Текст книги "Оружие особого рода"

Автор книги: К. Крайнюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 45 страниц)

Член Военного совета 18-й армии генерал-майор С. Е. Колонии и начальник политотдела армии полковник Л. И. Брежнев сообщили Военному совету и политуправлению фронта, что в конце июля число военнопленных венгров начало заметно возрастать, в ряде случаев в плен добровольно сдавались большие группы венгров. 28 июля остатки 4, 5, 10 и 11-го полков общей численностью 1500 солдат при отходе из района Яблонки на запад были перехвачены нашими передовыми подразделениями. Советский офицер, знавший венгерский язык, обратился к ним с призывом: "Мадьяры, кончайте воевать, сдавайтесь в плен!" И все венгерские солдаты без сопротивления сложили оружие.

Днем раньше командир минометного расчета, заменивший сбежавшего взводного, приказал солдатам привязать к винтовкам белые платки. Под его командой взвод в полном составе добровольно и организованно перешел на советскую сторону. Одновременно сдался и венгерский рабочий батальон. Немало имелось и других фактов, свидетельствовавших о действенности нашей пропаганды среди войск противника, о распаде фашистского блока и подспудных политических процессах, подтачивавших войска сателлитов гитлеровской Германии.

Пополнив свои ряды 50 тысячами солдат, главным образом призывниками из освобожденных западных областей Украины, прошедшими боевую подготовку в запасных частях, войска фронта вступили во второй этап Львовско-Сандомирской операции.

Часть третья.

Выполняя интернациональный долг

На земле польской

Когда исход боев за Львов был предрешен, из Ставки позвонил генерал А. И. Антонов и сообщил, что Верховный Главнокомандующий утвердил представленный Военным советом 1-го Украинского фронта план дальнейшего хода операции. Затем мы получили директиву Ставки от 27 июля 1944 года, в которой говорилось следующее: "1. Силами 13-й армии Пухова и 1-й гвардейской танковой армии Катукова не позже 1-2 августа форсировать реку Висла и захватить плацдарм на западном берегу на участке Сандомир, устье реки Вислока. Захваченный плацдарм использовать для удара на север с целью помочь 3-й гвардейской армии Гордова форсировать Вислу и выйти на ее западный берег.

2. Центром фронта к тому же времени выйти на реку Вислока и овладеть Санок, Дрогобыч, Долина.

3. Силами 1-й гвардейской и 18-й армий захватить и прочно удерживать перевалы через Карпатский хребет на направлении Гуменне, Ужгород, Мукачево с целью последующего выхода в Венгерскую долину.

В дальнейшем войска фронта должны наступать в общем направлении на Ченстохов и Краков".

На другой же день, без какой-либо ощутимой паузы, начался второй этап операции.

Маршал Советского Союза И. С. Конев, исходя из поставленных задач, решил основные усилия войск сосредоточить на сандомирском направлении, с ходу форсировать Вислу и захватить плацдармы на западном ее берегу. На это направление нацеливались войска 3-й гвардейской и 13-й армий, 1-й гвардейской танковой армии. Сюда же перебрасывались из районов Львова и Перемышля части 3-й гвардейской танковой армии. Форсирование Вислы планировалось осуществить на широком фронте от Зембожина до устья реки Вислока. С целью успешного преодоления крупной водной преграды танковые армии усиливались понтонно-мостовыми бригадами.

Таким образом, основные усилия войск 1-го Украинского фронта были направлены на завершение разгрома группы немецких армий "Северная Украина", уничтожение оперативных и стратегических резервов и овладение плацдармами на западном берегу Вислы. Для участия в наступлении на сандомирском направлении были привлечены три общевойсковые (в том числе резервная), две танковые армии, основные силы авиации и артиллерии.

Политорганы, военные газеты, листовки и устная пропаганда несли в войска важнейший призыв партии, четко и ясно выражавший цели нашей освободительной миссии: "Воины Красной Армии! Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии, несите освобождение народам Польши и других стран Европы, стонущим под игом фашистской тирании!"

Уже на первом этапе наступательной операции наши войска в полосе правого крыла и центра фронта полностью восстановили Государственную границу СССР и вступили на польскую землю, неся избавление братскому народу. Теперь мы все внимание сосредоточили на пропаганде призывов и исторических указаний партии о великой освободительной миссии Красной Армии.

