Текст книги "Ртуть (ЛП)"
Автор книги: Калли Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)
ГЛАВА 39.
АННОРАТ МОР!
От ветра на глаза навернулись слезы. Я попыталась их открыть, но тут же пожалела об этом. Подо мной простиралось восемьдесят футов открытого пространства. Внизу – мерцающая и огромная поверхность из черного шелка.
Нет.
Не шелка.
Воды.
Это было озеро.
Я открыла рот, чтобы крикнуть…
…и ударилась о поверхность, как метеорит о землю.
Боль.
Повсюду.
Я не могла…
БОЛЬ.
О боги.
Я не могла дышать.
Мои ребра кричали. Агония прокатилась вверх и вниз по позвоночнику. Голова раскалывалась.
Ледяная вода заливала уши и щипала глаза. Она была настолько черной, что я не могла понять, где находится поверхность.
Мое тело отреагировало, ноги забились, паника была мгновенной. Абсолютной.
Я судорожно двигала руками, отчаянно пытаясь найти что-нибудь, за что можно ухватиться, но ничего не было. Только вода. Повсюду чертова вода.
Мои легкие горели, отчаянно нуждаясь в кислороде. Я должна была дышать. Я должна была. Мне нужно было выбраться на поверхность. Я должна была дышать. Я должна…
Мое тело дернулось от движения в воде. Меня отбросило в сторону. Внезапно меня схватили чьи-то руки. Кто-то нашел меня в темноте. Я все еще ничего не видела, но я дергалась, брыкалась, пыталась выбраться, пальцы немели от холода. Я вцепилась во что-то – какую-то ткань – и крепко держалась. Сердце грохотало в ушах, пока меня тащили вверх.
Голова вынырнула на поверхность, и я в ужасе втянула воздух – шок распространился по нервной системе. Я не была в безопасности. Под моими ногами не было опоры. Я была близка к смерти.
– Тихо, Саэрис. Все в порядке. Все в порядке. Просто дыши. Две секунды, и мы будем на берегу.
Лоррет. Лоррет держал меня. Отвернувшись от него, я яростно затряслась в его объятиях, зубы стучали, а он двигал ногами так, будто за ним по пятам гналась стая адских кошек. Потребовалось больше двух секунд, чтобы достичь твердой земли, но ненамного.
Я всхлипывала, пытаясь сесть в ласковых волнах, набегавших на берег озера; мое тело было словно сломано. Пара ребер уж точно. Когда я попыталась вдохнуть полной грудью, мне показалось, что в бок вонзили кинжал.
– Где… Кэррион? – прохрипела я.
К счастью, Лоррет, похоже, совсем не пострадал. Промокший до нитки, с прилипшими к спине волосами, воин стоял у кромки воды, вглядываясь в темноту. Я вообще ничего не видела, но это, наверное, потому, что моя голова раскалывалась на части.
– Вон. Я вижу его, – выдохнул Лоррет. – Подожди здесь. Я пойду за ним.
Ха! Куда, черт возьми, он думал, я уйду? Я упала спиной на берег, мелкие острые камешки впились мне в кожу. Небо было затянуто такими плотными тучами, что они погрузили мир во тьму. Сначала я почти ничего не видела. Но потом, когда боль в груди немного утихла, а глаза привыкли к темноте, я разглядела нависающую скалу, уходящую в небо позади меня.
Скала была из черного обсидиана, гладкая, как стекло. И высотой она была не менее ста футов.
– Черт, – выдохнула я. – Черт, черт, черт. – За последние три минуты многое произошло. Я стояла в библиотеке, и тут моя подруга упала с потолка и проломила стол. Затем меня закинули в темные врата, я упала с высоты восьмидесяти футов в ледяной водоем и чуть не утонула. Все это было невесело.
Я медленно села, когда из озера появился Лоррет, таща за собой Кэрриона. Вор не стоял на ногах, и это был нехороший знак. Мое беспокойство усилилось, когда Лоррет бросил его на камни, и я поняла, что его глаза закрыты, а губы посинели.
Забыв о боли, я встала на колени.
– Почему он не приходит в себя?
– Он наглотался воды, – сдавленно проговорил Лоррет. Воин опустился на колени рядом с Кэррионом. Я вздрогнула, когда он ударил Кэрриона в центр груди. Удар заставил бы выдохнуть даже самого крупного бойца, но у Кэрриона он не вызвал никакой реакции.
– Давай, – пробормотал Лоррет. Он ударил его еще раз.
Но все равно ничего.
