Текст книги "Золотая клетка (ЛП)"
Автор книги: К. Лумари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 26
Двадцать пять лет
Глухой удар.
Глухой удар.
Глухой удар.
День, которого я всегда боялась, наконец-то настал. Честно говоря, я думала, что вообще ничего не почувствую. За последние несколько лет я полностью влилась в свою новую роль. Последние несколько лет я думала о чем угодно, только не о нем.
Может быть, потому, что это был день моей свадьбы, и я испытывала ностальгию.
Каждый раз, когда я чувствовала, как мое сердце бьется в груди, я знала, что стала на шаг ближе к аду. Все еще существовала невидимая связь, которая связывала меня с ним. Звено, которое связало наши души – никакое количество времени или пролитой крови не смогли разорвать это. Я бы солгала, если бы сказала, что не нервничала; я была в ужасе. Я говорила себе, что научилась жить с тем, что я совершила много лет назад, но серьезность этих поступков была готова дать мне пощечину.
Иногда мы принимаем решения, зная, как сильно они сломят другого человека, но в процессе мы превращаем этих людей в крепкую сталь. Что касается человека, наносящего ущерб, что ж, он учится жить сломленным.
Знаете ли вы, каково это – жить без половины своего сердца? Вы ничего не чувствуете. Вы становитесь ничем. Вы видите смерть и приглашаете ее к себе на порог.
Вы когда-нибудь желали смерти?
Тошнотворно, верно? Девушка, у которой было все, хотела умереть. Предполагалось, что это будет самым счастливым днем в моей жизни. Куда бы я не взглянула, кругом было все белое. Мои каблуки, гребаное платье принцессы, которое было на мне, и вуаль.
Мои руки скользнули вниз по корсажу. Каждая деталь была свидетельством того, за кого я выхожу замуж. Это должно быть преступлением – тратить столько денег на свадебное платье. Я до сих пор помню, как мы пришли из ничего, живя по милости других, а теперь мы здесь.
Мои балетки от Walmart заменили туфлями на каблуках от Prada.
Свежий запах цветов наполнил комнату. Для меня только самое лучшее. Это была свадьба века. Прекрасный принц из старых денег женится на светской принцессе новых денег. Если бы только средства массовой информации знали, что я всегда была частью Бесконечного Ордена, но лишь с одной малой погрешностью, мы были просто их рабами.
В игру вступили мои родители, чья хитрость превзошла их хозяев. Теперь мы, презренные Миллеры, стоим с ними на равных. Мои родители могли бы дать нам свободу; вместо этого они привязали нас к семьям, которыми мы были порабощены в течение последнего столетия.
Таких мужчин, как мой отец, легко было соблазнить киской и властью. Именно его я должна была поблагодарить за то, что собиралась сделать сегодня.
Аспен Миллер наконец-то готова была выйти замуж. Таким образом, доказывая, что кто угодно, не смог бы избежать своей судьбы, он мог бы просто оттягивать время. Моя мать уже была в церкви, следила, чтобы слуги ничего не испортили. Она ведет себя так, как будто сама не была ниже всех наших гостей в прошлом. Между нами не было утраченной любви. Моя мать была стервой. Она подбила моего отца пойти на предательство и пожертвовала мной ради нескольких жемчужин.
Пусть они оденут меня во все белое и принесут в жертву своим новым богам. Какой смысл жить, когда ты уже мертв внутри? Моя жизнь не имела никакого смысла, так что я могла бы просто продержаться до конца.
Мне пришлось вернуться в дом моих родителей, так как все СМИ собирались освещать это событие.
Мой отец весь день просидел взаперти в своем кабинете. Вся его тяжелая работа окупилась, и я собиралась заключить сделку вместо него. Было приятно знать, что один из нас крепко спал ночью после того, как вонзил в спину другого нож.
Какой бы ущербной ни была наша прежняя жизнь, я не могу сказать, что она была ужасной. Наши старые хозяева никогда не поднимали на нас руку.
Когда я услышала стук в мою дверь, я не потрудилась поднять голову.
– Мисс Аспен, – сказала одна из наших горничных. – Ваш отец сказал, что пора.
Чувство безнадежности захлестнуло меня. Оно распространилось по моему телу, и когда оно достигло моего сердца, я онемела.
Почему ты такая красивая?
Его голос напугал меня. Он преследовал меня, и эгоистичная часть меня приветствовала это. Прошло так много времени с тех пор, как я слышала хрипотцу его тона или глубокую хрипотцу его голоса. Что-то, что пугало тебя, но держало в напряжении – это заставляло тебя чувствовать себя живой.
