Текст книги "Эффект бывшего парня (ЛП)"

Автор книги: Карла Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 15

Ава

Хороший вопрос.

Что, черт возьми, происходит?

Я прикрыла рот все еще дрожащими пальцами и взглянула на Логана. Он скрестил руки на груди, как всегда, с непроницаемым выражением лица, парень, который только что спас мою задницу, Логан.

– Это была моя сестра Эшли.

Ни одна часть его тела не пошевелилась, кроме темной брови.

Перевод: Ни хрена себе, Ава.

Я села и медленно выдохнула. Если бы рассказала Логану всю историю, мне пришлось бы рассказать кое-что о нас с Мэтью, о том, что мы не обсуждали. Логан, по сути, не был дружелюбным, но ребята, которые его знали, уважали до чертиков. Конечно, он с самого первого дня превратил мою работу в сущий ад, потому что дрессировать его было так же просто, как банан, и он не старался изо всех сил, чтобы мне было легче, но он заслуживал хотя бы доли правды за то, что только что сделал.

– У нас с тобой не очень хорошие отношения. И никогда не были. – Я откинула голову назад и несколько секунд смотрела в потолок. – И я встречаюсь с новым человеком. – Я слабо указала на цветы. Он посмотрел на них долгим непроницаемым взглядом, но ничего не сказал. Тот, о ком я не готова... рассказать ей.

– Почему нет?

Истерический смех подступил к горлу, и я с трудом сглотнула, чтобы сдержать его. Если бы мне пришлось перечислить сотню людей, с которыми я, возможно, могла бы поговорить на эту тему, Логан Уорд и близко не подошел бы к этому списку.

– Логан… – сказала я, выдерживая его взгляд так же пристально, как и раньше. – Ты ненавидишь общаться с прессой, и ты постоянно оскорбляешь меня, когда я прошу тебя выполнить простейшее задание, которое могло бы облегчить мою работу?

– Угу.

– Что ж, я пользуюсь всеми воображаемыми преимуществами, которые эти моменты принесли мне за эти годы. Потому что это не та тема, которую мне хотелось бы обсуждать с тобой.

Его темные глаза слегка сузились, он посмотрел мне в лицо. Затем отвел взгляд, и у меня возникло ощущение, что я каким-то образом поставила его в неловкое положение.

– Я не могу винить тебя за это, – пробормотал он.

Я устало поднялась и вернулась за свой стол, бросив долгий взгляд на красивые цветы. Эшли оставила открытку на моем столе лицевой стороной вверх, и я потянулась, чтобы взять ее, не желая, чтобы Логан увидел, что на ней написано.

– Мне действительно жаль. Я не пытаюсь усложнить тебе задачу, – сказала ему. – Это просто... У тебя есть братья и сестры, Логан?

– Пятеро.

– Что?

– У меня пятеро братьев и сестер.

У меня отвисла челюсть. Как я могла этого не знать?

– С каких это пор?

Он слегка закатил глаза.

– С тех пор, как, даже не знаю, тридцать три года назад родился мой брат, а затем, в течение шести лет, и четыре сестры.

Я моргала около двадцати секунд, прежде чем смогла заговорить, а он все это время молча ждал. Его губы, возможно, даже слегка изогнулись в усмешке от моей шокированной реакции.

Для меня не было ничего необычного в том, что я не знала семейных историй или того, кто был в жизни игроков, потому что это редко имело какое-либо отношение к моей работе.

– Хорошо, – медленно произнесла я. – Ты с ними ладишь?

– Не с братом. – Его тон был ровным, но взгляд жестким. – Мне хочется врезать ему по горлу всякий раз, когда мы оказываемся в одной комнате.

Это было чувство, которое я могла понять.

– Значит, ты понимаешь мое нежелание обсуждать сестру, или почему я оказалась в таком дерьмовом положении.

Он кивнул, затем почесал подбородок.

– О какой церемонии она говорила? Я слушал вполуха.

– О, – быстро вставила я, – просто забудь, что она это сказала. Ничего страшного.

– Хорошо. – Логан наклонился вперед и бросил листок бумаги на мой стол. – Я пришел, чтобы передать то, что тебе было нужно для интервью, на которое я не хочу идти.