Я была слишком напугана, чтобы даже моргнуть.
– Кэррион Свифт, если ты сейчас же не очнешься, я расскажу всем твоим дружкам-засранцам в Третьем округе, что ты был дерьмовым любовником.
Лоррет нанес ему еще один удар в солнечное сплетение.
– Я серьезно! – воскликнула я.
Кэррион вздрогнул, словно его ударило молнией. Он перекатился к Лоррету и его вырвало озерной водой, он хрипел и отплевывался. Слава богам! Я упала назад, тяжело приземлившись на задницу, и обменялась с Лорретом взглядом, полным облегчения. Избавившись от воды в легких, Кэррион перевернулся на спину и уставился на меня, прищурив глаза.
– Ты бы… черт возьми… не посмела.
Мы остались втроем.
Ренфис не успел.
Генерал поднял Лоррета в темные врата и крикнул ему, чтобы он уходил.
– Я почувствовал, как они засасывали меня, когда закрывались, – сказал он, когда мы немного пришли в себя. – Если бы я прыгнул на секунду позже, думаю, эта проклятая штука разрубила бы меня пополам.
Зато у него было на долю секунды больше времени, чем у меня, чтобы понять предупреждение Лейн о воде. Когда он начал падать, то быстро понял, что происходит, и сгруппировался, готовясь к удару. У Кэрриона не было вообще никакого предупреждения. Он сказал, что скорее всего ударился о воду грудью, как и я. Это объясняло, почему ни один из нас не мог дышать без шипения.
Лоррет порылся в своих промокших карманах и достал небольшой кожаный мешочек, стянутый шнурком. Пока мы с Кэррионом с трудом поднимались на ноги, он покопался в нем и достал пучок листьев, отряхнул их от воды, как смог, и протянул нам по два.
– Пожуйте их немного, а потом положите под язык, – посоветовал он. – Что бы вы ни делали, не глотайте их, мать вашу. Иначе вы обделаетесь в течение пяти минут.
– Что это? – спросил Кэррион.
– Вдовий бич. Он заглушит боль на пару часов. Полностью заглушит, заметьте. Мы всегда носим его с собой на случай, если он понадобится в бою.
– Почему такое веселое название? – Я поморщилась, когда начала жевать листья. Они были чертовски горькими.
– Потому что они вызывают привыкание и дают ощущение, что ты можешь справиться с целой армией вампиров. Многие воины пробуют их один раз, чтобы притупить боль от ранения. Но потом продолжают их жевать. А потом умирают.
– Приятно слышать. – Я очень старалась не проглотить листья, после того, как прожевала их. Поместив кашицу под язык, я практически сразу почувствовала обезболивающее действие растения.
Мой разум начал понемногу проясняться. А потом включился полностью.
Где, черт возьми, мы были?
Я огляделась по сторонам, и увиденное мне не понравилось. Мы находились на своеобразном пляже, в небольшой бухте. За нашими спинами, словно ряд острых зубов, вздымались скалы. Они упирались в пляж, окружая его так, что обойти их не было никакой возможности. С пляжа было два пути. Первый – войти в озеро и проплыть вокруг скал – был невозможен, поскольку ни Кэррион, ни я не умели плавать. Оставался только один вариант – забраться на них. Мы втроем уставились на обсидиановую стену, и каждый из нас побледнел.
Упасть в воду из темных врат уже было достаточно плохо. Но упасть с обрыва на кучу острых камней? Это звучало как отличный способ купить билет в один конец в загробную жизнь, а я пока не была готова к этому.
К счастью, у нас с Кэррионом было кое-что общее – мы оба были очень хороши в скалолазании. Большую часть своей жизни мы провели, карабкаясь по стенам Третьего округа. Невероятно, но стены там были еще выше, чем этот утес, и к тому же гораздо опаснее. А вдовий бич придавал нам самонадеянной храбрости.
– Так мы это делаем? – спросил Кэррион, вытягивая шею, чтобы разглядеть вершину утеса.
Фишер был там.
Я знала, что он там. Я чувствовала его.
Я тоже подняла глаза на скалы и остолбенела, когда увидела, что пошел снег. В воздухе висело множество крупных снежинок, которые ленивыми кругами спускались с неба. Одна из них приземлилась мне на щеку. И только когда я смахнула ее, а на кончиках пальцев осталась тонкая серая пудра, я поняла, что это вовсе не снег.
В небе над Гиллетри кружился пепел.
