Текст книги "Востребованная киборгом (ЛП)"
Автор книги: Кара Бристол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Правдиво ли предположение Императора о грязной игре? Молодые здоровые мужчины не падают без причины, но какой мотив в причинении вреда Наймо? Может, кто-то затаил на него обиду? Джульетта обзавелась тайным поклонником, который хотел сорвать церемонию? Или это протест против самого древнего ритуала? Возможно, кто-то не хочет, чтобы она стала Императрицей? Или таким образом хотели задеть самого Дузана? Нанести удар по его семье приравнивалось к тому, чтобы ранить самого правителя.
Накидка Императора затрепетала, когда он начал мерить комнату шагами.
Марш окинул взглядом остальных присутствующих. Четыре мудрых советника и еще несколько человек, чьих функций он не знал, включая одну очень старую женщину. Бесстрастные советники, сидевшие со сложенными на коленях руками, напоминали Маршу присяжных. Они даже сидели в зале заседаний совета в изолированной зоне, похожей на терранскую ложу присяжных.
– Как себя чувствует принцесса? – тихо спросил он, надеясь, что вопрос не был неуместным. Марш хотел использовать дипломатический опыт Пенелопы Айрон, чтобы справиться с ситуацией, но когда он спросил, могут ли она и Брок присоединиться к заседанию, то получил вежливый, но твердый отказ. Когда Наймо унесли с арены, Джульетта покинула смотровую площадку. Неужели она присоединилась к своему будущему супругу в лазарете? Конечно, Император разрешил бы девушке навестить возлюбленного.
– По понятным причинам она расстроена, – ответил Император. – С ней сейчас ее мать.
Двери в зал разъехались, внутрь вошел целитель.
Император резко обернулся.
– Как он?
– Наймо все еще жив, но очень плохо себя чувствует, – пробормотал целитель.
– Он поправится?
– Слишком рано говорить об этом. Я ввел ему универсальное противоядие.
– Противоядие? – один из советников поддался вперед, сжав ладонью ручку кресла. Костяшки его пальцев побелели. – Его отравили?
– Сейчас я не могу прийти к такому выводу, но симптомы указывают именно на отравление. Предварительное сканирование выявило в его теле неизвестное вещество, – целитель кивнул. – Я провожу анализ. Когда я точно определю, чем именно вызвано такое состояние, то определю лечение.
– Что с Куром? – спросил советник.
Целитель нахмурился.
– Мне очень жаль, советник. Но у меня нет хороших новостей. Кур… его состояние намного тяжелее, чем у Наймо. Ему я тоже ввел универсальное противоядие, пока выявляю и определяю причину. Я сделаю все возможное, чтобы спасти твоих сыновей.
Советник был отцом близнецов? Как трагично для родителя наблюдать за увяданием обоих сыновей. Отец Наймо и Кура сдержал свои эмоции и откинулся на спинку кресла с пустым выражением на лице.
– Когда ты все выяснишь? – спросил другой советник.
– В ближайшие несколько дней.
– Почему не раньше? – уточнил он.
– Я не могу распознать химическую структуру вещества, найденного в ходе предварительного сканирования. Оно кажется… чужеземным.
Все члены совета повернулись и уставились на единственного «чужеземца» в комнате.
«Хм, как-то неловко».
Марш бывал во многих неудобных ситуациях, но никогда не привлекал столько внимания.
– При всем уважении, ваша светлость, я предупреждал, что при вступлении в СП могут произойти подобные инциденты, – снова заговорили отец Кура и Наймо. – Когда мы открываем двери для всей Галактики, то невольно цепляем всякую инопланетную заразу, – прорычал он. Остальные пробормотали что-то в знак согласия.
Резким движением руки Император Дузан прекратил гул.
– Ты глубоко переживаешь болезнь своих сыновей. Я клянусь, что с помощью всех служащих императорского двора мы исцелим их, советник Омакс. Однако вступление в СП было моим решением, и оно остается в силе. Я не верю, что такая ситуация возникла после нашего дружеского соглашения с Галактикой. Мы больше не будем обсуждать эту тему, – он перевел взгляд с ложи совета на целителя. – Как был введен яд?