Ирония судьбы заключалась в том, что я услышала его именно сегодня. Или, может быть, это было наказание. Сегодня я была одета во все белое, но все равно была вся в его крови.
Мне стало интересно, не так ли чувствуют себя птицы, когда им подрезают крылья. Желали ли они смерти, зная, что никогда больше не смогут подняться в открытое небо?
Вот почему я хотела умереть. Что такое жизнь, если все в ней было фарсом? Зачем оставаться в живых, если это была просто ложь?
– Иду, – ответила я отсутствующим тоном.
Медленно приподняв голову, я ничего не почувствовала, когда увидела свое отражение. Вырез в виде сердечка был прелестен и подчеркивал мою грудь. На моей шее красовалось бриллиантовое колье. Мои волосы были распущены и ниспадали каскадом на спину.
Волосы цвета золота.
СМИ говорили о моих золотых локонах с тех пор, как мы с Лиамом официально объявили о нашей помолвке. Мои янтарные глаза смотрели на меня в ответ, и они выглядели безжизненными.
Уильям “Лиам" Кинг был близок к победе, и я ничего не могла с этим поделать.
Рано или поздно ты преклонишь колени перед своим королем.
Его слова насмехались надо мной. Я выставила его дураком, но он был терпелив и собирался поставить шах и мат на глазах у всего мира. Вот почему крестьяне и короли не смешивались – мы бы никогда, черт возьми, не смогли одержать победу.
– Аспен! – На этот раз голос моего отца раздался по другую сторону двери.
Взглянув на себя в зеркало в последний раз, я встала и направилась к нему. Я остановилась, прежде чем открыть дверь, и оглядела свою комнату. Вероятно, это был последний раз, когда я видела ее такой. Не то чтобы меня это сильно волновало. Этот дом был новым, но я не чувствовала себя в нем как дома.
Дом был в помещениях для прислуги в его доме. Дома я допоздна ходила на кухню, чтобы приготовить ему еду, зная, что он будет свирепо смотреть на меня за это. Дом был там, где он был рядом.
Я знала, что как только моя мама закончит с моими свадебными торжествами, она переделает эту комнату, и все исчезнет. Я не была сентиментальной. Я меняла одну клетку на другую, так что это не имело значения.
Мирские вещи поблекли. В конце концов, не имело значения, сколько денег или золота у тебя было, когда ты умирал. Ты не сможешь взять его с собой.
Я бы в одно мгновение отдала свою жизнь, если бы это означало, что я сама могу распоряжаться своей судьбой. К сожалению, исчезнуть было не так-то просто. Я училась в лучших учебных заведениях, но все, что я получила, – это модную степень, которая ничего не стоила. Образование ровным счетом ничего не значило, когда твоя семья и их друзья правили миром.
Бежать было некуда. Негде спрятаться.
Моя рука коснулась золотой дверной ручки, но прежде чем открыть дверь, я развернулась и пошла к своей кровати. Внутри наволочки была спрятана изящная золотая цепочка. Недолго думая, я взяла ее и засунула себе между грудей.
– Аспен! – крикнул мой отец, когда я открыла дверь.
Мой отец был высоким мужчиной, поэтому я всегда смотрела на него снизу вверх, но не потому, что восхищалась им. С тех пор как он пришел к власти, он был тщательно собран, ни одна прядь светло—каштановых волос не выбивалась из прически – чарующий, но не приветливый. Взрослея, я всегда задавалась вопросом, любил ли он меня или я была просто благоприятной возможностью.
– Поехали, – сказал он, проверяя свой телефон. – СМИ уже на улице и ждут, чтобы сделать ваш снимок.
Кроме этого, не было сказано ни слова. Мой отец не стал бы утруждать себя похвалой, если рядом не было людей, которые могли бы это засвидетельствовать. Я последовала за ним, глядя на место, за которое он заплатил кровью других, и ждала, что меня охватит приступ ностальгии, но этого так и не произошло.
– Убедись, что ты всегда улыбаешься. Это самый счастливый день в твоей жизни , – сказал мой папа, когда мы вошли в лифт.
По мере того как лифт спускался, росла и та частичка свободы, которая у меня была. Когда мы добрались до первого этажа, я надела вуаль, чтобы никто не заметил ужаса на моем лице. Эта честь достанется моему жениху.