Как только я ухватилась за край скалы, в ночи раздался оглушительный грохот. Это было так громко, так много безумных голосов слилось в оглушительный хор, стонущих и кричащих одновременно, что галька под нашими ногами задрожала.
– Аннорат мор!
– Аннорат мор!
– Аннорат мор!
– Лезь, – крикнула я. – Лезь!
Мы добрались за считанные минуты.
Каким-то чудом, по милости богов, целыми и невредимыми.
Наши руки были покрыты глубокими порезами и блестели от крови, но это не имело значения. Когда мы перебрались через край обрыва, открывшаяся перед нами картина была похожа на кошмар.
Вокруг нас возвышался огромный амфитеатр, обращенный к озеру. Ярусы и ярусы сидений тянулись в бесконечность, сооружение было настолько огромным, что мой разум не мог осознать его размеры. Здание, если его вообще можно было так назвать, представляло собой некую мегаструктуру. Сотни тысяч людей сидели на трибунах и ревели во всю мощь своих легких.
– Аннорат мор! Аннорат мор! Аннорат мор!
Страшное скандирование пробрало меня до костей. Это были первые слова, которые ртуть прошипела мне в кузнице Зимнего дворца. Эти слова подействовали на Фишера так, как я не ожидала. Он выглядел испуганным. И теперь я знала, почему. Это был не просто амфитеатр. Это была бойня. И мы стояли на арене убийств.
– Что они кричат? – выдохнул Кэррион.
Лоррет с ужасом в голосе ответил.
– Освободи нас.
Освободи нас! Освободи нас! Освободи нас!
Теперь я понимала эти слова, как будто они были переведены в моем сознании. Сотни тысяч людей, умоляющих об освобождении. Мне было невыносимо смотреть на них.
Вместо этого я сосредоточилась на глубокой яме, которая была вырыта в земле перед нами. На раскинувшемся внутри нее лабиринте. На другой стороне лабиринта я смогла разглядеть возвышающийся помост, но с трудом. На нем сидели люди. А у подножия помоста, на вершине каменных ступеней, ведущих вниз, в лабиринт, стоял Фишер. Он был лишь черной точкой, крошечным по сравнению с колоссальным сооружением, окружавшим нас, но я знала, что это он. О, да, это был он, совершенно точно.
– На что, черт возьми, я смотрю? – Прошептал Лоррет.
От голоса, раздавшегося у нас за спиной, у меня кровь застыла в жилах. В последний раз я слышала его, когда он молил о пощаде в Зеркальном зале дворца Мадры. Теперь же он произнес:
– Вообще-то это только первый круг ада, Лоррет из Сломанных Шпилей. Но я с радостью познакомлю тебя со всеми пятью.
Капитан стражи Мадры, Харрон, стоял в нескольких дюймах за спиной Лоррета. Глаза его были похожи на сферы из потертого металла, чистой ртути, сверкающие в глазницах его изможденного черепа. Губы у него были тонкие и шелушащиеся, кожа морщинистая и полупрозрачная. Он широко ухмыльнулся, показав выбитые зубы, когда я заметила кинжал, который он прижимал к горлу Лоррета.
– Я бы перерезал тебе глотку прямо здесь и сейчас, лишь бы добраться до девчонки, – прохрипел он на ухо Лоррету, его уродливые глазные яблоки вращались в глазницах. Я поняла, что он смотрит на меня, только потому, что его лицо было повернуто ко мне. Его улыбка приобрела зловещее выражение. – В последнее время ты доставляешь много неприятностей, Саэрис. Ты должна была умереть за меня, как послушный маленький питомец. Но ничего, ничего. Возможно, так даже лучше.
Харрон.
Как это мог быть Харрон? Здесь, в Ивелии? Его присутствие здесь просто… не имело смысла.
Лоррет мог бы легко с ним справиться. Он был чистокровным воином рода фей, а капитан – человеком. Судя по всему, очень нездоровым человеком, но все же. Воину ничего не стоило развернуться и обезоружить его. Я была уверена, что именно так он и поступил бы… если бы не сотни вампиров, ползущих по склону скалы позади него.
Они приближались к нам на четвереньках, изо рта у них свисали густые нити ядовитой слюны. Вампиры выглядели недавно обращенными, что делало их еще более устрашающими. Их одежда была немного испачкана, но в основном цела. На коже еще сохранялся цвет жизни. Скоро он угаснет, но пока они все еще выглядели как феи. И они хотели нас сожрать. Они надвигались на нас, но рука Харрона удерживала их на расстоянии. Какую власть мог иметь Харрон над этими чудовищами?