– Думаю, была отравлена их еда, утренняя трапеза.
За исключением того, что Кур слег за несколько часов до Наймо, да и на банкете парень уже выглядел неважно. Он начал сильно потеть… точно так же, как Наймо вовремя Ша'ла.
– Ты уверен? – спросил Марш.
Все уставились на него.
– Ты не имеешь права допрашивать целителя, – рявкнул сердитый Омакс.
– Пусть говорит, – приказал Дузан. – Почему вы задали этот вопрос, мистер Феллоуз?
– На вчерашнем банкете Кур выглядел немного больным. Он сильно потел и жаловался, что в комнате слишком жарко. Сегодня вовремя Ша'ла Наймо тоже начал потеть. Тогда я решил, что это из-за физических нагрузок, но, возможно, их отравили еще прошлой ночью.
– Очень плохо, – целитель покачал головой. – Значит, яд находится в их организмах гораздо дольше, чем мы предполагали.
– И еще… – Марш замолчал. Он не хотел путаться у кого-то под ногами и говорить вне очереди, но они спешили с выводами, не рассматривая другие возможности. – Кто-нибудь еще жаловался на плохое самочувствие? Может, Наймо и Кур были не единственными жертвами?
– Великий Ксенианс! – ахнул советник.
Возможно, близнецы не подвергались воздействию чужеродного токсина, получив простой, но опасный случай естественного пищевого отравления. Скорее всего эти длинноногие рыбоподобные твари были испорченными… или по сути являлись ядовитыми существами, с которыми нужно было обращаться определенным образом, чтобы нейтрализовать отраву.
С другой стороны, кто-то мог подменить еду. Наймо и Кур могли стать жертвами биологической атаки. Ламис-Одж все еще были настроены довольно воинственно. Единственными людьми, которых террористическая нация ненавидела так же сильно, как терранцов, были ксенианцы. Никто из Ламис-Одж – или малдонианцев, их главных союзников – не был приглашен, но это не означало, что они не могли завербовать кого-то, направляющегося на Ксенианс, чтобы отравить представителей императорского двора. На церемонию пригласили множество инопланетный высокопоставленных лиц. Какой бы строгой ни была проверка, террорист сумел бы проскользнуть.
Император сжал губы.
– Мистер Феллоуз правильно подметил. Мы должны рассмотреть все варианты. Будьте осторожны. Необходимо опросить гостей об их самочувствии и сделать это так, чтобы не тревожить их. Если кто-то заболел, нужно срочно приступать к лечению.
– Немедленно, – добавил целитель. – Мы проверим остатки еды со вчерашнего банкета.
– Держи меня в курсе медицинского анализа и состояния Наймо и Кура, – Император отпустил целителя.
После ухода целителя в зале воцарилась тишина.
Омакс первым нарушил ее:
– Ваша светлость, простите за то, что я затрагиваю столь неприятную и неудобную тему, но существует один неотложный вопрос, который необходимо решить, – он сделал паузу, чтобы глубоко вздохнуть. – Мы должны выяснить, что произойдет, если целитель не сможет спасти моего сына, Наймо, – Омакс с обвинением указал пальцем на Марша. – Согласно нашим обычаям, если претендент выигрывает битву, то может забрать пару.
Шок пронзил Марша. Его объяло жаром, уши покраснели. Наносомы зажужжали. Претендовать на Джульетту? Стать ее парой?
– Но он инопланетянин, а наши традиции запрещают гражданам вступать в браки с чужеземцами, не говоря уже о супруге будущей Императрицы. Если мой сын Наймо… умрет, то кто выступит в роли супруга принцессы?
– Хороший вопрос. Что скажешь? – Император посмотрел на старуху. Как понял Марш, она была глубоко уважаемой предсказательницей, которая всегда подбирала пары Императорам.
Глубоко посаженные пронзительные черные глаза на морщинистом лице открылись. Из ее лысой головы торчали белые пучки волос. Она выглядела настолько старой, что, казалось, родилась еще во времена зарождения Ша'ла.
