Текст книги "Золотая клетка (ЛП)"

Автор книги: К. Лумари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 23

Говорят, что простив кого-то, можно обрести свободу, но я не думал, что это, правда. Как ты мог допустить, чтобы кто-то обидевший тебя, мог спокойно разгуливать, а ты будешь говорить, что все хорошо? Я не понимал этой концепции до вчерашнего вечера. Прощение кого-то касалось не их самих, а самого себя. Прощение – это принятие того, что они причинили вам боль, и решение оставить это позади, а не носить с собой повсюду.

Я был удивлен, что мне так легко спалось рядом с Аспен. Обычно мне снились кошмары, но, наверное, я просто был слишком измучен. В комнате было холодно, и я чувствовал себя несколько жалко из-за того, что не мог заставить себя развести огонь.

Она не насмехалась надо мной по этому поводу, когда спрашивала.

– Тебе было страшно? – Она провела пальцами по моим волосам. Я закрыл глаза и сосредоточился на ее голосе. Я не думал, что Хильда встанет между нами в этот момент, но я не хотел рисковать. Почувствовав, что это был вопрос, на который я не хотел отвечать, она перешла к следующему.

– Что насчет курения? Ты нормально относишься к маленькому пламени?

– Мне не особенно нравится курить, – ответил я ей.

Я был в полной заднице. Я знал, что это может случиться, но теперь, когда я почувствовал ее вкус, я не хотел отпускать ее. Аспен Миллер была моей, и я был готов пойти против всех, чтобы удержать ее. Возможно, я и не знал, какой вес имели мои слова, когда учился в школе, но я был готов доказать их.

Во-первых, мне нужно было вывезти нас с этого острова. А для этого мне нужно было разобраться с Лиамом. Чем больше он понимал, что я хочу ее, тем больше он пытался удержать ее.

Я посмотрел вниз, туда, где голова Аспен покоилась на моей груди, и почувствовал умиротворение. Я потянулся к завиткам ее волос и поиграл с ними.

Наклонившись, я поцеловал ее в макушку. Затем медленно отодвинулся от нее. Мне нужно было вернуться в свою палатку и переодеться. Прежде чем покинуть домик, я еще раз посмотрел на Аспен, и на моем лице появилась легкая усмешка.

Было ли это счастьем?

– Почему бы нам не заключить пари, – прошептал Лиам мне на ухо, и я знал, что его взгляд скользнул мимо меня к Аспен. Я знал, что она сидит одна позади меня. Я всегда чувствовал ее всякий раз, когда входил в комнату.

– Конечно, – сказал я, потакая ему.

– Если ты сможешь заставить Аспен уйти с этого острова вместе с тобой, ты сможешь оставить ее себе.

Когда он сказал это, я понял, что это будет нелегко. Я даже не знал, хочу ли я оставить ее себе, но когда я увидел его с ней, то понял, что предпочел бы, чтобы она была со мной, а не с ним.

Это был не тот финал, который я себе представлял, но остальное далось бы легко, если бы Аспен была рядом со мной. Я переоделся, надел перчатку, взял зажигалку и сигареты, затем вернулся в комнату Аспен, готовый к тому, что принесет этот день.

Один раз это было совпадением, но второй раз – умышленно. Вот что я подумал, как только увидел Нейта, на этот раз без Эрин.

– Могу я тебе чем-нибудь помочь?

– Ты обжегся, помогая Эрин, не так ли?

Его взгляд переместился туда, где была моя рука в перчатке.

Я не ответил, и он продолжил.

– Чертовски жарко, но ты не утруждаешь себя короткими рукавами. Ты всегда смотришь на свою зажигалку, прежде чем воспользоваться ею, и почти с силой подносишь ее к губам.

Мне не понравилось, что он так легко меня раскусил. Я не проронил ни слова и пошел прочь.

– Штильцхен, – позвал Нейт.

Я остановился на полушаге, но не обернулся.

– Будь осторожен.

Это было явное предупреждение, но не угроза, по крайней мере, не от него. Он не говорил мне ничего такого, о чем я не знал бы сам.

К тому времени, как я добрался до хижины, Аспен исчезла. Я был немного разочарован, но это не значит, что я не увижу ее позже. Я снова постепенно становился одержимым, но на этот раз я был готов нырнуть в это с головой.

