Текст книги "Тройная угроза (ЛП)"
Автор книги: К. Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Салли
Кто-то взрывает мой телефон, и это выводит меня из себя. Как будто недостаточно иметь дело с Язычницей, ведущей себя словно адский зверь в своей переноске, кто-то звонит мне снова и снова.
Ради всего, блять, святого.
Выйдя из лифта, я отпускаю переноску с шипящей кошкой и достаю телефон из кармана. Это Спэрроу. Иногда он может быть раздражающим, словно чертова женщина.
– Что? – спрашиваю я, раздражение так и сквозит в моих словах. – Я вроде как занят.
– Ага, – огрызается он. – Знаю. Я звонил тебе всего пятнадцать раз.
– Что случилось? Мама в порядке?
Он вздыхает.
– Уверен. Она в тюрьме, а не мертва. Нет, всё ещё хуже. Это Скаут.
Моя кровь холодеет. Скаут сегодня пошел в университет вместо Спэрроу. Поскольку Скаут не отвечает на звонки, я был в напряжении, гадая, как всё прошло. Я имею в виду, что он был в кампусе университета, так что, конечно, он не мог попасть в слишком большие неприятности.
– Он что-то сделал. Я не знаю что, но это плохо. – Спэрроу ругается и тяжело дышит в трубку. – Она велела, чтобы я больше никогда с ней не разговаривал.
– Блять, – ворчу я. – Она сказала почему?
– Я спросил её, что случилось, и она ответила: «Ты случился».
– Ты разговаривал со Скаутом?
– Он не отвечает на звонки.
– Я уверен, что он просто вел себя как придурок. Всё в порядке.
– Чувак, она меня заблокировала.
– Могла ли она узнать, что её отца избили мы? Он мог ей рассказать?
– Зная Скаута, всё возможно. Как ты думаешь, он мог причинить ей боль?
Вспышки прошлого быстрой чередой проносятся у меня перед глазами. Я не позволю ему снова пойти по этому пути. В прошлый раз мы были сопутствующим ущербом. Это для него закономерность – быть одержимым кем-то, кого он не может иметь. Всё заходит слишком, блять, далеко и, в конце концов, нас просто уничтожают. В этом случае Александр Крофт способен сокрушить нас, как это сделал Уинстон Константинов.
– Я выясню, – заверяю я его. – И всё исправлю.
Он испускает долгий, облегченный вздох.
– Спасибо.
– Тем не менее, у меня есть вопрос.
Мгновение тишины, а затем легкая нерешительность в его голосе:
– Давай.
– Зачем ты разговаривал с Лэндри?
– Что ты имеешь в виду? Это наша работа.
– Не переписываться или разговаривать по телефону. Твоей задачей было общаться с ней в университете. Ничего больше. Ты не сказал мне, что разговаривал с ней и по телефону.
– Это не так уж важно, чувак.
– Важно, потому что я должен убедиться, что моя часть истории сходится с твоей. Чертовски неловко, когда я говорю чушь или делаю дерьмо, которое противоречит тому, что делал ты. Почему ты держишь свои отношения с ней при себе? Я рассказываю тебе, что происходит, когда я нахожусь у неё дома. Я просто не понимаю, почему ты не делишься тем, что происходит, когда ты с ней.
– Мне нужно идти.
– Нет. Блять. Просто ответь на вопрос, Спэрроу.
– Ничего, – рычит он, я бы сказал, чересчур защищаясь. – Ничего важного.
– Ты трахал её?
– Серьезно? Когда? В университете? Отъебись, Салли.
– Перестань быть трусом и расскажи мне, что, черт возьми, происходит.
– Что? Ты хочешь знать, что я занимался с ней сексом по телефону? А? В ночь после того, как ты, блять, поцеловал её?
Он ревнует.
Ситуация с Айви Андерсон снова повторяется.
Или, что ещё хуже, ситуация с Эш Эллиотт.
По крайней мере, с Айви у нас были небольшие неприятности. С Эш наши жизни буквально взорвались. Мы едва выжили в этом дерьме.
А Лэндри?
Её отец – зло, и связан с Константиновыми. Потенциал ядерного взрыва – реальная возможность.
Скаут ведет себя, как сумасшедший.
Спэрроу становится чертовым собственником.
А я?
Я хочу придушить Спэрроу за тайное секс-свидание по телефону у меня за спиной, и ударить Скаута за то, что он причинил ей боль или сделал то, что он, блять, сделал.
