Текст книги "История Австрии. Культура, общество, политика"

Автор книги: Карл Воцелка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Роль женщины в феодальном обществе

/101/За исключением Марии Терезии, женщинам почти не отводилось места в традиционной австрийской историографии. Лишь после обращения исследователей к проблемам социальной истории, а также вследствие социально-политических изменений, происшедших благодаря эмансипации и развитию феминизма, этой значительной группе населения было уделено подобающее внимание.

Положение женщины в обществе средневековья определялось как экономическими отношениями, так и религиозными представлениями. Христианство, подобно другим возникшим на Ближнем Востоке религиям, не было особенно расположено к слабому полу и, по существу, отводило взрослой женщине только две роли – супруги и монахини. В браке, где сексуальность должна была ограничиваться целями продолжения рода (страсть почиталась греховной), мужчина был caput mulieris(«главою женщины»), а та, в свою очередь, рассматривалась как vir imperfectus(«несовершенный мужчина»). Поэтому мужчина был должен – здесь взгляды церкви совпадали с германскими правовыми представлениями – осуществлять «опеку» над женщиной, которая сама по себе не всегда считалась правоспособным субъектом. Этой опекой первоначально занимался отец, затем супруг, а когда женщина попадала в монастырь – монастырский фогт.

С утверждением в XII–XIII вв. канонического права и постепенным ростом значения церковного брака тенденции к подчинению женщины еще более усилились. Браки детей из знатных и бюргерских семейств чаще всего устраивались родителями, «любовь», занимавшая столь важное место в монастырской мис– /102/тике и эротической поэзии миннезингеров, не играла при заключении супружеского союза никакой роли. Так как мужья, думая о наследниках, желали быть уверенными, что дети действительно происходят от них, контроль за сексуальным поведением женщины был чрезвычайно строг. Сохраняющаяся и по сей день двойная мораль, предоставляющая мужчинам больше сексуальной свободы, чем женщинам, связана именно с этим.

Нередко пишут, что культ Девы Марии, переживавший в католической церкви особый расцвет в позднее средневековье и в эпоху барокко, способствовал более высокой оценке женщины. Однако, с точки зрения богословов, Мария остается второстепенной фигурой, а в практике католической церкви исполнение женщинами важнейших функций исключается и по сей день. Реформация также ничего не изменила в господствующих представлениях о полах. Лютер и прочие ее деятели высоко ценили брак и отрицали безбрачие потому, что были убеждены: считавшаяся неукротимой женская сексуальность может быть обуздана лишь в браке.

Образ жизни средневековой женщины нелегко охарактеризовать общими формулами, поскольку в различных сословиях он весьма разнился. Благодаря последним исследованиям мы знаем, что женщины из низших социальных слоев имели довольно разнообразные занятия. В крепком крестьянском хозяйстве женщина была не только дополнительной и подчиненной супругу рабочей силой, но и сама обладала властью (лат. potestas)над служанками и наемными работниками. Даже если, согласно всем правилам, женщины оставались за пределами цехов, случалось, что после смерти мужа они нередко продолжали сами руководить его ремесленной мастерской. ^{16}

Единственной сферой, где женщина господствовала, была торговля в городских лавках. Однако после пика женской занятости, пришедшегося на позднее средневековье, женщины на рынке труда были заметно потеснены; позже они могли трудиться наемными работницами на мануфактурах, получая меньшую по сравнению с мужчинами плату. Приблизительно половину лиц, занятых в мануфактурном производстве, составляли женщины – они были задействованы, прежде всего, на подготовительной и завершающей стадиях производства. Число неза– мужних было велико, однако их жизнь невозможно сравнить с жизнью современных «одиночек». В большинстве своем они проживали в родительском /103/-/104/доме или, находясь в услужении, подчинялись экономам и экономкам. Незамужним женщинам из благородных и бюргерских семей, если они не хотели вступать в брак, чаще всего оставался только один путь – в монастырь.

Женские монашеские ордены в позднее средневековье переживали подлинный расцвет, так как массы женщин оказались охвачены порывом благочестия. Почти все мужские духовные ордены имели свои женские ответвления (у францисканцев, например, это были клариссы [55]55
  Орден назван по имени св. Клары – духовной подруги св. Франциска.


