Текст книги "Золотая клетка (ЛП)"

Автор книги: К. Лумари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 31

Месть была чертовски сладкой, за исключением того, что я не мог наслаждаться ею без своей последней шахматной фигуры. Прошел почти месяц, а об Аспен не было ни слова. Как, черт возьми, могла исчезнуть девушка, которая ничего не знала о реальном мире?

Я расхаживал по своему кабинету, раздраженный тем, что все движется медленно. Я хотел увидеть, как Кинги падут. Но предпочтительней увидеть их мертвыми, но осознание того, что я был тем, кто вызвал их крах, доставляло мне удовлетворение. С тех пор как я узнал о другом бизнесе моего отца, я знал, что что-то еще было скрыто. Мне пришлось вложить чертову уйму денег в поиски источников и разведданных. Я не хотел предпринимать никаких действий, пока не буду уверен, что добьюсь успеха.

Когда я узнал, что украденная технология использовалась террористическими группировками за рубежом, я почувствовал, что сорвал «джек-пот». Все, что мне нужно было сделать, это слить эту информацию, и Кинги задохнулись бы от собственной руки. Это была самая сладкая месть.

Потраченное мной время окупилось.

Итак, я имел дело с таким количеством дерьма, что по глупости послушался Нейта и позволил Эрин оставить Аспен у себя. Во-первых, я был занят тем, что устраивал возгорания направо и налево. Все люди, которые стояли за гибелью моей семьи, должны были заплатить. И во-вторых, я знал, что Лиам хотел Аспен, живую или мертвую, и я не мог рисковать, имея ее рядом со мной, пока я был так занят.

Я видел ее лицо, пока она спала. Я запомнил каждый синяк, появившийся на ее лице, и это сводило меня с ума. Лиам Кинг должен был заплатить за все.

Я не рассчитывал на то, что пространство, которое я дал ей, обернется против меня. Только что Аспен была здесь, а на следующий день она исчезла. Моя рука потянулась к шкафчику под моим столом, и я достал тест на беременность, который я спрятал там после того, как нашел его в мусорном ведре в ее ванной.

Она была беременна моим ребенком.

Тысяча сценариев пронеслись у меня в голове. Дети были не тем, о чем я находил время думать. Но в тот момент, когда я увидел этот тест – черт возьми. Я хотел этого ребенка больше всего на свете.

Теперь мне просто нужно было притащить Аспен сюда, в мой дом. Я был так сыт по горло ее чушью. Мой член руководил мной в течение последнего десятилетия наших отношений, и пришло время перемен.

Это был идиотский ход, но я был тем, кто был у власти, и пришло время показать ей, кто ее настоящий Король. Я собирался заставить ее преклонить передо мной колени.

То, что она была беременна моим ребенком, все меняло. Меня вполне устраивало, что она выходит замуж. Я хотел, чтобы она попала в ловушку. Я хотел, чтобы Лиам думал, что он получает все, что хочет. Я сидел в своем кабинете, рассматривая фотографии их первого поцелуя как мужа и жены, и я улыбался, потому что моя сперма была по всей ее киске.

Затем я слил ту информацию. Черта с два, если я собирался позволить этому придурку приблизить свой член к ней. То, что он причинил ей вред, было моей виной, и я знал, что заставлю его заплатить.

Но в тот момент, когда Эрин сказала мне, что Аспен сбежала, я пошел в ту квартиру, и единственное, что нашел, был тест на беременность, мне было ясно, что унизить Лиама не получится. Меня это больше не волновало, потому что весь мир уже знал, что он и его семья сделали. В этом была прелесть технологии – обоюдоострый меч, который мог создать или уничтожить вас.

Теперь, когда Аспен носила моего ребенка, я не успокоюсь, пока не сделаю ее вдовой. Смерть Лиама была бы на моей совести, и я бы наслаждался тем фактом, что та глава нашей жизни, что разделяла нас с самого первого дня, наконец-то подошла бы к концу.

Теперь мне просто нужно было найти ее, потому что чем дольше она оставалась на улицах, тем больше она рисковала, что Лиам доберется до нее первым.

Дверь моего кабинета открылась, и вошла Эрин, а за ней Нейт.

– С каких это пор вам можно заходить ко мне домой, не спросив меня сначала? – Раздраженно спросил я.

