Текст книги "Убить фейри (ЛП)"
Автор книги: К. С. Уайлд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Особенно Белинда.
Да, закон защищал Меру. Королевский вызов требовал битвы, но она надеялась, что разозлила королеву достаточно, чтобы та сделала ход. Если бы мать убила Меру прямо сейчас, то дала бы атлантам повод разорвать ее на части.
Пусть смерть Меры послужит определенной цели.
Толпа вокруг них замерла в гробовом молчании, несомненно, ожидая конца Меры.
Она была готова.
– Я вызываюсь добровольцем! – профессор Керентер подплыл вперед с отчаянием в глазах, сжав руки в кулаки. – Я вызываюсь занять место принцессы!
У Меры перехватило дыхание, на нее накатила паника. Профессор был единственным хорошим человеком в ее жизни. Если бы он умер вместо нее… Мера не могла представить, что бы она сделала.
К счастью, ее мать быстро сообразила. – Отказано. Испытание кровью отменить нельзя.
– Она всего лишь ребенок, моя королева, – умолял профессор. – Смилуйся!
Ариэлла прищелкнула языком, с отвращением наблюдая за ним. – Такой мягкий… Умный, ценный, – сказала она, словно оправдывая его существование, – но такой ужасно мягкий. – Потом повернулась к Мере. – Вызов принят. – Королева убрала устройство от уголка рта и опустила меч. – Тебе следовало броситься на этот барьер, слабачка, – прошептала она. – Тогда от твоей смерти было бы больше пользы.
Глава 19
Все еще в прошлом…
Профессор Керентер закрепил ремни на броне Меры.
К боевой одежде из акульей кожи пришиты синие и белые кораллы, которые защищали ее грудь, живот, талию и колени. Под одеждой надето темно-синее чешуйчатое боди, отражающее свет от неоновых кораллов, украшающих пещеру профессора.
Мера смотрела на себя в зеркало на стене рядом с круглым окном. Профессор заплел ее волосы в высокую косу, какие носили большинство женщин-солдат.
Зеркало напоминало о времени, проведенном им на поверхности, когда разразилась война, сотни лет назад, он был тогда подростком. Сейчас во многих домах Атлантиды висели зеркала. Их легко сделать, направив тепло лавовых ям в очищенный песок – спасибо технологиям ее матери.
Темные каменные стены дома профессора были неровными и неотшлифованными, в таких жили атланты в те далекие времена.
В большинстве домов теперь гладкие изогнутые стены самых ярких цветов, и во многих имелись специальные приспособления, помогающие справляться с повседневными делами, например, переделанные радужно-неоновые кораллы с усиленным свечением, которые мать Меры назвала лампами.
Забавно, что устройство напоминало разбитые лампы, найденные при кораблекрушениях.
Королева любила свои драгоценные технологии, но, в конце концов, это не более чем копия из верхнего мира. Она стремилась иметь те же вещи, что и у людей.
Через окно Мера наблюдала за городом, его огни приглушены слабым солнечным светом с поверхности. Свет падал на серебристую точку, мерцавшую вдалеке.
Замок Атлантиды. Красивый снаружи и убогий внутри.
Мера ненавидела мрачные и пустые каменные коридоры, молчаливых слуг, бесконечные избиения и отдающиеся эхом крики.
Все это закончится сегодня.
Замок мог быть маяком эпохи модернизации, которую продвигала безумная королева, вершиной ее правления, давшей ей много сторонников, но эти залы стали такими же прогнившими и уродливыми, как и сама Ариэлла.
Профессор Керентер потуже затянул ремни, и Мера снова повернулась к зеркалу. Она выглядела маленькой и тощей в своей броне.
Большинство атлантийцев вступали в армию только после достижения совершеннолетия. Доспехи созданы не для защиты ребенка, и даже несмотря на то, что профессор Керентер постарался найти доспехи самого маленького размера, они все равно были огромными. И тяжелыми.
Хотя скорость все равно не смогла бы ее спасти.
Ничто не могло.
– Ты не сможешь победить, используя силу, – советовал профессор, застегивая ремни, отчего Мере стало трудно дышать. Сегодня на нем желтые боевые кораллы поверх черной чешуйчатой одежды, его белые волосы собраны в тугой пучок.
