Текст книги "Крик и шепот (ЛП)"
Автор книги: К. Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 22
Йео
– Я так и знал, что из этого ничего хорошего не выйдет, – ворчу я, пока оглядываю улицу в надежде увидеть Паскаля.
Когда Куш ворвался в мой кабинет с искаженным от ужаса лицом, я сразу понял, что произошло что-то непредвиденное. И не просто что-то. А кто-то! Но когда мы вернулись в наш центр, Паскаля в кабинете уже не было.
Сама мысль, что он сейчас разгуливает по городу в одном лишь пиджаке Куша, вызывает у меня приступ тошноты. А рассказ друга о появлении Боунза на их сеансе с Кейди отзывается тупой болью в груди. В последнее время Боунз буквально залег на дно. И хотя мне больше нравится проводить время со своей малышкой, я все же не могу не скучать по нему.
– Йео, сама по себе идея не плоха, – заверяет меня Куш. – Это единственный способ помочь Кейди. Если мне удастся встретиться со всеми ее альтерами и я смогу заставить их признать то, чем они являются, то, думаю, у меня получится, по крайней мере, убедить их сделать то, что лучше для Кейди. Боунз, похоже, действительно заботится о ней. Думаю, он сделает все необходимое, чтобы помочь. Но…
– Основная проблема – её гребаные альтеры-ублюдки. Я в курсе, – покачав головой, я сворачиваю на дорогу, ведущую к одному из любимых пристанищ Паскаля. – Меня радует, что мы смогли избавиться хотя бы от одного из них. Но вот с двумя другими будет сложнее. Они сильнее и деструктивнее (прим. направленные на разрушение). На них уйдет намного больше времени.
Куш пытается сказать что-то в ответ, но тут звонит мой телефон. Я рассеянно отвечаю, даже не взглянув, кто это.
– Чувааак! – вопит Баркли, не давая мне даже пробормотать ему «привет».
– Ну, что? У меня сейчас нет времени на это дерьмо, мужик, – огрызаюсь я, чувствуя усиливающееся в шее напряжение, которое тут же превращается в болезненную пульсацию. – Чего тебе?
В ответ Баркли лишь тяжело пыхтит. У меня создается впечатление, что он куда-то бежит. Но эта мысль так нелепа, что мне хочется громко рассмеяться. Представить бегущего за кем-то, кроме папы, Баркли? Просто немыслимо! Свое время он тратит только на то, что безусловно обеспечит ему всеобщее восхищение. Обычно он доказывает свою неимоверную крутизну, изображая умника и болтая без передышки. Но чтобы нагружать себя физически?! В его глазах это выглядит комично.
– Я… хм… Господи, мне стоит вернуться в спортзал, – бормочет он. – Я видел... э-э... ее. Вообще-то, я...
– Выплюнь наконец-то это, нах*й, Барк, – закипаю я.
– Да я про того головореза! М-м… ну, твоей подружки…
Я закатываю глаза.
– Паскаля?
– А, ну да. Так вот, еду я, значит, в отель, чтобы обсудить некоторые элементы дизайна, которые они хотели добавить. А тут вдруг вижу бегущую по дороге полуголую цыпочку. Черт, ау-у! – воет он, а потом вновь раздается надрывное пыхтение.
– Что, черт возьми, происходит? – буквально рычу я.
Я бросаю недоуменный взгляд на Куша и разочарованно качаю головой. Включив громкую связь, кладу телефон на приборную панель и сворачиваю на другую дорогу, ведущую в еще одно место обитания Паскаля.
– Дерьмо, кажется, я подвернул лодыжку. Я же не могу, черт возьми, бегать по асфальту в итальянских туфлях. Ну, да ладно, короче, я узнал в этой цыпочке Кейди. Но на ней был какой-то старомодный пиджак. Я говорю про восьмидесятые (прим. в США вошел в моду безумный кричащий стиль цветастых костюмов, своим видом напоминающих неоновые вывески) и все такое... – опять надрывное пыхтение. – Прочь с дороги! – и снова лишь торопливое шарканье ног. – В любом случае, я был просто ошеломлен этой уродливой тряпкой, – Куш недовольно ворчит и неодобрительно качает головой. Он явно раздражен, ведь речь идет о его пиджаке. – А потом я просто выпал в осадок: твоя цыпочка сделала такое лицо… прям как у мужика. Она выглядела такой злой и невероятно раздраженной… Ну, совсем не похожей на Кейди. И тут я вспомнил, что ты тогда говорил, и решил, что это ее панк-личность.