С тех пор как Орден раздал их дневник секретов, оставшееся время, проведенное на острове, было, похоже, на отпуск. Мой отец однажды сказал мне, что в конце все участники соберутся здесь и передадут свои акции в пользу дела. Мне нечего было передавать, и, судя по тому, как Аспен угрожали, с ней было то же самое.

Уилфред Кинг, возможно, и отдал Миллерам деньги моей семьи, но он не позволил им контролировать их. Он чертовски хорошо знал, что им будет легко и комфортно жить. Слишком плохо для них всех. Я бы предпочел увидеть, как все мои империи сгорят дотла, чем позволить им завладеть всем этим.

У меня было такое чувство, что Аспен игнорировала меня сегодня, и я не понимал почему. Я ее почти не видел. И когда я наконец увидел её, она просто улыбнулась и поцеловала меня в щеку, но чего-то не хватало, как будто она пыталась держать со мной дистанцию. После прошлой ночи я думал, что мы будем на одной волне.

Теперь снова стемнело, и я направлялся к ее домику, потому что нам нужно было поговорить о том, что произойдет, когда мы покинем это место.

В ее домике горел свет, а дверь была приоткрыта. Не задумываясь, я просто толкнул ее и открыл.

Проклятье.

Я не мог дышать.

Это было не по-настоящему.

Глядя на картину передо мной, я почувствовал, что все частички доброты, все еще таившиеся во мне, исчезли.

Лиам ухмылялся мне. Он потянулся к голове Аспен и запустил пальцы в ее золотистые волосы. Он откинул ее голову назад, и хлопающий звук, который издал ее рот, когда она выпустила его член, эхом разнесся по комнате.

Я побежал к нему, готовый ударить его, но меня оттащили назад. Два человека держали меня, с обеих сторон. Им понадобилось много сил, чтобы сдержать меня.

– Ты сукин сын! – В моем голосе звучало отчаяние. – Ты заплатишь за это.

Аспен – она даже не смотрела на меня; она просто стояла на коленях у его ног.

– Рано или поздно каждый преклоняет колени перед своим королем, – торжествующе сказал Лиам.

Я брыкался всем телом, пытаясь освободиться, но чем больше я пытался двигаться, тем больше давления оказывали придурки по обе стороны от меня.

– Отпусти. Ее. Сейчас же.

Лиам рассмеялся.

– Что ты собираешься делать? Ты всего лишь призрак.

Я был похож на быка, видящего красное. Лиам застегнул молнию на штанах, но мне нужна была Аспен, чтобы убежать от него. Или чтобы он испытывал к ней такое отвращение и отшвырнул ее.

– Спроси ее, в чьих объятиях она задыхалась и стонала прошлой ночью, – выплюнул я, уверенный, что это заставит его потерять контроль.

К моему удивлению, он оставался спокойным.

Он схватил ее за лицо и заставил посмотреть на меня.

Я надеялся увидеть слезы, что-нибудь, что помогло бы мне почувствовать себя лучше во всей этой ситуации, но их не было.

– Это правда? – Он склонил голову набок, когда спросил ее.

Аспен смотрела мне в глаза не более пяти секунд, а затем кивнула и опустила взгляд.

– Ты сделала именно так, как я просил, и не разочаровала меня, – сказал ей Лиам.

Каждая частичка меня ломалась тысячу раз подряд. Почему мы продолжали отдавать одним и тем же людям наши сломанные части, если они не потрудились их починить?

– Почему? – в ярости закричал я, глядя прямо на нее. Я хотел, чтобы это прозвучало из ее уст, потому что на этот раз она не могла прятаться за спинами своих родителей. На этот раз предательство полностью исходило от нее.

– Разве это не очевидно, – ответил за нее Лиам. – Она хочет по-настоящему ощутить вкус власти, а с тобой она никогда этого не получит.

Я в ярости свел руки вместе, а затем быстро потянул их, пока люди, державшие меня, не отпустили. Я ударил первого, а затем второго. От моего кулака исходила боль, но мне было все равно.

Лиам не пошевелился, и Аспен тоже. Я оттолкнул его. Этот засранец позволил мне сдвинуть его с места и даже не пытался сопротивляться. Не обращая на него внимания, я опустился перед ней на колени. Он ничего не сказал, когда я схватил ее за подбородок.

– Скажи мне, почему?

