Текст книги "Тройная угроза (ЛП)"

Автор книги: К. Уэбстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Лэндри



Я облажалась.

Звонить Форду, и вовлекать его в это дело было ещё большей ошибкой. Он видит мою ложь насквозь. Он догадался, что причиной моей боли был отец. Опять.

Но, испытывая отчаянную потребность в утешении и бегстве, я оставила Деллу наедине с папой. Желчь подкатывает к горлу, когда я прокрадываюсь обратно в нашу квартиру. Здесь почти идеально тихо, а это значит, что он больше не разговаривает по телефону. Иногда его звонки длятся часами, но не в этот раз.

О, Боже.

Бросаясь в комнату Деллы, я молюсь, чтобы с ней всё было в порядке. Что он не причинил ей никакого вреда. Когда я заглядываю к ней, она смотрит мультфильмы. Она умеет немного читать, освоив это раньше других благодаря знанию ASL, но в основном она смотрит свои передачи, когда хочет отвлечься.

Я начинаю заходить внутрь, но тут меня зовет папин голос.

Из моей комнаты.

Медленно я поворачиваюсь и иду на звук. Когда я вхожу в комнату, то обнаруживаю его сидящим на моей кровати. Его лицо выглядит не лучше, и, вероятно, не будет ещё несколько недель, но он принял душ и побрился, как мог.

Стыд заставляет его голубые глаза мерцать болью.

Я не понимаю его боли, ведь это он всегда причиняет ее.

– Дорогая, – начинает он, хмуро глядя на меня. – Я…

Мне жаль?

Ты всегда извиняешься, папа. Всегда.

Самый извиняющийся отец на планете.

Мне хочется накричать на него. Обвинить его в том, что он отвратительное чудовище, но я не могу. Я не могу заставить слова вырваться из темницы моего рта. Они в ловушке, как и мы с Деллой в этой квартире.

– Ты знаешь, что мне жаль, – торопливо произносит он. – Ты знаешь, что это не я. Это не я.

Расскажи об этом подробнее, папа. Что именно это такое?

Может, я и не могу произнести эти слова, но я знаю, что мою боль и ненависть к нему невозможно скрыть. Не сейчас, когда мои нервы так расшатаны и я всё ещё чувствую его губы на своей шее. Никакие поцелуи Форда не могут это стереть.

– Я знаю, что ты разочарована во мне. – Он тяжело сглатывает, опуская взгляд. – Позволь мне всё исправить. Ты можешь получить всё, что захочешь. Просто назови это.

Свобода.

Это слово вертится у меня на кончике языка.

– Мне ничего не нужно, – выдавливаю я из себя.

Я – не сделка. Он думает, что может стереть свои проступки подарками. Что синяки и порезы на моем теле волшебным образом исчезнут во время обмена. Что эмоциональные муки и издевательства, которые я пережила, исчезнут с появлением нового блестящего браслета.

– Деньги? Поездка? Спа-день с сестрой?

Он доходит до того, что пытается использовать Деллу, дабы добиться моего расположения.

Он встает, слегка морщась от боли в ребрах. Медленно идет ко мне. Всё мое тело дрожит от желания убежать. Смело или глупо, но я упираюсь ногами и смотрю на него с редкой вспышкой неповиновения.

– У тебя есть ровно тридцать секунд, чтобы выяснить чего ты хочешь, пока я в хорошем настроении, – шипит он, раздувая ноздри. – Если ты ничего не придумаешь, мне придется взять Деллу с собой за покупками. Может, я смогу выведать у неё, чего ты хочешь.

Я ахаю, как будто он ударил меня кулаком в живот, и, разинув рот, смотрю на него. Он никуда не пойдет наедине с моей сестрой. Я не верю, что он не погубит её безвозвратно. По крайней мере, я старше и сильнее. Я могу восстановиться лучше, чем она. Она маленькая и хрупкая, и я должна её защищать.

Идея возникает в моей голове такая неожиданная и абсолютно идеальная, что я чуть не плачу от облегчения.

– Машина, – говорю я, встретив его взгляд. – Очень, очень дорогая машина.

Он приподнимает бровь, явно забавляясь моим проявлением стервозности. Думаю, это лучше, чем его злость.