– Альтер, – стонем мы с Кушем в один голос.
– Неважно. Итак, я моментально выпрыгнул из машины и погнался за ней. За ним... Да какая, бл*дь, разница, как называть! Я должен был, черт возьми, что-нибудь сделать.
– Адрес, Барк!
Неожиданно он, чертыхаясь, сворачивает с дороги, по которой бежал, и мне остается лишь побыстрее тащить задницу в том же направлении. Я уже почти подъезжаю, когда слышу в трубке шум и звуки непонятной возни.
Пыхтение.
Рычание.
Проклятия.
* * *
Я жму на газ и, завернув за угол, вижу своего брата. Его просто распирает от гордости, потому что он крепко держит в своих объятиях мою полуобнаженную девочку. Боже, как же она извивается! Барку крупно повезло, что Паскаль пришел не из дома. Он бы порезал его задницу или сделал бы что-то в этом духе. Но поскольку Паскаль ушел прямо с сеанса психотерапии, на нем только трусики Кейди и пиджак Куша.
– Паскаль похож на ночной кошмар, – бормочет друг, пока я паркую машину к обочине.
– Ты даже не представляешь насколько!
Я выскакиваю из машины и мчусь к этой парочке. Баркли мертвой хваткой удерживает вырывающегося Паскаля со спины. Когда же я оказываюсь рядом, лицо этого придурка принимает испуганный вид.
– Гребаный сталкер! – шипит он и пытается плюнуть в меня.
Я хватаю его за челюсть и бью по лицу. Стараюсь несильно травмировать его плоть, ведь впоследствии будет страдать Кейди. А не этот мудак.
– УХОДИ! – рычу я. – ОСТАВЬ ЕЕ, НАХРЕН, В ПОКОЕ!
Паскаль сопротивляется, но Баркли усиливает на нем свою хватку, и тот в ответ изрыгает целую череду грязных угроз и отборных ругательств.
– Ты Паскаль? – спрашивает Куш, стоя чуть позади меня.
Тот прищуривается и с презрением смотрит на него.
– Пошел ты на хрен, придурок!
Куш вздыхает и, обойдя меня, подходит к нему. Толкает меня локтем, и я неохотно отпускаю челюсть Паскаля.
– Паскаль, ты просто плод воображения Кейди. И тебе здесь не рады. Все в тебе пропитано ядом. Ты бесполезен.
Паскаль бросает на него свирепый взгляд, но тут же приходит в замешательство.
– А ты кто такой? Чертов Оракул? Пифия?
Куш иронично усмехается.
– Паскаль, а ты когда-нибудь видел этот фильм? Ты хоть знаешь его название?
Альтер в недоумении моргает, словно это именно Куш сошел с ума.
Резко вздохнув, Куш, не теряя времени, продолжает начатое.
– А вот Кейди много раз смотрела этот фильм вместе с Йео. Я знаю это, потому что Йео рассказал мне все, что касается Кейди. Все, до мельчайших подробностей. А вот ты знаешь об Оракуле лишь потому, что Кейди смотрела «Матрицу». Не ты. Ты просто подключаешься к ее воспоминаниям. Ты всего лишь агрессивная часть ее личности. И без нее – ты ничто.
Паскаль возмущенно мотает головой.
– Вы все просто чокнутые придурки!
Куш присаживается на корточки, а Паскаль подозрительно следит за его движениями, не отрывая от него хищного взгляда.
– Розовые пальчики на ногах, ты шутишь? У гангстера на ногах розовые ноготки?!
Баркли довольно фыркает.
– А они добрались до тебя, чувак!
– Нет... – бормочет Паскаль. Он больше не вырывается из объятий моего брата. – Нееет!
– Да! – жестко говорит Куш, поднимаясь. – А теперь верни нам Кейди!
* * *
Кейди спит с тех пор, как Паскаль оставил ее. Удивительно, но узнав о том, кто он на самом деле, Паскаль сбежал. Я хотел вытащить на поверхность Боунза и умолять его прикончить придурка, но Кейди просто потеряла сознание. А вот Баркли реально удивил меня, когда последовал за мной и Кушем в дом Кейди. И, надо заметить, он был весьма доброжелательным. Он действительно помог мне, когда дело коснулось моей малышки. Не стал смеяться над ней и, ни минуты не колеблясь, бросился в погоню.
