Текст книги "Золотая клетка (ЛП)"
Автор книги: К. Лумари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 10
Все в комнате потеряли дар речи. Мэйсон был последним человеком, которого мы все думали, что увидим. Потому что два года назад, после предательства моей семьи, вечеринка закончилась, мягко говоря, не очень хорошо. Я никогда не забуду кадры, которые я увидела во всех средствах массовой информации на следующий день. Особняк на сваях загорелся.
Мэйсон Штильцхен был объявлен мертвым вместе со своими родителями и Джейсоном.
– Извините, я опоздал, – сказал Мэйс глубоким ленивым голосом. Его не волновало, что каждый человек в этой комнате считал его чужаком.
Он был незнакомцем. Тот человек, который стоял передо мной, не казался мне знакомым. Как будто он потерял всю свою мягкость и превратил свое тело в оружие. Что уж тут говорить; во мне собственно тоже не было ничего милого или наивного.
– Тебе здесь не место, Штильцхен, – сказал Тео, делая шаг вперед.
Мэйсон ухмыльнулся и сделал шаг вперед. Я зачарованно наблюдала, сравнивая мальчика, которым он был, с тем мужчиной, которым он стал.
– Это мое право по рождению, Тедди, – заявил Мэйс, ничуть не смутившись.
– Есть правила, – добавил Тео.
– Интересно, что подумает папа, когда узнает, что твоему наставнику нравится нагибать тебя над своим столом, – парировал Мэйсон, зловещая ухмылка приклеилась к его пухлым губам.
Все ахнули. Не то чтобы быть геем было преступлением, но когда твоя семья строит свою репутацию на христианских ценностях, и тебе пришлось жениться, чтобы улучшить имя семьи. Что ж, его родители никогда бы этого не допустили.
Мир любил говорить о прогрессе и модернизации, но посмотрите на тех, кто у власти, и вы быстро поймете, насколько все это было фарсом.
– Это не имеет значения. Если я говорю, что ты выбываешь, значит, ты выбываешь.
Лиам сделал шаг вперед, направляясь к Мэйсу. В этот момент я поняла, что вот-вот окажусь в центре их соревнования "чей член" больше.
Я посмотрела вниз и заметила, что Эрин побледнела. Она посмотрела на Мэйсона со страхом в глазах.
– Где-то на этом пути ваша семья подумала, что только потому, что они носят фамилию Кинг, это делает вас нашими монархами, – сказал Мэйс присутствующим.
Лицо Лиама покраснело от гнева, и как бы мне ни нравилось видеть его взволнованным, я чувствовала себя бессильной. Я не могла насладиться моментом, потому что, если бы Мэйс жаждал мести, я бы тоже стала его мишенью.
– Я могу уйти. – Мэйс пожал плечами и сделал шаг назад. – Но наши правила гласят, что если один из членов-основателей будет изгнан из-за чего-то тривиального, то должен быть выплачен взнос за возмещение ущерба.
Лиам улыбнулся.
– Я запл…
– Ты можешь остаться, – сказал Теодор, прерывая Лиама, прежде чем он смог договорить. Лиам не скрывал свой убийственный взгляд, смотря на своего кузена. – Остальные, ключи от ваших домиков лежат на столе у выхода. Встречаемся завтра утром в общей комнате.
Все выглядели так, как будто хотели остаться и посмотреть, что произойдет между Мэйсоном и Кингами, но я не могла дождаться, когда выберусь отсюда.
Я ухватилась за инвалидное кресло Эрин, когда безраздельное внимание Мэйсона переключилось с Лиама на меня.
В том, как его нефритовые глаза скользнули по мне, не было ничего сексуального. Голодный взгляд анализировал каждое мое слабое место и пытался понять, как его использовать.
Он двинулся в нашу сторону, и я приготовилась к удару, но его внимание переключилось с меня на Эрин, когда он встал перед нами.
Нет!
– Ты выглядишь как рыба, вытащенная из воды, – передразнил он Эрин.
Мэйсон наклонился на уровне глаз с Эрин, и все, что я могла сделать, это держаться за ее кресло, спасая свою дорогую жизнь. Нельзя было отрицать, что я была жалкой и гребаной трусихой.