– Машина, да?

– Классический автомобиль. Что-то восстановленное до первоначального совершенства, – продолжаю я, позволяя этой идее трансформироваться в моем сознании. – Я не очень разбираюсь в них, но знаю, что шестидесятые были хорошей эпохой. Хочу, чтобы она была черной.

Старая. Неуловимая. Непритязательного цвета. И быстрая.

В такой машине, как эта, мне не понадобился бы большой план. Просто для начала. Он не смог бы отследить меня, как смог бы выследить новые «Teslа» или «Range Rover». Мы могли бы уйти из-под его прицела. Внезапно меня переполняет волнение.

– Конечно, милая, – говорит папа, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лоб. – Всё, что угодно, лишь бы ты была счастлива. – Он отступает назад, изучая меня прищуренным взглядом. – А теперь, если ты меня извинишь, я должен перезвонить Гарету. Я люблю тебя.

Я не могу произнести эти слова в ответ. Улыбка, которую я ему дарю, шаткая и вынужденная, но он принимает её. Как только он уходит, я закрываю за ним дверь и иду в гардеробную искать свой телефон. Он всё ещё засунут под кучу одежды, где я его и оставила.

Форд оставил несколько сообщений, но мне нужно снова услышать его голос. Извиниться за то, что сбежала от него, когда он только пытался помочь. Он мгновенно отвечает. На заднем плане слышны голоса – разговаривающие и смеющиеся люди – и это заставляет меня задуматься, не находится ли он в холле нашего здания, хотя обычно там не так многолюдно.

– Прачка.

Мое сердце сжимается в груди. Я закрываю глаза, представляя его темные, как кленовый сироп, глаза и его запах, напоминающий мне о специях и соленом море.

– Привет, Шеви.

– Всё в порядке? – Должно быть, он пошел в более тихое место, потому что фоновые звуки поутихли. Может, он сейчас в машине.

– Прости, что я так с тобой поступила, – лепечу я. – Ты только пытался помочь. Мне было хорошо, но…

– Мне было хорошо, – повторяет он, в его голосе слышится легкий гнев.

– Отлично. Я чувствовала себя отлично, – заверяю я его, чтобы его драгоценное эго не пострадало. – Я хотела, чтобы и ты чувствовал себя так же. Вот так. Просто… моя жизнь в полном беспорядке. Ты появился в моей жизни в самый неподходящий момент.

– То, что хочет услышать каждый парень, – невозмутимо отвечает он.

Улыбаюсь, представляя, как он дуется.

– Хотя было приятно иметь кого-то, к кому можно обратиться. Даже когда ты ведешь себя как сумасшедший или сбиваешь меня с толку, ты приносишь мне утешение и заставляешь чувствовать себя в безопасности.

– Ты что, френдзонишь меня, Лэндри?

– Ха. Как будто ты позволишь мне это.

– Уже начинаешь понимать, с каким мужчиной имеешь дело.

Так ли это? Он всё ещё остается такой загадкой для меня.

Он испускает глубокий вздох.

– Я скучаю по тебе, детка.

– Твоя рука буквально только что была у меня в штанах.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – рычит он, похоже, разозлившись. – Мне не хватило времени с тобой.

– Думаю, ты токсичен для меня, – признаюсь я шепотом. – Увидимся в понедельник.

Я вешаю трубку и перехожу к своим фотографиям, чтобы найти ту, которую я сохранила в папке под названием «Файлы для урока английского». В ещё одной папке под названием «Цитаты» спрятана фотография Форда.

Ленивая, высокомерная улыбка.

Темные растрепанные волосы.

Прикрытые кленовые глаза.

Я тоже скучаю по тебе, Шеви.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Спэрроу



Черный «Mercedes» подъезжает к обочине, выкидывает Лэндри, как мусор, и уезжает. Она смотрит ему вслед, хмуря свое красивое личико. Черт возьми, мне нравится смотреть на нее.

Я насвистываю, сидя в своей машины. Окно опущено, так что я беспрепятственно смотрю на эту девушку.

– Залезай, Прачка.

