Текст книги "Эффект бывшего парня (ЛП)"

Автор книги: Карла Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 11

Ава

– Что могу предложить вам, дамы, выпить?

Элли и Пейдж тут же засуетились, заказав просекко и джин с тоником.

Я вздохнула и посмотрела на улыбающуюся официантку щенячьими глазами.

– Пока только воду, пожалуйста.

– Отвратительно, – пробормотала Пейдж, когда официантка отошла.

– А что такого отвратительного в воде?

Она подняла брови, как будто я была глупой.

– Сегодня девичник. На девичнике воду не пьют.

Элли подавила усмешку, но ничего не сказала. Группа развязных парней из колледжа замедлила шаг, проходя мимо нашего столика, и один из них состроил Пейдж глазки.

Я закатила глаза.

Конечно, их не трудно понять. Я сидела за столиком с двумя самыми красивыми женщинами во всем мире.

Пейдж окинула парня оценивающим взглядом и поманила пальцем, подзывая поближе. Элли приподняла идеально уложенную бровь.

Парень сглотнул, его бравада улетучилась, когда она действительно ответила. Не могу его винить.

– Привет, – сказал он, когда оказался за нашим столиком.

– Как тебя зовут? – спросила Пейдж, глаза ее были большими и круглыми на фарфоровом личике. Выражение лица было простодушным, но я знала ее достаточно хорошо, чтобы понять, что у этого бедного маленького мальчика вот-вот скрутятся яйца, как будто ему в штаны насыпали ведерко со льдом.

Его друзья засвистели и заулюлюкали, Элли тихо вздохнула, а я наблюдала, подперев подбородок рукой.

– Э-э, это Кейд.

– Э-э, Кейд? Или просто Кейд?

Благослови его бог, он выпятил грудь и выпрямился во весь рост.

– Кейд.

Пейдж протянула ему руку, и он пожал ее. Нежно, неуверенно, как маленького котенка. Она поджала губы, когда он опустил ее обратно. Я почувствовала, как смех подступает к горлу, но проглотила его. Да, девичник был хорошей идеей. Отличное развлечение, когда я весь день с увлечением убиралась в своей квартире после того, как практически выставила Мэтью за дверь.

– Кейд, – сказала она, наклоняясь над столом. Его взгляд скользнул вниз, к ее груди, а затем снова к лицу. – Я могла быть замужем, могла быть лесбиянкой, или могла быть одинокой, но я настолько настроена против мужчин, что всего один твой непрошеный жест может привести меня в ярость, и ты бы просто не узнал, пока не стало бы слишком поздно.

Он взглянул на меня, и я пожала плечами. Он нервно перевел взгляд на Пейдж.

– Э-э, ладно…

– Хочу дать тебе небольшой совет, – прошептала она. – Если ты находишь женщину привлекательной и хочешь узнать о ней побольше, просто подойди к ней как мужчина, который знает, чего хочет. Назови свое имя и спроси, как ее зовут. Не корчи глупых рожиц и не думай, что это поможет тебе в чем-то, кроме того, что ты будешь выглядеть как болван, который ждет, когда у него вырастут волосы на груди.

Бедный Кейд. Краска отхлынула от его лица, за исключением двух ярко-красных пятен на юном личике.

– Понял, – сказал он и повернулся, чтобы вернуться к своим хихикающим друзьям.

Пейдж прочистила горло.

– Подожди. – Она жестом подозвала нашу официантку, и та поспешила к ней. Парень отодвинулся в сторону, освобождая ей место. – Я бы хотела угостить Кейда следующим стаканчиком, потому что он воспримет это как ценный жизненный урок, который очень поможет ему в будущем.

– Конечно, – сказала она, бросив на Кейда сочувственный взгляд.

– Спасибо, – пробормотал он и последовал за официанткой обратно к своим друзьям, которые теперь радостно хихикали.

– Ненавижу парней из колледжа, – пробормотала Пейдж себе под нос.

– О, у него хватило наглости подойти, – сказала ей Элли. – Это должно что-то значить.

– К тому же, – вставила я, – не все парни из колледжа такие засранцы.