На моих губах появилась неохотная улыбка.

– Спасибо.

Он направился к выходу из моего кабинета, затем остановился и оглянулся на меня.

– Послушай, братья и сестры иногда ведут себя отвратительно. Я не знаком с твоей сестрой, и даже не очень хорошо знаю тебя. Но если могу помочь, дай мне знать.

От удивления мои глаза расширились.

– Э-э-э, спасибо.

Логан кивнул и вышел за дверь. Воздух вышел из моих легких, как будто кто-то вставил мне в рот пылесос, и я наклонилась вперед, пока не ударилась лбом о поверхность стола.

Во-первых, мне нужно было найти Мэтью и рассказать ему о том, что произошло.

Во-вторых, мне нужно было немного побеседовать с администратором о том, что случайным сестрам, не разрешалось входить без предупреждения.

Звонок телефона заставил меня поднять голову, но я снова застонала от отчаяния, когда увидела, что это моя мама. Смутно, как в тумане, я вспомнила, какой счастливой была в то утро. Я отчаянно хотела отмотать время назад, чтобы проснуться в постели Мэтью, и прижать это чувство к своей ноющей груди, как будто это поможет мне избавиться от всего этого.

– Привет, мам.

– У тебя есть парень? – поспешно начала она.

Ущипнула себя за переносицу.

– Вижу, ты поговорила с Эшли. Кстати, спасибо, что предупредила об этом визите.

– Ты же знаешь, она любит появляться на людях, – упрекнула она. – Кроме того, как часто твоей семье удается преподнести тебе сюрприз?

Почти никогда, именно поэтому я и хотела уехать из Калифорнии.

– О, да, это был сюрприз.

– Она говорит, что он очень симпатичный. Высокий, правда? – Как вы познакомились? О, полагаю, вы познакомились через команду.

За последние пятнадцать секунд моя мама задала мне больше личных вопросов о моей жизни, чем за последние два месяца. Я хмуро смотрела на цветы, пока она что-то бормотала мне на ухо. Даже взволнованно. Ни слова о возобновлении клятвы. Ни слова об Эшли, кроме той информации, которую она передала.

У меня перехватило горло, потому что я хотела быть взволнованной этим. Хотела почувствовать приятное потрясение от того, что моя мама так сильно заботилась о мужчине в моей жизни. Но не могла, потому что не было ни единого способа рассказать им правду.

– Ава, – с нажимом произнесла она. – Ты еще здесь?

Я моргнула.

– Да, извини.

– Ты мне ничего о нем не рассказываешь.

Моя рука скользнула по краю открытки с цветами, и я зажмурилась, стараясь выбросить Логана, Эшли и все остальное из головы, кроме Мэтью.

– Он..... он потрясающий, – тихо сказала я. – Добрый, веселый и поддерживающий. Мы все время проводим вместе вне работы, и я не могу себе представить, чтобы он когда-нибудь мне надоел.

Она промурлыкала что-то веселое, чего я никогда не слышала от своей мамы. Я официально попала в «Сумеречную зону».

– И он спортсмен?

Я фыркнула, впервые ощутив всю тяжесть наших отношений с Мэтью перед лицом своей семьи. Это было неприятно. Это казалось невозможным. И еще это казалось невозможным теперь, когда я знала, каково это – не иметь его в своей жизни.

То, что должно было быть веселым, хорошим и легким, вдруг оказалось совсем не таким. Мой решительный отказ обсуждать именно этот вопрос превратился из самозащиты в клетку, которую я сама себе соорудила, из которой не было видно выхода.

Мои глаза обожгло, и я проглотила неожиданные слезы.

К счастью, мой голос звучал ровно.

– Ага, он спортсмен.

– Значит, у него все хорошо с финансовой точки зрения.

Я чуть не рассмеялась. Конечно, она бы назвала это положительной характеристикой.

– Да, у него все в порядке.

Если бы я сказала ей, что его двухлетний контракт с «Вашингтоном» стоит двадцать шесть миллионов долларов, не говоря уже о его поддержке, ее бы хватил удар. Мой отец, Эшли и Адам Хьюз Третий и близко не подошли к тому, что зарабатывал Мэтью, даже если бы они объединили свои зарплаты.