– Бу, – сказал он, и Эрин вздрогнула.
Затем он схватил ее за щеку и повернул ее в сторону. Мое сердце бешено колотилось. Он собирался что-то прошептать ей на ухо?
Его глаза встретились с моими, и в какой-то момент я бы поспорила на свою жизнь, что Мэйсон был единственным человеком, который не смотрел никогда на меня с отвращением, но насколько я ошибалась?
Засранец улыбнулся, и я уставилась на него.
Когда он высунул язык, я ничего не могла с собой поделать и сосредоточилась на пирсинге. У него был не один пирсинг в языке, а целых три. Первый шарик был маленьким, средний немного больше, а третий представлял собой стандартный пирсинг для языка. Затем он лизнул Эрин щеку и посмотрел прямо на меня.
Хныканья Эрин было достаточно, чтобы вырвать меня из тумана.
– Уйди с дороги, – выплюнула с презрением я, обращаясь к нему. Я хотела бы сказать это с полной уверенностью, но он знал, насколько притворной я была на самом деле.
– Разве так можно, обращаться со старым другом, Аспен? – сказал он, поднимаясь в полный рост – теперь он возвышался надо мной.
Горький привкус покрыл мой язык, когда он использовал слово "друг".
– Давай, Эрин, пойдем. – Я начала толкать ее кресло.
– Оставь мою невесту в покое, – сказал Лиам, когда подошел, встал рядом со мной и положил руку мне на плечо. Тонкое напоминание о том, что я принадлежу ему.
Глаза Мэйсона остановились на том месте, где Лиам прикасался ко мне, и его улыбка стала шире.
– Хммм, – промычал Мэйс. – Я слышал, о том, как тебе нравится притворяться, что все переговоры и сделки заключали твои родители.
Мое лицо горело. Его заявление было адресовано мне. Несмотря на то, что все здесь знали, что я была притворщицей, и что я занимаю тут не своё законное место, никто никогда не говорил об этом. Опять же, это часть сделки моих родителей. Почему-то было легче свалить все на них. Лиам был единственным, кто знал всю правду.
Мэйсон сделал шаг назад, и Эрин сделала глубокий вдох.
– Позор, что кто-то настолько красивый воняет, как ад, – сказал Мэйс, глядя прямо на меня.
Мое горло сжалось. Я не знаю, почему его слова так сильно подействовали на меня. И все же, после всех этих лет, он был единственным человеком, который когда-либо называл меня красивой. Не сексуальная, не горячая и не та, с кем им нравилось трахаться. Мэйсон был единственным человеком, который видел меня настоящую. Он пытался понять меня, а я предала его доверие.
Я посмотрела вниз, не в силах больше ни секунды смотреть ему в глаза. На этот раз, когда я начала катить кресло Эрин, он отпустил меня.
Люди задержались у главного входа, надеясь увидеть, что происходит внутри. Я не обращала на них внимания и вместо этого пошла к столу, где у них лежали ключи. Я сразу же нашла свой и Эрин, так как мы были последними, кто остался. Ключи были из золота, и как только я взяла их в руки, я поняла, что это настоящая сделка.
Наши имена и номера были написаны на кусочке кожи, прикрепленном к ключу. У Эрин был пятый номер, а у меня – тринадцатый.
Черт, наши домики находятся далеко друг от друга. Я чертовски ненавидела это. Я каким-то образом вбила себе в голову, что я ее защитница. Взяв ключ, я вернулась к
Эрин. Она играла со своими волосами, рассеянно глядя в сторону леса.
– Эй, у меня есть наши ключи, – сказала я, пытаясь понять, о чем она думает. Я молила Бога, чтобы она не захотела говорить о той ночи. Сегодня у меня не было на это сил.
– Аспен, ты действительно не знала, что планировали твои родители? – Спросила Эрин, и я выругалась себе под нос.
Я не была милым человеком. Я была мошенницей. Гребаная фальшивка, и единственная причина, по которой я могла притворяться с Эрин, заключалась в том, что мой цинизм и чувство вины пересилили другие мои эмоции.
Я направилась к каменной дорожке, которая вела к нашим домикам, надеясь, что она оставит это.
