Текст книги "Яростное влечение"

Автор книги: Карла Неггерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

18

Бесс проспала всего два часа, но проснулась с ясной головой. И решила сегодня же покинуть Саратогу. Умылась, оделась в дорожное льняное платье, высоко зачесала и собрала в пучок волосы. После этого осталось лишь побросать вещи в дорожный сундук да приколоть на макушку бархатную шляпку, что она и сделала. Отражение в зеркале продемонстрировало решительную деловую женщину. Никакого внутреннего трепета или страха.

Она обнаружила Вирджинию Прэнтис на мраморной скамейке в саду, перед поляной роз.

– Доброе утро. – Бесс присела рядом. – Ты поспала хоть немного?

– Немного, – произнесла Джинни с безмятежной улыбкой, которая тут же исчезла при виде шляпки и дорожного платья Бесс. – Что означает твой наряд?

– Я уезжаю. Скоро приедет на омнибусе папа, и я отбуду вместе с ним. Собираюсь уговорить его сесть на дневной поезд до Нью-Йорка.

Джинни взяла подругу за руку.

– Почему? Это из-за ночных ужасов? Но я уверена, Жака найдут, а если даже и нет, то он не вернется! Я знаю, тебя чуть не убили, но...

– Это не из-за Жака. Мне просто пора возвращаться в Нью-Йорк. Не вини себя. У меня были прекрасные каникулы. Скажи, мужчины уже уехали в Саратогу-Спрингс?

– Да. Но откуда ты знаешь? Они держали это в таком секрете! Отец даже маме ничего не рассказывал до последней минуты. И Ричард не хотел говорить, пока я не заставила его. – Голубые глаза Джинни светились удивлением, а руки слегка дрожали. – Что ты знаешь такого, о чем не говоришь мне?

– Джинни, я не могу. Не хочу тебя расстраивать.

– Ну, пожалуйста! Ведь я не ребенок. Я знаю, ты собирала информацию для своего отца, и я не возражаю. Но хоть чем-то поделись и со мной! Без твоей помощи я становлюсь неуверенной в себе. – Джинни сложила руки на коленях и воззрилась на подругу. – Что ты можешь мне рассказать?

Бесс вздохнула. Она мечтала исчезнуть, оставив наконец Прэнтисов с их проблемами. Ричард способен и сам все объяснить невесте в подходящий момент. И Вильям мог сам выбраться из переделки, в которую попал. Какой толк от того, что она расскажет Джинни о Ричарде и брате? Да и как ей рассказать?

Бесс, намереваясь говорить только о фактах, начала спокойно:

– Ты знаешь, что «Коммодор» назначил совещание владельцев центральных и западных железных дорог здесь, в Саратоге?

Джинни покачала головой:

– Я не слишком интересуюсь такими вещами. У папы нет железной дороги.

– Нет! – хмыкнула Бесс. – Но при этом он основной инвестор нескольких железных дорог. И Вильям тоже.

– Только «Балтимора и Огайо». Там папа все контролирует.

Бесс не ожидала, что Джинни знает хотя бы это.

– И, безусловно, твой отец пытается научить сына некоторым тактическим приемам, до того как передаст в его руки империю Прэнтисов, – продолжала Бесс.

– Я наблюдала не одну битву по этому поводу. Но какая связь между сегодняшним совещанием и твоим отъездом?

– Твой брат – заядлый игрок, Джинни.

– Я это знаю. К тому же он очень много пьет. Он попал в беду?

Бесс кивнула и продолжала:

– Он крупно проигрался, и отец не знает о размере его карточного долга. Мистер Прэнтис, наверно, помог бы ему, но... Вильяма умно и жестоко шантажирует человек, тайно работающий на «Б и О».

– Что? Не может быть! И кто он?

Бесс говорила как заведенная, не отвечая на суетливые вопросы подруги:

– Тот человек хочет надавить на Вильяма, чтобы он не забирал вклад из «Б и О», и ради этого дал ему взаймы большую сумму денег. Но Вильям не хочет терять независимости. Он намеревается расплатиться, получив приз на скачках... Теперь этот человек требует вернуть долг, когда знает, что Вильям остался без лошади и без денег.

Джинни нахмурила брови, соболезнуя брату.

– Бедный Вильям!.. Мы с тобой можем что-нибудь сделать?