– С тех пор, как мы нашли зацепку, – огрызнулась Эрин.

Я сел прямее.

– Зацепка, которая нам не понадобилась бы, если бы ты не позволила ей уйти.

Я попытался избавиться от яда в своем голосе. Нейту не нравилось, когда я был груб с ней, и прямо сейчас мне не нужно было, чтобы он злился на меня. Не тогда, когда он был тем, кто пытался настроить членов Ордена против Кингов. Большинству из них я не нравился, но они любили его.

– Теперь мы квиты. – Эрин пожала плечами.

Я сжал руку в кулак, но в остальном хранил молчание. Я предполагаю, что это было ее трахни тебя, так как я был причиной пожара.

– Какая зацепка? – Мой взгляд переместился с нее на Нейта.

– Помнишь то ожерелье, которое ты заставил меня маркировать много лет назад?

Я склонил голову набок. Я держал руку на пульсе, пытаясь отыскать его, но я его не нашел. Когда я был на острове, то никогда не видел, чтобы Аспен носила его, поэтому я был уверен, что она продала его или ей было плевать на него. Оно принадлежало моей биологической матери – это было единственное, что у меня осталось от нее.

В ночь пожара я отдал его Аспен в качестве страховки. На случай, если что-то пойдет не так, и я сгорю вместе со своими родителями, я хотел, чтобы она убежала. Продала его, чтобы у нее были наличные для того что б начать новую жизнь.

– Это ведь оно, верно? – Нейт достал свой телефон и показал мне его фотографию. Я не видел его много лет, но я его помнил.

– Да, – прохрипел я.

Нейт забрал телефон обратно и увеличил изображение.

– Это было у нее в день свадьбы.

Моя голова резко дернулась к нему.

– Что?

Он положил телефон, а затем закинул руку за голову.

– Она была на грани обморока и попыталась дотянуться до него. Оно было у нее под платьем.

Что-то в этом заявлении сделало меня слабым. Оно было у нее в тот день. Она забрала с собой частичку меня. И мне стало интересно, сколько еще раз она надевала его на себя.

– Дайте мне информацию, – потребовал я.

– Я уже проверил, и оно было продано.

– Не имеет значения, я верну его обратно. – Я был уверен в своих силах.

Несколько дней спустя я оказался возле дома родителей Аспен. Я знал, что вероятность того, что она окажется здесь или даже попросит их о помощи, была невелика, но я не собирался оставить здесь камня на камне.

Я позвонил в дверь из вежливости, чтобы они знали, что кто-то пришел. У них больше не было слуг. Так что теперь им приходилось все делать самим. Не похоже, чтобы им кто-нибудь собирался чем-то помогать.

Мать Аспен открыла дверь и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Т-т-ты, – выплюнула она и попыталась ударить меня по лицу.

Сюрприз сука, я не мертв.

Я поймал ее запястье в воздухе и рассмеялся.

– Ты смелая для той, у кого больше ничего нет.

Мать Аспен не была такой красивой, как ее дочь. Она позволила всем этим деньгам ударить ей в голову, и вместо того, чтобы пытаться быть умной, она потратила свои деньги, пытаясь приобрести новое лицо. Нетрудно было понять, кому она хотела подражать. Мои губы скривились от отвращения, когда я заметил, что даже ее вкус был таким же, как у Хильды.

Я протиснулся внутрь, и она последовала за мной.

– Вся прислуга снова с радостью служит своему законному владельцу, – я посыпал солью ее рану.

Некоторое время спустя вышел ее придурок – муж. Черт меня побрал, если это не пробудило воспоминания.

– Аспен здесь? – Я перешел к сути дела.

– Моя дочь тебя не касается, – сказал он мне.

Я разразился смехом в ответ. Он сказал это с невозмутимым лицом, сам веря в эту ложь. Я думаю, когда ты говоришь ложь достаточно долго, и ты в это веришь.

– Та самая дочь, которую ты обменял на деньги и власть? – Я поднял на него бровь.

– Я дал своей дочери возможность добиться успеха.

Я закатил глаза.

– Я должен был приказать своим людям убить тебя в день ее свадьбы, – сказал я небрежно. Смерть не была для меня чем-то непривычным. она следовала за мной, как старый друг, готовый вмешаться, если кто-нибудь осмелится мне преградить дорогу.

