Текст книги "Невеста для герцога"

Автор книги: Карен Рэнни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10

– Как все прошло минувшей ночью, сэр?

Джеред надел сюртук.

– В общем, довольно хорошо, Чалмерс.

Джеред одернул жилет и отошел, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале. Если не считать глаз, он выглядел обычно, как всегда. Только в выражении лица что-то изменилось. Да, именно так. Он выглядел чертовски довольным собой. А у него для этого не было причин. Никаких.

Он терпеливо стоял, пока Чалмерс чистил его костюм щеткой, потом выслушал его указание лакею, куда поставить его свежевычищенные сапоги. Обыденные дела, одни и те же слова. Все как всегда. Его блуждающий взгляд остановился на закрытой двери, ведущей в его спальню. Тесса все еще спала. Сон праведницы? Нет, скорее усталость после утомительных занятий любовью. Прошлой ночью он овладел ею три раза – вернее, этим утром. Или это она овладела им? Может быть, проблема как раз в этом? Каждый раз возникало ощущение, что его ведут куда-то, где он никогда не бывал раньше, девчонка, сама невинность, чьи губы постоянно соблазняли его. В чем тут секрет? Может быть, в том, что до приезда в Лондон он не спал с женщиной почти целую неделю? В этом все дело. И только в этом.

«Ты уверен, Джеред?» Прошлой ночью ему с трудом удавалось сдерживать смех. Почему ему всегда хотелось улыбаться, когда он занимался любовью со своей женой?

Он нахмурился, глядя в зеркало. Не помогло. Ну просто ничего нельзя было поделать с этим выражением в его глазах. Самодовольным, расслабленным, в абсолютном согласии со всем миром. Ему надо бы бежать на континент; Джеред подозревал, что там будет безопаснее, несмотря на французские проблемы.

Она же его жена! Нет необходимости чувствовать эту дрожь восторга, когда он думал о ней. Это просто потому, что она удивила его, вот и все. Ее нежные прикосновения разбегались по его коже, как маленькие котята. Он хотел, чтобы она трогала его, – так сильно, что почти умолял об этом. Он чуть не схватил ее руку, чтобы прижать к себе, побуждая ее удовлетворить это желание.

«Только мгновение, Тесса. Всего мгновение!» Он закрыл глаза, проклиная воспоминание, бессознательно вызывающее волнующие ощущения, посмотрел вниз, на свои брюки, и выругался, проклиная свои чресла.

Что же она делает с ним?

– А герцогиня? Мне вызвать ее горничную?

Джеред посмотрел на своего камердинера. Чалмерс был образцовым слугой. Он прищурился и молча разглядывал его. Был это просто невинный вопрос, или его корни росли из того факта, что тому пришлось ждать до вечера, чтобы принести завтрак? Разумеется, он уже и раньше просыпался так поздно, но когда это случалось, он не обнимал свою жену. Его кожа хранила ее тепло. Хорошо, что Чалмерс именно в этот момент отвел глаза. Если бы он не знал наверняка, он бы подумал, что покраснел.

– Я полагаю, моя жена еще спит, Чалмерс.

– Очень хорошо, сэр.

Джеред был совсем не уверен, как на это можно прилично ответить, поэтому решил промолчать.

– Сколько золота ты положил в тот сундук? Он был слишком уж тяжелый, – сказал он, когда камердинер помогал ему надевать сапоги.

– Я привез только ту сумму, о которой вы просили, сэр. Однако я воспользовался возможностью положить на дно несколько завернутых в муслин кирпичей.

– Хорошая мысль. Я уверен, Эдриан решил, что там королевское состояние.

– Прошу прощения, сэр, но не разумнее ли было просто дать ему денег?

Джеред натянул сапоги, встал и притопнул, чтобы они лучше сели.

– И упустить приключение? Да ладно, Чалмерс, не говори мне, что к старости ты становишься скромником.

– Я не информировал охранников, сэр, как вы мне и сказали. Вас легко могли подстрелить. Разве не так?

Джеред бросил последний взгляд в зеркало, повернулся и похлопал слугу по плечу.

– Но я же цел, как видишь. А если бы заранее поставить в известность охранников, это лишило бы смысла всю затею, ты не согласен?