Надев свой собственный боевой костюм, он оказал ей честь.
В конце концов, это были похороны Меры.
– Используй воду, – тихо добавил он, не смотря ей в глаза. – Сражайся так, как мы много раз тренировались. И используй жуть. Я знаю, что говорил тебе контролировать ее, но позволь ей поглотить тебя, только в этот раз.
Он что, сошел с ума?
– Использовать жуть в королевском поединке запрещено, – напомнила она ему. – Наказание – смерть.
– Мы пересечем эту долину, когда доберемся до нее, – заверил он. – Ты должна выжить, несмотря ни на что, Мера.
Она покорно покачала головой. – Мама сильнее меня во всем. Я не уйду с этой арены живой.
Он этого не отрицал.
– Королева называет тебя дочерью Посейдона, – заявил он, поправляя доспехи на ее спине и затягивая ремни в попытке приспособить их к ее хрупкому телу. – Боги, может быть, и ненастоящие, но я знаю, что она называет тебя так, потому что ты ей нравишься.
Мера фыркнула, но профессору было не до смеха.
– Я надеюсь, что считая тебя дочерью бога, она проявит к тебе милосердие, – тихо добавил он.
– Вы знаете мою мать. В ней нет милосердия.
Жизнь Меры была настоящей пыткой из-за королевы Ариэллы. Мало того, мать убивала их народ направо и налево, но никто из взрослых не осмелился пойти против нее.
Было несправедливо, что это придется сделать ребенку.
Но это не имело значения.
Жизнь Меры превратилась в бесконечную ужасную агонию. Ее не любила мать, мучила и избивала большую часть жизни. И Мера, наконец, она обретет покой.
– Если победишь, – сказал профессор, поворачивая ее лицом к себе, – твой дядя Барримонд займет трон, пока ты не достигнешь совершеннолетия. Он хороший атлантиец, не такой, как другие твои дяди. Он достаточно силен, чтобы руководить всеми и сдерживать их.
Однажды дядя Барримонд защитил Меру от побоев, встав между ней и королевой. Он приносил Мере сладости, когда ее мать не видела, а также рассказывал ей истории о храбрых воинах, которые сражались за Атлантиду и Посейдона.
– С гордостью и честью они сражались за славу, – любил говорить он.
– Твой дядя подарит тебе детство, которого ты всегда заслуживала. – Профессор сам не верил в это. Мера увидела страх и сомнение в его янтарных глазах, которые блестели, пока он проверял ее броню. Вода вокруг них была более соленой чем обычно. – Ты цветок, рожденный на пустоши. Самое ценное… – Его голос дрогнул, и он опустил голову. – Самое ценное сокровище за семью морями. Я так горжусь тобой.
Глубоко вдохнув, он застегнул последние передние ремни и подергал за броню, чтобы убедиться, что та держится на месте. Затем притянул Меру к себе в крепкие объятия и положил руку ей на голову. Они замерли на долгое время, пока Мера цеплялась за него.
Она никогда не встретит своего настоящего отца, но это не имело значения. Профессор Керентер его полностью заменил.
– Будь сильной, моя храбрая принцесса. – Его дыхание сбилось. – Ты слишком хороша для этого мира.
– Не забывайте меня, профессор. – Она сдержала слезы. – Сегодня я встречусь со своими братьями и сестрами.
Мера отстранилась, схватила серебряный трезубец, что стоял у каменной стены в правом углу комнаты. Он казался ужасно тяжелым, но это самое маленькое оружие, которое они смогли найти.
Пришло время встретить свой конец.
С гордостью. С честью…
Как те воины из рассказов дяди Барримонда.
Арена была переполнена. Ряды за рядами поднимались вокруг Меры темной башней до самого верха арены. Внизу бурлящая река из лавы нагревала воду.
Всего один прыжок, и она растворилась бы в забвении.
Атриум, обращенный к запретной зоне, стал алтарем для жертвоприношений. Эта арена с ее древними и неровными каменными блоками считалась алтарем битвы, и Мера была всего лишь ребенком, который притворялся воином.
Мать повернулась к ней лицом, они обе плавали в центре арены.
