Текст книги "Золотая клетка (ЛП)"

Автор книги: К. Лумари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Наше прошлое не определяло нас, и я устал позволять своему определять меня, находясь здесь, я огляделся на свою жизнь. Через что бы я ни прошел, я бы ни за что этого не променял. Конечно, временами это было чертовски отстойно, но у меня было все, о чем я когда-либо мог мечтать, и даже больше.

Все, что было до этого пожара, казалось, было в другой жизни. Я осознавал, что это тоже произойдет. Мне пришлось еще немного потерпеть близость огня. Он хотел смерти в огне, тогда кто я такой, чтобы отказывать ему в предсмертном желании?

– Ты прикоснулся к тому, что было моим, и теперь ты умрешь, – спокойно сказал я, подняв руку и ударив его по лицу. Недостаточно сильно, чтобы он снова потерял сознание.

Лиам попытался пошевелиться, но моя хватка на нем была слишком сильной. В любом случае, ему некуда было идти.

– Тебе это нравится? – Я насмехался над ним. – Раньше тебе нравилось делать это со мной.

Я отпустил его, и он рухнул на пол. Как только он упал, я пнул его в живот. Тогда я схватил его и потащил обратно. Поскольку пламя начало распространяться быстрее, мне не хотелось заходить дальше этого места. Нет, если бы мне хотелось, чтобы он сгорел дотла вместе с этим домом.

– Это ничего не значит, – сказал я сквозь зубы. Я вытащил из кармана обручальные кольца Аспен. Увидев размер кольца с бриллиантом, я улыбнулся. Его заявление должно было сработать в мою пользу. – Ты мог бы жениться на ней, но она всегда была моей.

– Пошел... ты...– ему удалось прохрипеть.

Меня это не смутило. Я подошел к нему, а затем взял его за подбородок своей рукой. Он поднял руки, пытаясь оттолкнуть меня. Я схватил его за руку и крутил, пока не услышал, как его запястье сломалось. Он зашипел, и я сделал то же самое с другой рукой. Лиам кричал, и это было музыкой для моих ушей.

– Увидимся в аду, – сказал я, заставляя его рот открыться. Он боролся с этим, но я был тем, у кого была власть. Я держал кольца между средним и указательным пальцами. Я просунул пальцы ему в горло, и когда проник достаточно глубоко, я отпустил кольца. Продолжая толкать их глубже, пока он продолжал давиться. Его тело извивалось и дергалось, а его глаза начали слезиться по мере того, как я глубже просовывал пальцы внутрь.

Я закашлялся, так как дым уже окружил нас.

Вскоре его лицо начало менять цвет. Оно превратилось из фиолетового в почти синие. Мои пальцы чувствовали каждое сжатие его горла, пока его тело пыталось оттолкнуть меня. Прямо сейчас его тело переполнял адреналин. Я протолкнул пальцы еще глубже, и его горло начало сжиматься вокруг них. Я почувствовал, как его челюсть открылась до неестественной ширины.

– А теперь она для тебя вообще никто, – проскрежетал я, прежде чем сорваться с места, спасаясь от ада, который разверзся.

И С ТЕХ ПОР ОНИ ЖИЛИ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО

Как жизнь стала такой? В какой-то момент я чувствовала себя несчастной, ненавидя все, что связано с ним. Ненавидя себя и свои решения, но, в конце концов, они привели меня туда, где я была сегодня. Действия имели последствия, и я заплатила за свои. И то, что было потом – чистое гребаное блаженство.

Хорошая жизнь не требовала богатства, больших домов, модных машин – у меня было все это, и я это ненавидела. Я превратилась из пленницы в обитательницу позолоченной клетки. И человек, который освободил меня, он не был хорошим парнем, но он был добр ко мне.

Самое главное, что он был хорошим отцом.

Маленькая детская ручка потянула меня за волосы, и я рассмеялась.

Мы сидели на улице, когда океанский бриз коснулся нашей кожи. Это был рай. Мы уехали из Америки и решили, что хотим поселиться в другом месте. Ни у кого из нас не было семейных связей, а двое наших друзей... ну, они могли приезжать в гости, когда захотят.

Я посадила свою малышку на бедро и направилась к воде. Мы обе любили смотреть на волны. Они были дикими и неприрученными – они были свободны.