Эти карие глаза, от которых я мог бы опьянеть, просто глядя на них, ярко горели.

– Потому что я хочу быть свободной, – сказала она сквозь стиснутые зубы.

Ее ответ был подобен удару в живот. Я бы исполнил ее желание и сделал это бесплатно, но она не хотела мне доверять.

– Ты хочешь власти, не так ли? Прекрасно. Я облегчу тебе задачу, Аспен, – сказал я ей. – Все, что было моим, теперь твое. Ты можешь, блядь, оставить это себе, не чувствуя вины за то, что оно украдено. Мне это не нужно. – Я остановился, чтобы успокоить своё дыхание. Я наклонился и прошептал ей на ухо: – Но взамен ты отдашь мне то, что любишь больше всего на свете.

Она не произнесла ни слова и даже не посмотрела мне в глаза.

Я оставил ее там и уже почти вышел за дверь, когда Лиам заговорил снова:

– Ты думал, я позволю тебе уйти отсюда живым?

У меня не было возможности ответить ему, когда я почувствовал, как кто-то ударил меня по затылку. Когда я упал и начал терять сознание, я мог бы поклясться, что услышал крик Аспен.

Может быть, это было просто принятие желаемого за действительное с моей стороны.

Кровь покрыла мой язык, пока я наблюдала, как остров становится все меньше и меньше. Практически все уже уехали оттуда – за исключением Мэйсона Штильцхена. Я не думала, что он мертв, потому что целью номер один Лиама было унизить его.

Я почувствовала, что кто-то сидит рядом со мной, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что это Лиам.

– Шесть лет, – сказала я, мои слова были резкими и полными яда.

– Сделка есть сделка, – сказал он самоуверенно. Он потянулся к моему лицу и повернул его так, чтобы мы могли смотреть друг на друга. – Я сдержу свое слово и не прикоснусь к тебе, но как только эти шесть лет истекут, ты моя.

Я вырвала свое лицо из его хватки и вспомнила, что он сказал мне в тот день.

Мое внимание было сосредоточено на Мэйсоне и Рейчел, и то, что я испытала в этот момент, было, не то к чему я привыкла – это была ревность. Лиам прижал меня к стене, и я притворилась, что сказанные им слова были притворными. Может быть, если бы я вела себя так, будто это не имеет значения, вес его слов не был бы бременем.

–Ты меня слушаешь, невеста?

– Мммм.

– Выясни, почему Штильцхен сжег дом, иначе...

Я подняла на него глаза.

– Иначе что?

Его улыбка была жестокой.

– Наконец-то я могу немного повеселиться с тобой, и пока я этим занимаюсь, я поделюсь этим весельем со своими друзьями.

Это был первый раз, когда до меня дошло, насколько я была беспомощна. Он можешь швырять в меня деньгами и наряжать в тонкие шелка, но я всегда буду для него игрушкой, с которой он будет играть.

Лиаму не понравилось, что мне не удалось выяснить настоящую причину, по которой Мэйсон сжег дом дотла. Поэтому вместо этого он решил подразнить его другим способом. Мои варианты были просты. Я встаю перед ним на колени, или он воплотил свою угрозу в реальность. Я не жалела, что не сказала ему настоящую причину, по которой сгорел тот дом.

Мэйсон Штильцхен теперь ненавидел меня, потому что один раз это было ошибкой, но во – второй он не успокоится, пока я не умру. Я смирилась с тем фактом, что унесу его секреты с собой в могилу.

Отчаяние

И, в конце концов, единственными людьми, которых мы могли винить, были мы сами.

Любить было нелегко, любовь была несправедливой, но это не должно было быть жестоким и полным отчаяния.

ГЛАВА 24

Двадцать один год

Время было действительно забавной концепцией. Наверное, это было одной из самых значимых вещей. Что-то, что мы не должны были принимать как должное, но мы всегда это делали. Мы бездельничали, выжидая, скуля, предаваясь воспоминаниям, и все это время часы продолжали тикать.

Все это время последствия наших действий были прямо там, ожидая идеального момента, чтобы возвратиться.

И вот настал мой звездный час.

Никто не просыпается однажды утром и не решает стать отвратительной сукой; жизнь сделала тебя такой. Вы выбрали быть толстокожим, следовательно, вы могли либо продолжать получать порезы из-за какой-то ерунды, либо вас все устраивало, и вы могли причинить боль другим, прежде чем они причинят боль вам.