Королева носила боевые кораллы цвета морской звезды с ремешками из кожи косатки. Впервые Мера заметила, насколько острые когти ее королевского трезубца, – это оружие более грозное, чем ее.
Безупречно чистое серебро трезубца соответствовало короне ее матери, которую Мера никогда не сможет надеть. Королева заменила сапфировые бусины на рубины цвета крови, они повторяли цвет ее боевых кораллов.
Мера так крепко держала свой трезубец, что костяшки ее светло-серых пальцев побелели.
Толпа наблюдала за ними, многие со страхом, многие с возбуждением, некоторые с ужасом, а другие с недоверием.
Сегодня здесь собралась практически вся Атлантида.
– Ты не сможешь убить меня, слабачка, – сказала ее мать. – Откажись от своего вызова, и я, возможно, прощу тебя.
– Ты не из тех, кто прощает, – возразила Мера, удивляясь собственной смелости.
Королева ухмыльнулась. – Твоя смерть будет бессмысленной.
– Возможно, но я надеюсь, что это послужит определенной цели.
Ярость разгорелась в глазах-бусинках Ариэллы. – И какой цели?
Крепче сжав свой трезубец, Мера направила его на нее. – Твоему концу.
Мать склонила голову набок, совершенно не испугавшись угрозы. – В этом мире слабые всегда умирают. Как ты скоро узнаешь, в их смерти нет смысла.
Мера сглотнула, глядя на тысячи сирен вокруг нее. Во рту появился кислый привкус, когда она спросила себя, почему они не восстали. Почему не смогли положить конец правлению безумной королевы?
Почему Мера должна плавать здесь без армии?
Без посторонней помощи.
– Мера из рода Штормовой Бури! – крикнул кто-то из толпы, и она осмотрела собравшихся, найдя взглядом Белинду Тайдеридер.
Ее подруга одобрительно кивнула, затем сжала кулак и ударила им себя в грудь. Большинство ее товарищей из школы сделали тот же жест. Профессор Керентер тоже. К ним присоединились другие зрители, хотя и не многие.
Не большинство.
Мера боялась за жизни своих друзей. Если на них обрушится гнев королевы… Ее мать прищурилась на них, как будто откладывая в памяти их лица, но не могла запомнить их всех.
Однако запомнит Белинду и профессора Керентера.
Сверху прозвучал рог – глубокая мелодия, которая эхом отозвалась в костях Меры.
Она издала боевой клич, который зародился в глубине ее души, и в отчаянии бросилась вперед.
Если ее мать выживет, то те двое единственных, о которых Мера заботилась, умрут.
На лице королевы мелькнуло удивление, когда ее дочь нанесла удар ей в левый висок, отчего она отлетела в сторону.
Мера не стала ждать, пока мать придет в себя, не могла себе этого позволить. Поэтому направила потоки воды вперед, поглотив Ариэллу в бушующем водовороте.
– Глупые игры, – прогремел жестокий голос из бурлящего шторма.
Мера почувствовала, как магия матери столкнулась с ее магией, взяв верх над течением. Одним взмахом руки королева растворила водоворот, и показалась воительница со злобной ухмылкой, кровожадно сосредоточенная на собственном ребенке.
Королева бросила в нее свой трезубец. Мера увернулась в последнюю минуту, но зубец порвал ремни из акульей кожи, и коралл, который служил броней, упал на дно в сторону лавовой ямы.
– Сегодня это закончится, слабачка. – Ее мать пошевелила руками, и вода вернула трезубец к ней.
Королева рванулась к Мере, которая сумела отразить первую атаку своим хрупким оружием, зубцы ее трезубца столкнулись с оружием матери.
Мера перепрыгнула через королеву и оказалась у нее за спиной. Затем ударила Ариэллу ногой в позвоночник, но мать оказалась быстрее и сдвинулась вправо. Схватив Меру за лодыжку, притянула ее к себе, затем врезала кулаком в незащищенный живот.
Мера согнулась от боли, а Ариэлла подбросила свой трезубец вверх и ударила дочь в висок с такой силой, что на секунду перед глазами у нее все потемнело.
