Текст книги "Яростное влечение"

Автор книги: Карла Неггерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Объясните, пожалуйста, как вы узнали о моем маскараде.

Моррисэй замешкался было от ее наглости, но все-таки ответил:

– Я с самого начала кое-что заподозрил. Потом понаблюдал за Бенджамином и выяснил, что он откуда-то достал еще сотню долларов. Посоветовался с Джеридом Инмэном, и мы вместе взялись за Бенджамина.

– Бедный мальчик! – искренне посочувствовала актеру Бесс.

– Он во всем сознался, как только я пообещал оторвать ему голову, – небрежно добавил Моррисэй.

– А затем вы с Джеридом решили выкинуть вон Эбрахэма Вуда?

– Не «выкинуть вон», а спасти от позора разоблачения... Вуд должен встретить вас в вестибюле своего отеля. Если его там не окажется, дайте мне знать.

Бесс кивнула и поблагодарила.

Бенджамин и в самом деле ждал ее в отеле.

– Ты продержалась дольше, чем я предполагал, – бодро произнес он.

– А ты сразу и струсил?

– Не судите, да не судимы будете. Вам ведь Моррисэй не обещал оторвать голову!

– Тебя бы выручил Джерид Инмэн.

– Да? Уверен, что он просто стоял бы и наблюдал, как меня бьют. Хотя, думаю, он понял, кто ты, с самого начала.

– Безусловно... Пошли! Мне надо переодеться и вернуться в клуб чопорной мисс Харт.

Бенджамин помог ей избавиться от усов, парика и прочего и скромно удалился в коридор на то время, пока Бесс переодевалась.

– Я бы ничего такого не придумала, не попадись ты нам с Джинни в саду, – сказала Бесс, критически оглядывая себя в зеркало в женском облике. – Но был ты, и была я – и родилась идея. Я не могу одолеть в себе страсть к веселым проделкам!

– Мир должен быть доволен, что ты не преступник, – сухо произнес Бенджамин. – А теперь вон из моей жизни, женщина!

Бесс усмехнулась, поблагодарила его и ушла.

16

– О Бесс, вот и ты! – воскликнула Джинни. – Все тебя ищут. Твой папа тут! Приехал вечерним поездом.

– Я знаю.

Джинни спросила испуганно:

– Значит, ты устроила представление? И тебя не раскрыли? О, я хочу все знать!

Кивая и обещая все рассказать, Бесс соображала, как избежать ее расспросов о Ричарде Хоскинсе.

– Так меня потеряли? – спросила она для начала сама.

– Мой папа готов убить тебя! Мистер Харт спрашивает, где ты, а он не имеет понятия. Я стала что-то выдумывать, но они догадались, что ты замыслила какое-то озорство. Ты поднималась наверх?

Бесс усмехнулась, глаза ее весело блестели.

– Я была в игорной комнате, и рядом со мной сидели за покерным столом твои отец и брат, Ричард, Добс, Джерид и даже мой отец! – похвасталась она, понизив голос. – Джерид сразу же узнал меня. И мой отец, кажется, тоже. Но оба не сказали ни слова.

– Ой! Хорошо, что мой отец не узнал! Он бы непременно высказался, – с ужасом проговорила Джинни.

В салон-ресторан спустились мужчины-Прэнтисы, а вместе с ними и Ричард Хоскинс, Элидж Добс, Джерид и судья Харт. Вильям-младший выглядел потерянным.

Бесс вспомнила, что предполагается, будто она впервые видит отца после разлуки только сейчас. Она расплылась в улыбке и обняла его.

– Джинни сказала, что ты здесь. Какой сюрприз!

– В Нью-Йорке удушающе жарко в августе, – улыбнулся в ответ отец. – Я заранее решил убежать от жары. Тем более, что ты здесь.

Бесс чувствовала, как краснеет под взглядом стоящего рядом с отцом Джерида. Она отвела глаза и взяла судью под руку.

– Где ты остановился? Может, я перееду к тебе?

Прэнтис-старший включился в их диалог:

– Я уговариваю твоего отца переехать в коттедж, к нам. Почему он не соглашается?

Судья Харт объяснил, предварительно поблагодарив Прэнтиса:

– У меня маленький уютный номер в Кларендоне, и нет смысла перебираться: ведь я пробуду здесь всего несколько дней... Если ты хочешь прогуляться со мной, Бесс, я с радостью угощу тебя чаем у себя в гостинице.

