Текст книги "Яростное влечение"

Автор книги: Карла Неггерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Обе весело рассмеялись, как будто зазвенели серебряные колокольчики.

Добсы были гостями к обеду. Бесс оказалась за столом между Вильямом и Джеридом, как раз напротив Мелиссы Добс. «Соперница!» – усмехнулась пренебрежительно Бесс, взглянув на Мелиссу. На той было платье кораллового цвета, с оборками и бантами, и тонны бижутерии. Бесс пришла в восторг от собственной тщательно продуманной небрежности в одежде: как будто знала, что будет сидеть напротив этой безвкусно разряженной куклы. Но зазнайство тут же и было наказано: именно Бесс стала предметом нелицеприятного разговора за столом.

– Вы сегодня ездили кататься, мисс Харт? – спросил Прэнтис-старший.

Бесс была уверена, что и Джерид и Вильям застыли по бокам от нее. Вильям с самого появления выглядел бледным, а тут его бледность резко усилилась. Но ничто не могло повлиять на холодную надменность Джерида.

– Да, прогулялась верхом на Марките. Чудесная кобыла, быстрая и ласковая, – ответила Бесс светски любезным тоном.

– И куда же вы ездили?

Она не любила врать: мир и так переполнен ложью, – но и вслух, при всех, сказать правду было невозможно. Мелисса так просто упала бы в обморок.

– Ездила к озеру, а затем продолжила путь до Саратоги. Мы ведь всегда отправляемся туда в экипажах, – приятно было проехаться столь живописной дорогой верхом.

Она надеялась, что на этом разговор и закончится, но тут вступил в беседу Элидж Добс:

– Я слышал, что одну из ваших гнедых, мистер Прэнтис, видели сегодня в городе с молодой дамой в седле. И ее маршрут кое-кого удивил, надо прямо сказать. – Элидж захихикал.

– Мисс Харт всегда славилась своеволием, – на время выручил ее Прэнтис-старший. – Элизабет, вы понимаете, что, пока вы в Саратоге, за вас отвечаю я? В будущем, пожалуйста, не ездите в город без сопровождения.

Кажется, у Вильяма-младшего спало напряжение: он понял, что Бесс не была с Джеридом. А она улыбнулась и кивнула старшему Прэнтису, утешая себя тем, что одинокие прогулки в Саратогу больше ей и не понадобятся.

Но Элидж Добс не угомонился. Отправляя ложку супа в рот, он добавил:

– У вас были дела на Кэролайн-стрит, мисс Харт?

– Дела? – спросила она тупо, соображая, как же выкручиваться дальше.

– Да. Вас видели именно там, – продолжал Добс, – и я удивился: кого же вы там могли навещать?

Бесс почувствовала на себе пристальный взгляд Джерида. Видимо, он знал, что бордель Бетти Боумэн находится на Кэролайн-стрит. Но не состоит же вся улица из здания этого борделя! Вопрос в том, видели ли ее стучащей в дверь Бетти Боумэн, – размышляла Бесс лихорадочно, в то время как внешне всего лишь рассеянно добавляла себе в тарелку овощи (от супа она отказалась).

Все глаза уставились на молодую феминистку. Даже и независимо от поведения Бесс от нее ждали любых нарушений общественного спокойствия – из-за причастности к бунтарскому женскому движению.

Бесс устремила невинные фиалковые глаза на Добса.

– Я выполняла поручение отца, – сказала она, считая, что, в сущности, говорит правду: ведь она собирала информацию о Джериде Инмэне, которая могла в дальнейшем заинтересовать судью Харта. – У меня было несколько вопросов к миссис Боумэн.

Как она и ожидала, все присутствующие моментально отвели глаза в сторону, а предмет разговора был быстро и ловко изменен. Бетти Боумэн не принадлежала к числу тех людей, о которых можно без стеснения говорить в приличном обществе. Бесс уже почти смеялась.

Но вскоре она осознала, что Вильям-младший был огорчен ее сообщением, пожалуй, даже сильнее, чем если бы она проводила время с Джеридом. А главное, надо было ждать гневной реакции Джерида.

Расплата, как она понимала, последует сразу после обеда. Бесс почти видела багровое облако негодования над головой хозяина. На Джинни она просто боялась смотреть, осознавая, как сильно подвела подругу этим визитом.