Она улыбается мне, блестяще и широко. Ослепительно, словно солнце. У меня возникает желание сорвать с себя солнцезащитные очки, чтобы разглядеть каждую её деталь, даже если это ослепит меня.

Открывается дверь и она бросает свою сумку на заднее сиденье. Затем она скользит на пассажирское сиденье, прижимаясь ко мне. Я поднимаю окно, чтобы мы могли уединиться, и наклоняюсь над консолью, чтобы обнять ее. Моя рука скользит по её шелковистым золотистым локонам, и я крепче прижимаю её, притягивая к себе.

– Поцелуй меня, детка.

Она улыбается шире, а затем ее губы приникают к моим – жадно и отчаянно. Я стону ей в рот. Черт, она такая вкусная. Словно ваниль. Моя. Чтобы донести до неё эту мысль, я прикусываю её нижнюю губу. Она стонет, хотя это звучит немного болезненно. Отстранившись, я замечаю маленькую царапинку на её губе.

Блять, моя кровь просто кипит.

Это работа. Это работа. Это работа.

Попробуйте сказать это моему бушующему сердцу.

– Я хочу убить его, – говорю я ей, мои слова пронизаны абсолютной честностью. – Черт возьми, просто убить его.

– Мы не можем заниматься этим здесь. – Она хмурится, больше не улыбаясь. – Я скучала по тебе, но нас могут увидеть.

Я беру её руку, переплетаю свои пальцы с её и целую костяшки, прежде чем отпустить.

– Пристегнись, Прачка.

Она взвизгивает, когда я выезжаю с парковки. Я выруливаю со стоянки практически на двух колесах, а затем мчусь по прямой. Я посылаю ей ухмылку, за что получаю хмурый взгляд. Так мило.

Неподалеку есть строящееся здание. Спрячусь там с ней ненадолго. Мы подъезжаем, и нас никто не останавливает. Я снимаю солнцезащитные очки и бросаю их на приборную панель. На первом уровне припарковано несколько рабочих грузовиков, так что я добираюсь до второго уровня, прежде чем нахожу темное место, где могу спрятать машину подальше от посторонних глаз.

Как только я заглушаю двигатель, мы погружаемся в тишину. Я отстегиваюсь и наклоняю свое тело к Лэндри. Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что она ведет себя как стерва. От нее исходят ледяные флюиды, и она напряжена до предела.

Но я знаю её.

Это её защитный механизм.

Она защищает себя.

– Ты знаешь, как удалить историю поиска? – спрашивает она, нахмурив брови.

Странный вопрос.

– Уверен, что смогу с этим разобраться. – Я провожу пальцем по её челюсти. – Зачем?

Она тяжело сглатывает, но поддается моему прикосновению.

– А как насчет сообщений? Как мне стереть их навсегда? Удалить их будет недостаточно.

– Ты боишься, что твой отец узнает, что у тебя есть парень?

Она кривит губы.

– Ты не мой парень.

Подмигнув ей, я одариваю её самодовольной ухмылкой.

– Продолжай говорить себе это. Я первым заявил на тебя права. Не забывай об этом.

Черты её лица темнеют, как будто она посвящена в тайну, которой на самом деле нет. Затем она просто пропускает комментарий мимо ушей. Иногда мне хочется знать, о чем она думает. Например, сейчас.

– Он не должен знать о том, что мы делали, – говорит она с тяжелым вздохом. – Он не должен знать о моих планах.

– Планах?

– Скажем так, – фыркает она. – Несколько месяцев назад, я немного изучала Нью-Йоркский университет. Отец удивил меня, записав в него. Кто так делает?

Ладно, да, это чертовски жутко и попахивает контролем.

– Я позвоню своему дяде. Если кто-то и может получить информацию о том, как почистить телефон или скрыть следы, то это он. Ты мне доверяешь?

– Да, я доверяю тебе, – говорит она с улыбкой. – К тому же, я знаю, что твой дядя – папочка мафиози или что-то в этом роде. У него надежные связи.

– Болтливая негодница.

– Тебе это нравится. – Её губы изгибаются в нечто кокетливое и аппетитное. Я хочу попробовать на вкус эту греховную улыбку. – Могу я воспользоваться твоим телефоном?