Его глаза расширились, а лицо побледнело.

– Полагаю, тебе никто не сказал, что я жив? – Я издевался над ними.

В их доме было холодно. Это было приятно, но в этом не было ничего особенного; просто два несчастных человека убеждали себя, что это именно то, чего они хотели. Но эй, кто я такой, чтобы судить? Быть богатым и несчастным было лучше, чем быть бедным и все еще несчастным.

– Так она здесь или нет? – Спросил я еще раз, теряя терпение.

– Это не твое дело, – сказала мне ее мать.

Я подошел к стулу и сел. Затем я вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Пламя все еще беспокоило меня, но я научился жаждать этого страха, который приходил с приближением огня к моему лицу. Это то, что поддерживало меня в здравом уме и помогало двигаться дальше.

Мне больше не нужен был нож для нанесения новых шрамов на мою кожу. Не тогда, когда у меня была другая отдушина. Никотин успокоил меня, а затем, как только я выдохнул дым, я снова посмотрел на них.

Их взгляды были прикованы к моей руке в перчатке.

Все, кто знал о пожаре, понимали, зачем я прикрывал многие участки своего тела. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что я обжегся, но никто из них не знал, что меня это ужасало. Ну, почти все. Только Нейт и Аспен догадывались.

– Поскольку никто не потрудился ввести вас в курс дела ... Потому что вы никому не нравитесь, – самодовольно сказал я им, – Позвольте мне рассказать вам, что происходит. Технология, которую вы украли у моего отца, да, это дерьмо было связано со всевозможными террористическими группами. Так что, как вы можете видеть, с Кингами покончено. – Я сделал паузу, чтобы драматично вздохнуть. – Но как насчет наших денег? Вы, наверное, задаете себе этот вопрос, не так ли? Я ненавижу сообщать плохие новости, правда, ненавижу, но все активы "Кингов" заморожены. Все отказываются вести с ними дела, а поскольку сделка, которую вы заключили, была заключена только с Уилфредом, что ж, никому до нее нет дела. – Я сделал еще одну затяжку сигаретой. – Я пытаюсь сказать, что вы никому не нравитесь.

Ах, как приятно было видеть страх на их лицах.

– Я бы сказал, что примерно через неделю федералы заморозят все ваши активы.

Они ничего не сказали, когда я встал и обыскал комнату за комнатой. Здесь не было и следа Аспен. Она никогда не относилась к этому дому как к своему. В конце концов, она какое-то время жила с Лиамом. У Аспен не было ничего, что она когда-либо могла назвать своим, кроме ожерелья, которое я ей подарил, и почему-то это заставило меня улыбнуться.

Я собирался покинуть этот дом, когда чья-то рука коснулась моей. Мать Аспен цеплялась в меня.

– Помоги нам, – умоляла она.

Я приподнял бровь от ее дерзости.

– Извини, я не доверяю людям, которые вонзают ножи мне в спину.

Отмахнувшись от нее, я снова зашагал вперед.

– Мы знаем, что она с тобой сделала, – сказал мистер Миллер.

На этот раз я медленно обернулся.

– Думаю, как ее любовник, ты должен был быть в курсе. – Мой голос был спокойным, но они вызывали у меня отвращение.

– Мы никому не скажем, – заверила меня миссис Миллер.

Я посмотрел на них обоих, и как бы мне ни хотелось убить их, участью хуже смерти для них было бы стать нищими. Чтобы они могли увидеть, как на самом деле живут бедные люди. Как только они останутся на улице, то пожалеют, что когда-то доверились Уилфреду Кингу.

– А что тут рассказывать? Я мертв, и, судя по тому, как идут дела, вы двое движетесь в том же направлении.

ГЛАВА 32

Мне казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как я надела униформу горничной. Жизнь прошла для меня полный круг, и меня это устраивало. Некоторые могут насмехаться над моей работой, плохо думать обо мне, а мне на это наплевать.

Было ли мне страшно покидать пределы квартиры Эрин? Я была в ужасе, но мысль о том, что у меня будет ребенок, и его отнимут у меня, напугала меня еще больше. Я знала, что Орден был занят тем, что пытался погасить пожары вокруг них самих, так что одна беглянка не будет проблемой.