[Закрыть]). Хотя обратной дороги из монастыря не было, и теоретически он был открыт для женщин всех сословий, женские обители нередко становились временным местом проживания для знатных дам и даже для эрцгерцогинь дома Габсбургов. Хотя подобные обитательницы таких обителей тоже избирали монашеский образ жизни, они не приносили обетов и поэтому могли в любое время выйти в мир, чтобы вступить в брак. Они не носили орденских одеяний (за исключением особенно торжественных случаев), могли выходить за монастырские стены, посещать театры, балы и общество и, как правило, могли провести четырехмесячный отпуск у своих родных. В монархии Габсбургов этот институт особую роль играл в XVIII в.

Женское образование обладало сословной спецификой и почти всегда осуществлялось женским персоналом. Монастыри давали возможность учиться также и женщинам, однако с расцветом университетов шансы женщин на получение полноценного образования существенно уменьшились. Женщин в роли студентов и преподавателей мы находим почти исключительно в итальянских университетах. Так, скажем, Лаура Басси в середине XVIII в. получила кафедру физики в Болонском университете.

Начиная с эпохи реформации, распространяются школы для девочек, предназначавшиеся, впрочем, прежде всего, для высших слоев. На них к тому же лежал заметный протестантский или католический отпечаток. Со времен контрреформации главную роль здесь играли монахини-урсулинки. [56]56
  Женский католический орден, основанный в XVI в. и находившийся под покровительством св. Урсулы. Члены ордена посвящали себя, главным образом, воспитанию молодых девушек.


[Закрыть]Благодаря насаждавшемуся таким образом просвещению появилась женская читающая публика, и возникли первые ростки собственно женской литературы. /105/

Некоторые женщины – что было, скорее, необычным – занимались писательским трудом. Первая известная по имени поэтесса Австрии, госпожа Ава, жила в начале XII столетия в окрестностях Мелька и писала простые по содержанию и форме духовные стихи. Элеонора Шотландская, жена эрцгерцога Сигизмунда Тирольского, во второй половине XV в. перевела на немецкий язык французский роман «Понт и Сидония». В позднем средневековье в Австрии появилось и несколько женщин-мистиков. [57]57
  Речь идет о мистическом направлении в католической духовной жизни, особенно расцветшем в немецких землях в XIV–XV вв. Мистики искали собственный путь приближения к Богу и слияния с ним; важную роль при этом играли духовные упражнения и личные переживания, порой осуждавшиеся церковными властями за излишнюю эмоциональность и нехарактерные для традиционного благочестия мотивы.


[Закрыть]Наиболее выдающейся австрийской поэтессой до 1800 г., бесспорно, была Катарина Регина из Грайффенберга. [58]58
  Катарина Регина из Грайффенберга(1633–1694) – уроженка Нижней Австрии. Автор лирических произведений в духе протестантской мистики. Наиболее известны сборники «Духовные сонеты, песни и стихи» (1662) и «Победный столп покаяния и веры против извечного врага христианского имени» (1675).


[Закрыть] /106/

Негативная роль, которую приписывала женщине церковь, имела следствием ужаснейшие интеллектуальные извращения эпохи. Наряду со светлым образом Марии, церковь делала акцент на темном антиобразе Евы, неспособностью которой противостоять искушению объяснялось изгнание человека из рая. Таким образом, женщина рассматривалась как пособница дьявола. Широко было распространено убеждение, что существуют такие женщины и мужчины, которые благодаря своим особенным силам могут порой творить добро, но чаще – зло. Считалось, что посредством чар подобные люди могут похитить молоко у коровы, сделать мужчину больным или бессильным и на корню погубить урожай. Чаще всего в подобных деяниях обвинялись старые женщины и маргиналы, вовлеченные в деревенские конфликты. Подобные представления были распространены не только в Европе, но и далеко за ее пределами. Еще задолго до начала большой охоты на ведьм в Тироле были сожжены на костре две strigae. [59]59
  Striga– старая колдунья, ведьма (лат.).