– Так ты знала или нет?
Черт.
– Я никогда не хотела выходить замуж за Лиама.
Эрин усмехнулась, и мой желудок упал.
– Не похоже, что это моя вина, – фыркнула я.
Она нажала кнопку на своем инвалидном кресле и отъехала от меня. Это действие застало меня врасплох. Я обманывала себя, думая, что помогаю ей и что я что-то делаю для нее, но кто здесь кому помогал?
Эрин развернула свое кресло и посмотрела на меня.
– Ты никогда ни в чем не виновата, Аспен. Ты поступила в школу, но не хотела этого делать. Ты собираешься выйти замуж за Лиама, но не хочешь этого. Была целая череда семей, желающих слиться с Кингами, и вот она ты, пришедшая из ничего, не имеющая ничего, что можно было предложить... О, но ты же не хотела этого!
Мое тело испытывало дурноту, а голова, казалось, вот-вот взорвется. Я сделала шаг к Эрин, но она покачала головой.
– Ты должна уйти отсюда невредимой, пока я здесь, привязана к этому гребаному креслу. – Ее слова напугали меня. – Отдай мне мой ключ. Я могу сама со всем разобраться. – Она протянула руку и выхватила у меня ключ.
Я стояла на месте как вкопанная, до тех пор, пока она не скрылась из виду. Я взглянула на номер домика, и на нем была цифра семь. Орден не поскупился на расходы. Все домики были разделены, чтобы обеспечить каждому из нас уединение. Дверь открылась, и Нейт помахал мне рукой.
– Где Эрин?
– Какое, черт возьми, тебе до этого дело.
Он улыбнулся, его зубы блеснули на фоне более темной кожи.
– Тебе не нужно так защищаться. Вы двое обычно всё время вместе.
Я уставилась на него. В основном это было просто для галочки. Нейт был одним из немногих людей, против которых я не возражала. Как и Эрин, он был добрее и не таким скучным и испорченным.
– Тебе следует пойти к себе, уже поздно, – сказал он, но это прозвучало как предупреждение.
Черт, он был прав.
На секунду я забыла, что Мэйсон был в курсе событий, и я не знала, какую защиту даст мне членство в Ордене, но я была готова принять все, что могла получить.
Не говоря больше ни слова, я направилась в свой домик. По дороге я впервые за два года сняла ожерелье. Моя шея казалась обнаженной без него, но с присутствием Мэйса было нехорошо, что я ношу его. Я чувствовала, что люди пялятся на меня, когда я проходила мимо их домиков, но делала вид, что не замечаю этого. В основном все спали друг с другом. Секс сделал все эти сборища немного более терпимыми. Вероятно, именно поэтому Лиам был так рад жениться на мне. Я была той, кого его группа друзей не трогала.
Я не могла вынести мысли о том, что кто-то из этих придурков прикасается ко мне, а потом хвастается, что трахает меня. Не то чтобы они меня даже возбуждали. Я смотрела на них и ничего не чувствовала.
Я остановилась, когда добралась до своего домика. Я огляделась, и это было то место, где тропинка заканчивалась. Домик был маленький, но все равно роскошный. Он построен из песчаника и кирпича, что придавало ему сказочный вид.
Страх не был для меня чуждым понятием. Меня нелегко было напугать, но сейчас я это почувствовала. Лес показался бесконечным. Я покачала головой и сделала шаг вперед, когда услышала шаги. Мое сердце бешено колотилось в груди, а рука, в которой я держала ключ, дрожала, из-за чего я чуть не выронила его.
Мне удалось удержать ключ, и я побежала к двери, пытаясь попасть внутрь, когда меня толкнули, и я налетела на дверь.
Дерево терлось о мою щеку, и единственная причина, по которой у меня не было заноз, заключалась в том, что оно было тщательно отполировано.
Мои ноги были вынуждены раздвинуться, когда кто-то просунул между ними свое колено. Одна рука была на моей талии, удерживая меня на месте, в то время как другая легла мне на затылок.
– Ты знала, что Бес будет здесь сегодня? – Голос Лиама сочился гневом.
Мои губы сжались, останавливая моё хныканье из-за боли. Когда он увидел, что я не отвечаю, давление, которое он оказывал на мою шею, усилилось.