Естественно, как и весь день, мои мысли вернулись к Мэтью. Мэтью в моей постели. Мэтью в черных боксерах принес мне кофе. Славься, славься, аллилуйя, я буду вспоминать этот образ, когда сделаю свой последний вдох на земле. Затем Мэтью, когда я впервые его узнала, вежливый и добрый, понимающий, какими дерьмовыми были мои родители, в то время как большинство парней не обратили бы на меня никакого внимания. Нет, Мэтью не был таким выпускником колледжа.

Он был тем парнем, который позаботился о том, чтобы у меня была футболка Хокинса, когда Стэнфорд играл в боулинг на предпоследнем курсе, и на него пришла вся наша семья, потому что его родители не смогли приехать.

Он был тем парнем, который спросил меня, как дела в школе.

Хотела бы я поиграть в мяч на заднем дворе.

– И она вернулась в открытый космос, – сказала Элли, щелкнув пальцами у меня перед носом.

Я вздохнула и сделала большой глоток воды.

– Прости.

Пейдж с любопытством посмотрела на меня.

– Боже, что случилось между тобой и Хокинсом?

Я подавилась кусочком льда и кашляла так долго, что люди позади обернулись, чтобы посмотреть, все ли со мной в порядке. Я отмахнулась от них.

Элли усмехнулась.

– Мне это нравится. Единственный раз, когда я видела эту женщину хоть немного расстроенной, это в тот день, когда он появился. Пока Мэтью Хокинс не прошел по коридору в ее кабинет, она была невозмутима. – Она смахнула с глаз фальшивую слезу, и я показала ей средний палец. – Это самое прекрасное, что я когда-либо видела.

– Я не взволнована, – возразила, смахивая с лица кусочек льда, как абсолютно взволнованная женщина.

Она похлопала меня по руке самым снисходительным из возможных способов.

– М-м-м.

– Так что же такого в этом парне? – спросила Пейдж. – Помимо очевидного.

Дрожащими беспокойными пальцами я начала мять салфетку, пока мысли бешено крутились в голове. Не глядя им в глаза, я вкратце рассказала о том, что произошло вчера. Подружки восхищались шоколадной фабрикой, а потом погрузились в молчание, когда я рассказала им о выпивке и поездке на такси ко мне домой. Элли только раз взвизгнула, когда я пробормотал что-то вроде:

– А потом у нас было два потрясающих раунда секса в моей постели, и все.

– Так в чем проблема? – спросила Пейдж.

Я тяжело вздохнула, собрала крошечные кусочки оставшиеся от салфетки и сложила их горкой рядом со своей водой.

– Даже не знаю, что произошло. Я даже больше не знаю, как это делать. – Уронив голову на руки, я едва могла смотреть на них, пытаясь понять, в чем моя проблема. – В какой-то момент я засыпаю, молясь, чтобы он был в кровати утром, потому что я хочу этого. Но как только он принес мне кофе, я начала думать о том, какими безумцами мы должны быть, чтобы даже думать о том, чтобы попытаться это сделать. Что бы это ни было.

– Ава, милая, я не думаю, что это безумие, – мягко сказала Элли.

– Да? – Мои брови поползли вверх, когда я подняла пальцы, чтобы отметить все причины, по которым это произошло. – Я никогда не переходила эту грань ни с одним из игроков, а он здесь всего пару недель. У него краткосрочный контракт и жизнь в Новом Орлеане, которую он строил десять лет. Он был помолвлен с моей сестрой, черт возьми, сестрой, которую я терпеть не могу, так что же мне делать, когда я появлюсь в доме родителей на Рождество? Сюрприз! Вот тот парень, который когда-то собирался жениться на твоей любимой дочери, пока она ему не изменила, и теперь я с ним трахаюсь. Не могли бы вы, пожалуйста, передать картофельное пюре? – Я стукнула по столу, и они подпрыгнули. – Только на Рождество у нас нет картофельного пюре, потому что, не дай бог, Эшли употребит в пищу хоть грамм углеводов и раздуется. Да, давайте просто представим себе это счастливое семейное сборище.

Передо мной, словно великолепные близнецы, девчонки сидели с открытыми ртами и вытаращенными глазами. Итак, я немного переборщила.

Я снова уронила голову на руки и, не мигая, уставилась на черную поверхность стола.