Бесс вздохнула, внезапно почувствовав себя обессилевшей. Как было бы замечательно вернуться в Нью-Йорк и забыть о проблемах семейства Прэнтисов! Но сейчас надо закончить разговор с Джинни о Вильяме, раз уж начала.

– Все это я узнала в клубе, когда переоделась в мужской костюм. А сегодня ночью Жак не только побывал у тебя – он еще и пытался убить лошадь Вильяма.

Джинни побледнела.

– Бесс, ты хочешь сказать, что этот Жак вредит Вильяму? О, как я могла так опуститься! Отец отречется от нас с братом за нашу глупость.

Бесс смотрела на розы, ухоженные, яркие, живые в летних солнечных лучах, и чувствовала себя несчастной. Как ей продолжать?

– Жака мог нанять тот, кто работает на «Б и О». Он играл в покер с Вильямом прошлой ночью. Вильям никогда не взял бы в долг у такого, как Жак.

– Тогда кто же это? – Джинни схватила Бесс за плечо. – Джерид?.. О Бесс, говори!

Бесс покачала головой. Она все еще колебалась, называть ли имя, и даже ненадолго закрыла глаза. Затем произнесла:

– Это Ричард.

Рука Джинни упала с плеча Бесс, и она сидела бледная, окаменевшая.

– Он адвокат из Балтимора. Он работает на частную фирму, – произнесла наконец Джинни бесцветным голосом.

– Он работает на Джона Гаррета.

Джинни отвернулась, как бы отказываясь продолжать разговор. Бесс погладила подругу по плечу.

– Прости, Джинни.

Та не замечала ни ее присутствия, ни прикосновения.

Бесс устало поднялась и медленно пошла к дому прямо по траве. Она попросила слугу принести ее сундук и поставить в холле. Затем, в ожидании отца, села в гостиной и стала читать роман Джордж Элиот.

Минут через пятнадцать в холле началось какое-то движение. Бесс пошла посмотреть, что происходит. Джинни в бордовом дорожном платье и черной бархатной шляпке шла за слугой, который поставил ее чемодан рядом с сундуком Бесс. Джинни была бледна, волосы закручены в плотный пучок, в глазах решимость. Она слабо улыбнулась подруге:

– Мама уехала в город, на ленч с приятельницами. Я оставила ей и отцу записку. Думаю, ты не будешь возражать, если я доеду с вами до Нью-Йорка.

Бесс подбежала к ней и молча обняла. Обе едва сдерживали слезы.

С улицы послышался скрип рессор. Бесс выглянула в окно и увидела долговязую фигуру отца. Судья Харт легко выпрыгнул из омнибуса. Ветер развевал его густые волосы стального оттенка; его шляпа, видимо, осталась в экипаже.

– Омнибус! – в восторге воскликнула Бесс. – Старый транжира, кажется, нанял весь экипаж для самого себя. Ну что ж, это значительно облегчит наш отъезд. – Она открыла перед отцом дверь. – Привет, папа!

Он улыбнулся дочери:

– Доброе утро, Бесс! Или уже полдень? Почему, Бог мой, ты одета как прокисшая престарелая дама? – Он вошел внутрь и одним взглядом охватил Джинни, сундук и чемодан. – Так-так, запланирована совместная поездка, как я вижу.

– Мы надеемся уговорить тебя взять билеты на дневной поезд до Нью-Йорка, – сказала Бесс.

Судья Харт поднял брови, с удивлением оглядывая дочь и Джинни.

– Но я ведь только вчера приехал!

– Смею думать, что двадцати четырех часов пребывания в Саратоге-Спрингс более чем достаточно для тебя. – Голос дочери был нежным, но лицо оставалось серьезным. – Мы должны уехать, папа, Джинни и я... Впрочем, тебе не обязательно ехать с нами.

– Ну что ж, честно говоря, я был сыт Саратогой уже через пару часов после приезда. И к данному моменту у меня нет особых причин оставаться здесь. Если ты не будешь задавать мне вопросы, я не стану расспрашивать тебя, – обратился он к дочери. – Лучше выехать сейчас. Вы согласны?

Джинни вышла из оцепенения:

– Да, пожалуйста! Давайте уедем прямо сейчас!

– Надеюсь, вы оставили записку родителям, мисс Прэнтис? – строго произнес судья.

Она кивнула.

– Вы написали им, что будете под моей опекой? Они не должны волноваться за вас.

– Да, сэр.

– А если бы я попытался уговорить вас обеих остановиться, не убегать, подобно паре безголовых курочек? Вы бы послушались меня?