«Хорошо же, – решила Бесс, – в оставшееся обеденное время я постараюсь сосредоточить внимание на ваших делах, а не на моих».

– Я знаю, что Саратога, – произнесла она, отпивая глоток минеральной воды, – любимое место отдыха для богачей и денди. Но мне кажется странным, почему так много людей, связанных именно с железными дорогами, собралось здесь одновременно. Мне интересно, случайное это совпадение или кто-то пригласил их всех преднамеренно, с деловой целью. Не удивлюсь, если окажется, что они съехались сюда, чтобы договориться о том, как потуже затянуть петлю на шее пассажиров, да и собственных рабочих.

– Мисс Харт! – потемнев, прервал ее Вильям-старший. – Такие вопросы не обсуждаются за обедом.

– Но я ведь не попаду в бильярдную, мистер Прэнтис. – Она улыбнулась самой очаровательной улыбкой. – Между тем мы, женщины, тоже пассажиры, и мы тоже платим непомерные деньги.

Вильям-старший возмущенно фыркнул, но он уже потерял контроль над разговором за столом.

– А эти железные дороги вредят вашему бизнесу, мистер Добс? – светски осведомилась Бесс.

Добс бросил вилку и нож, и на минуту ей показалось, что он уйдет из-за стола.

– Мне до смерти надоело слышать, что дороги разоряют меня! – в ярости прошипел он.

Бесс хотела продолжить свои вопросы, но, пока она вытирала рот салфеткой, в диалог включился Джерид:

– Крепитесь, мистер Добс. Время дорог только еще начинается. И разговоров об этом, и дел будет много.

– Дороги никогда не будут проходить вдоль Миссисипи, – заявил Добс.

– Но вы ведь не полностью против железных дорог? – продолжал Джерид. – Я слышал, вы подумываете о своей собственной линии на запад от Сент-Луиса.

Кирпичное лицо Добса побледнело:

– Где это вы слышали подобную чушь?

– И будто бы ее собираются назвать «Сент-Луис Западная», – добавил Джерид, не обращая внимания на грубость реплики Добса.

Бесс прикусила губу, слушая очень внимательно. Видимо, именно это имел в виду отец, когда говорил, что Элидж Добс «стоит наблюдения». Как много уже знает судья?

Рядом с ней коротко хохотнул Вильям:

– Какая тебе разница, Джерид? Что, эта мифическая железная дорога задевает твои инвестиции?

Итак, Джерид Инмэн имел собственные вложения в железные дороги, заключила Бесс. Может, этим и объясняется их приоткрывшееся сейчас противостояние с Добсом?

– Но это же все чепуха? – не слушая Вильяма, продолжал Добс. – Я вовсе не занимаюсь железными дорогами. Я судовладелец и буду им до конца жизни!

– Да? – В голосе Джерида звучал сарказм. – Даже «Коммодор» занялся железными дорогами, а вас они не вдохновляют?

«Коммодором», главой бизнесменов, все называли Корнэлиуса Вандэрбилта, и присутствующие знали, что начинал он именно с пароходов.

Многие почувствовали себя неуютно, даже дамы – такие, как София Прэнтис и Беатрис Добс. Мелисса крутила головой, стараясь очаровательно улыбаться, и явно ничего не понимала. Джинни Прэнтис и Ричард Хоскинс тихо беседовали за другим концом стола. Впрочем, Хоскинс то и дело внимательно взглядывал на Джерида, и Бесс предположила, что слушает он невесту вполуха.

Прэнтису-старшему наконец удалось сменить тему разговора.

– Погода, – выразительно сказал он, – отвратительная, да еще вы затеяли перепалку о делах. Давайте поговорим о вечерних развлечениях...

Обед закончился вполне мирно, а Бесс наметила список лиц, которых ей необходимо избегать. Состоял он из одних мужчин, поэтому она спокойно присоединилась к Джинни и Мелиссе и направилась с ними в гостиную, в то время как мужчины удалились в бильярдную.

– Бесс, как ты могла? – зашептала Джинни. – Отец, по-моему, в ярости! Он может потребовать, чтобы ты уехала.

– Не беспокойся, – приободрила ее Бесс, – я постараюсь сегодня же восстановить наши с ним добрые отношения.

Мелисса встала между ними:

– Вы обратили внимание на Вильяма? Он не похож на себя: бледный, нервный, сердитый. Что с ним?

