Текст книги "Крик и шепот (ЛП)"

Автор книги: К. Уэбстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Кейди немного колеблется, но потом принимает его предложение.

Моя девочка уходит со своим доктором.

Мое сердце ревет от счастья. А разум шепчет:

«Теперь все будет хорошо!»

* * * 

Я отпускаю ситуацию и передаю бразды правления Кушу. Уверен, этот человек сможет выдержать любые удары. Прямо сейчас, пока мы ожидаем, когда обслужат наш столик, он подвергается первой проверке – знакомство с тетей Сьюзи.

– Четырнадцать, – напоминает она ему, кокетливо хлопая ресницами. – Четырнадцать ящиков бутилированной воды в магазине «Два доллара» всего за три доллара и семьдесят четыре цента. Ты можешь в это поверить?

Куш отхлебывает свой чай со льдом, а потом присвистывает.

– Мисс Сьюзи, должен с вами согласиться – это крайне выгодно. Раньше я считал собирание купонов – новомодной причудой. Но сейчас вижу, что этим вы сберегаете для своей семьи приличную сумму денег. Это же замечательно!

Она лучезарно улыбается ему, а потом поворачивается ко мне и всем своим видом говорит:

«О, а он мне нравится!»

Ухмыльнувшись, я киваю и гримасничаю в ответ.

«Да! Мне он тоже нравится!»

Она расправляет плечи и наклоняется вперед, словно собирается ловить каждое его слово. Куш же удивляет нас обоих, когда переходит к решительным действиям.

– Мисс Сьюзи, – его голос становится серьезным. – А где Кейди?

Тетя Сьюзи перестает улыбаться и поджимает губы.

– Эта девушка виртуозно играет в прятки. При малейших трудностях она убегает и прячется, а всю тяжелую работу приходится выполнять нам.

Куш прищуривается.

– Это я понимаю. Но почему она убежала от меня? Я думал, что понравился ей.

Тети Сьюзи выглядит крайне виноватой. Она судорожно сглатывает и фальшиво улыбается ему.

– Она всегда так делает. Но сейчас, честно говоря, я не понимаю, почему она спряталась.

Куш перегибается через стол и гладит ее по руке.

– А вы можете вернуть ее мне?

Тетя Сьюзи всегда такая яркая и счастливая. И когда я вижу, что она чувствует себя неуютно, это заставляет меня слегка приподняться. Мои руки сжимаются в кулаки. Я защищаю их всех.

– Успокойся, влюбленный мальчик, – говорит Куш, глядя мне прямо в глаза. – Я лишь хочу поговорить с мисс Кейди, – своим взглядом он умоляют меня позволить ему сделать свое дело.

Я резко выдыхаю и коротко киваю ему.

– Я посмотрю, что можно сделать, – обещает ему тетя Сьюзи.

Мгновение спустя она поворачивает голову и смотрит на меня. В ярко-голубых глазах Кейди мелькает недоумение. Короткое мгновение ее возвращения в реальность всегда болезненно и пугает ее. Но, найдя мой утешительный взгляд, она расслабляется.

– Мне очень жаль, – пищит она и наклоняется ко мне.

Я тут же притягиваю Кейди к себе и глажу ее руку, вверх и вниз.

– И о чем ты сожалеешь, красавица? – спрашивает Куш.

Она поворачивает голову и встречает его заинтересованный взгляд.

– Ты, хм, с ума сошел?

Куш смеется так громко и заразительно, что половина посетителей пиццерии переключают все свое внимание на нас.

– Я? Отнюдь. Просто хотел поговорить с тобой.

Кейди расслабляется, как только он начинает рассказывать, что его сестра тоже играет на пианино. Она мгновенно оживает и увлеченно беседует с ним о музыке. Ее счастье, кажется, способно насытить любую душу, находящуюся рядом с ней. Я люблю, когда Кейди...

Кейди.

Никакого прошлого. Никакого стресса. Никакого страха.

Просто Кейди.

Говорит о том, что она любит. Улыбается. Смеется. Наслаждается своей жизнью.