Я не хотела их разоблачать. Мне не нравился этот мир, потому что я на собственном горьком опыте убедилась, что все, что блестит, отнюдь не золото.

Впервые я почувствовала себя свободной. И это было совсем не так, как я себе это представляла. Свобода не заключалась в том, чтобы ходить в первоклассную школу или иметь все деньги в мире. Свобода заключалась в том, чтобы сводить концы с концами, неустанно работая собственными руками.

Было невыносимо продавать ожерелье, которое я так долго носила с собой. Оно было как бы частью меня, но это была единственная вещь, которая у меня была, за которую я могла получить немного денег. Оказаться на улице в одиночку было суровой реальностью, к которой я не была готова. Я знала, что деньги, которые мне дали за ожерелье, были ерундой, но мне нужна была фора.

Моя квартира была не отстойной, но лучшей, которую я смогла найти. Я покинула город и оказалась недалеко от того места, где родилась. Я хотела увидеть остатки того дома, но не осмелилась приблизиться к закрытому поселку.

Вместо этого я оказалась на другом конце города.

Смотря на себя в зеркало, я понимала , что больше не похожа на ту девушку, о которой говорили в новостях. Я была совсем не похожа на гламурную Аспен Кинг. Моя одежда была мешковатой и простой. Мои щеки впали. Я сменила дизайнерские сумки на те, что были у меня под глазами. Мои волосы были тусклыми и медными.

Больше всего помогло то, что работа горничной была для меня совсем не в новинку. Никто бы не подумал, что богатая Аспен Кинг драила полы, стоя на коленях. Это было уместно и соответствовало моему положению.

Если бы жизнь шла прежним чередом, только без предательств, я бы до сих пор жила в доме Штильцхеных. Я была бы тайной подругой Мэйсона. Он бы стал самостоятельным, и я бы издалека наблюдала, как его наконец-то принимают в лоно общества.

– Черт, – всхлипнула я.

Эти чертовы гребаные гормоны. Одна мысль о том, чтобы наблюдать, как он женится на ком-то другом, приводила меня в состояние депрессии.

Потом мой желудок скрутило, потому что я была той, кто был замужем. Я была той, кто не раз наносил ему удар в спину. Поймет ли это когда-нибудь мой ребенок?

Я с любовью дотронулась до своего живота и поняла, что мне нужно как можно скорее обратиться к врачу. Я никому не доверяла и на работе держалась особняком. В моей квартире была только кровать и достаточное количество одежды, чтобы продержаться неделю.

У меня не было документов на другое имя, кроме тех, где говорилось, что я миссис Кинг, и я не хотела светить ими. Так что работа за наличные была моим единственным вариантом, но поход к врачу означал бы, что мне будут задавать вопросы. А я этот вариант не продумала, как следует. Моим единственным утешением было то, что некоторые женщины могли не знать, что они беременны, пока те не были на четвертом месяце, так что со мной еще какое-то время все будет в порядке.

Я напомнила себе, что вовсе не была эгоисткой. Я просто старалась, чтобы мой ребенок, и я были вместе. Это был материнский инстинкт.

Взглянув на будильник, я вздохнула. Пора было собираться на работу. Я переоделась в черную униформу, которую заставила нас носить компания, а затем собрала волосы в пучок. На большинстве фотографий мои волосы были длинными и всегда распущенными. Вот так, по крайней мере, я выглядела по-другому. Если бы я не была беременна, я бы покрасила волосы в черный цвет.

Ни разу в жизни мне не казалось, что я везучая, но после побега все сложилось на удивление хорошо. У меня никогда не было ничего своего, и, заложив это ожерелье, я получила наличные. Потом я зашла в закусочную, и официантка прониклась ко мне симпатией. Она дала мне свой номер, и с этого момента все наладилось.

Было очевидно, что я убегаю от чего-то, и, возможно, это заставило ее пожалеть меня. В любом случае, я была благодарна. У меня был телефон с предоплатой, которым я пользовалась только по работе. У меня не было никого, с кем я могла бы поговорить, да мне и не хотелось разговаривать с кем-либо.

Сегодня мне потребовалось больше усилий, чтобы встать с постели. Я устала, а еще эти бессонные ночи сильно сказывались на мне.

