Текст книги "Яростное влечение"

Автор книги: Карла Неггерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Джинни остановилась, повернув лицо к своей высокой смуглой подруге:

– Завидую тебе: ты способна противостоять этому. А я – только влюбляюсь в кого хочу, ничего больше.

«В кого хочешь, как же!» – беззлобно усмехнулась Бесс, вспомнив, как расчетливо подсунул ей братец Ричарда.

– А Жак тебе не понравился сразу? – продолжала Джинни.

– Сразу!

– И ты бы созналась в этом, если бы я спросила раньше?

Бесс кивнула, хотя и сомневалась в собственной искренности в этот момент.

– Хочешь, скажу, что я думаю о Джериде Инмэне?

Бесс вдруг ощутила желание остановить ее, не слушать, но лишь опустила глаза.

– Я думаю, и тебе надо быть осторожной. – Джинни коснулась ее руки. – Очень осторожной. О нем никто ничего не знает толком, но слухи ходят неприятные.

– Ну, это-то я и сама знаю, – облегченно вздохнула Бесс.

– Я заметила, что папа разрешает иногда гостить у нас и не очень порядочным людям, – смущенно поделилась своими наблюдениями Джинни. – Так что наш гость – это еще не рекомендация. А Джерид... Он всегда любезен и добр ко мне, и я сама не могу о нем сказать ничего плохого. Но, понимаешь, его мир так далек от нашего! Он из Сан-Франциско, в там совсем другие нравы.

– Я попробую разобраться в этом сама. И в Джериде, и в нравах Сан-Франциско, – весело завершила разговор Бесс, поняв, что Джинни нечего добавить.

И они присоединились к компании на лужайке.

7

Джерид Инмэн не вернулся к субботнему балу. «Возможно, будет лучше, – подумала Бесс, – если я вообще больше не увижу его». Но такого настроения хватило ненадолго. Встречи с ним жаждало само ее тело, заставляя и мысли крутиться вокруг его особы. Ну вот, например: почему он ехал в одном поезде с Элиджем Добсом? Было ли это простым совпадением, или они вместе собрались на совещание железнодорожных воротил в Саратогу, где столько врагов судовладельца Добса? Не оставляло Бесс в покое и знакомство Джерида с Лебрэком. Кто из них все-таки действительно преступник? Не хотелось бы, чтобы этот вопрос решился «в пользу» Джерида.

Бесс поднялась к себе в комнату, чтобы отдохнуть, и написала длинное письмо отцу. Затем, чтобы чем-то занять себя, она стала тщательно одеваться к балу. Выбрала элегантное и модное вечернее платье из темно-розового муара. Турнюр, обшитый кружевом, и нижняя юбка из белого батиста, тоже обшитая кружевом, дополняли наряд. Белые атласные туфельки гармонировали с нижним краем юбки и с кружевами. Бесс распустила свои густые каштановые кудри и закрепила их тончайшей бархатной лентой более темного цвета, чем платье. Поразмыслив, она добавила тонкую серебряную цепочку с аметистовым кулоном, серьги, тоже с аметистом, и засмеялась своему отражению в зеркале: «Элизабет Харт снова стала чопорной. Разве что шлейфа не хватает».

Прэнтисы были довольны переменой в ее внешности. Джинни, вместе с Ричардом Хоскинсом ждавшая ее, чтобы садиться в карету, захлопала в ладоши:

– Ты просто великолепна! Я и не знала, что ты такая...

– Я тоже, – весело ответила Бесс, а Джинни покраснела от своего сомнительного комплимента.

Солнце было все еще теплое и яркое, когда они выехали в город. Бал начинался в шесть часов, с тем чтобы продолжаться до воскресного утра.

Широкий проспект, проходящий через центр городка, – спринговский Бродвей – был заполнен людьми и экипажами так, что Прэнтисы с трудом нашли место для своих карет.

Бесс еще никогда не была на бале, подобном этому. Три отеля – «Конгресс-холл», «Гранд-Юнион» и «Юнайтед-Стэйтс» – предоставили в распоряжение гостей свои апартаменты, и праздничные программы начались одновременно в каждом из них.

Бесс пошла вместе с Прэнтисами в «Конгресс-Холл», где Вильям пригласил ее на первый вальс.

– Ты прекрасна, Элизабет! Сегодня даже более прекрасна, чем когда-либо. Может быть, когда-нибудь я прощу тебе все твои скандальные истории – с сигарами, с греблей и прочее.