Не их. Своей.

Нам приносят пиццу, и мы едим как обычные друзья. Так классно.

Никаких семейных проблем. Никаких выходок Нормана. Только мы.

«Не волнуйся, Кейди. Мы с Кушем поможем тебе вернуть нормальную жизнь».

Впервые за долгие годы надежда согревает мое сердце. Думаю, в скором времени мы сможем освободить Кейди от отягощающих ее жизнь цепей.

Этой девушке суждено летать…

В конце концов, мы собираемся дать ей свободу, которую она заслуживает.

Глава 21

Кейди

– Расскажи мне, как ты познакомилась с каждым из альтеров, – говорит Куш, почесывая подбородок с немного отросшей щетиной. – Мне нужно знать, каким образом возродился каждый из них.

Я съеживаюсь от отвращения. До появления Боунза я подвергалась некоторым отвратительным вещам со стороны своего отца. Они были настолько ужасными, что я запихнула их глубоко в тайники своего сознания. И я надеялась, что мне никогда не придется их исследовать. Не хочу вспоминать те времена, когда мы с ним оставались одни в моей комнате.

– Кейди, – умоляет Куш и наклоняется вперед в своем кожаном кресле.

Он упирается локтями в колени и смотрит мне прямо в глаза.

Я нервно кусаю губу и бросаю взгляд на настенные часы. Тридцать минут. Я пообещала Йео, что буду сидеть с Кушем три раза в неделю ровно по тридцать минут. Прошло всего четыре из них, а я уже готова сбежать.

– Хм-м... – начинаю я. Мой голос хриплый и скрипучий. – Боунз появился, когда я устала от боли, которую причинял мне мой папа. Мне захотелось сделать ему больно в ответ.

Губы Куша плотно сжаты, а в добрых глазах затаилась грусть. Очевидно же, что он жалеет меня. Но от этого я чувствую себя крайне неловко.

– А ты понимала, кто такой Боунз? – спрашивает он, хмуря брови.

– Не совсем. По крайней мере, не сразу.

Я ерзаю на стуле и снова смотрю на часы.

«Еще двадцать пять минут!»

– А когда ты поняла, что он ненастоящий?

От этих слов я вздрагиваю.

– Он настоящий... – мое сердце грохочет в груди. – Для меня он – настоящий!

Куш берет со стола свою кружку и делает глоток горячего кофе, который, как я знаю, заварила Эмбер, новая секретарша. Они с Йео находятся здесь уже три недели и даже начали принимать кое-каких пациентов. Эмбер тихая, но милая. Некоторые считают, что у нее избыточный вес. Но она, безусловно, самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо встречала. Светло-каштановые волосы мягкими волнами обрамляют ее лицо. А ярко-зеленые глаза сияют от счастья. Постоянно. Чего бы я только не отдала, чтобы в моих глазах горел такой же огонек.

И все же я счастлива...

С тех пор как вернулся Йео, моя жизнь стала намного проще.

Он все время заботится обо мне. Во всех смыслах этого слова. И мы почти не расстаемся, потому что он, скорее всего, боится меня потерять. Моя «дружная семейка» совсем затихла – все, кроме Боунза. А «темные личности», что преследуют меня все годы, кажется, исчезли с моих радаров.

Жизнь действительно прекрасна. Даже скажу больше, вполне нормальная.

– И кто же был следующим? – голос Куша отвлекает меня от размышлений.

На моих губах расцветает мечтательная улыбка.

– Уискерс. Я всегда хотела завести домашнее животное. Но мне не разрешали. И вот однажды, когда я уже выплакала все глаза, Боунз рассказал мне про Уискерса. Я так люблю кошек… – с моих губ слетает счастливый вздох.

Куш улыбается. Ему тоже очень нравятся эти милые создания.

– Звучит классно. Но ведь твой кот – это лишь четвероногий альтер. Ведь так?

Я хмурюсь, а мои губы кривятся в недовольной гримасе.

Мне все они кажутся такими реальными...

