Текст книги "Плутовка"

Автор книги: Камилла Мортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

2

Вирджиния была права, когда говорила Салли, что мать постарается устроить в Иденторпе множество светских приемов. О том, чтобы провести несколько спокойных дней в кругу семьи, можно было забыть. Ее мать, высокая, благообразная дама, в своих представлениях о том, что хорошо, а что плохо, неукоснительно следовала врожденному инстинкту представительницы высшего общества.

Война коснулась и ее, как каждого в Англии. Погиб сын Бобби, погиб зять, оставив дочь Мэдлин с двумя малолетними детьми. Для последней это было тяжелым ударом. Чувство защищенности, существовавшее до войны, исчезло, вместе с ним канули в Лету великосветские балы и роскошные приемы. Мать Вирджинии решила, что сохранить частицу прошлой жизни можно, лишь строго следуя старым добрым традициям.

Поездки в Лондон прекратились. Вирджинии это казалось странным, ведь до войны, когда отец предавался своему любимому занятию, охоте, мама подолгу жила в Белгрейвии, порой с дочерьми. Они не пропускали ни одного бала, ходили по магазинам, посещали театральные премьеры. Теперь дом опустел, и они решили его продать. Казалось, для матери мир за пределами Иденторпа перестал существовать.

Круг ее знакомых в Иденторпе постоянно расширялся, она без устали предавалась развлечениям, устаивая бесконечные коктейли и приемы, отличавшиеся королевским размахом и безупречным вкусом. Велись оживленные разговоры, подавали прекрасную еду и лучшие вина.

Иногда после обеда гости играли на бильярде или в бридж, а летом все высыпали на зеленые, мягкие, как бархат, газоны, окружавшие дом.

Вирджиния любила Иденторп. За домом тянулись поля и вересковые пустоши. Это было их родовое поместье, и каждое поколение вносило в него что-то свое. Расходы на содержание огромного дома были непомерны даже для лорда Вудсворта, получавшего приличную прибыль от своих фабрик и угольных шахт.

Дни проходили в безмятежной праздности. Вирджиния судачила с гостями, которых ее мать приглашала на обед или пикник, играла в теннис, плавала в реке с Лесли или сидела на берегу, наблюдая, как Саймон ловит рыбу.

Ее брат Саймон был старшим в семье лорда Вудсворта и уже начинал постигать азы семейного бизнеса, ведь именно он должен был унаследовать поместье вместе с обширными землями. Саймон приезжал на уикэнд из Лидса, а овдовевшая Мэдлин с детьми – из своего дома в Наресборо.

Как хорошо было снова собраться вместе, ощутить себя одной семьей, но именно в такие моменты особенно болезненно чувствовалось отсутствие Бобби. Всякий раз, упоминая его, Вирджиния испытывала неловкость: о погибшем предпочитали не говорить.

На лицо матери набегала тень, она отворачивалась, тщательно скрывая боль утраты. Вирджиния расстраивалась, она была уверена, что всем было бы лучше, если бы они вместе вспомнили Бобби.

Вопрос о будущем Вирджинии встал однажды вечером, когда семья собралась за столом. Саймон уже уехал в Лидс, Мэдлин с детьми – к себе в Наресборо. Вирджиния потчевала Лесли рассказами о жизни в Лондоне, о том, под какую музыку танцуют, какие фасоны платьев в моде.

Сестра горела желанием узнать как можно больше о последних новинках лондонской моды; она шумно восторгалась нарядами Вирджинии: костюмами от Шанель, которые только начинали носить, облегающими крепдешиновыми юбками – все это было так непохоже на тяжелые, неуклюжие юбки и жакеты, которые заказывала портному их мать.

Лесли с распахнутыми глазами внимала каждому слову, а мать бросала на дочерей осуждающие взгляды. Все эти разговоры о независимости и свободе вызывали в ней раздражение и страх. Вирджиния вздохнула. Она прекрасно понимала, почему мать не хочет отказаться от старого порядка вещей, хотя ей и хотелось бы, чтобы та постаралась принять появившиеся после войны новые веяния.