– Я хочу с ним познакомиться, – сказала она.

– Нет. – Это сорвалось с моих губ прежде, чем я смогла остановиться.

– Ава Мари Бейкер, мы никогда не встречались с твоими парнями, и мы все будем присутствовать на церемонии. Нет причин, по которым мы не можем этого сделать.

В тот день у меня и так было слишком много эмоциональных переживаний, чтобы даже пытаться контролировать себя. Я тихо рассмеялась, не в силах поверить, что вообще веду этот разговор.

– Ты никогда не спрашивала меня о тех, с кем я встречаюсь. Никогда. Почему ты вообще хочешь с ним встретиться?

К счастью, моя мама не стала спорить. Если бы она начала, я бы, наверное, швырнула свой телефон об стену.

– Потому что, если он важен для тебя, значит, он может быть частью нашей семьи. Если он делает тебя счастливой, тебе не кажется, что нам было бы любопытно узнать о нем побольше?

Я шумно выдохнула.

– Нет, мам, я вообще не думала, что тебе будет интересно. Предыдущие слова и все такое.

Она чопорно откашлялась.

– Что ж, я ничего не могу поделать с прошлым. Но если он все еще будет рядом, когда мы приедем, мы с твоим отцом хотели бы с ним познакомиться. Как минимум, добрый, веселый, поддерживающий парень захотел бы пойти с тобой на повторные клятвы твоей сестры. Верно?

Слышать, как твои слова бросают в ответ, как оружие, было очень весело. Особенно когда я не могла спорить. От разочарования у меня перехватило дыхание. Я попыталась взять себя в руки. Последнее, что я бы сделала, это расплакалась во время телефонного разговора с мамой. Но мне этого хотелось.

Обычно я могла протянуть руку и ухватиться за поводья, с легкостью удерживая равновесие. В любой ситуации я делала вид, что играю. Но мои руки были скользкими, а эмоции яростно скакали, как в пинг-понге, и я не могла сосредоточиться на одном месте, где могла бы их обуздать.

Это был рассказ, который я не могла контролировать, и результат, который не могла предсказать или каким-либо образом повлиять на него. Только не тогда, когда сидела в своем кабинете и слушала счастливую болтовню мамы.

Это была единственная причина, по которой я должна была объяснить свое желание заплакать.

Мне хотелось плакать навзрыд, от жалости к себе, это чертовски отвратительные слезы, потому что я понятия не имела, что мне со всем этим делать.

Поэтому, когда она спросила меня, хотел бы какой-нибудь добрый, поддерживающий мужчина в моей жизни присутствовать на церемонии вместе со мной, все, что я могла сделать, это честно ответить.

– Верно. – Потому что это было правдой. Если бы наша ситуация была иной, если бы у него не было никаких отношений со мной до того первого дня в моем кабинете, Мэтью был бы рядом со мной, несмотря ни на что. Он бы не позволил мне разбираться с ними в одиночку. Я сжала губы и медленно выдохнула. – Мам, мне нужно успеть на встречу. Поговорим позже.

Я отключила звонок, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще.

Вся моя работа, которую я проделала, чтобы сохранить душевное равновесие между мной и Мэтью – такое, которое не было бы в тени моей семьи, – была напрасной. Потому что, нравится нам это или нет, они лишили нас этого чувства.

Одна – единственная, упрямая, непослушная слезинка выкатилась у меня из глаза, прежде чем я смогла ее остановить, и быстро смахнула ее. Как будто, если она не скатилась слишком далеко, значит, на самом деле этого не произошло, и я не теряла контроль над ситуацией.

К сожалению, Мэтью вошел в мой кабинет как раз в тот момент, когда я пыталась стереть это из памяти. Счастливая улыбка на его лице мгновенно сменилась озабоченностью.

– Что не так? – спросил он, закрывая и запирая дверь, едва переступил порог.

Одна слезинка превратилась в две. Две превратились в три, и к тому времени, когда он подошел к моему столу и вытащил меня из кресла, ситуация была совсем не из приятных.