– У каждого иногда бывает плохое настроение, – сказала Джинни.

– По-моему, он слишком много пьет. Я беспокоюсь о нем, – поджала губы Мелисса.

– О, пожалуйста, не надо! – прервала ее Джинни со снисходительным смешком.

– Он иногда едва может разговаривать, – пояснила Мелисса свои подозрения.

Бесс предположила, что сегодняшние выпады Джерида против Добса заставили Мелиссу сосредоточиться на втором возможном женихе, Вильяме и, конечно, мисс Добс хотелось бы, чтобы он был безупречен.

– С ним все будет хорошо, – заверила она потенциальную невесту Вильяма, желая, чтобы та не теряла надежды.

– Ты так думаешь? – спросила Мелисса, которой очень хотелось в это верить.

Джинни расплылась в счастливой улыбке, увидев входящего Ричарда.

– Вы меня извините, девочки, я пойду к нему.

Мелисса завистливо вздохнула:

– Правда, она прекрасна? Бесс, я хоть сколько-нибудь хорошенькая?

– Как вы можете такое спрашивать? – искренне возмутилась Бесс, действительно считавшая эту мещаночку красавицей, – ей бы только чуть побольше ума и вкуса. – Конечно, вы очень хорошенькая.

– Правда? – просияла Мелисса. – Я не привыкла видеть вокруг себя столько элегантных женщин. Сент-Луис – скромный городок.

– Да, вы правы. В Саратоге собираются самые богатые люди страны. Те из нас, кто ведет скромную жизнь, чувствуют себя здесь не в своей тарелке.

Мелисса посмотрела на Бесс долгим любопытным взглядом:

– Ваша жизнь едва ли скромная.

– В каком-то смысле, может быть, и нет. Но я не привыкла блистать праздничными нарядами ежедневно.

– Бесс, неужели вы и в самом деле ездили к Бетти Боумэн?.. И на что похоже ее заведение?

– Как вам сказать? – задумалась Бесс, припоминая неприбранную гостиную, тонкие сигары Бетти, ее пугающие воображение рассказы. – Впечатление довольно сильное, но и недолгое. Иллюзия, выдающая себя за реальность.

– А зачем вы ездили туда?

– Только, чтобы выполнить задание отца.

Бесс знала, что не сможет сказать правду, и ненавидела себя за это. Почему бы ей не признаться, что она ездила к Бетти ради сведений о госте Прэнтисов из Сан-Франциско? Но тогда первым перестанет с ней разговаривать он, и будет прав. Ей и самой уже стыдно за эту поездку.

– А вы не боитесь, что после этого мистер Прэнтис попросит вас покинуть его дом? – Мелисса любопытствовала явно без всякого сочувствия к собеседнице.

– Он может.

– И что тогда?

– Тогда я уеду из их коттеджа. Но не покину Саратогу. У меня есть еще дела.

Мелисса пожелала Бесс удачи и быстренько отошла. Бесс обнаружила себя в полном одиночестве. София Прэнтис и Беатрис Добс явно избегали ее, да и Ричард Хоскинс, скорее всего, уже предупредил свою невесту о нежелательности ее дружбы с девицей, открыто посещающей публичные дома – так, как будто это опекаемые суфражистками пункты социальной помощи. Джерид, Добс и мужчины-Прэнтисы были все еще в бильярдной. Бесс решила удрать, прежде чем они вернутся в гостиную.

В своей комнате она внезапно обессилела. Выскользнула из платья, освободила волосы от шпилек и буквально рухнула поперек кровати.

Информация, полученная на обеде, тревожила ее. Надо написать отцу, а ей хотелось закрыть глаза и унестись в грезы о будущем, в котором перестанут существовать неразрешимые вопросы и плохие люди. Впрочем, она не могла себе позволить мечтать. Ей надо сконцентрироваться на том, как сгладить впечатление от своего посещения Бетти и предотвратить отъезд в Нью-Йорк. Она не могла сейчас ехать домой, здесь еще так много надо узнать!

Скрипнула дверь. Бесс потянулась за ночной сорочкой и села на кровати, прикрывшись ею.

– Джинни? – прошептала она.

Но вместо подруги появился Джерид. Он закрыл за собой дверь на крючок и на цыпочках прокрался в комнату.