– Два пути сойдутся в один, – старуха закрыла глаза и оставалась неподвижной так долго, что Марш начал беспокоиться, не заснула ли она. Потом женщина опять зашевелилась. – Все будет так, как было предсказано. Терпение. Нам остается лишь ждать.
* * *
Дузан отпустил Марша, чтобы совет мог провести закрытое совещание. Если бы ему пришлось делать ставку, то Марш поставил бы все свои кредиты на то, чтобы на повестке дня была его персона. Марш сидел между Наймо и Куром на банкете и был на арене, когда Наймо упал. Марш не хотел принимать участие в сражении, но учтут ли это советники? Никто прямо не предъявил ему обвинения, но из ложи совета веяло недоверием, словно грозовые тучи распростерлись по хмурому небу. Впрочем, кто мог осудить их за это? При отправлении двух мужчин, возможно, им бы не помешало немного паранойи.
Как только Марш вышел из комнаты, то связался с Броком.
«Введи меня в курс дела», – приказал киборг.
«Похоже, Наймо и Кура отравили, – объяснил он, шагая по дворцу. – Их состояние критическое. Целитель считает, что токсин доставлен сюда с другой планеты».
«С другой планеты? Ламис-Одж? Малдония?» – Брок пришел к таким же выводам, что и Марш.
«Не известно, пока это всего лишь мое предположение, возможно доказательства докажут обратное. Если преступнику удастся остановить связывающую церемонию, то коронация будущей Императрицы отложится, а планета погрузится в хаос. Пока ксенианцы будут спорить о том, кто же достоит правления, Ламис-одж захватят власть».
Ксенианс находился на стратегическо-выгодной орбите. Построение блокпоста на этой планете облегчит террористам проведение атак на Галактику.
«Даже если Ламис-Одж не замешаны в этом, они все равно могут воспользоваться политическим переворотом», – ответил Брок.
Марш тоже этого боялся.
«Впрочем, ксенианцы могли бы временно продлить правление нынешнего Императора или ослабить возрастные ограничения. Смерть Кура и Наймо станет трагедией для обоих мужчин и для Джули, но вся нация не должна страдать».
«Джули?» – переспросил Брок.
«Черт. Я сказал Джули? Я имел в виду Джульетту».
«Ты назвал ее Джули. У тебя есть прозвище для принцессы Джульетты?»
«Сорвалось с языка», – Марш извлек из базы данных микропроцессора схему императорского дворца.
«Ты же не натворил глупостей, правда?»
«Ничего более глупого, чем то, что уже сделал. Не о чем беспокоиться».
«Тогда ладно. Давай вернемся туда, где мы остановились. Император не может продолжать править, ситуация схожа с президентом Объединённого Террана, так как вся выстроенная структура преемственности будет уничтожена. Как бывший президент, мать Пиа, Микала, не могла опять занять должность, так как ее срок подошел к концу».
Марш определил конечную цель своего прибытия и закрыл схему. Обычный человек мог заблудиться в огромном дворце, но Марш обозначил координаты. Его будет направлять микропроцессор в мозгу.
«Ну, это как-то недальновидно. У них должен быть план Б».
«У них был план Б. Вот только все пошло под откос, – заявил Брок. – Каждый Император производит на свет двух детей, наследника и так называемый запасной вариант. Пока ты разговаривал с Императором и его советом, я провел небольшое исследование. К сожалению, брат нынешнего Императора погиб, разбившись на шаттле десять лет назад».
«Маловато наследников».
«Мало, согласен. Но, в их защиту, ксенинцы были изолированной нацией пацифистов в течение тысячелетий. Они до сих пор нуждаются в информации об альтернативных вариантах. Кто планирует то, что происходит раз в тысячу лет? К тому же этого еще не случилось. Наймо и Кур могут выздороветь».
«Надеюсь, так и будет. Связывающая церемония была отложена на неопределенный срок».
«Как я и думал. Гости начали расходиться».
