Текст книги "Яростное влечение"

Автор книги: Карла Неггерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Крайне удивлена, что мистер Прэнтис доверил меня вам, – холодно проговорила Бесс, садясь рядом с Джеридом в экипаж.

Он усмехнулся:

– Я не менее вашего удивлен.

– При вашей-то исключительной занятости согласиться сопровождать вздорную гостью семьи?

– Отвязаться не удалось, – поклонился он шутливо.

– Вы истинный джентльмен.

В обмене подобными колкостями прошло начало пути.

Горячий румянец все сильнее заливал лицо Бесс. Ей хотелось коснуться Джерида, смеяться вместе с ним, а не над ним, чувствовать, как сильно он желает ее. Теперь она с трудом вспоминала о своих сомнениях относительно этого таинственного человека.

Джерид накрыл обе ее руки, сложенные на коленях, своей ладонью и мягко сжал их. Она искоса взглянула на него, стараясь погасить жар, вызванный этим прикосновением.

– Вильям советовал спросить тебя о Жуане Коррэро, – равнодушным тоном произнесла она.

– Я не стану говорить на эту тему.

Это была скорее мольба, чем протест с его стороны. Но она продолжала начатую тему очертя голову:

– Его убили два месяца назад.

– Я знаю.

– Вильяму кажется, что это как-то связано с тобой.

– Я знаю.

– А почему не хочешь объяснить мне?

Он посмотрел на нее с затаенной печалью:

– Это не твое дело, Бесс. Не надо спрашивать о вещах, которые тебя не касаются. – А затем усмехнулся: – Привычка феминистки – всюду совать свой нос.

Она сжала кулаки, ногтями царапая себе ладони.

– Я думала, что все, с тобой связанное, касается меня!

Его лицо стало каменным.

– Ты ошиблась.

Лошади стремительно мчались по бульвару. Бесс пожалела, что не догадалась выпрыгнуть раньше. Было ясно, что Джерид воспринимает их отношения лишь как физическое влечение, ни к чему не обязывающее в «дневной» жизни.

– Бесс! – Его голос стал волнующе низким, мягким, но она не откликнулась.

– Во многом ты еще слишком молода, – сказал он серьезно, уже не поддразнивая.

– Слишком молода? – произнесла она холодно, но слезы блестели на ее глазах. – Почему ты так считаешь? Потому, что я хочу знать о тебе хоть что-то? Ты не сказал мне даже, зачем ты здесь, в Саратоге.

– Говорил, и не раз, – запротестовал он. – Я приехал увидеть тебя.

– Это неправда!.. И еще: почему Прэнтисы принимают тебя как гостя, хотя Вильям тебе не доверяет?

– Я не уверен, что сам Прэнтис-старший доверяет мне.

– Но при этом ты принял его приглашение. Почему?

– Я уже говорил: потому что ты здесь. – Он погладил ее по щеке, ласково улыбаясь.

– А зачем же ты сбежал, после того как мы ... после прошлой субботы? Не смейся надо мной, Джерид Инмэн! – Она расцепила руки и стукнула его по плечу; он спрятал улыбку. – Где ты был всю прошлую неделю? Есть ли у тебя семья – родители, братья, сестры? Ты не бедняк, Джерид. Ты можешь носить истертую обувь, но можешь себе позволить и играть в покер у Джона Моррисэя. Каков источник твоих доходов? Надеюсь, он законен?

– Это все, что тебя интересует?

– Нет, не все. И опять же: какое ты имеешь отношение к смерти Коррэро?

– Я уже говорил, Бесс: расскажу тебе все позже, когда смогу.

Лошади мчали во весь опор. Бесс знала, что Джерид не ответит ни на один из ее вопросов. Он не делал этого раньше и не будет делать теперь. А в будущем?

– Расскажешь мне когда-нибудь все, что касается меня, или вообще все? – спросила она.

– Это будет зависеть от тебя. Вернее, от нас обоих. От наших отношений. – Он повернул ее лицо так, что глаза их встретились. – Я скучал по тебе всю эту неделю, Бесс. – Пальцы его скользили, поглаживая ее губы. – Я не могу передать, с какой нежностью думал о тебе. Я хочу, чтобы ты поняла, как глубоко я люблю тебя.