Он обнимал меня своими большими-пребольшими руками, пока я плакала. Он даже не понял, почему я плачу, но погладил меня по спине и поцеловал в макушку, не давя на меня. Что, конечно, заставило меня заплакать еще сильнее. Этот мужчина был слишком хорош для меня. Он был слишком хорош, чтобы связываться с кем-то, кто даже не мог представить его как своего парня. Потому что я никогда его так не называла.

Я стремилась к веселью, легкости и добру, с упрямой недальновидностью отказываясь вникать в то тяжелое дерьмо, которое неизбежно встало перед нами. А он все еще обнимал меня, как будто это могло бы забрать все что было, хотя он и не знал, что это было.

– Спасибо за цветы, – сказала я хриплым от слез голосом.

Когда он приподнял мой подбородок, мне пришлось отвести взгляд, чтобы не видеть страдания, написанного на его лице.

– Может, мне лучше нарвать роз?

Мой смех был слабым, и он большим пальцем вытер влагу с моих скул.

– Ты убиваешь меня, Худышка. Что-то произошло между твоим голосовым сообщением и сегодняшним днем, и если это заставило тебя так плакать, я бы хотел что-нибудь сломать, если бы это помогло тебе почувствовать себя лучше.

Я прижалась лбом к его груди и вдохнула его запах.

– Эшли случилась.

Его тело застыло на мгновение, но затем он снова провел рукой по моей спине.

– Что она сказала?

Мой выдох был прерывистым и долгим, прежде чем я снова посмотрела ему в лицо.

– Она появилась около двадцати минут назад. Сразу после того, как я получила цветы.

– Она здесь?

Я покачала головой.

– Больше нет. Она ушла. Но Логан зашел, когда она была здесь, а потом Эшли ушла, и Логан ушел, и позвонила моя мама и сказала, что мне нужно пригласить своего парня на церемонию, потому что Эшли увидела цветы и услышала, как я оставляю голосовое сообщение...

– Эй, – перебил он, наклоняясь, чтобы выдержать мой пристальный взгляд. – Сделай глубокий вдох ради меня, хорошо?

Я сделала. Затем еще один.

– Почему слезы?

Я теребила пальцами воротник его белой футболки, на котором выбилась нитка.

– Разговаривая с мамой, я просто... впервые по-настоящему поняла, как это будет тяжело.

Мэтью кивнул. Он рассматривал мое лицо, которое, наверное, было испачкано тушью и подводкой для глаз. Может быть, полностью накрашенные женщины и могли красиво плакать в кино, но в реальной жизни этого никогда не было.

– Она говорила так, словно ей было не все равно, – прошептала я прерывисто, и его лицо смягчилось от понимания. – Она говорила так, будто ей был небезразличен мужчина в моей жизни, который делал меня счастливой, и я рассказала ей о тебе, а потом я просто... пришлось положить трубку и разрыдаться, как дурочке, потому что я не могу придумать, как объяснить это так, чтобы они поняли.

– Мне так жаль, – пробормотал он.

– Мэтью, мы что, с ума сошли? – прошептала я, чувствуя легкий приступ паники оттого, что осмелилась озвучить это вслух. – Что мы делаем? Ты был помолвлен с ней, и я начинаю думать, что мы просто помешались, если думаем, что сможем найти способ обойти это.

Его лицо стало решительным в мгновение ока.

– Ни за что, даже не думай об этом прямо сейчас.

Руки на моей спине из успокаивающих превратились в сильные, они обхватили мои плечи, чтобы я не могла отвернуться.

– Как я могу не делать этого? – спросила, чувствуя себя совершенно несчастной.

– Ава. – Его глаза впились в мои, и я почувствовала, как мои слезы утихли, а сердце забилось быстрее от того, что я там увидела. – Я хочу быть с тобой. И не позволю им встать у меня на пути. Я отказываюсь предоставлять им какую-либо власть над тем, что мы создаем. Потому что, не сомневайся, мы создаем нечто потрясающее, независимо от того, выражаем мы это словами или нет.

У меня задрожали губы от его заявления. Все, что могла сделать, это кивнуть, потому что он был прав. Мы так легко завязали наши отношения, и ярлыки не имели к этому никакого отношения. Никакой разговор этого бы не изменил.