[Закрыть]

Однако систематические преследования начались лишь после того, как богословы потрудились над созданием специфического образа врага. Новым, происходившим из элитарной культуры элементом образа ведьмы стал мотив ее связи с дьяволом. Ведьмы летали по воздуху на сборища, во время которых вступали в плотские сношения с сатаной, плясали обнаженными, предавались разврату и диким оргиям. /107/

При создании этого образа ведьмы важный импульс пришел как раз с территории нынешней Австрии. В 1485 г. Генрих Крамер (по прозвищу Инститорис) вел в Инсбруке ведовской процесс, завершившийся в итоге неудачей. Это побудило его написать в 1487 г. книгу под названием Malleus maleficarum(«Молот ведьм»), оказавшую роковое воздействие на умы. «Молот ведьм», основанный на всеобщей вере в чародейство и магических представлениях современников, придал институционные формы судопроизводству по делам мнимых ведьм, которые были быстро восприняты обществом и стали применяться крайне часто.

Преследование ведьм стало в это время составной частью уголовного законодательства, однако и прежде женщин, которых по различным причинам считали колдуньями, подвергали своего рода суду Линча. Преследование ведьм имело много причин. О внутренних деревенских конфликтах уже говорилось, к этому добавлялся конфликт между полами и стрем– ление подавить женские знания о сексуальности, беременности и абортах. Можно также сказать о связи с экономическим кризисом, который, не в последнюю очередь, был вызван «малым ледниковым периодом» /108/(существенное ухудшение климата, происшедшее в эту эпоху). Наибольший размах охоты на ведьм пришелся на 1560–1630 гг., причем ее пиками следует считать восьмидесятые годы XVI в. и период между 1626 и 1630 годами. В ходе некоторых процессов круг затронутых лиц бывал особенно широк – вследствие исторгнутых под пытками оговоров других «ведьм».

Из многих австрийских ведовских процессов, систематическое и соответствующее научным критериям исследование которых еще предстоит совершить, стоит упомянуть два наиболее известных. В 1583 г. в Вене иезуиты раздули одну историю, следствием которой стал процесс о ведовстве. Юная, страдавшая эпилепсией девушка по имени Анна Шлуттербауэр из нижнеавстрийского Манка, как утверждали, была околдована собственной бабкой, семидесятилетней Элизабетой Плайнахер. В ходе судебного разбирательства вина старой женщины была, разумеется, доказана. Один иезуит якобы изгнал из больной Анны Шлуттербауэр 12 662 черта, каждому из которых пришлось при этом назвать свое имя. После пыток бабка была приговорена к смерти и прилюдно сожжена. Одним из крупнейших процессов, длившимся несколько лет, в который оказалось вовлечено множество детей, был суд над колдуном Яклем в Зальцбурге в 1677–1680 годах.

Уже довольно поздно – с 1710 по 1730 г. – мощная волна преследований ведьм впервые прокатилась по Венгрии; за ней в 1755 г. последовала новая волна. Под воздействием идей Просвещения преследования, однако, прекратились. В уголовном кодексе 1783 г. впервые не упоминается такое преступление, как колдовство. /109/

Евреи в феодальном обществе

/109/Говоря о христианизации Европы в средние века, следует помнить о таком важном исключении, как евреи – группа населения, сохранявшая свою исконную религию на протяжении двух тысячелетий. История этих людей, ужасная судьба которых в XX в. известна всем, представляет собой историю угнетения и преследований. Антисемитизм отнюдь не является изобретением национал-социалистов или новшеством XIX в., его корни уходят в античность. Впрочем, расовые компоненты антисемитизма (в силу которых жертвами холокоста стали также и «крещеные евреи») действительно относятся, скорее, к XIX столетию – прежде главные аргументы против евреев имели религиозную природу, несмотря на то что расизм (миф о чистоте крови) зародился довольно давно.

Евреи появились на территории сегодняшней Австрии еще в римские времена, после чего наши источники на протяжении долгого периода хранят о них молчание. Около 906 г. еврейские торговцы упоминаются в Раффельштеттенских таможенных правилах, что является первым средневековым свидетельством присутствия этой группы населения в дунайском регионе. Начиная с XIII в. мы располагаем все большим количеством известий о евреях в Австрии. ^{17}

Интеграция в социальную систему того времени оставалась для них невозможной. Они не могли – по крайней мере, с позднего средневековья – ни наследовать земельных владений, ни становиться членами цехов (по своему характеру христианских). В то же время, в противоположность христианам, на них не распрост– /110/ранялся запрет на ростовщичество, поэтому евреи одалживали деньги в рост (что никак не способствовало росту их популярности в обществе). Часть доходов от этих ростовщических операций отходила к правителям, требовавшим от евреев значительных денежных сумм за предоставляемую им защиту.