– Я задал тебе гребаный вопрос, Аспен, – кипел он.
– Нет, – прошипела я. – Как и все остальные, я думала, что он мертв. – Это была не совсем ложь, потому что именно так я и думала, пытаясь себя обмануть.
Лиам начал смеяться, но потом прекратил.
– Если я узнаю, что ты раздвинула для него ноги, тебе не понравится то, что произойдет дальше.
Его слова были угрожающими. Ему нравилось игнорировать меня, потому что мы оба знали, что у меня есть поводок, который рано или поздно окажется в его руках.
– Иди, поиграй с одной из своих шлюх. Я уверена, что они ждут тебя, – сказала я сквозь стиснутые зубы. Его ответом было то, что мне стало труднее дышать.
– Но, видишь ли, дорогая, они мне не нужны.
– А мне не нужен ты, я не хочу тебя, – мне удалось выплюнуть.
Давление, которое он оказывал на меня, исчезло. Я сделала глубокий вдох, успокаивая себя, прежде чем повернулась к нему лицом.
– Ты оставил меня в покое на последние два года. Что изменилось? – Спросила я его, поворачиваясь к нему лицом.
Лиам сделал шаг ко мне и положил руки по обе стороны от моей головы, зажав меня между своим телом и дверью.
– Твоя киска принадлежит мне, Аспен. Держи свои гребаные ноги сомкнутыми, и, может быть, я проявлю к тебе милосердие.
Он наклонился ближе, чтобы поцеловать меня, но я повернула лицо, заставив его вместо этого поцеловать меня в щеку.
Лиам рассмеялся.
– Тебе повезло, что меня все еще забавляет эта игра, в которую мы играем. Это делает меня чертовски твердым.
Он оттолкнулся и начал пятиться назад.
– Ты даже не осознаешь, в какой угол ты угодила. Я трахаю всех шлюх направо и налево, в то время как ты остаешься одна, ненавидя всех подряд. Когда мы поженимся, у тебя буду только я, а у меня будут все.
Его слова повергли меня в панику. Свобода была единственным, чего я хотела, и она все еще была так далека от моей досягаемости. Когда Лиам понял, что до меня дошло его послание, он ухмыльнулся мне и ушел.
Трясущимися руками я открыла свою дверь. Как только она закрылась, я прислонилась к ней, и закрыла глаза. Жаль, что мне потребовалась секунда, чтобы понять, что я была не одна.
ГЛАВА 11
Моя кровь кипела, и единственным логическим объяснением, которое я мог придумать, была жара. В конце концов, это было ужасно – ходить летом с длинными рукавами. И все же, чем больше я слушал разговоры Лиама гребаного Кинга, тем больше мне хотелось выйти на улицу и забыть обо всем, что связано с искусством войны.
Месть предназначалась для того, чтобы ее смаковали, и если бы я вышел, пока он надирал Аспен ее собственную задницу, что ж, это слишком быстро раскрыло бы мои карты, и веселья больше не было бы.
Я отступил в тень, когда выглянул из-за занавесок в домике Аспен.
Лиам прижал ее к стене, и это действие заставило мое тело напрячься. Единственный, кому было позволено заставить Аспен ползать, был я. Я не хотел делиться этим с ним. Единственное, что удерживало меня на месте, – это тот факт, что я получал много ценной информации из их небольшой перепалки.
Итак, золотая принцесса все еще была девственницей.
Эта информация не должна была взволновать меня так сильно, как взволновала, но я не смог сдержать усмешку. Это была глазурь на торте. Я планировал свою месть в течение двух лет, и наконец-то приведу свой план в действие.
Два года назад высшее общество распяло мою семью. Они помогли превратить меня в монстра. Их я действительно не мог винить. Единственное, в чем члены Ордена были хороши, так это в заботе о себе. И Аспен оказалась, такой же. Маленькая сучка играла на каждой струне моего сердца и получала от этого удовольствие.
Что ж, теперь я собирался показать ей, как я выхожу из себя. Она будет, блядь, рыдать.