Шагая по коридорам, Марш заметил повышенное внимание к своей персоне. Прежде чем люди отворачивались, в их глаза отражалось то любопытство, то обвинение. Нетрудно было угадать их мысли: а вот и терранский претендент, который был на арене, когда Наймо рухнул, забившись в конвульсиях. Был ли он виновен в инциденте? А может, он был причиной случившегося? Ксенианцы были слишком вежливы, чтобы таращиться на него, но инопланетные гости не проявляли такой сдержанности. Марш сделал вид, будто не замечает взглядов.
«Когда вы уезжаете?» – спросил Марш. Брок и Пенелопа приехали только на церемонию, но теперь та была отменена.
«Все зависит от тебя. Пенелопа должна вернуться на Террант, а у меня есть миссия, но если ты хочешь, чтобы я остался, то Картер назначит на нее кого-нибудь другого».
«Нет, я справлюсь. Дузан попросил меня ненадолго задержаться, но скоро я тоже уеду».
«Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, свяжись со мной. Мне стоит позаботиться о Картере?»
«Нет, я сам поговорю с ним».
Микропроцессор киборга в мозге Марша записывал все, что он видел. Дворец функционировал как самодостаточный и самостоятельный город. Комнаты отражали прошлое, настоящее и намекали на будущее. Марш прошел несколько обеденных залов, многочисленные гостевые крылья, картинные галереи, театры с голограммами и компьютерными мониторами и залы с произведениями искусств, изображающих историю и имперскую родословную. Вскоре он достиг музея оружия, наполненного артефактами. В комнате никого не было, поэтому, несмотря на то что Марш хотел попасть на другую сторону дворца, он зашел внутрь, чтобы взглянуть.
Сабли, похожие на те, которые они с Наймо использовали в Ша'ла, и другие длинные клинки украшали всю стену, но выставленное на всеобщее обозрение оружие являлось лишь небольшой частью всего арсенала. Воюющие племена предпочитали боевые топоры для метания, кистени3 – отравленные било, привязанные цепью к коротким шестам, алебарды4 с шипами, секиры, изогнутые мачете и огромные кинжалы, подобных которым Марш никогда не видел. Для нападения с таким оружием нужно было обладать определенной жестокостью и особой храбростью. Совсем не то, что стрелять из фотонного бластера с расстояния в сотни метров или взорвать микро-взрывчатку после того, как ты покинул этот район.
Ксенианцы преодолели свою жажду насилия, оставив только ритуал Ша'Ла, который служил свидетельством воли и мощи их Императоров. Агрессия стала частью их прошлого, но кто-то не смог ее преодолеть.
Все больше углубляясь во дворец, подальше от места, где размещались гости, приехавшие на церемонию, Марш проходил мимо людей, слуг и стражей, привлекая к себе пристальное внимание. Ксенианцы наблюдали за каждым его шагом. После того, как страж остановил его, чтобы спросить, нужна ли ему помощь, – вежливый способ уточнить, имеет ли он право здесь находиться – Марш стал скрываться, проверяя коридоры перед входом, уклоняясь от слуг и охранников, ныряя в пустые комнаты.
Он не хотел, чтобы о его вылазке, которая не была санкционированной и согласованной, узнал Император или совет. Ничто в его намерениях не было правильным: ни время, ни место, ни недавние события.
Ксенианцы сумели разобраться в своем прошлом, Марш намеревался сделать то же самое. Он пришел за ответами и получит их прежде, чем уйдет.
Назовите это удачей или судьбой, но коридор перед резиденцией принцессы оказался пуст. Марш остановился перед дверью в ее покои и, глубоко вздохнув, постучал.
Глава 9
Апартаменты Джульетты были в виде прямоугольника, где одна комната вела в другую: спальня, кабинет, библиотека и небольшая гостиная для встречи гостей. Также был выход во внутренний дворик, где цвел сад с местными цветами – растения с пушистыми оранжевыми листьями и бутонами цвета хубера и фуксии. По ночам они закрывались, превращаясь в маленькие стручки, как будто засыпали. Но из всей флоры Джульетта больше всего любила небольшой цветущий куст, привезенный с Террана. Бледно-розовые пионы. Дуновение ветерка разносило их сладкий аромат, перенося Джульетту в ту ночь, когда Марш перепрыгнула через забор чужого сада и сорвал единственный цветок пиона.