– Ты просто в хорошем настроении, поскольку Колумбия выиграла регату, – кивнула она на флаг и на огромный голубой плакат с надписью «Колумбийский университет».

Музыка заглушила их голоса. Когда вальс кончился, Вильям подвел Бесс к своему отцу.

– Я вижу, ты ведешь себя сегодня вполне прилично, – сказал Прэнтис-старший. Как и другие миллионеры, он был в черном фраке и жилете, с белыми галстуком и перчатками. – Случайно не спрятала за лифом сигару?

– Я не знала, смогу ли попасть в курительную комнату, – извиняющимся тоном ответила она.

Джентльмен добродушно расхохотался.

Праздничная атмосфера была заразительной. В обществе юных, красивых, сильных университетских гребцов каждый чувствовал себя моложе. Бесс внезапно обнаружила, что счастливо смеется. Она танцевала со всеми, кто ее приглашал, а таких было много, и не собиралась обсуждать какие-либо деловые вопросы. Даже когда кто-то указал ей на жирного восьмидесятилетнего Корнэлиуса Вандэрбилта с его очередной молодой женой, Бесс не ощутила желания сказать о нем что-нибудь плохое. Она сегодня любила всех.

Когда Прэнтисы покинули «Конгресс-холл» ради бальной залы «Гранд-Юнион», Бесс тоже пошла туда, сопровождаемая Вильямом. Оркестр играл венский вальс, и Бесс с Вильямом тут же присоединились к танцующим парам.

– Все говорят о вас, – заглушая в себе ревность, сказал Вильям. – Все, кто не знаком с вами, просят представить их. Мистер Харт гордился бы вами сегодня, Элизабет.

– Сегодня? – рассмеялась Бесс. – Отец гордится мною всегда.

– Могу ли я надеяться, что вы когда-нибудь оставите свои общественные увлечения ради замужества? – спросил Вильям подчеркнуто официальным тоном.

– О нет, не ждите! Только вместе: и замужество, и общественные увлечения, – заявила Бесс весело.

– Но это невозможно, недопустимо! – возмутился Вильям. Он вел ее в танце, продолжая убеждать, что женщина должна всецело принадлежать семье.

И вдруг Бесс увидела Джерида. Она сбилась с такта и наступила Вильяму на ногу. Джерид стоял рядом с Прэнтисом-старшим и неотрывно смотрел на танцующих. Гнев сверкнул в его черных глазах.

– Может быть, ты устала? – спросил Вильям участливо. «Да, от твоей болтовни», – хотелось ей ответить, но вслух она произнесла:

– Да, хочу отдохнуть. Проводи меня, пожалуйста, в парк.

Вильям провел ее к выходу в парк.

– Дальше не надо, – сказала Бесс. – Я хочу побыть на свежем воздухе одна.

– Только не окажись в обществе Джерида Инмэна, – язвительно произнес Вильям.

– Почему? Что он сделал? Скажи мне наконец!

– Спроси его о Жуане Коррэро. – Вильям двусмысленно улыбнулся и вернулся в зал.

Бесс вышла в парк между крыльями отеля. Здесь оказалось довольно много людей, отдыхающих от жары и шума. Все беседки были заняты, и Бесс прислонилась к дереву. Раскидистый вяз склонял ветви почти до земли, скрывая Бесс от посторонних взглядов.

Жуан Коррэро... Она стала вспоминать все слышанное о нем. Богатый владелец железной дороги. Кажется, жил он в городе Сакраменто, штат Калифорния. Отец считал его одним из немногих честных бизнесменов. Месяца два назад газеты сообщили о смерти Жуана Коррэро, вернее – о его убийстве...

Ее размышления были прерваны появлением высокой темной фигуры, приближающейся к дереву. У Бесс перехватило дыхание: Джерид! Он подошел очень близко, необычайно привлекательный в своем черном смокинге, высокомерный и мужественный.

– Привет, Бесс, – сказал он без улыбки.

– Мистер Инмэн, – вежливо кивнула она.

– Вижу, как терпеливо ты дожидалась меня.

Ее фиалковые глаза вспыхнули.

– Разве я обещала ждать?

– Сознайся: скучала без меня?

