Текст книги "Эффект бывшего парня (ЛП)"

Автор книги: Карла Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Карла Соренсен
Эффект бывшего парня

ГЛАВА 1

Ава

В это сложно поверить, но если вы увидите одного голого футболиста, можно считать, что вы увидели их всех.

Нет, реально.

В первый раз, когда я вошла в раздевалку – новичок, розовощёкая студентка колледжа – я совершенно не была готова к такому количеству задниц. И дело было даже не в задницах или том, как беззастенчиво парни разгуливали на тысячу процентов обнаженными, а в том факте, что я стояла среди мужчин, которые зарабатывали миллионы долларов, превратив свои тела в безупречные машины мускулов и силы.

Пожалуйста, позвольте вашему воображению разгуляться в том направлении, в котором это было задумано в этом предложении.

Только однажды я позволила себе по-настоящему полюбоваться прессом. И грудными мышцами. И бицепсами. И... всем остальным. Никто из них не заметил, как у меня потекли слюни или как практически отвисла челюсть, – слава святому духу Винса Ломбарди на футбольных небесах, – потому что, если бы они заметили мою реакцию в тот самый первый раз, я бы никогда не зашла так далеко.

Спустя шесть лет, работая PR менеджером «Вашингтонский Волков», я могу пройти через раздевалку, наполненную тремя дюжинами голых мужчин и даже не моргнуть.

– Ты задолжал мне трансляцию о присоединении к нашей команде в Твитере, Робинсон, – сказала я нашему новому принимающему. Он ухмыльнулся, лениво вытирая полотенцем свою широкую грудь, и я продолжила: – Ты должен был начать пятнадцать минут назад. Где, черт возьми, ты был? Люди задают тебе вопросы, а я не хочу терять нашу аудиторию, в противном случае мы потеряем интересующие нас запросы.

Я пару раз растерянно моргнула, прежде чем он, наконец, решил натянуть свои боксеры на место.

– Тренер заставил меня бежать дополнительные круги. – Он пожал плечами, демонстрируя мне свою покрытую татуировками спину, прежде чем натянуть футболку. – Я не мог прямо сказать ему, что мне нужно уходить. Я новичок в команде.

Сейчас было межсезонье, но это никак не влияло на наши рабочие часы.

– Сколько времени тебе потребуется?

– Не знаю. Тренер хотел поговорить со мной после того как переоденусь.

Прищурившись, я посмотрела на него – взгляд был один из моих самых эффективных средств борьбы с мужчинами, которые были крупнее, сильнее и куда более устрашающими, чем я сама, – и с удовлетворением увидела, как он неловко заерзал.

– Хорошо – сказала я после долгого молчания. – Дай мне пароль от Твиттера и я сделаю все сама.

– Что? – вскрикнул он. – Ты не можешь!

Один из игроков-ветеранов, Дэйвон, прошел мимо нас, подмигнул мне и хлопнул Робинсона по затылку.

– Она точно может. – И усмехнулся себе под нос, когда Робинсон – я даже не могла вспомнить его имя – потер место на голове, где, вероятно, уже появился синяк. Кулаки у Дэйвона были размером с окорок.

Мой голос стал мягче, и я нежно похлопала его по руке.

– Обещаю, я не буду проверять сообщения и отвечать ни на что, кроме хэштега «Поглощение», хорошо? Ты можешь сменить пароль, как только я закончу.

Его темные глаза все еще были наполнены сомнением, и я терпеливо выдохнула.

– Никаких сообщений? – сказал он после паузы.

– Никаких сообщений, – заверила его.

И я не шутила. Внутренне содрогнулась. Было не так много вещей, которые я ненавидела в своей работе, но случайный просмотр сообщений, пересылаемых туда-сюда между одинокими (или не одинокими) игроками и поклонницами, определенно занимал первое место в моем списке.

Робинсон закончил застегивать ремень и наклонился ближе.

– Robinson4MVP2017. Мой пароль.

Я подавила улыбку.

– Поняла. Обещаю, это займет не больше двадцати минут. И если у тебя будет время добавить в конце что-нибудь личное, то ты можешь это сделать.

– Понял, Босс. – ответил он.