– Нет, папа, не послушались бы, и ты это понимаешь, – ласково сказала Бесс. – Теперь пошли.

– Вы не хотите подождать до завтра? А, Джинни?

Она покачала головой. Ее бледность и покрасневшие глаза свидетельствовали о решимости.

– Я не хочу больше оставаться здесь ни минуты! Я уеду, даже если вы откажетесь взять меня.

– Ну что ж, вы меня уговорили. Остается отнести в экипаж вещи.

Джинни послала за слугами, которые положили груз в омнибус судьи Харта и пожелали всем приятного путешествия. Слуги не задавали вопросов, но глаза их выражали любопытство и удивление.

Судья задержал свою дочь, пока Джинни садилась в экипаж:

– Видимо, ты рассказала ей о Хоскинсе? В этом причина ее бегства?

– Мне пришлось. Она вынудила меня настойчивыми вопросами.

– Может быть, ты и права, – улыбнулся он.

– В каком смысле я права? В том, что ей надо избавиться от Ричарда?

– Позже! – Он небрежно махнул рукой. – Давай подсажу.

Бесс влезла вслед за Джинни в экипаж, и они выехали из ворот на широкую аллею. «Здесь будет чудесный солнечный день, – подумала Бесс, – а в Нью-Йорке суета и духота, но уехать все равно надо. И в дальнейшем избегать общения с Инмэном». Она припомнила, что Джерид считает их с отцом «непроходимыми идиотами». Какие у него основания для этого, он так и не объяснил...

Беглецы заехали в Кларендон за вещами судьи. Он предложил пообедать в гостинице, но Джинни наотрез отказалась: она спешила сесть в поезд. Судья пожал плечами и вошел в отель, а Бесс и Джинни поглубже забились в экипаж.

– Все это смехотворно. Все, что мы делаем, – сказала вдруг Бесс.

– Почему? Я не могу видеть Ричарда! И не хочу объясняться с ним.

– Мы убегаем, Джинни. Если я и усвоила что-нибудь крепко за свои двадцать четыре года, так именно то, что невозможно убежать от проблем. Скрыться тайком в Нью-Йорке – это не решение вопроса. – Она окончательно рассердилась на себя и стала выкарабкиваться из экипажа. – Решишься со мной? Отец будет только рад и распорядится, чтобы наши вещи вернули к вам домой.

– Я не могу! – закричала в отчаянии Джинни. – О Бесс, зачем ты меня покидаешь?

– Все нормально, Джинни. Папа проводит тебя на станцию. – Бесс улыбалась, ее фиалковые глаза сияли. – Пожелай мне удачи.

Она расправила юбки, удостоверилась, что шляпка надета прямо, и с высоко поднятой головой прошествовала вниз по Бродвею к «Конгресс-холлу». Живот сводило голодной судорогой, но Бесс не сдавалась: лучше страдать от голода, чем хандрить! Она прошла в вестибюль и обратилась к администратору:

– Где тут проводится совещание железнодорожников?

– М-м, – промычал он растерянно. – Какое совещание?

– Как какое? – наигранно возмутилась Бесс. – То, которое проводят Вандэрбилт и две дюжины железнодорожных воротил.

– Хм! Если они хотят сохранить это совещание в тайне или по крайней мере притвориться, что никто о нем не знает, то не ждите указаний от отельного клерка. – Администратор уже пришел в себя и говорил теперь с самоуверенностью хорошо оплачиваемого чиновника. – Я не знаю, – закончил он с ухмылкой.

– О, я понимаю, – язвительно улыбнулась Бесс.

Она побродила по огромному роскошному вестибюлю, стараясь что-нибудь придумать. «Конгресс-холл» имел множество залов, так что найти тот, в котором они заседают, практически невозможно...

Пять минут спустя Корнэлиус Вандэрбилт и сопровождающие его боссы вышли в вестибюль из лабиринта залов. Бесс проклинала себя: ей надо было выскользнуть из дому с мужчинами, вместо того чтобы унывать и паковать вещи! Совещание, скорее всего, уже закончилось. Она выскочила на улицу в поисках знакомых лиц и тут же увидела одного из дельцов. Он прогуливался по Бродвею под руку с женой. Так и есть: они уже отдыхают. Затем Бесс увидела Вильяма, пересекающего Бродвей по направлению к ней. Он выглядел изможденным, несмотря на элегантный костюм и приветливую улыбку.