Арена закружилась, и Мера почувствовала, что падает в лавовую яму. Она все еще сжимала свой трезубец, металл обжигал ее кожу, как и горячая вода.
Боль заставила Меру очнуться. По ее команде вода подняла ее вверх, все выше и выше, пока она не вернулась на поле боя лицом к матери.
Мера почувствовала вкус собственной крови, которая пузырилась вокруг нее и смешивалась с водой.
– Тебе следовало сгореть, милая Мера, – прошипела мать, выглядя как настоящий монстр, каким и была.
– Некоторые называют тебя безумной королевой! – закричала Мера, чтобы все услышали. – И они правы!
Ариэлла фыркнула, но уловила опасность в ее словах. – Я сошла с ума из-за того, что принесла свет в наш город, лазерные пушки в нашу армию? За строительство домов, которые бросают вызов суровым морским течениям? – спросила она толпу. – Я сумасшедшая из-за того, что хочу будущего? Чтобы хотя бы на один день вернуть нас на сушу?
Из толпы раздались одобрительные возгласы, но почти сразу затихли. Мера не знала, что с этим делать.
– Мне все равно, как вы меня называете, – продолжила королева. – Да, я о многом прошу вас. Но принесите себя в жертву Посейдону, и он вернет вас обратно в день Регнарека!
– Она лгунья! – возразила Мера. – Вы все умрете под ее властью!
– Явное неповиновение! – рявкнула королева и в ярости ринулась вперед.
Их трезубцы громко звякнули, когда она толкнула Меру по нисходящей спирали, вынуждая ее опуститься на дно арены, где их ждала лавовая яма. – Сгори! – взревела она, желто-красные вспышки лавы только подчеркнули безумие на ее лице.
Что-то внутри Меры оборвалось.
Слова могут быть забавной штукой. Она произносила их, знала их значение, но только сейчас до нее дошло.
Королева должна была умереть.
Несмотря ни на что.
Странная сила рычала под кожей Меры, царапала ее вены. Это импульсивно распространилось из ее души на толпу, и внезапно она держала все жизни Атлантиды на ладони.
Мера чувствовала, как бьются их сердца. Как пульсирует их кровь.
Она могла чувствовать всё.
Мера уставилась на свои пальцы, крепко обхватившие трезубец, пока горячая вода обжигала ее кожу. Затем повернулась к королеве, которая улыбнулась, когда они приблизились к лаве.
Мера чувствовала, как бьется сердце матери.
Сила, распространившаяся по арене, вернулась в Меру, сосредоточившись на одной сирене.
Ее матери.
Жуть проникла в магию королевы, как будто та была сделана из бумаги, и пульс Ариэллы участился.
Она сразу отплыла назад, распутывая их трезубцы, ее глаза расширились, а вены вздулись под ее шеей и щеками.
– Это невозможно, – прохрипела она.
Магия королевы столкнулась с жутью Меры. Она пыталась заблокировать ее, но потерпела сокрушительную неудачу.
– Я никогда не имела для тебя значения! – закричала Мера, направляя свою силу вперед, выжимая кровь матери из ее тела.
Королева взвизгнула от боли. Ариэлла выглядела такой маленькой. А Мера была большой, нет, она была огромной и бесконечной.
Как и весь океан.
– Твой собственный народ никогда не имел для тебя значения! – Мера едва заметила волну силы, которая исходила от нее, распространяясь к скамьям на арене. Она согнула пальцы, и на руке матери выступила кровь.
Королева с яростным криком уронила трезубец, и тот быстро погрузился в лаву под ними.
Она уставилась на Меру, страх и гнев горели в ее зеленых глазах. Жуткий взгляд Ариэллы снова столкнулся с взглядом дочери, но сила Меры не уменьшилась.
– Запомни мои слова, мама, – поклялась она сквозь стиснутые зубы. – Я позабочусь о том, чтобы Посейдон никогда не нашел тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю.
Вокруг них загрохотали камни, и сирены закричали.
Сила внутри Меры распространилась по морю, толкая скамьи и арену, вода бешено бурлила повсюду…
Мера не могла понять, что происходит. Шторм охватил всё вокруг, с грохотом устремляясь к поверхности. Арена содрогнулась. Камни рухнули, и атланты завизжали от страха, но никто не осмелился уплыть, возможно, потому что не понимали, что происходит, или потому что вода за пределами арены превратилась в разрывающий плоть водоворот.
