Текст книги "Сердцеед"

Автор книги: Карли Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

Ранение в плечо. Пуля прошла навылет, по крайней мере, так понял Чейз из того, что услышал от врача в отделении «Скорой помощи». Он хотел удостовериться в этом, подошел к молодому ординатору и тронул его за плечо:

– Простите, мне надо повидаться со Слоун Карлайл.

– У нее пока врач, – сказал он, не посмотрев на Чейза.

Доктором был не Эрик, подумал Чейз, потому что он еще не приехал в больницу.

– Как она? В последний раз, когда я видел ее, она была без сознания и потеряла много крови. – Он вздрогнул, когда вспомнил это.

– Вы родственник? – спросил парень, не отрываясь от своих записей. – Я могу сообщать подробности только членам семьи.

– Да-да, я родственник, – пробормотал Чейз, эта ложь без труда слетела с его языка.

Больше добавить ему было нечего, кроме того, что он страстно желал, чтобы она безраздельно принадлежала ему.

– Вы ее… брат? – предположил молодой ординатор.

В оцепенении Чейз покачал головой, потому что хотел сказать, что он ее муж. Но не смог. Слишком много в госпитале было людей, которые знали его, знали его прошлое и то, как ревностно он всегда защищал свой статус холостяка. Особенно когда он остался единственным холостяком из братьев Чандлеров.

Врач встретился взглядом с Чейзом:

– Хорошо. Вы хотите повидать свою девушку. Я не против. Но только тогда, когда она придет в сознание и захочет вас принять. – Он привычным подбадривающим жестом похлопал его по плечу: – Извините.

– Спасибо. – Чейз развернулся, он был зол на врача, но еще больше он злился на самого себя.

Как журналист, он часто использовал свое положение, чтобы оказаться в центре того или иного события, и его никогда не мучили угрызения совести. А сейчас, когда Слоун лежала в палате, совсем рядом, и он еле сдерживался, чтобы не сорваться и силой не проникнуть к ней, его репортерские качества были бессильны. Он не мог быть рядом с самым важным для нега человеком.

Его сердце билось учащенно, а адреналин зашкаливал, так что он не мог руководствоваться обычными доводами разума. Он больше не сомневался, что он чувствует и чего он хочет – Слоун должна стать частью его жизни.

Он посмотрел на часы и понял, что прошло всего лишь десять минут с тех пор, как он приехал сюда, с тех пор, как он почувствовал страх и беспомощность. Таких чувств он не испытывал с восемнадцати лет, когда умер его отец, оставив его главой семьи и хозяином всего дома, а ведь он был к этому совершенно не готов.

Чейз застонал. За десять минут доктора не смогут вылечить Слоун. За десять минут Рик вряд ли успеет притащить подозреваемого в участок. Но Рик с револьвером в руках наверняка уже схватил его и усадил в свой джип. Что касалось полицейских дел, Чейз мог доверять своему брату.

Он заставил себя сесть на стул около двери в отделение «Скорой помощи», где находилась Слоун. Сжав зубы, он решил ждать Эрика, чтобы расспросить его обо всем и добиться разрешения увидеть Слоун. Чейз ничего не сможет сделать, пока в больницу не приедет Эрик, только он проведет его через охрану.

Неожиданно двойные двери распахнулись, и в них показалась темноволосая женщина-доктор. Чейз узнал ее, она принимала Слоун из машины, в которой ее доставили в больницу.

Он сорвался со своего места:

– Как она?

Доктор взглянула на него. Ее профессиональный взгляд выражал сочувствие и сдержанность.

– Состояние стабильное, – сказала она так, как если бы не знала, можно ли доверять ему информацию. – Она слаба, но хочет увидеть своего отца.

Он перевел дыхание. Слоун могла говорить. Слава Богу.

– Вы знаете, где ее отец? – спросила доктор.

Чейз попытался ответить, но комок в горле мешал ему.

– Я не знаю, где он. – После того как Самсон убедился, что она в безопасности, он исчез.

Черт его подери.

Чейз оглянулся вокруг, но того и след простыл.

– Могу я увидеть ее? – спросил Чейз, стараясь скрыть надежду в голосе.

Брюнетка покачала головой.

– Если она захочет увидеть вас, мы не будем возражать. – Доктор засунула руки в карманы белого халата. – Я уверяю вас, она в хороших руках. Если отец мисс Слоун появится, скажите ему, что она хотела его видеть.

Прежде чем Чейз успел что-то ответить, внушительного вида мужчина в костюме и галстуке – не иначе как сам сенатор Майкл Карлайл – остановил доктора:

– Вы сказали, Слоун хочет видеть своего отца?