– По какой-то причине я могла не обращать внимания на все это, пока Мэтью не вернулся в мою спальню. И я не хотела, чтобы что-то из этого меня беспокоило, но вот я здесь. Не с ним, потому что мы оба должны думать о том, чего хотим дальше.

– Мне так жаль, Ава, – сказала Элли. – Все это непросто.

Пейдж фыркнула.

– Конечно, это так.

Я подняла голову и, прищурившись, посмотрела на нее.

– Как же?

– Во-первых, бежишь впереди паровоза? Ты провела с ним одну ночь. До Рождества еще полгода, и что с того, что у него есть история с твоей семьей? Похоже, твоя семья – сборище придурков. Почему ты строишь на них свое счастье? Зачем ты вообще так много об этом думаешь? Он тебе нравится. Ты нравишься ему. Секс был хорошим. Я предлагаю продолжать в том же духе, пока это так, и пока вы все еще нравитесь друг другу. Конец.

В ее устах это прозвучало так просто. Отчасти потому, что все это были абсолютно рациональные мысли. Они звучали так непринужденно.

– Конец, – медленно повторила я, наблюдая, как струйка конденсата стекает по краю моего стакана. – Это моя работа – все обдумывать, понимаешь? Моя работа – рассматривать все варианты того, как все может пойти не так или плохо прозвучать для аудитории, кем бы она ни была. В личной жизни от этого трудно избавиться. Не то чтобы у меня было много практики со времен колледжа, – пробормотала я. – Что тоже является частью проблемы. Я встречаюсь с нереальными мужчинами.

– Как ты думаешь, Мэтью из тех, кто слишком много думает об этом? – спросила Элли.

Все, что я могла сделать, это беспомощно пожать плечами.

– Он мог бы быть таким. Я знаю его, но не в таком смысле. Я действительно не знаю, какие отношения у Мэтью.

– И он не знает, какие отношения у Авы, – отметила Элли.

– Верно. – Отпила воды. – Я не знаю, в каких отношениях сейчас находится Ава. Она не показывалась на людях несколько лет.

– Так почему бы вам, ребята, просто не... не вести себя как ни в чем не бывало? Если у вас все получится, продолжайте встречаться, но не давите на это всей семьей сразу, пока не поймете, имеют ли смысл отношения Авы и Мэтью? – спросила Пейдж.

Поначалу мне показалось странным помещать Мэтью в какое-то место с пометкой «обычный», но, возможно, я неправильно на это смотрю. Не было никаких причин заводить серьезные разговоры о его прошлом с Эшли или моей семьей, потому что в тот момент это не было проблемой. Они стали бы проблемой, только если бы я им позволила, а я не хотела, чтобы это произошло.

Пейдж наклонилась вперед.

– Я, по сути, говорю тебе, чтобы ты прямо сейчас избегала драмы. Ты делаешь это намного сложнее, чем нужно.

Она не ошиблась. Я рассмеялась, увидев довольное выражение ее лица.

– У тебя очень много советов для человека, у которого нет парня.

– Вот дерьмо, – сказала Пейдж. Она откинулась на спинку стула и сочувственно посмотрела на меня. – Наверное, поэтому я и не замужем.

Элли фыркнула.

– Ты одинока, потому что пожираешь мужчин живьем, и большинство из них убегают в страхе, как только ты открываешь рот.

Она улыбнулась, не раскаиваясь.

– Верно.

Повернувшись ко мне, Элли улыбнулась.

– Послушай, просто поговори с ним. Он кажется разумным парнем, и он явно испытывает то же волшебное сексуальное влечение, что и ты.

Впервые за весь вечер я почувствовала радостный трепет. Тот трепет, который охватил меня, когда Мэтью обнял меня в моем кабинете. Трепет, который охватил меня, когда он съел мой шоколад и улыбнулся мне. Дрожь охватила меня, когда он скользнул своей большой рукой по моей ноге и без колебаний прикоснулся своим языком к моему.

Не было причин усложнять ситуацию.

Я забарабанила пальцами по столу и уставилась на них.

– Дамы, я вас обожаю, но собираюсь нарушить главное правило и пропустить девичник.

Пейдж надула губки, но я поняла, что она не обижена. Элли взволнованно заерзала на своем стуле.

– Ты идешь к нему домой?