Она взглянула ему в глаза и увидела, что он не смеется. Кажется, для него все это действительно важно. И нет в нем ничего пугающего. Вильям предостерегает ее просто из ревности, а Жак – негодяй. Так уговаривала она себя, тоже серьезно глядя на Джерида.

– Ответь же, Бесс: скучала без меня?

– Да. Очень.

Улыбка мелькнула в уголках его губ.

– Боялась, что не вернусь?

– Сегодня – да, боялась.

Оба произносили эти банальные фразы так напряженно, как будто речь шла о жизни и смерти.

– И поэтому танцевала весь вечер с Вильямом? Не играй со мной, Бесси! Если Вильям нравится тебе больше, чем я, скажи об этом прямо, – и ты никогда меня не увидишь.

– Неплохой способ избавиться от вас, – слабо улыбнулась Бесс. – Но я не влюблена в Вильяма.

Джерид смотрел на нее испытующе целую минуту. Но Бесс не уклонилась от его жесткого взгляда.

– Поедем прокатимся. Ты, по-моему, уже натанцевалась. – Он притянул ее к себе и улыбнулся, по-прежнему глядя в глаза: – Я бросаю тебе вызов, Бесс. Поехали со мной сейчас!

Бесс рассмеялась:

– Сознаюсь: я не могу противостоять твоему вызову...

8

– Думаешь, мои ухаживания за тобой – это только игра, развлечение? – спросил Джерид, когда они ехали в пароконной бричке по широкому бульвару к озеру.

– Нет, – ответила Бесс, усмехнувшись. – Думаю, это не только игра. Но и игра тоже.

– Ну, так можно сказать о любом человеке: все мы – в какой-то мере актеры.

– Разве? Я – нет.

– Пожалуй, могу с тобой согласиться. Никогда раньше не встречал столь естественного и правдивого человека.

– А я никогда не встречала столь загадочного человека и хочу знать о тебе все. Чем ты занимаешься? Как проходит твоя жизнь в Сан-Франциско? Почему ты сейчас в Саратоге? Почему интересуешься мною?

Он искренне расхохотался:

– Легче всего, пожалуй, ответить на последний вопрос: потому что ты – самая красивая женщина даже на этом шикарном курорте. А на остальные вопросы я отвечу позже. Не слушай сплетников. Суди обо мне лишь по тому, что видишь собственными глазами или слышишь от меня. Придет время – ты устанешь от моих рассказов о самом себе.

– Почему не сейчас?

– Сейчас не могу. Моя жизнь на данном этапе сложна и опасна, и я не хочу впутывать в эти сложности тебя. Но бояться меня незачем. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.

Бесс смотрела на луну, бросающую слабый отсвет в ночное небо, и знала, что Джерид Инмэн не пугает ее. Может, сошла с ума, но она верила ему и не нервничала. Не хотелось и спрашивать ни о Жуане Коррэро, ни о муже Бетти Боумэн, ни о каких-либо еще темных историях.

Когда экипаж поворачивал к имению Прэнтисов, Джерид осторожно спросил:

– Ты жалеешь, что приняла мой вызов?

– Нисколько! – весело ответила она.

– Странная вы барышня, мисс Харт, – усмехнулся Джерид.

– Мне это часто говорят, – вздохнула Бесс. – Только я не понимаю почему. Что во мне странного?

– Непредсказуемая, если говорить точнее. Никогда не знаешь, чего от тебя ждать.

– А-а, это! Слава Богу. А то я думаю: может, меня принимают за сумасшедшую?

– Какая ерунда! – Он коснулся губами ее волос у виска. – Ты утомлена танцами?

– Не особенно.

– Тогда пойдем к озеру?

– Это опять вызов?

– Нет, просьба.

Они уже стояли возле ворот в усадьбу, и отпущенная Джеридом бричка разворачивалась, чтобы двинуться в обратный путь.

Он взял Бесс за руку, и они пошли к озеру. Миновали колючий кустарник и вошли в памятную обоим березовую рощицу. Семь лет назад была точно такая же ночь; рассерженная Бесс покинула бильярдную и побежала к тихому озеру; она надеялась остаться одна, а вместо этого в ее жизнь неожиданно вошел Джерид Инмэн...

Они поднялись на выступ скалы, где Джерид сидел тогда, наблюдая за нею.

– Ты почти не изменилась с тех пор. – Он взял ее руку. – Или все-таки изменилась?