Её слова охлаждают весь жар, пробегающий по мне.

– Что? Зачем?

Она опускает взгляд на мой телефон в подстаканнике.

– Интернет. Мне нужно кое-что посмотреть.

И каковы шансы, что Салли или Скаут не напишут о ней в этот момент?

Черта с два.

Её рука тянется к нему, и я хватаю её за запястье.

– Иди сюда, – требую я, притягивая Лэндри к себе. – Мне нужно обнять тебя.

По блеску её глаз я могу сказать, что она разозлилась, но она позволяет мне перетянуть себя через консоль к мне на колени. Она садится на меня верхом, удобно расположившись между моим телом и рулем.

Обхватив за шею, я притягиваю её к себе, страстно желая попробовать её рот на вкус во второй раз за сегодняшний день и отвлечь от использования моего телефона. Она стонет, звук нуждающийся и грубый. Интересно, какие ещё звуки я смогу извлечь из нее.

– Мне нужно увидеть тебя, – бормочу я ей в рот, просовывая ладони под её блузку и лаская спину.

Она кивает, поднимая руки. Я стягиваю с нее блузку, а затем любуюсь её сексуальными маленькими сиськами в розовом лифчике. Наклонившись вперед, я покусываю одну из них прямо через кружево. Так чертовски сексуально. Она стонет, её руки ерошат мои волосы, когда она вцепляется в них.

Поддев бретельки бюстгальтера, я стягиваю его вниз с неё. Лэндри двигается на моем члене, добиваясь трения, в котором мы оба нуждаемся.

– Когда я затащу тебя в свою постель, детка, я собираюсь не торопясь обсосать каждую маленькую веснушку на твоем теле. – Я хватаюсь за чашечки её лифчика, грубо дергая их вниз. – Сейчас у меня не так уж много времени.

Из её рта доносится вскрик, когда я впиваюсь зубами в один из её сосков. Я оттягиваю его, пока не понимаю, что это приносит ей боль, а затем отпускаю, чтобы снова взять его в рот. Лаская покрасневший сосок, я посасываю и дразню, прогоняя боль.

Она уже не сидит у меня на коленях, а стоит, с нетерпением предлагая мне свои сиськи, явно жаждущие насилия, за которым последует сладость. Пользуясь случаем, я расстегиваю её джинсы. Здесь слишком тесно. Я не уверен, как, черт возьми, мы собираемся это сделать, но я готов попробовать.

– Черт, – простонал я, целуя её между грудей. – Почему ты такая чертовски сладкая?

Она смеется.

– Я думала, что неприятная.

– Я передумал, Грязная Прачка. Ты такая сладкая, что у меня скоро появится чертов кариес. – Я дергаю за её джинсы, стягивая их до середины бедер, прежде чем они останавливаются, грозясь просто разорваться на части. – Слишком много одежды, женщина. Ты нужна мне голой.

Её дыхание сбивается, когда мои пальцы начинаю дразнить её киску. Такую влажную и истекающую от сладкой потребности. Я умираю от жажды, которую может утолить только она.

– П-позволь мне увидеть твои глаза, – выдыхает она.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на нее, когда мой палец входит в её киску. Она задыхается, и её пробирает дрожь.

– Тебе нравится, когда я трахаю тебя пальцами? – спрашиваю я, приподнимая бровь. – Хочешь ещё?

– Да.

Ещё один палец легко проникает в неё. Потом третий. Если она собирается принять мой член, её киска должна быть способна принять больше, чем три пальца. Медленно, нежно я трахаю её тугую, как грех, дырочку, растягивая её, чтобы она могла принять мой член. Я завис, и её, вероятно, девственная киска нуждается в том, чтобы поработать над ней.

Не сводя с неё глаз, я посасываю её грудь. Лэндри прикусывает разбитую нижнюю губу, сверля меня взглядом исподлобья. Мой рот не нежен, когда я ласкаю её сиськи, но я осторожен с её киской. Я хочу, чтобы ей было приятно. Хочу, чтобы она кончила ещё до того, как я надену презерватив.

– Вот так, моя девочка, – мурлыкаю я, уткнувшись в её влажный сосок. – Кончи на мои пальцы.