Когда дверная ручка начала поворачиваться, я сделал шаг назад, сливаясь с тенями. Это было утешительно. После того, как все, что у меня было, рухнуло, тени были единственным безопасным местом, которое у меня было, чтобы отступить. Тьма не судила; она всегда была готова принять вас с распростертыми объятиями.
Аспен вошла внутрь, и единственное, что я мог слышать, было ее тяжелое дыхание. Теперь, когда прекрасный принц ушел, она позволила себе почувствовать страх, который вызывало в ней его присутствие.
Было слишком темно, чтобы рассмотреть ее как следует; эти золотые волосы, которые я любил, были укрощены в темноте. Эти янтарные глаза не сияли без того, чтобы в них не отражался солнечный свет. Целую жизнь назад я был бы там, пытаясь упокоить и залечить ее раны своим собственным гребаным способом.
Аспен чувствовала больше, чем показывала. Тогда на ее лице была написана тоска по свободе. Смотреть на это было опьяняюще, потому что она никогда не произнесла бы этого вслух. И глупая часть меня хотела подарить это ей – я планировал подарить это ей.
Она заключила сделку ради своей свободы, и я собирался показать ей, кому принадлежит ее жизнь – рано или поздно она будет молить меня о пощаде.
Обе мои руки ударили по деревянной двери. Глаза Аспен распахнулись, и я улыбнулся.
– Давненько не виделись, – сказал я, лениво растягивая слова. Мои глаза привыкли к темноте, и я мог видеть белки ее глаз.
Ее рот приоткрылся, но она не произнесла ни слова. Ненормальная часть меня находила в этом радость.
– В чем дело, Аспен? Кот проглотил твой язык?
Это заняло у нее секунду, но она заговорила своим хриплым тоном:
– Ч-что ты здесь делаешь?
Придя в домик раньше нее, я уже знал, где находится выключатель света, поэтому потянулся к нему рукой в перчатке.
Мы оба яростно заморгали, пока наши глаза привыкали к яркому свету. Моя рука вернулась в прежнее положение, и я наклонил голову, чтобы лучше ее видеть.
Ее волосы ниспадали длинными волнами, доходившими до талии. Они были ярче, вероятно, потому, что у нее наконец-то появились деньги, чтобы должным образом за ними ухаживать. Ее тело красиво округлилось. Последние два года она вела модные блоги.
Мой взгляд еще немного задержался на ее груди. Я будучи подростком представлял, каково это – трахать Аспен; она была единственной девушкой, которую я хотел, даже после того, как Хильда трахнулась со мной.
Изгиб ее шеи был нежным, и я мог видеть, как пульсирует вена на щитовидной железе. Мне пришлось заставить свою руку оставаться неподвижной, прежде чем я прикоснулся к ней. Мои глаза, наконец, поднялись к ее губам – все еще маленьким и розовым. В отличие от своей матери, у нее не было острых скул. У нее было круглое лицо, и она выглядела невинной.
– Я задала тебе вопрос, придурок, – выплюнула она, высунув свой розовый язычок.
Мое лицо приблизилось еще ближе к ее лицу. Это была ошибка. Она пахла так же сладко, как и всегда, возвращая меня в то время, когда я был слаб.
От нее все еще пахло летом. Это был свежий запах, от которого становилось тепло.
Милашка, она была похожа на котенка, мяукающего перед львом. Предавая меня, она обрела себя.
Моей ошибкой было подружиться с ней в тот день. В то время когда я как придурок влюбился в нее, она цеплялась за кого-то, кого могла использовать как ступеньку на своем пути к свободе.
К несчастью для нее, я уже не был тем Мэйсоном, которого она знала. Моя рука в перчатке двигалась быстрее, чем она ожидала, и обхватила ее щеку точно так же, как это делал ее дерьмовый жених, но в отличие от него, я сосредоточился на впадине ее скулы, чтобы боль прожигала ее щеку.
– Ты уверена в этом? – Мой насмешливый тон сменился на смертоносный, и ее глаза расширились. – Я нахожу интересным, что вы с Эрин теперь как не разлей вода.
Я уже знал это. Я уже знал все, что сделали эти ублюдки. Жаль, что я не мог увидеть реакцию всех сучек, когда я вошел, зная, что в тот или иной период за последние два года они позволили мне трахнуть их.