Он посмотрел в темнеющее окно.

– Не жди меня, Чалмерс. Я уверен, что вернусь не раньше рассвета.

Камердинер услышал щелчок дверной ручки и повернулся. Там, в дверном проеме, стояла герцогиня Киттридж, совершенно не похожая на ту, какой она была несколько дней назад. Когда он видел ее в прошлый раз, она была идеально причесана, ее платье являло собой произведение искусства из шелка и кружева от мадам Фушар, одной из самых модных портних. На ее лице было ожидание, невинность, которая очаровывала его. Женщина, посмотревшая на него, а потом на дверь, в которую вышел герцог, необъяснимым образом постарела. Ее волосы были взъерошены, на щеке след от складки на подушке, впечатавшейся в кожу. В ее глазах читались смущение и почти болезненная уязвимость. Девушка исчезла, но женщина была не менее пленительной. Честно говоря, даже, может быть, более. Он отвернулся, чтобы не смотреть на нее, завернутую в простыню, но легко мог представить ее наготу. Не настолько же он стар!

– Почему он сделал это?

Чалмерс наклонился, чтобы убрать приспособление для снятия сапог, думая, что будет разумнее сделать вид, что неправильно ее понял. В конце концов, на кону стояло доверие. Но он совершил ошибку, снова взглянув на нее, и от ее вида его словно пронзила стрела сочувствия. Она смотрела на дверь так, будто все тайны мира откроются ей, если она не оторвет от нее своего взгляда.

Он только расскажет ей все, что знает.

– Мне это неизвестно, ваша светлость.

– Но красть свое собственное золото... Зачем?

– Я полагаю, что его светлости нравится эффект запретного плода. – Вот, это одновременно и правда, и нейтральный ответ. Больше она от него ничего не узнает.

Теперь она посмотрела на него, оторвав свой напряженный взгляд от двери.

– Куда он уехал сегодня ночью?

– Не могу сказать, ваша светлость.

– Опять приключение, да, Чалмерс?

Она не прибавила больше ничего, медленно повернулась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Ну почему он чувствовал себя так, будто сказал слишком много? Или что она открыла слишком мало?

А не наплевать ли на все происходящее?

Почему это должно ее волновать? В конце концов, она начинала узнавать своего мужа даже слишком хорошо. Он был не тот человек на портрете, молодой аристократ с болью в глазах, который смотрел на мир, как будто ища понимания, возможно, сочувствия. В нем не осталось ничего от того молодого человека. Он был настоящим повесой, волокитой, человеком, поступки которого не поддаются объяснению: оставил ее через несколько часов после свадьбы, намеренно выставлял напоказ свою любовницу, украл свое собственное золото и со смехом уворачивался от пуль, совершенно не заботясь о собственной безопасности.

Или, может быть, он был похож на свой портрет гораздо больше, чем она могла представить? Все-таки у красок и холста нет глубины проникновения в характер оригинала. Только намек на его существование, иллюзия, созданная художником, чтобы обманывать зрителей. Возможно, и Джеред такой же – развлекающий и чарующий, но без глубины, лишенный настоящего характера. Может быть, он действительно лишен тех качеств, которыми она так восхищалась в своем отце, в его дяде? В сущности она придумала этого человека, который вышел из деревянной рамы и слушал ее, что-то советовал ей, пытался устроить ее жизнь.

Она села на край кровати, его кровати, и осмотрела окружающую ее комнату. Ее размеры даже сейчас были пугающими. В сгущающихся сумерках она была мрачной, как темница. Отбрасывающая тени свеча трещала на прикроватном столике. Как странно просыпаться в то время, когда другие люди уже готовятся ко сну. Неужели ее мужу нравится рисковать всем – репутацией, состоянием и даже жизнью – ради острых ощущений?

Влечение к запретному?

Прошлой ночью она едва не разрушила свою собственную репутацию. Надо отдать должное, она была со своим мужем, но даже если и так, сплетни не щадят женщин ни при каких обстоятельствах. Общество осудило бы ее за ее роль в том глупом происшествии, тогда как о Джереде говорили бы с восхищением. Не говоря уже о том, в каком положении оказались бы ее родители.