– Времена изменились, мама, – деликатно заметила она. – Все не так, как было прежде.

– А я все-таки считаю, что молодые люди должны быть более дисциплинированны. Девушки стали ужасно легкомысленными. Вирджиния, что ты собираешься делать теперь, после окончания курсов?

– Получить работу, разумеется. Ради этого я и училась.

В глазах матери промелькнуло смятение.

– Ты же знаешь, что я против!.. Я так хотела представить тебя ко двору, как твоих сестер. Ты всегда была милой, общительной девочкой. Я надеялась, что ты выйдешь замуж, заведешь детей.

– Прости, мамочка, должна тебя разочаровать.

Вирджиния украдкой бросила взгляд на Лесли. Сестра сосредоточенно ела, всем своим видом показывая, что не имеет ни малейшего желания вступать в спор.

– Я уже не та милая, беззаботная девчушка, какой была раньше, – продолжала Вирджиния, – которую волновало то же, что и ее сестер: свет, танцы, приемы, красивый и богатый муж, который умчит тебя в свой заоблачный замок. Той девочки больше нет, она исчезла где-то по пути к взрослению. – В голосе ее послышались горькие нотки; она вспомнила Бобби, чью жизнь оборвала немецкая пуля. – Перед войной я была слишком мала, чтобы быть представленной ко двору. Никто не предполагал, что война так затянется. А теперь… теперь все изменилось. Я уже не хочу того, о чем мечтала раньше.

Лорд Вудсворт – человек терпимый, обычно позволявший жене поступать по ее собственному разумению и требовавший от детей лишь соблюдения внешних приличий – почувствовал, что надвигается гроза. Впрочем, так случалось всегда, когда Вирджиния приезжала домой и заходил разговор о ее будущем.

Стремясь избежать щекотливой ситуации, лорд Вудсворт перевел взгляд с прямой фигуры жены на красивое, несмотря на застывшее на нем упрямое выражение, лицо младшей дочери. Волна любви и восхищения захлестнула его.

Вирджинию отличали независимый склад ума и врожденное чувство уверенности в себе, которого так недоставало ее старшим сестрам. Отца подкупала ее решимость полагаться исключительно на свои собственные силы, и он часто сожалел, что она не родилась мужчиной: это было бы бесценное приобретение для семьи и для бизнеса.

– Вирджиния, у тебя в Лондоне, должно быть, есть молодой человек? – спокойно осведомился он.

– Нет, папа, ничего серьезного.

– Очень жаль, – вмешалась мать. – Мэдлин и Лесли в этом смысле повезло. Лесли скоро выходит замуж за весьма представительного человека.

Вирджиния пристально посмотрела на мать.

– Мама, не переживай, когда-нибудь и у меня появится кавалер, но пока я замуж не собираюсь. К тому же молодых людей моего поколения не пощадила война: многие вернулись калеками.

Мать глубоко вздохнула.

– Да, печально. Многие из погибших и раненых – это офицеры, принадлежавшие к высшему сословию. Они, как и Саймон, получали офицерское звание после окончания университета.

– Бобби тоже принадлежал к ним, – сказала Вирджиния, болезненно переживавшая, что брат никогда не упоминался в разговорах.

– Да, – мать согласно кивнула, и глаза ее остекленели, – однако Саймон не единственный, кто пришел с фронта невредимым. У нескольких наших знакомых сыновья тоже вернулись живыми и здоровыми.

Вирджиния видела, к чему клонит мать; она неожиданно потеряла аппетит и отложила нож и вилку.

– Я знаю, мама. – Стараясь сохранять хладнокровие, она пригубила вино из хрустального бокала. – Только пока я не вижу среди них ни одного подходящего жениха.

– Ты окончила курсы секретарей, и где же ты собираешься работать? – спросил отец.

Вирджиния с нежностью посмотрела на него. Отец намеренно задал этот вопрос, чтобы сменить тему. В отличие от матери, он не осуждал ее за нежелание следовать примеру сестер, и она была благодарна ему за это.