– Элизабет! Какая удача! Не ожидал увидеть тебя здесь.

– Я приехала с отцом, он зашел на минутку в свою гостиницу... Вильям, я знаю о твоих долгах. Знаю о Ричарде Хоскинсе. Что ты собираешься делать?

– Ты всегда знаешь больше, чем следует. – Он удивленно покачал головой и взял ее руки в свои. – Впрочем, я по-прежнему восхищаюсь тобой. Если тебе это интересно, могу сознаться: Ричард и я пришли к соглашению.

– То есть ты согласился на его условия?

– Да, Элизабет, я согласился на его условия. Он прав: я рисковал всем из-за своего упрямства. В общем... Нет, я не хочу обсуждать это!

– Твоя сестра любит Ричарда. Ты знаешь об этом? Как же она будет относиться к нему, узнав, что он шантажист?

– Методы Ричарда, может быть, и не совсем благородны, – замялся Вильям. – Но, в конце концов, он спас меня.

Бесс почувствовала свою вину и перед подругой, и перед Вильямом.

– Джинни знает о Ричарде. Я сказала ей, – призналась она с печалью в голосе.

– О нет, Элизабет! – ужаснулся он. – Зачем? Она наивная, бескомпромиссная девочка... Что она собирается делать?

– Следующим поездом уехать из Саратоги в Нью-Йорк. Если Хоскинс хочет остаться с ней, напрасно он держит ее в неведении о том, что происходит вокруг.

– Давай обсудим это обстоятельно. Пойдем в парк, прогуляемся там.

Бесс хотелось, чтобы он отпустил ее руку. Она мягко высвободилась, но он опять взял ее за руку повыше локтя. Когда-то она была романтически влюблена в красавца аристократа, как тогда воспринимала Вильяма. Теперь она терпела его только в качестве источника информации.

– Что решили на совещании? Ты был там?

Вильям снисходительно улыбнулся:

– Забавные вопросы ты задаешь, Элизабет.

– Разве?.. Были ли приняты важные решения? Собираются ли они менять плату за проезд? Удалось ли «Коммодору» ограничить конкуренцию? – размеренно и спокойно продолжала спрашивать Бесс. – Я вовсе не забавна, я очень серьезна.

Они оказались под ветвями гигантского вяза. Вильям внезапно повернулся и прижал Бесс к себе, обхватив ее руками за плечи.

– Элизабет, я люблю тебя. Я бываю упрям и жесток, но, пожалуйста, поверь, я никогда не влюблялся сильнее! Ты прекрасна, отважна, нежна... Элизабет, ты все, что я хочу видеть в женщине.

– Вильям, отпусти!

– Скажи, что ты выйдешь за меня замуж.

– Вильям! – Она вырвалась из его объятий.

Когда-то она мечтала услышать от него такие слова, а теперь была рада, что он произнес их с таким запозданием. И не только потому, что уже не любила его. Одно время Бесс считала, что может выйти замуж и без пылкой любви, если это будет полезно для дела. Но она знала, что Вильям не даст ей и шагу ступить самостоятельно, будет контролировать ее так же, как привык контролировать сестру.

– Я польщена, – сказала она, поеживаясь от его жестких объятий. – Думаю, ты веришь в свою влюбленность. Но не верю я. А главное, мы не будем счастливы вместе.

Он снова прижал ее к груди:

– Элизабет, пожалуйста, не решай окончательно! Я изменился за последнее время. И я ... я так хочу тебя!

– Остановись, пока мы оба не попали в неловкое положение. Я не могу за тебя выйти.

– Нет, не говори так!

– Я не та женщина, за какую ты меня принимаешь. И, кроме того, я люблю другого.

Руки у него упали, и Бесс быстро отодвинулась.

– Кто он? – Вильям сжал зубы, лицо его покраснело от гнева. – Джерид Инмэн?

Бесс помолчала. Ее глаза улыбались.

– Вильям, успокойся... – начала она ласково.

Но Вильям резко отвернулся и ушел от нее. Бесс смотрела ему вслед с искренним сочувствием. Она подобрала локоны, выбившиеся из-под шляпки, и вышла на Конгресс-стрит. Что же делать с Джинни? Бесс сомневалась, что на ее месте легко простила бы Ричарда, но она ведь и вообще более строга, чем Вирджиния... И тут она рассмеялась про себя. Более строга? Да она сама влюблена в человека, обвиняемого в убийстве, коррупции, ограблении поезда... и неискреннего, и просто грубого, даже с ней!