Влечение к запретному...

Его любовница! Ну конечно же, он поехал именно к ней. Даже после прошлой ночи, после того утра, которое провел, обнимая и обучая ее, нашептывая ей на ухо самые восхитительные вещи. Ну что после этого сказать?

Жены не требуют верности от своих мужей. Они принимают ее или делают вид, что проблемы не существует. В светском обществе ценят лишь соблюдение внешних приличий. А последовать за ним в ту ночь было самым что ни на есть глупым делом.

Разумеется, это абсолютно скандальный поступок, но она очень опасалась, что вся ее оставшаяся жизнь будет наполнена приключениями, о которых станут судачить. Это цена за ее бракосочетание с герцогом Джередом Мэндевиллом. Она ведь хотела стать его другом. А друзья делят все, у них общие интересы. Тесса покачала головой. Во вчерашнем ограблении не было ничего, что она бы захотела пережить вновь.

И все же казалось не совсем справедливым, что она должна делать все, чтобы ужиться с ним, а он не предпринимал в этих целях ничего.

Тесса встала, завернулась в простыню и, открыв дверь, прошла мимо Чалмерса, едва кивнув ему, совершенно не заботясь ни о чем. Она вернется в свою спальню, оденется и прикажет кучеру отвезти ее к любовнице Джереда. Безусловно, запретное действие, совершенно скандальное поведение.

Возможно, она больше похожа на своего мужа, чем может показаться. Жизнь состоит из парадоксов.

Чалмерс откинулся назад, прижимая ладони к стене. Наверное, у него просто галлюцинации и он неправильно расслышал. Возможно, дело просто в том, что он выпил слишком много вина за обедом. Или, может быть, у него начинается отвратительная простуда, та самая, которая мучила его каждый раз, когда они возвращались в Лондон. Это просто не могло быть правдой. Ни в коем случае. Герцогиня Киттридж не может даже думать о том, чтобы сделать то, что она собирается сделать.

Она, совершенно не заботясь о приличиях, спросила дворецкого, знает ли он адрес любовницы Джереда. Вот так просто! Открыто, напрямую, без намека на такт или дипломатию.

Он не мог решить, что лучше – броситься вниз и заблокировать дверь или убедить Майклза не говорить ей ничего. Но бедняга явно чувствовал себя также, как и выглядел – будто кто-то крепко ударил его под дых, резко и совершенно неожиданно. И вот уже он услышал, как тот, запинаясь, диктует адрес с каким-то болезненным ужасом, и понял, что не остается больше ничего, кроме как проинформировать герцога. Джеред Мэндевилл будет недоволен. Чертовски недоволен.

И все же ему жаль молодую герцогиню. Ведь теперь она с позором будет отослана в Киттридж-Хаус. Камердинер был в этом абсолютно уверен.

Глава 11

– Бодрит! Подкрепиться не грех. Ведь визит к любовнице мужа – непростое дело. – Тесса сделала еще один глоток бренди. А почему бы и нет? Не чай же распивать в подобной ситуации. Но, по зрелом размышлении, пожалуй, бренди – это немного чересчур. У нее онемело нёбо.

…Женщина, не отводя глаз, смотрела на нее. Она все никак не могла прийти в себя от удивления, возможно, даже восхищения. Вначале она была просто в ужасе. Но постепенно пришла в себя. В каких только ситуациях ей приходилось оказываться!

К любовницам жены не ездят с визитом. Ничего противозаконного в этом, конечно, нет, но в обществе такой поступок никогда не поймут. Честно говоря, Тесса была уверена, что ей не полагается даже знать о существовании этой женщины в жизни Джереда.

Подразумевалось, что она будет скромно сидеть в уголке и позволит ему делать все, что угодно, никогда ни единым словом не осуждая его. Конечно, ходили слухи, что замужние женщины тоже имеют любовников. Но что, если ее вполне устраивает ее муж? Какое-то глупое, немного провинциальное рассуждение. Если не принимать во внимание, что ее родители были идеальным примером брака, который многие считали явлением уникальным. Неужели она дурочка, что желает того же самого?

Любовница ее мужа была довольно мила, если не обращать внимания на ее прическу. Волосы были начесаны спереди, получалось какое-то причудливое гнездо. Неужели мода требует этого?