Это означает, что я влип так же глубоко, как и они.
– Думаю, тебе нужно сделать шаг назад, – заявляю я холодным голосом. – Думаю, нам всем это нужно.
– Мы не можем, – огрызается он. – Это наша работа. Она – наша работа.
– Значит, мы откажемся. Брайант сможет это пережить.
Спэрроу смеется, холодно и жестоко.
– Мы теперь Морелли, Салл. Мы не можем просто так уйти. Ты знаешь это. Вот почему в последнее время ты был словно раздраженная сучка. Мы застряли, и нам некуда идти.
– Я не гребаный Морелли. Я – Мэннфорд.
– Просто выясни, что он сделал, и исправь это. Я разберусь со всем в понедельник.
Язычница рычит из своей переноски, напоминая мне, что она несчастная сука в этой клетке.
– Хорошо. Я напишу тебе позже.
Не дожидаясь его ответа, я подхожу к двери Крофтов. Я звоню в дверь, не обращая внимания на отвратительные звуки, которые издает моя кошка.
Не моя.
Кошка Скаута, поскольку она любит его больше.
Я просто одалживаю её на некоторое время, чтобы поддерживать этот фарс.
Через несколько минут дверь открывается. Это не Сандра, не кто-то из персонала и даже не Делла. Нет, это она.
Лэндри.
Корень растущей между мной и моими братьями проблемы. Я даже знаю, почему. Когда я нахожусь рядом с ней, я как бы забываю, что она – наше задание. Я зацикливаюсь на том, как слегка припухла её нижняя розовая губа и какова она на вкус, когда я целую. Меня завораживает то, как золотисто-светлые волосы танцуют с каждым её движением, обрамляя её красивое лицо и постоянно привлекая к нему внимание. Даже одетая в джинсы и футболку, она элегантна, прекрасна и соблазнительна.
Я знаю, как её сиськи ощущаются под моей ладонью. Полные, но не слишком. Достаточно, чтобы ухватиться и заявить права.
Её голубые глаза суровы, когда она оценивает меня. В её взгляде сверкает обвинение. Может, даже немного обиды. Проблеск страха.
Что ты сделал с ней, Скаут?
– Привет, дорогая.
Она заметно расслабляется от моих слов. Свирепая поза, в которой она стояла, исчезает, и она хватается за дверной косяк, словно пытаясь устоять на ногах. Её нос розовеет, а на глаза наворачиваются слезы.
Блять.
Скаут сделал ей больно.
Как мне это объяснить? Она думает, что я – это он. Я должен исправить то, что он с ней сделал. Как-то. Каким-то образом.
– Могу я войти? – спрашиваю я, сохраняя мягкость голоса. – Пожалуйста?
– Мне не следовало подпускать тебя ближе, чем на пятьдесят футов22.
Слеза становится слишком тяжелой для её века и скатывается по щеке. Несмотря на свои слова, она хочет, чтобы я всё исправил. Я вижу это в её взгляде. Протянув руку, чтобы преодолеть расстояние между нами, я прижимаюсь к её щеке и стираю большим пальцем мокрую полосу.
– Мне жаль, – бормочу я.
Это правда. Мне жаль, что мой брат-психопат каким-то образом вцепился в неё своими когтями. Он становится грубым, жестоким и чертовски страшным, когда хочет быть таковым.
Она отступает назад, но не для того, чтобы убежать. Это приглашение. Делла выглядывает из-за угла и высовывает язык. Я возвращаю ей этот жест, а затем предлагаю клетку.
– Возьми Язычницу, – говорю я, убедившись, что она видит движения моих губ. – Я буду в комнате через минуту.
Делла забирает у меня переноску и исчезает. Как только я закрываю за собой дверь, я хватаю Лэндри за руку и тащу её в уборную, расположенную рядом с фойе.
– Я не могу быть здесь с тобой наедине, – шепчет она, но не сопротивляется. – Если папа увидит…
Мы здорово надрали ему задницу. Я сомневаюсь, что он сейчас будет рыскать по дому в поисках своей дочери. Держу пари, что он будет лежать пластом как минимум несколько дней.
Я закрываю за собой дверь и прижимаю её бедрами к столешнице. Она втягивает воздух, а её голубые глаза ищут мои.
– Послушай, – начинаю я, но она прерывает меня.
– Твои глаза цвета карамели.
– А твои – голубые, как небо в жаркий летний день.