– Хорошая девочка, – сказал Мэтью тихим успокаивающим голосом. Он снова притянул меня к себе и прошептал мне в макушку: – Жаль, что я не могу пойти с тобой. Жаль, что не могу облегчить тебе задачу.

– Ты прав, – сказал ему. – Сейчас с тобой все становится лучше.

– Я ничего не делаю.

– Заткнись, – сказал я ему в грудь. – Просто обними меня, пока я притворяюсь, что не сорвалась на работе.

– Готово. – Его голос был тихим, как шепот в моих волосах, но я чувствовала его повсюду. В Мэтью Хокинсе была какая-то магия, может быть, даже часть, о которой он не подозревал, – он был именно таким, каким мне нужно было его видеть, и говорил именно то, что мне нужно было от него услышать.

Я хотела сделать для него хотя бы половину того же.

– О, черт, – выдохнула я, отстраняясь и в ужасе глядя на него. – Эшли настаивает на встрече с ней сегодня. Ты запланировал наше свидание. Мое красное платье.

Он понимающе улыбнулся, несмотря на мои запинающиеся бессвязные, грамматически неправильные предложения.

– Я отменю встречу с ней, – твердо произнесла я. – Она не сказала мне, что приедет сюда, поэтому не может ожидать, что я все брошу.

Мэтью обхватил ладонями мое лицо.

– Когда она уезжает?

– Думаю, завтра. – Я вздохнула. – Во всяком случае, недостаточно скоро.

Он выдохнул.

– Надень красное платье, выпей с ней по стаканчику, а когда закончишь, приходи ко мне.

– Но...

Мои слова оборвались, когда он нежно поцеловал меня.

– Возможно, сейчас это не так, но мы разберемся с этим. Я рад, что твоя мама говорила так, будто ей было не все равно, потому что так и должно быть. Она должна волноваться о мужчине, который делает тебя счастливой.

Я улыбнулась ему.

– Ты. Ты делаешь меня счастливой.

Его улыбка была самодовольной, а руки собственнически обхватили мою попку поверх материала платья.

– Хорошо.

– Один напиток? – спросила я его, сморщив нос.

– Один напиток, и ты придешь ко мне. – Он снова поцеловал меня, слегка облизывая мои губы, пока я не открылась ему навстречу. – Тогда я заставлю тебя забыть обо всем, что было сегодня.

Я снова прижалась к нему.

– Договорились.

ГЛАВА 16

Мэтью

Пока я ждал появления Авы, изо всех сил старался не думать о том, что произошло ранее в ее кабинете. Я и представить себе не мог, что Ава может быть настолько подавлена одной встречей с сестрой и одним телефонным разговором с мамой.

Ее слезы ощущались так, словно кто-то проделал в моем животе рваную дыру и лишил меня воздуха, оставив чувствовать себя слабым и неуправляемым. Это легкое подрагивание ее плеч, пока она плакала в моих объятиях из-за того, что ее эгоистичная мать проявила хоть какой-то интерес к ее жизни, заставило меня почувствовать ярость, к которой я совершенно не привык.

Ярость и мазохистское желание саморефлексии.

Посмотреться в зеркало, в которое я не смотрел десять лет.

Я увидел коробку, которую искал, в дальнем углу своего гардероба. Большая часть моих студенческих вещей была распакована. Футболка висела в рамке, а трофеи и фотографии в рамках аккуратно расставлены по полкам в кабинете. Но одну коробку я годами не трогал. Таская ее из дома в дом, я не хотел оставлять ее у мамы, но и выбрасывать тоже не хотел.

Прислонившись спиной к стене, я зажал коробку между ног и открыл картонные клапаны. На самом верху была фотография, на которой мы с Эшли были запечатлены перед одним из наших зимних праздников. Один из последних, которые мы посетили вместе, если правильно помню.

Глядя на нас вместе, я почти ничего не чувствовал. У меня не защемило сердце, не скрутило внутренности при мысли о ее предательстве. Но все, что я сделал, это закрыл глаза, пытаясь представить себе Аву в этом воспоминании.