С каждым глубоким погружением пальцев я провожу большим пальцем по её клитору. Её дыхание становится резким и учащенным, пока мне не начинает казаться, что она вообще не дышит.

– Форд!

Спэрроу. Я Спэрроу. Не гребаный Форд.

Блестящие соки стекают по моим пальцам, пока её тело содрогается. Она такая чертовски горячая, когда кончает на мою ладонь. Я даже не могу представить, как она будет выглядеть, обхватив мой член. Она переживает свой оргазм, пока не изнемогает и не лишается всех сил. Я вынимаю пальцы из нее. Ухватившись за её бедра, я поворачиваю её и прижимаю грудью к рулю.

Она молчит, не считая тяжелого дыхания, ожидая, пока я устрою нас поудобнее. Я вожусь с джинсами, пока не вытаскиваю член.

Презерватив.

Мне нужен презерватив.

Но я хочу почувствовать её скользкую киску на своей плоти, прежде чем натяну резинку.

Обхватив рукой её живот, я притягиваю её обратно к себе. Мой член скользит между её бедер, потираясь о её влажность. Мы оба стонем от ощущений. Её бедра движутся вперед и назад. Черт, это потрясающее ощущение.

Её тело наклоняется вперед, будто она умоляет меня войти в неё. Я сжимаю свой член и подчиняюсь ей. Она вскрикивает, когда мой толстый член проникает в её невероятно тугое тело.

– О Боже, – шипит она.

Мы оба промокли от пота. Этот секс в машине чертовски раздражает, но я слишком сильно хочу её, чтобы придумать что-то получше. Надавив ладонью на низ её живота, я приподнимаю бедра. Я чувствую, как мой член входит в неё, доставая до моей руки.

Я заполняю её до краев.

Растягиваю до предела.

Мне удается сделать жесткий толчок, от которого она вскрикивает, когда мы слышим его.

Звон. Снова и снова.

Всё её тело замирает, становясь ледяным.

Это её телефон.

– Не отвечай, – бормочу я, покусывая её плечо, а затем шею. – Мы заняты.

Лэндри стонет, когда тянется, чтобы взять его с сиденья, и я сильно шлепаю её задницу. Я не останавливаюсь, а набираю темп, пытаясь напомнить себе, что нужно вытащить, так как не надел презерватив, поступив как тупица.

– Форд, остановись, – шипит она. – Боже мой.

– Что?

– Это мой папа!

Звонок прекращается, затем появляется сообщение.

Папа: Возьми трубку. Я знаю, что ты не в университете.

Он снова начинает звонить. Она полностью отключается. В шоке смотрит на телефон, больше не думая о нашем сексе. Господи Иисусе.

Сдвинув её с моего пульсирующего члена, я поворачиваю её лицом к себе, чтобы обнять. Её кожа, которая только что была горячей и потной, на ощупь кажется ледяной.

– Я должна ответить. Я должна ответить. Я должна ответить.

Она звучит, как говорящий робот.

– Не отвечай, – твердо говорю ей я. – Ты можешь перезвонить ему.

Но с каждым яростным сообщением и непрекращающимися звонками она выходит из себя. Она отшатывается от меня, спеша как можно быстрее натянуть на себя одежду. Я выгляжу, как озабоченный придурок, с торчащим влажным членом, практически плачущим и требующим вернуться к траху.

Но этого не произойдет.

Не обращая внимания на болезненные синие яйца, мне удается засунуть член обратно в джинсы, пока она делает то, что я просил её не делать.

Она отвечает на чертов телефонный звонок.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Лэндри



– О, привет, пап.

Будь спокойна. Будь спокойна. Будь чертовски спокойна.

Его молчание равносильно крику. Я чувствую, как невысказанный гнев обрушивается на меня подобно силе урагана. Ещё хуже то, что Форд наблюдает за мной, его лицо искажено беспокойством. Я стою между двумя сторонами своей жизни, не зная, что делать и как себя вести. Страх перед отцом берет верх, и я пытаюсь сгладить ситуацию с ним.

– В этой кофейне на территории кампуса плохой сигнал. Мне кажется, ты пропадаешь.

– Ты не в кампусе, – говорит отец, в его голосе звучит ярость. – Не так ли?