Неужели все это сделала Мера?
Ее мать воспользовалась тем, что она отвлеклась, и освободилась от жути. Она бросилась на Меру, изливая свою ненависть.
Повинуясь инстинкту, Мера толкнула свой трезубец вперед.
Прямо в королеву.
Водоворот исчез, когда сила Меры вернулась в ее сущность. Крики стихли. Мера больше не слышала грохота камней или бурления воды.
Она свирепо посмотрела на раненую мать и повернула трезубец в ее животе. Кровь клубилась вокруг раны и сочилась изо рта королевы.
– Ты, маленькая… – Королева захлебнулась собственной кровью. – Ты. Из всех, кто пытался покончить со мной… именно ты, – выплюнула она с яростью.
Мера так сильно стиснула зубы, что ей показалось, что они могут рассыпаться в прах, но не выпустила оружие.
Королева должна была умереть.
Она снова повернула трезубец, чувствуя, какими реками слез одарила океан.
– Я никогда не буду такой, как ты, мама, – прохрипела она.
– Нет, слабачка… – Глядя на нее, Ариэлла из рода Штормовой Бури улыбнулась. Ее рука потянулась к Мере, лаская ее щеку в первый и последний раз. – Ты намного больше.
Ее тело обмякло на трезубце.
В ушах Меры зазвенело, перед глазами все помутилось. Кровь побежала по венам, дышать стало трудно.
Она убила свою мать.
Безумной королевы больше нет.
У Меры задрожали руки так сильно, что королева на трезубце словно затряслась в жутком танце.
Великая скорбь наполнила ее до краев, на нее словно обрушился огромный валун. Мера надеялась, что почувствует облегчение и радость, а не эту гложущую душу тоску. Не эту боль, которую не могла понять или описать.
На арене царила гробовая тишина. Она тоже изменилась, башня слегка наклонилась влево.
Взгляды жителей Атлантиды прожигали ее насквозь.
Профессор Керентер ворвался на арену и встряхнул Меру, чтобы та очнулась от шока. – Ты сделала это, крошка!
Старик со светло-голубой кожей и волосами, желтыми, как солнце, парил над ареной. Он кивнул ей с доброй улыбкой, затем повернулся к толпе. – Жители Атлантиды, – начал дядя Барримонд, но внимание Меры вернулось к ее трезубцу и мертвому телу на зубцах.
Профессор Керрантер подошел, чтобы забрать у нее оружие. – Все кончено, дорогая. Ты спасла нас всех.
Спасла ли?
– Она использовала жуть! – крикнул кто-то из толпы.
– Она чуть не разрушила арену! – добавила другая сирена. – Как вы объясните этот водоворот?
На этот раз яростно восстала Белинда. – Она спасла нас всех, неблагодарные дураки!
Арена разразилась спорами, сирены против сирен. Дядя Барримонд пытался поддерживать порядок, но это было невозможно.
Люди Меры одновременно ненавидели и любили ее.
Мать была права. Возможно, в конце концов, они не так уж и отличались.
Мера посмотрела на тело Ариэллы, чувствуя себя измученной и оцепеневшей. Она дала обещание и намеревалась его сдержать.
Кроме того, закон есть закон. Даже если она победила королеву, она использовала жуть. Что означало, что сирены имели право забрать ее жизнь.
Атлантида всегда будет местом, где началась и закончилась жизнь Меры. Место, которое она любила и в которое никогда не смогла бы вернуться.
Вырвав свой трезубец из рук профессора Керентера, она выдернула его из тела матери.
Взгляд широко раскрытых, безжизненных глаз Ариэллы был прикован к Мере, когда ее тело начало опускаться на дно, но Мера схватила ее за длинные рыжие кудри.
– Я дала обещание, – тихо произнесла она.
Смерти было недостаточно для ее матери. Безумную королеву нужно похоронить на земле, но не на Туманных островах, где ей поклонялись.
Нет, ее нужно похоронить там, где ее ненавидели.