Она ухмыляется.
– Это не то, что я имела в виду, красавчик. Я имела в виду, что когда у тебя такие глаза, ты другой. – Её брови хмурятся. – Совсем не такой, как сегодня утром.
– Мне жаль, – повторяю я. – Есть вещи во мне, которые ты не понимаешь. То, о чем я не могу тебе рассказать.
– Ты болен. – Она стучит по моей голове. – Здесь.
Ты, блять, даже не представляешь, дорогая.
– Да. Немного, наверное. Что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше? – Я провожу пальцами по её волосам, стараясь быть нежным и заботливым. – Позволь мне поцеловать тебя.
– Не то чтобы у меня был выбор.
– Ты можешь решить прямо сейчас. Со мной. В этот момент. Можно я тебя поцелую?
Её брови хмурятся, когда она напряженно изучает меня.
– Ты сошел с ума.
– Посмотри на меня, дорогая. Сегодня… этого больше не повторится. Ты можешь мне доверять.
– Доверять тебе? – Она издает смешок отвращения. – Нет, Форд, я не могу тебе доверять. Ты так много от меня скрываешь.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу, на мгновение закрывая глаза.
– Я знаю, что я – сложный человек, Лэндри. Я очень надеюсь, что однажды ты полностью поймешь… мои слои. А пока поверь, что ты мне очень дорога, и я никогда не сделаю ничего, чтобы намеренно причинить тебе боль. Я искренне сожалею о том, что с тобой произошло. – Я снова открываю глаза и отступаю назад, чтобы она могла увидеть искренность в моем взгляде. – А теперь, пожалуйста, можно я тебя поцелую?.
Она заставляет меня ждать целую вечность, но в конце концов кивает. Я запускаю пальцы в её волосы и тяну до тех пор, пока её рот не приоткрывается, а затем прижимаюсь к ней в поцелуе. Сначала она напрягается, но когда мой язык начинает дразнить её, она превращается в пластилин в моих руках.
Я целую её глубоко, но обязательно добавляю в поцелуй свои извинения. Мягкие движения. Нежные ласки. Сладко шепчу ей что-то всякий раз, когда мы отстраняемся друг от друга, чтобы отдышаться. Я мог бы продолжать целовать её весь день. Интересно, сколько мне понадобится, чтобы исправить то, что сделал с ней Скаут.
– Ты сделал мне больно, – шепчет она, кончиками пальцев нащупывая центр моей груди и надавливая. – Я была напугана.
– Где я сделал тебе больно?
Она хмурится и отворачивается от меня.
– Ты знаешь где.
Рискнув, я просовываю руку между нами, нащупывая тепло между её ног поверх джинсов.
– Здесь?
– Д-да.
– Я могу всё исправить. – Я дергаю за пуговицу, а затем опускаю молнию. – Я поцелую тебя и всё станет лучше.
– Форд, – пробормотала она. – Мы… я… ты…
Я оставляю Лэндри наедине с её бездумным заиканием и опускаюсь на колени. Со всей нежностью, на какую только способен, я спускаю её джинсы и трусики с бедер. От её гладкой, как воск, киски у меня текут слюнки. Я провожу большим пальцем по её щелочке, а затем оттягиваю в сторону одну губу, обнажая розовый бутон. Ухмыляясь, я облизываю маленький бугорок, наслаждаясь тем, как она хнычет в ответ.
Её пальцы путаются в моих волосах, и она задыхается, когда я втягиваю её клитор в рот. Я хочу полностью сорвать с неё джинсы, чтобы раздвинуть бедра. Я изголодался и хочу полакомиться её сладкой на вкус киской. Зарыться лицом в неё, высасывая все соки удовольствия, которые только смогу найти. Всё мое тело ноет от того, что мне хочется провести языком по её тугой дырочке, слизывая боль от нанесенной Скаутом обиды.
Из меня вырывается рычание, громкое и нуждающееся. Я уже собираюсь полностью сорвать с нее одежду, когда она останавливает меня ударом по голове.
– О Боже. Нет. Хватит. Мы не можем делать это здесь. – Её голос повышается на октаву, в нем слышится паника. – Мой папа.
Хотя больше всего на свете мне хотелось бы продолжать в том же духе, я знаю, что она права. Он ублюдок, который бьет свою собственную дочь за гребаный пустяк. Я не могу представить, что он сделает, если узнает, чем мы занимаемся.