Мы с Йео создали целый альбом, помогающий нам как можно лучше понять способы моего мышления и защитные механизмы моей психики. Но мы никогда так подробно не обсуждали каждого альтера. И Йео никогда не заставлял меня вникать в их происхождение. Никогда не требовал признавать факт, что в действительности они не живые и дышащие создания, а лишь осколки моего сознания. Оказывается, они образовались, когда моя психика треснула и раскололась на несколько частей из-за всех тех душевных мук, что мне пришлось пережить за свои двадцать девять лет.

– Да, он – альтер, – все же признаю я.

Страх тонкими струйками начинает просачиваться сквозь меня. Страх, что меня разделят на части. Я боюсь, что когда мы вытащим их всех на свет и изучим «под микроскопом», они утратят свою силу. Боюсь, что они исчезнут, и я останусь совсем одна. Одна!! И тогда мне придется самой разбираться со всеми жизненными передрягами.

– Тебя это расстраивает, Кейди? Из-за меня ты чувствуешь себя неловко?

Я поднимаю на Куша глаза и пытаюсь улыбнуться. Но у меня ничего не получается.

– Похоже. Йео знает о них. А теперь и его семья тоже. Но мы никогда не обсуждали все это так подробно.

Куш дергает узел на своем галстуке, чтобы немного ослабить его.

– А почему твоя бабушка никогда не водила тебя к психологу? – говорит он низким и хриплым голосом.

Упоминание моей бабушки причиняет мне боль. Она пронзает меня подобно тупому ножу. Бабуля умерла, когда мне было восемнадцать. И ее смерть меня полностью опустошила.

– Она говорила, что врачи все равно не поймут меня. А если вылечат, то заберут у нее. После смерти моей мамочки бабушка была всегда такой грустной, – рассеянно говорю я ему.

Я хорошо помню, как замечала, что уставившаяся в окно бабушка ведет себя так, словно каким-то волшебным образом видит появившуюся на нашем крыльце совершенно здоровую дочь. Но на самом деле этого не было.

– Твоя бабушка очень любила тебя, – говорит мне Куш. – И старалась тебя защитить. Точно так же, как сейчас это делает Йео. И точно так же, как это делают твои альтеры, – я улыбаюсь. Йео такой неудержимый, когда дело касается меня. И он такой с момента нашей первой встречи. Всегда заботиться о моем благополучии. – Но, – голос Куша очень серьезен, – я здесь не для того, чтобы защищать тебя.

Мое тело вмиг напрягается. И я пристально смотрю на него.

– Ч-ч-что?

Его слова тверды, но он говорит их по-доброму.

– Я здесь не для того, чтобы защищать тебя. Я здесь, чтобы помочь. Помочь – значит, говорить о подавляемых тобой воспоминаниях. Обсуждать твоих альтеров. Моя задача – помочь тебе найти способ обходиться без их поддержки. Побудить тебя смотреть в лицо своим страхам, а не прятаться от них. Я здесь – чтобы помочь тебе, Кейденс Маршалл.

Часы на стене показывают, что мне придется говорить с Кушем еще двадцать одну минуту. Двадцать одну! Долгую! Минуту! И я не уверена, что в течение этого времени смогу выдержать такое скрупулезное исследование своего разума. Смогу вытерпеть, когда Куш выставит его содержимое на всеобщее обозрение. Ведь с этим нельзя шутить! И эта чудовищная часть меня заперта не просто так. Я ее спрятала, потому что не вынесу, если она окажется на свободе.

– Кейди...

«Кейди! Кейди! Кейди!»

Мне страшно.

«Черный! Черный! Черный!»

* * * 

– Луиза, нам нужно позвонить в полицию. Они ищут Нормана с тех пор, как мы на прошлой неделе подали заявление, – говорит бабушка и от беспокойства поджимает свои морщинистые губы. – Он жесток и безумен. От него нужно избавиться. Ведь он постоянно звонит и угрожает тебе. Когда же это кончится?