Командиры и политработники, пропагандисты и агитаторы разъясняли воинам, что надо быстро и решительно преодолеть с ходу одну из крупнейших рек – Вислу, захватить значительный плацдарм, чтобы затем продолжать наступательные действия. Только в таком случае мы сможем успешно выполнить историческую задачу по освобождению братской Польши от фашистского ига. Призыв Военного совета, обращенный к войскам фронта, – "Вперед, на Вислу!" отвечал цели операции и вместе с тем выражал основную суть призывов ЦК партии. Мы стремились учесть уроки и недостатки битвы за Днепр и принимали меры к тому, чтобы на Висле войска проявили организованность и умение, в широких масштабах применяли переправочную технику. Еще до подхода к Висле командующий создал оперативную группу по руководству переправами. Ее возглавил начальник инженерных войск фронта генерал-лейтенант И. П. Галицкий. Задача состояла в том, чтобы вместе с передовыми отрядами перебросить через многоводную реку танки и артиллерию, которые обеспечили бы надежное закрепление захваченных плацдармов.

Военный совет рекомендовал политуправлению и всем политорганам, а также фронтовой печати широко информировать войска о наших успехах, популяризировать имена тех, кто первым форсирует Вислу и захватит плацдарм на западном берегу. Добрые вести о победных делах фронта или успешном продвижении соседей, о захваченных пленных и трофеях, об освобожденных населенных пунктах вызывали у воинов прилив гордости, стремление равняться на героев, добиваться новых боевых успехов.

Пожалуй, ничто так не подымает моральный дух воинов, как сообщение о нашей победе. В моей памяти сохранился эпизод, связанный с освобождением 29 ноября 1941 года Ростова-на-Дону. В ознаменование одержанной победы Верховный Главнокомандующий издал приказ, адресованный командующему Юго-Западным направлением Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко и командующему Южным фронтом генерал-полковнику Я. Т. Черевиченко. "Поздравляю вас с победой над врагом и освобождением Ростова от немецко-фашистских захватчиков, – гласил приказ. – Приветствую доблестные войска 9-й и 56-й армий во главе с генералами Харитоновым и Ремезовым, водрузивших над Ростовом наше славное советское Знамя. Сталин".

Это был, пожалуй, один из самых первых поздравительных приказов. Он был зачитан войскам и еще больше укрепил их моральный дух. Политотдел 9-й армии, возглавляемый полковым комиссаром Б. С. Мельниковым, издал листовку "Хваленому Клейсту сломали хребет".

Сколько было ликования! И не только на Южном фронте. Радостная весть о крупной победе наших войск под Ростовом-на-Дону облетела всю страну и обрадовала всех воинов Красной Армии, сражавшихся с фашистами. Военные советы и политорганы Западного, Калининского, Юго-Западного и других фронтов тоже выпустили листовки, посвященные славной победе на юге и освобождению нашими войсками Ростова-на-Дону. В одной из них, изданной политотделом 31-й армии Калининского фронта, говорилось: "...Поклянемся же, товарищи бойцы, командиры и политработники, отстоять Москву и похоронить на подступах к столице фашистские дивизии. Крепче удар, сильнее натиск на врага, и он побежит от Москвы так же, как он бежит от Ростова. Пусть героические успехи защитников Ростова вдохновят вас на священное сражение за Москву, за Родину!"{39}

Наступательная операция развивалась стремительно. Особенно быстро продвигалась к берегам Вислы 13-я армия генерала Н. П. Пухова. Смело и решительно наступали подразделения 6-й гвардейской стрелковой дивизии и другие соединения. Под вечер 29 июля в районе Баранува вышла к реке 350-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор Г. И. Вехин, начальник политотдела подполковник В. П. Якушкин). Осуществляя параллельное преследование противника и обгоняя отступавшие вражеские колонны, 1178-й стрелковый полк этой дивизии, возглавляемый подполковником Ф. А. Барбасовым, первым вырвался к Висле. Увидев у паромной переправы скопление гитлеровцев, капитан А. И. Якушев быстро развернул свой батальон и внезапно атаковал врага. Действия его подразделения поддержали полковая артиллерия и истребители танков. В стане врага поднялась паника. Советские воины захватили исправный паром, собрали на берегу лодки и приступили к переправе. В 18 часов 30 минут передовой десант двинулся в первый рейс.