– Ох, и усложнила же нам жизнь твоя поездка к проститутке! Теперь попробуй войди к тебе открыто! Тут же решат, что ты ведешь себя как на службе у Бетти Боумэн... Итак, за каким чертом тебя понесло к ней?

– Джерид, пожалуйста, уходи! У меня и так из-за тебя достаточно неприятностей.

– Из-за меня? Можешь быть уверена, никто меня не видал. – Он сел в кресло рядом с кроватью.

Бесс резко отодвинулась от него:

– Мы можем все обсудить в другое время. Ты ведешь себя непристойно!

– И опять я, а не ты! – хмыкнул он. – Так вот, я не дам тебе спать сегодня, пока честно не расскажешь мне все о своем визите к Бетти Боумэн.

– Пожалуйста, уходи, Джерид! Пожалуйста!

Она села на кровати, поджав ноги. Ночная сорочка все еще прикрывала ей грудь, оставляя ноги и плечи открытыми. Джерид пересел в изножье кровати и накрыл ее маленькую ступню рукой:

– Рассказывай, Бесс!

Даже в сумерках она уловила блеск страсти в его темных глазах. Он пробежал рукой от ступни вверх к колену, заставляя трепетать все ее тело.

– Она сказала, что ты хладнокровно убил ее мужа, – наконец сдалась Бесс, с ужасом вслушиваясь в собственные слова.

Боялась ли она? Костяшки ее пальцев, вцепившихся в ночную рубашку, побелели от напряжения.

Джерид непроизвольно с силой сжал ее колено.

– Мне больно! – вскрикнула она.

Он сейчас же ослабил хватку.

– Прости, я не хотел, хотя ты и заслужила хорошей порки.

– Ты и в самом деле убил его? – спросила она с дрожью в голосе.

– Да. Хотя и отнюдь не хладнокровно.

– А за что?

– Расскажу когда-нибудь. Это длинная история. Уверяю тебя, я выступал при этом на стороне закона, а не как бандит.

– Да? А она говорит: он убийца и грабитель поездов. Но, если я ее правильно поняла, коррупция в нашей стране достигла такого уровня, что убийцы и грабители спокойно разгуливают на свободе.

Джерид откинулся на спину и стал хохотать. Он зажимал себе рот рукой, помня о конспирации, но смех распирал его, и он никак не мог с этим справиться.

– Никогда не бойся меня, Бесс, – сказал он, отсмеявшись. Я не разбойник, не грабитель и уж тем более не хладнокровный убийца. Ты ведь не считаешь таковыми полицейских, защищающих закон?

– ...Нет, пожалуй, не считаю.

– Вот и представь себе, что я полицейский. Так тебе будет легче.

Он отбросил ночную сорочку и стал вглядываться в темноте в очертания ее обнаженного тела, не прикасаясь к ней. Бесс взяла его руку и положила себе на живот, потом надавила на нее слегка, заставляя опуститься ниже.

– Мы не должны, Бесс. Я пришел поговорить, а не соблазнять тебя.

– Ты меня и не соблазняешь.

Он улыбнулся и наклонился, чтобы легко поцеловать ее в губы, но она приоткрыла рот, давая ему почувствовать силу ее желания. Его язык прошелся вокруг ее губ и утонул, соприкасаясь с ее жаждущим языком. Кончики его пальцев медленно и томительно двигались по ее животу, ласкали напрягшиеся соски.

– Бесс, Бесс, – шептал он, не в силах оторваться от нее, – когда же мы наконец будем вместе, у себя, а не в гостях?.. Я должен пока держаться от тебя подальше, у меня нет времени даже на любовь... О-о, как же я хочу тебя!

– Я знаю только, что едва могу дышать, не только думать, когда ты касаешься меня, – проговорила она, поднимая его руку со своей груди и целуя ее в ладонь. – Пожалуйста, люби меня...

– Да, ничего не получается из моих клятв самому себе! Мне следовало бы запомнить, что невозможно беседовать с тобой наедине. – Бормоча это под нос, он скидывал одежду.

Его губы снова накрыли ее рот. Он привлек девушку к себе, взяв ее попку в свои ладони. Она почувствовала его желание и обвила руки вокруг спины Джерида, прижимаясь к нему все теснее. Он лег на бок и вытянулся во весь рост рядом с ней, потом перекатил ее на спину, спускаясь губами от шеи к теплой груди, затем осторожно и остро, как играющий волчонок, стал терзать зубами каждый сосок. Бесс казалось, что она взорвется от наслаждения еще до того, как он войдет в нее.