Люди в вестибюле нашего здания встрепенулись, но я не обратила на это внимания. Как только мы оказались снаружи, я увидела мигающие огни. Мой отец положил руку мне на спину, делая вид, что оберегает меня, потому что папарацци смотрели. Тем не менее, было приятно чувствовать себя защищенной и драгоценной, поэтому я сосредоточилась на этом чувстве, забираясь в Роллс-ройс.
Когда дверца машины закрылась, отец перестал притворяться. Я подвинулась ближе к окну и сосредоточилась на зданиях, считая каждое, ожидая того ужасающего момента, когда я доберусь до часовни.
– Почему так долго? – спросил мой отец, нажимая на кнопку, чтобы шофер мог его услышать.
– Прошу прощения, сэр, кажется, произошел несчастный случай.
В этот момент мое оцепеневшее сердце решило учащенно биться. Сигнал о том, что мы с ним всё еще живы.
Я посмотрела на своего отца, и он был недоволен этой новостью. Его челюсть была сжата, и я на мгновение задумалась, если я заговорю и скажу всё что чувствую, будет ли это иметь значение?
Я открыла рот, чтобы сказать: «Я не могу этого сделать», но слова не шли с языка.
– Ты отдашь мне то, что любишь больше всего.
Его голос раздался снова, и я села прямее.
Я действительно была гребаной лицемеркой и трусихой. Я ненавидела Лиама Кинга, но мой брак с ним был единственным, что спасало меня от его мести.
Прежде чем я успела погрузиться в воспоминания о прошлом, машина неожиданно остановилась. Одной рукой я потянулась к окну, пытаясь найти опору. Я услышала шум, и мой отец опустил перегородку как раз в тот момент, когда со стороны водителя в нас врезалась машина.
У меня сдавило горло, и смесь адреналина, страха и облегчения прокатилась по моему телу. Я ведь была чудовищем, не так ли? Первой моей мыслью должна была быть о водителе, и вот я здесь, радуясь еще нескольким секундам свободы.
Я была так поглощена своими мыслями, что не услышала, как мой отец закричал, и дверь с моей стороны открылась. Вспышка света поразила меня, прежде чем все погрузилась во тьму.
Это было знакомое чувство, и, может быть, именно поэтому я не стала сопротивляться. В конце концов, это был не первый раз, когда на мое лицо набрасывали мешок, за исключением того, что в прошлый раз он был бархатным.
Мое сердце забилось еще сильнее, когда я почувствовала, как сильные руки обхватили меня за талию; к сожалению, они не казались знакомыми. Мое платье стоимостью в полмиллиона долларов было испорчено, и даже в этой хреновой ситуации это приносило мне удовлетворение.
Шум города снова обрушился на меня, как и истерические крики и требования моего отца.
– Ты что, не знаешь, кто мы такие? – завизжал он, его голос звучал все громче с каждым моим шагом. Ты думаешь, что мы важнее, чем есть на самом деле, папа. Твой король бросит нас под автобус, как только у него появится первая возможность.
Мужчина, который схватил меня, молчал, и так как он увидел, что я не сопротивляюсь, он перестал держать меня так крепко. Мы остановились, и я услышала, как открылась дверца.
Внезапно реальность обрушилась на меня. Когда мы тонем, наши тела борются за жизнь, так как срабатывает инстинкт самосохранения. Я хотела умереть, но я не хотела, чтобы меня убили. Насколько я была глупа? У Ордена повсюду были враги.
Блядь.
Я дернулась, и мужчина, который сопровождал меня, мгновенно отреагировал. Для меня было слишком поздно что-либо предпринимать, и трусливая часть меня задавалась вопросом, не сделала ли я это только для того, чтобы позже оглянуться назад и сказать, что, по крайней мере, я пыталась.
Мужчина с легкостью поднял меня и закинул в машину. Первое, что произошло: мои потные руки коснулись кожаной обивки заднего сиденья. Во-вторых, запах кедра поглотил мои чувства. И, в-третьих, холодок пробежал у меня по спине до кончиков пальцев ног, когда палец в перчатке просунулся под капюшон и погладил меня по щеке.
– Нет, – выдохнула я, заговорив впервые с тех пор, как меня похитили.
Мешок, надетый на мою голову, был снят, и единственное, что я могла видеть, это нефритовые глаза, пристально смотрящие на меня.
Как это было возможно?
– Удивлена видеть меня, питомец? – он говорил тем ленивым тоном, который раньше делал со мной забавные вещи.
Я моргнула пару раз и поняла, что идти по проходу было бы более безопасным выбором.