– Загляни ко мне в кабинет, если закончишь свою встречу пораньше, – крикнула я ему вслед, когда он неторопливо вышел за дверь.

Рука скользнула в карман платья и нащупала телефон. Во всем, что я носила, были карманы, поэтому мой телефон всегда был под рукой.

Всегда.

Если пресса пронюхает о какой-то истории и мне понадобится выступить с заявлением, худшее, что может случиться, – это то, что меня застанут спящей, в прямом или переносном смысле, на работе. Пробежав пальцами по экрану, я зашла в аккаунт Робинсона.

Ага, Леви. Вот как его зовут.

Я быстро ответила на часть вопросов, наугад вставив несколько фраз, которые увидела в его ленте в Твиттере, чтобы не было очевидно, что на твит отвечает двадцативосьмилетняя женщина.

@levirobinson4real: Лучшая часть игры за Волков на данный момент? #Спроси у волка во вторник

@cassidycowgirl: Повышаю уровень своих товарищей по команде, учусь у лучших. Здесь все законно.

Почти не замечаю окружающих, пока прокручиваю и печатаю текст. Делаю паузу, чтобы проверить сообщение о входящем электронном письме, а затем набираю запрос о получении аналитики с нового веб-сайта.

Кто-то прочистил горло.

Я подняла глаза и увидела трех игроков обороны, выходящих из душа. У двоих полотенца обмотаны вокруг талии, а один совершенно голый. Даже не подумала опускать глаза. Вот насколько я была закостенелой.

– Извините ребята, нужно делать свою работу там, где имеется возможность, верно?

Я одарила их оживленной улыбкой и помахала на прощание пальцами, сжимая телефон в другой руке. Напротив раздевалки был открытый конференц-зал, поэтому я направилась туда, пододвинула стул носком своей ярко-розовой туфли и неделикатно уселась.

Усевшись, вытянула ноги и застонала. Туфли были красивые, увеличивали мой средний рост на десять сантиметров, но, боже милостивый, к концу дня мне хотелось умереть от того, как они жгли мои ступни.

Дав себе шестьдесят секунд на то, чтобы отдышаться и размяться, я пробежалась по твитам, потратила время, чтобы ответить в паре тем. За то время, что я побыла в роли Леви Робинсона, появилось четырнадцать новых сообщений, но, черт возьми, я бы не дотронулась до них и десятифутовым шестом.

Когда я поняла, что можно выйти из системы и уступить Леви позаботиться обо всем остальном, мой телефон начал вибрировать в руке.

– О, боже, – пробормотала я себе под нос, когда увидела, как на экране зловеще высветилось имя мамы.

Я знала, почему она звонит. О, была уверена, что Том Брэди, выйдя на пенсию, будет первым кандидатом в зал славы, и я знала, почему звонит женщина, которая родила меня. Подняв глаза к потолку, я тяжело вздохнула. Драматично. Этот порыв донесся откуда-то из самых глубин моей души.

– Здравствуй, мама, – казала я.

Она фыркнула.

– Я ожидала, что меня перекинут на голосовую почту.

Я поджала губы, прежде чем ответить.

– Нет. Ты застала меня в удачный момент. Что я могу для тебя сделать?

Никаких как дела? Как папа? В наших телефонных разговорах ничего подобного не было. Эбигейл Бейкер всегда звонила по какой-то причине. Эта цель называлась быстро, без особых эмоций, хотя и содержала подтекст, независимо от того, как я отвечала.

– Ты еще не ответила на приглашение.

Если за то, что я была права, полагался приз, например, машина или чек на крупную сумму, который нельзя было обналичить, я выигрывала. На моем столе лежало нелепое приглашение от старшей сестры Эшли на ее девятую годовщину.

Верно. Девять лет. Не десять. Потому что Эшли не могла поступать так, как все остальные.

Плотная бумага с выгравированными буквами из розового золота, вероятно, стоила больше, чем моя ежемесячная арендная плата, но золотое дитя всегда, абсолютно всегда получало то, что хотело.

– Я думала, что мое присутствие – это данность, мама. Сестра невесты и все такое. – Типа, привет! Послушай меня, будь спокоен и все такое. Не ошибись.