Капитан вытянул свободную руку; она задрожала от напряжения, когда воздух рядом с Кэррионом сначала затвердел, а затем раскололся, как стекло. Трещины превратились в разломы, а затем обрушились внутрь, создавая вращающуюся воронку. Из нее раздавалось многоголосье мучительных криков.
– Прогулка займет слишком много времени, – сказал Харрон. – А мы ведь не хотим, чтобы вы пропустили начало игр, не так ли? – Он дернул головой в сторону вихря. – Давай. Сейчас. Если поторопишься, возможно, у тебя еще будет время попрощаться с другом.
Это было совсем не похоже на темные врата Фишера. Вихрь Харрона был неправильным. Он выглядел как извращение природы, и моя интуиция твердо и недвусмысленно подсказывала мне, что я не должна в него входить. Но какой у меня был выбор? На краю обрыва сейчас толпилось не менее трех сотен вампиров. Их глаза были пустыми, в них не было никаких признаков фей, которыми они когда-то были. Только голод. Только смерть. Я бы скорее прыгнула обратно в середину озера, чем вошла в мерцающее искажение в воздухе… Но я поймала взгляд Лоррета, и мой друг кивнул.
– Все в порядке, Саэрис. Иди. Мы будем прямо за тобой.
Я помолилась богам, чтобы это не было ужасной ошибкой. Я оглянулась через плечо на помост и маленькое черное пятно на вершине лестницы, и мой желудок свело от нервного напряжения.
– Мы здесь, Фишер. Чего бы это ни стоило, мы идем.
Я не ожидала ответа, но, войдя во врата Харрона, получила его.
– Саэрис? – В голосе Фишера звучала паника. – Саэрис, не ходи сюда!
Но было уже слишком поздно. Вихрь Харрона разрывал меня на части.
ГЛАВА 40.
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
Он был первым, кого я увидела.
Так было всегда.
Мои сердце и душа точно знали, где его искать.
На коленях, весь в крови, Фишер стоял у подножия небольшой лестницы, ведущей к помосту. Он был весь в порезах и царапинах, его волосы были влажными от пота. Пектораль с волчьей головой все еще блестела на его шее, но она была забрызгана кровью, красной и черной, а кожаные доспехи уничтожены. Огромные порезы рассекали его нагрудник. Наручи на запястьях были покрыты запекшейся кровью. Он выглядел изможденным, дышал рвано, прерывисто. Он не повернул головы, но посмотрел на меня краем глаза, и я увидела страх и опустошение.
– Ты не должна быть здесь, малышка Оша, – мысленно произнес он. В его словах прозвучало поражение. Плечи поникли, глаза закрылись, когда из врат следом за мной вышли Лоррет и Кэррион, а за ними – Харрон. – Я хотел спасти тебя от этого. Я не хотел, чтобы ты страдала вместе со мной.
Словно разряд энергии внезапно пронзил его насквозь, Фишер запрокинул голову, оскалив зубы, мышцы на его шее напряглись.
– НЕТ! – Я попыталась подбежать к нему, но ноги не слушались. Я застыла на месте.
– Приветствую вас, друзья. Добро пожаловать! Мы не были официально представлены друг другу. – Холодный, как лед, голос прорезал воздух, словно коса.
– Живые боги, – прошипел Лоррет. Мне не хотелось отводить взгляд от Фишера, но я должна была это сделать. Мне нужно было знать, кто…
Святой…
Гребаный…
Ад…
От вдовьего бича у меня начались галлюцинации.
Другого объяснения тому, что я видела, не было.
В центре возвышения сидел Малкольм. Его тонкие черты лица и длинные серебристые волосы делали его мгновенно узнаваемым. Именно он произнес эти слова. Это мог быть только он, потому что я знала двух других, сидевших по бокам от него. А они прекрасно знали меня.
Справа от него сидел Беликон.
Слева… Мадра.
Оба были одеты в царственные одежды: ивелийский король – в темно-зеленый бархат, а королева Зилварена – в сверкающее золотое платье с высоким вырезом.
Я попыталась сморгнуть их, но они так и остались сидеть рядом с королем-вампиром.
Кэррион побледнел, его обычное высокомерие исчезло. Он рассматривал три фигуры на помосте с неприкрытой ненавистью в глазах.