Я укладываю Кейди в постель, и мы втроем открыто обсуждаем случившееся. Баркли спрашивает. А Куш отвечает. Я же, почти не слушая их, плыву по течению. Больше всего меня мучает вопрос: как, черт возьми, заставить плохих альтеров из ее головы оставить ее в покое.
Теперь, когда парни покинули дом Кейди, я ложусь в ее постель и прижимаюсь к ней всем телом. Во сне она выглядит невинным ангелом, которого ничто в этом мире не может побеспокоить. Мне нравится видеть ее такой беззаботной.
– Пожиратель котят, а Кейди знает, что ты гребаная липучка?
Мое сердце мгновенно оживает в груди, пока я всматриваюсь в печальные глаза Боунза.
– Где ты пропадал, старик? – в моем голосе звучат обвинительные нотки, но я ничего не могу с этим поделать.
Я прекрасно понимаю, что Куш чертовски прав, когда говорит, что мы должны приложить все усилия, чтобы в процессе оттолкнуть всех альтеров. Только так мы сможем очистить сознание Кейди. Но я не могу думать здраво, когда дело касается Боунза.
Уголки его губ дергаются в намеке на улыбку, но он не улыбается. Лишь прижимает дрожащую ладонь к моей щеке.
– И почему ты так чертовски хорошо выглядишь?
Я усмехаюсь и целую его в мягкие губы.
– Потому что мне нравится сводить тебя с ума.
Его пальцы судорожно впиваются мне в волосы. Боунз с такой силой сжимает их, словно боится, что я в любой момент могу просто раствориться в воздухе.
– Я и так уже сумасшедший, Йео. Мне не нужно, чтобы ты, помешивая в кастрюльке дерьмо, добавил туда еще порцию и, в конечном счете, все испортил.
Он приоткрывает рот, предоставляя мне больший доступ. Я провожу языком по его нижней губе, прежде чем проскользнуть внутрь. Наш поцелуй страстный, но неторопливый. Отчаянный, но не безумный. Боже, как же я скучал по нему!
– Где ты был? – требую я ответа и, отстранившись, пристально смотрю на него. Неожиданно вырвавшийся наружу гнев захлестывает меня. – Я переживал, все ли с тобой в порядке, придурок! Тебе, как и Кейди, нравится играть со мной в прятки? Вы же оба прекрасно знаете, какую гребаную боль мне это причиняет!
Он пытается отвести от меня взгляд, но я не позволяю. Хватаю его за подбородок и рывком поворачиваю к себе. Наши губы снова встречаются. На этот раз наш поцелуй злой. Он покусывает мою губу, а я пожираю его. Но едва мои поцелуи спускаются по его щеке к горлу, как он издает сдавленный стон.
Я приподнимаюсь на локтях и испытующе смотрю на него.
– Я уже не так силен, как прежде, – признается он, и его голос срывается от волнения. – Господи, как же мне хотелось тебя увидеть! Позволить тебе трахнуть меня. Просто ощутить на себе твой запах, черт возьми. Но... – его глаза наливаются кровью от непролитых слез. – Я не могу так поступить с Кейди. Бл*дь, ведь она так чертовски счастлива с тобой!
Я провожу носом по его щеке, а затем покрываю поцелуями его прекрасное лицо.
– Но я скучал по тебе все это время.
Он издает болезненный смешок.
– Я не могу забрать тебя у нее. Я не настолько эгоистичен. С тех пор, как ты вернулся, я чувствую, что она становится с каждым днем сильнее. Ты для нее – самый лучший! Она нуждается в тебе, чувак!
Я прижимаю его к себе и зарываюсь лицом в его длинные волосы.
– Мы оба нуждаемся в тебе, Боунз. Прятки не помогут. Разве что позволят мудакам вроде Паскаля проскользнуть мимо.
От моих слов его тело подо мной напрягается. Я опять приподнимаюсь, чтобы получше разглядеть выражение его лица. Темные брови нахмурены. На лице застыла убийственная решительность.
– Он больше никогда не проскользнет мимо.