Я посмотрела на свой наряд. Повседневный, милый, но для девичника.

– Сначала я переоденусь. – Затем многозначительно посмотрела на них. – На мне удобное нижнее белье.

– А-а-а, – сказали они оба с пониманием.

– Удачи, – крикнула Элли после того, как я послала им воздушный поцелуй и вскочила со стула.

К тому времени, как добралась до своей квартиры, пролетела через вестибюль и вошла к себе, прошло двадцать минут. Мой телефон молчал, но, с другой стороны, я и сама не писала. Весь план был сосредоточен на том, чтобы он был дома и думал обо мне очень сексуально, трепетно, и это заставило меня остановиться, прежде чем снять блузку.

Что, если он все обдумал еще до того, как вернулся домой? Для него это могло быть легко. Да, это было весело, но это слишком сложно для и без того непростого периода моей жизни.

Я опустилась на край кровати. Я не привыкла к тому, что в моей голове так много мыслей о неуверенности. Черт возьми, Мэтью Хокинс и его совершенство.

Нет, подумала я с улыбкой. Он не был идеальным. Никто таким не был. Это был мой шанс узнать, в чем его недостатки.

Я схватила телефон и набрала сообщение.

Я: Ты дома?

Почти сразу же на экране появились три маленькие серые точки. Я подавила улыбку. Ага. Бабочки в животе.

Мэтью Хокинс: Нет. Ты?

Я поникла, как увядающий цветок. Хорошо, что я еще не разделась. Вздохнув, ответил, что да.

Мэтью Хокинс: Хорошо. Я собираюсь постучать в твою дверь.

Я закричала, лихорадочно оглядываясь по сторонам, а затем вниз, туда, где под джинсами на мне было удобное и простое нижнее белье. В дверь настойчиво постучали. Как генерал, готовый ринуться в бой, я встала и направилась к двери. Остановившись только для того, чтобы перевести дух и пригладить волосы, собранные в хвост, я открыла дверь и увидела, что он прислонился плечом к дверному косяку.

Он хорошо выглядел. Чертовски хорошо. Одетый в темные джинсы, обтягивающие крепкие длинные ноги, и белую футболку с изображением волков на широкой груди, он был невероятно соблазнителен, и мне захотелось облизать его с головы до ног. Дважды. И на его лице сияла счастливая улыбка. Направленная на меня.

Подражая его позе, я прислонилась плечом к противоположной стороне двери.

– Привет.

– Можно войти?

Я поджала губы и отступила назад. Прежде чем он успел сказать хоть слово, я глубоко вздохнула, когда он проходил мимо. Его запах был таким сильным, что я не была уверена, что мое удобное нижнее белье еще не сгорело полностью.

Прислонилась к закрытой двери. Мэтью прислонился к спинке моего дивана, и мы улыбнулись друг другу, как дураки.

– Ты уже все обдумала? – он спросил.

Я медленно кивнула.

– Ты?

Напряжение нарастало, потрескивало и лопалось, пока его взгляд пробегал по длине моего тела. Это не было легким трепетом. Мэтью испепелял меня, не прикасаясь ни единым пальцем к моей коже.

– И я. – Он раскинул руки и ухватился за спинку дивана.

Никто из нас не пошевелился.

– И что же? – спросила я хриплым голосом, похожим на голос секс-оператора.

Его глаза потемнели, приобретая теплый янтарный оттенок, которого я еще не видела. О, мне нравились его такие глаза. Я всегда буду думать о них как о сексуальных глазах Мэтью.

– Знаю, что есть причины, по которым мы могли бы оставить все как есть прошлой ночью, – сказал он. Я облизнула губы, внезапно почувствовав неуверенность в том, что он скажет дальше. Он глубоко вздохнул, и футболка натянулась на груди. – Но, по-моему, они недостаточно хороши. Я хочу большего, Ава.

Задолго до того, как улыбка коснулась моего лица, я почувствовала, как она зарождается у меня в животе. Именно с этого и начинались все хорошие улыбки, потому что они согревали все тело еще до того, как трогали губы.

– Вот как? – спросила я, медленно направляясь в его сторону. Я увидела, как побелели костяшки его пальцев, когда он вцепился в спинку дивана.

– Да.