Молодая женщина кивнула:

– Да. Вы…

– Сенатор Майкл Карлайл, – сказал он властным голосом, который помогал ему продвигаться по служебной лестнице. – Я хочу увидеть свою дочь.

Мэдлин был подле мужа, в глазах ее стояли слезы. Она выглядела потерянной, даже не заметила Чейза. Что было естественно, ведь она была расстроена. Ему было поручено охранять Слоун, так что в данный момент он хотел видеть Мэдлин в последнюю очередь.

Несмотря ни на что, Чейз хотел бы поговорить с сенатором – не о Слоун, а о его помощниках и о ситуации, в которой они оказались. И о репортере, который может осветить всю эту историю. Только один журналист мог защитить одновременно и Слоун, и политические интересы сенатора. Но Чейз понимал, что лучше не трогать Майкла Карлайла, пока он не повидается с дочерью.

Он стоял и смотрел, как сенатор вместе с Мэдлин входят в палату. У нее была семья, которая вырастила и любила ее. Они хотели быть уверены, что она получает необходимую помощь. А Чейз как раз не смог сделать этого как следует.

Он топнул ногой по старому линолеуму на полу. Чувство неудовлетворенности овладело им, но он уже принял решение. Слоун была жива, и это был его второй шанс. Он не мог ждать разговора с ней. Он не мог ждать, надо было строить свое будущее прямо сейчас.

Пока Слоун не шевелилась, она не чувствовала сильной боли. Но препараты, которые ей ввели, начали действовать. Она еще не вышла из состояния шока от всего, что произошло, но когда боль начала затихать, она спросила про Самсона. Новости были хорошие, но где он, никто не знал. Он не был ранен и, проводив Слоун в машину «скорой помощи» и удостоверившись, что с ней все в порядке, он ушел в неизвестном направлении.

Ничего удивительного, подумала Слоун. Она не могла ждать от него теплого, отеческого чувства. Хотя в какой-то момент там, в домике на дереве, она подумала, что он скинул панцирь, под которым всегда прятался.

В дверь постучали, и она вздрогнула от испуга. Тут же резкая боль пронзила ее плечо. Она сжала повязку здоровой рукой, чтобы как-то смягчить боль.

Она не успела ничего ответить, как в двери показались Майкл и Мэдлин. Слоун уже видела их в отделении «Скорой помощи», но теперь они были наедине, без врачей и медсестер. Слоун улыбнулась, протягивая им здоровую руку.

– Заходите.

Мэдлин подошла первая и села около кровати, пока Майкл брал стул и присаживался с другой стороны.

– Я так рада, что с тобой все в порядке. И твои сестры тоже рады. Они просили поцеловать тебя и умоляли меня взять их с собой, но я хотела, чтобы они были в безопасности, пока мы не уладим все с тобой. – Мэдлин крепко сжала ее руку. Ее глаза блестели непролитыми слезами. – Дорогая, когда я отправляла тебя в Йоркшир-Фоллз, я не знала, что это так опасно.

– Потому что я не сказала тебе. Я не хотела, чтобы ты волновалась, – вздохнула Слоун.

Она живо вспомнила момент, когда услышала спор помощников отца о ее родителях, казалось, это было так давно, так много событий произошло с тех пор. Так много эмоций она потратила на Самсона и Чейза. Из-за этого она чувствовала себя намного старше своих двадцати восьми лет.

Мэдлин погрозила ей пальцем:

– Это значит, что ты не хотела, чтобы я запретила тебе встретиться с твоим настоящим отцом. Но я бы все равно не смогла сделать этого. Ты давно уже взрослая.

– Да, но ты могла отправить меня с телохранителем. Люди в Йоркшир-Фоллзе не поняли бы меня, – засмеялась Слоун, но тут же остановилась, когда вспомнила, что Мэдлин все-таки послала за ней телохранителя. И зовут его Чейз Чандлер, и хотя он сделал все, чтобы защитить ее тело, он разбил ей сердце.

Скрыть свои эмоции было не так-то просто, но Слоун постаралась, чтобы родители ничего не заметили. Она не могла допустить, чтобы Майкл и Мэдлин догадались, что душа ее страдает больше, чем тело. И причиной этого был старший из братьев Чандлер.

Несомненно, ее отец уже был в курсе всех событий. Ему рассказал обо всем офицер полиции Йоркшир-Фоллза, который встретил его в аэропорту по просьбе Рика Чандлера. Она знала, что эта информация потрясла Майкла, хотя он и не показал этого.

Она заставила себя улыбнуться и продолжила разговор:

– Кроме того, Самсон даже разговаривать бы не стал со мной, будь я с телохранителем.

