Текст книги "Оружие особого рода"
Автор книги: К. Крайнюков
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 45 страниц)
5 мая 1945 года трудовая Прага восстала против ненавистных фашистских оккупантов. Разгорелась кровопролитная и неравная борьба. Командующий группой немецко-фашистских армий "Центр" генерал-фельдмаршал Шернер бросил на подавление восстания крупные силы. В ночь на 6 мая Чешский национальный совет обратился по радио с тревожным призывом: "На Прагу немцы наступают со всех сторон. В действии германские танки, артиллерия и пехота. Прага настоятельно нуждается в помощи. Пошлите самолеты, танки и оружие. Помогите, помогите, быстро помогите!"{149}
Учитывая критическую обстановку в чехословацкой столице, Ставка Верховного Главнокомандования приказала войскам 1-го Украинского фронта перейти в наступление на сутки раньше намеченного срока, то есть без промедления.
В первой половине дня 6 мая 1945 года передовые отряды ударной группировки, поддержанные мощнейшими ударами артиллерии, внезапно для противника атаковали его позиции и на ряде участков достигли успеха. Затем перешли в наступление и наши главные силы. В состав ударной группировки входили 13-я и 3-я гвардейская общевойсковые армии, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии (командующие соответственно генералы Н. П. Пухов, В. Н. Гордов, П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко).
По ряду причин с ними не могла одновременно перейти в наступление 5-я гвардейская армия. Хотя командующий фронтом и отложил на несколько часов начало ее боевых действий, но он всячески торопил командарма А. С. Жадова и в конце концов отдал ему письменный приказ: "Светлого времени не терять, начать наступление немедленно. Исходное положение для наступления занимать с ходу"{150}.
Жадову была поставлена задача не только овладеть Дрезденом, но, кроме того, отсечь и сковать сосредоточенные в районе города крупные силы гитлеровцев, обезопасив от флангового удара наши танки, устремившиеся к Рудным горам.
5-я гвардейская действовала успешно. Поарм, возглавляемый генералом Ф. А. Катковым, политорганы соединений, партийные и комсомольские организации сумели в сжатые сроки мобилизовать войска на выполнение боевых задач. Воины-гвардейцы проявили высокие морально-боевые качества. Даже когда настала темная ненастная ночь и хлынул проливной дождь, части продолжали двигаться вперед по бездорожью, по незнакомой горно-лесистой местности. Охватывая Дрезден с северо-запада и северо-востока, они заняли более сотни населенных пунктов и 7 мая ворвались на окраины города. Подразделения 15-й гвардейской стрелковой дивизии генерала П. М. Чиркова с ходу форсировали Эльбу и продолжали развивать наступление.
Одновременно подразделения 4-го гвардейского танкового Кантемировского корпуса, осуществившие дерзкий обходный маневр, одними из первых достигли юго-западных окраин Дрездена и захватили там мост. Это позволило быстро переправить на противоположный берег Эльбы стрелковые подразделения и начать планомерный штурм городских кварталов.
Бои в Дрездене продолжались всю ночь на 8 мая, не прекращались они и днем. К 14 часам гитлеровский гарнизон города был разгромлен, его остатки капитулировали.
Днем раньше войска 6-й армии генерала В. А. Глуздовского приняли капитуляцию находившегося в длительной осаде сорокатысячного гарнизона гитлеровцев в Бреслау (Вроцлаве).
Но на пражском направлении бои продолжались. Утром 8 мая, когда еще не завершились бои в Дрездене, а наши подвижные войска, вступившие в Чехословакию, преодолевали яростное сопротивление группы немецко-фашистских армий "Центр", в Военный совет и политуправление фронта поступило несколько запросов. Командиры и политработники соединений и объединений интересовались, как расценивать сообщения зарубежного радио об окончании войны и наступившем мире. Ничего определенного, конечно, мы не могли им сообщить. После нескольких таких звонков я включил трофейный радиоприемник "Телефункен". Лондон и Париж, Брюссель, Цюрих и Амстердам передавали торжественную музыку и церковные хоралы. А работник политуправления фронта подполковник Л. А. Дубровицкий представил Военному совету перехваченное в эфире сообщение о том, что в Реймсе англо-американское командование приняло от немцев капитуляцию.