Бесс легкомысленно пожала плечами: не хотелось быть серьезной. Но Джерид повернул ее лицом к себе, чтобы видеть глаза. Она выскользнула из его рук и спрыгнула с камня.

– Нет ничего прекраснее ночного купания. Вызываю тебя на соревнование – до того берега и обратно. – Она показала на противоположную сторону озера.

Не дожидаясь ответа, Бесс скрылась за одинокий куст и сбросила с себя все, кроме хлопковой сорочки.

– А если сюда кто-нибудь придет? Ведь сегодня праздник на всю ночь! – предостерегающе крикнул Джерид, не видя ее, но догадываясь, что она раздевается.

Бесс засмеялась и пошла к озеру. Прикосновение прохладной воды к разгоряченному телу взбодрило ее, и она поплыла ровными сильными гребками к противоположному берегу. Джериду ничего не оставалось делать, как принять вызов. Он догнал ее, когда она уже коснулась прибрежной скалы. В свете луны она видела темные завитки на его обнаженной груди, и от этого вновь огонь зажегся в груди. Засмеявшись, она оттолкнулась от скалы, чтобы плыть обратно. Через минуту Джерид был возле нее. Разволновавшись от близости его обнаженного тела, она пыталась либо обогнать его, либо отстать, но он упорно держался рядом, время от времени фыркая от смеха. Определенно он не хотел, чтобы кто-то из них выиграл.

Когда они вернулись, Бесс встала в воде, выдохнув:

– Ну, соревнование оказалось без победителя. Кто выходит на берег первым?

Джерид стоял в воде рядом с ней, и тело его казалось очень темным в сравнении с ее белой сорочкой.

– Мне все равно, – улыбнулся он, но глаза его сверкнули каким-то бешеным блеском.

– Да? А мне не все равно! – заявила Бесс, представляя, как она будет выглядеть в своей прилипшей к телу рубашке. – Один выходит, другой в это время отворачивается. Договорились? Ты первый.

Она повернулась спиной к берегу и стала смотреть на звездное небо. Но сзади не раздалось ни всплеска.

– Джерид?

– Что?

Его голос был так же близко, как и раньше.

– Джерид, ты сейчас должен одеваться на берегу, почему ты еще здесь?

Она повернулась к нему, возмущенная, и попала прямо в его объятия. Его губы целовали жадно и сладостно, а руки, обхватив ее талию, сжимали тело девушки все сильнее. Она почувствовала себя совершенно обнаженной, тонкая сорочка будто перестала существовать.

Бесс обняла Джерида за шею, а он пробовал на вкус ее губы. Боль желания горячей волной поднималась внутри нее. Он целовал ее мокрую шею, его руки скользили вниз.

– Я так хочу тебя, Бесс, – шептал он.

Она закрыла глаза, ослепленная своей страстью и задыхающаяся:

– Джерид, что же нам делать? Я против этого...

– Я знаю, знаю, – сказал он со стоном. – Ты так прекрасна, Бесс, но я остановлюсь, не бойся! А пока давай освободимся от этой тряпки.

Он потянул сорочку вверх и сбросил в воду. Бесс почувствовала, как ее тело напряглось от внезапного страха, но Джерид так искушающе целовал ее губы, что напряженность тут же исчезла. Она ощущала только томление и тягу к его обнаженному телу.

– Я остановлюсь, как только ты скажешь, – прошептал он ей на ухо.

Она провела мокрым пальцем по его щеке и улыбнулась в черные глаза. До сих пор Бесс не знала любви. Слишком мало возможностей, слишком мало свободного времени, чтобы иметь романтические связи. И никогда не было мужчины, подобного Джериду. Она уже потеряла надежду на страстную любовь, ведущую к замужеству, хотя и не собиралась записываться в старые девы. От ее юных бескомпромиссных убеждений осталось только желание не уронить себя, не стать жертвой расчетливого обольстителя.

– Пожалуйста, не уходи, – прошептала она.

– Да, только вместе!

Они в обнимку вышли из воды и направились к траве, обрамляющей галечный пляж.

– А как же люди? Ты же говорил: в любой момент они могут появиться.

– Да нет, не нервничай. Просто я сам хотел остановить нас. Ты ведь дурочка, не соображающая, к чему может привести ночное купание.