Еврейские общины в австрийских землях находились под покровительством герцога, владевшего так называемой еврейской регалией. Это первоначально принадлежавшее королю право гарантировало евреям защиту, за которую они, впрочем, должны были выплачивать особый налог, своего рода подушную подать. В XII в. евреи поселились в Вене, в XIII столетии число еврейских общин умножилось, и в 1244 г. последний Бабенберг – Фридрих II издал для евреев Австрии особую привилегию.

Однако эта мирная история обманчива. Юдофобия, имевшая, не в последнюю очередь, религиозную мотивацию (евреи рассматривались как убийцы Хри– ста и люди, которые не признают, что Христос был мессией), проявлялась в самых разнообразных формах. Варьировались различные пропагандистские формы поношений и адресованных евреям оскорблений: изображения «еврейской свиньи» (как ответ на религиозный запрет употреблять в пищу свинину) и наделение дьявола на миниатюрах и гравюрах характерными еврейскими чертами – до отождествления евреев с дьяволом и ведьмами. Со времен крестовых походов имели место регулярные преследования, вызванные отчасти экономическими, но отчасти и религиозными причинами. После утверждения в христианской догматике теологического обоснования реального присутствия Христа в евхаристии и введения в 1264 г. праздника Тела Христова евреев часто стали обвинять в осквернении евхаристической крови и гостии. В 1305 г. дело о поношении гостии рассматривалось в Корнойбурге; еще худшие последствия имел подобный случай в 1388 г. в Пулкау, положивший начало гонениям на евреев в Нижней Авст– /111/рии. Другим, столь же абсурдно звучавшим наветом было обвинение в ритуальном убийстве. Утверждали, что евреи похищали и закалывали христианских детей, – в этом необоснованном обвинении ошибочное представление о пасхальной трапезе смешалось с убеждением, что с помощью крови можно производить магические действия. В 1293 г. подобные слухи о ритуальном убийстве ходили по Кремсу, однако значительно дольше (вплоть до самого недавнего времени) почитался Симон Тридентский, якобы ставший жертвой ритуального убийства, а также Андерль из Ринна под Инсбруком, будто бы умерщвленный в 1463 г., – его заново «открыл» уже в XVII в. врач и ревностный проводник контрреформации Гипполитус Гваринониус (Ипполито Гварьони). От «почитания» этих «святых» на Юденштайне [60]60
  Judenstein– Еврейский камень (нем.)– камень в лесу неподалеку от Ринна, на котором будто бы и был замучен маленький Андерль (Андреас Окснер); в настоящее время так называются возвышающаяся над Ринном гора и проходящая под ней улица.


[Закрыть]церковь отказалась лишь совсем недавно (1965). Католический антисемитизм отчетливо прослеживается не только в позднем средневековье, но и в эпоху барокко – проповеди знаменитого Авраама из Санта-Клары полны чудовищных антисемитских высказываний.

Важнейшей задачей венских евреев было оказание финансовой помощи двору, поэтому на протяжении долгого времени их отношения с князьями были довольно тесными. На это отчетливо указывает и расположение «Еврейской площади» (Judenplatz)вблизи «Дворцовой» (Platz am Hof).Во главе еврейской общины стоял так называемый юденмейстер, который также выступал посредником в конфликтах с христианским населением города.

Уже в XIV столетии имели место локальные гонения на евреев в Санкт-Пёльтене, Фюрстенфельде и Юденбурге. Некоторые из случившихся тогда в Европе погромов были связаны с эпидемией чумы 1348–1349 гг., во время которой евреев обвиняли в отравлении колодцев, что якобы и вызвало чуму, однако в Австрии это обвинение играло незначительную роль. Куда более существенным было имевшее старинные корни использование евреев в роли козлов отпущения – в том духе, который будет идеологически усилен позднейшим национал-социализмом.