– А ты…
Я не позволяю себе надеяться...
– Я избавился от него. Точно так же, как и от Кеннета.
Его взгляд печален. В этот раз он не хвастается ни своими пулеметами, ни своими сучками. Он не потчует меня рассказами о том, как «Guns N'Roses» (прим. американская хард-рок-группа, сформированная в 1985 году в Лос-Анджелесе) вживую играли фоновую музыку в его эпических поединках.
Нет...
С краешка глаза соскальзывает одинокая слезинка.
И вместе с ней мое сердце, выскользнув наружу, с грохотом падает на пол.
– Таков был наш план, – шепчу я.
Боунз любит шепот.
Это он мне сказал.
– План изматывает меня, – наконец признается он. – План берет свое.
Я хмурюсь, не понимая, о чем он.
– У нас остался только Норман. Избавься от него, и Кейди будет свободна.
Боунз нервно сглатывает и смотрит в сторону окна.
– Не думаю, что у меня хватит сил снова провернуть все это. Особенно с ним... – его глаза закрываются, но тут он вздрагивает. – Но я слишком сильно ненавижу его.
– Ш-ш-ш, – шепчу я и снова покрываю поцелуями его кожу. – Не думай сейчас об этом дерьме. В конце концов мы избавимся от него. Клянусь!
– Он слишком силен, – выдыхает Боунз. – И это будет не так-то просто.
– Но ты сильнее! – рычу я, и мой голос перерастает в протяжный крик.
Боунз обожает крик.
Он сам так сказал.
Я целую его до тех пор, пока за окном не становится совсем темно. Прикасаюсь к нему повсюду, стараясь запомнить каждую клеточку.
Я буду любить его тело всю ночь.
Каждый толчок – это проявление моей любви.
Кейди не вернется до утра.
И лишь в этот раз я не прошу ее об этом.
Глава 23
Кейди
Я разглядываю свое отражение в зеркале комода. Белое кружевное платье хорошо облегает мою стройную фигуру. За последние пару месяцев я немного прибавила в весе, а на щеках появился легкий румянец.
Йео насыщает меня.
Мои тело и душу.
Но особенно – мой истощенный разум.
Прошло уже две недели с тех пор, как исчез Паскаль. Уверена, навсегда. Но, как и после ухода Кеннета, на их место пришло чувство потери. Они оба причиняли мне боль. Правда, каждый по-своему. И все же у меня до сих пор болит в груди. Там, где после их исчезновения осталась дыра. Я не стала говорить про это ни Йео, ни Кушу. Зачем? Они бы просто решили, что я еще более сумасшедшая, чем есть на самом деле.
Я счастлива, что Йео постоянно находится рядом – все 24 часа семь дней в неделю. Прям как в старые добрые времена. И, тем не менее, я все еще не могу избавиться от легкого замешательства. Это так странно – ходить в «Walmart» (прим. сеть магазинов оптовой торговли). Обычно покупками занималась тетя Сьюзи. Но теперь, когда Йео со мной, он настаивает, чтобы мы делали это вместе. И мы это делаем. Когда он крепко держит мою руку в своей, я могу смело игнорировать взгляды окружающих и помогать ему выбирать продукты. И никаких срывов!
Вот только игрушки Уискерса лежат там же, где он разбросал их несколько недель назад. А Пресли не берет в руки свои книжки-раскраски. Почти столько же времени. Офицер Джо больше не приносит ни арахисового масла, ни хлеба. В доме все покрыто толстым слоем пыли. У Агаты при виде такого бардака наверняка случился бы припадок. Да только и она не появляется.
А Боунз…
Этого главного болтуна совсем не слышно...
В буфете по-прежнему полно «Читоса». Никаких записок, сделанных на бумажных полотенцах. Никаких разбросанных по всему дому черных футболок. Никакого шепота.
– Боунз, – бормочу я. – Ты злишься на меня?
Я закрываю глаза в поисках его тепла. Но когда мне уже кажется, что я вот-вот почувствую, как оно начинает обволакивать меня сзади, слышу голос Йео. И Боунз мгновенно исчезает
– Ты готова? – спрашивает меня Йео.
Его мягкий, бархатный голос проникает до самой глубины моего сердца. Наши глаза встречаются в зеркале, и я вижу в его взгляде… голод. На моих губах расцветает довольная улыбка. Йео – самое прекрасное, что когда-либо случалось со мной.