Убранство комнат отличалось безвкусицей: множество тесьмы и огромное количество бархата. Повсюду были разбросаны маленькие подушки розового и фиолетового цвета. И еще запах духов, такой тяжелый, что порой становилось трудно дышать. Как Джеред выносит это? Неужели все герцоги платят за подобные любовные гнездышки, или это только Джереду так «повезло» – содержать любовницу с невероятно дурным вкусом? Тесса почувствовала жжение от слез в глазах и заморгала, прогоняя их. Слезы – это глупо, у нее сейчас просто нет на них времени.

Она сделала еще один глоток бренди. С каждым разом напиток становился все приятнее. Как странно, что она никогда раньше не пробовала его. Но, с другой стороны, она никогда не любила спиртное.

– Чем я обязана вашему визиту, герцогиня?

Как странно, что ее голос больше не звучит как кошачье мурлыканье. Или он приберегается только для Джереда? Голос женщины был очень высокий, почти режущий слух. Тесса нахмурилась, пробежала языком по зубам. Нет, десны она все еще чувствует. Она сжала губы. Их покалывало.

Женщина смотрела на нее с явным удивлением. Как странно.

– Это ваш первый сезон в Лондоне, ваша светлость?

– Нет. У меня было два сезона.

– А я здесь родилась.

– О. – Тесса не знала, что еще сказать. – Вы любите театр? – спросила она неожиданно.

– А как же. Я ведь актриса.

– О, как интересно! Я никогда и не надеялась познакомиться с настоящей актрисой.

– Теперь у вас появилась такая возможность, – иронично отозвалась женщина.

Черт возьми, а как же ее зовут? Их не представляли друг другу, а любовница Джереда не была расположена называть свое имя.

– Вы поете? – продолжила свои расспросы Тесса.

– Вы хотите, чтобы я спела для вас? – На ее лице читалось изумление.

Тесса покачала головой. Она никогда никого не принуждает. Человек показывает свои таланты добровольно. Самой ей удавалось избегать многочисленных импровизированных концертов «по требованию», ссылаясь на то, что у нее болит горло. Когда это было? А сейчас она продолжала разглядывать любовницу мужа и не узнавала себя, в такой глупой ситуации она еще никогда не оказывалась. Проклятый бренди! Если бы знать о его коварных свойствах раньше.

Она откинулась на спинку дивана, потом снова подалась вперед. Это показалось успокаивающим, как будто тебя качают в колыбели. Еще раз. Ах. Какое-то странное ощущение в носу. Она коснулась его кончиком пальца. Промахнулась. В конце концов нашла его.

– Ваша светлость?

– М-м-м?

– С вами все хорошо?

Тесса махнула рукой.

– Все в порядке, благодарю вас. – Тесса подняла бокал в воздух, пристально посмотрела на него. – Но я, похоже, допила весь свой бренди. Думаю, этого достаточно.

Женщина согласно кивнула.

– Знаете, вы не должны быть доброй, – пробормотала Тесса.

– Почему же?

– Вы можете мне понравиться, а это уже немного противоестественно. Ведь мы соперницы.

– Ваша светлость, я думаю, будет очень хорошо, если вы сейчас поедете домой. В таком состоянии вы можете наговорить много лишнего, о чем потом станете сожалеть.

– Вы снова так добры.

– Нет. Я всего лишь благоразумна. Если ваш муж узнает, что вы были здесь, он рассердится. И даже очень.

Тесса вздохнула.

– Неужели все должны стараться, чтобы Джеред был доволен? Несмотря на все наши усилия, он не кажется очень счастливым. Вы заметили, что когда он смеется, то выглядит несколько удивленным, словно открыл что-то новое в себе?

– Я не помню, чтобы когда-нибудь слышала его смех, поэтому не могу ничего сказать.

– Вот, вы видите?

– Ваша карета ждет внизу, ваша светлость. – В голосе женщины явно звучал холод. Как странно. Такое впечатление, что она копирует тон Джереда.

– Да. Хотя я велела кучеру объехать квартал. Понимаете, я ожидала, что Джеред будет здесь.

– Как видите, его здесь нет.