Майкл нахмурился при одном упоминании имени Самсона.

– К Самсону мы вернемся через минуту, – прервал он, его голос был таким властным, как будто он знал все о ее жизни. – Сначала я должен знать, что с тобой все в порядке. Доктора сказали, что пуля прошла навылет и что ты больше страдаешь от шока. А теперь ты сама скажи мне, как ты себя чувствуешь. – Он придвинулся ближе, прижался губами к ее лбу так, как он делал много раз, когда она была ребенком.

Этот жест был таким теплым, знакомым, это был жест любящего отца, подумала Слоун с благодарностью в сердце. Особенно это чувствовалось в сравнении с Самсоном.

– Что творится у тебя вот здесь? – спросил Майкл, постучав пальцем по груди, чуть выше сердца.

Она улыбнулась его врожденному пониманию сути вещей. Слушая его сильный, спокойный голос, Слоун поняла, что в ее старом мире все осталось на своих местах. Ей не следовало сомневаться в этом. Сомневаться в нем. Если бы она пришла к ним, когда узнала правду о Самсоне, то они разделили бы с ней ее печаль.

– Все в порядке. Правда.

– Если не считать, что в тебя стреляли. – Он встал со стула и начал ходить по тесному пространству палаты. – Я не ожидал предательства от человека, которому доверял, – сказал он, повышая голос.

Очевидно, предчувствуя, что ее муж скоро впадет в ярость, Мэдлин подошла к нему, взяла его под руку.

– Да, в Слоун стреляли, но теперь она поправляется. – Она говорила своим обычным успокаивающим голосом, которым она всегда поддерживала Слоун, если ей было плохо, когда она ссорилась с друзьями или обдирала коленки. – Все остальное, это твои проблемы, Майкл. Твои, а не Слоун. Она в порядке. И с тобой все будет в порядке. С нами всеми. Просто надо, чтобы прошло какое-то время.

Слоун приподнялась в постели, но ее плечо тут же запротестовало. Вздрогнув, она спросила:

– Что ты будешь делать с Фрэнком и Робертом?

– Я скручу их в бараний рог, черт возьми.

– Майкл! – воскликнула Мэдлин строгим тоном. Он усмехнулся, несмотря на всю серьезность разговора.

Не обращая на него внимания, мачеха повернулась к Слоун:

– Рик Чандлер арестовал Роберта с револьвером в руках. А Фрэнка взяли и допрашивают в Нью-Йорке. Они уже уволены.

Слоун с трудом сглотнула, зная, как должно быть больно Майклу осознавать все это.

– Им проводили очную ставку?

Он покачал головой:

– Еще нет. Но полиция доложила мне о результатах первого допроса. Роберт трусливо увиливает от ответов, но когда ему сказали, что он попал в тебя, а не в Самсона, он не мог прийти в себя.

– Хочешь сказать, его замучила совесть? – спросила Слоун. – Трудно поверить после того, как он пытался убить моего отца, – пробормотала она. Потом, поняв, что употребила не самое подходящее слово, почувствовала, что по щекам ее разлилась краска, а когда она заметила боль во взгляде Майкла, на глазах ее выступили слезы. – О, папа, извини. Я не хотела…

Он махнул рукой, освобождая ее от извинений:

– Со многими вещами нам предстоит еще свыкнуться. Терминология – последнее, о чем стоит беспокоиться, дорогая, – сказал он, но потом отвернулся и вытер глаза рукавом рубашки.

Слоун прикусила язык. Она не знала, что сказать.

– Ты спрашивала, есть ли у Роберта совесть. Это зависит от того, что ты вкладываешь в это понятие. – Казалось, разговор снова вошел в свое русло. – Он признался, что подстроил взрыв, от которого ты пострадала, хотя, конечно, рассчитан он был совсем не на тебя.

– Итак, угроза миновала. – Слоун с облегчением перевела дыхание.

Майкл вздохнул.

– Ты в безопасности. И Самсон тоже. Думаю, вы уже встречались? – Улыбка появилась на его губах. Слоун знала, что он понимает, как нужна ей его поддержка. Он знал, что она любит его, несмотря ни на что.

– Мы встречались. – Слоун медленно положила здоровую руку поверх повязки.

– Ну и как он тебе? Он не такой, как все.

Она попыталась объяснить, но как описать мужчину, который назвал свою собаку Собакой и разговаривает сам с собой?

– Самсон… странный. Но кажется, он беспокоится обо мне… по-своему.

