Текст книги "Тройная угроза (ЛП)"

Автор книги: К. Уэбстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Салли



Входная дверь в нашу квартиру захлопывается с такой силой, что картина падает со стены. В нашей семье только один мудак, захлопывающий двери так, словно пытается их сломать. Но это бессмысленно, поскольку Спэрроу должен быть в университете. Со стоном раздражения я слезаю с кровати, натягиваю треники и иду в гостиную, чтобы посмотреть, чего он там бесится.

Скаут и дьявольская кошка сидят вместе в одном из глубоких кресел, как король и его любимый питомец, планирующие мировое господство. Спэрроу стоит у входной двери с видом человека, у которого член зажат в тиски.

– В чем, черт возьми, твоя проблема? – спрашиваю я его, когда он бросает свою сумку с учебниками на пол.

Его волосы взъерошены, как будто кто-то провел по ним пальцами. Если бы он не был таким несчастным, я бы разозлился, думая о том, кто это сделал.

Спэрроу подходит к другому креслу и падает в него. Черты его лица искажены хмурым выражением, которое напоминает мне о том времени, когда мы были моложе, и он не добивался своего. Он, блять, дуется.

– Чувак, – выдавил я из себя. – Ты скажешь нам, в чем дело, или оставишь нас гадать?

Он проводит ладонью по лицу, вдыхает, а затем одаривает меня самодовольной улыбкой. Я сжимаю челюсть и бросаю взгляд на Скаута. Он наблюдает за Спэрроу с непроницаемым выражением лица. Что-то светится в его темных глазах – гнев, жестокость, ревность.

Для меня эти чувства, словно удар в живот.

– Итак, я был с Лэндри, – говорит Спэрроу, его улыбка исчезает. – Я взял её покататься и припарковался в укромном месте. Обстановка накалилась. Я пытался загладить вину за то, что ты сделал. – Он бросает гневный взгляд на Скаута. – Одно за другим, а потом мы начали трахаться.

В комнате наступает полная тишина. Даже Язычница перестала мурлыкать.

Он трахнул её? Он трахнул Лэндри? Серьезно?

– Ты трахнул её? – шиплю я, сжимая руки в кулаки. – Зачем?

Брат насмехается надо мной.

– Она – наша работа.

Скаут насмешливо фыркает. Хотя он безразличен ко многим вещам, его попытка изобразить скуку не срабатывает. Только не с этим. Я могу сказать, что он так же зол, как и я.

Затем Спэрроу подробно рассказывает обо всем, что произошло этим утром, начиная с того, как он заехал за ней и заканчивая тем, как подвез её обратно к кампусу. Улыбки, моменты, которые они разделили, горячий секс. Под конец, мне хочется заехать ему кулаком в нос.

– Теперь я не знаю, что её отец сделает с ней, – жалуется Спэрроу. – Не знаю, когда я увижу её снова.

– Я увижусь с ней сегодня вечером. – ухмыляюсь я, когда он бросает на меня неприязненный взгляд. – Может, если бы ты держал свой член в штанах и оставался в университете, как того требует задание, вы бы не оказались в такой ситуации. – Скрестив руки, я смотрю на него сверху вниз, наблюдая, как от ярости пульсирует вена на его шее. – Я позабочусь о том, чтобы она на этот раз кончила.

– Она, блять, кончила, – рычит Спэрроу. – И если ты прикоснешься к ней…

– Что ты сделаешь? – рявкаю я, вскидывая руки вверх. – Скажешь ей, что ты ей врал? Что ты всего лишь одна треть от того человека, который ей нравится? Я так не думаю.

Он взлетает на ноги, приближая свой нос к моему.

– Если ты тронешь её или заговоришь об этом дерьме, я надеру тебе задницу, Салл. Ты знаешь, что я могу.

Возможно.

Волнует ли это меня?

Нет.