Моим родителям и сестре было абсолютно наплевать на меня, главное, чтобы я никогда, ни за что на свете не затмила Эшли. Ни в работе, ни во внешности, ни в отношениях (фырк), ни в чем другом. Им было все равно, приду ли я на церемонию повторения клятв, но будет выглядеть плохо, если не появлюсь. Тети и дяди заметят.

– Это плохой тон, не ответить на приглашение.

Отсалютовала в воздух двумя пальцами, отчаянно желая, чтобы она это увидела.

– Я уже купила красивое платье. Тебе не о чем переживать.

– Надеюсь, оно не будет белым, – отрезала она. – Отправь его по почте на следующей неделе, Ава.

Щелк.

Мое приветствие двумя пальцами превратилось в приветствие одним, направленное прямо на отключенный телефон. На долю секунды я усмехнулась, представив, как появлюсь на церемонии в белоснежном платье. Гладкая, как алебастр, кожа Эшли, вероятно, растает.

Увы, мое платье было темно-синего цвета с карманами и подчеркивало мои темно-каштановые волосы и оливковый оттенок кожи.

Я буду выглядеть потрясающе, не переживайте.

Телефон зазвонил снова. О, аллилуйя. На этот раз, правда, не член семьи. Просто мой босс.

– Привет, Реджи, как дела? – Я выглянула в дверной проем, когда несколько игроков прошли по коридору. – Я еще здесь, если захочешь меня увидеть.

Услышала шорох бумаг и представила босса за своим вечно захламленным столом.

– Нет, нет, все в порядке. Я только что отправил тебе электронное письмо. Нам нужно сообщить прессе о приобретении в сфере обороны, которое мы только что совершили.

Я наклонилась над столом и схватила блокнот и ручку «Волков», которые кто-то здесь оставил.

– Порази меня.

– Мэтью Хокинс.

Ручка со стуком упала на стол, и я почувствовала, как воздух с силой вырвался из моих легких.

– Ч-что?

– Да, я знаю. – Несмотря на суматоху в мыслях, я услышала, как его голос повысился, как это бывало, когда он хотел привлечь внимание прессы к чему-то важному. – Я не могу поверить, что Кэмерон уговорил его вернуться после отставки и подписать контракт на два года. Но из-за травмы Риксона нам нужно было закрыть дыру в составе. Мэтью подписал контракт сегодня утром. Все держится в секрете.

– Мэтью Хокинс, – я неуверенно повторила.

– Знаю. – Улыбка в его голосе заставила меня зажмуриться. – Ты ведь справишься с этим, правда? Пресса начнет трепать нам нервы быстрее, чем мы успеем опубликовать пресс-релиз. – Итак. Я пришлю его тебе в офис завтра утром, после того как мы встретимся с администрацией.

К моему горлу подступили спазмы истерического смеха. Если бы у меня в кармане была шоколадка, я бы запихнула ее в рот, чтобы хоть немного успокоиться.

– М-м-м. Звучит заманчиво.

– В электронном письме есть его полная биография. Дай знать, если тебе понадобится что-нибудь еще.

Я чуть не рассмеялась вслух.

Я знала биографию Мэтью.

Дрожащей рукой убрала волосы с лица.

– Да, конечно. – Я кивнула, хотя босс не мог меня видеть. – Конечно, я справлюсь.

Я могла бы привести статистику Мэтью Хокинса еще со времен учебы в колледже. Помимо его роста (шесть футов пять дюймов), позиции, на которой он играл (защитник), или количества забитых мячей (семьдесят девять только в НФЛ), я знала, что он одержим арахисовым маслом, ненавидел пиво, у него была аллергия на собак, но он никогда не признавался в этом, потому что очень хотел собаку, а фильм «Руди» он смотрел по меньшей мере раз пятьдесят.

– Спасибо, Реджи, – просто сказала я.

О Мэтью Хокинсе мне было известно столько, сколько никогда не узнает пресса.

Что он никогда не относился ко мне, как к маленькой тени моей безупречной, ангельски красивой и ужасно эгоистичной сестре. Что он не стал относиться ко мне по-другому, когда после четырех лет знакомства и шести месяцев помолвки она изменила ему с другим мужчиной.

О, я прекрасно знала Мэтью Хокинса.