– Это была твоя вина, – кипела она, пытаясь отодвинуться от меня.
Я увидел красное. Глупая, пресная сучка все еще придерживалась этой истории. Она хотела сделать из меня злодея, когда за одну ночь превратила нас обоих в монстров.
Отпустив ее лицо, я другой рукой потянул ее и потащил на середину комнаты. Я оставил ее там, а сам вернулся к дивану. Я сел, а она наблюдала за мной, потирая подбородок, пытаясь успокоиться.
– Хорошо... – Я позволил слову повиснуть в воздухе, когда достал сигареты из кармана. – Давай предположим, что это была моя вина. – Я сделал паузу, чтобы прикурить сигарету, наблюдая за пламенем, и заставил себя поднести ее ближе к лицу. Я сделал глубокий вдох, прежде чем поднести сигарету к губам. – Я должен, по крайней мере, рассказать Эрин свою версию этой истории, – сказал я, как только выдохнул дым.
Глаза Аспен расширились от страха.
Я сделал еще одну затяжку, пока мои глаза блуждали по ее телу. Она заметила, что я делаю, и уставилась на меня, сложив руки вместе, отчего ее сиськи приподнялись. Я усмехнулся.
– Раздевайся, – скомандовал я, прежде чем еще раз затянуться.
Мгновенно ее руки уперлись в бедра, и теперь она свирепо смотрела на меня.
– В твоих снах, Мэйс.
Я откинул голову назад, мой смех эхом разнесся по всей комнате. Я устроился поудобнее на диване, и раздвинул ноги.
– Не называй меня так, ты, тупая сука. Мы не друзья.
В ее глазах вспыхнула боль, и это застало меня врасплох. Я стряхнул с себя это чувство. Этому не было места в моих планах.
– Ты была единственной, кому было позволено совершить предательство в этой так называемой… – я сунул сигарету в рот, чтобы я мог сделать воздушные кавычки – … дружбе?
Ее губы задрожали. У меня была сила разрушить идеальный маленький мир, который она создала для себя. Она была с ними, потому что принадлежала Лиаму, и они смирились с этим, но несколькими словами я мог заставить ее почувствовать себя одинокой и без союзников.
– Вот что я тебе скажу, я не расскажу твоей единственной подруге, как она оказалась в инвалидном кресле.
– Ты же не думаешь, что я настолько глупа, чтобы поверить в это, – тут же ответила она.
– Умная девочка. – ухмыльнулся я.
– Это из-за того, что случилось…
– Ты в одном глупом комментарии от того, чтобы я пошел в комнату Эрин, – рявкнул я, прежде чем она смогла рассказать о том, что она сделала. – А теперь, если ты не хочешь, чтобы это произошло – раздевайся.
Я сделал еще одну затяжку сигаретой, ожидая, что она сделает дальше. В любом случае, я собирался наслаждаться любым результатом.
– В твоих гребаных мечтах, Мэйсон!
Она ошибалась. Тогда я был слишком испорчен, чтобы даже думать о сексе с кем-либо, особенно с ней. Я всегда чувствовал себя грязным; я не хотел пачкать ее той грязью и тьмой, которая была во мне.
– Полночь, – продолжил я, как будто у нее не было припадка смелости. Аспен собиралась встать на колени у моих ног; мне просто нужно было набраться терпения. Я ждал два года. Что значили еще несколько недель?
– Ч-что? – Ее голос утратил сильную браваду, которая была в ней раньше.
– Это было время, когда я поджег дом, – признался я.
Мое семнадцатилетнее "я" все это просчитало. После вечеринки мой план состоял в том, чтобы поджечь половину поместья. Офис моего отца, их комнаты и мою. Это дало бы прислуге достаточно времени, чтобы убраться и попытаться сбежать до того, как за ними придет Орден. Я хотел сбежать с Аспен. Каким-то образом в моей маленькой тупорылой голове я верил, что, сделав это, я избавлюсь от всех тех плохих воспоминаний, которые преследовали меня.
Руки Аспен теперь были обернуты вокруг ее собственной талии.