– Он хотел встретиться с тобой и многим рискнул, придя ко мне посреди выборной кампании. Он хотел встретиться с тобой, несмотря на угрозы Роберта. – Майкл широко развел руками: – Разве мог я отказать ему в этой просьбе? Мне и в голову не приходило, что Роберт и Фрэнк попытаются причинить ему вред. Мой план состоял в том, чтобы огласить всю правду, а потом уже разбираться с последствиями. Но удобного случая не представилось.

Она смогла только кивнуть в ответ.

– Но я могу сказать тебе с уверенностью, что он совершенно безобиден, иначе я не позволил бы тебе приехать сюда, – уверил ее Майкл.

Слоун села прямо – по крайней мере попыталась – и тут же пожалела об этом. Из глаз ее хлынули слезы, а от боли она не могла свободно вздохнуть.

– Ох черт. – Майкл обнял и не отпускал ее, пока боль не ушла.

– Я в порядке, – смогла она наконец прошептать. Он ослабил объятия, но остался рядом с ней и легонько щелкнул ее по носу.

– Я должен следить за всеми своими девочками.

Она улыбнулась сквозь слезы.

Мэдлин сжала руку Слоун:

– Разве я могла скрыть от него, куда ты отправилась? Он бы убил меня. Кроме того, между нами нет секретов.

Глаза Слоун широко распахнулись.

– Да, конечно. Вы храните секреты только от своих детей. Двойной стандарт! – Она пожалела, что ее слова прозвучали слишком саркастично.

В замешательстве она откинулась на подушку и уставилась на давно не ремонтированный, потрескавшийся потолок. Допустим, ее возмущение все еще не прошло, но зачем же быть такой жестокой?

– Извините.

– Не стоит, – сказала Мэдлин.

– Это мы должны извиниться. Я не должен был скрывать это от тебя. Приемные дети имеют право знать правду. И ты заслужила сама решать, кого бы ты хотела принять в свою жизнь.

Слоун встретилась с ним взглядом.

– Я понимаю, почему ты не сказал мне. Сейчас я выросла. А тогда была ребенком. Поэтому ты и не говорил мне ничего.

– Я любил тебя так, как свою родную дочь.

Она улыбнулась, слезы вновь выступили на глазах.

– Я никогда не сомневалась в этом, – заверила она. – Но мне надо поговорить о…

Она еще не закончила свою мысль, как в дверях появилась незнакомая молодая женщина в деловом костюме с папкой в руках.

– Извините, что прерываю, но у меня важная информация.

– Все хорошо. Входи, Кейт. – Майкл повернулся к Слоун: – Это мой новый персональный ассистент, Кейт Уэллс.

Слоун улыбнулась, и девушка кивнула ей, после чего все свое внимание обратила на сенатора.

– Пресса волнуется. Им известно, что ваша дочь попала в больницу и вы приехали к ней. Они не знают почему. Они ничего не знают о выстреле, – сказала она, перейдя на шепот.

– Все хорошо, Кейт. Все в этой комнате в курсе дела, – сказала Мэдлин, смеясь. Она посмотрела на Слоун. – Она новенькая, – прошептала она.

Слоун усмехнулась, но, посмотрев на Кейт, вид у которой был очень официальный, снова стала серьезной. Пресса вынюхивала пикантные подробности всей этой истории и не успокоится, пока не докопается до правды. И в маленьком городке Йоркшир-Фоллзе все с радостью поделятся сведениями о Слоун, Чейзе и их деяниях. И Бог знает, в какой интерпретации.

К несчастью, история об их отношениях не нуждалась в приукрашивании. Правда могла расстроить кампанию отца. У Слоун прихватило живот, как только она подумала, что может свести на нет результаты отцовских трудов.

– Это не твоя вина, – сказал Майкл, прочитав ее мысли. – Я знал, что все когда-нибудь выйдет наружу и добром это не закончится.

– Не стоит винить друг друга. Это ни к чему не приведет, так что давайте лучше разработаем стратегию. – Мэдлин села на край кровати Слоун и пригласила Кейт пройти.

Та выбрала себе стул, Майкл прислонился к стене. Кейт щелкнула ручкой, готовая к работе.

– Полиция пока ничего не разглашает, но, честно говоря, не знаю, как долго нам удастся все скрывать.

Сенатор понимающе кивнул.

– Скажу то, что говорю обычно. Я должен рассказать все как есть. Я уже поговорил с президентом. Он в курсе происходящего и сказал, что поддержит меня.

– Папа…

Майкл покачал головой:

– Никаких возражений. Я принимаю на себя ответственность за все происходящее – перед тобой, Самсоном, людьми. Если избиратель не оценит честность и мои извинения, так тому и быть. – Он развел руками: – Я такой, как я есть.