Бывший жених моей сестры и мужчина, в которого я была безумно влюблена в старших классах, просто потому, что он был добр ко мне.

И теперь он собирался стать одним из мужчин в раздевалке напротив.

ГЛАВА 2

Мэтью

Жить в Сиэтле – странно.

Не то чтобы я мог должным образом оценить, нравится ли мне жить в городе менее чем за сорок восемь часов, но казалось, что мозг еще не подчинился приказам тела.

Сидя на плюшевом ковре в своей огромной без мебели главной спальне, я гонял теннисный мячик от пола к стене и обратно, глядя на огни Сиэтла, видневшиеся на горизонте сразу за широким балконом за стеклянными перегородками.

Внутри все было нетронутым и пустым, за исключением коробок, которые я еще не начинал распаковывать. Было тихо, если не считать глухих ударов по мячу, неровных ритмов, которые сейчас были такими же успокаивающими, как и тогда, когда я только начинал это делать в своей крошечной комнате в общежитии в колледже. Бессмысленные движения отскок – глухой удар – ловля – бросок помогали мне думать.

– Что я здесь делаю? – произнес я вслух.

Никто не ответил. Я мог бы позвонить одному из своих двух братьев, но они уже беспокоились по поводу того, что я делаю. Мои родители тоже.

В одной из коробок, помеченной грузчиками как «хрупкая», хранились бесценные памятные вещи, связанные с моими одиннадцатью годами в НФЛ. И все это в одной команде. Мы ставили рекорды как команда, и я ставил рекорды в одиночку. Все награды, которые завоевал, были аккуратно упакованы в эту коробку вместе с футболками с автографами моих кумиров и товарищей по команде. Только не награда.

Трофей, о котором мечтали все.

Именно по этой причине я и оказался здесь. В городе, знакомом мне лишь по коротким поездкам во время выездных матчей на протяжении многих лет.

Глухой удар, отскок, глухой удар, отскок.

Даже сидя на полу спальни, я прекрасно видел «Спейс Нидл» – башню в футуристическом стиле гуги, символ города Сиэтла. Сферическая верхняя часть и длинное изогнутое основание выглядели так, словно кто-то привез ее сюда с другой планеты в знак уважения к некому странному божеству. Установленные в высотных зданиях вокруг световые блоки, по сравнению с ней казались приземистыми и простыми.

Но как только всходило солнце, я видел за башней зубчатые края гор – верный признак того, что я больше не в Канзасе.

Или Луизиане, но это было совсем другое дело.

Я не привык смотреть на горы, когда просыпался, или на сверкающие горизонты – если только не путешествовал. И даже тогда у меня была ужасная склонность не замечать этого, потому что я был сосредоточен на предстоящей игре.

В тишине я понял, что должен получше узнать место, которое буду называть домом следующие два года. Но вместо этого я в последний раз дернул запястьем и поймал мяч, когда он вернулся ко мне. Положив руку на лежащий на полу матрас «Калифорния Кинг», я с тихим стоном встал.

– Осторожнее, старина, – пробормотал я.

Если бы я издавал слишком много подобных звуков, вызванных легкой болью, которую до сих пор ощущал после операции на спине по удалению межпозвоночной грыжи, у тренера Кляйна и остальных игроков «Вашингтонских Волков» не будет проблем с тем, чтобы расторгнуть со мной контракт и выбрать кого-нибудь помоложе и побыстрее, без проблем с позвоночником, операции на спине, вывиха локтей или перелома рук.

Выбросив эти мысли из головы, я сделал глубокий вдох и открыл первую коробку. После третьего похода в гардероб, где я раскладывал рубашки по длинному ряду белых полок, я услышал, как зазвонил мой телефон, который остался на кухонном столе.

Побежав на звук, я перехватил звонок как раз перед тем, как включилась голосовая почта.

– Привет, мам, – сказал я, нажимая на кнопку, чтобы включить громкую связь.

– Привет, милый. Ты как, устроился?

Я оглядел свою квартиру и солгал сквозь зубы.

– Да.

Она на секунду замолчала, и я собрался с духом. Ураган «Эйлин» вот-вот должен был обрушиться на сушу.

– Ты уверен, что поступаешь правильно?

Нет. Закрыл глаза, прежде чем ответить.