– Очень бы хотела, но как же я доберусь оттуда в коттедж?

– Мистер Инмэн любезно предложил подождать тебя и отвезти в своем экипаже.

Бесс взглянула на Джерида, который поклонился с достоинством, без сомнения гордясь своим хитроумным маневром. Он таким образом получал возможность остаться с нею наедине в экипаже и допросить ее с пристрастием о цели устроенного ею маскарада.

– Как это мило с вашей стороны! – криво улыбнулась она услужливому кавалеру.

Прэнтис-старший с сомнением покачал головой, но вмешиваться не стал: теперь судья Харт сам отвечает за дочь.

Начался разъезд гостей. Джинни повисла на руке у Ричарда Хоскинса; тот выглядел решительным, уверенным в себе, в то время как Вильям был подавлен и производил жалкое впечатление.

– Мисс Харт, – сказал Джерид почтительно, – я могу встретить вас в вестибюле Кларендон-отеля через двадцать минут. Вас это устраивает?

Бесс рассеянно кивнула, озабоченная предстоящими его расспросами.

– Спасибо, Джерид, – поблагодарил за нее судья.

– Уверяю вас, мне это доставит удовольствие, – склонил он голову, отходя от них.

Когда Бесс покидала вместе с отцом салон, она увидела, что Джерид направляется к чете Добсов. Мелисса, разговаривавшая со сверстницами, немедленно поспешила к родителям. Бесс вздохнула. Возможно, у них начнется роман. Мелисса Добс могла казаться пустоголовой и неинтересной Джинни, но совсем не обязательно, что ее мнение разделяет Джерид.

Джон Моррисэй проводил судью Харта и его дочь до дверей. Она не отказала себе в удовольствии одарить его обольстительной улыбкой и поблагодарить за интересный, познавательный вечер.

Саратога была ярко освещена и многолюдна. Отдыхающие гуляли по обсаженной вязами главной улице, сидели в плетеных креслах на террасах отелей. Воздух был свежим и успокаивающим, и Бесс почувствовала, как ее нервное напряжение ослабевает.

Кларендон-отель был построен в 1860 году. Величавое здание с классическими колоннами славилось живописными лоджиями и деревянной резьбой. Отец с дочерью расположились в уютной маленькой гостиной его номера. В ожидании чая судья разжег трубку и с улыбкой смотрел на дочь сквозь клубы дыма. Вскоре слуга принес на подносе горячий чайник, чашки, сладости. Бесс стала разливать чай, побаиваясь разговора: отец внезапно посерьезнел.

– Завтра будет собрание железнодорожных заправил, – сказала она, считая, что это наиболее интересная для судьи тема.

Отец принял у нее чашку чая и задумчиво произнес:

– Ты влюблена в него?

– Думаю, они собираются обсуждать цены за проезд и способы борьбы с конкурентами, – продолжала Бесс, делая вид, что не слышит его вопроса.

– Влюблена до ослепления? – спросил он все так же тихо.

– Нет, – ответила наконец она. – Джерид Инмэн не одобряет равноправия женщин.

– Так ли? Ты сама его спрашивала? – Отец улыбался.

– Мне и спрашивать его не надо. Такие, как он, не способны признавать какие-либо права за женщинами.

Судья выпустил клуб дыма.

– Влюбленность – хорошая вещь, Бесс. Еще лучше, когда она переходит в глубокую любовь, на всю жизнь. Как у нас с твоей мамой.

Бесс тут же прослезилась. Так было с ней всегда при малейшем упоминании о матери. Она умерла, когда дочери было двенадцать лет: во время Гражданской войны подхватила инфлюэнцу от одного из солдат, за которыми ухаживала. Мать участвовала в суфражистском движении и была единственной женщиной, которую любил Роберт Харт. Бесс долгое время мечтала встретить человека, столь же преданного ей, как ее отец был предан матери.

– Я могу только завидовать тебе, – сказала она. – Я не доверяю Инмэну.

И Бесс рассказала обо всем происшедшем с ней, за исключением интимной стороны их отношений с Джеридом. Рассказала и о беде с призовой лошадью Вильяма, и о его разговоре с Ричардом Хоскинсом у стойки бара.

– Я уверена, что Джерид знает о проблемах Прэнтиса-младшего, – заключила она. – Наверно, Лорду повредили ногу, чтобы Вильям не смог вернуть деньги Хоскинсу.