Но на нашем участке фронта капитуляции фашистов, судя по всему, не предвиделось. Группа армий "Центр" генерал-фельдмаршала Шернера оказывала яростное сопротивление советским войскам и продолжала зверствовать в Праге, жестоко расправляясь с восставшими трудящимися Чехословакии. Поэтому Военный совет фронта еще раз разъяснил командирам и политработникам, что в создавшихся условиях не следует принимать всерьез сообщения о капитуляции гитлеровцев на Западе, а бить фашистскую группировку Шернера до тех пор, пока она не сложит оружия. Мы срочно передали войскам, что нашу братскую помощь с великой надеждой ждет восставший народ Чехословакии, а поэтому нужно как можно скорее продвигаться на Прагу.
В тот день я разговаривал по В Ч с заместителем начальника Главного политического управления Красной Армии генералом И. В. Шикиным и рассказал ему о поступивших из частей запросах в связи с принятием англо-американским командованием капитуляции от гитлеровцев. И. В. Шикин сообщил, что церемония в Реймсе рассматривается лишь как подписание предварительного акта. Он целиком одобрил наши указания войскам фронта и проинформировал, что 8 мая 1945 года в Берлине будут официально принимать капитуляцию от поверженного врага заместитель Верховного Главнокомандующего Красной Армии Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и представители военного командования союзных держав.
– Ваша задача, определенная Ставкой, – сказал в заключение И. В. Шикин, – как можно быстрее оказать помощь восставшей Праге, спасти столицу Чехословакии от разрушения, а братский народ от уничтожения.
Я поинтересовался, как себя чувствует А. С. Щербаков.
– Александр Сергеевич тяжело болен, – вздохнув, ответил И. В. Шикин. Мы серьезно озабочены состоянием его здоровья.
К глубокому сожалению, опасения эти не были напрасными. На другой день после нашей великой победы, 10 мая 1945 года, на сорок четвертом году жизни генерал-полковник Александр Сергеевич Щербаков, выдающийся деятель партии и государства, кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь Центрального Комитета партии, начальник Главного политического управления Красной Армии и начальник Совинформбюро, скончался. Это была большая утрата для партии и народа, для всех Вооруженных Сил.
Продолжим же рассказ о последних днях войны. Как только 8 мая 1945 года наши войска овладели Дрезденом, командующий 5-й гвардейской армией генерал А. С. Жадов представил Военному совету фронта предварительную информацию о катастрофическом состоянии древнего саксонского города, превращенного англо-американской авиацией в сплошные руины, и бедственном положении местного населения.
После того как в пригород Дрездена Радебёйль переместился штаб фронта, мне чуть ли не ежедневно приходилось проезжать по улицам и площадям старинного немецкого города, и передо мной все полнее представала картина бессмысленных разрушений, учиненных массированными налетами англо-американской авиации.
До войны в Дрездене насчитывалось около 630 тысяч жителей, но в результате наплыва беженцев к моменту массированных бомбардировок там скопилось, как удалось установить, примерно 1,2-1,4 миллиона человек. Дрезден, один из красивейших городов Европы, прозванный "немецкой Флоренцией" и "музеем Германии", фактически не имел важных военных объектов. Почему же англо-американское командование избрало его в качестве мишени для столь странной, даже скорее чудовищной воздушной операции "Удар грома"? Английский историк Дэвид Ирвинг в своей книге, посвященной дрезденской трагедии, откровенно говорит, что выдающиеся успехи Красной Армии, громившей немецко-фашистские войска и быстро продвигавшейся в глубь Германии, не на шутку встревожили реакционные круги империалистических держав Запада. Ирвинг признает, что долгожданная Крымская конференция, от которой в большой степени зависело будущее послевоенной Европы, должна была открыться в условиях демонстрации советской военной мощи в таком огромном масштабе, что успехи западных союзников в Италии и продолжавшееся в Арденнах сражение выглядели слишком скромными по сравнению с наступлением 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов.
Черчиллю и ему подобным империалистическим зубрам хотелось на Крымской конференции козырнуть боевой мощью Запада, чтобы повести переговоры с пресловутой "позиции силы". Именно потому премьер-министр Великобритании требовал, чтобы итогом воздушной операции "Удар грома" стал бомбовый удар "катастрофической силы". Было решено ударить по одному из городов Восточной Германии, который впоследствии войдет в советскую зону оккупации. Начальник штаба английских ВВС указывал в памятной записке: "Эффект будет особенно большим, если избранный в качестве цели город до сих пор является относительно не разрушенным".