Он держал ее в объятиях, она чувствовала, что он готов войти в нее, и поняла вдруг, что никакие страхи и разумные доводы не имеют значения. Ей было все равно – кто он, чем он занят, какова его репутация, – она хотела его до боли. А он медленно целовал ее шею и грудь. Его волшебные пальцы и мучающие губы пробудили каждый дюйм ее плоти к неизведанным сладостным ощущениям. Со стоном она выгнулась под ним, когда он мягко, плавно вошел в нее. Обняв его за спину, она втянула его глубже в себя, с трудом дыша от раскаленной страсти и мгновенной острой боли...

– Я мог бы делать это вечно, – прошептал он.

Она улыбнулась ему в лицо, темное на фоне неба:

– И я.

А потом ощущения стали столь острыми, о каких она даже не имела представления. Прильнув к нему, вонзая пальцы в его спину, Бесс осознавала лишь удовольствие, которое он давал ее чувствам и телу. Когда, казалось, невозможно было выдержать эту сладкую пытку, она вся сжалась, выкрикнула его имя и застонала от внезапного ослепляющего чувства восторга. Ощутив его оргазм, она расслабилась. Джерид лег рядом, улыбаясь и заглядывая ей в глаза. Она улыбнулась в ответ и накрыла его руку своей.

– Теперь я знаю тебя, Джерид, – прошептала она в изнеможении.

– Одна ты и знаешь, моя любимая.

– Да? – выдохнула она с тихой радостью. – Как жаль, что мы не можем оставаться здесь всю ночь.

– Одевайся. А я пока отдохну в воде. – И он скользнул в лунное серебро озера.

Бесс наблюдала, как он плавает, сильными ровными ударами рассекая воду. Ей не хотелось уходить. Заснуть бы вот так, голой, на прибрежной гальке...

Она оделась, вытерлась одной из нижних юбок – и тут с веселым озорством решила покинуть Джерида, не прощаясь...

9

Всю следующую неделю Бесс не видела Джерида Инмэна. Не записывавшая в свой дневник ничего, кроме деловых планов и соображений, она на сей раз отступила от этого правила: изложила на бумаге свои горькие думы о том, что романтическая ночь на берегу ничего не значила для Джерида. Он уехал от Прэнтисов. Бесс не знала, где он, и не смела задавать вопросы. Ее хозяева были не в восторге от того, что она исчезла с бала, а поскольку до них дошли слухи, что исчезла она с человеком из Сан-Франциско, ей приходилось изображать независимость: не могла же она спрашивать у них, куда делся Джерид.

Начинался сезон скачек, и комнату в отеле не так-то легко было получить, особенно одинокой девице: хозяева фешенебельных гостиниц внешне придерживались строгих правил. И Бесс оставалась у Прэнтисов, в постоянном напряжении ожидая появления Джерида. Все свое внимание она теперь обратила на задание отца, специально отвлекая себя от мыслей о своем романе.

В среду Бесс получила ответ от отца: «...Джерид Инмэн? Припоминаю, как посылал его с полотенцами для тебя, когда ты была шальной девчонкой и мы с тобой отдыхали в Саратоге. Высокий парень, карие глаза. Я уверен, тебе он нравится». И все! «Это что же за издевательство?» – недоумевала Бесс. После бестолковых фраз о Джериде отец пустился в рассуждения о фиксированной зарплате низшим категориям железнодорожников. «Мне совершенно неинтересны ни высшие, ни низшие их категории!» – скрежетала зубами Бесс.

В субботу, в день открытия скачек, Джерида Инмэна все еще не было в Саратоге.

Стоял теплый солнечный день, и Бесс вместе с дамами семейства Прэнтисов сидела на трибунах ипподрома в ожидании начала. Джинни шепнула ей, что Лорд участвовать в заездах не будет. Не успела удивленная Бесс расспросить ее, в чем дело, как подошел Вильям-младший.

– У Лорда повреждена нога.

Вильям сел рядом с Бесс, и она поняла, как сильно его расстроила травма лошади, хотя он и старался не показать этого: его лицо приобрело землистый оттенок, руки дрожали. Может быть, дело не только в здоровье лошади?

– Вильям, ты очень много поставил на Лорда?

Он отказался ответить. Выражение его лица было не просто огорченным, а поистине траурным. Бесс поразило, что столь богатый человек, как Прэнтис-младший, мог так болезненно беспокоиться о потере денег в простом забеге.

К ним подошел старый, жирный Корнэлиус Вандэрбилт.