Что привело сюда Марша? Почему именно сейчас?
Двери в гостиную были настежь распахнуты, поэтому она услышала стук, кто-то явно хотел с ней встретиться. Джульетта проигнорировала незваного гостя и поднесла тяжелый бутон цветка к носу. Она вдохнула соблазнительный аромат, ее сердце болезненно сжалось. Как, во имя Галактики, Марш оказался на арене? Почему, ох, ну почему она заботилась о его благополучии сильнее, чем о Наймо, который недавно боролся за нее, а теперь борется за свою жизнь? После шока от его падения пришло облегчение
«Я не буду связана сегодня… Какой же я ужасный человек».
Раздался еще один настойчивый стук. Джульетта нахмурилась, надеясь, что это были не ее мама и Марджи, которые хотели ее утешить. Ей удалось убедить их уйти несколько минут назад, а слугам Джульетта приказала не беспокоить ее ни при каких обстоятельствах. Кто бы ни стоял в коридоре, он мог уйти. Если принцесса, будущая Императрица, не имеет права решать, кого хочет или не хочет видеть, тогда какой смысл в правлении?
Как только Джульетта попала в свои апартаменты, то сразу избавилась от церемониальных головного убора и наряда, переодевшись в простую повседневную тунику, удобные панталоны и сандалии, чтобы гулять в саду. Джульетта потерла болезненную вмятину, оставленную головным убором на ее виске.
Все думали, что она хотела остаться одна, чтобы справиться с беспокойством об избраннике. Но на самом деле она боролась не с горем, а с чувствами вины и стыда.
Она действительно переживала о Наймо… как и о любом другом человеке, который заболел. Ее предупредили, что, возможно, его отравили. Как и его брата, Кура. То, что мужчины стали жертвами, чтобы предотвратить связывание, причиняло ей боль. Джульетта не желала никому из них зла.
Даже когда она сравнивала своего избранника с Маршем, на самом деле у нее не было выбора. Во время Ша'ла Джульетта затаила дыхание, желая, чтобы Наймо проиграл. Но ведь результат – как и сам избранник – был предопределен. Тем не менее ее глаза были прикованы к противнику Наймо. Перед ее взором до сих стоял мужчина с выпуклыми мускулами, который двигался с молниеносной скоростью и поразительной силой, даже не вспотев.
Если бы это был настоящий бой, то Наймо бы никогда не победил. Это было ясно с самого начала.
Вот только предполагаемый избранник никогда не проигрывал. Никогда.
А потом случилось немыслимое. Наймо упал. По умолчанию Марш победил.
Раздался еще один навязчивый стук. Сердечная боль и отчаяние переросли в ярость, заставив Джульетту покинуть сад и выйти в гостиную. Она провела ладонью по сканеру, чтобы открыть дверь.
– Я же сказала, чтобы меня не беспокоили…
– Привет… Джульетта, – произнес Марш.
Время и расстояние исчезли, остались только Марш и Джульетта. Воздух загустел, из-за чего ее тело словно отяжелело, а голова наполнилась легкостью. В течение многих лет Марш был только воспоминанием, о котором она тосковала и мечтала. Теперь же он стоял здесь во плоти, такой твердый и реальный. Она наслаждалась присутствием мужчины, изучая его внешность и вдыхая запах. Марш изменился, но она узнала бы его где угодно. Отчаяние смешалось с радостью от встречи. Ее тело потянулось к нему, но Джульетта сдержала себя, вспомнив все свои навыки и опыт, чтобы не броситься в его объятия и не заплакать.
– Что ты здесь делаешь?
– На Ксенианс… или возле твоих покоев?
Она не знала, с чего хотела начать.
– На Ксенианс.
Марш посмотрел по сторонам.
– Хочешь, чтобы я рассказал тебе все здесь?
Наймо скоро исцелится, Джульетта пройдет связывание, родит ребенка и через год примет скипетр, приступая к правлению Империей. Каждая секунда в компании Марша вонзала кинжал в ее сердце, нанося смертельные раны.
– История длинная?
– Я могу пересказать все очень быстро, – голубые глаза превратились в лед.