Фургон для уборки уже был у моего комплекса. Я забралась внутрь и улыбнулась двум другим дамам. Мы прибыли в ресторан, в котором собирались убираться, и я приступила к работе. Это было, похоже, на езду на велосипеде. Вы никогда не забудете, откуда пришли; большую часть времени мы просто предпочитали не думать об этом.

– Ненавижу тебя, Мэйси. Ты даже не вспотела.

Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что она разговаривает со мной. Я не могла позволить себе использовать свое имя. Хотя я бы делала это не очень часто. Я не знаю, почему это имя было первым, что всплыло в моей голове, но мне показалось, что это легче запомнить.

– Думаю, я просто привыкла к этому, – ответила я ей.

Я старалась свести свое общение с ними к минимуму. Я была готова превратиться для них в воспоминание в любой момент. Я зевнула. Сегодня я чувствовала себя более уставшей, чем обычно. Прошло еще немного времени, и они включили телевизор.

Как обычно, я пыталась не обращать на это внимания, но всегда испытывала страх, что там покажут мою фотографию. Новости продолжались, а я тихонько убиралась. У меня немного закружилась голова, поэтому я решила сделать небольшой перерыв, когда по телевизору замелькали последние новости.

– Уилфред Кинг из «King enterprises» был арестован в связи с появлением новой информации о незаконном приобретении «Stiltskin Tech». Пока нет никакой информации о том, был ли арестован его сын Уильям Кинг или нет. Многие из вас знают, что все это произошло в день его свадьбы, и никто еще не видел его жену.

У меня начала кружиться голова. Я держалась за стену, пытаясь выбраться наружу, чтобы подышать свежим воздухом.

– Этот случай был шокирующим с самого начала. Это все равно, что наблюдать за падением современной монархии.

У меня загудело в ушах, и я перестала слышать, но последнее, что я помнила, было то, что я увидела свое лицо по телевизору.

Пищащий звук разбудил меня. В комнате было холодно, и стояла удушающая тишина, которая заставляла меня чувствовать себя неловко. Мои глаза сонно открылись, и я не сразу поняла, где нахожусь. Этот пищащий звук раздался снова, и я попыталась встать, но что-то на моей руке помешало мне ее поднять.

В моей руке была игла. Я проследила путь трубки к капельнице. Мои глаза воспринимали все происходящее, но мой разум все еще был слишком затуманен, чтобы собрать все воедино.

Я посмотрела на себя сверху вниз, и вот тогда реальность обрушилась на меня. Я лежала на кровати, укрытая кремовым одеялом. Меня отвезли в больницу, и я была в полной заднице. Я задавалась вопросом, удастся ли мне сбежать или уже слишком поздно.

Свободной рукой я потянулась к капельнице с намерением вытащить ее, когда что-то холодное обвилось вокруг моего запястья. Ощущение кожи было теперь слишком знакомым, что вызывало дрожь на моей коже. Я взглянула вниз, и, конечно же, там была рука в черной перчатке, держащая меня.

Я медленно подняла голову, и самым ярким в комнате был не свет, а горящие нефритовые глаза, которые уставились на меня.

– Куда-то собралась, питомец? – прохрипел он.

Аппарат начал пищать сильнее.

Он посмотрел мимо меня, потом на меня и ухмыльнулся.

– Ты боишься? – сказал он тихим голосом, наклоняясь. – Или возбуждена?

Моя грудь все еще продолжала подниматься и опускаться.

– Ч-ч-чего ты хочешь?

Он не знал. Может быть, у меня все еще был шанс покончить с этим и уйти. Он не мог знать, что момент, которого он так долго ждал, наконец, настал. Если разворачивающиеся события не были свидетельством его терпения, я не знаю, что это было. Он ждал своего часа, для мести, и чтобы все мы, кто предал его, были готовы пасть к его ногам.

Мэйсон поднялся во весь рост, и эти глаза пронзили меня насквозь. Я чувствовала себя крошечной под его покровительством.

– Мне просто интересно, куда, черт возьми, ты направляешься с моим ребенком.

Машина начала яростно пищать.

Было уже слишком поздно. Он уже знал.

ГЛАВА 33

Рано или поздно мы все должны были перестать убегать. Последний гвоздь в крышку гроба "Кингов" был вбит сегодня утром. Я ждал снаружи королевской башни, когда Уилфреда арестовали. Я смешался с толпой, поэтому, когда наши взгляды встретились, я поднял правую руку и отсалютовал ему. Я ждал, чтобы насладиться его взглядом, и оно того стоило.