Я замахиваюсь на него, умудряясь нанести сокрушительный удар в челюсть и застать его врасплох на целых три секунды. Как только он оправляется от удара, он набрасывается на меня, повалив на пол. Его кулак врезается мне в ребра как раз в тот момент, когда я заношу колено ему между ног. Мы оба воем от боли, сопровождаемой чередой ругательств.

Где-то в тумане нашей потасовки я слышу голоса. Я слишком разгорячен, чтобы заботиться о том, кто это может быть. Спэрроу каким-то образом обхватывает мое горло, его хватка превращается в тиски, в которых я с трудом втягиваю воздух.

– Парни!

Голос старого мужчины, резкий и яростный, прорывается прямо сквозь наше дерьмо. И я, и Спэрроу замираем, задыхаясь и потея. Я всё ещё хочу убить его, но не сейчас, когда над нами стоит Брайант, мать его, Морелли.

Серьезно?

Скаут впустил его?

Какого черта он вообще здесь делает?

– Что происходит? – требует Брайант.

Спэрроу отталкивается от меня и встает. Он не протягивает мне руку, да я и не жду этого. Я потираю больную шею и стреляю в него яростным взглядом.

– Сядьте, парни, – приказывает он. – Сейчас же.

Я опускаюсь на один конец дивана, а Спэрроу занимает место в одном из кресел. Скаут переводит взгляд с меня и него обратно, явно чертовски забавляясь, судя по тому, как вспыхивают его темные глаза.

Брайант, одетый в черный безупречный костюм, поправляет свой черный галстук, а затем садится на самый дальний от меня подлокотник дивана. Возможно, ему уже немало лет, но прямо сейчас он во всех отношениях могущественный патриарх этой семьи. Я думаю, если бы мы знали нашего биологического отца – его брата – мы бы воспитывались в уважении к костюму и всей этой атмосфере «мужчины босса». Но нас воспитывал не Морелли. Мама воспитала в нас уверенность в себе, умение брать то, что мы хотим, и никогда не принимать «нет» в качестве ответа.

– Из-за чего вы двое поссорились? – спрашивает Брайант, его взгляд мечется между нами.

– Из-за девушки, – говорит Скаут. – Каждый год мы становимся мудрее и старше, но некоторые вещи остаются неизменными.

Ради всего святого.

Я незаметно показываю Скауту средний палец. Он пожимает плечами, прижимая Язычницу к груди. Спэрроу не смотрит на меня, очевидно, всё ещё очень злой. Ну и хуй с ним. По крайней мере, он потрахался.

– Из-за какой девушки? – спрашивает Брайант резким тоном. – Это ведь не девушка Крофт?

Моя очередь болтать.

– Он трахнул её. Всё испортил.

– Ты придурок, – рычит Спэрроу. – Неудивительно, что она не хочет трахаться с тобой, Кисляк. По крайней мере, я могу быть милым время от времени, черт возьми.

– Дело не в том, что ты её трахнул, – огрызаюсь я. – А в том, что ты проебал задание!

– Хватит, – рычит Брайант. – Скаут, что случилось?

Скаут хихикает, звук мрачный и демонический.

– Лэндри.

Ноздри Брайанта раздуваются. Он теряет терпение. Я его не виню. Не многим удавалось побывать в первом ряду на одной из наших драк. Это в три раза неприятнее, чем обычная ссора, потому что ни один из нас никогда не отступит, а мамы больше нет рядом, чтобы разрядить обстановку.

– Как обстоят дела с заданиями, которую я попросил вас всех сделать? – спрашивает дядя ледяным голосом. – Или вы все забыли, что Лэндри Крофт – это ваша работа?

– Спэрроу устроил Лэндри неприятности с её отцом, – говорит Скаут. – Они переписывались до этого, но она сказала ему, чтобы он больше не писал ей.

– Я постараюсь сгладить ситуацию, когда поеду туда сегодня днем, – объясняю я с тяжелым вздохом. – Всё будет хорошо.

– А ты? – Брайант спрашивает Скаута. – Как у тебя дела с Таем Константиновым?