– Хорошо. – Я втиснулась между его бедер и провела руками по его груди. Он все еще не прикасался ко мне. – Потому что я пришла домой переодеться, чтобы прийти к тебе и сказать, что подумала о том же.

Мэтью не улыбнулся, но вокруг глаз появились морщинки, как бывало, когда он был счастлив. Возможно, его улыбка тоже зародилась где-то в животе.

Наконец, его большие руки обхватили мои бедра и притянули к себе вплотную. Он уже был возбужден для меня. Я была так же готова всего через несколько секунд после того, как его руки коснулись моего тела.

Он скользнул рукой с моего бедра вверх по спине и снова вниз, играя с краем моей футболки, пока я не почувствовала, как его пальцы касаются кожи. Это должно было успокоить, но оказалось настолько возбуждающим, что я закрыла глаза от внезапной вспышки жара. Как я могла прожить всю свою жизнь, не испытывая ничего подобного? Одно прикосновение его рук, и я была готова сжечь на себе одежду, только чтобы почувствовать его еще больше.

Схватив его за руки, я обхватила их крепче, не оставляя ему другого выбора, кроме как заключить меня в крепкие объятия. Я уткнулась носом в его шею и вдохнула его запах. Его руки скользнули мне в джинсы, пока он не обхватил меня обеими руками за ягодицы.

Придвигая свои бедра еще ближе к нему, я начала думать о том, с чего бы мы могли начать. Диван, на котором я буду сверху. Кухонный стол, за которым он будет сидеть. О! Стена. Да. Мне понравилась эта идея.

Затем я ахнула и отстранилась. Руки Мэтью оставались на моей коже, но на лице отразилось беспокойство.

– Что?

Я закрыла лицо рукой и рассмеялась.

– Извини, это была слишком бурная реакция. – Я посмотрела на него сквозь растопыренные пальцы. – Я просто... На мне простое нижнее белье. Я хотела переодеться перед встречей с тобой.

Он подавил улыбку и начал двигать руками так, что костяшки пальцев коснулись одежды.

– Да?

Я с несчастным видом кивнула.

– То бесформенное хлопковое платье, которое закрывает тебя от пупка и ниже?

Я шлепнула его по груди.

– Заткнись.

Однако раскатистый смех Мэтью стоил моего смущения, даже когда я уткнулась лбом ему в плечо.

– Ты самый ужасный, – прошептала я ему в рубашку. Но это было не так.

Мэтью все еще улыбался, целуя меня в шею и покусывая подбородок.

– Худышка, – пробормотал он. – Посмотри на меня.

Я отстранилась и взглянула на него сквозь ресницы.

– Не могу дождаться, когда увижу. – Мэтью прикоснулся губами к моим губам, и я растаяла, обвив его шею руками, когда он наклонил голову и углубил поцелуй. Мой язык обвился вокруг его языка, а его руки крепко сжимали меня, пока я не начала извиваться в его объятиях, ища облегчения. Он отстранился и потерся своим носом о мой. – Даже если потребуется вся ночь, чтобы снять.

Я расхохоталась, и Мэтью подхватил меня на руки и понес в спальню.

ГЛАВА 12

Мэтью

Когда мне было двенадцать, я помогал отцу укладывать новый утеплитель на чердаке дома. По сей день это была худшая работа, которую я когда-либо выполнял. В неудобном тесном помещении было жарко и все чесалось, и, когда мы закончили, отец лишь хлопнул меня по спине в качестве оплаты. В детстве я не понимал всех тонкостей владения собственным домом. В Как такие вещи, как розовые рулончики, уложенные на крышу, могли снизить счета за отопление и сэкономить деньги, которые отец ежемесячно выплачивал алименты моей маме.

– Тебе пригодится это, парень. Поверь мне, вокруг столько всякой ерунды, что, если ты не отгородишься снаружи, она просочится внутрь, туда где ты хочешь чувствовать себя в безопасности и тепле.

Я не до конца понимал, что он имел в виду, пока не начал встречаться с Авой. И по прошествии стольких лет я понял, что скрывается за его довольно очевидным заявлением, потому что мы абсолютно беззастенчиво изолировали себя.