– Надеюсь, все будут довольны, когда отведают приготовленные мной блюда. Хотя, боюсь, у меня это получилось не так хорошо, как у Агаты.
Йео нежно улыбается мне, а потом целует в макушку.
– Уверен, они будут счастливы. Между прочим, я уже успел все попробовать. Лучше всего удались свиные отбивные. Они просто великолепны! Думаю, ты уделяла стряпне Агаты больше внимания, чем сама предполагала.
Я изворачиваюсь в его объятиях и нежно целую его в губы. Затем, слегка отстранившись, очень серьезно смотрю на него.
– Ты скучаешь по Боунзу?
Его глаза темнеют, а челюсти сжимаются.
– Да.
– И почему они все такие притихшие?
– Даже не знаю. Возможно, помогают твои сеансы с Кушем, – предполагает Йео.
Но от меня не ускользает промелькнувшая в его глазах грусть.
– Тогда почему, если они действительно помогают, мне так больно? Я постоянно чувствую какую-то опустошенность и... – слезы наворачиваются на глаза, но я смаргиваю их, – одиночество.
Его пальцы сжимают мой подбородок и приподнимают его.
– Пока я рядом, ты никогда не будешь одинока. Слышишь, Кузнечик?
Я хихикаю и киваю.
– Мне так повезло с тобой, Йео! Как такое вообще возможно?
Он ухмыляется.
– Еще когда мы были совсем детьми, я буквально силой ворвался в твою жизнь. Помнишь? Тогда ты была слишком мала, чтобы понимать, что подружилась со сталкером.
Я хлопаю его ладошкой по плечу, а он в ответ лишь весело смеется.
– Хватит, я уже давно не малышка. А вот твои замашки сталкера… Похоже, я заразилась ими от тебя. Но, не стану скрывать, мне они даже нравятся, – я бросаю на него лукавый взгляд через плечо и делаю вид, что ухожу.
Его глаза сужаются, а его жадный взгляд скользит по моей спине прямо к заднице. Йео крадется за мной, и мое тело реагирует на него сладостной дрожью.
– Ты определенно давно уже взрослая, – жарким шепотом соглашается он, уткнувшись мне в затылок и прижавшись к моей попке своей эрекцией.
Как жаль, что внизу нас ждет Куш и родители Йео. Я прямо сейчас хочу умалять Йео задрать мое великолепное платье и по-быстрому трахнуть меня.
– Я буду преследовать тебя, малышка, всю свою жизнь. До самой смерти!
– Я люблю тебя, Йео, – говорю ему со вздохом.
Он обхватывает ладонями мою попку и задирает подол моего платья до бедер. Его зубы впиваются мне в плечо, прямо через ткань лифа.
– Я тоже люблю тебя, красавица.
* * *
– Эти свиные отбивные просто изумительны, Кён! – говорит Флетчер своей жене и мягко улыбается. – Ты обязательно должна взять рецепт у Кейди.
Я краснею от его похвалы, а Йео слегка сжимает под столом мою ногу.
– Я знаю, что Кейди отличный повар, – говорит он своему отцу, и гордость в его голосе согревает меня до пальчиков на моих ногах.
Флетчер кивает и подмигивает мне. А я все никак не могу привыкнуть к его доброму ко мне отношению. Теперь, когда мы с ним наконец-то познакомились, он, по всей видимости, принимает меня.
Все взгляды устремляются к Кушу, когда тот начинает излагать некоторые свои идеи, которые намерен продвигать в своей психотерапевтической практике. А я пользуюсь моментом, чтобы перевести дух. Я разрезаю на кусочки свиную отбивную и тут слышу голос, которого не слышала, казалось, уже целую вечность.
«Беги!»
Я отрываю взгляд от тарелки. Все внимательно слушают Куша, и поэтому никто не замечает, как дрожат мои руки.
«Беги!»
«Просто дыши, Кейди, – звучат у меня в голове слова Куша из нашего сеанса. – Помни, у тебя все под контролем!»
«Беги!» – этот шепот помогает мне вскочить на ноги и заставляет оттолкнуться от стола. – «Беги!» – мои ноги дрожат, а леденящий душу ужас парализует меня. Кажется, это голос Боунза, но я не уверена. – «Беги!» – шепот повторяет это снова и снова, и мне уже хочется вырвать его из своей головы. – «Бегиии!..»