Именно таким объектом оказался Дрезден, где скопилось много беженцев и где была слабая противовоздушная оборона.
В ночь на 14 февраля 1945 года, когда исход войны был уже предрешен, англо-американская стратегическая авиация обрушила на Дрезден удары небывалой дотоле силы. В первом ночном налете на город экипажи четырехмоторных бомбардировщиков "Ланкастер" сбросили очень много зажигательных бомб. Был создан огненный шквал, уничтоживший огромное количество построек и погубивший тысячи мирных жителей.
С 13 по 15 февраля 1945 года англо-американская авиация совершила на город четыре массированных налета, в которых участвовало в общей сложности около 1400 бомбардировщиков, сбросивших 4210 тонн бомб.
В результате этой беспрецедентной по своей жестокости воздушной операции погибло 135 тысяч мирных жителей. Из 220 тысяч квартир 75 тысяч оказались полностью разрушенными, а 99 тысяч получили повреждения.
Сразу же после вступления советских войск в растерзанный англо-американской авиацией Дрезден Советское правительство возложило на нас нелегкую и ответственную обязанность – помочь бедствующему населению города.
Ни для кого не секрет, что Военному совету фронта и органам тыла было очень трудно изыскивать продовольственные ресурсы, так как мы не располагали большими резервами. Ведь и у нас в стране скромные продовольственные пайки выдавались по карточкам. Но даже в этих тяжелых условиях наше правительство сочло возможным оказать помощь населению Германии.
По поручению Государственного Комитета Обороны в Дрездене, как и в Берлине, побывал заместитель Председателя Совета Народных Комиссаров А. И. Микоян, который дал нам ряд конкретных рекомендаций по поводу снабжения мирных жителей продуктами питания.
Военный совет и политуправление фронта, органы тыла и особенно продовольственная служба, автомобилисты, инженерные войска мобилизовали все силы, чтобы как можно быстрее нормализовать жизнь в Дрездене, спасти мирных жителей от голода, восстановить вместе с населением разрушенное коммунальное хозяйство. По указанию Правительства СССР Военный совет передал в распоряжение обер-бургомистра Дрездена все оставшиеся в городе продовольственные базы, овощные хранилища, склады с товарами широкого потребления. Мы предложили вновь созданному магистрату организовать планомерное снабжение населения предметами первой необходимости.
Но местные ресурсы были невелики. Предчувствуя неизбежный крах, гитлеровцы варварски уничтожили значительную часть продовольствия. Немало продуктов они испортили. Учитывая бедственное положение населения Дрездена, Военный совет 1-го Украинского фронта выделил из своих запасов для снабжения жителей города 9500 тонн зерна, 1115 тонн мяса, 512 тонн жиров, 800 тонн соли, 200 тонн кофе и 30 тысяч тонн картофеля. Начальнику автоуправления фронта генерал-майору Соболеву было предложено организовать завоз картофеля в Дрезден, выделив для этой цели автополк. Кроме того, он выделил в распоряжение коменданта города два автомобиля, которые специально занимались развозом продовольствия по районам и магазинам.
Занимаясь упорядочением условий жизни жителей Дрездена и районов, входящих в полосу нашего фронта, Военный совет широко опирался на помощь немецких коммунистов и демократических слоев населения. Мы с удовлетворением узнали, что в годы минувшей войны коммунисты Саксонии даже в условиях жесточайшего гестаповского террора не сложили оружия и вели мужественную борьбу против кровавой нацистской тирании. Выйдя из подполья, коммунисты энергично взялись за ликвидацию последствий войны и строительство новой жизни.
Военным комендантом Дрездена был назначен командир 33-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенант Никита Федотович Лебеденко. Ветеран Коммунистической партии и Советских Вооруженных Сил, он обладал необходимыми политическими, организаторскими качествами и, как говорится, хозяйственной жилкой. Для оказания помощи в организации снабжения населения города продовольствием Военный совет направил в его распоряжение 20 офицеров во главе с начальником продотдела 5-й гвардейской армии майором Востропятовым.
Затем генерала Лебеденко сменил полковник И. А. Горохов, а заместителем коменданта по политчасти стал подполковник А. А. Соловьев. Активно развернули свою деятельность и военные комендатуры районов города.