Впрочем, стала она утешать себя, в убийстве его можно лишь подозревать, а не обвинять, ибо такого свидетеля, как Бетти Боумэн, нельзя принимать всерьез. Другие говорят о самозащите или даже просто о несчастном случае... Захваченная этими мыслями, она вздрогнула, увидев Джерида. Он шел по Конгресс-стрит в сторону Бродвея и не видел ее. Бесс подобрала юбки и побежала к нему. Слегка обогнав его, она перешла на размеренный шаг и небрежно бросила через плечо:

– Привет!

Удивившись его угрюмому молчанию, она еще немного замедлила ходьбу и произнесла:

– Прекрасный день, не правда ли?

Джерид согласился.

– Куда ты идешь, можно узнать?

– Не твое дело, дорогая.

– Какие мы дружелюбные! И даже здороваться не хотим.

– Не приставай ко мне, Бесс. Мне не до тебя.

– Я надеялась, что тебе всегда до меня, – обиделась она. – Но раз так, ответь только на один вопрос: это ты нанял Жака, чтобы застрелить Лорда?

– С чего это пришло тебе в голову? Разве ты не помнишь, что я стрелял в Жака?

– Джерид, черт возьми, ты остановишься поговорить со мной! Я почти не спала сегодня.

Он сбоку посмотрел на нее, не замедляя шага.

– Воспитанные барышни не ругаются.

– Ты абсолютно невыносим! – прошипела она. – Ты знаешь, к какому соглашению пришли Ричард и Вильям?

– Да.

Она почти налетела на великолепно одетую женщину, но Джерид не остановился.

– Ты относишься ко мне как к пустоголовой девице!

– Я спешу, Бесс, не задерживай меня.

– Ох, какие мы большие, важные люди!

Он мрачно взглянул на нее.

– По крайней мере, мог бы сказать, известил ли ты полицию о своем выстреле. Это ведь должно быть узаконено.

Он резко остановился и схватил ее за локти.

– Тебя интересует, было ли это законно? Так вот: возможно, это и не было законным, но определенно было забавным. И это то, на чем вы остановитесь, мисс Харт. Больше никаких вопросов, никакого ехидства! Найди своего отца и пей с ним чай.

– Я не подчиняюсь вам, мистер Инмэн!

Шляпка ее съехала набок, но Бесс не поправляла ее. Сделал это Джерид – так, будто имел дело с малым ребенком.

– Если ты пойдешь за мной, Бесс, я за волосы втащу тебя в гостиницу и запру в номере отца. – Челюсти его напряглись, и он гневно сдвинул брови. – Ты чуть не угробила нас обоих сегодня ночью!

Она остановилась, скрестив руки на груди и холодно наблюдая за Джеридом. Он торопливо пошел дальше, но оглянулся и бросил через плечо:

– Я вернусь за тобой в Кларендон, Бесс. Только перестань суетиться!

– Ну и проваливай к дьяволу! – прошипела она ему вслед.

Она пошла к Кларендон-отелю. Омнибуса возле него не было. Дежурный сообщил, что судья Харт еще не освободил своих комнат.

Итак, решила Бесс, отец вовсе не собирается сопровождать их в Нью-Йорк. Видимо, он согласился отвезти Джинни на вокзал, надеясь, что кто-нибудь из членов семьи успеет добраться туда до отхода поезда.

Она вышла на улицу. Ричард Хоскинс шел по Бродвею к Кларендону. Увидев Бесс, он устремился к ней, чуть не стукнув какого-то старичка тростью. Лицо его было почти белым и блестело от пота.

– Я только что видел Вильяма. Он сказал, что Джинни ушла из дому. Где она?

– Садится в поезд до Нью-Йорка, я полагаю, – ответила Бесс как можно спокойнее.

Он откинул влажные волосы со лба.

– О мой Бог, как я мог проявить такое легкомыслие! Наверняка ей донесли о нашем соглашении с Вильямом и она сделала какие-то негативные выводы.

– Не надо было оставлять ее в неведении.

– Я бы ей все рассказал в свое время.

– До или после венчания?

Он ударил кулаком по колонне отеля.

– Перестаньте бессмысленно злиться. Я полагаю, вы еще успеете к поезду и сможете объясниться с Джинни. Будьте полностью откровенны с ней, Ричард. Я ей все рассказала. Позже вы меня поблагодарите.