Мне некуда бежать… Зло из моего прошлого тянет меня назад. Да так быстро, что я ничего не успеваю сообразить, – меня поглощает тьма.
* * *
– А вот и моя маленькая девочка, — бормочет в темноте папочка.
Я сажусь на кровати и отползаю назад, пока не упираюсь спиной в стену. Мои глаза стараются отыскать его среди черных теней. Временами мне снятся о нем кошмары. А его голос иногда кажется таким реальным. Но Боунз велит мне не обращать на это внимания.
– Кейденс, – от шкафа отделяется мощный силуэт, и я издаю жалобный писк.
«Это не сон! Папочка вернулся…»
– Мамочка! – вместо крика из моего горла вырывается лишь еле слышный шепот.
– Ш-ш-ш, – рычит он. – Мы сейчас сыграем с тобой в одну игру.
«Ненавижу папины игры!»
– Н-нет, — смело отвечаю я.
Он бросается ко мне и хватает меня за локоть. Выдергивает меня из постели, и я оказываюсь в его объятиях. Он крепко прижимает меня к себе.
– Боунз!
Папа шлепает меня ладонью по губам.
– Мы уже уходим. Успокойся, детка.
Я извиваюсь в его руках, но от бессилия из глаз катятся слезы.
«Я никуда не хочу идти с папочкой!»
Он выносит меня из спальни и тащит по коридору. Но когда мы проходим мимо маминой двери, останавливаемся. Я пытаюсь закричать, не обращая внимания на его зажимающую мой рот руку. Из-под его ладони слышится лишь глухое мычание, но мне все же удается пнуть дверь. И та распахивается с громким стуком.
– Кейденс? — бормочет мама спросонья.
Она включает настольную лампу, и ее глаза расширяются от ужаса.
– Норман, что ты делаешь?
Папа вторгается в ее комнату, а я сломанной куклой болтаюсь в его руках. Мамочка всхлипывает и от беспомощности вжимается в кровать. А мне хочется, чтобы она вцепилась в меня и не позволила ему забрать меня.
– Наша дочь отправляется домой. Туда, где она и должна быть.
Мамочка встает на колени и начинает злиться. Обычно она никогда не сердится на папу. Я думаю, она боится его так же, как и я.
– Ты никуда не заберешь Кейденс. Мама! — зовет она бабушку. – Мама, вызови полицию!
Из-за ее неповиновения папочка весь напрягается, а затем швыряет меня на пол. Да так сильно, что я ударяюсь головой. Стук от удара эхом отдается у меня в мозгу.
«Где же Боунз?!»
Треск!
Этот звук выводит меня из ступора. А когда я поднимаю глаза, то вижу, как папа, замахнувшись, бьет мамочку кулаком по лицу.
– Не-ет! — я вскакиваю на ноги и бросаюсь к нему. Но он бьет ее еще раз, прежде чем я успеваю приблизиться. – Папочка, папочка, перестань!
Он не останавливается. Его волосы растрепаны. И он ведет себя как дикий медведь, обезумевший от запаха крови.
– Боунз! Бабушка!
– К-кейденс, – заикается мама. – Б-беги…
Треск!
Рыдания душат меня, но я не забываю двигать ногами. Выскочив из маминой спальни, я бегу по коридору к бабушкиной комнате. Когда я распахиваю ее дверь, она тут же стягивает свою СИПАП-маску (прим. для профилактики храпа) и включает свет.
– П-п-папа здесь! Он делает мамочке больно! – кричу я.
Бабушка, кряхтя, вылезает из кровати и, шаркая ногами, идет к шкафу. Она достает из него дробовик, а я завороженно смотрю на то, как она загоняет две красные гильзы в ствол, а затем резко защелкивает его.
– Позвони 911 и спрячься под кровать, Кейди, – шикает на меня бабушка.
Но из соседней комнаты вновь раздаются мамины крики, и я застываю на месте.
– Ну же, Кейденс!
Подскочив от требовательного тона бабушки, я спешу к ее тумбочке и набираю номер оператора. И опять в соседней комнате раздаются крики. Мое сердце разрывается от боли от одной лишь мысли, что папочка причинит боль еще и бабушке.