В приказе № 1 военного коменданта Дрездена объявлялось о роспуске, немедленном и категорическом запрещении деятельности национал-социалистской партии и подчиненных ей организаций.
Мы, представители социалистического государства и Коммунистической партии Советского Союза, выступали за рубежом как братья немецких рабочих, крестьян и интеллигенции по классу, как союзники трудящихся Германии и поэтому поддерживали все здоровые антифашистские силы, помогая трудящимся закладывать фундамент новой, демократической, миролюбивой Германии.
Наши политорганы направили большую группу офицеров, знающих немецкий язык, для массовой воспитательной работы среди местного населения. Большой популярностью у немцев пользовался издаваемый нами "Информационный листок". Вскоре политуправление фронта приступило к выпуску ежедневной газеты на немецком языке "Новости дня". Она информировала трудящихся о важнейших событиях в мире, рассказывала правду о Советском Союзе и Красной Армии, которая выполняла интернациональную миссию и спасла немецкий народ и все человечество от коричневой фашистской чумы. Газета сообщала о мероприятиях советской военной администрации по восстановлению народного хозяйства и возрождению культурной жизни в Германии.
Помощь политорганов немецким коммунистам и всем демократическим силам имела неоценимое значение. Поднимая политическую активность масс, мы совместными усилиями способствовали проведению в стране антифашистских, демократических, революционных преобразований.
Огромную работу по восстановлению коммунального хозяйства города проделало 8-е фронтовое управление оборонительного строительства, возглавляемое полковником Ковиным. Военно-строительные отряды управления при широком участии местного населения и инженерно-технических работников управлений коммунального хозяйства города развернули первоочередные восстановительные работы.
Всюду разбирались завалы, расчищались улицы и площади, трамвайные пути и дорожные магистрали. Воины и специалисты 8 ФУОС в кратчайший срок восстановили электросеть и на шести улицах сдали в эксплуатацию трамвайную линию. Они отремонтировали 50 километров газопровода и почти 30-километровую водопроводную магистраль, а также канализационную сеть общей протяженностью 67,5 километра{151}.
При разминировании зданий, разборке завалов и расчистке города советские воины проявляли бережное отношение к архитектурным сокровищам Дрездена и помогли немецким специалистам законсервировать для последующей реставрации и спасти от дальнейшего разрушения драгоценные ансамбли главного города Саксонии.
Когда были завершены бои за Дрезден, Военный совет фронта получил тревожное сообщение о том, что всемирно известный музейный комплекс Цвингер разрушен англо-американскими бомбами, а хранившиеся там бессмертные сокровища картинной галереи бесследно исчезли.
В поиски пропавших шедевров искусства включилась масса людей: работники разведывательного управления штаба и политуправления фронта, "Смерша" и военных комендатур, немецкие должностные лица городского и районных магистратов Дрездена. Из Москвы прибыла группа специалистов во главе с видным искусствоведом Натальей Ивановной Соколовой и опытным художником-реставратором Степаном Сергеевичем Чураковым.
Наиболее отличились в поисках художественных ценностей воины 164-го батальона, которым командовал В. П. Перевозчиков, офицер трофейной бригады художник Л. Н. Рабинович, лейтенант Ф. Горбик и другие. Вскрывая вход в разрушенное здание Альбертинума, сержант Бурцев и другие саперы обезвредили заложенные гитлеровцами мощные фугасы и спасли от уничтожения десятки находившихся там ценных скульптур. Затем в заброшенных каменоломнях возле села Гросс-Котта была обнаружена значительная часть картин Дрезденской галереи. В вагоне, загнанном по узкоколейке в штольню, находились полотна Рубенса, Рембрандта, Тициана, Риберы. Многие шедевры мирового искусства отсырели, покрылись плесенью. В той самой каменоломне, где со стен сочилась вода, в большом ящике была обнаружена знаменитая "Сикстинская мадонна" Рафаэля.
Маршалу Советского Союза Коневу, генералам Петрову, Кальченко, Яшечкину, Осетрову и автору этих строк довелось в числе первых увидеть эти сокровища в заброшенной и сырой каменоломне. Затем еще один тайник был обнаружен у шахты Покау-Ленгфельд. Наша поисковая группа, возглавляемая старшим лейтенантом Позирайло, с боем пробилась туда, разгромив подразделение эсэсовцев,
Здесь, так же как и повсеместно, пришлось разминировать подступы к тайнику и спасать драгоценные полотна от уничтожения их фугасами, которые подготовили фашистские саперы.