Сегодня, через пару дней после того как я впервые появился у нее дома, Ава опередила меня, и сама вошла в мою квартиру, воспользовавшись ключом, который я ей дал. Я сказал ей, что это просто для того, чтобы облегчить задачу, но она удивленно посмотрела на меня.

Я открыл дверь и сразу же почувствовал запах чеснока. Много-много чеснока.

– Худышка? – крикнул я, бросая свою спортивную сумку на пол у двери.

– Сюда! – ответила она из кухни.

Когда я нашел ее, Ава стояла перед огромным кухонным столом, уперев руки в бока, с озадаченным выражением на лице. Ее волосы были собраны в беспорядочный пучок, а на миниатюрном, слегка изогнутом теле был надет один из моих фартуков, который был ей велик примерно на шесть размеров.

Черт возьми, у меня на глаза навернулись слезы от запаха.

– Что готовишь? – Я подошел к ней сзади и обнял за талию, поцеловав в плечо, в том месте, где соскользнул большой вырез ее рубашки.

– Я пыталась приготовить блюдо из макарон, о котором мне рассказывала Элли. – Она обмякла в моих объятиях, и мы вместе уставились на пластичную массу лапши и на сковороду с примерно четырнадцатью зубчиками чеснока (если бы меня попросили сосчитать).

– Выглядит... великолепно.

Ава бросила на меня недоверчивый взгляд через плечо.

– Это выглядит ужасно, – исправился я.

– Я знаю.

Ава повернулась в моих объятиях и обвила руками мою талию, прижимаясь ко мне, как делала, когда хотела, чтобы ее крепко обняли. Как всегда, я был рад подчиниться. Она казалась такой маленькой в моих объятиях. Когда она спала, свернувшись калачиком рядом со мной, ее тело было прижато к моей руке, которая естественным образом перекидывалась через ее плечо, а нога закинута на мою.

– Не знал, что ты готовишь, – осторожно сказал я, целуя ее в макушку.

– Я не готовлю, – мрачно сказала она.

Я рассмеялся, отстраняясь, чтобы поцеловать ее нахмуренные губы.

– Почему ты решила попробовать сегодня вечером?

Она пожала плечами, проводя кончиком мизинца по верхней пуговице моей хенли.

– Мне показалось, что это правильный поступок.

Я повел нас назад, прочь из кухни, подальше от запаха.

– Да?

Ава кивнула, и уголки ее губ наконец-то начали приподниматься.

– Да.

– Правильно ли ты делаешь, что убиваешь меня чесноком?

Ава ущипнула меня за бок, и я охнул, схватив ее за руку, чтобы укусить за кончики пальцев. Потом она улыбнулась, потому что на вкус они были как чеснок.

Мы открыли окна и раздвижную дверь, выходящую в мой внутренний дворик, чтобы избавиться от вони. Двадцать минут спустя я отправился за едой, которую доставили прямо к двери, – в моем блюде было вдвое больше белка, овощей, и не было углеводов.

Я сел в один из шезлонгов из тикового дерева, вытянул ноги и похлопал себя по коленям, чтобы Ава знала, где я хочу, чтобы она расположилась.

Она села лицом ко мне, закинув ноги мне на колени и поставив перед нами тарелки.

– Это нелепо, – сказала она, откусывая кусочек моего цыпленка.

– Цыпленок?

Ава закатила глаза, проведя пальцем по уголку рта.

– Это. Я могла бы сесть на свой собственный стул.

– Могла бы.

Она не пошевелилась, и я не заставлял ее. За едой мы поговорили о том, как прошел наш рабочий день.

– О, у тебя появился друг, – поддразнила она, когда я сказал, что Люк пригласил меня к ним на следующие выходные.

Я покачал головой.

– Он просто хороший капитан. Но познакомиться с остальными ребятами оказалось сложнее, чем я думал. Возможно, тренировочный лагерь поможет. Там мы войдем в наш обычный график.

Ава кивнула, прекрасно понимая, что межсезонье по-прежнему включает в себя многочасовые тренировки, поднятие тяжестей и бег. Просто обычно, каждый парень занимался своим делом.

– Я люблю тренировочный лагерь, – сказала она с застенчивой улыбкой. – Почти больше, чем обычный сезон.