– Я хочу тебя, – прорычал он, прокладывая пылающий путь из поцелуев к ее пупку.

Она зарыла пальцы в его волосы, выгибаясь под ним.

– Так сделай это, Джерид! – умоляла она. – Ну же!

Такой огненной страсти, испепеляющей обоих, она не могла себе представить и в самых буйных фантазиях.

– Джерид, Джерид, зачем же мы потеряли целых семь лет? – произнесла она горько, когда они отдыхали.

Он не отвечая скатился с кровати. Поднял ее сорочку с пола и накинул на ее обнаженное тело.

– Мне надо идти. – Он стал быстро одеваться. – Не уверен, что не захочу тебя опять через пару минут. А если я здесь останусь на ночь, то не прощу себе никогда: меня ждет серьезнейшее дело.

Он выглянул наружу, приоткрыв дверь, и выскользнул, медленно закрыв ее за собой.

Бесс откинулась на подушки и застонала. Ее тяга к Джериду пугала ее. Эта боль в теле, которая поднимается к горлу, как только она видит его, столь всепоглощающа, всесильна, что остальное теряет значение. Она ни о чем не может думать, кроме того, как он ей нужен. Что ей предостережения Бетти и всяческие темные слухи? Даже собственный разум отказывается мыслить последовательно.

Прошло немало времени, прежде чем она заснула.

13

Утром Бесс стояла у окна и наблюдала, как облака переваливают через горную гряду. Она поднялась на рассвете и написала деловое письмо отцу, упомянув и Джерида Инмэна: «...Слухи о нем разнообразны, но я не в состоянии добраться до истины. Предполагают, что Джерид сделал инвестиции в железные дороги, и, возможно, ему нанесен ущерб системой Сент-Луиса».

Перечитав письмо, она ахнула: дважды привычно назвала Джерида по имени! Но надписать сверху «мистер Инмэн» было бы еще подозрительнее. Не садиться же за письмо заново! И она махнула рукой. В конечном счете ей все равно захочется рассказать отцу о своем увлечении.

Солнце проглянуло между двумя волнистыми облаками и заблестело на росистой траве. Что делает сейчас Джерид, о чем думает? Она так хотела его этой ночью, даже сейчас ощутила жар при воспоминании о своем безрассудном поведении. Надо отдать должное его сдержанности. Возможно, это означает, что между ними существует нечто большее, чем простое физическое влечение.

Было еще очень рано, в доме тишина, и снаружи под окнами – никого. Внезапно она заметила мужчину, пересекающего лужайку в направлении конюшни. Она узнала грузноватую фигуру и светлые волосы, развевающиеся на ветру: Вильям. Вслед за ним из дверей показался Джерид и пошел в том же направлении.

Бесс стремительно выбежала из комнаты и бросилась за ними. Замедлив бег возле конюшни, она свернула с дорожки и осторожно приблизилась к приоткрытым воротам. Джерид и Вильям, по-видимому, остановились непосредственно за воротами, так как их голоса были отчетливо слышны.

– Ты располагаешь достаточной суммой наличными, чтобы рассчитаться с ним? – услышала Бесс глубокий голос Джерида.

– Располагаю, – усмехнулся Вильям.

– Сколько именно у тебя свободных денег?

– Я не обязан отвечать на такие вопросы.

– Ну вот! Иными словами, денег у тебя нет.

– Не лезь в мои дела, Инмэн!

– Я не лезу в твои дела. Я пытаюсь вытащить тебя из цепких лап мерзавцев. Надеешься, что Лорд поправится, будет участвовать в скачках и ты получишь солидную сумму? Но это всего лишь сладкие мечты, не больше.

– Ты мне угрожаешь?

– Какие, к черту, угрозы? Это дружеский прогноз.

Бесс стояла за воротами затаив дыхание, боясь пошевелиться. Страх, что ее обнаружат, с каждой минутой становился сильнее, чем жажда знать правду.

– Я сам способен позаботиться о себе! – зарычал Вильям.

Бесс могла представить усмешку Джерида при его словах:

– Способен ли? Очень сомневаюсь на данном этапе. Лучше всего тебе обратиться за помощью к собственному отцу, пока ты не начал вредить и ему в попытках справиться с проблемой самостоятельно.