– Он теперь мой лучший друг, – отвечает тот.

Челюсть Брайанта сжимается, и он щиплет себя за переносицу. Молчание затягивается. Наконец, он смотрит на Спэрроу, нахмурив брови и поджав губы.

– Вы трое имеете какое-либо отношение к тому, что на прошлой неделе на Александра Крофта совершили покушение? – Взгляд старшего Морелли буравит моего брата, хотя он спрашивает всех троих.

– Он ударил её, – выплюнул Спэрроу. – Это не могло остаться безнаказанным.

Брайант поднимается на ноги, и его лицо приобретает гротескный пурпурный оттенок. Ладно, значит, он разозлился. Действительно разозлился.

– С вами покончено.

Спэрроу хрустит костяшками пальцев и качает головой.

– Это неудача. Мы не закончили.

– С. Вами. Покончено. – Он тычет пальцем в каждого из нас по очереди. – Со всеми тремя. Я снимаю вас с этого задания.

– Почему? – спрашиваю я, нарастающий гнев прокладывает себе путь вверх по моему горлу. – Если не считать сегодняшнего дня, всё шло хорошо. Она доверяет нам и не интересуется Константиновым.

– Хорошо? – усмехается Брайант. – Вы напали на очень известного человека в Нью-Йорке, который, по счастливой случайности, состоит в союзе с нашим врагом.

– Он не видел наших лиц, – предполагает Спэрроу.

– Это не имеет значения, – рявкает ему в ответ Брайант. – Пройдет немного времени, и он поймет, кто это с ним сделал. Это аукнется мне. Мои сыновья будут… – Он качает головой. – Всё закончится сейчас. Больше никакого Форда Мэнна. Начиная с этого момента, вы снова будете кусаться, когда я вам скажу, как хорошие маленькие собачки.

Собачки?

Пошел. К черту.

– У меня есть ещё одно место, – говорит Брайант Скауту. – Подожги и его, и, ради всего святого, не облажайся.

– Поджог? – Спэрроу насмехается. – Правда? Это немного сложнее, чем просто надрать задницу, Брайант.

Он подходит ближе к Спэрроу.

– Если ты забыл, то именно мои деньги дают тебе крышу над головой и еду. Эта квартира – моя. Машины, на которых вы все ездите, мои. Я могу всё это забрать. Я не твоя гребанная мамочка.

Спэрроу сердито смотрит на него, его челюсть напрягается, пока он пытается сдержать свой гнев.

– Напомни мне ещё раз, почему мы просто не встанем и не покинем эту чертову семью? Не начнем всё с чистого листа?

Брайант гладит его по голове.

– Потому что у меня есть то, что тебе нужно.

– Нам больше нет дела до Эш, – рявкает Скаут, шокируя до чертиков и меня, и нашего брата. – Попробуй ещё раз.

– Аааах. – Брайант переводит взгляд на Скаута, на меня, а затем на Спэрроу. – Но вы ведь заботитесь о своей матери, не так ли?

– Что, блять, это вообще значит? – спрашивает Спэрроу.

– Один телефонный звонок, – заявляет наш дядя, на его суровом лице появляется самодовольное выражение. – Я могу покончить со всем этим одним телефонным звонком.

– Что именно? – Я начинаю хрустеть костяшками пальцев, так как мои нервы берут верх. – Что, по-твоему, у тебя есть такого, что нам так нужно? И какое отношение это имеет к маме?

– Я знаю, что вы трое не забыли, что ваша драгоценная мама в тюрьме. – Брайант улыбается, холодно и расчетливо. – Я могу сделать так, чтобы всё это прекратилось. Вы бы вернули свою маму обратно.

Какого черта?

– У тебя была возможность вытащить её из этой дыры, а ты до сих пор этого не сделал? – Я рычу, вскакивая на ноги. – Чего ты ждал? Идеальной возможности заставить нас сделать что-то для тебя? Это какое-то больное дерьмо, чувак. Действительно больное.