Дальше они ехали молча. Когда экипаж повернул на дорогу, ведущую к имению Прэнтисов, Бесс осознала, что они с Джеридом одни в усадьбе. Она не была уверена, что может доверять себе, оставаясь наедине с ним. А он может устроить очередное сексуальное развлечение, с тем чтобы затем исчезнуть.

– Как долго ты собираешься оставаться здесь? – спросила она осторожно.

Лошади пошли медленнее, направляемые к конюшне.

– Разве я не говорил? Мистер Прэнтис пригласил меня погостить у них несколько дней.

Бесс перевела дух. Дрожь не отпускала ее. Она не боится Джерида, говорила она себе; она боится себя и того, что он для нее значит. Она слишком увлечена им, и остаток здравого смысла подсказывает ей держаться от него подальше.

У Джерида же явно были другие намерения. Его рука легко скользнула по ее шее вниз, и пальцы коснулись груди.

Отшатнувшись от его прикосновения и легким движением подняв юбки, она выскользнула из экипажа и помчалась по брусчатке к лужайке возле дома. На бегу Бесс загадала: если на лужайке Джерид догонит ее – что ж, она не станет сопротивляться; а если нет... Миновав прихожую, она взлетела по лестнице. Служанка спросила, не случилось ли чего, Бесс покачала головой и пронеслась мимо, в свою комнату. Заперев дверь на замок, она привалилась к ней изнутри. Единственный способ защититься от своей страсти к Джериду – запрятать себя на весь вечер.

Раздеваясь, она смотрела сквозь щель между занавесками в окно. Одинокая фигура прогуливалась по лужайке перед домом. Джерид. У нее перехватило дыхание. О чем он думает, оставаясь там, под ее окнами? Она наблюдала за ним, пока он не ушел.

11

В воскресенье Бесс позавтракала в своей комнате и вышла только тогда, когда ей показалось, что Прэнтисы уже ушли в церковь. На ней был костюм для верховой езды. Ночью, перед сном, она обдумала свой план на сегодня и теперь собиралась его выполнить.

Сначала конюшня. К ее удивлению, Жак сердечно приветствовал ее:

– О-о, мисс Харт! Рад вас видеть.

Бесс слегка кивнула, соображая, возможно ли, чтобы когда-нибудь он кинулся с ножом и на нее.

– Мистер Лебрэк, я слышала, что Лорд захромал. Как вы думаете, это надолго?

Он нетерпеливо пожал плечами:

– Все интересуются, но ведь я не оракул. – Его благожелательности хватило только на первое приветствие.

– Я бы хотела получить оседланную лошадь, – сказала Бесс, надеясь, что она не выглядит обеспокоенной. – Собираюсь до обеда покататься.

– Да, пожалуйста.

– Я могу подождать снаружи.

– Всего минуту.

Он пошел открывать денник и вскоре вывел красивую черную кобылу.

– Маркита. Очень покладистая, с легким нравом. – Он похлопал лошадь по холке. – Вы на ней чудесно прокатитесь. – Благожелательность вернулась к жокею. Видимо, волну раздражения поднимали в нем вопросы о Лорде.

Бесс старалась держаться приветливо, зная, что он винит ее за разлад с Джинни, и как можно любезнее поблагодарила.

– Мсье Инмэн уже уехал кататься, – сказал Жак.

– О-о? Возможно, я догоню его, – улыбнулась она, вовсе не собираясь этого делать.

Жак подал ей поводья и мягко хлестнул лошадь.

Сообщение Лебрэка о прогулке Джерида вдвойне удивило Бесс: во-первых, она не могла себе представить, как после вчерашней стычки Джерид брал из рук Жака лошадь; во-вторых, изумила светская любезность жокея, осведомляющего ее о местопребывании человека, в которого он вчера чуть не всадил нож...

Она не поехала к озеру, как велела служанке передать Прэнтисам. Намеченный ею путь лежал в Саратогу-Спрингс, на Юнион-авеню.

Бесс пустила лошадь ровной рысью. Ехать было удобно и легко, как и обещал Жак. Из головы не выходила их вчерашняя драка с Джеридом. Что же такого сказал или сделал Джерид, что Жак кинулся на него с ножом?

Она выехала на спринговский Бродвей, не слишком оживленный в воскресный полдень, и быстро миновала его, избегая взглядов знакомых. Процокав по нескольким более узким улочкам, она подъехала к нелепому («в готическом стиле») особняку с башенками и лепными украшениями. Привязав лошадь к коновязи, направилась к массивной входной двери и постучала.