Жизнь была непростой. Она была чертовски сложной. Иногда казалось, что чем больше вы стараетесь, тем больше это давит на вас. Выбор, который был лучшим для вас, загубил всех остальных. Мой, безусловно, имел последствия, и я закончила извиняться за это.

Обручальное кольцо на моем пальце, даже больше не тяготило меня. Это была просто стальная лента, которая была напоминанием обо всем, что я сделала.

Один урок, который я усвоила на собственном горьком опыте, состоял в том, что вы не должны извиняться за то, что разбили чье-то сердце, если это означало спасение вашего. Не то чтобы это было действительно безвозмездно, но выбор, который я сделала, спас меня, и мне нужно было перестать чувствовать себя виноватой из-за этого.

Я дала Лиаму то, что он хотел. Ни Мэйсон, ни мои родители не смогли бы защитить меня от него. Мои родители даже не потрудились попробовать.

Я сделала глубокий вдох и подошла к краю своего балкона. Теперь, когда солнце начало садиться и отбрасывать тень на Кинговскую башню, все вокруг казалось золотым.

Мои идеально ухоженные руки держались за кирпичную стену, когда я смотрела вниз на королевство, которое я завоевала, нанеся удар в спину другим. Люди, прогуливающиеся по центру города, были похожи на муравьев. Отсюда, сверху, они выглядели уязвимыми, раздавленными, как жуки. По правде говоря, я им завидовала. Они свободно бродили по городу. Конечно, они были прикованы цепями к миру, но их выбор был их собственным. Это было больше, чем я могла себе представить.

– Миссис Кинг, вас к телефону ваша мать.

Я закатила глаза. Я не была замужем за Лиамом – пока нет. Я попросила его дать мне время, и за то, что я разбила сердце Мэйсона, он вознаградил меня. Он дал мне шесть лет, прежде чем я собралась выйти за него замуж. Шесть лет, на протяжении которых ему не разрешалось прикасаться ко мне. Три прошли, и еще три осталось.

Для меня не имело значения, живу ли я с ним или в так называемом месте, которое было моим домом. Большую часть времени он оставлял меня в покое, поэтому я предпочитала быть здесь, а не в доме моих родителей.

Можно было бы подумать, что они поняли намек на то, что я не хочу иметь с ними ничего общего, но моя мать продолжала звонить.

– Ты можешь идти. – Я махнула рукой, отпуская слугу.

Я вернулась в пентхаус, мои каблуки отдавали эхом, когда я шла. Все слуги убежали, когда увидели меня, вероятно, потому, что уже поняли, что я не буду в хорошем настроении.

– Что тебе нужно? – Рявкнула я, как только подняла трубку.

– Аспен, так не следует разговаривать со своей матерью.

Я рассмеялась.

– Не испытывай меня. Одно слово – и ты окажешься на улице.

И тут она начала снова рассказывать о том, через что ей пришлось пройти и какие жертвы принести.

– Я уверена, что твоему мужу было очень трудно, трахаясь, для обретения лучшей жизни. – Я повесила трубку, прежде чем она успела вызвать у меня головную боль.

Она разозлилась, потому что я ее бросила. Она думала, что сможет вечно жить с украденным состоянием, но не рассчитывала на то, что я захочу видеть ее страдания.

Может быть, с моей стороны было глупо продавать себя ради их благополучия, но тогда я все еще была слабой и напуганной. Мне надоело угнетать себя из-за людей, которые меня не заслуживали.

Я не могла быть такой, как они. Они предали своих родителей легко, без угрызений совести. Если бы я могла сделать то же самое, возможно, меня бы здесь не было, но сейчас было слишком поздно думать об этом.

Мои умные часы начали пищать, предупреждая меня о том, что мне нужно успеть на встречу. Единственная причина, по которой я выходила в свет, заключалась в том, чтобы увидеть, как несколько человек корчатся. Я подошла к своему шкафу и переоделась в платье, черные туфли Louboutins и новейшую сумку Birkin, которую мне подарил Лиам.

Все во мне сияло. Если средства массовой информации обожали меня, когда я попала в центр всеобщего внимания, то сейчас они, черт возьми, боготворили меня. Я была “Этой девушкой” в Верхнем Ист-Сайде.