Тесса встала, почувствовала, что комната кружится, и резко села. Ее глаза расширились.

– Вам сейчас будет плохо?

– Надеюсь, что нет, – ответила Тесса и откинулась на подушки.

Джеред поднимался по лестнице, перескакивая через две ступеньки, в такой ярости, в какой не пребывал еще никогда в жизни. Ничто в его воспоминаниях не могло сравниться с гневом, который переполнял его сейчас, ничто и близко не могло сравниться с тем, что он чувствовал в этот момент.

Маленькая горничная, открывшая дверь, была новенькой, но, несмотря на это, она не спросила у него ни имени, ни цели его визита.

В ответ на его вопрос она просто показала на дверь гостиной.

– Полагаю, со своей женой вы знакомы, – произнесла его любовница с достойным уважения апломбом, учитывая, что она была одета в один только халат. К несчастью, с этим предметом одежды у него были связаны нежные воспоминания, мысль, заставившая его почувствовать странную неловкость.

– Тесса? – спросил он свою жену, как будто бы нуждаясь в ее ответе, подтверждающем, что это действительно она. Тесса сидела в кресле лицом к его любовнице, спрятав руки в пушистую черную муфту, лежащую на ее коленях. Тесса была одета в красно-белое, в горошек, платье и красный жакет. На голове ее возвышалась красная шляпка с идеально симметричными черными перьями, среди которых было маленькое чучело желтого зяблика. Джеред обнаружил, что завороженно смотрит на птичку, гадая, упадет ли она, когда Тесса в следующий раз качнет головой.

Тесса, однако, была бледна как снег, и пока он смотрел на нее, ерзая, сползла на край дивана.

Джереда захлестнуло смущение, он несколько мгновений был неспособен произнести ни слова.

– Черт, я никак не могу поверить в это. Я говорил себе, что это не может быть правдой. Что вы не можете быть такой идиоткой, чтобы совершить нечто подобное. – На самом деле он подумал, что записка, присланная ему Чалмерсом, просто шутка, какая-то абсурдная нелепица, придуманная кем-то из его знакомых.

Но нет, вот они сидят рядом, его жена и его любовница. Фарс. Невероятный образчик женского сумасбродства.

Ответом ему была тишина. И никаких женских криков, как он ожидал. Да и Тесса нисколько не испугалась его появления.

Его жена встала, отряхнула юбки, поправила свою нелепую шляпку с этим идиотским зябликом и сделала полупоклон его полуодетой любовнице.

– Благодарю вас за уделенное мне время, – сказала она. Ее язык заплетался. И глаза, похоже, фокусировались совсем не так хорошо, как должны бы.

– Что она пила?

– Бренди, дорогой, – сказала Тесса, лучезарно улыбаясь ему. Она повернулась к его любовнице: – Благодарю вас.

– А я вас, ваша светлость, – сказала Полин, даже не пытаясь спрятать улыбку, – это была очень полезная встреча. – Она повернулась к Джереду: – Ваша жена – очаровательное дитя.

Джеред оказался способен только, как рыба, открывать и закрывать рот. Тесса проскользнула мимо него, послав ему вялую улыбку, и открыла дверь комнаты. Она была уже на середине лестницы, когда он пришел в чувство.

– Какого черта вам здесь было надо? – громким голосом возопил он.

Тесса обернулась и посмотрела на него. Какой невинной она выглядела в этот момент, с этой едва заметной улыбкой, не более чем легким движением мышц, только намеком на эмоцию... Ее руки все еще были спрятаны в эту нелепую муфту – слишком большую для нее, хотя сама она была довольно высокой для женщины и совсем не хрупкой, о чем свидетельствовали упругие формы, натягивающие ткань ее корсажа.

Джеред чувствовал, что его щеки пылают, раздражение подступало снова.

– Вы пьяны?

Тесса заморгала, глядя на него.

– Вполне возможно. – Она поджала губы и втянула щеки.

Джеред глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться, сделал еще один вдох, потому что первый не помог ему справиться с раздражением.