– Как вы узнали? – спросил он, прежде чем спешно уйти.

– Эбрахэм Вуд – мой хороший друг. Нас сблизил одинаковый цвет глаз.

Ричард, уже убегая, в ужасе посмотрел на нее. Бесс ухмыльнулась и махнула рукой:

– Лучше поторопитесь.

19

Джерид не пришел в Кларендон-отель, несмотря на обещание. Да и можно ли было принять всерьез это обещание, брошенное на ходу, без указания времени? Бесс ждала в оживленном вестибюле отеля, следя за поминутно открывающимися дверями, глаза ее невольно задерживались на каждом новом лице, но она уже не верила в появление Джерида. Однако благодаря его небрежной фразе Бесс встретилась с отцом. Он вошел в отель один, выглядел спокойным и вовсе не был сконфужен, увидев ее. Кивнув знакомым, судья подошел к дочери, сидевшей в бархатном кресле, и весело сказал:

– Я смотрю, ты переменила планы.

– Я не сумела сбежать от здешних сложностей. Где Джинни?

– Со своим Ричардом. Он полон раскаивания, как мне показалось. Впрочем, я быстро удалился... Не хочешь ли выпить со мной чашечку чая?

– Какой чай, папа? Мне надо решить, что делать дальше.

– Вот и обсудим спокойно за чаем.

– Давай обсудим немедленно!

– Я предлагаю тебе вернуться к Прэнтисам и продолжить каникулы. Вообще не понимаю, с чего ты вздумала уезжать от них.

Бесс застонала, не в силах объяснять. В нее стреляют из ружья, преступник разгуливает на свободе, спасший ее Джерид то ли сам из разбойничьей шайки, то ли сообщник мошенника Добса, а шантажист Хоскинс скоро станет мужем ее подруги. В самом деле, с чего она вздумала уезжать от всего этого?

Отец положил худую руку ей на плечо:

– Ты знаешь, что Вильям и Ричард уладили свои разногласия?

– Да.

– Тебе интересно, что Добс потерял Вильяма? И это вовсе не плохой оборот дела.

Бесс стрельнула в него глазами:

– Добс найдет кого-нибудь еще, кто вложит деньги в его дело. Отец, существует, наверно, сотня, людей, желающих работать с Добсом!

– Так почему же он выбрал именно Вильяма? – Отец говорил так, будто знает ответ.

– Да, почему? – мрачно спросила Бесс.

– А я не знаю, – раздражающе ответил он.

– Да мы с тобой и вообще только предполагали, что Вильям собирается войти в долю к Добсу. Мы не были уверены в этом.

– Не были уверены раньше, – подтвердил отец. – Но теперь я это знаю наверняка.

Бесс уставилась на него, ожидая дальнейших объяснений. Но он сменил тему разговора:

– Джерид Инмэн приходил ко мне сегодня утром. Он говорил что-то о том, что мы непроходимые...

– Идиоты, – закончила Бесс.

– Нет, нет, было какое-то другое, забавное слово.

– Тебе повезло.

– Мистер Инмэн – интересный и своеобразный человек. – Отец загадочно улыбнулся. – Кстати, он собирается пробыть в Саратоге еще несколько дней. Думаю, он останется гостем в коттедже Прэнтисов, если только ...

– Если только что, папа?

– Видишь ли ... – Судья, казалось, раздумывал, говорить ли дочери. – Я полагаю, что он ... и, безусловно, Элидж Добс... и, вероятно, даже Вильям – все они стоят того, чтобы понаблюдать за ними.

Бесс откинулась в своем кресле, внимательно взглянув на отца.

– Ты хочешь, чтобы наблюдала за ними я? А мне казалось, что ты пренебрежительно отнесся к моей инициативе, особенно к маскараду.

– Ничего. Серьезным делам не вредит дилетантское исполнение. А это стоящее дело – покончить с коррупцией в нашем обществе, – ответил отец. – Кроме того, мы должны выяснить все о Лебрэке.

– У меня есть подозрение, что это Ричард Хоскинс нанял Жака, чтобы терроризировать и Джинни, и Вильяма. Я, наверно, проявила наивность, решив помирить Джинни и Ричарда?

– Не опережай события своими домыслами. Я буду держать тебя в курсе того, что тебе нужно знать, и не больше. А теперь можешь вернуться в том же омнибусе к Прэнтисам.