– То есть ты думаешь, что Ричард заплатил кому-то, чтобы тот искалечил лошадь?

– Да. И, скорее всего, заплатил он Лебрэку, жокею. Джерид явно в курсе этих грязных сделок, но какова его роль в этом, я не понимаю.

Судья задумался.

– А есть какая-то связь между Хоскинсом и Инмэном?

– Не знаю... Оба они – гости Прэнтисов, а между тем Ричард в конечном счете оказался явным врагом Вильяма.

– Джерид Инмэн, мне кажется, стоит в стороне от всех этих дел, – проговорил отец веско. – Он не имеет тесной связи с кем бы то ни было из них... Это все, что ты хотела мне рассказать?

Бесс кивнула.

– И поэтому ты такая нервная?

– Да.

– А что Элидж Добс?

Бесс рассеянно прихлебывала чай, затем произнесла протестующе:

– Как не «не имеет связи»? Вот связь: Элидж Добс с его западной железной дорогой. Вильям хочет забрать вклад из «Б и О» и войти в дело Добса, а Джерид приехал в Саратогу с Добсом. Джерид может работать на Добса, так же как Ричард – на Джона Гаррета.

– Но ведь Джерид Инмэн из Сан-Франциско.

– Ну и что? Он может шпионить ради денег! В этой роли он и нужен кому-то в высшем обществе. – Она вскочила и стала нервно ходить по маленькой гостиной. – Отсюда его загадочность.

– Бесс, я думаю, ты делаешь выводы чисто умозрительно, не имея фактов. Я не разделяю твоего недоверия к Джериду. По-моему, тебе следует обсуждать все свои сомнения именно с ним.

Бесс внимательно посмотрела на отца. Он попыхивал трубкой, скрестив ноги, и выглядел спокойным. Она привыкла считать его беспристрастным и справедливым. Так всегда было. Но что-то в его сегодняшнем поведении, в нерешительности голоса и взгляда заставляло ее думать, что он сомневается, передавать ли ей все ему известное о делах в доме Прэнтисов и об участии в них Джерида Инмэна.

– Почему ты вдруг стала так недоверчива к Джериду? – спросил он. – Мне казалось, вы близки друг другу. Он, например, с первого взгляда узнал тебя в маскарадном наряде, хотя даже я не узнал... ну, скажем так: не сразу узнал.

Бесс покраснела и, чтобы скрыть это, подошла к окну, но тут вспомнила важную вещь и вновь повернулась к отцу:

– Вильям намекал, что Джерид замешан в деле с Жуаном Коррэро. Что ты на это скажешь?

– Смерть Жуана Коррэро была несчастным случаем.

– Не понимаю, что это значит! – воскликнула она почти раздраженно. – Я не могу выносить неизвестности. Я так мало знаю о нем, а он мне ничего не рассказывает. Может, он и не шпион. Может, он хочет быть основным вкладчиком в дело Добса и пробует убрать оттуда Вильяма. Может... о папа, он может быть кем угодно!

– Может, может, – проворчал отец насмешливо.

Бесс уселась в бархатное кресло. Насмешливость отца, как ни странно, успокоила ее. Она почувствовала, как ее разочарование и гнев улетучиваются.

– Почему ты здесь, папа? – спросила она уже без тени раздражительности.

– Почему?.. Приехал отдохнуть. Я уже старый человек и предпочитаю оставаться в стороне от всех этих волнений.

– Кого ты собираешься одурачить? Ты приехал в Саратогу накануне того дня, когда начинается совещание руководителей железных дорог, и хочешь, чтобы я поверила в случайность такого совпадения?

Он пристроил чашку с блюдцем на столике рядом со своим креслом и откинулся назад, как бы снимая новый виток напряжения в их беседе.

– Ты хорошо поработала и много рассказала мне. Не думаю, что на завтрашнем совещании будут приняты тайные и важные решения.

– Какова наша задача, отец?

– Мы дадим им возможность встретиться и обсудить то, что они хотят обсудить, а затем выясним, что же они решили. И постараемся вытащить Вильяма из этой истории. Надеюсь, урок пойдет ему на пользу.

– А как насчет Джерида Инмэна?

– Мы возьмемся за него завтра.

Она смотрела в глаза отцу, не разделяя его спокойствия.

– После всего, что я тебе рассказала, ты доверяешь Джериду везти меня в коттедж, быть со мной наедине? – наконец спросила она.