– Слышал о вашем несчастье, – сказал он Вильяму. – Сможем ли мы увидеть Лорда позже этим летом?

– Я надеюсь. – Ответ этот прозвучал более чем удрученно.

– Вы принимаете это столь близко к сердцу, пока молоды. Извлеките урок, и все будет в порядке.

Вильям бросил на миллионера разъяренный взгляд:

– И какой же урок я должен извлечь?

Вандэрбилт не казался обиженным, но ответил пренебрежительно:

– Если вы еще не уяснили себе этого, то нет смысла и в моих пояснениях.

Он уже собирался уйти, но взгляд его внезапно остановился на Бесс:

– Я вас не знаю, барышня?

Бесс улыбнулась, слегка кивнув:

– Мое имя – Элизабет Харт.

– О, конечно! Дочь судьи Харта. Как там старый чудак?

– Вполне хорошо, спасибо. Отец ведь на тридцать лет моложе вас, так что у него еще все впереди.

Корнэлиус рассмеялся:

– Вы такая же отвратительная, как он! И тоже занимаетесь разнюхиванием секретов железнодорожного бизнеса? Вредите нам?

Бесс вздернула подбородок:

– Ни я, ни мой отец не собираемся вредить деловым людям. Мы только хотим предостеречь их от нарушений закона. Впрочем, я не концентрирую внимание на этом. Я занимаюсь главным образом избирательными правами женщин. – Она очаровательно улыбнулась. – А сейчас я на каникулах.

– Харты не бывают на каникулах, – хмыкнул Вандэрбилт. – Догадываюсь, что вам интересно все то, чем может воспользоваться папаша.

Бесс сдержала улыбку, пораженная тем, как легко старик разгадал их тактику.

– А что, собственно, я могла бы услышать и увидеть здесь, когда все отдыхают?

– Ха-ха! Смотрите, как она невинна! Вы оба, как пара ищеек, все время начеку.

Все еще посмеиваясь, старый Корнэлиус кивнул Прэнтисам и удалился.

К облегчению Бесс, начался забег-траверс в честь открытия сезона. Первый раз такие соревнования проводились в августе 1864-го, когда был сооружен ипподром; названы они в честь президента Ассоциации скачек Вильяма Траверса – остроумного биржевого маклера.

Вильям, безмолвно наблюдавший за гонками, в конце проскрежетал:

– Лорд мог победить сегодня.

– Он победит в следующий раз! – резко произнесла Бесс, раздраженная его нытьем. – Это всего лишь скачки, можно ли так расстраиваться?

– Ха! Забавно слышать такое утешение, зная страсть Вильяма к лошадям и ипподрому, – раздался голос за их спинами.

Бесс круто повернулась. Джерид Инмэн широко улыбался ей. Не сразу оправившись от изумления, она холодно кивнула:

– Здравствуйте, мистер Инмэн. Я так надеялась, что вы утонули, – добавила она, понизив голос, чтобы не напугать Софию Прэнтис.

– Я пробовал. Но даже вода не хочет принимать мое бренное тело: выталкивает, – ответил он, склонившись к ее уху.

Она почувствовала, как лицо заливает румянец. Напряжение всех чувств началось с покалывания в позвоночнике, учащенного пульса и странного ощущения беспокойства. Неужели она опять всецело подпадет под его влияние?

А Джерид Инмэн, без единого слова предупреждения выпавший из ее жизни на целую неделю, как ни в чем не бывало наблюдал за скачками.

– Вильям, я слышал, твой жеребец повредил ногу. Это правда?

Вильям кивнул с кислым видом.

– Несчастный случай? Или кто-то сделал это нарочно?

Бесс бросила на Джерида острый взгляд. Еще никто не высказывал такого предположения. Зачем он разжигает больное воображение Вильяма? Или ему что-то известно и он имеет основание так говорить? Сама Бесс была уверена лишь в том, что она совсем не знает этого человека из Сан-Франциско.

– Я думаю, это простая случайность, – ответил на вопрос Джерида Вильям.

– Сожалею о неудаче! – Джерид похлопал по плечу Прэнтиса и ушел, бросив на прощанье: – Рад был повидать вас, мисс Харт.

Вильям сделался еще более угрюмым. Бесс наклонилась к нему и спросила шепотом:

– Ты ведь не думаешь, что кто-то специально вывел из строя Лорда?

– Я бы не сказал ничего наверняка относительно некоторых из гостей отца.