– Я горжусь тем, что я твоя дочь, – сказала ему Слоун. – И это никогда не изменится.

– Итак, все согласны? – спросил он находящихся в комнате. – Мы собираем пресс-конференцию?

– Нет, – сказала Мэдлин. – Мы не можем сделать этого.

– Почему нет? – спросила Слоун. – Отец прав. Это разумное решение.

Мэдлин скрестила, потом вытянула ноги.

– Я согласна с тем, что надо открыть правду, но надо это сделать иначе. Я уже пообещала одному репортеру эксклюзивное интервью.

Слоун вопросительно посмотрела на мачеху, но та не захотела встречаться с ней взглядом. Впрочем, именно поэтому Слоун все поняла.

– Правда? – Майкл поднял бровь. – И кто же заслужил такой подарок судьбы? Ты не обсуждала это даже со мной, своим мужем. Это большой секрет?

Последовала немая сцена, Слоун переводила взгляд с мачехи на отца. Как и Майкл, она ждала, что же скажет Мэдлин. Но в отличие от отца она уже знала ответ.

Мэдлин покраснела, но не дрогнула и не выглядела очень обескураженной из-за реакции мужа.

– Я обещала эксклюзивное интервью…

– Чейзу Чандлеру, – сказала Слоун. – Ты обещала эксклюзивное интервью Чейзу Чандлеру за то, чтобы он присмотрел за мной. Правда? – спросила она, заранее зная, что так оно и есть. Инстинкт ее не подвел.

Хотя Чейз уже признался в том, что Мэдлин попросила его присмотреть за Слоун, он не упоминал, что делает это за услугу. Слоун следовало бы ожидать чего-нибудь подобного от него. Он же репортер. Ее плечо болело, как и ее сердце.

– Тогда это казалось благоразумным, – сказала Мэдлин, опустив глаза, стараясь оттянуть расплату.

Но для Слоун это уже ничего не значило. Что сделано, то сделано. Кроме того, между ней и Чейзом уже ничего не изменится.

Майкл глубоко вздохнул.

– Учитывая то, что ты защищала свою дочь, я говорю «браво!». – Он хлопнул в ладоши. – Мне кажется, мы обязаны этому человеку.

Слоун закрыла глаза. Она знала, что рано или поздно это должно было случиться. Чейз будет писать историю Слоун, разоблачать ее родителей, сделает шаг по карьерной лестнице за ее счет. Он подтвердит, что он настоящий репортер, это то, чего он всегда хотел, – быть свободным и жить так, как он мечтал. Хороший репортаж и полная личная свобода.

Именно то, чего он хотел. Она просто была ступенькой, от которой он оттолкнулся, чтобы взлететь повыше.

– Назначьте встречу с Чейзом Чандлером, – сказал Майкл Кейт, не замечая, как больно Слоун.

Мачеха бросила на нее косой взгляд, она точно знала, что происходит в голове ее дочери. Или в ее сердце. Это было то, чего не исцелят даже крепкие материнские объятия.

Стук в дверь вновь прервал их, и в палату вошел Эрик. На нем был белый халат, на шее болтался фонендоскоп. Его сосредоточенный взгляд выдавал в нем врача, и он совсем не походил на поклонника Райны.

– Здесь все в порядке? – спросил он.

Слоун кивнула. Эрик взглянул на нее:

– Кое-кто хотел повидаться с тобой. Теперь, когда ты уделила время своей семье, если ты не против, удели время ему, потому что, боюсь, он разнесет нашу больницу.

– Чейз. – Слоун не надо было спрашивать. Она уже знала, кто хочет видеть ее.

– Да, – по-отцовски сказал Эрик, добрая улыбка осветила его приятное лицо.

– Я не уверена, что она готова, – сказала Мэдлин, вставая между доктором и Слоун. Мэдлин знала, какие чувства испытывает Слоун к Чейзу, и пыталась защитить падчерицу.

– Слоун? – спросил Эрик через плечо мачехи, терпеливо ожидая ее решения.

– Вам предстоит многое сделать, – сказала Слоун, обращаясь к Мэдлин. – Ты должна быть рядом с отцом.

И все поняли, что это значило.

– Вы вдвоем обсудите стратегию и позволите Чейзу войти. – Она вздохнула. – Я разберусь с ним, – сказала она с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала. Она чувствовала лишь боль, пронзающую ее насквозь.

Еще несколько протестов Мэдлин и заверений Слоун, и Майкл наконец вывел свою свиту из комнаты. Она осталась одна, чтобы сказать Чейзу «прощай».