– Я никогда не хотела причинить тебе боль. Прости. Мне не стоит разговаривать с тобой, – она потянулась к сканеру, чтобы закрыть дверь.
Марш протиснулся мимо нее в комнату.
Она разинула рот.
– Что ты творишь? Ты не имеешь права входить!
Он кивнул на сканер.
– Закрой дверь.
– Может, я лучше вызову охрану? – она потянулась к кнопке вызова.
Марш схватил Джульетту за запястье и прижал ее руку к экрану, закрывая их в одной комнате. Затем отпустил и встал между ней и кнопкой вызова. Джульетта потерла запястье. Хоть его рука была мозолистой и грубой, прикосновение не причинило боли. У Марша из ее прошлого была гладкая кожа ученого, который большую часть времени проводил дома. Она не знала, чем он занимался сейчас, но догадывалась, что это не имело отношения к преподаванию в институте.
Все украдкие взгляды на Марша во время банкета и сражения не подготовили ее к эффекту от его близкого присутствия. Он стал выше и приобрел массивные, выпуклые мышцы, в нем не было ни грамма лишнего жира. Возраст дабовил морщинок возле его рта и висков, но глаза Марша все еще отражали терранское небо. Полные губы, уже не такие мягкие, с неприязнью скривились.
Его ноздри раздулись, когда он выдохнул, а затем провел рукой по волосам. Марш склонил голову набок. На этот раз при взгляде на Джульетту в его глазах не отразилось гнева, лишь появилось затравленной выражение.
Она заслужила его гнев, но была не в состоянии вынести его боль.
– Марш…
– Я не должен был приходить. Прости, – он повернулся, чтобы уйти.
– Подожди! – с ее губ сорвалась мольба.
«Что я делаю? Нужно отпустить его».
– Ты прав. Нам стоит поговорить, – она указала на диван. – Не хочешь присесть?
– Нет, но присяду, – Марш опустился, широко расставив ноги и положив руки на колени, занимая все пространство. Ему не нужно было намеренно разваливаться, чтобы помешать Джульетте сесть. Она бы все равно не осмелилась присоединиться к нему. Дистанция между ними была ее единственной защитой.
Она опустилась на стул напротив.
– Как ты поживаешь? – это прозвучало так глупо, что она поморщилась.
– Сожалею о Наймо, – произнес он. – Надеюсь, он поправится.
– Спасибо, – она потерла болезненную вмятину, оставленную головным убором. – Я не… как… я не понимаю, как ты оказался на арене в качестве претендента.
Уголок его рта дернулся.
– Я тоже не понимаю.
– Тогда как?
– Я работаю в мастерской космических шаттлов. А приехал, чтобы доставить шаттл, который заказал твой отец.
Значит, по делам. Глупая надежда рухнула, оставив Джульетту убитой горем. Марш не пришел именно за ней, но даже если бы и пришел, то Джульетте все равно пришлось бы его отвергнуть. Это к лучшему. Пусть прошлое останется похороненным там, где оно не сумеет причинить ей вред.
– Я все еще не понимаю, как ты попал на Ша'ла, – пробормотала она. Марш был великолепен на арене. Все это время она не могла отвести от него взгляд. Ее сердце боролось вместе с ним, за него. Сексуальный, но нежный ассистент преподавателя стал смертельно опасным.
Он пристально посмотрел ей в лицо.
– Почему ты ушла?
Джульетта встала и прошлась по комнате.
– Разве это не очевидно? Я ушла, чтобы исполнить свой долг.
– В середине семестра? Посреди ночи? До того, как я проснулся? Только в ПирКоме прощальное сообщение, которое ничего не объясняло, – Марш вскочил на ноги. – Ты никогда не говорила, что у тебя есть какие-то там обязанности.
«Извини. Прости меня. Я всегда буду помнить время, проведенное с тобой».
Джульетта написала и стерла несколько сообщений, прежде чем отправить последнее. Она никогда не говорила Маршу, что была принцессой. Джульетта заставив его поверить, что она всего лишь еще одна студентка со свободным выбором жизненного пути. Нужно было рассказать все до начала отношений… а не тогда, когда она уже бежала, чтобы спасти себя от еще большей боли.