Мэйсон Штильцхен жаждал мести, и мне некого было винить, кроме себя самой.
Он приподнял мой подбородок одним пальцем, и я не могла не быть загипнотизирована. Столько ненависти и отвращения было в этих нефритовых глазах, и все это было для меня.
Глядя в его зеленые глаза, я не могла не думать о прошлом – о нашем трудном начале и адском конце.
ГЛАВА 27
Хорошие вещи приходят к тем, кто ждет, по крайней мере, так говорят. Я не мог сказать, что мне было легко сдерживаться, когда первое, что я хотел сделать после отъезда с острова, это отправиться на поиски Аспен и, черт возьми, свернуть ей шею.
Но смотреть на нее через чужой объектив было совсем не то же самое.
Теперь, спустя шесть лет, она наконец-то была на расстоянии вытянутой руки от меня. Лимузин пропитался ее ароматом, и это сводило меня с ума. Я выбрал эту машину, потому что она была просторной, и я точно знал, что мне нужно было сделать, прежде чем забрать у нее все.
В тот момент, когда моя правая рука коснулась ее, она замерла, и это взволновало меня. Хорошо, она знала, что дьявол наконец-то пришел за ней. Я сорвал мешок с ее головы, и в поле зрения попали ее золотистые волосы. Она выглядела как принцесса, готовая к балу. Она выглядела так невинно, хотя мы оба знали, что от нее разило адом. Наши взгляды встретились, и каждая клеточка моего тела затрепетала.
– Удивлена видеть меня, питомец? – Мой голос был тихим и сдержанным, но внутри я уже весь горел.
– Я любимица Америки. Ты не можешь просто взять и убить меня, – произнесла она сквозь зубы.
Я склонил голову набок и улыбнулся. Так вот в чем был ее план. Мой член дернулся от ее интриг. Ее рот приоткрылся в ответ на мою улыбку. Она посмотрела на меня и попыталась дотронуться до дверной ручки машины, но я схватил ее за талию, а затем посадил на боковое сиденье.
Нужно любить большие постановки, потому что в них все спланировано до мелочей, что облегчает их управление. Машина тронулась с места, влившись в поток других машин. Если мое пребывание на острове чему-то меня и научило, так это тому, что месть может завести вас далеко. Вам нужны были деньги, время и люди, стоящие за вашей спиной и поддерживающие ту же цель.
Единственное, что мешало моему плану сейчас, это свадебное платье Аспен.
– Тебе все это с рук не сойдет, – прошипела она.
Я уставился на ее сиськи. Особенно на то, как они торчали из выреза ее платья.
– О, не волнуйся, скоро я отвезу тебя на встречу с прекрасным принцем.
То, как она застыла при моих словах, было приятно. Она понятия не имела, что ее ждет, и я едва мог сдерживать себя.
– Что ты имеешь в виду?
– Твоя жизнь прошла по плану? – Спросил я ее, меняя тему. Она сидела тихо и просто смотрела, но я чувствовал на себе ее пристальный взгляд. – Ну же, питомец, мы теряем время.
– Чего ты хочешь от меня? Ты здесь, чтобы похитить меня, не так ли?
Мрачный смешок слетел с моих губ.
– Мы будем на месте, меньше чем через пятнадцать минут, сэр.
По внутренней связи был слышен голос моего водителя. Правой рукой я ослабил галстук, а затем снял его. Я наклонился вперед и снял куртку.
Когда я снова посмотрел вверх, то заметил, что Аспен тяжело дышит. Она действительно выглядела чертовски красивой. И я напомнил себе, что она собиралась выйти замуж за кого-то другого.
– Я не собираюсь брать тебя с собой, – сказал я ей хриплым голосом.
В тот момент, когда я поднялся со своего места, она попыталась откинуться назад, как будто это могло спасти ее от меня. Я схватил свой галстук, а затем бросился на нее, как лев бросается на газель.
– Какого хрена…
Она не закончила фразу, потому что я прервал ее поцелуем. Чем больше она ругалась на меня, тем жестче был мой поцелуй. Через несколько секунд она, наконец, поцеловала меня в ответ. Я отступил, потому что это было мое шоу, и я не мог позволить ей победить.
Наше громкое дыхание было, похоже, на нашу собственную симфонию, ведущую нас к следующему этапу в наших отношениях. Прежде чем она смогла успокоиться, я схватил ее за оба запястья и связал их.
Ее губы дрожали, но только от гнева, потому что ее лицо раскраснелось, а в глазах не было слез.