– Еще не знаю, – ответила она. – Мне надо набраться опыта. Пожалуй, поработаю где-нибудь временно, пока не войду в курс дела.

– Может, тебе заняться семейным бизнесом, – предложил отец. – Ты всегда можешь присоединиться к Саймону в Лидсе. Он будет только рад.

– Нет, папа, спасибо, – сказала Вирджиния, сверкнув глазами. – Я хочу всего добиться сама. Единственная проблема в том, что я принадлежу к очень известной семье. Это может погубить мою карьеру. С одной стороны, работодатели едва ли примут меня с распростертыми объятиями, а с другой – и уволить меня не смогут, если узнают, кто я такая. Мне бы этого не хотелось.

– О чем ты говоришь? – заволновалась мать.

– Я решила сократить свое имя до Джин и избавиться от первой части фамилии Спенсер. Джин Китс звучит не так снобистски, как Вирджиния Спенсер-Китс. А вы как считаете?

Мать пришла в ужас.

– Но зачем, скажи на милость? – запричитала она. – Так не делают, Вирджиния! Я никогда такого не слышала.

– Возможно, но Вирджиния права, – поспешил прийти на помощь дочери лорд Вудсворт. – Если она хочет добиться успеха, то должна действовать самостоятельно. Имя Спенсер-Китс слишком хорошо известно, особенно в деловых кругах. Это может помешать, вызвать ненужную путаницу.

Вирджиния просияла.

– Спасибо, папа, я знала, что ты поймешь меня!..

Она вернулась в Лондон, как и обещала, к королевским скачкам в Эскоте, красочному и популярному событию сезона.

Дома Вирджинию ждало письмо, в котором ей предлагалось явиться на собеседование по поводу работы в Норфолке. Она обратилась в эту фирму, прочитав объявление в колонке вакансий в «Тайме».

В Норфолк предстояло отправиться через неделю, а сейчас на уме у нее были только скачки. Сопровождать Вирджинию и Салли вызвались Перри Лоури и его приятель и партнер по поло Джозеф, на чьей машине им предстояло проехать двадцать семь миль до Беркшира, где должен был состояться самый зрелищный и престижный заезд «Золотой кубок Эскота».

Перри был на седьмом небе от счастья: Вирджиния разрешила сопровождать ее. Она, правда, дала понять, что по-прежнему относится к нему лишь как к другу. Главным Вирджиния считала карьеру и не хотела ни с кем заводить романа. Перри оставалось только примириться.

Салли долго мучилась над тем, что надеть на скачки, ведь наряды прибывающих туда гостей – неизменная тема для сплетен. Наконец она остановила свой выбор на черном муслиновом платье и черной широкополой шляпе, украшенной страусовыми перьями. Вирджиния надела кремовое кружевное платье на атласной подкладке с длинным голубым шарфом. Дополняла наряд бежевая шляпка с узкими светло-вишневыми бархатными ленточками.

Когда они шли к машине, Вирджиния смерила Салли скептическим взглядом.

– Что случилось? – встревожилась подруга. – Тебе не нравится?

– Очень нравится… Вот только черное. Думаешь, это к месту?

– Да, – уверенно заявила Салли, садясь в кабриолет Джозефа. – В разноцветной толпе черное платье будет смотреться особенно эффектно.

Слова подруги не развеяли ее сомнений, однако Вирджиния предпочла промолчать. Впрочем, как скоро выяснилось, соображения Салли разделяли многие дамы, прибывшие на скачки, в том числе и те, что занимали королевскую трибуну. Некоторые были в черно-белом и издалека смахивали на сорок.

День обещал быть жарким. Так и случилось. Девушки взяли зонтики, чтобы защитить нежную кожу от беспощадных солнечных лучей. Пальто и накидки оставили в машине. Вокруг царила атмосфера праздника; было многолюдно, хотя зрителей прибыло чуть меньше, чем в день открытия.