– Я тут, – хриплю я. – Клянусь.

Ложь. И он знает. Не знаю как, но он знает. Наверное, дело в моем телефоне. Он технический гений, так что держу пари, он установил жучок на мой телефон.

Я такая глупая.

– Посмотрим. Если ты не будешь ждать у входа в университет к тому моменту, как подъедет водитель, да поможет мне бог, Лэндри, тебе придется чертовски дорого заплатить.

Он бросает трубку. Я в ужасе смотрю на телефон, шок делает меня неподвижной на несколько долгих секунд. В ушах громко звенит, а сердце бешено колотится. Только когда Форд сжимает мое бедро, я понимаю, что он обращается ко мне.

– Что мы делаем, Прачка?

– Университет, – прохрипела я. – Мне нужно вернуться в университет или…

Он не ждет, пока я закончу, и заводит двигатель. Поездка сюда была ужасной, потому что он вел, как маньяк, но сейчас я благодарна ему за это, поскольку это означает, что я могу успеть к ужасному сроку, назначенному отцом.

– Пристегнись, – рявкает Форд. – И скажи мне, какого хрена я не должен надрать ему задницу, когда мы вернемся?

Вздрогнув, я застегиваю ремень и бросаю на него свирепый взгляд.

– Даже не шути об этом. Он похоронит тебя, Форд. Это то, что он делает.

– Кто теперь из мафиозной семьи? – шутит он, но никто не смеется, потому что мы оба не в настроении.

Я закрываю глаза и прикусываю нижнюю губу, которая всё ещё болит после этих выходных. Я совсем не в духе. Мои нервы пожирают меня изнутри. Но некоторые части моего тела всё ещё пульсируют от умелых прикосновений Форда.

Мы занимались сексом.

Ну, мы начали. Было бы лучше, если бы ещё и закончили. В течение этих нескольких минут всё было таким необузданным, настоящим и до смешного горячим. Я была кем-то другим. Не Лэндри Крофт. Если бы я могла заморозить этот момент, я бы это сделала.

Но это не моя реальность.

Вот она. Моя реальность – это мой отец, контролирующий каждый мой шаг и наказывающий меня, как только я переступаю черту. Чем старше я становлюсь, тем сложнее играть по его правилам. Я не хочу жить с этим монстром. Я хочу быть далеко-далеко от него вместе с Деллой.

На что похожа жизнь без боли и страха?

– Не хочу возвращать тебя к нему, – ворчит Форд. – Мне хочется отвести тебя к себе домой. Чтобы ты была в безопасности.

Я чуть не разрыдалась от того, как искренне и мило он это сказал. Мне бы это понравилось. Тогда я смогла бы притвориться, что мы живем в нашем собственном маленьком мирке.

Но где же тогда будет Делла?

Наедине с монстром.

– Ты не можешь мне больше звонить, Шеви. Не пиши мне. – Моя нижняя губа подрагивает. – Увидимся в университете в среду и позже в тот же день, когда ты будешь заниматься с Деллой. Я не могу рисковать, чтобы он узнал, что у меня есть… ты. Не хочу, чтобы он знал.

– Серьезно?

– Серьезно. Я удаляю твой номер. Пожалуйста, не заставляй меня блокировать тебя.

Его челюсть сжимается, и он пристально смотрит на дорогу. Чувствую себя сукой, но я не знаю, что сделает отец. Я повеселилась и пожила немного. Посмотрите, к чему это меня привело. Я сокрушаюсь, что проиграла эту историю с Фордом. Но у меня нет выбора.

– Припаркуйся сзади, – инструктирую я, когда мы возвращаемся в кампус. – Я пройду через здание. Он не должен видеть, как я подъезжаю с тобой.

– Твой маленький грязный секрет.

Ему больно, и я это понимаю. Это ничего не меняет. Мой маленький грязный секрет должен отправиться в могилу. Мне нужно придумать, как убедить папу, что я не делаю ничего плохого в тайне от него. Если я не смогу, страшно подумать, что он сделает.

Со мной. С Деллой. С Фордом.