Экономическое соперничество и религиозная аргументация сделали в 1420–1421 гг. положение австрийских евреев еще более трудным. Герцог Альбрехт I, задачей которого было защищать «сво– /112/их» евреев, встал – не в последнюю очередь, под воздействием слухов о контактах евреев с гуситами – на сторону их противников. В Вене евреев изгнали из города (так называемый «злой венский указ»), причем богатых хватали и подвергали пыткам, чтобы заставить их отдать спрятанные сокровища и принять крещение. В этом ярко проявилась связь религиозных и экономических мотивов антисемитизма. Многие евреи покончили с собой, другие были 12 марта 1421 г. сожжены на Гусином лугу в Эрдберге. Хотя этим действие еврейского права было прервано, евреи позднее вновь были поселены в Вене, поскольку без них нельзя было обойтись в тогдашней хозяйственной жизни. Фазы терпимости чередовались с периодами гонений. В конце столетия (1495) сословия принудили Максимилиана I выдворить евреев из Каринтии и Штирии; начиная с позднего средневековья повсеместно действовали ограничения при основании новых религиозных общин. Приблизительно в середине XVI в. евреев заставили носить в качестве отличительного знака желтую нашивку на одежде – своего рода предшественницу «еврейской звезды». [61]61
  Знак («звезда Давида»), который были обязаны нашивать на свою одежду евреи Третьего рейха и оккупированных им стран (с 1939 г. в Польше, с 1 сентября 1941 г. в Германии).


[Закрыть]С другой стороны, двор нуждался в финансовой поддержке со стороны богатых евреев, и с конца XVI столетия появился слой «придворных евреев». Особенно процветающей была еврейская община в Праге, выдвинувшая целый ряд выдающихся раввинов, таких, как рабби Лев, ^{18} и экономически успешных и преуспевающих людей вроде Мордехая Майзеля.

Рост потребности в деньгах сопровождался со времен Фердинанда II поселением евреев в Вене – на Нижнем Верде. Впрочем, вскоре эта новая фаза терпимого отношения к евреям осталась позади. В 1670 г. император Леопольд I под влиянием жены-испанки приказал венским евреям покинуть свое гетто до праздника Тела Христова. Их вновь обвинили в похищении детей и отравлении колодцев. На месте синагоги император собственноручно положил закладной камень Леопольдскирхе (Леопольдовой церкви).

Однако вызванная многими войнами потребность в деньгах вскоре опять заставила Габсбургов привлечь ко двору евреев, которые должны были оказать содействие в финансировании экспансионистской политики. Самыми выдающимися «финансовыми агентами» двора стали в это время Самуил Оппенхаймер и Самсон /113/Вертхаймер. Эти «освобожденные двором» евреи располагали охранными грамотами, освобождавшими их от налогообложения, однако за проявляемую к ним толерантность должны были выплачивать крупные денежные суммы. Терпимость распространялась также на их родных и домочадцев, поэтому все венские евреи в это время формально считались находящимися на службе у евреев, «освобожденных двором». Благодаря этому вновь смогла возникнуть еврейская община, которая, впрочем, хотя и была вовлечена в масштабные торговые и финансовые операции, не очень активно участвовала в меркантилистской предпринимательской политике государства. Насколько важны были для государственных финансов еврейские банкиры, показывает тот факт, что когда в 1703 г. умер Самуил Оппенхаймер, было объявлено государственное банкротство. За несколько лет до его смерти перед его домом на Петерплац произошли антиеврейские волнения, во время которых было убито и ранено двенадцать человек.

Восемнадцатое столетие также оказалось для евреев неблагоприятным. Мария Терезия в 1753 г. издала ограничительные положения о евреях, а отношение к евреям только что присоединенной Галиции ясно продемонстрировало ее неприязнь к этой группе населения. Евреи впервые в принудительном порядке получили фамилии: их им давали специальные комиссии, состоявшие из ярых противников еврейства, вследствие чего эти имена зачастую имели ярко выраженный дискриминационный характер.

Мария Терезия также на несколько лет изгнала евреев (около 12 тыс. человек) из пражского гетто. Однако когда ей указали на /114/высокий размер выплачиваемых евреями налогов, это убедило ее разрешить им вернуться в Прагу.