Но ничего не вышло. Уход нанес такую глубокую и кровоточащую рану, что та просто не могла затянуться. Джульетта отвела взгляд.
– Я же сказала, что сожалею.
– Моему ПирКому. Да, я получил сообщение.
– Это был единственный выход.
– Нет, не единственный, – он со злостью посмотрел на нее. Терранские глаза были так выразительны, демонстрируя всю палитру эмоций. – Можно было сказать мне правду, лицом к лицу, черт побери, просто разбудить меня и закричать: «Мне пора идти. Посмотри, как я сваливаю!»
Этот вариант не подходил. Потому что если бы она разбудила его, то вообще не смогла бы уехать.
– Да, я совершила несколько ошибок, – прошептала она. Полет на Террант был первой. А второй – отношения с Маршем. Как бы сильна ни была любовь, она не придала Джульетте мужества, чтобы столкнуться лицом к лицу с отцом, семьей, советом, предсказательницей, своим народом, будущим супругом и признаться, что она не хочет возвращаться и становиться Императрицей. Джульетта желала выйти замуж за терранца и родить ему парочку малышей, если это вообще возможно. На ее плечи легла тяжесть целого мира с тысячелетней истории, поэтому она подчинилась долгу, уехав, пока еще могла это сделать.
– Ага, – пробормотал Марш. – Как и я.
Он имел в виду ее. Она была его ошибкой. Джульетта заслужила гнев Марша, но его обида разъедала, как кислота, уже израненное сердце.
На ее глаза навернулись слезы. Они стекали по щекам, оставляя черные полосы на коже и скользя по тщательно нарисованным завиткам, украшающим ее лицо. Неожиданно в голову Джульетты закрался нелепый вопрос, сколько потребуется времени, чтобы завитки исчезли с ее плоти без секса, активирующего гормоны. Как долго она будет отмечена как невеста?
– Я заслужила это, – заявила она, собрав все свое мужество, потому что должна была ему все объяснить. Она сжала ладони в кулаки. – Мне пришлось уйти. Мой отец кажется добрым и любящим, но он бы вторгся на Терран, штурмом захватил университет и утащил меня домой.
Уголки губ Марша изогнулись в небольшой улыбке.
– Познакомившись с твои отцом и познав его «гостеприимство», я верю тебе. Император не тот человек, которому можно перечить. Почему ты с самого начала не рассказала, кем являешься?
– Потому что впервые в жизни захотела остаться неизвестной.
– Никто не стал бы обращаться с тобой иначе. Сначала все были бы удивлены, но после преодоления любопытства, с тобой бы общались как с обычной студенткой колледжа.
– Я уверена, что все бы изменилось, – она бы потеряла те драгоценные, редкие моменты, когда на короткое время забывала о своем положении и долге. Ох, как она любила зубрить уроки перед экзаменами, спорить и ворчать в учебных группах, есть плохую еду, допоздна засиживаться с другими студентами, суету и возню в кампусе, весенние каникулы, проведенные в пляжном городке, где она впервые напилась. В хламину, как назвали бы это терранцы. Звучало хуже, чем было на самом деле, так как самой Джульетте понравилось. Это было так… по-террански.
Эй, Джули, не хочешь выпить чашечку кофе? Эй, Джули, можешь одолжить конспекты? Эй, Джули, в субботу вечером вечеринка. Эй, Джули, привет. Джули. Ох, этот сладкий, ласковый звук.
А потом появился Марш, который искал ее внимания не потому, что был избран предсказательницей, а потому, что просто этого хотел. И это было самым приятным осознанием.
До тех пор, пока ее сердце не было разбито. Роман с Маршем дорого ей стоил.
– Ты бы начал ухаживать за мной, если бы знал, кто я? – спросила она.
Марш снова сел, разметив локти на своих коленях, и долго молчал, глядя в пол. Затем он вздохнул.
– Нет, – он посмотрел на нее снизу вверх. – Если бы у меня было хоть малейшее подозрение о том, как скоро ты покинешь Терран и что я начну в тебя влюбляться, то… нет.