– Полагаю, – сказал Малкольм, – поскольку никто не пожелал представиться, ты – Саэрис. А судя по твоему росту и волку, изображенному на груди, ты – один из восьмерки Кингфишера. Но не тот генерал, который доставил мне столько хлопот. Нет, я встречался с Ренфисом. Значит, ты – Лоррет. Лоррет, который разрушил башни в Бариллиете и убил тысячи моих детей. – Его холодные серые глаза вспыхнули гневом. Гнев утих, когда его взгляд остановился на Кэррионе. – Тебя я не знаю.
Кэррион склонился в низком поклоне, но в нем не было почтения. Он был глумливым. – Кэррион Св…
Малкольм кивнул Харрону, и страж обрушил рукоять своего кинжала на затылок Кэрриона. Удар заставил его рухнуть на колени.
Фишер зарычал, напрягаясь от боли, которая, очевидно, все еще терзала его тело. Мы с Лорретом потянулись за мечами, но Беликон громко расхохотался и поднял руку.
– Я предостерегаю всех вас от глупостей. Ваши мечи не принесут вам здесь никакой пользы. Разве вы не чувствуете это в воздухе? – Он усмехнулся, указывая на небо и хлопья пепла, которые все еще парили в воздухе. – Это место – кладбище. Сам воздух полон смерти. Земля под нами – это кости и пепел. Ваша магия здесь не работает.
Мадра, чьи светлые волосы были заплетены в красивую косу под сверкающей короной, недовольно фыркнула.
– Ты должен был дать им хотя бы попытаться, брат. Мне не терпелось увидеть выражение их лиц, когда они поймут, в какую беду попали.
Брат?
Но… как Беликон мог быть ее братом?
Перед нами сидели представители трех видов – людей, фей и вампиров. На лицах всех трех регентов появилось одинаковое выражение удовлетворения, когда они наблюдали за нашим замешательством.
Я не смогла удержать язык за зубами.
– Ты действительно думаешь, что она твой союзник? Ты ошибаешься. Это она усыпила ртуть и закрыла порталы между всеми королевствами.
Беликон фыркнул.
– Конечно, это сделала она. Мы всегда знали, что это была Мадра. И да, поначалу мы злились. Но удивительно, насколько незначительными кажутся эти мелкие размолвки спустя столетия.
– Действительно, – согласилась Мадра. – В конце концов, я закрыла порталы только потому, что ты послал это чудовище, чтобы убить меня. Так что мне тоже было за что прощать.
Беликон склонил голову, тактично соглашаясь с этим обвинением.
– Это правда. Ты совершенно права, сестра. Ошибки были допущены с обеих сторон. К счастью для нас, у нас есть возможность исправить прошлые упущения. И теперь, когда наш Триумвират воссоединился, мы стали могущественнее, чем когда-либо в прошлом.
Беликон знал? Все эти годы он знал, что именно Мадра закрыла порталы, и винил в этом отца Фишера. Он отправил Финрана в Зилварен, на смерть, а потом обвинил его в блокировании порталов между королевствами. Он назвал его предателем и предал опале Дом Калиш. Эдина заплатила. Фишер платил, снова, снова и снова.
Безграничная ярость бурлила во мне, когда я смотрела на короля.
Похоже, Лоррет разделял мои чувства.
– Ты – гребаный позор рода фей, – прорычал он. – Как ты можешь сидеть рядом с ним? Наш народ воюет с Малкольмом уже…
– Воюет? – Беликон усмехнулся. – Мы не воевали, глупец. Я просто кормил армию своего брата.
Опять прозвучало это слово. Брат. Я все еще не до конца понимала, но некоторые кусочки этой головоломки начинали вставать на свои места. Беликон отказался посылать в Иррин припасы и продовольствие. Он наложил эмбарго на серебро – единственное, что могло навсегда уничтожить род Малкольма, – и отказался отправлять его на юг. Зачем ему тратить припасы на воинов, которые послужат чьей-то едой? Зачем ему вооружать их смертоносным оружием, если он не хочет, чтобы они убили своего врага?
– Может, тебе лучше дать своей игрушке отдохнуть, Малкольм? – промурлыкала Мадра. Она смотрела на Фишера с живым интересом. – Будет жаль, если он умрет, так и не успев сыграть в вашу маленькую игру. Я бы с удовольствием посмотрела, сможет ли он обыграть тебя снова. Я пропустила первый раз.
Малкольм ответил, усмехнувшись.