Когда-то давно я бы позавидовала, но теперь я поняла, какое безумие возникает, когда живешь по-своему.

– Доброе утро. – Я помахала рукой, когда мимо нас проходили местные жители.

Если им и показалось странным, что я и моя семья переехали сюда жить, они этого не показывали. Они приняли нас как часть своего сообщества. Хотя большинство людей боялись Мэйсона. Когда дело касалось его семьи, он был очень заботлив.

Мой взгляд снова пал на море, и я почувствовала некоторую грусть из-за всего того, что я потеряла и упустила, но я решила, что не позволю этому беспокоить меня. Я ничего не слышала от своих родителей, и так было лучше. Что бы с ними ни случилось, они сами виноваты. Они были живы, и это было больше, чем было у некоторых людей.

Что касается Лиама, я была уверена, что он мертв. Я не задавала Мэйсону никаких вопросов после того, как он вернулся. Все, что я знаю, это то, что в ту ночь он трахал меня с огромным удовлетворением, которое пришло только с осознанием того, что от человека, которого ты ненавидишь, ничего не осталось.

Мой брак был фиктивным, и я просто притворилась, что его никогда не было. Я не была религиозна, мне не нравились люди, которые собрались вокруг меня на свадьбе. Это было просто еще одно мероприятие, в котором я была вынуждена принимать участие.

– Пойдем, малышка. Папа скоро вернется домой, – ворковала я своему ребенку.

Мы, развернувшись, направились обратно к дому. Это было так здорово – иметь возможность выйти на улицу просто для того, чтобы почувствовать солнце на своих лицах. Зная, что нам никто не причинит вреда – и все потому, что мужчина, которого я любила, сделал так, чтобы все было хорошо.

Говорят, убийство пятнает твою душу, но это позволило моей воспарить. Смерть ничего не отняла у меня, но вместо этого она дала мне свое благословение. Может быть, однажды мне придется отплатить за то, что я сделал, но сейчас меня более чем устраивала та жизнь, которая у меня была.

После собрания мы разъехались по домам. Ни у Аспен, ни у меня не было ничего, что мешало бы нам жить в нашем райском уголке. Я мог бы вести бизнес практически из любого места. И поскольку мне хотелось, чтобы моя дочь жила хорошей жизнью, я был негласным партнером в одной из компаний Нейта.

Дом, который я теперь называл домом, был даже не домом, скорее роскошным коттеджем, но этого было более чем достаточно для нас троих. Тут не было ни водителей, ни слуг; только мы вместе, живущие собственной жизнью.

Мы так долго были порабощены своими мирами, что было приятно наконец-то освободиться. Я открыл дверь в наш дом и вошел, поставив продукты на стол.

В этом доме повсюду был свет. В гостиной были разбросаны игрушки. Разномастные тарелки в шкафчиках. В раковине стояло несколько грязных тарелок. И я не мог не улыбнуться оттого, что это был мой дом.

Это было хаотично, но это было реально.

– Я дома, – крикнул я.

Теперь эти слова имели другое значение, чем тогда, когда я был молод. Тогда мой дом еще не был домом. Я вошел в детскую, но там никого не было.

Я направился в главную спальню, и, конечно же, мои девочки были там. Я прислонился к дверному косяку и вдоволь насмотрелся на их профили. Они казались такими спокойными и безмятежными, когда спали. Светлые волосы Аспен были разбросаны по всем подушкам, в то время как черная шевелюра моей маленькой Мэйси выглядывала из-под подушки.

Жизнь в тропической зоне была бы кошмаром, если бы я все еще использовал свою перчатку как опору, чтобы спрятаться от мира. Люди иногда пялились, но я не обращал на это никакого внимания. На самом деле меня не заботило что-либо еще, если только это не была Аспен или мой ребенок.

Бриллиантовое ожерелье, которое я подарил Аспен, всегда было у нее на шее. Свидетельство ее любви ко мне или моей одержимости ею. Это не имело значения. Если GPS и беспокоил ее, она ничего не говорила. Она была моей, и она никуда не собиралась уходить так, как я бы точно знал, где она находится.

Моя дочь начала плакать, и я подошел ближе, потому что мне показалось чертовски милым, когда она надулась. Я подхватил ее на руки раньше, чем это успела сделать Аспен. Она открыла глаза и удивленно прижала руку к груди.