Может быть, именно поэтому моя мать медленно угасала. Меня повсюду фотографировали за поздним завтраком с членами Ордена, но никогда с ней.

Я улыбнулась, нанося блеск на губы.

– Смотри, как я становлюсь всем, чем ты когда-либо хотела, и даже больше, мама, – прошептала я своему отражению.

Как только я была удовлетворена, я вышла из своей комнаты. Пентхаус, который мы с Лиамом делили, находился по другую сторону от его родителей. Я подозревала, что это было потому, что они хотели приглядывать за мной.

Я спускалась по лестнице, когда дверь лифта открылась, и вошел Лиам. Я схватила солнечные очки, которые были в моей сумочке, и надела их.

Он остановился, когда увидел меня, и просто наблюдал за мной. Я почувствовала, как его взгляд скользнул по моему телу.

Я получала удовольствие от того, что он мог только смотреть, но не прикасаться ко мне. Это давало мне чувство, что я контролирую ситуацию. Это давало мне силу.

– Ты выглядишь сексуально. – Он ухмыльнулся. – Сумочка тебе идет.

Я прошла мимо него, и нажала кнопку, чтобы лифт открылся. Затем я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

– Жди звонка от своей любовницы в ближайшее время. – Я улыбнулась ему.

Дверь лифта открылась, и прежде чем я успела зайти внутрь, он потянул меня обратно за руку. Его лицо оказалось так близко к моему, что я перестала дышать. Мне нравилось давить на него, но в тот момент, когда он подошел ко мне, мое сердце остановилось. После всех этих лет это все еще казалось неправильным.

– Мне нравится, что ты такая гребаная змея, – с насмешкой произнес он, так близко к моим губам, что мы почти целовались.

Я отстранилась от него, затем закрыла дверь лифта.

Улыбка на моем лице была такой же фальшивой, как новые сиськи моей матери, но пресса этого не знала. Я упорно трудилась, чтобы стать любимицей Америки. Я всегда чувствовала на себе чей-то взгляд. Меня это вполне устраивало. Я знала, что это единственное, что меня защищает. Если средства массовой информации любят меня, то Орден и Кинги в том числе, не причинят мне никакого реального вреда.

Ресторан, где проходил обед, был новым и модным. У входа собралась очередь. Мой водитель остановился прямо перед дверью. Я подождала, пока он выйдет и откроет мне дверь. Хозяйка отвела меня туда, где уже собралась группа женщин, с которыми я пришла встретиться.

А вот и они.

Я улыбнулась, снимая темные очки. Единственное пустое место было между Рейчел и Эрин. Я думаю, это было сделано специально, чтобы поиздеваться надо мной. Я больше не общалась с Эрин; наша дружба умерла на том острове. Что касается Рейчел, то ее я просто терпела.

– Извините, я опоздала; Лиам не давал мне выйти из дома.

Некоторые из их взглядов были обращены на меня; другие смотрели на Рейчел, так как ни для кого не было секретом, что они трахались. Но никто из них не осмелился бы спросить меня, что я думаю об этом.

Теперь я наслаждался защитой, которую предлагали мне Кинги. Блестящее кольцо на моем пальце было похоже на броню. Я подошла к своему стулу и поставила сумку прямо перед Рейчел, а сама села.

– Подарок от жениха. – Я ухмыльнулась им, заметив их взгляды.

Это было едва заметно, но в тот момент, когда Рейчел гневно скривила лицо, мне захотелось запрокинуть голову и рассмеяться.

– Я не знаю, как ты это делаешь, имеешь

жениха, который не может удержать свой член в штанах, – пробормотала девушка Тедди.

Я поджала губы.

– Я думаю, с тобой все по-другому, потому что Тедди – это ты та, кто принимает в задницу.

Ее лицо покраснело. Она была не более чем «бородой».* (Бородой называют жен геев). Настоящая разница между ними и мной заключалась в том, что я не обманывала себя. Остальная часть обеда прошла в том же духе. Куча коварных оскорблений и двусмысленных комплиментов.

Удивительно как легко можно привыкнуть питаться чужой болью. Это был мой источник развлечения, и я наслаждалась каждой секундой, которая у меня была, чтобы сделать их несчастными.

ГЛАВА 25

Двадцать три года

Терпение было добродетелью, которой у меня больше не было. Иногда мне казалось, что я провел всю свою жизнь в ожидании, и чего? Люди намеревались делать все, что, черт возьми, им заблагорассудится, и так было легче добиться успеха.