Вспоминая о первом "свидании" со спасенными шедеврами мирового искусства, член-корреспондент Академии художеств СССР Н. И. Соколова впоследствии рассказывала: "Вместе с солдатами спустились в каменоломню. Лучик электрического фонаря выхватил из темноты картину Рембрандта "Автопортрет с Саскией". Фронтовики, прошедшие тяжелыми дорогами войны, как зачарованные, рассматривали творение прославленного голландца. Не знаю, сколько прошло времени. Нарушил молчание пожилой сапер: "А за кого поднимает бокал художник?" И вместо рассказа об истории картины у меня вырвалось: "Рембрандт поднимает бокал и за вас, за отважных солдат. Он радуется, что вы спасли его картину, вернули ее людям..." Может быть, в этот момент бойцы почувствовали, что совершили еще один подвиг во имя человечества..."{152}
Под наблюдением Н. А. Пономарева, Н. И. Соколовой, Е. И. Востокова и под охраной советских воинов все картины были бережно доставлены в Дрезден, тщательно просушены. С. С. Чураков и другие художники-реставраторы оказали поврежденным полотнищам "первую помощь".
И. В. Сталину было послано следующее сообщение: "Докладываю: в районе г. Дрезден обнаружены в различных местах ценности, принадлежавшие саксонским королям.
1. Произведения живописи, работы великих мастеров, всего около 1000 картин. Среди них:
"Сикстинская мадонна" Рафаэля,
Рембрандта – 10 картин,
Тициана – 6,
Рубенса – 12,
Веронезе – 8,
Ван Дейка – 7,
Корреджио – 2,
а также произведения Джорджоне, Тинторетто, Ватто и многих других, собрание гравюр и рисунков, в числе которых оригиналы античной скульптуры Ренессанса, барокко и рококо...
Конев, Крайнюков"{153}.
В связи с тем что в разрушенном англо-американской авиацией Дрездене картинную галерею содержать было невозможно, по указанию Государственного Комитета Обороны мы направили спасенные полотнища на временное хранение в Москву. Там большая группа реставраторов под руководством народного художника СССР П. Д. Корина полностью восстановила картины.
В послевоенное время, когда я уже вернулся в Москву, в залах Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, где были выставлены шедевры мирового искусства, в течение многих месяцев не иссякал поток трудящихся.
В 1955 году Советское правительство передало эти бесценные сокровища Германской Демократической Республике. Спасенные воинами 1-го Украинского фронта и восстановленные советскими художниками картины снова разместились в поднятом из руин музейном здании Дрезденской галереи.
Как драгоценную историческую реликвию сохранили трудящиеся ГДР "автограф" нашего сапера, запечатленный на стене здания в майские дни победного 1945 года: "Музей проверен. Мин нет. Проверял Ханутин".
Марш на Прагу
В то время как 5-я гвардейская армия очищала от противника Дрезден, 2-я армия Войска Польского овладела Баутценом, а 52-я армия – Герлицем, подвижные войска ударной группировки развивали успех на пражском направлении. Это отнюдь не означало, что советские танкисты продвигались вперед, не встречая сопротивления. Гитлеровцы пытались любой ценой задержать нас на рубеже Рудных гор и Судет, неоднократно переходили в контратаки, выставляли мощные заслоны из пехоты, усиленной противотанковой артиллерией. В горах, поросших лесом и кустарником, они устанавливали фугасы и I мины, устраивали завалы, организовывали засады фаустников.
Там, где позволяла обстановка, советские танкисты старались не ввязываться в затяжные бои, обходить опорные пункты обороны противника. Но горная местность крайне ограничивала возможности для маневра. Поэтому нашим частям приходилось выбрасывать вперед десанты автоматчиков. Пробираясь по заросшим кустарником кручам, мотострелки обходили вражеские заслоны, атаковали их с тыла и флангов, уничтожали в первую очередь фаустников.
В голове каждой танковой части двигались саперы, которые расчищали завалы, разминировали местность, помогали экипажам боевых машин преодолеть горные речушки, ручьи и другие препятствия.