– Я очень, очень хочу извиниться перед твоей идеальной киской, – урчу я, проводя носом по её лобку. – Но ты права. То, что я хочу с тобой сделать, займет несколько часов. – Подмигнув ей, я поднимаю взгляд. – Одного оргазма просто недостаточно. Всё или ничего, дорогая.
Её улыбка, хотя она и пытается её скрыть, выглядывает наружу. Может, мне простили грехи моего брата. Я буду заглаживать свою вину перед ней снова и снова, когда у нас будет время и возможность уединиться, это уж точно.
– Я должна пойти проведать отца, – говорит она со слегка разочарованным вздохом. – Увидимся в понедельник.
Она рывком натягивает свою одежду и выскальзывает из ванной, оставляя меня неудовлетворенным и с неистовой эрекцией. Я встаю на ноги, смываю с себя запах её киски, и мне удается охладить кровь, от которой мой член твердеет.
Может быть, мне удалось наладить эту дерьмовую ситуацию.
Я нахожу Деллу в комнате для занятий, она пытается уговорить Язычницу выйти из-под стола. Та шипит на нее, но девочка не слышит. Подойдя к Делле, я играючи хлопаю её по голове.
Она что-то злобно мне показывает, но я не понимаю, что, черт возьми, это значит. Подняв бровь, я указываю на наше привычное место работы.
– Время игр закончилось.
Она качает головой, хмурясь. Я повторяю это снова и жестом показываю на кошку. С понимающим видом она бросает свои попытки и подходит к столу. Усевшись, она медленно что-то мне показывает. Мы не обсуждали тот факт, что я не знаю ASL, но она не глупа. По какой-то причине она мне подыгрывает. Наверное, использует меня ради чертовой кошки.
Мне требуется минута, чтобы расшифровать её слова.
Папу избили.
Изображая невинность, я говорю ей в ответ:
– Избили? Какой ужас.
Она улыбается и пожимает плечами, прежде чем показать то, чего я не знаю. Затем она решает по буквам объяснить мне слово: K-A-R-M-A.
– Карма?
Да. Она складывает руки на коленях и терпеливо ждет, когда начнется наш урок, как будто она милый маленький херувимчик, а не маленький дьявол во плоти.
Мне нравится этот ребенок.
И Александр определенно напрашивался на взбучку.
Внезапное осознание ударяет меня прямо в нутро. Улыбка, которой я одарил Деллу, исчезает. Если Александр бил Лэндри, интересно, делал ли он то же самое с Деллой?
Карма.
Я видел, как она смотрит на него – с едва скрываемой ненавистью. У меня на кончике языка вертится этот вопрос. В конце концов, я решаю держать рот на замке. В глубине души я знаю ответ. Да.
От этого мне хочется снова надрать ему задницу.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Спэрроу

Обычно я совершенно не против посещать мероприятия, где от меня требуется надеть красивый костюм и сверкать очаровательной улыбкой. У меня это хорошо получается. Мне это действительно нравится, в отличие от моих братьев.
Но не сегодня.
Сегодня я полон гнева и разочарования. Из всех мест, я застрял именно в этом гребанном Бостоне. Брайант хочет, чтобы я присутствовал на каком-то ужине по недвижимости и выставил на торги несколько объектов. По сути, он хочет, чтобы я пообщался с людьми в этом бизнесе, узнал кое-что, а затем каким-то образом использовал это против его врагов.
Может быть, Салли был прав. Наша жизнь. Она дерьмовая. Мы прикованы к Морелли, в частности к Брайанту, и не надеемся на что-то ещё.
Вместо того, чтобы дуться, как мой брат, из-за того, с чем я сейчас ничего не могу поделать, я сосредоточился на своей задаче.
Пудрить мозги.
Салли, надеюсь, уладит дела с Лэндри, а с тем, чего он не исправит, я справлюсь сам.
Оставив машину у парковщика, я прохожу в здание, наполненное хорошо одетыми людьми. Это моя стихия. Я был рожден для элитных вечеринок. Хотелось бы думать, что я унаследовал это от мамы. Я убираюсь лучше всех из нас троих и умею фальшиво улыбаться, что позволяет мне получать практически всё, что захочу. Не помешает и то, что на мне один из моих самых дорогих костюмов от «Tom Ford» – угольно серый комплект, сшитый на заказ. Салли говорит, что в этих брюках у меня задница, как у Дэвида Бекхэма. Я думаю, что он просто издевался, когда говорит это, но я принял это в качестве комплимента. Единственное, чего мне не хватает, так это кого-то прекрасного, опирающегося на мою руку. Несколько женщин пытаются поймать мой взгляд, как будто в такт моим мыслям, но меня это не интересует. Я слишком рассеян, чтобы флиртовать. Кроме того, единственная спутница, которая мне нужна, – это она. Я стараюсь не представлять Лэндри в сексуальном приталенном платье, потому что в этих брюках нет места для десятидюймового стояка23.