– Только поторопитесь! – прошу я оператора, пролепетав наш адрес. Мне говорят оставаться на линии, но я не могу. – Я должна помочь бабушке!
Вновь услышав крики, я бросаю телефонную трубку на кровать и выбегаю из комнаты. А когда добираюсь до маминой спальни, то моя душа буквально уходит в пятки. Мамочка вся в крови. Папа намотал ее волосы себе на руку и приставил нож к ее горлу. Бабушка плачет, и дробовик дрожит в ее руках. Она целится в папу, но он держит мамочку перед собой, прикрываясь ею. И если бабушка выстрелит, то непременно попадет и в нее.
– Все, что мне нужно, – это мой ребенок, Рут. Это все, о чем я, бл*дь, когда-либо мечтал. Но твоя дочь украла ее у меня, – рычит он, сильнее вонзая нож в мамину кожу.
Мамочка всхлипывает, когда из того места, куда он прижал лезвие, стекает вниз толстая лента крови.
– Норман, оставь мою семью в покое и убирайся к черту из моего дома. Копы уже едут, – огрызается бабушка.
– Сучки, отдайте мне Кейденс, и я оставлю вас в покое.
«Я не хочу идти с папочкой!»
Я ощущаю себя преданной, и мое сердце разрывается от боли, потому что Боунз прячется от меня, когда я больше всего в нем нуждаюсь. Я знаю, что он все еще расстроен из-за того, что папочка сделал с ним на прошлой неделе. Но мне так нужна его помощь!
«Боунз, пожалуйста, вернись!!»
– Ты сейчас же уйдешь, придурок, – голос бабушки напоминает мне рычание тигра.
Не могу поверить, что она произнесла ругательство!
– Рут, ты просто тупая никчемная баба! Хочешь устроить здесь избиение растлителя малолетки (прим. обыгрывается фразеологизм «избиение младенцев», то есть легкая победа над более слабым противником)?
Я не знаю, что такое «растлитель малолетки», но, очевидно, это каким-то образом связано со мной. Ведь я здесь единственный ребенок.
«Боунз, пожалуйста, вернись!!»
– Мы оба знаем, сука, что у тебя духа не хватит выстрелить, – продолжает насмехаться он.
Бабушка дрожит, и даже я понимаю, что она боится поранить мамочку.
– Папочка, – умоляю я. – Пожалуйста, не трогай маму.
Он открывает рот, чтобы ответить, но тут издалека слышатся звуки сирены.
– Твою ж мать! – рычит он с таким бешенством, что до чертиков пугает меня, и я чуть не описалась. – Пошли, Кейденс, – рявкает он. – Пора уходить.
И вдруг… время останавливается.
Все замирает. Как в фильме про супергероев. И я не хочу, чтобы папочка разморозился, потому что чувствую, что сейчас произойдет что-то очень-очень ужасное.
И в тот же миг мамины крики превращаются в сдавленные хрипы и бульканье. Из ее горла хлыщут кровавые волны, а папа отталкивает ее от себя. Тело мамочки падает на пол, и в ту же минуту в спальне раздается оглушительный хлопок. Я слышу, как папа бессвязно что-то мычит, но, очевидно, б о льшая часть дроби все же попала в стены.
Я стараюсь вообще не думать об этом.
Нет! Я должна позаботиться о мамочке. Стать для нее медсестрой. Совсем как в старые добрые времена. Я и раньше помогала ей выздоравливать. Но сейчас ее глаза наполовину закрыты, а лицо покрыто мертвенной бледностью. Обеими своими маленькими ручками я стараюсь закрыть ее рану. Кровь же, ни на минуту не останавливаясь, сочится сквозь мои пальцы. Бабушка с папой ругаются за моей спиной. Я слышу какой-то громкий хлопок, звон разбитого стекла, грохот поломанной мебели.
Но все это меня сейчас абсолютно не беспокоит.
Только мамочка!
– Мамочка, я помогу тебе! Сейчас тебе станет намного легче, – уговариваю я ее, пока по моим щекам текут горючие слезы.
Ее губы дергаются, словно она пытается мне что-то сказать, но у нее ничего не выходит.
– Мамочка, – всхлипываю я, – не засыпай.
«Боунз, пожалуйста, вернись!! Мне нужна твоя помощь!»