Форд подъезжает к обочине и ставит машину на режим паркинга. Прежде чем я успеваю убежать, он обхватывает ладонью мой затылок и притягивает к себе. Его губы прижимаются к моим, собственнически и успокаивающе. Я хочу утонуть в его поцелуе и забыть о своей жизни. Просто жить здесь, в этом блаженном моменте.

– Мы поговорим в среду, – уверяет он меня, прижимаясь к моим губам. – Расскажешь мне всё.

Не могу давать ему никаких обещаний, потому что не уверена, что смогу их сдержать. Но это его не останавливает. Он крадет ещё один согревающий душу поцелуй, прежде чем я физически отстраняюсь от него. Поспешно выхожу из машины, и когда оборачиваюсь, он держит в руках мой рюкзак. Я беру его, но он не отпускает.

– Мы закончим то, что начали, детка. – Он подмигивает мне. – В следующий раз я не буду торопиться. Наслажусь тем, что нахожусь глубоко внутри тебя.

Жар заливает мои щеки, но глупая ухмылка появляется на моем лице, что является немалым достижением, учитывая количество стресса, в котором я сейчас нахожусь.

– Пока, Шеви.

– Увидимся, Прачка.

Он уезжает, как только я закрываю дверь. Я не теряю времени и спешу в здание. Проходя мимо кофейни, я выхватываю из мусорного бака пустую чашку с крышкой. Когда я иду через здание ко входу, мой желудок сводит судорогой. Тревога разъедает мои внутренности. К тому времени, как я выхожу из здания, меня вот-вот тошнит.

На стоянку въезжает блестящий черный «Mercedes», и я направляюсь к нему. Я надеюсь, что это просто один из наших водителей, а не папа. Когда машина останавливается, задняя дверь открывается, и из неё вылезает он. Как обычно, отец в костюме и черных солнцезащитных очках. Издалека не скажешь, что на прошлой неделе ему надрали задницу.

Я выбрасываю пустой стаканчик в мусорный бак у обочины и заставляю себя улыбнуться.

– Привет, папа.

– Садись, юная леди. Тебе не удастся выкрутиться. – Он протягивает свой телефон, и я замечаю, что открыто приложение для отслеживания моего местоположения. – Ты, наверное, думаешь, что я невероятно глуп.

Ужас сжимает когтями мое горло. Улыбка сползает с моих губ. Я безуспешно пытаюсь втянуть побольше воздуха, забираясь в душную машину, пропахшую его одеколоном.

Дыши, Лэндри.

Он не знает, где ты была, только то, что тебя не было в университете. Отрицай, отрицай, отрицай.

Папа возвращается в машину, закрывает дверь и свистит водителю. Я сижу рядом с ним, изо всех сил стараясь, чтобы меня заметно не трясло.

Поездка домой кажется слишком долгой.

Тюремный приговор исполняется молча.

Каждая тихая проносящаяся мимо секунда ощущается как ещё один свинцовый груз, проталкивающийся в горло и оседающий в желудке.

– Спасибо, Эрик, – говорит он водителю, когда мы подъезжаем к нашему зданию. – Пойдем, Лэндри.

Папа несет мой рюкзак, держа его рядом с собой, как будто в нем все улики, которые ему нужны, чтобы доказать преступления против меня. Я следую за ним, опустив глаза.

Что же теперь будет?

Может, он просто обвинит меня в непослушании и посадит под домашний арест.

Эта мысль почти смехотворна. Он слишком взбешен для этого. Я выскользнула из его тщательно расставленных сетей. Плавала в темной пучине без него. Он раскроет с кем я была и чем занималась.

Мы входим в лифт, и воздух становится душным. Я задыхаюсь от приторного запаха его одеколона. Сглатывая желчь, я пытаюсь справиться с дыханием, чтобы не потерять сознание. Лифт вращается, что говорит мне о том, что у меня не очень-то хорошо получается.

– Я пропускаю работу из-за тебя, – выплевывает он, его слова обжигают меня, как кислота, когда мы выходим из лифта на наш этаж. – Это не останется безнаказанным.

О Боже.

– Папа, – шепчу я, следуя за ним. – Это не то, что ты думаешь. Я работала над проектом с девушкой по имени Мелоди…

Он оборачивается, тыча пальцем в нескольких дюймах от моего носа.