– Я скину Скауту координаты. Он знает, что делать. – Он полностью игнорирует меня, его внимание приковано к Спэрроу. – Потеря этого здания, в дополнении к предыдущему, подорвет позиции нашего противника в óкруге, который он пытается переформировать и перестроить. В конце концов, они поймут, что не могут посягнуть на территорию Морелли. Я просто напомню им об этом.

– Напомнишь о том, что ты последняя тварь? – выплевываю я, не в силах прикусить язык.

Брайант усмехается.

– Напомню о том, что моя семья – главная. Морелли не играют по правилам… мы их создаем.

Я и мои братья молча смотрим, как он покидает нашу квартиру. Я всегда ненавидел Брайанта, но сейчас мне действительно хочется выбить из него всё дерьмо. Как он посмел найти способ вытащить нашу мать из тюрьмы и скрыть его от нас. Он дождался идеальной возможности и бросил эту карту нам в лицо без малейших угрызений совести.

– Я проверю Лэндри, – говорю я своим братьям. – И не пытайтесь меня остановить.

Спэрроу пристально смотрит на меня, но ни хрена не говорит. Скаут выпрямляется и кивает.

– Мы с ним разберемся с имуществом, – говорит Скаут. – Посмотрим, каковы будут последствия сегодняшнего утра.

– Мы будем продолжать с ней встречаться? – спрашивает Спэрроу, нахмурившись. – Это поставит под угрозу возможность того, что мы вытащим маму из тюрьмы.

– То, чего не знает Брайант, не повредит ему, – отвечает Скаут, пожимая плечами. – Кроме того, если он может вытащить нашу маму из тюрьмы с помощью телефонного звонка, кто скажет, что кто-то другой не сможет сделать то же самое? Есть ещё две семьи, более могущественные, чем его. Константиновы и Крофты. К счастью для нас, у нас есть связь с обеими.

– Тай? – Я поднимаю бровь на Скаута. – Ты думаешь, он действительно поможет нам вытащить маму оттуда?

– Я думаю, то, что мы переворачиваемся животом вверх, словно собачки, и позволяем Брайанту диктовать каждый наш шаг, дает ему всю власть над нами, – выдавливает Скаут. – Я устал от того, что он дергает нас за ниточки, словно марионеток.

* * *

Сандра открывает дверь, её губы кривятся в отвращении. Мне известно, что я не нравлюсь ей, но мне плевать. Я не уйду, пока не удостоверюсь, что с Лэндри всё в порядке. Мне нужно поговорить с ней.

– Как дела?

Она кривит губы.

– Возможно, нам стоит отменить сегодняшнее занятие. Делла ведет себя довольно беспокойно.

– Я могу с ней справиться, – заверяю я старую ведьму. – К тому же, Вы знаете, как она любит эту кошку.

Сандра смотрит вниз на переноску и на мгновение закрывает глаза.

– Отлично. Как только вы двое устроитесь, я возьму перерыв. Сегодня он мне не помешает.

Она всегда какая-то холодная и отстраненная, но сегодня, кажется, на взводе. Как будто ждет, что случится что-то плохое. Мне это не нравится. Особенно после всего, что Спэрроу рассказала мне сегодня утром.

Сандра ведет меня через тихий коридор в комнату для занятий. Делла ждет внутри, раскрашивая что-то на парте. Сандра кивает мне и ухмыляется, говоря:

– Я же говорила.

Я отмахиваюсь от нее, прежде чем опустить переноску.

Делла сначала замечает меня, хмурится, а потом видит Язычницу и улыбается. Отродье. Я опускаюсь на колени, чтобы выпустить её. Дьявольская кошка шипит на меня, а потом убегает. Делла бросает свое искусство гонится за ней. Хорошо. Это даст мне немного времени. Пока девочка пытается уговорить кошку выйти из укрытия, я выскальзываю из класса и на цыпочках пробираюсь по дому. Прохожу мимо нескольких открытых дверей, но одна в конце остается закрытой. Я думаю, что Лэндри там. Быстро поворачиваю ручку и заглядываю внутрь.