– О! Конечно! Я же обещал тебе немного развлечься, не так ли? Мои извинения, сестра. – Он не сделал ни единого жеста, чтобы освободить Фишера от невидимой пытки, которой он его подвергал. Фишер просто рухнул вперед на четвереньки, задыхаясь от внезапного освобождения. Малкольм поднес ко рту кубок из граненого стекла, и густая, вязкая жидкость окрасила его бледные губы в красный цвет. Его кровавая улыбка была полна ликования, когда он сказал: – Знаешь, мне доставляет такую радость наше воссоединение. Ты многое пропустила, Мадра. Мы прекрасно проводили время. Особенно в последнее время. Падение Гиллетри было захватывающим зрелищем, не так ли, брат?
– Захватывающим, – согласился Беликон. – Ты ведь был там, правда, Пес? Ты был свидетелем всего этого от начала до конца. У тебя было место в первом ряду!
– Пошел… ты… – прохрипел Фишер. – Я собираюсь… уничтожить тебя нахрен.
Сердце заколотилось в моей груди, кровь забурлила. Отец Эверлейн поднялся на ноги. Его лицо исказилось от ненависти, когда он спускался по ступенькам к Фишеру.
– Прямо как Финран. Сквернословящий и высокомерный. Такой надменный. Такой самоуверенный. Но ты значишь меньше, чем грязь под моими ногами, Кингфишер. – Он выплюнул его имя, словно это было проклятие. – Почему бы тебе не рассказать своим драгоценным друзьям, чем ты тут занимался, а? – Он схватил Фишера за волосы и запрокинул ему голову назад. – В чем дело, парень? Язык проглотил? О, подожди. Точно. Ты же не можешь рассказать им, что ты здесь делал?
Беликон двигался быстрее, чем это было возможно. Его колено метнулось вверх и ударило Фишера в челюсть. Удар оказался очень сильным и Фишер упал на спину. Толпа на трибунах одобрительно загудела.
– Нет! – Я шагнула вперед, но чьи-то руки легли на мои плечи. Стражи. Из Зимнего дворца. Здесь были обычные феи? У меня помутилось в голове. Я встретилась взглядом с мужчиной, который крепко держал меня за правую руку, и увидела его стыд. Он знал, что это неправильно, и все равно повиновался приказу психопата. – Отпусти меня!
Беликон широко раскинул руки и закружился, как настоящий шоумен. Он рассмеялся, его голос прогремел над помостом.
– Что скажешь, Малкольм? Должен ли я рассказать им, что он сделал? Или мне освободить его от клятвы и заставить его рассказать им?
Малкольм сделал еще один глоток крови из своего стеклянного кубка и пожал плечами, рассматривая тысячи людей, сидящих на трибунах амфитеатра.
– Думаю, мы должны спросить у них, – сказал он небрежным тоном. – В конце концов, это их он убил.
– Лжец! – Лоррет выглядел так, словно собирался вскочить на помост и снести голову Малкольма с плеч. – Это была не его вина!
Те, кого он убил? О чем говорил Малкольм? Я подняла взгляд на трибуны, наконец-то заставив себя рассмотреть людей, сидевших на них. Ряд за рядом сиденья были заполнены феями, их одежда была черной, кожа…
Подождите.
Их кожа… была обожжена. Их одежда была не просто черной. Они тлели. Их рты были искажены криками ужаса. И их глаза. Боги, их глаза. Они либо отсутствовали, либо превратились в слизь и вытекали из глазниц. Женщины. Дети. Мужчины. Все мертвы. Все сожжены заживо, но каким-то образом все еще живы, пойманы в ловушку своих страданий.
Кэррион напрягся в руках державших его стражей, вглядываясь в окружавший нас кошмар.
– Черт возьми, – прошептал он.
Беликон хлопнул в ладоши, наслаждаясь нашим ужасом.
– Ты прав. Мы должны спросить у них, – сказал он. Когда он выкрикнул свой вопрос, его голос разнесся по всем уголкам амфитеатра с неестественной громкостью. – Что скажете вы, феи из Гиллетри? Мне позволить псу говорить? Должен ли он наконец признаться в своих преступлениях?
За этим вопросом последовал яростный шквал криков. Я не могла разобрать, были ли они за или против того, чтобы Беликон освободил Фишера от клятвы, которая так долго не позволяла ему говорить об этом. Это был просто шум. Беликон, казалось, был в восторге от такого ответа.
– Замечательно. Замечательно. Феи Гиллетри высказались. – Он снова повернулся к Фишеру. Положив руки ему на плечи, король грубо встряхнул Фишера. – Я освобождаю тебя от клятвы, которую ты дал нам, Кингфишер, убийца Гиллетри. А теперь давай. Расскажи своим друзьям о сделке, которую ты заключил с нами много лет назад.