– Я не был готов закончить, мам. – Это было правдой. Когда я думал о том, чем бы хотел заниматься в своей жизни без футбола, я ничего не мог представить. Будущее представлялось мне каким-то туманным, неопределенным, без расписания тренировок и игр, к которым нужно готовиться и доводить свое тело до предела. – И я не мог продолжать играть там.

– Эти засранцы.

Я фыркнул.

– Мой контракт истек. Не могу винить их за то, что они хотят сосредоточиться на ком-то моложе и здоровее меня.

– Они все равно придурки. – Она прочистила горло. – Твой отец заставил тебя это сделать?

Ага. Этого я ждал.

– Нет, мам.

– Он не знает, когда остановиться, когда нужно поговорить с вами, мальчики. Он слишком давит на вас и не принимает во внимание ваши чувства. Помнишь тот случай в Пи-Ви футбол? Я могла бы убить его.

Тяжело вздохнул. Да, я вспомнил. Какой-то мальчишка ударил меня по носу, а мой отец закричал мне в лицо, когда я заплакал. Он сказал, чтобы я вернул свою слабую задницу на поле, потому что победители не сдаются из-за небольшого количества крови. Возможно, мама могла бы убить его, но она всегда хотела убить моего отца. Правда в том, что отец научил меня выдержке. Он научил меня перестать искать оправдания, если я хочу быть лучшим. И если я не стремился стать лучшим, то зря тратил свое время.

– Мам, – прервал я ее разглагольствования о нем.

Половина моих телефонных разговоров с ней включала в себя эту тираду. Половина моих телефонных разговоров с отцом касалась чего-то подобного. Радости ужасного развода двадцатилетней давности.

– Прости, – сказала она. – Просто... Я волнуюсь. Ты там совсем один.

– Я тоже был один в Новом Орлеане, – напомнил ей.

– Тогда ты был женат на Лекси.

– Мама, – мягко поправил я, – ты лучше всех знаешь, что можно быть женатым и все равно чувствовать себя одиноким.

Она не спорила, но я знал, что ей этого хотелось.

– Но у тебя там были друзья. Жизнь.

Не имело значения, что мне было за тридцать. Для мамы я все еще был ее первенцем, и она все еще переживала, что у меня нет друзей. Я слабо улыбнулся, но сдержал смех, потому что знал, что она серьезна, как сердечный приступ.

– Со мной все будет в порядке, мам.

– Знаю. – Она вздохнула.

Раздался еще один звонок, и я взглянул на экран.

– Мам, у меня другой звонок. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– Алло? – я принял звонок с незнакомого номера в Сиэтле.

– Мэтью Хокинс? – спросил женский голос.

Я приготовился сбросить его и изогнул брови от настороженности. Случались вещи и похуже, чем фанаты, разыскивающие номер телефона игрока. Глубоко вздохнул, собираясь спросить, кто звонит, но меня опередили.

– Это Александра Саттон.

Я выпрямился. Владелица «Вашингтонских волков».

– Как поживаете, мисс Саттон?

– Зовите меня Элли, пожалуйста, – сказала она с улыбкой в голосе. – У вас найдется минутка?

Приподняв брови, я оглядел пустую квартиру. Все, что у меня было, – это свободное время.

– Вы даете мне передышку от распаковки вещей, так что времени у меня хоть отбавляй.

На другом конце провода она рассмеялась. Я мало что знал о ней, кроме того, что она неожиданно унаследовала команду после смерти своего отца чуть меньше года назад. И в настоящее время помолвлена с ветераном команды, квотербеком Люком Пирсоном.

– Мне жаль, что не застала вас в офисе. Мне нужно было забрать дочь из школы. Кэмерон сказал, что вы подписали контракт.

– Не нужно извиняться, – заверил я ее. – Засвидетельствовать свою подпись – не так уж и важно.

– Ну, тренер Кляйн и Кэмерон уверяют, что это не так. Они, как и я, очень рады, что вы решили продолжить свою невероятно впечатляющую карьеру здесь, в Вашингтоне.

– Спасибо, – сказал я с благодарностью.

– Люк сказал, что вы отличаетесь тем, что никогда не подводили его.

Настала моя очередь рассмеяться.