– Форд?
Высокий, широкоплечий парень с блондинистыми волосами, как у известного красавчика, и дурацкой ухмылкой неторопливо направляется мою сторону. Я тупо смотрю на него, потому что не знаю этого мудака. Он точно не тот, с кем я бы охотно пообщался. Но всё же он знает наш псевдоним.
– Да?
– Ты не сказал мне, что будешь здесь. – Он смеется и хлопает меня по руке. – Чувак, ты был прав насчет Лэндри.
Я быстро складываю в голове этот пазл.
Лэндри?
Это должен быть Тай, мать его, Константинов.
– Я всегда прав, – ворчу я, подыгрывая. – Что случилось?
– Я написал ей. Мы идем на свидание на следующей неделе. Без её папочки.
– Её отец – настоящий засранец, да?
– Черт, да. – Он наклоняется и заговорщически шепчет. – Он так и не пришел сегодня в офис. Когда на него напали, они, должно быть, действительно его поимели.
– Хммм.
Он снова шлепает меня по руке, и я клянусь, что врежу ему в ответ, если он сделает это снова.
– Что сегодня укусило тебя за задницу? Обычно ты не такой ворчливый.
Я моргаю на него в замешательстве. Что за спектакль разыграл Скаут?
– Это та девушка, о которой ты мне рассказывал? – спрашивает он, нахмурившись. – Она всё ещё избегает тебя?
Он действительно рассказал ей об Эш?
– Как всегда, – говорю я.
– Тебе просто нужно поговорить с ней наедине. Заставь её выслушать тебя.
– Не думаю, что это будет так просто. Она замужем.
Его глаза вылезают из орбит.
– Ни хрена? Мужик, ты не говорил мне, что она замужем. У тебя действительно всё плохо, если ты тоскуешь по замужней женщине.
– У нас своя история. – Я пожимаю плечами и окидываю взглядом толпу, мои мысли заняты другими людьми, а не Эш. – Трудновато забыть то, что у нас было.
– Ты вернешь её, если этому суждено случиться. – Он сжимает мое плечо. – Я могу помочь. Просто скажи, что мне сделать.
Спроси своего кузена, может ли мой брат забрать его жену, чтобы помучить её ещё немного. Ты сможешь это сделать, малыш Тай?
– Спасибо, чувак, – говорю я вместо этого. – Мне нужно выпить.
Тай подмигивает мне.
– Следуй за мной. Я уже осмотрел бар.
Он уходит, пробираясь сквозь толпу. Я следую за ним, раздражаясь всё больше и больше по мере того, как проходят секунды. Дойдя до очереди, он поворачивается ко мне, пристально изучая меня.
– Ты не хромаешь. Сегодня колени не очень болят?
Проклятье.
– То приходит, то уходит, – вру я. – Я могу скрывать хромоту, если принимаю достаточно окси24.
– Окси? – Его глаза расширяются. – Серьезно? Это дерьмо тебя аукнется.
Как Скаут терпит этого парня? Он болтлив и чертовски дружелюбен. Всё, что я говорю, он рассматривает под микроскопом.
– Итак, – бормочу я, меняя тему, – Куда ты поведешь дочь Крофта на свидание?
Он хмурится, словно ему не нравится, что я увожу разговор от моей несуществующей проблемы с наркотиками, но всё равно потакает мне, потому что, очевидно, он золотой мальчик, которому нужен друг.
Черт, нужно быть почти отчаявшимся, чтобы подружиться со Скаутом.
– Сначала, – говорит он, наклоняясь ко мне. – Я думал о каком-нибудь романтичном месте. Пятизвездочный ресторан или что-то в этом роде. Поездка в карете. Ну, не знаю. Что-нибудь необычное.
– Ты решил отказаться от этого? – Я вопросительно выгибаю бровь.
– Не знаю… Я подумал, может, просто отвести её в какое-нибудь тихое место. В кино. Может, в игровой зал. Наесться фастфуда. Кажется, она могла бы немного расслабиться.