Джульетта вздрогнула, как от двойного удара. Как бы ни была плоха связь с Наймо, Джульетта могла стерпеть это благодаря воспоминаниям о Марше. Отказаться от времени, когда она действительно была счастлива, было немыслимо. Глубина его чувств усугубила ее потерю. Джульетта вытерла слезы, которые текли из ее глаз.
– Ясно, – она ненавидела то, как дрожал ее голос.
Джульетта направилась к такани, большому струнному инструменту, который издавал мелодичные трели. На Терране было нечто подобное, они называли это арфой. Она хотела разбить такани, пнуть, сломать все, что могла.
Шелест одежды подсказал, что Марш тоже встал.
– Если Наймо… умрет, что будет дальше?
– Предсказательница выберет для меня другую пару.
– И ты снова согласишься?
– Это мой долг, – утверждение вызывало у нее отвращение, но ответственность можно было только отсрочить, не уклониться. Каждая отсрочка сокращала время, отведенное на рождения наследника. Ей и Наймо, или кто там будет вместо него, придется часто встречаться, чтобы убедиться, что она забеременеет к сроку.
– Надеюсь, ради тебя он поправится, и вы проживете долгую и счастливую жизнь вместе. Прости, что прервал твое уединение.
Она больше никогда его не увидит. Ее сердце сжалось, но она не посмела посмотреть ему вслед. Джульетта ухватилась за такани, чтобы не упасть. По ее щекам бежали слезы.
Для такого крупного мужчины он двигался очень тихо, звуки его шагов по полу напоминали легкий стук. Через несколько секунд дверь откроется и…
Джульетта резко обернулась.
Марш стоял перед ней с непроницаемым выражением на лице, в его голубых глазах сверкали эмоции, которые она не смогла определить.
Он схватил ее и прижал к своей груди. Ее ноги оторвались от пола. Сильная рука скользнула под ее волосы, обхватив затылок и наклонив голову. Губы Марша припали к ее устам, вынуждая принять его, но она и так была открыта для поцелуя, утопая в страсти. Волна за волной желание захлестывало ее тело, уничтожая все мысли и волю, за исключением отчаянной потребности стать ближе, слиться воедино, чтобы никакое пространство, никакие культурные различия, никакой долг не могли их разлучить.
Его язык вторгся в ее рот, но Джульетта уже приняла его гнев в качестве наказания, желая большего, возбуждаясь сильнее и со страстью отвечая на нападки. Зубы задевали плоть, намеренно и случайно, проливая кровь, которая смешивалась с его вкусом. Джульетта почувствовала головокружение, поэтому для поддержки вцепилась в его плечи. Напряженные мускулы, твердые как камень, были неподатливыми, как и его поцелуй. Марш не уговаривал, он брал. Гнев и боль выражались в каждом движении его губ, стальной хватке рук.
Обжигающие слезы любви и отчаяния хлынули из ее глаз, смешиваясь с поцелуем.
Когда Марш поставил ее на ноги и оттолкнул, для Джульетты это было похоже на падение в пропасть, будто время отмоталось назад и она снова вернулась на Ксенианс.
Марш вытер губы, словно хотел стереть ее прикосновение.
– Желаю тебе хорошей жизни, Джули, – он ушел, не оглядываясь.
Глава 10
Розовый небесный свет проникал в скиммер, но эмоции Марша были не столь радужными, пока частный шаттл пролетал над лавандовыми полями, волнуя траву и пугая животных.
– Скоро мы достигнем колизея, – произнес компьютер. – Построенный пятьсот солнечных циклов назад, колизей является одним из самых больших отдельно стоящих зданий и может вместить двадцать тысяч граждан.
Марша не очень интересовал колизей или какая-нибудь другая достопримечательность, он просто хотел как можно скорее покинуть планету, но Император предложил ему совершить обзорную экскурсию. Его кибер-мозг записывал все, что он видел, так как топография и сооружения, возможно, могли пригодиться в кибер-операциях. Марш должен был хоть что-то предоставить Картеру, ведь церемонию так резко отменили.