Бетти Боумэн открыла сама. Даже днем она была затянута в черный атлас.

– Какой сюрприз! Надеюсь, вы не ищете работы? – пошутила она, довольная появлением у нее светской барышни.

– Добрый день, миссис Боумэн. Разрешите мне занять несколько минут вашего времени.

– Должно быть, я возвращаюсь в хорошее общество: уважаемая дочь судьи хочет поговорить со мной! – Бетти распахнула дверь, впуская гостью. – У нас пока беспорядок, но вы ведь не упадете в обморок?

– У меня нет этой дурной привычки – падать в обморок.

– Ну да, вы нормальная женщина, а не жеманница, затянутая в корсет. – Бетти оглядела гостью с головы до ног откровенным, одобрительным взглядом. – В конце концов вы начинаете мне нравиться.

Они прошли в гостиную, меблированную красными бархатными кушетками и мраморными столиками, с гигантским зеркалом над фортепьяно. Горничные убирали остатки ночной оргии. Смесь сигарного дыма и ароматов косметики все еще тяжело висела в воздухе.

Бетти испытующе взглянула на гостью, ища признаков нервозности. Но Бесс беззаботно улыбалась, скрывая внутреннее напряжение. Это было ее первое посещение подобного места. Интересно, решится ли она рассказать об этом отцу?

– Шумная была ночка, – сказала Бетти и подмигнула. – Эти железнодорожные дельцы, наводнившие город, – большие транжиры и любят повеселиться с девочками. Пойдемте в мою собственную гостиную.

Они прошли через огромный холл, устланный коврами, и Бетти отперла дверь в свои апартаменты. Ее гостиная оказалась небольшой комнатой, тесно заставленной вычурной мебелью. Бесс осторожно присела на стул, обитый бледно-голубой тканью. Многочисленные юбки Бетти зашуршали, когда она опустилась в кресло и устроилась в нем поудобнее, скрестив ноги. На столике рядом с креслом стоял серебряный сигарный ящичек. Бетти достала из него тонкую сигару, срезала кончик и зажгла, как заправский курильщик. Глубоко затянувшись, она спросила:

– Итак, что я могу для вас сделать, мисс Харт?

– Ну...

– Не ходите вокруг да около. Прямо к делу, сладость моя!

Бесс сосредоточилась, стараясь не думать о том, где она находится и с кем беседует.

– Миссис Боумэн, когда мы познакомились, вы обещали рассказать все, что знаете о Джериде Инмэне. Вот почему я здесь.

Бетти затянулась, сузив глаза и как будто размышляя, стоит ли доверия сидящая перед ней леди. Бесс встретила ее взгляд без улыбки, сама приглядываясь к хозяйке дома. Еще не нарумяненная, с сединой в волосах, Бетти выглядела усталой и немолодой – скорее к пятидесяти, чем к сорока. Ее жизнь, думала Бесс, нелегка, даже если свою профессию она выбрала по собственной воле.

– Вы все еще встречаетесь с Инмэном? – спросила Бетти.

– Я?.. Но мы всего лишь знакомые. Постояльцы одного и того же гостеприимного дома.

– Вы сбежали вместе с ним с бала, – укоризненно заявила Бетти, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу. – Это неприлично для барышни и неразумно для дочери судьи. Почему и зачем?

– Разве это имеет отношение к делу? Вы по собственной инициативе вызвались просветить меня, и я воспользовалась вашим предложением.

– А почему я должна вам рассказывать, если вы не хотите ответить даже на самые простые вопросы?

– Он отвез меня обратно в коттедж Прэнтисов, только и всего, – сказала Бесс, пожимая плечами. – Я переутомилась, танцуя без перерыва в первой половине вечера, и на вторую у меня не хватило сил. К тому же я не сбежала, а ушла, предупредив об этом Прэнтисов. Вот исчерпывающий ответ на ваши простые вопросы «почему?» и «зачем?».

Не раз участвовавшей в горячих дискуссиях Бесс нужны были лишь считанные секунды сосредоточенности, чтобы запустить внутренний механизм ни к чему не обязывающей, не рассчитанной на искренность риторики.

Но Бетти Боумэн не была удовлетворена.