Она всегда была рядом. И, если я правильно помню, пока ее мама делала снимки, Ава наблюдала за нами через стекло их массивной входной двери. Эшли сказала ей, чтобы она перестала прятаться, как ненормальная, и я пожурил ее за это. То, за что я позже заплатил ее высокомерным молчанием.

Теперь мне стало ясно, что я не мог найти четкого объяснения тому, почему я остался с Эшли. У Авы не было выбора. Она родилась в их дурацкой семье, но у меня был. И я сделал неправильный выбор. Я сделал неправильный выбор, когда купил крошечный бриллиант и надел его на палец Эшли. Я сделал неправильный выбор, отдав ей годы своей жизни. Теперь ничего из этого нельзя вернуть или заменить на что-то более приятное.

Гордость, которую я испытывал тогда от того, что такая девушка была рядом со мной, теперь казалась мне детской и поверхностной.

Я пролистал фотографии, стопку, скрепленную резинкой, и нашел одну, которую не запомнил. Должно быть, это был День благодарения, и мы с Авой сидели на диване. Она подтянула колени к груди, обхватила их руками и улыбалась мне. Эшли сидела на полу и листала журнал. Я тоже улыбался, но не сестрам.

Мой большой палец скользнул по изображению молодой Авы. Тогда ее волосы были светлее, фигура стройнее, но улыбка была точно такой же. Очень осторожно я перевернул фотографию и аккуратно сложил ее посередине, прижимая по краю подушечкой большого пальца, пока линия не стала четкой. Когда я снова взглянул на нее, там были только мы с Авой. Я закрыл глаза и положил фотографии обратно в коробку.

Как только вернул ее на место, зазвонил мой телефон. Чуть не уронил его в спешке, чтобы посмотреть, Ава ли это, но вместо этого на экране высветилось имя моего брата.

– Привет, Майк, – сказал я, снова занимая место у стены.

– Черт возьми, он действительно ответил.

Я закатил глаза. Мой младший брат пытался дозвониться до меня один раз в начале недели, в тот день, когда мы обычно встречались, но я был в душе с Авой.

– Я был занят, придурок.

– Ага. Как ее зовут?

Я устало провел рукой по лицу. Не было смысла отрицать это.

– Ава, – сказал ему. Улыбка расплылась по лицу, когда я произнес ее имя, – верный признак того, что я был по уши в дерьме, когда дело касалось этой женщины.

– О, я думал, мне придется приложить больше усилий, чтобы добиться от тебя чего-нибудь путного. Где вы познакомились?

Прямо у меня перед глазами возникла настоящая развилка. Поступлю как трус и скажу, что встретил ее на работе, или выложу ему всю грязную правду.

Я вздохнул, зная, что как только произнесу ее имя, то расскажу ему грязную правду. У Авы были люди, с которыми можно было поговорить об этом, Элли и ее подруга Пейдж, но у меня никого не было.

– Ну, – медленно начал я, лишь раз ударившись головой о стену, прежде чем начать свой маленький рассказ. – Это довольно сложно.

К тому времени, как я закончил, рассказывая о том, что произошло в ее кабинете всего несколько часов назад, мой младший брат тихонько присвистнул.

– Черт, сынок.

Я кивнул.

– Знаю.

На заднем плане я услышал шелест бумаг и попытался представить Майка, откинувшегося на спинку своего рабочего кресла. Он был тренером в колледже, сам так и не стал профессионалом, но и не был готов полностью покинуть мир футбола. С тех пор, как он возглавил школу второго дивизиона, у них был солидный послужной список и один национальный чемпионат в активе. Внезапно я пожалел, что так сильно привязан к своему расписанию и что у меня нет времени понаблюдать за тренировками своего брата.

– И она... я пытаюсь придумать, как это сказать.

– Просто скажи это, Майк.

Он шумно втянул в себя воздух.

– Она совсем не похожа на свою сестру, верно?

– Нет. Вовсе нет. – Я покачал головой и рассмеялся над тем, как непохожа была ее сестра Ава. – Она невероятна, чувак. Такая чертовски умная. Красивая. Чертовски смешная. И еще, Майк, она бы держала тебя в напряжении, если бы ты поговорил с ней о футболе. Она... у меня от нее немного кружится голова.