В передовых отрядах находились представители авиасоединений. Когда улучшилась погода, они по радио руководили боевыми действиями летчиков. В сложных горных условиях меткие удары по врагу наносили летчики-штурмовики Т. Я. Бегельдинов, С. И. Потапов, А. П. Артеменко, Н. И. Дегтярь, Н. Н. Кочмарев и многие другие.
Подвижные войска фронта в достаточном количестве были насыщены артиллерией всех калибров. Хорошо поддерживали наступающих соединения 10-го артиллерийского корпуса прорыва, особенно 31-я артдивизия генерала Д. М. Краснокутского.
На колонных путях действовал жесткий закон: все, что мешает движению войск, должно быть немедленно устранено. Любая поломавшаяся машина, застрявшая повозка или же поврежденный танк мгновенно убирались с дороги, а в случаях исключительных и чрезвычайных даже сбрасывались в пропасть, чтобы открыть войскам беспрепятственный путь. Это диктовалось крайней необходимостью: на счету были каждый час, каждая минута.
Наши радисты ловили в эфире тревожные сигналы пражан. Коммунистическая партия Чехословакии неустанно призывала рабочих, тружеников, всех героических граждан Праги на баррикадные бои, на борьбу за свободу своего народа, за классовое раскрепощение, за республику.
В обращении к народу говорилось: "Граждане! Товарищи рабочие! Усиливайте свои удары по противнику! Пусть каждая ваша пуля достигнет цели! Пусть каждый ваш удар будет местью за смерть брата, сестры, отца, матери! Пусть сегодня ночью на улицах Праги вырастет еще больше баррикад, чтобы не прошел через них ни один немецкий танк, ни один немецкий бандит, чтобы не пробил их ни один снаряд!"
Нельзя было без волнения слушать слова, обращенные к братьям красноармейцам и непосредственно к советским танкистам. Военный совет и политуправление фронта делали все для того, чтобы о волнующих призывах восставшей Праги знал каждый советский солдат, сержант, офицер. Наши воины, сознавая свою высокую ответственность и интернациональный долг, усиливали темпы наступления, спеша на выручку сражавшимся на баррикадах чехословацким патриотам.
Марш с боями через Рудные горы принес много испытаний. Особенно тяжело пришлось водительскому составу. После сильных дождей боевые машины с трудом пробирались по осклизлым и узким горным дорогам. Чуть в сторону – обрыв, бездонная пропасть! Но танкисты, не щадя себя, не зная сна и отдыха, днем и ночью вели машины по труднопроходимым дорогам. Несмотря на сильное сопротивление гитлеровцев и тяжелые условия горной местности, среднесуточные темпы наших танковых войск составляли 50-60 километров. Беспримерный в истории марш-маневр танковых армий потребовал предельного напряжения физических и моральных сил советских воинов.
Вся партийно-политическая работа проводилась под лозунгами: "На помощь братской Праге!", "Завершим разгром фашизма!", "Вперед, на Прагу, вперед, к победе!" Подавляющее число работников политуправления фронта во главе с генералом П. А. Усовым и начальниками отделов полковниками В. И. Суриковым, А. А. Пироговым, Г. Н. Любимовым и Л. А. Дубровицким выехали в войска, чтобы помочь командирам и политорганам выполнить приказ Ставки и командующего фронтом – как можно быстрее освободить Прагу и добить фашистов.
В 3-й гвардейской танковой армии перед началом наступления я невольно явился свидетелем оживленной беседы гвардейцев, собравшихся возле танка, на котором мелом было написано: "Даешь Берлин!"
– Хороший призыв, можно сказать, исторический, – с гордостью сказал командир экипажа. – Но он уже выполнен, и Берлин для нас – пройденный этап. Теперь поставлена новая боевая задача.
Командир танка не без сожаления стер с брони призывные слова о Берлине и размашисто написал: "Вперед, на Прагу!"
Военный совет и политическое управление 1-го Украинского фронта в специальной директиве потребовали от политорганов
"разъяснить всем бойцам и офицерам, что Красная Армия вступила на территорию Чехословакии, чтобы ликвидировать последние очаги сопротивления гитлеровцев и помочь полностью освободить союзную нам Чехословацкую республику от ига гитлеризма... Разъяснять населению освобождаемых от немецкой оккупации районов благородные цели и задачи прихода Красной Армии на территорию Чехословакии. Довести до широких слоев населения высказывания Верховного Главнокомандующего и официальные документы, касающиеся нашего отношения к Чехословакии. Добиться, чтобы каждый гражданин в освобожденных войсками фронта районах Чехословакии знал об освободительных целях Красной Армии.