Не знаю, чего я ожидал от её комнаты, но не этого. Лэндри такая интересная. Когда дело доходит до этой девушки, её трудно раскрыть. Отчасти я ожидал, что её комната будет заполнена фотографиями или предметами декора, отражающими её личность. Но ничего такого. Она чертовски изящная и причудливая, дабы соответствовать эстетике всего дома, но ей не хватает… шарма. Мне грустно, потому что ей здесь не место.

На кровати, завернувшись в мягкое шинельное одеяло, лежит, свернувшись калачиком, Лэндри, и только её белокурая головка выглядывает наружу. Она кажется такой маленькой и разбитой. На щеках у неё слезы, а губы припухли. Интересно, плакала ли она, пока не заснула. Как можно тише я закрываю за собой дверь и подхожу к кровати.

– Привет, дорогая.

Её глаза открываются. Они налиты кровью от слез и расфокусированы от сна. Я беру её руку в свою и подношу к губам для поцелуя.

– Форд, – шепчет она, её нижняя губа дрожит. – Тебе нельзя быть здесь.

– Иди сюда, – приказываю я, притягивая её ближе. – Сейчас мы не будем об этом беспокоиться. Я хочу знать, как у тебя дела.

Она позволяет мне затащить её к мне на колени. Её лицо прижимается к моей шее. Горячее дыхание щекочет мою плоть. Пару мгновений мы оба ничего не говорим. Я прижимаю её к себе и глажу по спине.

– Поговори со мной, – бормочу я. – Расскажи мне, что он сказал.

Её тело дрожит.

– С университетом покончено. Он забрал мой телефон.

Ублюдок.

– Он знает, что со мной что-то не так, – продолжает она. – Он не остановится, пока не выяснит, что именно. – Она наклоняет голову, хмуро глядя на меня. – Ты не в безопасности. То, что мы делаем, – небезопасно. Он узнает, что я встречаюсь с тобой, и… – В её глазах стоят слезы. – Он погубит тебя из-за меня.

– Пусть попытается, – рычу я. – Не беспокойся обо мне.

– В том-то и дело, – шепчет она. – Я беспокоюсь о тебе. Ты мне нравишься, Форд. И после сегодняшнего утра… – Она жует нижнюю губу. – Мне было так хорошо с тобой.

Острие ревности вонзается мне в живот.

– В следующий раз будет лучше, – клянусь я. – Ты даже не смогла кончить.

Её брови приподнимаются.

– Сначала ты возбудил меня своими пальцами. Я кончила, красавчик.

Представить, как Спэрроу трахает её пальцами вдобавок ко всему остальному, что он с ней делал, – словно глазурь на торте из дерьма. Это выводит меня из себя. Я не хочу об этом думать.

– Иди сюда, – рычу я, обхватывая её затылок и притягивая ближе. – Мне нужно тебя поцеловать.

Она стонет, тихо и сладко, когда мои губы прижимаются к ней. Я крепко целую её и с каждым прикосновением даю ей обещания. Обещания, которые я никогда никому не давал.

Я сделаю тебя счастливой.

Вот увидишь.

– Ты должен уйти, пока он не обнаружил тебя здесь, – прошептала она, прижимаясь к моим губам. – Пожалуйста, уходи. Мы увидимся в среду.

Я целую её ещё раз, прежде чем прислониться лбом к её лбу.

– В среду. Не могу дождаться.

Хотя я раздражен тем, что Спэрроу втянул её в эту ситуацию, меня нисколько не беспокоит тот факт, что теперь я буду единственным, кто имеет к ней доступ. Он может вернуться к поиску кисок в Тиндере, а Скаут может продолжать преследовать Эш, мне всё равно.

Что касается меня, я буду единственным, кто будет видеться с Лэндри.

Наконец-то она будет в моем полном распоряжении.