У мамы дрожат губы, а по щеке катится слезинка. Ее нос темно-фиолетового оттенка. И все еще распухший. Всякий раз, когда она что-то говорит, ее тихий голос напоминает мне те времена, когда она болела гриппом.

– Именно поэтому мы и не можем им позвонить. Копы не станут ничего предпринимать, и тогда он нам отомстит, – мамочка старательно избегает мой взгляд. – Он сказал... я просто не могу им позвонить, ясно?

Опустив глаза, я пялюсь на свои колени. Темные синяки проступают на моей светлой коже. Их оставил мой папа. Меня пробирает дрожь. Боунз так и не сказал мне, что папа с ним сделал. По правде говоря, он до сих пор вообще со мной не разговаривает. Но я все равно чувствую, что чем бы это ни было, оно было очень болезненным.

– Я возьму пистолет, – заявляет бабушка. От ярости ее голос становится на несколько октав выше. – Я пристрелю этого ублюдка, если он еще хоть раз тронет хоть один волосок на голове моей девочки, – ее тон смягчается, и она с сожалением смотрит на меня. – Жаль, что никто из вас не разбудил меня. Ты же знаешь, что из-за этого антихрапового аппарата я ничего не слышу за дверями моей спальни. Если бы я только знала, что Норман проник в дом, то смогла бы остановить его…

Они с мамой изучающе смотрят на меня.

Под их напряженным взглядом я паникую. Но тут я слышу голос Боунза.

«Наконец-то!» – ликую я.

– Она бы не смогла его остановить, – просто говорит он мне. – Он подлый ублюдок. Еще неизвестно, что бы он сделал с твоей бабушкой.

Слезы наворачиваются мне на глаза, но я киваю. Я знаю, что он прав. Ведь папа мог ударить бабушку. А она уже слишком старенькая, чтобы вытерпеть то, что папа делает со мной и мамочкой.

– Я в порядке, Кейди, – уверяет он меня. Его голос – проникновенный и успокаивающий шепот. И мне нравится, когда он так делает. – К тому же, кто еще защитит тебя от этого монстра? Крутой Боунз – вот кто. Перестань волноваться, глупышка.

Тупая боль в груди ослабевает, и я вздыхаю. Бабушка и мама тихо разговаривают друг с другом. Но я больше не обращаю на них внимания. А сосредотачиваюсь на Боунзе.

Боунз защитит меня.

Он всегда это делает.

Боунз

Этот зануда смотрит на меня, как на проклятую чумовую заразу.

А вот мне не терпится сказать ему, что его дурацкий наряд просто бесит меня. Кто сейчас, черт возьми, носит одежду в клетку? Я чувствую себя так, словно меня бросили на съемочную площадку Three's Company (прим. американский комедийный телесериал).

«О, боже, чего бы я сейчас только не дал, лишь бы нарядить Крисси по моде восьмидесятых, а потом трахнуть ее. Она бы надела эти сексуальные гетры и...»

– И кто ж ты такой? – голос Ботана выдергивает меня из моих фантазий.

Этот придурок прищуривает глаза.

А ведь он обломал меня на самом интересном моменте.

– Я-то лучший друг Кейди и Пожирателя котят. Гребаный Боунз. А вот ты кто такой, черт возьми? – требую ответить я.

Его глаза на мгновение расширяются, а затем он начинает сверлить меня своим пристальным взглядом.

– Тебя прислала Кейди?

– Ты будешь отвечать вопросом на вопрос? – бросаю я в ответ.

– С тобой всегда так сложно?

– А ты всегда одеваешься как единственный в комнате идиот? – издеваюсь я.

Его губы кривятся.

– Ты всегда ходишь без рубашки?

– Ты хочешь пососать мой член?

– А Йео знает, что его имя вытатуировано у тебя на груди?

Я несколько мгновений смотрю на него, прищурившись.

– А твоя мама знает, что ты – маленькая сучка?

Придурок протягивает руку и бросает мне платье. Оно пахнет Кейди.

Я швыряю ему его обратно.

– Я что, похож на гребаную цыпочку?