– Я, конечно, побаиваюсь за бедного Джерида, оставляя его с тобой наедине, – рассмеялся судья и обнял дочь. – Не мучь его своими вопросами и подозрениями!

– Папа, ты невозможен.

– Я приеду за тобой завтра утром. Будь готова ко второму по расписанию омнибусу.

– Как хорошо, что ты здесь, папа! Я скучала по тебе. Я устала от этих богачей с их личными каретами и повсюду снующими слугами.

– И я скучал по тебе, Бесс. – Он поцеловал ее в щеку. – Ты все сделала хорошо. До завтра! Будьте осторожны в пути, пусть Джерид не позволяет гнать «личную карету» Прэнтисов во весь опор.

Бесс спустилась в холл гостиницы и увидела Джерида. Он стоял спиной к ней, рассматривая картины на стене. Это были, главным образом, пейзажи, действительно достойные внимания. Бесс помедлила минутку, наблюдая за ним: волосы слегка взъерошены, одежда вроде бы небрежная, но искусно подчеркивающая широкие плечи и стройные бедра. «У этого „демократа" явно превосходный личный портной», – подумала Бесс. В его облике и манерах сочетаются таинственность и надменная мужественность. «Что я знаю о нем? Ничего!» – еще раз сказала она себе. Он выглядел одинаково хорошо, ехал ли вместо кучера на облучке, играл ли в бильярд или рассматривал картины в холле Кларендон-отеля. Джерид Инмэн, казалось, везде на своем месте.

Она подошла и встала рядом с ним.

– Я готова.

– Мой экипаж у самого входа.

Он еще раз окинул взглядом картины, повернулся на каблуках и вышел. Удивленная таким поведением, Бесс, поколебавшись немного, последовала за ним.

Джерид уже сидел в карете. Бесс скорчила гримасу и, подобрав юбки, без его помощи одолела ступеньку и устроилась на сиденье. «Он демонстрирует, видимо, свое дурное настроение, а получается – дурные манеры. Ну и пусть». Она закуталась в шаль. С чего это он сердится? Уж если кому и сердиться, так это ей! Он игнорировал ее целый день и на ее глазах любезничал с Мелиссой. Бесс вздернула нос и не стала даже смотреть на своего провожатого.

Экипаж свернул на Конгресс-стрит, миновал беговую дорожку и стал двигаться по широкой Юнион-авеню, когда Джерид нарушил тягостное молчание:

– Я был удивлен, увидев твоего отца.

– Я тоже. – Бесс по-прежнему не смотрела на Джерида.

– Ты ведь занималась сбором информации для него?

– И для себя, и для своей страны, – ответила она, высокомерно подняв подбородок.

– Черт возьми, вы оба бываете иногда непроходимыми идиотами!

– Нельзя быть идиотом иногда, – парировала она все так же высокомерно. – Или человек идиот, или нет.

– Справедливо, – проворчал он, почти не разжимая губ.

– Я полагаю, ты раздражен тем, что мы с отцом мешаемся на твоем пути, – язвительно произнесла она.

Он сжал ее руку у запястья:

– Я раздражен тем, что ты самоуверенная дура!

Глаза ее вспыхнули и зло сузились, остановившись на руке, зажатой в его ладони:

– Пожалуй, синяков для одного вечера избыток. Сначала меня хватает всей пятерней Моррисэй, теперь ты.

Он отпустил ее руку, фыркнув:

– Не приходите ко мне плакаться, когда настанет расплата за ваше легкомысленное любопытство!

– Нам с отцом удавалось уберечься все эти годы, не обращаясь за помощью и советом к вам, мистер Инмэн, – сказала она, стараясь быть надменной. – Жаль все-таки... Я думала, вы с отцом нашли общий язык.

– Это не означает, что я считаю благоразумным его приезд сюда.

– С чего бы вам беспокоиться по этому поводу? Боитесь, что он расскажет что-то о вас? Или не хотите, чтобы он спас от разорения Вильяма Прэнтиса?

– Что, черт возьми, ты знаешь о Вильяме? – взорвался Джерид. – Проклятье! Ты рассуждаешь о делах, в которых ничего не смыслишь!