Ни хрена себе.
У Лэндри палка в заднице. Возможно, ей бы очень понравилось кино. Но с кем-то вроде меня. Не с ним. Я могу заставить её расслабиться.
– Я думаю, кино – хорошая идея, – признаю я, хотя мне больно это делать.
Я должен вести себя хорошо с этим парнем. Это часть задания. Просто лучше, когда Скаут занимается этой частью, а я занимаюсь Лэндри.
Он продолжает бубнить обо всех своих идеях насчет свидания. Куча всякого дерьма, чтобы заставить её упасть в обморок. Когда подходит наша очередь, я готов закрыть ему рот рукой, чтобы он заткнулся к чертовой матери.
Тай заказывает наши напитки и платит. Я беру темную жидкость и жадно выпиваю всё одним глотком. Горло обжигает, но ощущение приятное.
– Ты прямо залпом выпил этот виски, чувак. – Он качает головой. – Уверен, что это хорошая идея, мешать алкоголь с окси?
Я уже собираюсь ответить ему, когда замечаю в толпе знакомое лицо. Ещё один чертов Константинов. К счастью, это не Уинстон, но это один из его младших братьев. Перри. Если он увидит, как я болтаю с его кузеном, нашему прикрытию придет конец. Мне нужно убираться отсюда. Брайант может поцеловать меня в задницу.
– Ты прав, – бормочу я, поворачиваясь спиной к Перри, чтобы он меня не заметил и не сорвал наше прикрытие перед Таем. – Мне не очень хорошо. Пойду-ка я в свой отель.
– Завтра вечером ты ведь тоже будешь здесь? Это мероприятие длится два дня. Пожалуйста, скажи, что я не буду заниматься этим дерьмом в одиночку. – Он смотрит на меня щенячьими глазами. – Чувак, пожалуйста.
– Да, что угодно. Увидимся завтра.
– Я напишу тебе позже!
Игнорируя его, я выхожу из здания. Выступление закончено. Пришло время убираться отсюда к чертям собачьим.
* * *
Я в дрова.
Не от того единственного напитка, который я выпил на мероприятии, а ещё от трех, четырех или семи, которые я выпил после прибытия в отель. Бар темный и шикарный. Я смог выплеснуть свое разочарование в относительном спокойствии.
Обратный путь в мой номер проходит как в тумане. Только через несколько попыток я попадаю ключ-картой в слот. В конце концов, я заваливаюсь внутрь. Я снимаю костюм и забираюсь на кровать в одних боксерах.
Я хочу поговорить с ней.
Несправедливо, что Скаут каким-то образом испортил мне всё.
На моем телефоне есть пропущенное сообщение от Салли, в котором он говорит, что думает, что всё уладил. Я не убежден. Мне нужно услышать это собственными ушами. Но она заблокировала меня.
Мне приходится сосредоточиться, но я нахожу её номер на своем сотовом и набираю его на отельном телефоне. Я даже не уверен, бодрствует ли она так поздно, ведь уже далеко за полночь.
– Алло?
Хрипотца в её голосе обращается прямо к моему члену. Я закрываю глаза, представляя себе её маленький сексуальный ротик.
– Алло? – повторяет она. – Кто это?
– Спэрроу.
– Что? Я Вас не слышу. Вы что-то бормочете. Кто это?
– Прачка, это я.
Она испустила тяжелый вздох.
– Шеви?
Я ухмыляюсь, представляя её шок.
– Ага.
– Я заблокировала тебя, чтобы ты мне не звонил.
– И я звоню тебе, чтобы сказать, чтобы ты меня разблокировала.
– Ты пьян?
– Немного. – Я провожу ладонью по лицу. – Я скучаю по тебе.
– Скучаешь? Форд, я только что тебя видела. Ты буквально украл поцелуй, прежде чем уйти.
Гребанный Салли.
– Это был не я, – пробурчал я. – Это было мое альтер-эго неудачника.
– Ты ревнуешь… к себе?
– Да. Я ненавижу некоторые части себя.
– У тебя проблемы, Шеви.
– А у тебя есть ответы на мои проблемы, Прачка.
– Ты сбиваешь меня с толку. Ты никогда не бываешь одним и тем же человеком.
– Можешь меня разблокировать?
– Хорошо.
– Позвони мне по FaceTime.
– Минутку.