Тогда он стягивает с себя куртку и бросает ее мне на колени.

– Пожалуйста, надень это.

Но ее платье для меня более предпочтительно, чем клетчатая мерзость в моих руках.

– Ты всегда одеваешься, как твой дедушка?

Ботан закрывает глаза и делает глубокий вдох. Но не спешит открывать их.

– Давай попробуем еще раз. Я доктор Паван. Можешь называть меня Кушем. Если тебе так будет удобнее.

От неожиданности я моргаю и раздраженно закатываю глаза. Потом, позволив его куртке соскользнуть на пол, откидываюсь на спинку дивана, кожа которого приятно холодит мою спину. И положив ноги на кофейный столик, скрещиваю руки на груди и удивленно поднимаю бровь.

– Хорошо, док Ботан, – ворчливо говорю я. – И какого хрена ты напугал мою девочку?

Он бросает на меня раздраженный взгляд и снова быстро закрывает глаза.

– Я думал, она девушка Йео.

При одном лишь упоминании имени Йео мое сердце выскакивает из проклятой груди. Прошло уже несколько недель с тех пор, как я видел его в последний раз. Просто теперь Кейди все время выглядит такой... счастливой. А я ненавижу без приглашения врываться в ее мир. Как бы мне ни хотелось увидеть Пожирателя котят и его засунутый в мою задницу член, я просто не могу... не могу пренебречь нашей девочкой ради того, чтобы просто взглянуть на него. Особенно, когда она наслаждается проведенным с ним временем. Я бы никогда так с ней не поступил.

– Пусть так, – раздраженно соглашаюсь я.

– Но ты же любишь ее? Заботишься о ней?

Во мне нарастает гнев.

– Что за дурацкие вопросы, док Ботан? Конечно, я чертовски сильно люблю ее. Ведь она – мой лучший друг.

Он проводит пальцами по своим густым волосам.

У меня такое ощущение, что я его чем-то очень сильно раздражаю.

– Я рад, что у Кейди есть те, кто постоянно заботится о ней. Но... – он поворачивает ко мне голову, и его темные глаза пригвождают меня к месту, – на самом деле ты не человек.

От слов безумного дока у меня раздуваются ноздри. Ярость бурлит в моих венах.

Я в гневе сжимаю кулаки.

«Продолжай говорить, придурок! Продолжай говорить!»

– Так ты нарываешься?! Хочешь, чтобы я засунул свой ботинок сорок седьмого размера прямо тебе в задницу?

Его взгляд падает на мои ноги.

Я хмурюсь, когда, посмотрев вниз, вижу розовый лак для ногтей.

«Чертова Пресли и ее девчачье дерьмо!»

– Если бы спросили меня, то всего лишь сороковой, – очень мягко говорит он.

Я шевелю пальцами ног. Если бы я не знал, что это расстроит девчушку, то непременно замазал бы эту хрень черным фломастером.

– Мне без разницы. Зато я теперь понимаю, почему Кейди попросила меня разобраться с тобой. Ты чертовски раздражающий хрен.

Ботан качает головой.

– Да, она почувствовала угрозу. Я расспрашивал ее о каждом из альтеров, включая тебя. Я попросил ее описать обстоятельства, при которых вы родились. Ты же понимаешь, что, по сути, являешься лишь альтером? Лишь раздробленной частицей ее сознания, пытающейся сохранить ее разум и защитить его.

– Хватит нести чушь собачью!! Не понимаю, о чем ты, черт возьми, говоришь?!

Он улыбается, и это меня раздражает.

– Йео сказал мне, что вы все в курсе про создание альбома. Что вы сами добровольно помогали ему в этом. И вы все прекрасно знаете, что являетесь лишь частью Кейди. Ничего более.

Я пожимаю плечами.

Я в трех секундах от того, чтобы развернуться и уйти отсюда на хер.