– Напрасно вы со мной так нелюбезны, мистер Инмэн, – насмешливо произнесла она. – Актер из Нью-Йорка, не умеющий играть в карты, многое узнал о делах за какие-нибудь пять минут... Вильям должен Ричарду Хоскинсу, который работает на «Балтимор и Огайо». Хоскинс предпочитает, чтобы Вильям не забирал оттуда свой вклад, а вошел в долю к Добсу, в его западную железную дорогу. Я полагаю, Ричард будет шпионить на завтрашнем совещании, так как Джон Гаррет отказался на нем присутствовать... Ты можешь объяснить свое участие во всем этом?

– Нет.

– Почему?

– Потому что это не твое дело.

Бесс надула губы и уставилась на лошадей, цокающих впереди.

– Бесс, дорогая! – Его голос наконец смягчился, но в нем все-таки звучало разочарование. – Ты не можешь просто верить мне?

– Вирджиния Прэнтис верила Жаку Лебрэку. Теперь она верит Ричарду Хоскинсу. А те куда больше заботятся о своих финансовых интересах, чем о ней. Я узнала, Джерид, что в мире чрезвычайно мало мужчин, которым можно слепо доверять. Пока ты не будешь со мной откровенен, не жди и от меня искренности.

– Ладно, все, забудем о делах! – Он повернул Бесс к себе и поднял за подбородок ее лицо. Она увидела жадную, неприкрытую страсть в его черных глазах.

– Чего ты хочешь? – спросила она почти испуганно.

– Хочу представить себя диким переселенцем, не знающим условностей цивилизации, – ответил он, все еще держа ее за подбородок. – Что бы я сделал с женщиной, которая сводит меня с ума одним взглядом своих фиалковых глаз?

– Джерид...

Его руки погрузились в каштановые волосы Бесс, и он запрокинул ей голову.

– Джерид, оставь меня!

Он сбросил шаль с ее плеч и ладонями ласково обвел округлость груди над низким вырезом платья. Бесс плотно сомкнула глаза, когда его губы прикоснулись к груди и медленно двинулись вверх, к шее и губам. Его язык жалил ее прохладную от ночного воздуха кожу, пробуждая трепетную теплоту внутри. Он сильно прижал ее к себе, его язык вкушал сладость теплой глубины ее рта. Она обхватила его за плечи, и стон родился у нее в горле в ответ на всепоглощающий поцелуй. Она еще сильнее прижалась к нему. Он оторвался от ее губ и стал легко и быстро целовать ее лицо и шею.

– Скажи, чего ты хочешь от меня, Бесс! Чем ты недовольна?

– Джерид, я не могу думать, когда ты касаешься меня, – шептала она, пристанывая и целуя его щеку. – Я не хочу думать. Я только хочу...

Бесс замолчала и подняла голову, ища его взгляд. Страсть билась в его глазах, но она знала, что ничего не произойдет. Сняв руки с его плеч, она подобрала упавшую шаль и отодвинулась.

– Не знаю, что со мной случилось. Я вела себя, как...

– Как семнадцатилетняя девчонка с неистовыми глазами.

– Я уже говорила тебе: я не девчонка! А ты постоянно играешь со мной, воображая, что я наивна и глупа!

– Попробуй объясни это Моррисэю, – усмехнулся Джерид. – Уж он-то имеет все основания считать, что ты импульсивная девчонка, а вовсе не зрелая и чопорная молодая женщина.

– А которую из них предпочел бы ты?

Улыбнувшись, он коснулся пряди волос, упавшей ей на бровь:

– Обеих.

– А сколько же вас, Джерид?

– Увы, всего один. Дикий переселенец, который мечтает затащить тебя в кусты!

Он отказывался быть серьезным и расхохотался, когда она гневно сжала рот.

– О моя темпераментная, неистовая Бесс! Я думаю, это только дело времени, чтобы ты выяснила обо мне больше, чем знаешь теперь. Или ты уже раскопала все, а со мной просто играешь в неведение?

Бесс запахнула шаль и задрала подбородок, не отвечая. Джерид посмеивался, сидя рядом, а затем начал тихо свистеть, выводя какую-то мелодию. Бесс решила, что больше не будет ни спрашивать его о чем-либо, ни рассказывать. Он все равно лишь смеется над ней. Она рассказала ему о том, что услышала в Клубе, а он и не подумал поблагодарить или отплатить ответной искренностью. Он только забавляется ею.

Она сосредоточилась, обдумывая ситуацию, и пришла к выводу, что Джерид веселится потому, что они с отцом не раскрыли его роль в деле Добс – Прэнтис-младший – Хоскинс.

– Я еще не закончила с тобой, Джерид Инмэн, – ледяным тоном произнесла Бесс, сердито взглянув на него.