С трибуны они наблюдали, как в открытых ландо подъезжали к скаковому кругу король, королева и другие члены королевской семьи. Со всех сторон неслись приветственные слова, радостные крики. Однако, несмотря на присутствие королевской семьи, происходящее в Эскоте никак нельзя было назвать событием скучным и пуританским.

Гвоздем программы являлся заезд в две с половиной мили за право обладания «Золотым кубком». Это было самое интересное и захватывающее зрелище в программе четырехдневных скачек, которые каждый июнь – вот уже более двухсот лет – проходили в Эскоте. До кульминационного момента праздника оставалось еще два заезда.

Джозеф и Перри, страдающие от жары в тесных визитках и цилиндрах, отправились к одному из шатров, чтобы выпить чего-нибудь прохладного. Уже досконально – по газете «Спортинг лайф» – изучившие претендентов на победу Вирджиния и Салли, взяв программу скачек, пошли посмотреть ожидавших гонга лошадей на круге. Трава у трибун и на скаковом кругу пожелтела под палящим солнцем.

Люди собирались небольшими группами, разглядывали лошадей, спорили о том, кто будет победителем, обсуждали наряды. В конце концов девушки остановили свой выбор на лошади по кличке Маркиз и пошли делать ставки.

Вирджиния прекрасно разбиралась в лошадях, да иначе и быть не могло, ведь ее учителями были отец и Бобби. Если она ставила на какую-то лошадь, то непременно учитывала ее физическое состояние и результаты. Салли поставила на Маркиза только потому, что ей понравилась его кличка. Перри и Джозеф предпочли прошлогоднего победителя – Жемчужину.

Сначала Маркиз отставал от Жемчужины, которая вырвалась вперед, но потом обогнал всех и первым миновал финишный столб. Вирджиния и Салли ликовали, от избытка чувств они прыгали и обнимали друг друга.

– Браво! – кричала Салли. – Я знала, что Маркиз победит! Мы должны это отпраздновать. Выпьем шампанского?

– Отличная идея. – Перри широко улыбнулся и, разорвав на мелкие кусочки свой билет, бросил его через плечо. – Надеюсь, вы угощаете, девочки?

Салли со смехом ткнула его зонтиком в бок и вместе с Вирджинией отправилась получать выигрыш. День для них складывался удачно.

В это время на одну из стоянок заехал желтый с черным «даймлер». За рулем сидел раздраженный Рич Дикерсон. Он прибыл в Эскот со своим приятелем Полом Кингсли, который сам держал лошадей и был страстным почитателем скачек.

Пол упросил Рича взять с собой свою сестру Кристину. Рич предпочел бы этого не делать, но отказать было неудобно – Пол всегда оказывал ему радушный прием.

После войны Рич впервые посещал Эскот. Он любил скачки, любил наблюдать за лошадьми. Ему нравился царивший в Эскоте дух соревнования, нравилась их интрига.

Рич заехал за Полом и Кристиной заранее, но она в последний момент решила сменить наряд, так что пришлось задержаться. Рич был раздосадован: сначала они были вынуждены ждать ее, потом попали в пробку и тащились по невыносимой жаре со скоростью не более мили в час. В итоге пропустили первый заезд.

– Я должен что-нибудь выпить, – заявил Пол. – Просто умираю от жажды. Присоединишься, старина?

Рич взглянул на часы.

– Нет, сейчас начнется второй заезд. Пойду взгляну на лошадей. Их уже выводят.

– Я с Полом и присоединюсь к тебе позже, – сказала Кристина, направляясь вместе с братом в сторону королевской трибуны.

Пробираясь сквозь пеструю толпу под яркими зонтиками, Рича – как случалось всегда, когда он видел великолепных породистых лошадей, – охватил восторг.

Вернувшись к мирной жизни, он решил, что первым делом должен отремонтировать дом, где во время войны располагался санаторий для выздоравливающих солдат, и снова завести лошадей.

Скользнув равнодушным взглядом по праздной толпе, он невольно обратил внимание на высокую стройную девушку в кремовом кружевном платье, стоявшую напротив него.