– Форд?

– Хм?

– Что ты скрываешь?

Я замираю от её вопроса.

– Ничего. Почему ты спрашиваешь?

– Сегодня утром ты не дал мне воспользоваться своим телефоном. Это было подозрительно. Мне всё равно, что это, просто скажи мне.

Ей всё равно?

Я не верю в это ни на секунду.

Если она когда-нибудь узнает, что я и мои братья играли с ней, я чувствую, что ей будет чертовски не всё равно.

– Мне нечего скрывать, дорогая. Я просто… – я прерываюсь и продолжаю свое первоначальное утверждение. – Я ничего не скрываю.

– Ты что-то скрываешь, – говорит она, изучая меня. – Мне кажется, что я всё поняла, но это просто недосягаемо. Что бы это ни было, всё в порядке. Я никуда не уйду.

Ложь. Ложь. Ложь.

– Но, – пробормотала она.

– Но.

– Но, если это что-то плохое, он обязательно узнает. По крайней мере, предупреди меня хоть как-нибудь.

Я отвожу взгляд, думая, смогу ли вообще когда-нибудь сказать ей правду. Нет, не смогу. Потому что как только она узнает, что я один из тройняшек, – она выйдет из себя. Всё между нами закончится так же внезапно, как и началось. Я слишком жаден, чтобы позволить этому случиться.

– Форд…

Салли. Меня зовут Салли. Хоть раз я бы хотел услышать это имя на твоих губах, дорогая.

– Что?

– У тебя несколько личностей?

Она чертовски серьезна. Я почти смеюсь. Почти.

– Что? Нет.

– Тогда почему ты такой разный каждый раз, когда я тебя вижу? – Она пытается сползти с моих коленей, но я крепко обхватываю её, заключая в объятия. – Форд, скажи мне. Что с тобой происходит? Я должна быть готова к тому, что бы это ни было. Это лишь вопрос времени, когда мой отец поймет, что ты – мой секрет. Не оставляй меня в дураках.

Я могу рассказать ей всё.

Прямо здесь. Прямо сейчас.

Но это, черт возьми, означает, что я больше не увижу её. Она будет чувствовать себя преданной. Может, даже расскажет отцу о том, как мы внедрились в их жизнь. Сейчас она беспокоится, что он узнает.

А он не узнает.

Но если я скажу ей правду, он наверняка узнает. И последствия этой правды будут гораздо хуже, чем продолжение этого фарса с ней.

Мы надрали задницу богатому чуваку. Осквернили его дочь. Совершили преступление, солгав о своей личности. И список можно продолжать. Крофт связан с Константиновыми – нашим смертельным врагом. Всё, что нужно, это чтобы Александр узнал наши настоящие имена и кто мы для Константиновых. И тогда начнется настоящий ад.

В прошлый раз Скаут взорвал наши жизни. Будь я проклят, если в этот раз я буду нести ответственность за это.

– Я же говорил тебе, – уклоняюсь я. – У меня есть особенности.

Мой ответ вызывает у неё свирепый взгляд, её тон наполнен предупреждением:

– Форд…

– Знай, что я сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе, – поспешно произношу я, надеясь, что мои искренние слова успокоят её. – Просто позволь мне.

– Я даже не могу доверять тебе. – Она отшатывается, отвращение написано на её лице. – Думаю, тебе лучше уйти.

– Милая…

– Уходи! – шипит она, указывая на дверь.

Схватив Лэндри за подбородок, я притягиваю её к себе для ещё одного поцелуя, после которого мы оба задыхаемся.

– Ты можешь мне доверять.

– Я действительно хочу, – шепчет она, побежденная. – Но пока ты не перестанешь скрывать от меня часть себя, мы никогда не придем к этому.

Я хочу пообещать ей, что в конце концов мы достигнем всего. Однако, если она когда-нибудь узнает настоящую правду о том, кто я – кто мы – она потеряет всё доверие ко мне. Даже то немногое, что я заработал.