– Очень надеюсь на это, потому что я еще даже и не начинал с тобой, – ответил он, демонстративно обводя глазами ее фигуру.

Экипаж остановился возле парадных дверей коттеджа. Бесс легко спрыгнула на землю, но ее широкие юбки зацепились за дверцу. Джерид наклонился и освободил их. Бесс обернулась с пылающими от смущения щеками и увидела веселый блеск в его глазах. Он закашлялся, подавляя смех.

Экипаж двинулся по направлению к конюшням, а Бесс медленно пошла к себе, невольно улыбаясь. Как мало мужчин, с которыми можно позволить себе расслабиться! Она рада, что Джерид Инмэн всегда готов посмеяться над сделанным или сказанным ею. «Да, но помочь барышне садиться в экипаж и вылезать из него – святое дело, и за эту небрежность я его когда-нибудь жестоко накажу!» – утешила она себя напоследок.

17

Посреди ночи Бесс проснулась от чьих-то криков. С тревогой прислушавшись, она узнала голос Джинни. Бесс выпрыгнула из постели и побежала через холл в комнату Джинни, еще и не поняв, приснилось ей это или реальность. Джинни закричала опять, и Бесс ворвалась к ней через полуоткрытую дверь. Она увидела подругу в оцепенении стоящей посреди комнаты; тонкая ночная рубашка порвана на плече, открывая белизну округлой груди.

– О Бесс! – зарыдала Джинни, припав к ней. – Это такой ужас! – Она плакала, не в состоянии продолжать.

– Успокойся, ты уже в безопасности, – шептала Бесс, надеясь, что вслед за ней с минуты на минуту явятся слуги или члены семьи. – Что случилось? Кто порвал тебе рубашку?

– Приходил Жак Лебрэк, – всхлипывала Джинни, уткнув мокрое лицо в плечо Бесс. – Он сказал, что расплатится за то, как я обошлась с ним. – Она дрожащими пальцами стянула вместе разорванные края рубашки. – Сказал, что остальное еще впереди... что я буду его помнить... О Бесс!

Бесс услышала топот ног за дверью и набросила на Джинни шелковый пеньюар. Первым в комнату вбежал Ричард. Он был в ночной рубашке и брюках. Тревожно выкрикивая имя невесты, он заключил ее в объятия. Бесс нахмурилась. Ричард Хоскинс мог и нанять кого-нибудь, чтобы напугать Джинни.

Родители и брат вошли следом за женихом. София Прэнтис занялась дочерью, а мужчины через несколько секунд бросились за Лебрэком.

Бесс вышла из комнаты, соображая, почему не прибежал на помощь Джерид Инмэн. Его нигде не было видно.

Она проскользнула через холл к его двери. Закрыто, и внутри не слышно ни звука. Она не стала стучать, а просто повернула ручку. Дверь открылась, и Бесс увидела за откинутым пологом аккуратно заправленную постель. Джерид Инмэн даже и не ложился! Что бы это значило?..

Она вернулась мыслями к Лебрэку. «Остальное еще впереди», – предупредил он. Как именно он мог отомстить Джинни? Вильяма Жак тоже винил и, значит, мог навредить его чистокровному любимцу. Возможно, захочет он отомстить и подруге Джинни из Нью-Йорка...

Внезапно даже для себя она спустилась по черной лестнице и через кухню вышла наружу. Влажная трава холодила голые ноги, длинная тень бежала впереди Бесс по лужайке, пугая развевающимися волосами. Лунный свет делал все вокруг таинственным и зловещим. Она бежала, подняв пеньюар и ночную рубашку почти до колен.

Подойдя к открытой двери конюшни, Бесс замедлила бег. Возможно, мужчины здесь.

Внутри было темно и тихо. Но вот она услышала характерный акцент Жака Лебрэка:

– О мой красавец! Я бы лучше убил десять человек, чем тебя. Но у меня нет выбора.

Бесс вгляделась в темноту и заметила рядом со стойлом Лорда слабый огонек керосиновой лампы. Жеребец Вильяма стоял неподвижно, шкура его глянцевато поблескивала. Жак вздохнул и направил на него винтовку.

– Нет! – закричала Бесс, обращаясь к Лебрэку.