Склонив голову, девушка изучала программку. Под мышкой она держала «Спортинг лайф». Должно быть, заядлая любительница скачек, про себя отметил Рич. Поля шляпы скрывали ее лицо. Рич уже хотел перевести взгляд на жокеев, которые в тот момент садились на лошадей, как вдруг она подняла голову. Лицо ее выражало нерешительность – видимо, не знала, на кого ставить.

Рич сразу узнал ее: та самая особа, с которой он едва не столкнулся на одной из лондонских улиц. Тогда она произвела на него неизгладимое впечатление. Улыбка скользнула по его губам.

Салли заметила, что на Вирджинию смотрит какой-то джентльмен, и подтолкнула ее локтем.

– Пока не подавай виду, но тот господин напротив так и пожирает тебя глазами. Похоже, его больше интересуешь ты, нежели лошади.

Вирджиния украдкой бросила взгляд на противоположную сторону круга. Она не сразу разглядела его в толпе, но, увидев, уже не могла отвести глаз от высокой, представительной фигуры в черной визитке и шелковом цилиндре.

– Кто это? – спросила Салли, сгорая от нетерпения.

– Помнишь, я тебе рассказывала о человеке, который чуть не наехал на меня, когда я возвращалась с вечеринки? Это он.

– Чертовски хорош собой! – восхищенно воскликнула Салли. – Хотела бы я, чтобы на меня так смотрели. Должно быть, он тебя узнал.

Неожиданно к Ричу подошла какая-то женщина – стройная красавица с пухлыми ярко-красными губками. Она была в светло-сером шелковом платье с бархатным поясом цвета нефрита и украшенной перьями черной шляпе с широкими полями, скрывающими черные как смоль волосы. Проследив за взглядом Рича и заметив Вирджинию, она подозрительно прищурилась, властно положила затянутую в перчатку ладонь на его руку и, что-то шепнув ему на ухо, увлекла за собой. Кто же он, думала Вирджиния, провожая их взглядом.

Ее размышления были прерваны появлением сопровождавших их молодых людей, которые вместе с Салли пустились обсуждать достоинства лошадей, пытаясь угадать, какая из них выйдет победителем.

– Ах, не знаю, – в замешательстве произнесла Салли. – Морской прибой или Волшебный стрелок. Как считаешь, Вирджиния?

– Пожалуй, Морской прибой сейчас фаворит, – рассеянно промолвила Вирджиния, стараясь не думать о своем случайном знакомом, – но я все-таки не изменю своему первоначальному выбору и поставлю на Волшебного стрелка. – Она рассмеялась. – А если ты еще не определилась, Салли, советую тебе поступить, как в первом заезде. Поставь на Волшебного стрелка.

Они отправились делать ставки. И им снова повезло: Волшебный стрелок с самого старта вырвался вперед, И его так никто и не обогнал.

После очередного бокала шампанского они вернулись на круг, где уже шла подготовка к заезду на «Золотой кубок Эскота». Заранее решив, на какую лошадь поставит, Вирджиния оставила своих приятелей в раздумьях и направилась к игральной конторе, чтобы посмотреть, на какую сумму выигрыша она может рассчитывать.

Почувствовав, что на нее смотрят, Вирджиния обернулась и наткнулась на пристальный взгляд серых глаз. От неожиданности она вздрогнула, внутри у нее все оборвалось.

– Все-таки это вы, – произнес Рич глубоким, бархатным баритоном. – Я узнал вас и рад, что память меня не подвела. – Он прищурился и многозначительно улыбнулся. – Приятно, что и вы меня не забыли.

Вирджинию бросило в краску.

– Нет, – сухо проронила она, раздраженная его тоном. Он, видно, воображал, что с того вечера она только о нем и думала. – Я вас помню. Надеюсь, вашу машину отремонтировали?

– Да, стала как новенькая.

– Рада слышать. На будущее советую быть осторожнее.

Он засмеялся.

– Теперь, стоит только мне увидеть, что за рулем юная леди, я сразу прижимаюсь к обочине.

Вирджиния пристально смотрела в его смеющиеся серые глаза.