– И она в трудном положении, потому что с тобой.

Я ответил не сразу, потому что мы оба знали, что это правда.

– Что она говорит по этому поводу?

Неловко поерзав у стены, я ответил так честно, как только мог.

– Сегодня мы действительно впервые заговорили об этом. Она, э-э, она не любит говорить о своей семье.

Он промурлыкал.

– Думаю, я не могу ее винить, но... рано или поздно тебе придется с этим смириться, верно?

С глухим стуком я откинул голову назад.

– Да.

– Ты пытался поговорить с ней об этом?

– Вроде того, – уклонился от ответа.

– Вроде того, – медленно повторил Майк, затем тихо рассмеялся. – И тебя это устраивает?

Нет, я сразу подумал.

– Я доверяю Аве, – сказал вместо этого, услышав свой оборонительный тон. – Когда она будет готова поговорить об этом, она это сделает.

Майк молчал. Молчание было напряженным и тягостным, но в течение долгого времени он больше ничего не говорил.

– Я рад за тебя, Мэтти. Даже несмотря на то, что ситуация дерьмовая.

Услышав свое прозвище, данное им, когда ему было около двух лет, я снова закатил глаза.

– Спасибо. Впрочем, это не очень-то похоже на совет.

– Я твой младший брат. Я не знал, что в мои обязанности входит давать тебе советы.

– Заткнись, – сказал я без всякого раздражения. – Да ладно, вы с Бет женаты целую вечность. У меня есть бывшая невеста и бывшая жена, так что, очевидно, мне нужен совет, когда дело касается отношений. – Теперь я говорил так, словно был не в настроении. В голосе прозвучали нотки, которые мне не понравились, но я оставил оба этих отношения позади. Как только они закончились, я опустил голову и вернулся к работе. Вернулся к тому, в чем был хорош.

Майк вздохнул.

– Я, конечно, не в твоем положении. Да, я женат, но Бет не Ава. После стольких лет она не хочет со мной ничего обсуждать, но на это нужно время, понимаешь? Думаю, если бы она не захотела разобраться, как исправить то, с чем мы столкнулись, я бы, наверное, немного поволновался. – Он прочистил горло и поспешил добавить: – Но, опять же, это Бет. Я не могу сказать того же об Аве.

– Я знаю, что они разные. Просто... Я бы хотел, чтобы она немного пооткровенничала в этом вопросе. Прямо сейчас мне кажется, что я на несколько шагов впереди нее. Я просто хочу, чтобы она наверстала упущенное. – Мой брат был, пожалуй, единственным человеком, которому я признался в этом. Моя мама начала бы планировать свадьбу и придумывать имена будущим внукам, а отец попытался бы убедить меня, что Ава о чем-то лжет и ей нельзя доверять. Мне не нужны были эмоциональные качели из-за их собственных проблем, которые накладывались на мои отношения.

– Брат, большинство отношений начинаются с небольшого дисбаланса. Это не значит, что что-то не так. И не думаю, что тебе следует связывать это с тем, что происходит в ее семье.

– Я так не думаю.

– Не думаешь? – непринужденно спросил он. – Ее семья не является определяющей характеристикой того, что у вас двоих есть.

– Такое ощущение, что так оно и есть, – сказал я ему. Ранее в тот же день мы с ней были вынуждены откровенно поговорить о реальности того, с чем мы столкнулись, из-за визита Эшли и телефонного звонка ее мамы. – Такое чувство, что мы должны прятаться, потому что иметь с ними дело будет нелегко. Ненавижу это чувство.

– Сейчас, может быть, ты прячешься. Но, в конце концов, самое сложное – это то, с чем сталкивается она, а не ты. У мамы и папы свои проблемы, но, по крайней мере, мы есть друг у друга, понимаешь? Что бы ни случилось, как бы сильно они ни ссорились, как бы ни портили праздники, споря о том, кому достанется рождественское утро, ты, я и Тим есть друг у друга. У нее этого нет.

Я закрыл глаза и позволил этому осесть.