Оказать всемерную помощь чехословацким властям в ведении массовой политической работы и в культурном обслуживании населения освобожденных городов и сел, для чего проводить беседы с населением, лекции, доклады, митинги, посвященные освобождению Чехословакии от фашистских оккупантов, укреплению советско-чехословацкой дружбы, рассказывать правду об СССР и Красной Армии, разоблачать гитлеровскую пропаганду и ее клевету на Советский Союз"{154}.
В директиве отмечалось, что в ходе войны родился и окреп боевой союз советского и чехословацкого народов и что наши солдаты, сержанты, офицеры и генералы призваны достойно выполнить почетный интернациональный долг, всегда и везде высоко держать честь и достоинство воина героической Красной Армии освободительницы народов.
В войсках фронта проводились беседы о положении в Чехословакии. Агитаторы рассказывали воинам об образовании Национального фронта чехов и словаков под председательством руководителя Коммунистической партии Клемента Готвальда, о создании в Кошице народно-демократического правительства и провозглашенной им программе социальных преобразований. Это, несомненно, помогло нашим воинам правильно понять политическое положение в Чехословакии и расстановку классовых сил в стране.
Но буржуазные круги западных держав не хотели смириться с тем, что Чехословакия выпадает из их орбиты. Премьер-министр Англии Уинстон Черчилль, как впоследствии стало известно, усиленно склонял президента США Гарри Трумэна к нарушению демаркационной линии, установленной между советскими и англоамериканскими войсками Ялтинской конференцией. Черчилль писал Трумэну о том, что занятие его войсками Праги и как можно большей территории Западной Чехословакии может полностью изменить послевоенное положение в Чехословакии и к тому же повлиять на соседние страны.
В связи с этим вспоминается, с какой вкрадчивой заинтересованностью генерал Омар Брэдли, нанесший нам 5 мая 1945 года официальный визит, расспрашивал И. С. Конева, когда мы начнем наступление и как намерены брать Прагу, выражая желание включить в это дело вверенные ему американские войска и двинуться к Влтаве.
Этого вопроса мы, признаться, ожидали, тем более начальник Генштаба генерал армии А. И. Антонов предупредил нас о том, что командующий союзными войсками генерал Эйзенхауэр уже зондировал почву по поводу продвижения союзных войск к линии Влтава – Эльба и что американцам не терпится как можно дальше продвинуться на восток, включив в сферу своего влияния значительную часть Чехословакии, в том числе и Прагу. Но Советское Главнокомандование не могло согласиться с подобными планами.
Когда Омар Брэдли завел разговор о Чехословакии, Иван Степанович многозначительно переглянулся со мной и с вежливой улыбкой, но довольно твердо предупредил представителя США, что продвижение американских войск к востоку от ранее обусловленной демаркационной линии внесет путаницу, вызовет перемешивание с советскими соединениями и затруднит маневр наших подвижных войск. А демаркационная линия, напомнил маршал Конев, определена союзным соглашением на Ялтинской конференции, и документ, подписанный главами трех великих держав, военные не правомочны изменять и нарушать. Командующий 12-й армейской американской группой войск генерал О. Брэдли вынужден был признать убедительность наших доводов.
За рубежами родной земли советские полководцы, облеченные высоким доверием партии и правительства, были и политиками, и дипломатами, полномочными представителями великой социалистической державы.
Спеша на помощь восставшей рабочей Праге и громя гитлеровских оккупантов, советские войска сражались за светлое будущее братской страны, перечеркнув черные замыслы международного империализма и внутренней реакции, намеревавшихся повернуть вспять историческое развитие Чехословакии.
Уничтожая и опрокидывая оборонявшиеся фашистские части, наши войска настойчиво преодолевали труднопроходимую местность. Перемахнуть через главный хребет Рудных гор оказалось делом далеко не легким. На подступах к перевалу, окутанному дымкой облаков, натужно гудели двигатели, в радиаторах машин порой закипала вода, то и дело скрипели готовые оборваться тормоза.