– Он отвез вас, хорошенькую и молоденькую, и вы отправились отдыхать в свою комнату в этом огромном пустом коттедже? – саркастически спросила она. – Я женщина полусвета, моя сладость, и я отлично знаю потребности мужчин, уводящих своих дам с бала раньше времени.

– Не понимаю вас, миссис Боумэн: вы приглашали меня для того, чтобы рассказать что-то важное о человеке, которого я плохо знаю, или для того, чтобы выслушать мою исповедь о предполагаемых грехах, прошлых и настоящих? – надменно спросила Бесс, уже выпрямляясь, чтобы уйти.

– Хорошо, перестанем говорить о вас, перейдем прямо к делу. – Бетти зачем-то вскочила, ее сигара прилипла к нижней губе. – Джерид Инмэн – плохой человек! В этом суть. Если судья и его дочь будут поддерживать его, они навредят не только себе, но и всему обществу. Инмэн красив, тут я вас понимаю, но что вы знаете о нем?

– Ничего. Я вам честно призналась в этом с самого начала.

Бетти перебралась на кушетку.

– Я расскажу. Не возражаешь, если буду называть тебя Бесс?

– Пожалуйста, если вам так удобнее.

– Хорошо. У меня есть дочь твоего возраста. Так вот, я не желала бы ей влюбиться в такого человека, как Инмэн, и даже оказаться с ним рядом. Он приносит только беды. – Она скинула туфли и вытянула ноги, лежа на кушетке. – Лет пятнадцать назад я знала одну женщину моего возраста. Они с мужем и дочерью только что приехали в Сакраменто. Муж был игроком, но неплохим человеком. Даже чертовски хорошим человеком, лучше многих, и уж тем более – лучше Джерида Инмэна.

– Не надо навязывать мне свои оценки, Бетти. Мне нужны факты, – сказала Бесс холодно.

– Хорошо. Итак, однажды муж и жена были в салуне. Ты когда-нибудь посещала салун? Нет конечно! Ничего подобного нет в твоем сладком, цивилизованном Нью-Йорке. Так вот, в салуне муж ввязался в игру в покер.

– Играл Джерид? – спросила Бесс, боясь услышать, что он – шулер.

– Нет. Он лишь наблюдал за игрой. Играл его друг – большой, крепкий на вид мужчина, похожий на Инмэна; скорее всего, это был даже не друг, а родственник. И вот этот родственник и муж женщины стали играть друг против друга. Муж выиграл, а родственник, проиграв, стал обвинять его в мошенничестве. Оба схватились за оружие. Но Инмэн не дал им разрешить спор самим: он с быстротой молнии выхватил револьвер и застрелил мужа женщины.

Бесс вздрогнула от неожиданности и подумала, что, пожалуй, недалека-таки от обморока.

– Какая-то нелепая история! – воскликнула Бесс, слегка придя в себя.

– Ничего нелепого. Это Запад, «дикий», как вы тут говорите. Но таких жестоких людей и там немного. Я видела, как Джерид Инмэн убил моего собственного мужа! Он не оставил мне ничего, совсем ничего.

– Так это и был ваш муж, в салуне?

– Да, – с удрученным видом кивнула Бетти.

– Почему же Инмэн до сих пор не в тюрьме.

– Это и для меня самой странно. Больше того, всем известно, что накануне появления в Сакраменто Джерида Инмэна произошло ограбление поезда. Люди, сделавшие это, так и не были никогда схвачены. А слухи ходят, что Инмэн – участник, скорее всего, даже главарь этой бандитской шайки.

Бесс опустила лицо в ладони и попыталась все обдумать.

– Запад полон людьми, подозревающими в чем-то Джерида. А я – одна из немногих, не только подозревающих, но и знающих. И я говорю тебе: он опасен. Разорви с ним, пока не поздно. Иначе это кончится тем, что он совратит тебя и бросит. Да еще и влипнешь с ним в какую-нибудь уголовную историю.

– Я только хотела узнать, – произнесла Бесс, с трудом выговаривая слова и всерьез опасаясь потерять сознание, – узнать что-нибудь о его происхождении, о семье.

– Ничего этого я не знаю, да и не хотела бы знать!

– Понимаю, – сказала Бесс, вставая. У нее кружилась голова от той чертовщины, которую она выслушала, с ужасом думая, что, при всей нелепости, это может оказаться правдой. Иначе как объяснить патологическую скрытность Джерида? А эта стычка с жокеем, где оба напоминали законченных бандитов?