– Но зачем? Кому из них это нужно?

Раздался сигнал к началу забега на полторы мили для лошадей всех возрастов, и Бесс не удалось больше ничего добиться от Вильяма.

– Думаю, мне пора размять ноги, – сказала она, ни к кому не обращаясь, и ускользнула.

Кляня себя за бесхарактерность, она направилась на поиски Джерида Инмэна; ей хотелось узнать о причинах его отсутствия, и ничего больше. Бесс показалось, что Джерид направился к конюшням, и она побрела туда же, размышляя на ходу, не унизит ли себя этими поисками. Она заметила его возле входа в конюшню, у ворот.

Не смея приблизиться, Бесс спряталась в тени вяза. Жак Лебрэк вышел из конюшни и при виде Джерида заметно напрягся. Джерид улыбнулся одной из своих высокомерных, обидных улыбок. Бесс стала вслушиваться в их диалог, но, увы, до нее не долетало ни единого слова, и вдруг увидела блеск лезвия в солнечных лучах – еще до того, как поняла, что это нож в руке Жака. Она выступила было из тени вяза, со смутной идеей любым путем предотвратить насилие, но тут Джерид с молниеносной быстротой выбил ногой нож, схватил Жака за локти и прижал к дверям конюшни. Не надо было видеть лица Джерида, чтобы понять, как он разъярен. Бесс стало жаль Лебрэка. Удар кулака свалил его на землю. Джерид сунул его нож в свой карман и ушел.

Жокей гибко вскочил на ноги, крича вслед Джериду:

– Ты сумасшедший! Рано или поздно я убью тебя! И, думаешь, кто-нибудь меня будет винить?

Теперь уже Бесс испугалась за Джерида: то, что он сильнее, ничего не значит – убить можно и силача, застав врасплох.

Когда она шла через лужайку, возвращаясь из конюшни, ее схватил за руку Джерид.

– Что, черт возьми, ты тут делаешь?

– Дышу воздухом. Отпусти меня!

– Ты следила за мной?

– Вовсе нет, – возразила она, но тут же устыдилась лжи. – А что, если и следила? Тебе нет дела до меня, и мне захотелось узнать, чем же ты так уж занят.

Отбросив ее руку, он гневно взглянул на нее, тяжело дыша. Бесс стало вдвойне совестно: ведь он только что спасся от нападения.

– Какая же ты дура! – Джерид повернулся и молча ушел от нее.

Бесс наблюдала за удаляющейся фигурой, замирая от страха, что если он и вернется теперь к ней, то очень не скоро. Она подобрала юбки и побежала за ним:

– Подожди! Ты не должен оставлять меня опять!

Но он уходил все дальше.

– Джерид, Джерид, не смей так себя вести со мной!

Он наконец остановился и подождал ее.

– Наберись терпения. Когда все это кончится, я приду к тебе, – сказал он спокойно и серьезно.

Бесс оступилась в грязь.

– Что кончится? Джерид, пожалуйста, расскажи мне! Я не вынесу! – Она чуть не плакала.

– Не могу.

– Почему ты не приходил всю неделю? Я думала, что после той ночи мы по крайней мере станем друзьями, без тайн друг от друга.

Он посмотрел на нее сверху вниз, лицо его смягчилось:

– Я ведь предупреждал тебя, что какое-то время вынужден буду держаться от тебя в отдалении. И считал, что ты сама додумаешься почему.

– «Сама додумаюсь»? – изумилась она. – Но ты рассказал мне слишком мало, для того чтобы я могла до чего-то додуматься!

– Хорошо, не напрягай мозги, – сказал он раздраженно. – Но сколько раз тебе говорить, что ты должна доверять мне? Что еще сделать, чтобы втолковать тебе это, Бесси?

– Ты ушел, не сказав ни слова. Что я могла думать?

– Предположить, что у меня есть дела, которые тебя не касаются, – твердо проговорил он.

– Почему они меня не касаются? Потому что я женщина?

– Нет, не поэтому.

– Тогда, может быть, потому, что это секреты не только от меня, а и от властей?

Внезапно он расхохотался:

– Возможно.

– Джерид, ты не отвечаешь ни на один мой вопрос! Что ты знаешь о лошади Вильяма? Он в смертельной тревоге. Думаю, он поставил кучу денег на Лорда.