В бесчестии. В позоре.
Профессор Керентер, видимо, разгадал ее намерения, потому что в его глазах мелькнула паника. – Мера, ты умрешь. Пожалуйста, позволь мне поговорить с твоим дядей, и…
– Я знаю, что умру. Я все равно ходячий труп.
Он моргнул, распахнув рот. – Я не могу тебя отпустить.
– Знаю.
От одного движения ее пальцев между ними образовалась стена воды, и не оглядываясь, Мера устремилась к запретной зоне. Если оглянется, то может потерять мужество.
Мера надеялась, что у нее будет достаточно времени перед смертью, чтобы похоронить мать. Если нет, они обе превратятся в черный пепел.
Почему-то это показалось ей очень подходящим концом.
Глава 20
Улица, выложенная песчаником, перешла в длинную набережную.
Вдоль нее стояли коричневые, красные и бежевые палатки, которые идеально сочетались с янтарной дорогой, из-за чего район напоминал Средиземноморье. Мера знала его по фотографиям Хакина и Рахала, которые Рут показывала ей в детстве, и по историям, которые любил рассказывать профессор Керентер.
– Мусака по-рахаллиански – это взрыв вкуса, моя дорогая принцесса.
Однако добраться до средиземноморских стран было проблемой. Это можно сделать только на «Несущем ночь», а цены на билеты высоки. Тем не менее Мера пообещала себе, что однажды окажется там, хотя бы для того, чтобы попробовать эту мусаку.
Торговцы громко расхваливали свой товар, пока Баст и Мера шли по дороге. На некоторых прилавках, как и на любом другом рынке, продавались фрукты, овощи, сыр и мясо. Однако другие торговцы предлагали заклинания, зелья и магические предметы, такие как зеркало, которое могло показать истинные намерения человека, или кинжал, который всегда попадал в цель.
В районе, до краев наполненном магией, такой товар не редкость.
Мера вдохнула солоноватый привкус океана, и у нее заболело сердце. Клиффтаун находился в часе езды от моря, и, конечно, она могла бы его посетить, но какой смысл туда ехать, если не могла войти в соленую воду, не превратившись при этом в сирену?
Это просто причинит лишние страдания.
От одного запаха моря стеснение в ее груди усилилось.
– Ты в порядке, котенок? – с любопытством спросил Баст, шагая рядом с ней.
– Все отлично. – Она рассеянно кивнула. – Итак, как нам найти эту безумную провидицу?
Баст увернулся от пухлой банши в лохмотьях, которая держала троих детей. Она крикнула им, чтобы они вели себя прилично, когда старший вырвался из ее рук и бросился через улицу.
– Она работает здесь большую часть времени, – сказал он, с весельем наблюдая за удаляющейся банши. – Она тайный информатор Фэллона. Большая часть ее клиентуры состоит из контрабандистов и мелких гангстеров, поэтому она много знает о том, что происходит в преступном мире.
– Неужели? Преступники верят в видения провидицы?
– Вроде того. Некоторые дворы, в частности Осенний и Летний, могут быть глупо доверчивыми. Им нравится проверять, увенчаются ли их начинания успехом, поэтому получают ее благословение, прежде чем двигаться дальше.
– А что, если она скажет, что их проекты не принесут денег?
– Она никогда этого не делает. И никогда не говорит обратного. Так что не имеет значения, сработают ли их планы. В конце концов, безумная провидица всегда права.
– А она умная. – И не самый надежный источник информации в мире.
Баст подмигнул ей. – Фейри ценят старую добрую игру слов.
Тоже верно.
Они прошли мимо двух женщин-сидхе, одетых в длинные платья в цветочек, с розово-голубыми волосами, их тела двигались с элегантной грацией. Они смотрели на Баста с голодной похотью, но, в отличие от любого другого мужчины на этой улице, он не обращал на них никакого внимания.
Легкий трепет разлился по телу Меры.
– Как по мне, то это чепуха, – заверил он, пока они шагали дальше. – Она провидица. Хорошо ей заплати, и она скажет тебе то, что ты хочешь услышать.
– Ужасно, что провидица – наша единственная зацепка, – проворчала Мера. – У нас и так много неприятностей из-за дурацких видений.