Лишь издание Иосифом II в 1782 г. патента о терпимости коренным образом изменило положение евреев монархии, открыв путь к их эмансипации. /115/

Превращение монархии Габсбургов в «великую державу»

/115/На исходе позднего средневековья под властью семейства Габсбургов оказались многие области нынешней Австрии. В их число, правда, еще не входили Зальцбург и Бургенланд, зато Габсбургам принадлежали сегодняшняя Словения и Южный Тироль. Альбрехт V на некоторые время установил свою власть в Чехии и Венгрии, а также был избран немецким королем, однако его смерть после недолгого правления быстро разрушила сложившуюся было выгодную конфигурацию. Впрочем, начиная с этого времени и вплоть до упразднения в 1806 г. Священной Римской империи Габсбурги или представители Лотарингской династии [62]62
  Имеются в виду Франц I Стефан (1740–1765), сын герцога Лотарингского Леопольда, правивший вместе с женой Марией Терезией Габсбург, и их наследники (так называемая Габсбургско-Лотарингская династия).


[Закрыть]постоянно – с одним-единственным исключением – избирались ее правителями.

Сын и наследник Фридриха III Максимилиан I был столь же удачливым правителем, как и его отец. Он сумел включить в состав государства множество новых территорий. В 1500 г. Максимилиан получил наследство графов Горицких, став обладателем «Промежуточного графства» (Восточного Тироля), во время войны за наследство между Баварией и Пфальцем он захватил Куфштайн, после чего унаследовал Раттенберг, Китцбюель и некоторые земли в Верхней Австрии. В ходе длительных столкновений с Венецианской республикой, вовлеченной в конфликт с Францией в Верхней Италии, ему удалось прибрать к рукам пограничные Роверето, Ри– /116/ву и Алу. Эти же столкновения с Венецией, впрочем, помешали ему в 1508 г. прибыть в Рим на императорскую коронацию. Поэтому он принял в Триденте титул «избранного римского императора», что в будущем дало его наследникам возможность сразу же после избрания провозглашать себя императорами – без венчания папой – и добиваться от курфюрстов избрания своего преемника римским королем. Эта система весьма способствовала преемственности власти Габсбургов в империи.

Максимилиан, которого из-за его любви к турнирам часто называли «последним рыцарем», пытался проводить реформы в самых разнообразных сферах. Его интерес к артиллерии и организации наемной армии ландскнехтов способствовал модернизации военного дела, тогда как его реформы учреждений отдельных земель и империи удались лишь отчасти. Он чрезвычайно заботился о прославлении собственных деяний и миссии своей династии, оставил автобиографические произведения (Weißkunigи Theuerdank [63]63
  Weißkunig– «белый король», Theuerdank– букв. «рыцарь благородного образа мыслей» (в произведении Максимилиана выступает как имя собственное). В первой их этих книг император создал идеализированный образ своего правления, во второй – аллегорически описал свое сватовство к Марии Бургундской. Прижизненные издания обеих книг были украшены множеством великолепных гравюр по дереву.


[Закрыть] )и сумел прославить свой род в «Триумфальном походе» и написанных по его заказу генеалогических сочинениях, в которых было выстроено уходящее в глубь веков родословие.

Однако подлинному превращению в одну из ведущих династий Европы семейство было обязано брачной политике. На заре нового времени была заключена целая серия политически мотивированных брачных союзов, которые – наряду с такими факторами, как «выгодные» смерти в отдельных семьях, с которыми уже имелись брачные отношения, – привели к существенному расширению подвластной Габсбургам области. Благодаря установленным тогда брачным связям представителями последующих поколений династии были унаследованы Бургундия, Испания, Чехия и – по крайней мере, теоретически – Венгрия. Девизом эрцгерцогского дома действительно стало часто цитируемое изречение «Bella gerant alii, tu felix Austria nube, пат que Mars aliis, dat tibi regna Venus»(«Пусть другие ведут войны, ты же, счастливая Австрия, заключай браки, ведь если другим дает Марс, то тебе дает царства Венера»). /117/

Первый из этих браков – женитьба Максимилиа– на I на самой богатой в Европе наследнице Марии Бургундской в 1477 г. – не только дал Габсбургам богатейшую страну с цветущей культурой, [64]64
  Владения герцогов Бургундских включали в себя не только собственно Бургундию, но и тогдашние Нидерланды (в настоящее время Бельгию, Нидерланды и Люксембург).