Оставалось только разобраться с Лиамом. И мне хотелось бы думать, что я знал его, поэтому был уверен, что он убежит. Я думал, что буду наслаждаться своей победой дольше, но все это рухнуло, когда поиски Аспен прекратились. Я не думал, что страх может искалечить меня, но я не мог мыслить здраво, когда мне сказали, что она в больнице.

Я искал ее повсюду, и мне было известно, что рано или поздно ей придется пройти обследование, поэтому я попросил Нейта смотреть в оба. Я просто никогда не ожидал, что мы окажемся здесь так близко к тому месту, где все это началось. Может быть, это был знак – возрождение. Доказательство того, что жизнь всегда совершала полный круг.

Судя по тому, как она выглядела сейчас, никто не мог точно сказать, кто она такая. Иногда я сам удивлялся тому, насколько я был подготовлен. Получить удостоверение личности для нее было несложно. Дело было в том, что его покупали другие, но Аспен передо мной уже не была той, что была два месяца назад.

Во всяком случае, она напоминала мне ту, которая была моей. Та, с кем я разговаривал только у себя дома.

– Что с ней не так? – Спросил я медсестру.

Она оглядела меня с ног до головы, а затем посмотрела на Аспен. Мы с ней были полярными противоположностями, и я понимал, что мой внешний вид не приносит мне никакой пользы.

– Моя семья не хотела, чтобы мы были вместе, – сказал я ей, засунув руки в карманы брюк. – Они хотели расплатиться с ней, но она отказалась взять деньги и сбежала.

Всем нравились слезливые истории. Все эти благие намерения оборачивались против тебя, мешая тебе быть счастливым. Люди любили мучеников.

Медсестра все еще не выглядела так, будто полностью доверяла мне, но я был всем, что было у Аспен прямо сейчас.

– У нее обезвоживание, – наконец сказала она мне.

Я держал свой гнев под контролем.

– А мой ребенок?

– С плодом все в порядке. Мы поставили ей капельницу. Как только она получит достаточное количество жидкости, она должна прийти в сознание.

Поэтому после того, как медсестра ушла, я стал ждать. Моя рука скользнула по ее щекам, касаясь гладкой кожи.

Она похудела. В ее лице была резкость, которая мне не понравилась. Я был в отчаянии, ожидая, когда она придет в сознание, и в то же время мне хотелось перекинуть ее через колено и отшлепать за то, что она была так

чертовски безрассудна.

Я понял, что она проснулась в тот самый момент, как только изменилось ее дыхание. Вот как пристально я наблюдал за ней. Она не заметила меня, но я увидел панику на ее лице. Аппарат, отслеживающий частоту ее сердечных сокращений, начал ускоренно работать.

Когда я увидел, что она намеревается вытащить иглу, я понял, что она пытается сбежать. Я остановил ее прежде, чем она смогла это сделать.

– Куда-то собралась, питомец? - Мой голос прозвучал хрипло. Прошло так много времени с тех пор, как я разговаривал с ней, и мне казалось, что это было целую жизнь назад.

Аппарат начал пищать сильнее, и я посмотрел на него, а затем на нее. Она боялась меня – но опять же, почему бы и нет? Мне было любопытно посмотреть, как она попытается выкрутиться из этой ситуации.

– Ты боишься? – Спросил я. – Или возбуждена? – Усмехнулся я. Я пытался понять, когда мы начнем эту маленькую игру в кошки-мышки, в которую мы играли.

– Ч-ч-чего ты хочешь? – спросила она, в то время как ее грудь продолжала подниматься и опускаться.

Я встал во весь рост и посмотрел на нее сверху вниз. В этот момент мне было наплевать на прошлое. Все эти годы, все эти погони, игры, ложь, а она все равно вынашивала моего ребенка. Мне было наплевать на все это. Она собиралась пойти со мной. Моей самой большой ошибкой было давать ей выбор, а она всегда выбирала неправильно. Так что пришло время заставить ее приклонить колени.

– Мне просто интересно, куда, черт возьми, ты собралась с моим ребенком?