– Иди, радость моя, поплачь и затем избавься от него, – напутствовала ее хозяйка.

Бесс поблагодарила, пробормотав, что сама найдет выход и не надо ее провожать. Выйдя на улицу, она с удивлением обнаружила солнечный свет и свежесть воздуха, как будто вырвалась из ада. Вскочила на Маркиту и по боковым улочкам, избегая Бродвея, вернулась на Юнион-авеню, где тянулась череда больших и малых отелей и откуда прямой путь вел к озеру и усадьбе Прэнтисов – двум местам, уже навсегда для нее связанным с хладнокровным убийцей Джеридом Инмэном. Впору топиться...

Подскакав к конюшне, она вытерла слезы на щеках и направила лошадь в ворота. Вместо Жака ее встретил сам Вильям и чуть не стащил с Маркиты.

– Где ты была? – закричал он, схватив ее за бедро.

– Почему ты сердишься? Я предупредила Джинни, да еще и оставила записку в своей комнате. Отпусти ногу, ты делаешь мне больно!

– Проклятье! Я просто заболел от беспокойства!

Как только Бесс соскочила с лошади, он грубо прижал ее к груди. Пахло от него виски и потом, глаза были налиты кровью, волосы спутаны, рубашка влажная. Бесс изо всех сил уперлась руками ему в грудь, отстраняясь, но он сжал ее еще сильнее. Холодная ярость поднялась в ней.

– Вильям, – сказала она злым шепотом, – возьми себя в руки. Ты пьян.

– Где ты была? С кем? Отвечай! – рычал он. – Ты была с Джеридом?

«Ах вот для чего Жак подсказал мне, что Джерид уже на прогулке, – догадалась Бесс, – чтобы потом передать Вильяму...»

– Или это сплетня, или твоя пьяная фантазия, – бросила она Прэнтису. – Я каталась одна.

– Врешь! Сознайся, что ты была с Инмэном! – настаивал он.

– Вильям, отпусти меня, или я всажу нож тебе в спину! – пригрозила она, хотя ничего подобного не собиралась делать.

Вместо ожидаемого ею испуга он взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы. Чувствуя только отвращение, она била его кулачками в грудь.

– Вильям, остановись, иначе я выполню свою угрозу! – воскликнула она.

Он наконец уронил руки и отступил.

– О Боже! – всхлипнул он и закрыл лицо руками. – Что я делаю? Элизабет, прости меня, я...

– Ты не в себе, Вильям. Пожалуйста, иди, мы поговорим позже.

Она взяла поводья Маркиты и посторонилась, давая дорогу Вильяму. Когда он ушел, Бесс прижалась лбом к лошадиному боку, но плакать уже не могла... Через несколько секунд рядом раздался голос Джерида:

– Если бы так вел себя я, дело не ограничилось бы ножом – ты повесила бы меня на ближайшем дереве.

Бесс с ужасом взглянула на него – человека из того мира, в котором она оставила Бетти Боумэн. Он стоял в костюме для верховой езды стройный и гибкий, с открытым добрым взглядом, в котором сверкали искры смешинок. И этот мужчина вдруг показался Бесс таким родным и любимым, таким непричастным к грязному миру Бетти, что все подозрения вмиг рухнули. Бесс бросилась к нему на грудь и зарыдала.

Джерид нежно обнял ее, по-братски поцеловав в щеку.

– На вкус ты соленая, – усмехнулся он и внимательнее вгляделся в ее лицо. – Много плакала сегодня? – Кончики его пальцев скользнули по мокрой щеке. – Все лицо в пыли и в бороздах от слез. Почему? Где ты была?

– Выехала верхом, не захотела встречаться с тобой и... попала в ад. И попробуй только попросить, чтобы я это объяснила! Я отвечу точно так же, как ты: «Расскажу когда-нибудь, а сейчас не могу».

– Твои тайны, по-моему, куда проще моих. Играя с двумя мужчинами, то и дело рискуешь попасть в трудную ситуацию.

– О Боже, он все о том же, – поморщилась Бесс. – Речь идет вовсе не об изменах и ревности, Джерид Инмэн! А о чем, я тебе ни за что не скажу, пока не выясню все сама.

– Не лукавь! – рассердился Джерид. – Я непреднамеренно оказался свидетелем интимной сцены и понял, что у вас с Вильямом давние и прочные отношения, почти как у мужа с женой.