[Закрыть]но и обеспечил сильные позиции в Западной Европе, как раз в ту пору, когда благодаря великим географическим открытиям экономический и политический [65]65
  Слева направо изображены:
  • император Священной Римской империи (с 1508) Максимилиан I(1459–1519), эрцгерцог Австрийский (с 1493);
  • внук, сын Филиппа Фердинанд(1503–1564), будущий король Венгрии и Богемии (с 1526), король Германии (римский король) (с 1531), император Священной Римской империи (с 1556) Фердинанд I;
  • внук, сын Филиппа Карл(1500–1558), будущий император Священной Римской империи Карл V(1519–1556), король Испании (Кастилии и Арагона) (1516–1556) под именем Карлос I;
  • сын Филипп I Красивый(1478–1506), король-консорт Кастилии (с 1504);
  • жена Мария Бургундская(1457–1482), герцогиня Бургундии, Эно и Намюра, графиня Голландии;
  •  Людвик Ягеллон(1506–1526), муж (с 1515) дочери Филиппа, Марии Австрийской(1505–1558) будущий король Чехии и Венгрии (с 1516) Людовик (Лай– ош) II, погибший под Мохачем (Примеч. UM).


[Закрыть]центр тяжести стал решительно перемещаться в эту часть континента. Бургундские сословия признали своим правителем эрцгерцога Филиппа Красивого, сына умершей вскоре после свадьбы Марии, однако признания прав Габсбургов со стороны Франции, также выступившей с притязаниями на эту область, пришлось добиваться вооруженной силой. Это имело следствием габсбургско-французский конфликт, во многом определивший политическую и военную историю нового времени.

Бургундское наследство не только сделало Габсбургов правителями экономически и культурно богатой территории, но и дало им новый символ, без которого невозможно представить их репрезентацию в качестве государей и который с тех пор был навсегда связан с этой династией, – орден Золотого руна. В 1430 г. этот орден был учрежден герцогом Бургундии Филиппом Добрым в рамках подготовки планируемого им крестового похода.

Каждый член ордена был обязан назвать шестнадцать благородных предков (то есть все его прапрадеды и прапрабабки должны были принадлежать к знати), а после того как в Европе произошел конфессиональный раскол – исповедовать католическую религию. Рыцари ордена пользовались значительными привилегиями, прежде всего, освобождением от всех налогов, сборов и таможенных пошлин, а также преимущественными правами перед другими представителями знати. То обстоятельство, что этот полностью погруженный в прошлое аристократический орден и по сей день сохраняется в качестве домашнего ордена уже давно не правящей династии, представляет собой довольно любопытный курьез.

Второй из заключенных на заре нового времени и удачных в политическом отношении габсбургских браков поначалу казался весьма сомнительным делом. Если после своей женитьбы Максимилиан мог рассчитывать на наследование Бургундии – в бургундской династии не осталось других ветвей (после гибели Карла Сме– /118/лого ее мужская линия угасла), – то при заключении брака между эрцгерцогом Филиппом Красивым и Хуаной Кастильской и Арагонской ситуация выглядела совсем иной. Одновременно с браком эрцгерцога был заключен брак между его сестрой Маргаритой и братом его жены Хуаном. Ранняя смерть Хуана, очевидно подорвавшего здоровье чрезмерными любовными утехами, привела, в конечном счете, к наследованию Габсбургами Испании и ее бога– /119/тых владений в Италии и за океаном. Сыновья Филиппа Красивого, Карл V и Фердинанд I, стали основателями испанской и австрийской линии Габсбургов, которые долгое время своими совместными действиями оказывали решающее влияние на европейскую политику. Карл V получил воспитание в Бургундии, его младший брат Фердинанд I – в Испании.