– Я хочу поработать с Кейди над тем, чтобы она научилась справляться со стрессом и душевной тревогой самостоятельно. Моя цель – тренировать ее посредством отдельных моментов. Я надеюсь, что она научится сама справляться с жизненными трудностями. И при малейшей угрозе потерять контроль ей больше не придется прибегать к помощи своих альтеров, – говорит он очень искренне.

Меня захлестывает жгучее чувство вины.

Я знаю, Йео попросил нашу девочку пройти сеансы терапии с этим придурком. Йео хочет, чтобы Кейди жилось лучше. Теперь, когда Кеннета больше нет, а двое других притихли, у нее действительно появился шанс на нормальную жизнь.

– Док у нас – ты, – говорю я беспечно, – не я. Делай свое ученое дерьмо и оставь меня в покое.

Краешки его губ опускаются, и он выглядит грустным.

– Это именно то, чего я добиваюсь. Я оставлю тебя в покое. Если все альтеры отойдут в сторону.

Меня охватывает беспокойство.

– О чем ты говоришь?

– Очевидно, Боунз, ты самый сильный из ее альтеров. Самый первый и самый любимый. Ты тот, у кого хватит сил сказать ей «нет». И кто способен заставить остальных держаться в стороне.

Сама мысль о том, что Кейди позовет кого-то из нас, а мы проигнорируем ее, вызывает у меня рвотный рефлекс. Мне кажется, меня сейчас вывернет наизнанку. Но доку Ботану вряд ли понравится, если я заблюю его дорогущий ковер «Читосом». На этом дерьме непременно останется пятно.

– Не дождешься! Когда Кейди нуждается во мне, я помогаю ей. Точка!

«За исключением того раза... но это больше никогда не повторится!»

– Есть вещи, с которыми она может справиться сама.

Я закрываю глаза. Прямо передо мной мерзкое лицо Нормана.

– Она не смогла с ним справиться, – злобно шиплю я. – Мне самому, черт возьми, едва удалось с ним справиться.

– С кем?

– С НОРМАНОМ! – реву я.

Моя грудь тяжело вздымается от раздирающего меня гнева.

– А что он сделал? Что произошло?

Я провожу пальцами по своим непослушным темным волосам и издаю мученический стон. Мои глаза зажмурены. Я ненавижу то, что сделал этот ублюдок. Теперь это навсегда выжжено в моем мозгу. Я каждый день работаю над тем, чтобы выкинуть нах*й все это из головы.

– Что сделал Норман? – умоляет док.

– ВСЕ! Он сделал все это гребаное дерьмо! Ни один ребенок не должен проходить через такое, – рычу я. – Норман был болен. Ох*енно болен!

В комнате воцаряется тишина, и я снова открываю глаза.

Глаза дока полны боли. Он с грустью смотрит на меня.

– Мне очень жаль, Боунз, что тебе пришлось пройти через все это.

Я сглатываю и равнодушно пожимаю плечами.

– Без разницы! Что было, то было. Что есть, то есть. Но уж лучше я, чем она.

– Но ты ведь тоже был совсем ребенком. Ни ты, ни она не должны были стать объектами физического и сексуального насилия.

Мои виски начинают пульсировать. Тыльной стороной ладони я бью себя по лбу. Иногда у меня случаются эти долбаные мигрени. Они появляются, когда я нервничаю. А сейчас я нервничаю, так как изо всех сил борюсь с желанием остаться помогать Кейди.

Я. ИСЧЕЗАЮ. В НЕБЫТИЕ.

– Боунз, – в крике дока я слышу беспокойство.

Но он быстро превращается в шепот.

А мне не нравится шепот...

«Боунз! Боунз! Боунз!»

– Боунз!

Я. ЛЮБЛЮ. КРИК...

Моя обычная сила начинает ослабевать. И это означает лишь одно.

– Док Ботан… – бубню я сквозь стиснутые зубы, когда комната начинает кружиться у меня перед глазами. – Сходи за Пожирателем котят. Это очень важно. Скажи ему... – я стучу себя по лбу, чтобы прогнать это безумие. – С-с-кажи Йео, чтобы он не задерживался, а поскорее пришел. Иначе ему это может не понравиться.