– Вместо того чтобы помочь мне, оторвать от меня пьяного идиота, ты хладнокровно следишь за якобы интимной сценой и делаешь дурацкие выводы. За что мне все это?!

– Он, конечно, слегка пьян, – сказал Джерид уже более хладнокровно, – но не опасен. Просто он доказал, что вся его воспитанность чисто внешняя, показная. Надеюсь, тебе никогда не придется иметь дело со мной – пьяным и раздраженным.

И тут Бесс вновь залила волна подозрительности.

– Конечно, по твоим меркам Вильям – далеко не насильник: он ведь никого не убил за всю свою жизнь, – произнесла она с вызовом.

– Что? По каким это «моим меркам»?

Она подняла к нему лицо:

– Я поняла, Джерид, что тебе приходилось наблюдать и куда более тяжкие зрелища, чем сцена между Вильямом и мной. В твоей жизни обычен совершенно другой уровень насилия, чем тот, с которым столкнулась я.

– Что ж, возможно, ты права. Но если не хочешь на себе испытать этот «другой уровень насилия», советую тебе перестать кокетничать с Вильямом. Он ревнует и имеет для этого основания. А ты делаешь вид, что чиста перед ним, и водишь его за нос. И дождешься-таки расплаты.

Она возмутилась:

– Он ничто для меня, и я никогда не давала ему повода думать иначе! Если он ревнует меня к тебе, то это – его дело. Я не обязана исповедоваться перед ним.

– В таком случае он и дальше будет стаскивать тебя с лошади и приставать с поцелуями. А вообще-то хватит болтать в конюшне. Мы что, другого места не можем найти?

– Да, идем, идем скорее отсюда!

Только теперь Бесс сообразила, что за любой балкой может укрываться Жак или еще кто-нибудь из жокеев, конюхов, иной прислуги.

Они вышли из ворот и не сговариваясь направились в березовую рощицу, что на пути к озеру. Когда деревья и кусты скрыли их от посторонних взоров, Джерид стал целовать ее глаза, щеки, шею. Он плотно прижал ее к себе и языком обвел ее губы, пробуя, соблазняя, успокаивая. Бесс полностью отдалась магии поцелуев. В его объятиях, прижавшись к сильному телу, она знала только одно – что хочет его, и ее это не смущало. Она таяла в его руках, растворялась в его поцелуях. Он медленно гладил ее спину, затем руки его обвились вокруг ее плотно обтянутых бриджами бедер и вновь медленно вернулись к спине.

– Бесс, Бесс, – шептал он, – если бы я только мог остаться с тобой, если бы мог объяснить тебе все... О дорогая! – Он прижал ее голову к груди и гладил ее плечи, нежно касался волос. – Наверно, нам пора расходиться. Я больше не выдержу, а сейчас здесь невозможно ничего...

Бесс смеялась над собой и над своими слезами, когда убегала от него. Он стоял возле дерева, сильный и добрый, выжидая время, чтобы и самому вернуться следом за ней в дом.

Возможно, существуют два Джерида Инмэна, вновь подумала Бесс, вбегая в свою комнату, но настоящий – тот Джерид, который сейчас целовал ее и говорил самые прекрасные, самые нежные слова... А вдруг она ошибается?

Бесс остановилась как вкопанная перед зеркалом. Она бы отдала все на свете за то, чтобы Джерид Инмэн оказался добрым, хорошим человеком, которого бы она могла любить. Их близость была волнующей, возбуждающей, похожей на бесконечное приключение. Пусть эта близость станет не только физической, а и душевной. Пусть он получит наконец возможность рассказать ей все о себе. Пусть у нее хватит сил простить его, если даже он допустил что-то противозаконное... Но она не верит, не хочет верить, что такой нежный, чуткий, чудесный человек может быть убийцей!..

12

Вскоре после возвращения Бесс из Саратоги, от Бетти Боумэн, разразился дождь. Пришлось устроиться в гостиной с романом Джордж Элиот. До обеда оставалось еще два часа, и Бесс блаженствовала в одиночестве. Она еще не читала «Мельницу на Флоссе» и сейчас с удовольствием погрузилась в этот роман. Однако внимания хватило ненадолго. Опять вспомнились нелепые россказни Бетти. Может ли такое быть, чтобы кто-то застрелил человека за мошенничество в картах? Бесс не могла этого понять. Ну хорошо, пусть Запад, как говорят многие, живет по особым законам, но не настолько же особым! Убийство есть убийство, и за него положено наказание. Так почему он не в тюрьме, не повешен? Почему сама Бетти не отомстила за мужа и тут же не пристрелила убийцу, раз уж у них там это в обычае? Или, по нормальным законам, не заявила на него в полицию?