Они прошли мимо коричневой палатки с разноцветными безделушками, которые на секунду привлекли ее внимание.
– Хотите завладеть сердцем мужчины, мадам? – быстро предложил бородатый торговец из палатки, показывая ей круглый стакан с фиолетовой жидкостью внутри. – Одна капля, и он будет весь ваш.
Сирена призадумалась над этими словами, но Баст вытащил свой значок и показал торговцу.
– Ты продаешь любовные зелья? – Он положил значок обратно в карман. – Тебе не нравится быть свободным фейри, баку?
– Да ладно вам, офицер. – Фейри улыбнулся, но когда увидел, что Баст не шутит, в глазах мелькнул страх. – Извините, сэр! – Он поспешно начал убирать свои зелья. – Мне так жаль, этого больше не повторится!
Да конечно. Скорее всего, он просто перейдет на другое место и продолжит продавать это дерьмо, как только они уйдут.
– Если я еще раз увижу тебя здесь, то отвезу в участок. – Баст шагнул вперед и ухмыльнулся, показав острые клыки. – Ты же не хочешь расстроить ночного, верно?
Мужчина неуверенно кивнул.
Напряженный Баст сделал шаг назад.
Мера последовала за ним.
– Он видел мою форму, – ворчал он, пока они шли. – Видел, что я полицейский, и ему было все равно. Он просто предположил, что я коррумпирован, как и все остальные.
– Но ты вроде как тоже такой, Баст, – возразила Мера, решив не смягчать свои слова. – Ты украл телефон Зева. Убил ведьму и охотника за головами.
Остановившись, он со злостью повернулся к ней.
Мера подняла руки, сдаваясь. – Я не говорю, что тебе не нужно было этого делать. Я понимаю, хотя и не одобряю. Но ты должен признать, что нарушаешь правила.
– Да, но я, как и Фэллон, всегда хотел поддерживать порядок, – напряженным тоном ответил он. – Если это означает, что мы должны иногда нарушать какие-то правила, я не против.
– Я понимаю, – согласилась Мера. – Вы нарушаете правила, чтобы раскрывать дела. Они нарушают правила в своих собственных интересах. Есть огромная разница.
Баст нахмурился и распахнул рот, как будто не мог поверить, что она может читать его как открытую книгу. И все же она это сделала.
Он был одновременно непостоянным и добрым, если, конечно, не разозлить его. По сути, он один из лучших сухопутных мужчин, которых знала Мера.
Она подошла ближе и обняла его, прижимаясь лбом к его груди. – Ты делаешь все, что в твоих силах, напарник. Как и все мы.
Она хотела сказать гораздо больше…
Мера пожалела, что когда они впервые встретились считала его мудаком, хотя Баст и вел себя как мудак. Но ей жаль, что кто-то пытался убить его и что он потерял своего отца, но не мог оплакивать его, она слишком хорошо знала эту агонию. Ей жаль, что он потратил годы, пытаясь восстановить справедливость в коррумпированном районе, и что потерял капитана Ашерата – даже на время – своего единственного друга в этом безумии.
Баст обнял ее в ответ, тишина вокруг них каким-то образом успокаивала, связывала их воедино.
– Спасибо, котенок, – прошептал он, положив руку ей на затылок. – Ну и напарник у тебя, да?
– Один из лучших детективов Холлоуклиффа, – парировала она и отступила на шаг.
Они смотрели друг на друга, а между ними повисло множество невысказанных слов. Баст изучал Меру, и на его губах появилась мягкая, дразнящая, чрезвычайно опасная улыбка, от которой у нее подкосились колени.
«Скажи ему», – настаивала ее сирена.
«Сказать ему что?»
«Правду».
«Нет, никогда».
Конечно, он был ее напарником, и такая связь требовала честности, но она никогда не говорила об этом Джулсу и Басту тоже никогда не скажет.
Но все же открыла рот.
– Баст, я…
– Нам пора идти, – сказал он, кашлянув и зашагал дальше по улице.
У Меры вырвался вздох облегчения, в ушах грохотало.
Спасена пресловутым звонком.