– Я нахожу, что это не такое уж и плохое ощущение. Неудивительно, что мои братья любят выпить, – сказала она и продолжила спускаться по лестнице, не слишком грациозно. Карета, его карета, все еще стояла у обочины. Кучер, его кучер, восседал на козлах, явно не обращая внимания на все происходящее вокруг. Черт, ну почему он не заметил его раньше?

– Чего вы собирались добиться визитом сюда? Проклятие, Тесса, я жду ответа.

Лакей вскочил со своего места на запятках кареты, прошел вперед, собираясь открыть дверцу для герцогини, поймал взгляд Джереда, после чего быстро повернулся и вернулся на свое место.

Тесса взялась за ручку дверцы кареты, но Джеред положил ладонь на дверь и захлопнул ее.

– Вы никуда не поедете, Тесса, пока я не услышу объяснения.

– Мы будем обсуждать это на улице, Джеред? – Она не совсем уверенно улыбнулась.

– Мы будем обсуждать это там, где я сочту нужным, миледи.

Она повернулась, выпрямилась, ее муфта была как барьер из меха и бархата.

– Очень хорошо, Джеред, я думала, что сегодня ночью вы будете с ней. Вам этого достаточно?

– И вы – что? Собирались драться за меня?

Она повернулась и открыла дверь, сама откинула ступеньки. Ее стройная фигура в мгновение ока оказалась внутри, в следующее уже сидела у окна.

– Этого еще не хватало! – Тесса улыбнулась. – Я предложила бы вам поехать домой верхом, Джеред, сейчас я не очень хорошо себя чувствую. Очень вероятно, что мне в дороге сделается плохо.

С этими словами она захлопнула дверцу у него перед носом.

– Ты поступил правильно, Чалмерс, – сказал Джеред, напряженно глядя в окно.

– К вашим услугам, сэр. Вы успели вовремя, чтобы избежать неприятностей, сэр?

– Если ты называешь «неприятностями» встречу между любовницей и женой, – сказал он, завязывая пояс халата, – то боюсь, что нет. Но, опять же, все могло бы обернуться гораздо хуже, как я полагаю. Правда, не знаю как.

– А ведь мы могли и не разыскать вас, сэр.

Быстрый взгляд подтвердил Джереду, что Чалмерс не шутит.

– Сколько мест лакей обошёл, прежде чем найти меня?

– Всего два, сэр. Я составил ему список ваших любимых мест.

– Я утвердился в своих привычках, да, Чалмерс?

– Вовсе нет, сэр. – Он взял сюртук, который Джеред бросил на стул, и стал тщательно чистить его.

– И как же это моя жена узнала адрес Полин, Чалмерс?

Перепуганный взгляд был достаточным ответом.

– Не от меня, сэр.

– Но ты знаешь от кого, не так ли?

– Я предпринял шаги, чтобы наказать человека, ответственного за это, сэр.

– То есть мне лучше не совать в это свой нос, не так ли?

– Я полагаю, сэр, – ответил Чалмерс с видом оскорбленного достоинства, – что ваши усилия было бы лучше направить в те области, где только вы можете что-то изменить.

– Другими словами, старина, мне следует задуматься о своей брачной жизни? Забавно, но ты говоришь почти как мой дядя, когда вот так отчитываешь меня. Должен ли я повысить тебе жалованье, усадить тебя в кресло и водрузить твою подагрическую ногу на табурет?

– Прошу прощения, сэр. – Чалмерс был само воплощение чопорной напыщенности. – Мне приготовить вам фрак, сэр?

Джеред снова посмотрел в окно. Была почти полночь, чертовски рано, чтобы сказаться усталым. Кроме того, он проснулся всего шесть часов назад. Ни один уважающий себя гедонист не ложится спать так рано.

– Нет, Чалмерс. Я так не думаю. Если я снова выйду сегодня вечером, то наверняка кого-нибудь пристрелю или, без сомнения, оскорблю его жену и буду утром вызван на дуэль.

– Как пожелаете, сэр.

Джеред снова посмотрел на своего камердинера.

– Сегодня, Чалмерс, я целый день был идиотом. Настанет ли пора браться за ум?

На лице камердинера появилась едва заметная улыбка.

– Мне принести вам ужин, сэр?

– Нет, Чалмерс. Что-то у меня нет аппетита.

По крайней мере к тому, что может прислать его кухарка.