По всем пунктам брат был прав. Ава не была тщеславной и эгоистичной, как ее сестра. Она не пыталась сделать из меня кого-то, кем я не был, как Лекси. И единственное место, где у нее должна была быть защита – ее семья – было единственным местом, где она чувствовала себя по-настоящему одинокой.

– Ты действительно умный, ты знаешь это?

Он фыркнул.

– Ага. Вот почему мне платят большие деньги, красавчик. Напомни, на какую сумму был заключен твой контракт?

– Пошел ты.

Пока он смеялся, я услышал скрежет ключа в замке и вскочил.

– Майк, мне нужно идти.

– Люблю тебя, брат.

– И я.

Бросил телефон на кровать и вышел из спальни как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ава тихо закрывает за собой дверь и задвигает засов, а затем делает глубокий вдох.

На ней было красное платье.

Все это выглядело как маленькие полоски ткани, аккуратно обернутые вокруг ее тела, удерживающие все на месте одной полоской на шее.

Платье из пластыря? Она называла это как-то так.

Что бы это ни было, у меня потекли слюнки, как только я ее увидел. Услышав меня, Ава повернулась и прислонилась к двери. Легкий румянец на ее щеках подсказал мне, что она, вероятно, выпила больше, чем один напиток, но она улыбалась, а не плакала, так что я ни капельки не расстроился.

– Ты прекрасно выглядишь, – тихо сказал ей.

Она улыбнулась.

– Вы не могли бы снять его с меня?

– Да, мэм. – Я быстро шагнул к ней, желая прикоснуться, обнять ее, поцеловать что угодно.

– Хорошо, потому что я не дышала полной грудью уже три часа.

Мои руки замерли как раз перед тем, как я схватил ее за бедра, и начал смеяться. Я поцеловал ее в лоб и притянул к себе, чтобы обнять.

– Все так плохо?

– Нет, просто платье слишком узкое, – серьезно ответила она. Затем отвела взгляд, почти виновато.

– Ну как? – спросил я.

Ава облизнула губы, не сводя с меня пристального взгляда, как будто собиралась сделать важное признание. Я поймал себя на том, что затаил дыхание, пока она говорила.

– Это... это не было ужасно.

Потребовалась секунда, чтобы до меня дошел смысл сказанного, но потом я слегка улыбнулся.

– Это ведь хорошо, правда?

Она с несчастным видом пожала плечами.

– Я не знаю. Имею в виду, это было не весело или что-то в этом роде... но и не ужасно.

Помня о том, что сказал мой брат, я медленно вдохнул.

– Я рад.

– Действительно?

Я обхватил ее затылок и большим пальцем приподнял ее маленький упрямый подбородок.

– Правда.

– Всего один день я должна пережить.

– Всего один день, – согласился я.

– Если не считать того, что я пообещала встретиться с ней завтра, чтобы помочь с одним небольшим делом, то это всего на один день, – быстро сказала она.

Я не смог удержаться от смеха. Она говорила, как ребенок, который торопится признать свою вину.

– Делай то, что тебе нужно, хорошо?

Ава обвила руками мою шею, и я прижал ее к себе. Когда ее губы коснулись моих, я почувствовал знакомое волнение в крови. Она сделала что-то такое, что показалось мне естественным и жизненно важным. Как будто это было нужно мне, чтобы дышать.

«Разве не в этом заключается любовь»? – ошеломленно подумал я, когда мой язык коснулся ее.

Присутствие этого в твоей жизни с нужным человеком казалось жизненно важным. Если бы у вас этого не было, ваше сердце не билось бы должным образом, кровь не двигалась в нужном направлении по венам, а кости казались бы хрупкими.

Прижавшись к ее губам, я почувствовал, что взорвусь, если не произнесу этих слов, но вместо этого поцеловал ее еще крепче.

Было слишком рано.

Мог ли я полюбить ее всего через пару недель?

Мое сердце, мой разум, каждая частичка меня знала ответ на этот вопрос, когда я поднял ее на руки.

Я действительно любил ее. И это что-то встало на свои места, что-то, что позволило мне впервые за тридцать пять лет вздохнуть полной грудью.

– Куда мы идем? – спросила она, касаясь губами моих губ.

– В ванну.

– О-о-о, этого мы еще не пробовали.