Опустился на стул, поставив пустую тарелку на пол. Мои руки нашли ее бедра, неторопливо скользя по ним.

– Да? Как же так?

Ава откусила еще кусочек и тоже поставила свою тарелку, переплетя свои пальцы с моими и позволяя мне направлять движения наших рук.

– Мне нравятся болельщики, которые приходят и смотрят, и то, как игроки взаимодействуют с ними. Игроки, вышедшие в отставку, возвращаются и помогают новичкам, и это похоже на странное воссоединение. На тренировочных сборах царит другой уровень возбуждения, понимаешь? Прежде чем начнется настоящий сезон.

Я точно знал, о чем говорит Ава. Наблюдая за выражением ее лица, я на мгновение представил себе того парня, которого знал раньше. Того, который спрашивал меня об играх, который хотел прийти на тренировки.

Это... для меня это было в новинку. Кто-то, кто любил игру почти так же сильно, как и я.

– Что? – спросила она, не дождавшись моего ответа.

Я все еще смотрел на нее. Должно быть, выражение моего лица выдало мысли, потому что она покраснела и отвела взгляд.

Я большим и указательным пальцами повернул ее подбородок к себе.

– Я никогда раньше не был с тем, кто любил игру так же, как я.

И поскольку это была Ава, мне не нужно было уточнять, что это значит. Она наклонилась вперед и крепко поцеловала меня.

– Даже со своей бывшей?

Мы обошли стороной тему ее сестры, но это был не первый раз, когда она спрашивала меня о Лекси.

Я покачал головой.

– Ей нравились привилегии, связанные с футболом, но не повседневный образ жизни.

– Это усложняет задачу. Потому что повседневная жизнь – это то, что делает карьеру успешной.

– Именно так. И я не тусовщик, не люблю красоваться на ковровых дорожках. Я не арендую огромную яхту на выходные, чтобы устроить вечеринку.

Ава приняла серьезное выражение лица.

– Я сделала неудачный выбор, потому что это полностью в моем стиле.

Так было и с нами, я быстро научился этому. И это мне подходило. Счастье подходило мне так же легко, как, казалось, подходило ей, и мы не торопились прорываться сквозь то, что изолировало нас от всего дерьма снаружи.

После трех, почти идеальных, вечеров, когда мы готовили (пытались приготовить, с ее стороны) еду, сдавались и заказывали еду на вынос, смотрели фильмы, говорили о футболе и занимались сексом практически везде в наших квартирах, я почувствовал, что так не может быть всегда.

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Почему нет? – спросила Ава, когда я задал ей этот вопрос, когда она помогала мне тренироваться.

Помогала, сидя верхом на моей спине, пока я отжимался. Я замер с вытянутыми вперед руками и застонал, когда она пошевелилась.

– Ну, – сказал я, лишь слегка запыхавшись. Будь я проклят, если женщина, которая весит десять фунтов, заставит меня пыхтеть всего после сотни отжиманий. – Для тебя это нормально? И что, это так просто?

– Кого ты называешь простой, болван? – Она ущипнула меня за бок.

Я зарычал на нее через плечо, мельком заметив ее широкую улыбку.

Она спокойно положила руки мне на лопатки, когда я сделал еще несколько движений.

– Нет, для меня это ненормально, – сказала она через несколько минут.

Это был не первый раз, когда мы затрагивали тему ее отношений. Но когда я спросил об этом в баре, то получил лишь частичный ответ, и мне показалось, что за этим кроется гораздо больше, может быть, даже больше, чем она предполагала. Поэтому я немного помолчал, прежде чем засыпать ее вопросами, хотя именно этого мне и хотелось.

– А что было по-другому? – спросил я, опуская наши тела на пол.

Ава тяжело вздохнула.

– Ну, последний парень, с которым я встречалась, мог двести раз отжаться, держа меня на спине, так что...

Ава взвизгнула, когда я встал, и сбросил ее на пол. Я подошел к ней, когда она, смеясь, растянулась на полу. Ее наказание началось с того, что ее юбка задралась до талии, моя голова нырнула под нее, а язык, губы и зубы были везде, кроме тех мест, где она действительно хотела меня видеть. В течение следующих пяти минут я слышал ругательства, от которых у любого мужчины покраснели бы уши, но я отказывался дать ей то, что она хотела, пока она не начала умолять и царапать мою спину.