– Инмэн, убирайся с моей дороги!

Раздался глухой звук удара, а следом за ним истошно-болезненный всхлип.

– Будь ты проклят, Джерид! – Вильям закашлялся.

– Так ты благодаришь друга за заботу? – гневно спросил Джерид. – Не советую выяснять со мной истину с помощью кулаков. И прекрати преследовать Бесс, пользуясь своим положением хозяина. Я случайно стал наблюдателем одной сценки, разворачивавшейся здесь, – до сих пор тошнит от твоих джентльменских манер.

– Именно ты вредишь ей своими ухаживаниями, а вовсе не я.

– Я ни на кого никогда не набрасывался с пьяными поцелуями и объятиями, заставляя беззащитное существо отбиваться!

Бесс не узнала, чем закончился этот «мужской разговор», так как бросилась от ворот к другому концу конюшни. Запутавшись в юбках, она упала лицом в высокую траву. Начала было подниматься, но сообразила, что так ее ниоткуда не видно, и решила не двигаться. Она молилась, чтобы у Вильяма хватило разума не продолжать драку, не поддаваться бессмысленной злости, а прислушаться к советам Джерида. Было ясно, что Джерид знает что-то очень серьезное и неприятное о делах Вильяма и пытается ему помочь.

Бесс лежала неподвижно и, чтобы не утратить представления о времени, начала считать. Досчитала до тысячи, так и не услышав ни звука. Наверно, они оба ушли – либо вместе, либо один за другим. Она медленно поднялась на колени и затем выпрямилась в полный рост. Слышалось только фырканье лошадей, щебетание птиц, шуршание листьев на ветру. Она постояла в тени забора, соображая, как добраться до своей комнаты незамеченной: все платье спереди – в зелени от травы, волосы растрепаны. Она разгладила юбки и перевела дыхание. Перебралась к самому углу забора, что тянулся вокруг конюшни. Осторожно вышла из тени на яркий свет и сделала несколько неуверенных шагов. В этот момент две сильные руки схватили ее за талию и повернули. Перепуганная, Бесс оказалась лицом к лицу с Джеридом.

– Как много ты слышала? – Голос его был ленивым, а взгляд устремлен куда-то мимо нее.

Она невинно округлила глаза:

– Что я должна была слышать?

Пальцы крепче сжались на ее талии.

– Как много?

– Ни слова! – рассмеялась она, поняв, что он не станет объяснять что к чему в ответ на ее притворство.

– Ты знаешь, что я не люблю лжи. Зачем ты врешь?

– Но я ведь и в самом деле не знаю, как много я слышала! Что же мне отвечать на твой странный вопрос?

– Ехала бы ты домой, Бесс. Даже на политических собраниях бывают эксцессы, а тут дела куда серьезнее. И, сколько тебя ни предупреждай, ты продолжаешь крутиться под ногами, а вернее – под самым носом у преступников! И мешаешь: мне нужна холодная собранность, а я вынужден отвлекаться на твою безопасность.

– Хорошо, я подумаю, – сказала Бесс. – А что за беда с Вильямом?

Усталость промелькнула в глазах Джерида:

– Опять ты лезешь не в свое дело.

– Что ты от меня хочешь, Джерид? Чтобы я уехала ближайшим поездом в Нью-Йорк и забыла о тебе?

Он сжал ее руку. Усталость в его глазах сменилась теплом и нежностью:

– И да, и нет. Хочу, чтобы ты уехала, но не хочу, чтобы ты забыла меня.

– Я бы и желала, да не получается.

– Как нам вернуться в дом – вдвоем или отдельно? – спросил он уже деловым тоном. – Решай. И забудь то, что ты слышала из своего укрытия.

– Договорились, – весело сказала Бесс. – А теперь иди: я полюбуюсь розами.

Она не могла сдержать улыбки, когда он уходил, но постепенно угасла и та, и осталась лишь настороженность в ее фиалковых глазах. Джерид Инмэн – своевольный, странный, таинственный человек. Она не может уехать из Саратоги и забыть его. Кем бы он ни был для других, для нее он останется первым, а может быть, и единственным возлюбленным.