– Ты использовала меня на острове; как насчет того, чтобы на этот раз я воспользовался тобой? – Мой тон был холоден. На мгновение я подумал, что меня захлестнет чувство вины, но этого не произошло. С моей точки зрения, мне просто хотелось поквитаться.
– Тронь меня, и ты труп, – прошипела она.
– И кто собирается меня убить? Прекрасный принц? – Я высмеял ее. Я наклонился вперед и провел носом по изгибу ее шеи, двигаясь от плеча к уху. Она пахла так чертовски сладко, и мне захотелось насладиться этим запахом и понежиться в нем.
– Не волнуйся, Аспен, ты все еще сможешь пойти с ним к алтарю, – прошептал я ей на ухо, и она вздрогнула. Я уткнулся лицом в изгиб ее шеи, а затем лизнул ее. Тихий стон сорвался с ее губ, и она выгнула шею, чтобы дать мне больше доступа.
Мне было интересно, помнит ли она, что эти шарики могут сделать с ее киской.
Мой самоконтроль подвергался гребаному испытанию, и я мог винить только себя. Я больше не хотел целовать ее в губы, потому что тогда они бы распухли. Если б я больше целовал ее шею, то оставил бы засосы. Все, что угодно, лишь бы попытаться оставить свой собственный след.
Я положил руку поверх ее груди, и она наблюдала, как я медленно опустил руку вниз и ущипнул ее за сосок. Платье было таким обтягивающим, что я больше ничего не мог сделать. Я был ограничен во времени, поэтому убрал руку с ее груди.
– Прекрати, – взмолилась она сквозь стиснутые зубы.
Я проигнорировал ее и вместо этого уткнулся головой в ее грудь и лизнул ее там тоже, в то же время, когда мои руки пробрались под ее платье. Я надеялся, что материал был, не слишком испорчен, иначе это подпортило бы все ее фотографии.
– Но я не хочу останавливаться. – Я посмотрел на нее, пока мои руки неторопливо скользили вверх по ее бедрам. – Ты не остановилась, когда разбила мне сердце.
Ее рот приоткрылся, и она посмотрела на меня с недоумением, но также и с изумлением. Мои пальцы проследили путь, проделанный ее подвязками, и я пожалел, что не могу увидеть ее без платья. Как бы она выглядела, лежа вся в белом на моей кровати?
– Ты трахалась с Лиамом? – Мой голос был резким.
– Это не твое дело. – Ее голос был полон ярости, и я прикусил губу, когда увидел, как в ее глазах собираются слезы.
Моя левая рука коснулась ее шелковых трусиков. Мой палец скользнул к щелочке, и я торжествующе посмотрел на нее, узнав, какой влажной она была на ощупь.
– Моя рука у твоей киски делает это моим делом. – Два пальца проникли под шелковый материал, и она ахнула только от того, что ее киску погладили. – То, как ты промокаешь для меня, делает это моим делом ...
– С-с-топ, – сумела сказать она, когда я дразнил ее вход.
– Я не остановлюсь… – Два пальца прошлись, проникли в ее киску, и она поморщилась. Ее рот приоткрылся с тихим стоном, когда я начал засовывать их внутрь и наружу.
Ее бедра двигались неуклюже, но ее киска жаждала моего прикосновения. Мой рот наполнился слюной, когда я вспомнил ее вкус и то, каково это – лизать ее киску и сосать ее клитор.
– Ты была хорошей девочкой для меня, не так ли?
Она посмотрела на меня полуприкрытыми глазами, полными похоти, но ничего мне не ответила.
– Никто не был внутри этой киски.
Я вытащил руку в перчатке, а ту, что была под платьем, оставил там. Мне пришлось немного маневрировать, но мне удалось схватить ее за подбородок.
– Ты сохранила это для него?
Мое здравомыслие медленно ускользало, чем больше я прикасался к ней.
Аспен прикусила губу, и я понял, что она была близка к оргазму. Я вытащил свои пальцы и использовал подушечку большого пальца, чтобы подразнить ее клитор.
Она не смогла удержаться от стона.
– В пяти минутах езды, сэр.
Это, казалось, вывело Аспен из транса, в котором она оказалась. Я убрал руку, и она пристально наблюдала за мной, ожидая моего следующего шага. Я приподнялся в машине настолько, насколько мог, и расстегнул молнию, и мой член вырвался на свободу.
– Ч-ч-что ты собрался делать? – спросила она, затаив дыхание.