Он обернулся и перевел ружье на нее. Она нырнула в кучу сена с другой стороны от жеребца. Прозвучал выстрел, и почти одновременно еще один. Конь испуганно всхрапнул и встал на дыбы, а затем опустился на все четыре копыта, едва не задев ноги Бесс. Не успела она испугаться, как Лорд вырвался на волю, проскочив через дверь в открытые ворота.

Бесс перекатилась на спину, обреченно ожидая увидеть направленное на нее дуло ружья Жака... Но вместо этого она увидела склонившегося к ней Джерида Инмэна. Он за руки вытащил ее из сена.

– Какого черта ты тут делаешь? – сердито спросил он, сжимая ее запястье.

Она была слишком потрясена и напугана, чтобы ответить. Джерид в ярости прошипел:

– Тебя могли убить, ты, маленькая дурочка!

Бесс посмотрела на затекшую от его хватки руку, и глаза ее наткнулись на револьвер.

– Что это? – спросила она испуганно.

– Не пугайся так. Если бы не мой револьвер, ты уже была бы мертва.

Бесс не могла отвести глаз от оружия.

– Жак мертв? Ты убил его?

– Нет, я его не убивал.

– Но прозвучало два выстрела...

– Да. Один из них – в тебя, из ружья. Другой – в него, из моего револьвера. – Джерид отпустил наконец ее запястье. – Думаю, я ранил его в руку. Но этого мало! Надо было не дать ему смыться из Саратоги к утру. – Он пнул копну сена. – Проклятье!

Бесс никогда не видела Джерида в такой ярости. Она поколебалась, не зная, как его успокоить.

– Мы не дали ему застрелить Лорда, уже хорошо, – сказала она тихо.

– Я знаю, черт возьми! Но кто тебя просил рисковать жизнью ради даже самой прекрасной лошади на свете? – Он застонал, непостижимый и разъяренный, и снова пнул сено. – Вместо лошади Вильяма он мог застрелить тебя!

Бесс уставилась на Джерида. Ее тело дрожало, все силы уходили на то, чтобы противостоять мужской ярости. Он стрелял в человека. Прямо здесь, перед ней. И, возможно, разъярен на себя и на нее именно за то, что ему не удалось убить этого человека.

Джерид сунул револьвер за пояс и притянул к себе Бесс; его пальцы впились в ее тело под тонкой ночной сорочкой.

– Сознайся: ты рисковала жизнью ради смазливого Вильяма? Скажи мне сейчас же, Бесс! Если хочешь остаться с ним, я не буду мешать.

– И ты так легко отпустил бы меня? – обиженно спросила она.

Он обвил руками ее талию, его прикосновения стали мягкими и ласкающими. Бесс почувствовала, как ее тело расслабляется, губы раздвигаются. Одной рукой она обняла Джерида за шею, а ладонью другой касалась мускулов его груди. Они целовались снова и снова, жадно, ненасытно, со страстью, подогретой всем пережитым. Слезы облегчения покатились по ее щекам. Когда Джерид почувствовал их соленую влагу, он обнял Бесс еще крепче. Она ощущала бешеный стук его сердца.

Внезапно он отстранил ее от себя.

– Я упустил из-за тебя Жака: должен был увериться, что ты в безопасности. Что ты делаешь со мной! – Он укоризненно покачал головой.

Бесс подняла голову и посмотрела на него: глаза сужены, линия скул твердая и жесткая. Но она не чувствовала себя виноватой, и ее голос прозвучал требовательно:

– Джерид, расскажи мне все! Где ты был ночью? Как ты успел сюда вовремя, чтобы спасти меня? Почему у тебя револьвер? Джерид...

Он отстранился от нее еще дальше.

– Мы обо всем поговорим, но не сейчас.

Она закусила губу, чтобы опять не расплакаться, и пошла к дверям конюшни.

– Ты беспокоилась о Вильяме, Бесс? – ровным безжизненным тоном спросил Джерид.

Она повернулась, уже взявшись за дверную щеколду; лунный свет вспыхивал в ее рыжеватых волосах.

– Нет, – произнесла она мягко. – Я беспокоилась о тебе.

Бесс не смогла больше уснуть этой ночью. Как выяснилось, и другие не спали. Вильям и Джерид ловили Лорда, София и Ричард дежурили в комнате Джинни, а Прэнтис-старший вызывал адвоката.

Бесс вернулась от Джинни к себе, боясь, что если останется у нее после ухода Ричарда, то расскажет ей правду о ее возлюбленном, а этого она не хотела. Не сейчас. Бедной девочке надо оправиться от шока, прежде чем она сможет перенести новый, может быть еще более жестокий.