Прежде чем разговаривать с Бесс о ее поездке в публичный дом, Прэнтис-старший отправил судье Харту телеграмму с предложением приехать в Саратогу и увезти дочь. Сделав это, он почувствовал себя свободным от ответственности за ее поведение.

– Не очень-то я надеюсь на приезд твоего отца, – сказал он Бесс в гостиной в тот вечер. – Он слишком доверяет тебе, Элизабет. Если бы ты была моей дочерью, я бы посадил тебя под замок. А судья Харт, уважаемый мною человек, направляет тебя с заданием в бордель! Не могу этого ни понять, ни одобрить. Вот и разбирайтесь сами.

– Да не нужно ни в чем разбираться! – поморщилась Бесс. – Обещаю, что больше туда не поеду, вот и все.

– И не начнешь какого-нибудь нового скандального разговора за столом?

– Обещаю не начинать его намеренно.

– Все знают, что ты – Харт, и только это спасает тебя от открытого осуждения. Ты порывистая и озорная, но и добросердечная. – Внезапно Вильям-старший взял ее за руку. – Поэтому я беспокоюсь о тебе, наблюдая за твоим сближением с Джеридом Инмэном. Его деловая репутация тут ни при чем, но его любовные связи достаточно известны во Фриско. Будь осторожна! Говорю это тебе вместо отца, который наверняка повторит то же самое.

«Если бы ты знал, как безнадежно запоздало твое предупреждение!» – с ужасом думала Бесс, вежливо кивая Прэнтису-старшему.

14

Бесс поняла, что ей надо бы убраться отсюда не позже, чем в воскресенье. Прэнтис-старший, Прэнтис-младший, Джерид Инмэн, Элидж Добс – все уже знали, что некая Элизабет Харт приехала в Саратогу не для того, чтобы отговорить подругу от побега с жокеем, или попить минеральной водички, или посидеть в грязевой ванне; Бесс Харт – суфражистка и оппозиционер; дочь судьи, она приехала сюда шпионить по поручению своего отца.

Джерид определенно избегал ее – не подходил на людях и не заглядывал к ней наедине. Он просто исчез днем в понедельник и не появился во вторник. Только от Джинни Бесс узнала, что он все еще гость в коттедже Прэнтисов и должен вернуться.

И Вильям закрылся в своем мирке. Было ясно, что он все больше пьет. Бесс понимала, что он в серьезной беде, была уверена в этом, но не знала, спровоцировал ли эту беду Джерид или он искренне пытался помочь другу.

Не мог ли Вильям вложить так много денег в Лорда, что потеря их привела к ипохондрии? И причастен ли Жак Лебрэк к несчастью с Лордом? И чем Джерид связан с западной железной дорогой? И почему все железнодорожные подрядчики стекаются в Саратогу?..

Уставшая от тягостных раздумий, Бесс наконец решилась использовать курорт по прямому назначению – сходить в грязевые ванны. Скучая, Бесс занялась собой, чтобы выглядеть привлекательной и соблазнительной, насколько это возможно...

В тот вечер за обедом она чувствовала себя заново родившейся: кожа мягкая, молочно-белая, щеки розовые, каштановые волосы блестят и волнами спускаются по спине, наманикюренные ногти сияют. На ней было фиолетовое платье, гармонирующее с цветом глаз, золотое с аметистами ожерелье и такие же серьги.

Она была счастлива, что к обеду вернулся Джерид. Он, правда, едва взглянул на нее. Зато неотрывно любовался ею Вильям.

Джинни, истинный друг, прошептала ей на ухо:

– Бесс, ты великолепна! Даже Ричард со мной согласен.

Ричард Хоскинс, как уже знала Бесс, не одобрял ее поведения.

– Я рада, что кто-то заметил мои старания стать привлекательной, – сказала Бесс, пытаясь выглядеть равнодушной.

– О Бесс, поверь мне, все заметили!

Обе рассмеялись.

– Ты собираешься в клуб после обеда?

– Не знаю.

– О, пожалуйста, поедем! Это будет так забавно! Особенно после прошлого раза, когда ты была в сером платье, как мышь. Я не дождусь увидеть выражение лица «Старой Головешки», когда он встретит тебя сегодня. Ну, пожалуйста, скажи, что ты пойдешь!

Бесс ласково улыбнулась:

– После такого приглашения – как я могу отказаться?