– Блять, не лги мне, дитя.

Дитя.

Это плохо.

Действительно плохо.

Слезы прорвали свою платину и потекли по щекам. Он поворачивается на каблуках, не обращая внимания на мои эмоции, и идет к нашей двери. Как только он отпирает её, он придерживает её для меня.

– Иди в свою комнату, – рычит он. – Сейчас же.

Я отшатываюсь от него и бегу в свою комнату. Он следует за мной и закрывает дверь. Его губы поджались, когда он поставил мою сумку на кровать. Я неловко стою и смотрю, как он расстегивает каждую молнию, вытаскивая предмет за предметом. Книги. Ноутбук. Тетради. Ничего интересного.

Это значит, что он знает, что находится на моем компьютере, как я и боялась. Хорошо, что я использовала его только для учебы. Закончив вытряхивать сумку, он протягивает руку.

– Телефон, – рявкает он. – Опусти уже свою задницу куда-нибудь.

Я избегаю кровати, потому что не хочу находиться рядом с ним, предпочитая вместо этого сесть на шезлонг. Он молчит, пока включает мой телефон и начинает свою охоту. Паника, поднимающаяся внутри меня, слишком сильна.

Комната темнеет и кружится.

Я сейчас потеряю сознание.

Он кладет телефон в карман и скрещивает руки на груди. Медленно подходит ко мне, пристально глядя на меня сверху вниз. Я ненавижу, когда он находится на расстоянии удара.

– В последнее время ты вышла из под контроля, – выплевывает он в ярости. – Я знал, что университет – плохая идея. Слишком много неизвестных людей.

Его слова словно удар под дых.

– И это заканчивается сегодня. – Он расслабляет скрещенные на груди руки, упираясь ладонями в бока. – Ты знаешь, что о машине теперь не может быть и речи. А твой телефон? Мой. Видимо, ты недостаточно ответственна, чтобы покидать пентхаус или заводить… друзей.

Каждое слово, слетающее с его губ, ощущается как ещё одни кандалы, удерживающие меня в этом кошмаре.

Мой телефон гудит от сообщения, заставляя всю кровь отхлынуть от лица. Он делает паузу и достает его из кармана. Нечитаемое выражение его лица пугает больше, чем гнев.

– Твой парень передает тебе привет. – Его тон холоден. – Так мило с его стороны проверить тебя.

Парень.

О Боже.

Я просила Форда не писать мне. Зачем он это сделал?

– Папа, – хнычу я. – Мне жаль.

Он заставляет меня замолчать, когда начинает отвечать на сообщение. Я понятия не имею, о чем он пишет и что теперь будет. Мне кажется, что моя жизнь закончилась. Разрушилась прямо на моих глазах. Я хочу умереть.

– Мистер Константинов будет здесь завтра около шести вечера, чтобы забрать тебя на свидание.

Я смотрю на него со смесью облегчения и замешательства.

– Что?

– Трюк, который ты выкинула сегодня, больше никогда не повторится. Я не буду ставить на карту репутацию моей дочери из-за того, что она любит проказничать, но это соглашение с семьей Константиновых должно состояться. Ты встретишься с молодым человеком и очаруешь его, что, как я знаю, ты прекрасно умеешь делать. Это будет единственной вещью, которой ты подаришь всё свое внимание. Больше никаких отвлекающих факторов.

– Да, сэр.

Он снова убирает телефон в карман, прежде чем погладить меня по щеке. Я жду удара, но ничего не происходит. Почему-то мне от этого только хуже.

– Я выясню, что ты задумала. Твоя ложь прозрачна, милая. Когда я узнаю, что ты скрываешь, мы определим твое наказание, исходя из этого. А до тех пор ты должна оставаться в этой комнате до свидания с мистером Константиновым.

Не совсем в ловушке.

У меня есть Тай.

Моя последняя надежда.

Если я смогу заставить его помочь мне, я смогу покинуть эту адскую дыру раз и навсегда. По крайней мере, сейчас, будучи изгнанной в свою комнату, у меня есть время, чтобы придумать надежный план.

Я должна это сделать.

Альтернатива чересчур ужасна.