Быть милым с Аспен не приведет меня ни к чему, кроме как к одиночеству. Так что мне просто пришлось напомнить ей, у кого здесь власть. Она потеряла все это, и если она хотела семью, она должна была вернуться со мной домой.

Ее глаза расширились.

– Он не твой, – выпалила она.

Я чуть не подавился от смеха, затем моя кожа стала горячей, и единственная причина, по которой я не сделал ничего опрометчивого, была в том, где мы были. Я наклонился так, чтобы она могла видеть только мое лицо.

– Не говори глупостей, Аспен. Не тогда, когда твоя киска знает только отпечаток моего члена.

Она вздрогнула.

– Но если тебе нужно напоминание, я буду рад показать тебе, как хорошо твоя киска поглощает и сжимает меня.

Она избегала моего взгляда и смотрела в другой конец комнаты. Затем я увидел отпечаток поражения на ее лице. Она обхватила руками живот, и вид того, как она делает что-то такое, защищая ребенка, который едва сформировался, тронуло мои сердечные струны.

– П-п-пожалуйста... не забирай у меня этого ребенка, – умоляла она меня со слезами на глазах.

Моя рука потянулась к ее лицу, и кончиками пальцев я коснулся влаги, которая собралась в уголках ее глаз. Я поднес палец к губам, и он показался мне соленым на вкус.

– Почему ты плачешь? – Прошептал я.

Я слишком медленно соображал, и теперь она была в истерике.

– Я дам тебе все, что угодно, но только не моего ребенка. Пожалуйста, не забирай у меня моего ребенка. Должно быть что-то еще, чего ты хочешь.

Я склонил голову набок, пытаясь понять, что она имела в виду. Она продолжала умолять, и мне нужно было, чтобы она успокоилась, прежде чем меня вышвырнут из ее палаты.

Схватив ее за подбородок, я заставил посмотреть на меня.

– Успокойся, – сказал я строгим голосом. – Я не буду счастлив, если персонал начнет задавать вопросы.

Я видел, как в ее маленьком хитром уме вращаются колесики. Она не сдавалась.

– В твоих интересах оставаться на моей стороне, – предупредил я ее, сжимая запястья сильнее. Как только она успокоилась и, казалось, поняла, что к чему, я отпустил ее.

К тому времени, когда вернулся доктор, Аспен была спокойна. Было видно, что она плакала, но никто ничего не сказал. Не тогда, когда я продолжал целовать ее руку. Я мог бы сыграть роль любящего парня.

– Можно ли сделать УЗИ? Все складывалось не лучшим образом, и у нас не было нашего первого приема у врача. – Ложь текла без усилий.

Аспен крепче вцепилась в мою руку. Я не знаю, было ли это утешением или предупреждением. В любом случае, она, казалось, была удовлетворена идеей ультразвука.

Мы, молча, ждали, пока медперсонал вернется.

Как только принесли аппарат УЗИ, она отпустила мою руку. Я почувствовал потерю, но никак это не прокомментировал. Вместо этого я наблюдал, как они обнажили ее живот и нанесли гель. Я имею в виду, я знал, что она беременна. Тот тест буквально подтвердил это. Я надеялся на это, когда кончил в нее, но я не думал, что это произойдет. Я сделал это как "пошел ты" по отношению к ней, к Лиаму. Но как только я услышал сердцебиение, то почувствовал, как у меня ослабли колени.

Внутри нее была жизнь. Та, которую мы создали в припадке ярости, и я знал, что не хочу, чтобы мой ребенок пришел в этот мир таким образом. Они дали нам ультразвуковые снимки и, держа их в руках, мы сделали это более реальным.

Мы остались одни в комнате. Аспен держала в руках снимки с УЗИ, восхищаясь ими. Жизнь несправедлива. Любовь была полем битвы. А проявление слабости к тем, о ком ты заботился, может привести к тому, что тебя убьют.

Я посмотрел на Аспен, и впервые за весь вечер она выглядела счастливой. Кончиками пальцев она проследила каждую линию на снимке, и ее улыбка стала еще шире.

Очень жаль, что для нее я не был хорошим человеком. Я вырвал фотографию из ее пальцев, и она потеряла тот блеск, который ей удалось обрести.

– Если ты не хочешь, чтобы у тебя забрали этого ребенка, тогда тебе лучше делать то, что я говорю.