Бесс прочитала еще несколько страниц книги, но уже не поняла ни слова. Стала размышлять дальше. Что связывает Джерида с Элиджем Добсом? Судья Харт сказал, что Добс, в отличие от Моррисэя, «интересен для наблюдения», то есть неблагонадежен, а Джерид, помнится, ехал с ним вместе в Саратогу. Что бы это значило?

Она прислонилась к валику дивана, глядя в окно и слушая, как стучит по стеклу дождь. Очень уютно, но невозможно ничего узнать, сидя в гостиной за чтением. Она закрыла глаза. Ожидания отца не оправдывались. Мужчины, за которыми ей надо бы последить, не склонны обсуждать свои дела с представительницей прекрасного пола. Ей следует написать отцу и сознаться, что она позорно провалила свою миссию...

Когда Бесс открыла глаза, то обнаружила, что возле камина сидит Джинни Прэнтис.

– Я не хотела тебе мешать, – сказала она с улыбкой.

На ней было вечернее платье, темно-красное, с низко вырезанным лифом; на шее – золотое с бриллиантами ожерелье; на округлых плечах – тонкая мохеровая шаль. Полная противоположность подчеркнуто скромному наряду Бесс: серому платью из нежно переливающегося шелка.

– Я тебя еще и не видела сегодня, – обрадовалась Бесс. – Как дела? Жокей не беспокоил?

– Я и думать забыла о его существовании, – ответила Джинни с сияющей улыбкой.

– А, ты же у нас влюблена! – заключила Бесс и засмеялась радостно. – Счастливо влюблена, как я вижу. Где мистер Хоскинс?

– В бильярдной. С папой, Вильямом и... – Она заколебалась на мгновенье. – И Джеридом.

– Представляю, какая там интересная игра, – сказала Бесс, а про себя подумала: «Надеюсь, они не перестреляют друг друга». – Как твой брат?

Джинни слегка удивилась:

– Прекрасно, насколько я знаю. А что?

– Я видела его мельком сегодня, и он был не в себе... Но это не имеет значения, если уже все хорошо. – Бесс приподнялась и положила книгу на камин: читать ей придется в другое время. – Наверно, твой отец был бы доволен, узнай он, что я провожу время в безопасности, в гостиной, в компании Джордж Элиот.

– Конечно. Но, знаешь, отец никогда на тебя долго и не сердится. Особенно после моего разрыва с Жаком. – Джинни скромно потупилась. – Папа думает, что это ты отвадила меня от Жака.

Бесс нахмурилась и сухо сказала:

– О, он меня переоценивает.

– Он думает, что я легко поддаюсь влиянию. Наверно, он в общем-то прав. Но я увлеклась Ричардом без всякого постороннего влияния. И люблю его, как никогда не любила Жака.

– А Ричард как к тебе относится?

Джинни подняла свои большие голубые глаза, в которых блестели счастливые слезы:

– Он сделал мне предложение.

Бесс подпрыгнула от радости и закружила свою подругу.

– Джинни, это великолепно! Мои поздравления!.. Ты уже рассказала кому-нибудь? Родители знают?

Джинни покачала головой:

– Он хочет подождать немного. Он говорит: отец не поверит, что два человека могут влюбиться так сильно всего за неделю знакомства.

– Ну-у... Когда один из них – Вирджиния Прэнтис, я уверена: могут. – Бесс ласково дернула подругу за локоны. – Но, конечно, времени прошло не слишком много.

– Я знаю, – сказала Джинни улыбаясь. – Но я не впервые влюбляюсь и знаю, что с Ричардом – совершенно особый случай. О Бесс, я ждала этого так долго! – Она замолкла на минуту. – Бесс, а как твои дела с Джеридом?

– Что ты имеешь в виду? – Бесс по-настоящему сконфузилась.

Джинни смотрела на нее серьезно:

– Я имею в виду то, что он ходит за тобой, да и ты его ищешь, когда его нет. Сознавайся! – стала она весело тормошить подругу.