Третьей свадьбе было суждено надолго определить пути развития дунайского региона. В 1515 г. Максимилиан I встретился в Вене с королем Чехии и Венгрии Владиславом Ягеллоном, усыновил его еще находившегося в детском возрасте сына – Людовика II и устроил двойную свадьбу. Этим он как бы присоединился к попыткам средневековых Габсбургов приобрести Чехию (унаследовав ее после Пршемысловичей и Люксембургов). Сын Владислава Людовик женился на внучке Максимилиана Марии, а его сестра Анна, согласно договору, должна была выйти за одного из внуков Максимилиана – Карла V или Фердинанда I. В 1521 г. Фердинанд выполнил это брачное соглашение, взяв Анну в жены.

Смерть юного Людовика в 1526 г. в битве при Мохаче имела важные последствия для всей Центральной Европы. Теперь Габсбургам окончательно удалось (с третьей попытки) приобрести Чехию, а также, хотя и теоретически, Венгрию. В Венгрии состоялось двойное избрание: помимо Фердинанда королем был избран Янош Запольяи. Воспользовавшись охватившей страну смутой, в Венгрию вторглись османы, на полтора столетия обосновавшиеся в этой стране. При разделе Венгрии на три части Габсбургам удалось завладеть лишь узкой полосой на ее западе. Следствием сложившейся ситуации стал затяжной конфликт с османами, на протяжении двух столетий накладывавший отпечаток на историю Центральной Европы. Несмотря на все эти трудности, двойной брак с Ягеллонами – после утверждения Габсбургов в Западной Европе (Бургундии и Испании) – обусловил их долгое господство в Дунайском бассейне, пусть даже окончательное присоединение Венгрии произошло почти два столетия спустя. Свадьбы Максимилиана, Филиппа Красивого и Фердинанда I заложили основу мифа о Габсбургах, которые не завоевывают новых земель, а получают их в приданое.

Карл V не только унаследовал Испанию и ее огромные владения, но также был – в качестве наследника своего деда Максимилиана I и с помощью денег Фуггеров [66]66
  Семейство влиятельных немецких банкиров из города Аугсбурга.


[Закрыть]– избран правителем Свя– /120/щенной Римской империи. Его младшему брату Фердинанду I сначала не досталось ничего. Лишь после долгих и утомительных переговоров он сумел добиться соглашения с Карлом, которое было оформлено Вормсским договором 1521 года. Согласно последнему, младшему брату передавались пять «нижнеавстрийских герцогств» – под ними подразумевались Австрия по обе стороны Эннса, Штирия, Каринтия и Крайна, – однако с оговоркой, что этот договор должен держаться в тайне. Впрочем, годом позже Фердинанд по Брюссельскому договору (1522) заметно улучшил свои позиции: к нему отошли все австрийские земли, которыми владел Максимилиан, иными словами – также Тироль и Передняя Австрия.

После заключения Вормсского и Брюссельского договоров оформились две линии Габсбургов, которые совершенно независимо друг от друга правили на различных территориях. Что же касается императорского достоинства, то сначала вопрос пытались уладить посредством соглашения между двумя линиями. Чтобы обеспечить чередование и преемственность между ветвями семейства, Карл в 1531 г. добился избрания римским королем своего бра– /121/та, выступавшего своего рода имперским наместником во время долгих отлучек императора. За ним должен был следовать испанец – Филипп II, затем снова представитель младшей линии и т. д. Но хотя эта идея постоянно всплывала на протяжении всего XVI в., она так никогда и не стала реальностью: начиная с Фердинанда I императорское достоинство всегда оставалось в руках австрийской линии династии, пусть даже и не в качестве наследной власти. После правления Карла V курфюрсты, а трое из них были протестантами, не имели никакого желания избирать на трон испанца, который бы принялся жестоко проводить контрреформацию, что было хорошо видно на примере соседних Нидерландов. Разумеется, австрийские Габсбурги тоже были ревностными католиками и также сочувствовали контрреформации, однако в силу близости их земель к владениям имперских князей их легче было контролировать. К тому же они не располагали несметными серебряными запасами Нового Света, которые могли позволить им вербовать войска для борьбы против «еретиков». Так постепенно определилось своеобразное политическое равновесие между двумя линиями Габсбургского дома – могущество испанской ветви поблекло в той мере, в какой австрийским Габсбургам удалось укрепить свои позиции. /122/– /123/