Я не ответил на ее вопрос. Вместо этого я усадил ее, а затем занял ее место. Аспен попыталась перебраться на другое сиденье, но я не позволил ей.
– Что ты делаешь? – она зашипела.
Я отодвинул часть фатина и усадил ее на себя. Она сидела лицом вперед, и я мог видеть каждое эмоцию, которую отображало ее лицо, благодаря зеркалам, расположенным перед нами.
– Мы наконец-то собираемся потрахаться.
Паника отразилась на ее лице. Моя правая рука обхватила ее за талию и притянула к себе. Левой рукой я сдвинула платье в сторону.
– Не делай этого, Мэйс…
Горький смешок сорвался с моих губ, когда она попыталась позвать меня по имени.
– Почему я должен тебя слушать? Все, что ты сделала, это поимела меня, так что на этот раз тебе, по крайней мере, удастся сделать это как следует.
Я приподнял ее, а затем направил свой член к ее входу. Она продолжала двигаться, пытаясь убежать от меня. Медленно я протолкнул головку внутрь нее. Она была чертовски мокрой. Я даже не был внутри, а это уже было потрясающе.
– Спроси меня, почему я это сделала? – умоляла она.
Наши глаза встретились в зеркале, и я увидел, что она не справляется. Единственная проблема заключалась в том, что меня больше не волновало, ничего из этого.
– Мне все равно, – сказал я ей, когда мой член медленно продвигался внутрь. Обе мои руки легли на ее талию, удерживая ее, пока мои бедра двигались.
– Пожалуйста, Мэйс, не так, – прошипела она, когда я начал растягивать ее.
Ее голос был таким низким и чертовски нуждающимся, что я больше не мог сдерживаться. Я двинул бедрами, одновременно прижимая ее к себе.
Аспен закричала, когда ее киска обхватила меня так крепко, что казалось, мой член вот-вот оторвется. Я замедлил свои толчки, когда оказался глубоко внутри нее. Она была такой влажной и теплой, что мне показалось, будто я таю.
– Я ненавижу тебя... – Прошептал я. – Я ненавижу тебя так сильно, что едва могу дышать.
От моих слов ее дыхание стало прерывистым. Из ее глаз потекли слезы.
– Означает ли это, что мы квиты? – выплюнула она, вставая на пятки, а затем снова обрушилась на меня. Я застонал, и она захныкала от боли, но делала это снова и снова, пока не нашла удовольствие в боли.
– Никогда, – сказал я ей, целуя ее в затылок. – Ты должна была быть моей, Аспен.
У нее перехватило дыхание, и она повернула голову так сильно, как только могла, чтобы мы могли смотреть друг на друга. Наше дыхание стало синхронным, наши легкие отчаянно пытались сохранить нам жизнь, пока мы пытались вцепиться друг в друга.
– Если ты собираешься пойти с ним к алтарю, – мои слова были полны яда, когда я толкнулся бедрами глубоко в нее, заставляя ее глаза закатиться, – Ты собираешься сделать это с моей спермой, вытекающей из тебя.
Мы начали трахать друг друга сильнее и быстрее. Руки Аспен вцепились в край сиденья, когда она поддерживала себя, пока я безжалостно трахал ее. Ее крики наполнили салон машины, и я знал, что они будут преследовать меня, когда ее больше не будет со мной рядом. Ее киска начала сжиматься вокруг меня, и я вошел так чертовски глубоко, желая похоронить всего себя внутри нее. Теперь моя сперма покрывала каждый дюйм ее тела.
Я почувствовал, как лимузин поворачивает, и понял, что мы приехали.
Аспен попыталась пошевелиться, но я остановил ее. Вместо этого я медленно вытащил свой член и потерся им о ее бедра.
Моя рука потянулась к ее щеке, нежно поглаживая ее.
– Надеюсь, кровь окрасит весь этот белый цвет, – прошептал я ей на ухо, и она вздрогнула. – Поэтому, когда ты снимаешь это платье, ты всегда будешь помнить, кому принадлежит эта киска. Да здравствуют Кинги.
Прежде чем она успела сказать еще хоть слово, мой водитель заговорил снова.
– Сэр, мы прибыли.
Через несколько секунд Нейт открыл дверь и помог Аспен выйти из лимузина. В течение шести лет я сдерживал себя, зная, что должен выждать время, прежде чем смогу еще раз дотронуться до нее.
Я не позволил себе еще раз взглянуть на нее, иначе не смог бы отпустить.