– Вы очень предупредительны, – не без доли сарказма заметила она. – Ведь они даже не подозревают, какая опасность их подстерегает.

Рич склонил голову, словно давая понять, что признает свое поражение.

– Сдаюсь.

Он улыбнулся, восхищенный ее находчивостью.

– Вам здесь нравится? – любезно осведомилась Вирджиния, покосившись на окошки букмекеров, возле которых толпились желающие сделать ставки.

– К сожалению, мы попали в пробку и не успели на первый заезд. Несмотря на то, что в окрестностях Западного Лондона дорожное движение регулируется, в том числе и с воздуха, пробок не становится меньше. А вы? Как вам Эскот?

– Спасибо, мне здесь нравится.

Рич смерил ее благожелательным взглядом.

– Должен сделать вам комплимент – вы очаровательны.

– Благодарю вас, – промолвила Вирджиния, гадая, скольким женщинам он успел сказать то же самое. – Я польщена.

– Вижу, у вас «Спортинг лайф». Вам сегодня улыбнулась удача?

– Да. Я умудрилась угадать победителя в двух заездах.

Рич одобрительно кивнул.

– Вы любите лошадей?

– Очень!

– Тогда подскажите, на кого поставить в «Золотом кубке». Вам везет, так что я, наверное, последую вашему совету.

– Едва ли мне снова так повезет, – раздраженно сказала Вирджиния, но если он и обратил внимание на ее тон, то виду не подал. – Но раз уж вы спрашиваете… Хочу поставить на Эльтона.

Рич наморщил лоб и взглянул в свою программку.

– На Эльтона? – удивленно переспросил он. – Думается, у него нет шансов. Мне больше нравятся Дельный и Стажер. У обоих хорошие показатели.

– Согласна, Дельный делает успехи. Он сейчас в фаворе, на круге все были от него в восторге. И все же сомневаюсь, что он выиграет.

Рич покачал головой.

– Он хорошо показал себя в Ньюмаркете, когда бежал с четырьмя другими претендентами, которые принимают участие и в сегодняшних скачках.

Неожиданно для самой себя Вирджиния увлеклась спором, в ее глазах загорелся живой интерес.

– Все верно, только тогда дистанция была на милю короче, чем сегодня.

– А Стажер? Что вы можете сказать о нем?

– Он выглядит гораздо лучше, чем в прошлом сезоне, и сбрасывать его со счетов ни в коем случае нельзя. Он может прийти вторым или третьим, однако, полагаю, Эльтон его обойдет.

Рич кивнул, не спуская с Вирджинии глаз.

– У вас прекрасные познания, мисс Китс.

– Вы помните мое имя? – удивилась Вирджиния.

– Разумеется. Как же я могу забыть его после такой встречи? А вы отличный эксперт.

– Ну, это сильно сказано, хотя не скрою, кое-какие познания у меня имеются. Меня учили мой отец и брат.

Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что ее отец сам не раз устраивал скачки и сейчас был бы здесь, в Эскоте, если бы не забастовка шахтеров и глубокая депрессия, охватившая страну.

– Я вижу, вы любите лошадей.

– Да. А здесь можно встретить редкой красоты скакунов.

– И главное, можно наблюдать за ними в движении.

Жесткие складки у него на лбу разгладились, и его лицо озарила улыбка. Вирджиния смущенно потупила взор. Его взгляд буквально обволакивал ее, проникал в самую душу. Она была словно загипнотизирована этим взглядом, загипнотизирована его близостью. Ее так и подмывало спросить, как его имя, но в последний момент Вирджиния заставила себя сдержаться. Что-то подсказывало ей, что от этого сильного, властного человека лучше держаться подальше – он способен нарушить ее душевный покой.

К Ричу подошла женщина – Вирджиния обратила на нее внимание еще у круга – и окинула девушку взглядом, исполненным презрения.

– Прошу прощения, – поспешно промолвила Вирджиния. – Я должна идти. Мои друзья, наверное, уже ищут меня.

С этими словами она скрылась в толпе.