Бесс медленно поднялась. Джерид все еще не пришел, и было ясно, что теперь уже не придет. Она с некоторой обидой посмотрела на долговязую фигуру отца и вышла.

Почти падая от голода, подъезжала Бесс к особняку Прэнтисов. Выйдя из экипажа, она не увидела ни одного слуги. Нахмурившись, она смотрела на сундук: надо отпустить экипаж, а как же быть с поклажей?

– Что, опять требуется подвиг Геракла?

Бесс резко обернулась и увидела Джерида, лениво направляющегося к ней из коттеджа. Одет он был восхитительно – в двубортный фрачный костюм и жилет, с накрахмаленной белой рубашкой и узким черным галстуком. Вдруг Бесс осознала, что сердце у нее как бы подскочило и бешено бьется в горле. Она сердито отвернулась.

Джерид вытащил сундук из экипажа и поставил на землю. Потом поговорил о чем-то с возницей и вернулся к Бесс. Взяв ее руки в свои, он стал целовать их по очереди. Она ощутила запах виски в его дыхании. Ни слова не говоря, он обхватил ее за талию и поставил на полукруглый верх сундука.

– Мне следует испугаться? – саркастическим тоном спросила она, не решаясь спрыгнуть, но и не чувствуя себя прочно на покатой крышке.

Он пожал плечами, глядя, как она балансирует на сундуке.

– Где ты была?

– Как идиотка, ждала тебя.

– Ты же собиралась уехать в Нью-Йорк.

Она спрыгнула-таки на землю, едва не растянувшись у него под носом. Он не шелохнулся.

– Ты хотела убежать от меня, Бесс! – произнес он прокурорским тоном. – Но ты не сможешь этого сделать. Я все равно тебя найду.

Она насмешливо фыркнула и направилась к дому. Джерид поймал ее за руку и развернул к себе. Его лицо было совсем близко, и она могла видеть твердую линию скулы, сузившиеся черные глаза.

– Ты должна принимать мое чувство всерьез, – хриплым шепотом проговорил он.

Она смотрела в даль, сосредоточившись на молодом деревце клена.

– А что это за чувство? Поясните. Я не в состоянии догадаться, – заявила она и, взглянув на Джерида, увидела растерянность в его глазах.

Он отбросил ее руку.

– Ты была со мной близка, я спас твою репутацию в клубе и твою жизнь здесь – и ты еще смеешь спрашивать?

– Ты никогда не говорил мне о своем чувстве, Джерид. Правда, ты уверял, что проехал три тысячи миль ради меня, но я не верю, поскольку со времени нашей первой встречи прошло семь лет.

Джерид молча отвернулся, затем как бы нехотя сказал:

– Мне надо уехать на несколько дней, Бесс. – Он виновато взглянул на нее. – Ты будешь меня ждать?

Бесс почувствовала, как горячая волна заливает ее тело и сушит горло. Сегодня утром она мечтала оставить этого человека, теперь он просит ждать его, а она в ужасе от того, что опять приходится расставаться.

– Куда ты едешь? – с горечью спросила она.

Джерид молчал, глядя ей в глаза и как будто не слыша ее вопроса.

– Я хочу вернуться в Нью-Йорк, – проговорила она.

– Тогда жди меня там.

– Как долго, Джерид? Твои «несколько дней» превращаются в бесконечность. Сколько я должна тебя ждать? До Рождества? До весны? До тех пор, пока не поседею? – Она подошла к нему близко и коснулась его руки. – Возьми меня с собой!

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что я не хочу. Ты будешь сидеть здесь и ждать меня. Если не хочешь, уезжай. Я найду тебя. Мне все равно, куда ты поедешь или где ты спрячешься, я все равно найду. – Он взял ее локон двумя пальцами и внезапно улыбнулся, целуя прядь. – Я обещаю тебе это, Бесс.

Она закрыла глаза. Вильям стал целовать ее веки, складку меж нахмуренных бровей.

– Ты не можешь приказывать мне, – сказала она, открывая глаза.

– Ты права. У меня нет права приказывать тебе. Пожалуйста, подожди меня, Бесс! И прими как неизбежное, что ты не можешь ехать со мной. – Он провел тыльной стороной кисти по ее щеке. – Пожалуйста!

– Скажи, куда ты идешь.

– Я не могу.

– Потому что не доверяешь мне?

– Нет, не поэтому.