– Джинни, а что ты думаешь о Джериде? – спросила Бесс.

– Я не знаю. И никто мне не говорит о нем ничего определенного.

– Он скрытный и лживый?

– Не-ет, – протянула Джинни протестующе. – Я считаю: он добрый и благородный. Но я не знаю точно; могу ошибаться, как ошибалась с Жаком.

Бесс подняла глаза на подругу:

– А если вдуматься? Если вспомнить все, известное тебе о нем?

– Он всегда вел себя как истинный джентльмен. Отец считает, что он достаточно порядочен, чтобы быть нашим гостем. Но я слышала и плохое о нем.

– А как Джерид оказался у вас в гостях? Его и в самом деле пригласил отец, или он напросился сам?

Джинни пожала плечами, сконфуженная неожиданной настойчивостью Бесс:

– Я не знаю. Я не уверена... Думаю, все-таки отец пригласил его.

– Он получил приглашение, находясь в Сан-Франциско?

– Тоже не знаю. Я была так занята Жаком, а Джерид всегда столь внезапно появляется!..

– Он уверяет, что приехал сюда из Сан-Франциско специально для того, чтобы встретиться со мной. – Бесс облизала пересохшие губы. – Как ты думаешь, он не мог прочитать мое письмо к тебе?

– ...Разве что я случайно оставила где-нибудь твое письмо. Когда получает почту Вильям, он не отдает мои письма мне в руки – бросает в гостиной куда попало, раскрыв конверт и не заботясь не только о моей, но и о собственной репутации.

– Спасибо, Джинни! – Впервые Бесс не сожалела, что посвятила «младшую сестренку» в свои проблемы. – Я поняла: Джерид вполне мог, даже невольно, прочитать несколько строк моего письма. А я боялась, что он просто издевается надо мной.

– Бесс, а ты уверена, что сможешь удержать его? У меня нет причин не верить в его порядочность, но, понимаешь, он ведь с Запада. И наверняка имеет богатый опыт с женщинами.

Бесс засмеялась внезапно, без причины, и похлопала Джинни по руке:

– Я рассказала своему отцу о нем. И он не написал в ответ ни одного плохого слова. Это уже обнадеживает, правда?

– Да, конечно. А отец когда-нибудь видел Джерида?

– У вас здесь, на бале, семь лет назад.

– В ночь сигар? – Джинни все еще помнила тот инцидент. – А-а, так вот когда ты с ним познакомилась! Вы, значит, давние друзья?

– Да нет, мы ведь с тех пор ни разу не встречались. До того дня, как он помог нам с тобой занести мой багаж наверх.

Голубые глаза Джинни вспыхнули.

– Я никогда не догадывалась о том, что он может приехать ради тебя. Да и ты... Ты всегда такая холодная!

– Не всегда, – засмеялась Бесс.

– Наверно, ты хочешь, чтобы я держала все это в секрете?

– Конечно, Джинни.

– О вас двоих и так очень много сплетен, по крайней мере, я не буду к этому причастна. Мелисса Добс внесла свою лепту в распространение слухов.

– Да? Я ее даже и не вижу в последнее время.

– Думаю, она находит его соблазнительным. И ждала, что он продолжит ухаживания за ней.

– Продолжит? А разве он за ней когда-нибудь ухаживал?

– Она уверяет, что да. В поезде. И что в Саратоге ты ему не даешь проходу, вот он и не может уделять прежнее внимание ей.

– Этого мне только не хватало! – Бесс на минуту задумалась, сузив глаза. – Я сама виновата. Помнишь, я действительно пошла за ним? Когда он вернулся после недели отсутствия, а мы наблюдали за скачками.

– Да. Но ты была так высокомерно-холодна с ним! Никто бы не подумал, что ты ушла вслед за ним ради свидания наедине.

– Но ведь ты догадалась! – воскликнула Бесс, вспомнив, как удивилась тогда прозорливости подруги.

– Ха, я! Я увидела, как изменилось у тебя лицо, когда он появился. Но для этого надо знать тебя так же хорошо, как я.

– Ну что ж, заканчиваем пересуды. – Бесс поднялась, расправила юбки и подмигнула Джинни; ее фиалковые глаза сияли. – Мы с тобой живем полной приключений жизнью, не так ли?