Я находился на одном из своих складов. Слушал очередное оправдание от одного из людей, которые работали на меня. Я притворился, что слушаю, потому что в последнее время я жил, чтобы разрушать ту маленькую надежду, которая питала человеческую душу.

Если бы у людей был шанс, они бы обманывали, крали и лгали, если бы это означало, что они могут избежать смерти.

– Это отличная история и все такое, – сказал я, имея в виду ложь, которую он только, что скормил мне. – Но я не понимаю, какое это имеет отношение к украденному у меня товару.

Его лицо стало еще бледнее.

Сильные эмоции могут поколебать сердце; к сожалению, для него, у меня его больше не было.

Склад был пуст. В основном он использовался для встреч или новых предложений, но никогда для обмена мнениями.

– П-п-пожалуйста, п-п-пожалуйста, – мужчина начал всхлипывать.

Это было жалко. Он был вдвое старше меня, и он умолял меня. Он, вероятно, думал, что я глупый ребенок, и именно поэтому ощутил потребность украсть у меня.

Некоторые люди лучше учатся на горьком опыте. Мне это известно не понаслышке. Ваше тело не получит памятку до тех пор, пока не вспомнит о боли и не захочет чувствовать ее снова.

– Я великодушный человек, – сказал я ему, и на моих губах появилась убийственная улыбка.

Двое мужчин, которые были по обе стороны от меня, напряглись. Они, возможно, отговорили бы меня от того, что я буду делать дальше, но урок должен был быть усвоен.

– Б-б-благодарю вас, сэр.

Вы никогда не должны благодарить дьявола, пока не ознакомитесь с мелким шрифтом той сделки, которую вы заключили с ним. Рукой в перчатке я сделал знак одному из моих людей выйти вперед. У него в руке был чемодан.

Я встал с металлического стула, на котором сидел. Неторопливо поправил лацкан своего костюма. Было бы трудно сделать это правой рукой, но я упорно трудился, чтобы сделать свою левую руку доминирующей в течение многих лет.

Вы никогда не увидите меня ни в чем другом, кроме как во всем черном, начиная с моих туфель, галстука, костюма и блестящих волос. Я был демоном преступного мира, и те, кто воспринимал меня всерьез, знали, что не стоит меня испытывать.

Я взял чемодан, затем присел на корточки, чтобы быть на уровне глаз хорька, который думал, что может обокрасть меня. Мужчина наблюдал, за тем как я открывал чемодан, и понял, что ему крышка, когда увидел три пистолета.

У моего отца было много секретов, и этот был одним из них. Он знал, что его новая технология выведет его на новый уровень, но он был одержим идеей превзойти Кингов, поэтому он просочился в преступный мир. Ничто так быстро не продавалось на улицах, как огневая мощь.

Я испытал отвращение к этому, когда он рассказал мне обо всем. Это было сразу после того, как я вернулся с учебы за границей. Я быстро прервал ход своих мыслей, потому что воспоминание о том, что произошло после, вспыхивало вместе с золотыми прядями волос.

– Вот что я тебе скажу, – монотонно произнес я. – Если ты выиграешь, ты выйдешь отсюда не только со своей жизнью, но и с чемоданом.

Как у крысы, которой он и был, его глаза заблестели от возможности выйти отсюда победителем. Моя губа скривилась от отвращения, но он был слишком занят разглядыванием чемодана, чтобы это заметить.

– Итак, ты в деле?

– Что я должен сделать? – спросил он, уже звуча менее испуганно. Наверное, уже подсчитывает в уме свое богатство.

Я сунул руку за спину и вытащил револьвер. Его глаза расширились.

– Тому, кому судьба пророчит победу, остается в живых. Сделка?

Теперь, когда он знал, что ему нужно делать, он пересматривал свое решение.

– Подумай об этом так – я мог бы пристрелить тебя, но теперь, по крайней мере, у тебя есть шанс выжить.

Он сглотнул.

– И если я выиграю, я действительно выйду отсюда живым?

– Я человек слова, – уверенно сказал я ему. – Чтобы показать мою добрую волю, ты можешь быть первым.

Я протянул ему револьвер, и он посмотрел на него, потом на меня, но не взял.

– В-вы будьте первым, – сумел он сказать.