Она пошла от него, ни слова не говоря. Джерид ее не останавливал. Закрыв дверь, она привалилась к ней. Сердце бешено стучало, голова кружилась от голода и усталости. Бесс решительно выпрямилась и успокоила себя: она поест, а затем обдумает свои планы.

Попросив принести поднос с едой к себе в комнату, Бесс поднялась наверх. Она почистила пыльную одежду, размышляя над тем, помирилась ли Джинни с Ричардом. Его поведение, конечно, отвратительно, но ведь это обычная тактика респектабельных бизнесменов, а Ричард – отнюдь не белая ворона в мире «делающих деньги». Но именно этой их тактике шантажа и подкупа Бесс с отцом пытаются положить конец.

Тут она заметила на подушке сложенный вдвое листок и, развернув его, узнала почерк. «Я украл твой экипаж. Даже если ты не дождешься меня, бесценная моя, я найду тебя. Помни это. Дж.». Она прочла еще раз, как наяву слыша его насмешливый голос и веселый смех: Он, разумеется, забавлялся, сочиняя эту записку.

Она прошлась по комнате. Какое самомнение! Даже в этом косом «Дж.»была небрежность по отношению к ней и намек на секретность. «Бесценная моя»– и все. Ни одного слова о любви, хотя так просто было бы написать: «Люблю. Джерид»вместо «Помни это. Дж.».

Но как ни заводила она себя, рассердиться всерьез ей не удалось. Джерид не обидит ее и не позволит этого другим. Она была уверена в этом.

«Даже если ты не дождешься меня, бесценная моя, я найду тебя», – повторила она уже наизусть, и вдруг ее осенило: если он может найти ее, куда бы она ни уехала, то и она тоже может найти его!

Она плотно позавтракала и приняла горячую ванну, все время размышляя, куда исчез Джерид. И пришла к выводу, что надо спросить об этом судью Харта. Ее отец как будто подпал под влияние Инмэна – стал столь же молчаливым и загадочным.

Но увидеть отца в этот день ей не удалось. На следующее утро она договорилась о транспорте к дневному поезду и пошла попрощаться с озером.

Она стояла на знакомом выступе скалы в платье того же унылого серого оттенка, что и небо, и вода в этот день. Неожиданно кто-то подошел сзади и встал рядом с ней.

– Еще до обеда начнется дождь. – Это был голос отца.

– Доброе утро, папа, – обрадовалась она. – Я тебя уже и не ждала!

– Я решил вернуться в Нью-Йорк сегодня.

– И я тоже.

– Какое совпадение! – рассмеялся он.

– Джерид уехал, Лебрэк удрал, Вильям уезжает сегодня вечером...

– Вильям уезжает? Этого я не знал.

Бесс самодовольно улыбнулась: хоть однажды ей стало известно что-то, чего не знает отец.

– Он объявил за завтраком, что собирается вернуться в Нью-Йорк сегодня вечером. Думаю, Вильям чувствует себя слишком неловко, чтобы оставаться здесь, – пояснила она.

Судья Харт задумчиво покусывал кончик трубки:

– Возможно.

– Итак, наблюдать теперь не за кем: остались только Прэнтисы-старшие и Джинни, – сказала Бесс.

– А как там Хоскинс?

– Джинни отослала его пока что обратно в Балтимор. Да он и в любом случае должен отчитаться перед мистером Гарретом. Она простит его, но хочет помучить. То, что он сделал Вильяму, не пройдет для него даром. Джинни желает увериться, что он не сделает ничего подобного еще когда-нибудь. Я единственная, кому она призналась, что дала ему согласие на брак.

– Значит, у нее нет разрешения отца?

Бесс покачала головой.

– Ну, я думаю, отец согласится без колебаний. Не такой уж он щепетильный. – Судья показал трубкой на окружающую природу. – Ты могла бы остаться здесь – насладиться скачками, ваннами, компанией своей подруги.

– Я бы лучше следила за Джеридом Инмэном. Это интереснее.

Улыбка осветила лицо судьи, и он снова задымил трубкой.

– Я не умею бездельничать, папа. Мне надо знать, что я приношу какую-то пользу.

– А ты уже достаточно бесстрастна, чтобы и в самом деле приносить пользу?

– Почему я должна быть бесстрастна? Бог мой, да меня чуть не убили из-за махинаций вокруг железных дорог!

– Насколько я понимаю, – криво улыбнулся отец, – тебя чуть не убили из-за твоей непроходимой глупости.