– В этом он прав. Возможно, у меня еще будет шанс на практике.

– О, у тебя есть мое разрешение, – сказала она с явным юмором в голосе. – Если ты не причинишь ему вреда, думаю, это пойдет ему на пользу.

– Да, мэм, – ответил я голосом, в котором после одиннадцати лет жизни и игр в Новом Орлеане проскользнуло что-то южное.

– Пожалуйста, если вы будете называть меня так, я состарюсь прежде чем успею моргнуть на пятнадцать лет раньше.

Я прикрыл рот рукой, стараясь не рассмеяться. Элли Саттон была известна не только своей внешностью, но и тем, что была отличным руководителем команды. Стать старше на пятнадцать лет ей нисколько не повредило бы.

– На самом деле, – продолжила она, – некоторым парням нравится называть меня леди-босс, что звучит приятно. Но, опять же, Элли – это просто замечательно.

– Я с нетерпением жду встречи с вами, Элли.

Она промурлыкала что-то себе под нос.

– Не уверена, что буду завтра в офисе. Мне нужно провести еще несколько встреч, но мы с Люком планируем провести встречу примерно через неделю для новых игроков и тренерского штаба. Дадим вам, ребята, возможность немного расслабиться после тренировок, тем более что вы присоединитесь к нам так поздно в межсезонье.

Это заставило меня удивленно приподнять брови. Большинство команд и их владельцев знали, что поздние добавления в состав – будь то игроки, тренеры или координаторы – были всего лишь частью игры. Травмы случались в любое время, как на поле, так и за его пределами, и устраивать вечеринки для тех, кто присоединялся позже, не было нормой.

Но я никого не знал в организации «Волков». Здесь не было никого, с кем я играл в колледже, и никто не переходил из моей старой команды до меня. В течение последних одиннадцати лет я был одним из лидеров – парнем, к которому новички обращались за советом, за дружбой и признанием.

Теперь я сам был новичком. Парень с тикающими часами над головой практически кричал с каждым движением стрелки: «Это твой последний шанс, не облажайся». Как будто кто-то бросил меня на зыбкую поверхность, которая накренялась и поворачивалась при малейшем движении, и мне не за что было ухватиться, не на что было опереться.

Я, помешанный на контроле, – тот, кому нравилась предсказуемость того, где я был до сих пор, кто знал всех и был главным, – ненавидел эту часть жизни. Ненавидел перемены.

Так что такой прием был неожиданным, но приятным. Я вздохнул.

– На самом деле, это звучит здорово.

– Хорошо, – бодро сказала она. – Теперь моя очередь читать дочке сказку на ночь, так что, возможно, у меня будет возможность встретиться с вами завтра.

– С нетерпением жду этого. – И это было правдой. Элли сильно отличалась от моего предыдущего владельца, который был именно таким человеком, каким был ее отец. Богатые люди, успешные в бизнесе, которым было далеко за семьдесят, оба тратили свое время на постоянное расширение своих империй.

– И если я не приеду туда раньше, уверена, что одной из первых, с кем вам нужно будет встретиться, это наш старший специалист по связям с общественностью. Ее зовут Ава Бейкер, и думаю, она ждет вас.

Я резко поднял голову.

– Ава Бейкер? – Мой голос повысился от шока.

Элли молчала.

– Да. Вы ее знаете?

Я тихо рассмеялась.

– Возможно. Я знал Аву Бейкер, но когда видел ее в последний раз, она училась в старших классах.

В воображении возник образ долговязого, с большими зелеными глазами, любознательного и милого ребенка. И тут же у меня во рту появился кислый привкус, металлический и горький, когда я подумал о другой сестре Бейкер. Той, с которой я был помолвлен.

Возможно, это была даже не она.

– Той Аве, которую я знал, должно быть, – громко выдохнул, – сейчас, наверное, под тридцать.

– Хм, – тихо промурлыкала Элли. – Не раскрывая информацию о персонале, – сказала она дразнящим голосом, – я бы сказала, что наша Ава подходит под эту возрастную категорию. Но, думаю, вы узнаете это завтра, не так ли?

Мне всегда нравилась Ава. Если это была она, то Сиэтл станет немного приятнее.

Я улыбнулся в предвкушении.

– Наверное, так и будет.