– Ты мог бы разбудить меня, – отругала она меня.

– Я не хотел этого делать, – сказал я, перекидывая Мэйси через плечо и поглаживая ее по спине. Она была пухленьким ребенком, и иногда я изо всех сил старался не ущипнуть ее за щеки, потому что боялся, что оставлю ей синяки.

– Что ты принес? Тебя долго не было.

Поскольку моя дочь не собиралась снова засыпать и начала пускать слюни на мою рубашку, я повернул ее лицом к себе.

Зачесанные назад волосы и глаза цвета виски. Она собиралась доставить мне много неприятностей. Я знал это. Хорошо, что папа может убить любого, кто подойдет достаточно близко, чтобы причинить ей боль.

– Что означает эта ухмылка? – Спросила Аспен, когда ее глаза сузились, глядя на меня.

Я пожал плечами.

– Просто думаю о том, как я собираюсь убить любого, кто…

– Мэйс! – закричала она на меня. – Смерть – это не ответ на все вопросы.

– Ты хочешь сказать, что не хотела видеть свои похороны по телевизору? – Я поднял бровь, глядя на нее.

Аспен Кинг больше не было. Она была объявлена мертвой через несколько месяцев после того, как ее муж был найден убитым. Я сделал ее вдовой, а потом убил ту ее версию, которая мне не нравилась. Это казалось беспроигрышным решением для всех.

– У тебя проблемы, – сказала она, вставая.

Прежде чем она смогла сделать еще один шаг, я обхватил свободной рукой ее талию и притянул к себе.

– Да, – прошептал я. – И ты получаешь удовольствие от каждой из них и умоляешь о большем.

Она вздрогнула, однако при этом закатила глаза. Я поцеловал изгиб ее шеи, а затем потянул зубами за ожерелье.

– Я подумываю о том, чтобы обновить твой ошейник, питомец, – поддразнила я ее.

Она забрала у меня Мэйси.

– Давай, пойдем, накормим тебя, пока мамочка не убила твоего папочку.

Я стоял в нашей комнате и смотрел, как они уходят. Это была настоящая жизнь. Просто, но никогда не скучно.

Когда я добрался до кухни, они уже сидели. Я наблюдал, как Аспен делала с нашей дочерью все то, чего мы так хотели, от наших собственных родителей. Мы ничего не знали о том, как быть родителями. Мы не любили свое детство, но, возможно, изучение всего того, чего не следует делать, позволило нам делать все правильно.

Я подошел к ним и опустился на колени. Аспен с подозрением посмотрела на меня, а что касается моей дочери, то она бросила в меня часть своей еды. Не говоря ни слова, я взял Аспен за левую руку и надел на нее кольцо с бриллиантом.

Оно было маленьким и не таким массивным, как последнее, которое она носила. Это было для нас. Никто из нас не был религиозен. Несмотря на то, что она вышла замуж за этого мудака, мы забыли, что это когда-то происходило.

Он подавился этими кольцами, и ничто никогда не доставляло мне большего удовольствия.

Аспен замерла; она посмотрела на кольцо на своем пальце, а затем на мое лицо.

– Это потому, что парень на рынке приставал ко мне? – Она пыталась отшутиться, но по выражению ее лица я мог сказать, что ей это очень понравилось.

Я поднес ее ладони к своему лицу и поцеловал их.

– Нет, это потому, что я хочу, чтобы все знали, что ты уже кому-то принадлежишь.

Она закатила глаза.

– Наши новые личности уже говорят, о том, что мы женаты, мистер Штильц.

Я усмехнулся ее нахальству. Моя фамилия мало что значила. Она была даже не той, что была у наших предков до того, как они приехали в Америку. Они сократили ее, чтобы обновить; я просто сделал то же самое, чтобы начать свою жизнь заново.

– Мэйсон...– Сказала Аспен, держа меня за руку, а затем коснулась нашей дочери другой рукой. Я приподнял бровь, давая понять, что она может продолжить говорить. – Я тоже тебя люблю.

Ухмылка, которая была у меня раньше, исчезла.

Значит, это была любовь?

Предательство.

Ложь.

Обманы.

Пустынная дорога, по которой вам пришлось идти в полном одиночестве.

Но если сделать все правильно, это будет стоить больше, чем все золото в мире.

– Ага... – Сказал я хриплым голосом. – Я люблю тебя.