Прэнтис-старший, решивший опекать ее, видимо, в надежде скоро передать в руки отца, пригласил ехать с ними. Бесс оказалась почти прижатой к Вильяму-младшему, но он вел себя как истинный джентльмен, не желающий оскорбить барышню словом или жестом. Бесс понимала, что ее забота о внешности сегодня была реакцией на равнодушие Джерида, и жалела о его отсутствии.

Салон-ресторан со столиками и местом для прогулок был полон. Дамы блистали яркими нарядами и драгоценностями. Запахи дорогих духов, волны смеха и ровный гул голосов наполняли зал. Бесс обратила внимание, что в ресторане совсем мало мужчин: видимо, большинство удалились на время в игорные кабинеты.

Прэнтисы-мужчины надолго в салоне не задержались, и Джинни попыталась убедить элегантного Ричарда остаться. Она взяла его за руку и преданно заглядывала в глаза. Он улыбнулся покровительственно и, поглаживая руки Джинни, извинился:

– Ты ведь знаешь, что я обещал твоим отцу и брату присоединиться к ним.

– Я знаю! – Она надула губки. – Но разве я меньше их достойна внимания?

Бесс отошла от них, давая возможность разрешить свои разногласия наедине. И тут же к ней подплыла разряженная Бетти Боумэн:

– Как дела, мисс Харт? Я вижу, вы сегодня необычайно хороши. Есть ради кого?

Бесс не испытала радости от этой встречи: кто-нибудь непременно доложит Прэнтису-старшему о том, что она разговаривала с содержательницей публичного дома.

– Нет, оделась ради самой себя, – ответила она с подчеркнутым спокойствием, не желая унижать себя страхом сплетен.

– Неужели? – Бетти погрузилась в красное бархатное кресло, осторожно держа в руках стакан минеральной воды.

Уголком глаза Бесс видела, как Ричард схватил Джинни за руку и увел из салона.

– Если не хотите, чтобы вас видели разговаривающей со мной, можете тоже уйти, я не обижусь, – сказала Бетти, провожая их глазами.

– Я не боюсь сплетен, миссис Боумэн.

Но присаживаться рядом с мадам она все-таки не стала – по-прежнему стояла возле столика, попивая минеральную воду.

– Не «миссис Боумэн», а Бетти, – поправила та с легкой улыбочкой. – Я посоветовала вам избавиться от опасного человека, следовательно, симпатизирую вам, и вы могли бы звать меня Бетти. – Мадам откинулась в кресле и внимательно вгляделась в Бесс, прежде чем спросить грубо и резко: – Ты говорила Джериду, что приходила ко мне?

– Я?.. Кто-то видел меня у вашего дома, и мне пришлось признаться, где я была. Не ему – всем уличавшим.

– Меня интересует только осведомленность Инмэна о нашей беседе. Ты передала ему мой рассказ об убийстве мужа?

Бесс сосредоточилась, припоминая, что именно она говорила Джериду, и соображая, в чем можно сознаться сейчас, не ставя себя в глупое положение.

– Почему вы решили, что я передала что-то Джериду?

– Потому что он был у меня и чуть не оторвал мне голову!

– Не понимаю. Он убийца, и он же угрожал вам?

– Инмэну известно, что я многое знаю о нем, и он пытается меня запугать, – надменно заявила Бетти, всем своим видом показывая, что запугать ее не удастся.

– Но если он убил вашего мужа, почему вы сразу не заявили об этом? И почему не сдадите его полиции хотя бы сейчас? – с искренним недоумением спросила Бесс.

– Никому нет дела до того, что случилось пять лет назад в Сакраменто! И тогда-то полиция мало интересовалась гибелью мужа. Я ходила к ним сто раз, и они не сделали ничего? Там такие же люди с Запада, как и Джерид Инмэн.

Бесс опустилась-таки на стул рядом с мадам Боумэн. Ей ужасно хотелось задать несколько коварных вопросов, чтобы уличить ту во лжи. Но Бетти не дала ей рта раскрыть, защебетав с двойной энергией:

– Инмэн из кожи вон лезет, доказывая тебе, что его персона – хорошая партия для дочки судьи. Он, правда, известный сердцеед, и сначала я не понимала, как ты ухитрилась влюбить его в себя. Но теперь вижу: ты очень красивая женщина, Бесс. До сих пор я и не предполагала, насколько ты привлекательна.