У себя в комнате Бесс села в кресло, потягивая вино. Она обдумала все, что узнала и перечувствовала, с тех пор как приехала в Саратогу-Спрингс. И пришла к двум выводам: она влюблена в Джерида Инмэна, и она должна его оставить.

После этого Бесс сняла одежду, в которой путешествовала этой ночью, и надела прозрачную ночную сорочку и свой любимый пеньюар. Осмотрев себя в зеркало, она спустилась в холл на этаж Джерида, осторожно пробралась к дверям его комнаты и повернула ручку. Дверь опять оказалась незапертой, и Бесс открыла ее ровно настолько, чтобы протиснуться. Войдя, она задвинула щеколду.

Джерид был у себя. Он стоял возле окна в одних брюках с большим револьвером, направленным на нее.

– Тебе не противно держать его в руках? – спросила она.

Джерид бросил револьвер на тумбочку возле кровати.

– Следует стучаться, прежде чем входить к джентльмену, – сухо произнес он.

– Я думала: вдруг ты спишь? Или тебе это вообще не требуется?

Он пожал плечами.

– Время от времени сплю. – Он окинул ее одобрительным взглядом с головы до ног.

– Хочешь, поспим сегодня немного вместе?

Она остановилась в изножье кровати и сбросила с себя пеньюар. Вино, выпитое ради снятия стресса, подействовало на нее гораздо сильнее, чем она сама предполагала. Сквозь прозрачную ткань сорочки просвечивала грудь, и Бесс, видя это, ничуть не смущалась. Джерид придвинулся к ней, потянул двумя пальцами за кончики ленты, удерживающей ворот сорочки, но до конца развязывать ленту не стал.

Бесс чувствовала странное щекотание в носу, глядя на его мускулистую грудь, такую широкую и надежную, придающую непостижимую мужественность его облику. Она протянула руку и коснулась темных мягких волос на его груди.

– Я думаю о тебе часами, – призналась она.

Он улыбнулся медленной ленивой улыбкой и дернул за кончики ленты. Прозрачное одеяние, и без того ничего не скрывавшее, упало к их ногам.

Закинув руки за шею Джериду, Бесс прижалась к нему голой напряженной грудью. Он прошелся руками от ее плеч к локтям, бережно целуя в губы.

– Ты прекрасна и при дневном, и при лунном свете. – Голос у него стал хриплым.

Бесс улыбнулась и прижалась к нему еще теснее. Его руки спускались по ее спине все ниже, к шелковистым округлостям ягодиц. Она пробежалась языком по его губам и застонала от восторга.

Потом он медленно опустил ее в постели и стал целовать шею и грудь, зажимая губами то один сосок, то другой. Бесс закинула руки за голову и прикрыла глаза в изнеможении от бешеной атаки чувств, обрушившихся на нее. Джерид, стоя на коленях перед кроватью, покрывал мелкими поцелуями ее грудь, а рука его ласкала бедро, подбираясь к влажному, чрезвычайно чувствительному уже треугольнику.

Он нетерпеливо встал, одним движением снял и отбросил брюки. Бесс приподнялась на локтях, глядя на его сильное обнаженное тело, напряженное от желания. Сев на постели, она поцеловала его упругий живот и, обвив руками спину, медленно увлекла на кровать за собой.

Они опять стали целоваться, глубоко проникая языками друг в друга. Наконец она осторожно и любовно направила его плоть в себя и замерла от восторга, когда он вошел и их тела слились. Джерид вонзился в нее, а она выгнулась под ним в пароксизме наслаждения. Обхватив его за плечи, она то лежала неподвижно, напрягаясь под сильными толчками, то двигалась, поддерживая его ритм, пока оба не достигли вершины экстаза. Их приглушенные крики раздались одновременно, и долго еще после этого они лежали в объятиях друг друга.

Когда Бесс услышала спокойное сонное дыхание Джерида, она тихонько освободилась и села рядом с ним. Никогда раньше не знала она такого наслаждения. Она поцеловала его в плечо, и горячая слезинка упала на его смуглую кожу. Бесс вытерла ее кончиком пальца и выскользнула из постели. Надела ночную сорочку и пеньюар и посмотрела на спящую фигуру Джерида, пытаясь запомнить мельчайшую подробность этого необыкновенного рассвета. Затем на цыпочках пробралась к себе в комнату.