Некоторое время они шли молча, пока Баст не остановился и не отступил назад. Он заметил палатку с бархатным красным баннером. Серебряными нитями на ткани было написано «Мадам Зукова».
Баст толкнул Меру локтем и указал на фейри, сидевшего за столом лицом к старой сидхе с розовыми волосами, заплетенными в низкую косу, спускавшуюся по спине.
Она была одета в лазурное платье с золотыми украшениями по подолу, а на запястьях, шее и ушах сверкали золотые украшения.
– Думаю, это она, – прошептал Баст Мере. – Фэллон упоминал, что безумная провидица из Весеннего двора.
Судя по внешности, так оно и было.
Закрыв глаза, пожилая женщина держала своего клиента за руки. Мужчина-фейри из Осеннего двора, если судить по ярко-рыжим волосам, пристально наблюдал за ней.
Баст открыл рот, чтобы заговорить.
– Мадам Зукова скоро займется вами, – прервала его женщина, не открывая глаз.
Ее сильный акцент подтверждал, что она родом из северного района. Она могла быть весенней фейри, но выросла не в Тир-На-Ног.
– Подари ей красные розы, – сказала она фейри, сидевшему перед ней.
– И все? – спросил он с недоверчивой усмешкой. – Значит, она примет мое предложение руки и сердца?
– Красный цвет роз означает красный цвет ее любви. Мадам Зукова не лжет. – Она открыла глаза и похлопала его по ладони. – С вас двадцать золотых монет.
– Шестьдесят долларов? – спросила Мера. – Серьезно? Она не дала ему точного ответа!
Прищурившись, мадам Зукова повернулась к Мере. – Глупые люди. Они не понимают, как работает Дану.
– Да, – добавил Осенний сидхе. – Ваш неразвитый разум никогда не сможет понять наши обычаи.
Достав монеты из мешочка в кармане, он вручил их мадам Зуковой. Затем поцеловал ей руки, надел коричневую фетровую шляпу и, уходя, бросил на Меру злобный взгляд.
– Может быть, ее клиенты – сумасшедшие, – прошептала она Басту, и он подавил смешок.
Мадам Зукова откинулась на спинку стула и скрестила ноги. Затем пристально посмотрела на Меру и Баста. – Чего вы от меня хотите? Ваше начало было не очень удачным, да?
– Моя напарница не хотела вас обидеть, – сказал Баст, встав перед Мерой и доставая значок из кармана. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете? Речь идет об убийстве Зева Ферриса.
Мадам Зукова подняла бровь. – Я слышала, что убийцу Зева поймали.
– Они поймали козла отпущения, – парировала Мера, становясь рядом с Бастом. – Кто-то убил Летнего короля и внедрил своего приспешника в полицию Тир-На-Ног. Нам нужно выяснить, кто это.
Мадам Зукова прищурилась, увидев значок Баста. – Я не доверяю полиции. Преступники более надежны.
– Я друг капитана Ашерата. – Он сунул значок обратно в карман.
– Фэллон может прийти ко мне сам. – Прежде чем Баст успел возразить, она подняла руку. – Хочешь сказать, что ты друг Фэллона, но Фэллона здесь нет, чтобы подтвердить это. Тебе не кажется, что это подозрительно?
Учитывая вопиющую коррупцию в участке Тир-На-Ног, она имела полное право в них сомневаться.
Баст сделал глубокий вдох. – В данный момент он в затруднительном положении. Если мы найдем убийцу Зева Ферриса, это поможет Фэллону. – Он поставил крест над своим сердцем. – Я гарантирую это.
– А ты? – Некоторое время провидица наблюдала за Мерой, постукивая себя по подбородку. – У тебя есть что-нибудь для меня, девочка?
Значит, она смогла прочитать что-то по языку тела Меры. Но не могла знать, что у нее действительно что-то есть для нее.
Мера все равно подошла ближе и достала телефон из кармана куртки. Нажала кнопку воспроизведения и поднесла его к уху мадам Зуковой.
После того, как прослушала запись Зева, провидица жестом пригласила их сесть на стулья напротив нее. – Зев был дураком. Полезен для бизнеса, но все равно дурак. – Покачав головой, она фыркнула. – И дураки часто умирают раньше времени.