Я поднял голову, и Ава ущипнула меня за ухо.

– Ой, – сказал я и укусил ее за внутреннюю сторону бедра.

– Вы не умеете дразнить, Мэтью Хокинс, – простонала она. – Возвращайтесь к работе.

– Да, мэм. – Я приложил два пальца к виску и отдал ей честь, чем заслужил улыбку.

Она засмеялась, когда я пощекотал внутреннюю сторону ее колена, затем ее звуки сменились тихими всхлипами и стонами, пока я наслаждался ею.

Когда Ава обмякла после оргазма, я отнес ее в дом, и обнаружил, что мне нравится это делать, потому что она такая хрупкая и так естественно ложится в мои объятия. Я со стоном откинулся на спинку дивана, и она уткнулась носом мне в грудь.

– Ты упустил свое призвание, Хокинс.

– Да?

– Если бы не футбол, ты мог бы зарабатывать на жизнь куннилингусом и, возможно, зарабатывал бы больше денег.

Диван затрясся от моего глубокого, раскатистого смеха. Я убрал волосы с ее лица, чтобы лучше его разглядеть.

– И для кого я выступаю?

Ее глаза вспыхнули.

– Для меня.

Эта легкая вспышка ревности сделала ее глаза почти дьявольски зелеными, и я пожалел, что у меня нет такой фотографии, на которой она выглядит именно так. Моя щека легко касалась ее макушки, и я смотрел вниз, туда, где моя рука лежала на ее бедре.

– Я собираюсь кое-что сказать, и ты не можешь смеяться надо мной.

Ава хихикнула.

– Хорошо.

– Из этого получилась бы хорошая картина.

Она взглянула на меня.

– И что это значит?

Я кивнул на ее ноги, на свою руку, на переплетение кожи.

– Вот это.

– Ты собираешься опубликовать это на своей страничке с какой-нибудь поэтичной подписью? – поддразнила Ава, покусывая нижнюю часть моего подбородка.

Обычно я находил ее губы своими и заканчивал то, что начал на полу, потому что, лежа под ней, я был готов закончить то, что мы начали.

Вместо этого я внимательно наблюдал за ее лицом, когда отвечал.

– А что, если бы я это сделал?

Ее улыбка погасла, и она на мгновение задержала на мне взгляд, прежде чем снова опустить взгляд на мою руку, лежащую на ее ноге. Ава долго молчала, прежде чем ответить.

– Ну, твои поклонники были бы в ужасе. Ты не публиковал фотографий с женщинами со времен Лекси, и тогда у тебя не было большого присутствия в социальных сетях.

Я ухмыльнулся. Кто-то только что признался, что занимался киберсталкингом.

– Верно.

Никто из нас не произнес ни слова, и до этого мгновения молчания я не осознавал, как сильно этого хотел. Я хотел дать миру хоть какой-то намек на то, что мы с ней делили.

Я затаил дыхание, пока она думала, потому что знал, что она естественным образом переходит в режим «пиара команды». Что еще хуже, я практически видел, как она подносит перчатки к лицу, чтобы защититься от какого-то неизвестного нападавшего. Надеюсь, она не подумала, что это я.

– Сколько у тебя подписчиков? – спросила Ава.

Не то, что я ожидала, но ладно.

– Думаю, пара миллионов.

Она тихо рассмеялась.

– Он думает, пара миллионов, – пробормотала она. Она схватила меня за подбородок и страстно поцеловала. – У тебя три с половиной миллиона подписчиков, Мэтью. Они устроят настоящий ад, пытаясь выяснить, чья это нога. Они увидят эту веснушку на моем правом бедре и начнут искать, пока не смогут сопоставить. Готовы ли мы к этому? Я не уверена, что готова усложнять ситуацию больше, чем это необходимо, понимаешь?

В том, что она сказала, не было ничего, кроме правды. Поскольку я был не только известным человеком, но и холостяком на протяжении многих лет, после развода с Лекси, всегда ходили слухи о моей личной жизни и даже о моей ориентации. Мне хотелось встать на пресловутой крыше и прокричать всему миру, что здесь таится зерно чего-то удивительного, но я также знал, что она не ошибалась.