– Ты ушла из того дома и никому ничего не сказала. Как бы Эрин отнеслась к этому? Ты так же виновата, как и я, в ее несчастном случае. Действия имеют последствия, Аспен, и ты должна научиться платить по счетам.
На это ей видимо нечего было сказать. Она глубоко вздохнула и расправила плечи. Аспен скрестила руки на груди, затем стянула блузку, которая была на ней, через голову и сняла ее, оставаясь в кружевном красном лифчике. Мои глаза путешествовали от ее лица вниз к пупку, ожидая ее следующего шага. Она изменилась, и я не был уверен, что мне это нравится. Тогда она была невинна. Всякий раз, когда она стеснялась или чувствовала себя неловко, ее щеки покрывались розовыми пятнами – сейчас это было не так, и это меня злило.
Она прикусила губу и начала стягивать юбку, которая была на ней. Я поднес левую руку ко рту, сжав ее в кулак, и прикусил указательный палец при виде этого.
Сливочно-белая.
Гладкая.
Светлая кожа.
Просто ждет, чтобы её испортили.
Юбка упала на пол, и звук, который издала ткань, заставил меня наклониться вперед. На ней был соответствующий комплект изысканного нижнего белья – моя зубная нить, вероятно, была толще, чем то, что она называла стрингами.
– Итак, я разделась догола. Теперь ты можешь уйти, – заявила Аспен, когда пошла собирать свою одежду.
– Есть еще кое-что, что нужно снять, – протянул я. – Если только тебе не нужна помощь.
Я мог быть милым, когда мне это было удобно.
– Пошел ты. Я здесь не для того, чтобы переживать твои подростковые фантазии.
Я запрокинул голову и рассмеялся; другим вариантом было задушить эту эгоцентричную сучку до смерти.
– Новости для тебя, Аспен, у тебя не золотая киска, – сказал я ей, когда слегка наклонился вперёд и окинул её взглядом с головы до ног.
– Встань на колени и покажи мне, как тебе жаль, – произнёс я, своим самым ядовитым тоном.
Ее глаза расширились, но она не сделала того, что ей сказали. Я сменил тему, пока она решала, отвечает ли коленопреклонение ее интересам.
– Прессе запрещено спрашивать о той ночи, Эрин не любит говорить об аварии, поэтому никто на самом деле не знает, что с ней случилось, – продолжил я, и это привлекло ее внимание. Она ловила каждое мое слово. – Но ты же знаешь, верно? Джейсона нашли в кабинете моего отца. Он был слишком пьян, чтобы пошевелиться, когда начался пожар. Что касается Эрин, ну, ты ведь тоже все об этом слышала, верно? В ее подвыпившем состоянии прыжок показался ей хорошей идеей.
Аспен медленно начала опускаться на колени. Ее глаза были влажными, и мне хотелось, чтобы она заплакала. Я хотел увидеть доказательство того, что она сожалеет о том, что сделала.
Жаль, что Аспен так легко не сломается.
Как только она опустилась на колени, я встал и подошел к ней, радуясь, что ранее она открыла свой глупый маленький ротик. Следовательно, это дало моему стояку шанс сдуться и не дать ей понять, что, несмотря на то, что я ее ненавидел, я был бы все равно не прочь ее трахнуть.
– Хорошая девочка, – проворковал я, гладя ее по голове.
Ее резкий вдох заставил меня улыбнуться.
Я присел на корточки, таким образом наши глаза были на одном уровне. Аспен смерила меня взглядом своих янтарных глаз, от которых кружилась голова сильнее, чем от виски. Правой рукой я коснулся ее щеки. Кожа от моей перчатки прилипла к ее потной коже.
– С этого момента и до тех пор, пока я не скажу иначе, ты мой новый... гребаный... питомец.
Последнее слово осталось за мной. Все, что Аспен могла сделать, это свирепо посмотреть, но она знала, что одно неверное движение и ложе лжи, которое она создала, рухнет.
Я встал и посмотрел на нее сверху вниз. С болезненным удовлетворением я еще раз затянулся сигаретой и стряхнул пепел ей на голову. Я повернулся и направился к двери.
– Запри дверь, как только я уйду. Я не хочу, чтобы прекрасный принц играл с тем, что принадлежит мне.