Я не хочу вешать трубку, но приходится. Она заставляет меня ждать долгих пять минут, прежде чем перезвонить. Я отвечаю после первого же гудка. Её хорошенькое личико освещено прикроватной лампой. Единственный источник света, который есть у меня, проникает в комнату из ванной.
– Привет.
Она ухмыляется.
– Привет.
– Я бы хотел, чтобы ты сейчас была со мной в этой постели.
– Форд…
– Не называй меня так. – Я закрываю глаза. – Зови меня Шеви или… – Спэрроу.
– Или?
– Если бы ты не была так напряжена из-за жизни или чего-то ещё, что заставляет тебя всё время быть на взводе, чем бы ты занималась? Ты интересуешься университетом примерно так же, как и я. Им не понадобится много времени, чтобы понять, что мы отстоем и никогда не выполняем задания.
Она усмехается.
– Я выполняю свои домашние задания.
– Лгунья.
– Мне нужно их выполнить. Я просто отвлеклась. Я наверстаю упущенное.
– Может, нам стоит устроить учебное свидание. – Я ухмыляюсь ей. – В обнаженном виде.
– Ты просто негодник.
– Серьезно, детка. Чем бы ты занималась?
Она так сильно прикусывает нижнюю губу, что удивительно, как у неё не идет кровь.
– Я стараюсь не думать об этом.
Что это за ответ?
– Почему?
– Потому что у меня нет будущего. – Горечь в её тоне невозможно скрыть. – В конце концов я выйду замуж за какого-нибудь богатого, успешного парня и нарожаю кучу детишек. Конец.
– Звучит как «много секса», так-то.
Она улыбается, хотя я понимаю, что она не хочет этого.
– Я бы делала что-нибудь своими руками.
– Подрочила бы?
– Боже мой. Я вешаю трубку.
Я смеюсь, а потом смеюсь ещё сильнее, когда она высовывает язык. Это так мило. Если бы я был там, я бы всосал его и заставил бы её забыть, что она злится.
– Когда моя мама была жива, она делала все цветочные композиции для папиных вечеринок. Мне нравилось помогать ей. Мы часами работали с экзотическими цветами. Именно тогда у нас были самые лучшие разговоры. – Она тоскливо улыбается. – Я скучаю по ней.
– Я тоже скучаю по маме.
– Её больше нет?
– Да. – Я закрываю глаза, а потом вздыхаю. – Значит, флорист, да? Могу представить тебя в маленьком милом магазинчике, подрезающей цветы.
– Это не совсем большая мечта, – бормочет она. – А ты?
Я пожимаю плечами.
– У меня тоже нет выбора. Я сучка моего дяди.
– Его сучка?
– Я выполняю для него поручения и прочее дерьмо.
– Он в мафии?
Мы оба смеемся.
– Хотелось бы. Тогда это дерьмо было бы забавным. Но нет. Я просто хожу на вечеринки и выполняю всякую работу. Это скучно и бессмысленно. Мой брат ненавидит его за это.
– Вы с братом близки? Как его зовут?
– Салливан. И мы близки настолько, насколько могут быть близки братья. Тем не менее, большую часть времени он долбаный мудак.
– Моя младшая сестра может быть монстром, но я никогда не признаюсь в этом никому, кроме тебя.
Боже, как бы я хотел поцеловать её прямо сейчас.
– Так что? – говорит она. – Что бы ты делал, если бы у тебя не было этого твоего дяди?
– Честно, не знаю. Я не позволял себе заглядывать так далеко. Одно время я думал, что пойду по стопам мамы. Стану врачом. Но… случилось кое-что дерьмовое. Теперь я просто не думаю об этом.
– Может быть, ты решишь это так или иначе.
– Может быть.
– Мне пора идти спать, – шепчет она. – Уже поздно, а твои глаза постоянно закрываются.
– Пришли мне фото, и я положу трубку.
Она закатывает глаза, но кивает.
– Хорошо. Я пришлю его после того, как ты отключишься.
– Я позвоню тебе завтра, Прачка.
– Пока, Шеви.
Она вешает трубку. Я смотрю на экран, пока не приходит сообщение с фотографией. На ней она улыбается мне. Мило и очаровательно. Перевернувшись на бок, я делаю селфи и отправляю ей. Она посылает мне несколько сонных смайликов, и я понимаю намек.
Я засыпаю, глядя на её лицо, а потом мне снится её дерзкий ротик.