Я все еще пытаюсь помочь маме, когда меня от нее отрывают. Я больше не могу прикрывать ее горло, и теперь кровь безудержно хлещет из ее раны. Я кричу и изворачиваюсь, стараясь вырваться из объятий того, кто меня держит. Он слишком мягкий, чтобы быть папой. И это в какой-то степени должно меня утешить. Но этот человек мешает мне помогать моей мамочке!
– Прекрати, Кейденс! Хватит! – но бабушкины слова лишь выводят меня из себя.
И я уже собираюсь ударить ее – ударить собственную бабушку… Но тут в комнату врываются полицейские с медиками. Я не знаю, где сейчас папа, но я благодарна всем этим людям за то, что они здесь и возьмут на себя ответственность. Они зашьют мою мамочку, и ей обязательно станет лучше. А потом они посадят папу в тюрьму. И тогда мы снова будем счастливы.
Полицейский что-то говорит бабушке, и та отпускает меня. Они громко болтают о чем-то без умолку, но я ничего не понимаю. Мне страшно и грустно. Подтянув колени к груди, я сжимаюсь в комочек и смотрю, как врачи лихорадочно суетятся над мамочкой.
Я закрываю глаза.
Может, это просто сон?
Может, я смогу спрятаться?..
А когда проснусь, ничего этого уже не будет…
* * *
– Жучок Кейди? – теплый голос звучит прямо у меня в ухе, но я не решаюсь открыть глаза. – Я офицер Джо. Ты в порядке? – спрашивает он.
Такой голос может быть только у очень милого человека. Я хочу, чтобы он обнял меня и пообещал, что с мамочкой все будет в порядке.
– Н-нет.
– Теперь ты в безопасности. Он больше не сделает тебе больно.
Я хочу верить этому милому человеку.
– А где мой папа?
– Он сядет в тюрьму. Надолго.
Я успокаиваюсь, зная, что нам больше не придется бояться папу. Мамочка будет в безопасности от его кулаков. А мы с Боунзом – от тех ужасных вещей, которые он с нами делал. Да и бабушка тоже будет в безопасности.
– Вы видели Боунза? – спрашиваю я, все еще слишком напуганная, чтобы открыть глаза.
Он печально вздыхает.
– Боунз тоже боится, жучок Кейди.
Все мое тело дрожит. Но тут возвращается бабушка и прижимает меня к себе. Я боюсь открыть глаза. Боюсь, что этот кошмар еще не закончился. Но я готова проснуться и съесть бабушкины вкусные блинчики. Снова спорить с Боунзом о том, какие субботние утренние мультики мы будем смотреть. Хочу ждать у окна до тех пор, пока не увижу, как Йео едет по улице на своем велосипеде.
Тепло.
Оно такое родное, и я очень скучала по нему.
– Где ты был? – требую я.
Боунз сворачивается калачиком у меня за спиной. Его тело дрожит.
– Я прятался от Нормана.
– Но почему? Нам так нужна была твоя помощь!
Боунз начинает плакать, и я тоже.
– Кейди, я так его боюсь.
Я проглатываю свой гнев и позволяю печали захлестнуть меня.
«Я тоже его очень боюсь…»
– Никогда больше не прячься от меня, – шиплю я.
Он шмыгает носом.
– Не буду, клянусь всеми пакетиками «Читоса» в мире.
На моих губах появляется улыбка. По крайней мере, я знаю, что он говорит серьезно.
* * *
Кейди… Кейди… Кейди...
Чернота… а затем крики.
Чернота… а затем суматоха.
Густой запах сигаретного дыма и дешевого пива пропитывает окружающий меня воздух. Я растеряна и дезориентирована, все еще теряясь в том, что оказалось реальностью, а не кошмаром. И у меня такое ощущение, что мой папа все еще рядом. Как будто и вовсе не в тюрьме.
– Я все понял, Кейди.
«Боунз! Боунз! Боунз!»
Его слова, произнесенные шепотом, прозвучали как раз вовремя. Может, Боунз и бросил меня в ту ночь, но больше так никогда не делал. Никогда! Как только он чувствует испытываемый мной ужас, то мгновенно появляется. Готовый к бою!
– Я люблю тебя, Боунз.
Ему не нужно говорить в ответ эти же слова. Я все и так прекрасно знаю.
Остается лишь насладиться этой восхитительной мыслью.