– Ладно, – сказал я, поднося пистолет к виску и нажимая на курок.

Его лицо вытянулось, когда в его мозгу щелкнуло, что я не вышиб себе мозги.

– Твоя очередь.

Я взял его за руку и вложил револьвер ему в ладонь.

Он посмотрел на пистолет и снова на мое лицо.

– Я бы посоветовал не пытаться стрелять в меня из него. Если ты играешь нечестно, то и я буду играть нечестно. Это касается только нас с тобой; нет никаких причин впутывать в это твоих детей, ты согласен?

Его нижняя губа задрожала. Прошло несколько секунд, а затем он дрожащей рукой поднес пистолет к своей голове. Он захныкал, нажимая на спусковой крючок. Дуло было приставлено к его виску, а глаза все еще были закрыты.

Мои люди захихикали, когда до них донесся запах мочи.

– Моя очередь, – сказал я ему, забирая револьвер из его руки.

И снова ничего не произошло.

На этот раз он приставил дуло к виску чуть более уверенно. Я замер, когда его палец начал давить на спусковой крючок. Звук выстрела оглушил меня. Я почувствовал, как брызги крови ударили мне в лицо, и его безжизненное тело с громким стуком упало на пол.

Я потянулся за чемоданом, встал и пошел прочь.

Другой рукой я снял галстук, затем вытер им кровь с лица. Один из моих людей шел прямо за мной.

– И что бы ты сделал, если бы он захотел начать первым?

– Никто никогда не стремится к смерти, – сказал я.

Смерть была иллюзией. В этом я был убежден. Что значит жить, когда тебе не для чего жить? Разве это не была просто еще одна форма смерти?

Поездка обратно к моему дому прошла спокойно, или, может быть, я все еще был оглушен от выстрела. Когда мы подъехали к моей подъездной дорожке, я вздохнул, увидев машину, припаркованную на моем любимом месте.

– Мистер Штильцхен. – Слуги, которые видели меня по дороге в мой кабинет, поздоровались и поклонились.

Я просто уставился на них.

Я устал говорить им, чтобы они больше не называли меня так. Я думаю, от старых привычек трудно избавиться. Я не хотел иметь ничего общего со своей прежней жизнью, но двигаться дальше было не так-то просто, особенно для того, кто должен был быть мертв. Кража моего старого персонала у Миллеров была для них наказанием за то, что они сделали, и напоминанием Ордену, что я все еще здесь.

– Почему ты в моем доме? – Рявкнул я, открывая дверь.

Нейт сидел и пил мой скотч.

– Потому что мы друзья, – ответил он, как будто это и так было очевидно.

Благодаря ему я смог выбраться с острова незамеченным. Он доставил меня обратно на берег и с тех пор ходит за мной по пятам.

– Я полагаю, ты пришел сюда за чем-то, а не для того, чтобы услышать о человеке, которого я только что убил, – сухо сказал я.

– Господи, - пробормотал он. – Может быть, тебе стоит держать некоторые вещи при себе. Адвокатская тайна и конфиденциальность клиента способствуют нам до поры до времени.

Я пожал плечами.

– Если говорить чисто технически, то он покончил с собой.

Нейт потер виски. Не имело значения, как сильно я давил, он не сдвинулся с места. Я знал, что он был со мной, потому что хотел отнять власть у Кингов. Если ты не купался в их благосклонности, ты был против них, и его семья была сыта ими по горло.

Я знал, что его причины, вероятно, связаны с Эрин, но я не хотел задавать слишком много вопросов. Вместо этого я потянул галстук рукой в перчатке и положил его на стол. Кто-то должен был сжечь его к чертовой матери.

– Они назначили дату, – сказал Нейт.

Я чувствовал, как его взгляд пронизывает меня насквозь.

– Можешь не продолжать. – Мой ответ был расчетливым и монотонным. В большинстве случаев я мог напрочь забыть об Аспен Миллер. Но это было трудно сделать, когда эта сука была повсюду в новостях.

Я потянулся за скотчем, а затем налил нам выпить. Нейт продолжал смотреть на меня, задаваясь вопросом, собираюсь ли я сорваться.

Все это было для меня в прошлом.

У Аспен было все, что она хотела, так что я собирался позволить ей продолжать валяться в куче дерьма, которую она создала для себя.

– За счастливую пару.