– Ах, вот в чем дело! – усмехнулся Джерид. – Я-то гадаю: почему ты так холодно встретила меня? Теперь понятно: твой красавчик Вильям сидел рядом. Богатый, бесхарактерный, с хорошими манерами – наилучший вариант мужа для феминистки. Ты решила, что приключение со мной окончено, и готова была успокоиться с кем-нибудь пустым, но мягким, податливым.

Бесс гневно сжала зубы:

– Вильям не пустой, не мягкий, и он тут вовсе ни при чем!

Но Джерид уже не слушал. Он круто развернулся и быстро уходил. На этот раз Бесс не стала его догонять: ясно, что его ревность – всего лишь трюк, чтобы отвязаться от нее. Не может нормальный человек считать, что после неожиданного исчезновения на целую неделю его встретят с распростертыми объятиями. И, значит, его пренебрежительно-ревнивые слова о Вильяме – сплошное лицемерие.

«Надо забыть о нем, забыть, забыть!» – твердила себе Бесс, возвращаясь на трибуны ипподрома.

10

Джинни сидела теперь на угловой трибуне, отдельно от остальных Прэнтисов, и обрадовалась, издали увидев Бесс:

– О, вот и ты! – Она понизила голос: – Ходила за Джеридом?

Бесс кивнула.

– И где ты его нашла?

– Больше ничего не могу сказать. Но, знаешь, у меня укрепилось подозрение, что лошади Вильяма нанесли травму специально. Ты не думаешь, что это Жак? Не мог ли он покалечить Лорда, чтобы отплатить тебе за измену?

Кровь отхлынула от лица Джинни.

– Что-о?!

– Ой, только не принимай это за установленную истину! Я лишь предполагаю, – стала ее успокаивать Бесс, зная, насколько чувствительна Джинни к малейшему нарушению гармонии в ее мире.

– Нет, Бесс, я думаю, он не может. Жак любит эту лошадь. К тому же он сам страдает от того, что потерял возможность стать чемпионом. Он ведь ничего не приобретает от травмы Лорда, а только теряет.

Бесс обняла ее за плечи:

– Забудь о моем подозрении. У меня нет для этого никаких оснований – только теоретические соображения.

– Я хотела тебе кое-что сказать, – перешла Джинни на другую тему. – Мистер Добс пригласил нас сегодня на обед – Прэнтисов и Вандэрбилтов. Надеюсь, ты не будешь против того, чтобы побыть дома без нас? Папа сказал, что мы откажемся от этого приглашения, если ты возражаешь.

– Разумеется, я не возражаю. Я бы и сама не пошла к Добсам, поскольку совершенно их не знаю.

Но Бесс стало интересно, почему ее не пригласили. Неужели Добс всерьез боится, что она расскажет что-то своему отцу?

– О Бесс! – облегченно воскликнула Джинни и обняла подругу. – Я знала: ты поймешь. Папа сказал, что тебя довезут до коттеджа. – Она покраснела и смущенно рассмеялась: – Он тебе совершенно не доверяет. Говорит: люди удивляются, как это мы вообще дружим.

Иногда Бесс и сама этому удивлялась, но она всегда любила Вирджинию Прэнтис.

– Наверно, мы дружим потому, что не лицемерим друг с другом? – предположила Бесс. – Ты воспринимаешь меня как есть, и я тебя тоже. И каждая хочет помочь другой, ведь так?

– Конечно! – засияла глазами Джинни.

Они присоединились к Прэнтисам и наблюдали, как двухлеток Траверса выиграл забег с препятствиями на полмили. Впрочем, Бесс с трудом досмотрела скачки. Она думала о Джериде Инмэне и обо всех сомнительных вещах, которые слышала о нем. А еще больше – о ночи, проведенной с ним неделю назад. Бесс прокричала вместе с толпой приветствие участникам, но видела перед собой только глаза Джерида, когда он целовал ее, да внезапную и быструю его расправу с Жаком. Казалось, существуют два Джерида Инмэна: один – для нее, а другой – для людей типа Жака Лебрэка или Бетти Боумэн. Который же из них настоящий?

Она обратила внимание на трагический вид Вильяма-младшего и поклялась себе выяснить, кто же виноват в травме его лошади.

Обещание главы семьи Прэнтисов доставить Бесс со скачек домой обернулось для нее неожиданным появлением Джерида: он взялся выполнить просьбу гостеприимного хозяина.