Ведя борьбу за увеличение захваченного плацдарма, части 350-й дивизии уже 30 июля расширили его до 12 километров по фронту и 8 километров в глубину.

Командир 1178-го стрелкового полка подполковник Ф. А. Барбасов, командир стрелкового батальона того же полка капитан А. И. Якушев, сержанты Б. И. Быков, С. Д. Хоменко, В. Н. Шпагин, младший сержант Р. И. Ястребцов, рядовой И. Е. Бурлак и еще десять воинов 350-й стрелковой дивизии первыми форсировали Вислу и захватили плацдарм в районе Баранува.

Все они были удостоены звания Героя Советского Союза. Одновременно Вислу форсировали части 1-й гвардейской танковой армии. Первыми ступили на западный берег Вислы автоматчики мотострелкового батальона гвардии капитана Константина Усанова. Их поддерживала 44-я гвардейская танковая бригада гвардии полковника И. И. Гусаковского. На этом участке и было решено всемерно развивать успех. Сюда быстро выдвигались понтонные парки и другая инженерная техника. В районе Баранува начала действовать фронтовая переправа.

Контратаками частей 213-й охранной, 88-й и 72-й пехотных дивизий противник стремился ликвидировать захваченный в районе Баранува плацдарм, но успеха не имел: мужество советских гвардейцев было беспредельным. Особенно отличились гвардии старшина Александр Образцов и гвардии старший сержант Николай Голомзик. Защищая плацдарм, они получили ранения, но остались в строю.

Форсируя реку, наши войска широко применяли понтонные парки, переправочную технику, инженерные средства. Вместе с тем воины нередко использовали и подручные средства. Так, командир отделения разведчиков 20-й гвардейской мехбригады гвардии старший сержант Сергей Нестеров первым на самодельном плотике переправился через Вислу. Захватив плацдарм, он с горсткой храбрецов удерживал его до подхода главных сил. Автоматчик той же части гвардии рядовой Маннула Гизатулин ночью поплыл через реку на бревне. Все вокруг кипело от разрывов снарядов и бомб. Взрывной волной от авиабомбы солдата сбросило в воду. Добравшись до западного берега вплавь, гвардии рядовой Гизатулин в ночной темноте подполз к траншее противника. Метнув гранату и стреляя из автомата, он создал панику и выбил врага из укрытия.

В районе Баранува начали переправу и части 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко. Передовой отряд, возглавляемый полковником И. И. Якубовским, одним из первых с ходу форсировал реки Сан и Висла.

Польское население радостно встретило Красную Армию и оказывало войскам всяческую помощь и содействие. Жители села Седлещаны и других населенных пунктов помогали советским воинам конопатить лодки, строить плоты. С риском для жизни они не раз сами переправляли бойцов на, западный берег реки. Таких примеров было много.

Оперативность проявили и понтонеры. К утру 1 августа в районе Баранува на фронтовой переправе действовало 24 парома большой грузоподъемности, что позволяло быстро перебрасывать через реку танки, артиллерию и другую боевую технику, наращивать на плацдарме наши силы, прочнее закрепляться на западном берегу Вислы.

Форсирование одной из крупнейших рек в Европе проходило на многих участках на широком фронте. Сколько мужества, самоотверженности и отваги проявили наши воины на Висле! Лодка, на которой переправлялся через реку старший сержант Тихон Литвиненко, была разбита разорвавшейся поблизости миной. Коммунист Тихон Литвиненко, не выпуская из рук автомата, вплавь добрался до западного берега и прикрыл огнем переправу других. На узенькой полоске земли он с несколькими бойцами в течение двух суток отбивал атаки противника. Железную стойкость при удержании этого небольшого плацдарма проявили артиллерист офицер Олег Гончаренко, отбивший пятнадцать атак противника, гвардии полковник Василий Иванович Баклаков, который, будучи тяжело ранен, продолжал командовать переправившимися через реку подразделениями, и многие другие.

Следует сказать, что наращивание наших сил на плацдармах за Вислой проходило значительно быстрее, чем на Днепре. Но и здесь на первых порах войска форсировали реку на паромах и десантных лодках, которые были менее уязвимы для артиллерийского огня и авиации противника, нежели мосты. Когда же плацдарм удалось немного расширить, а наши истребительные авиаполки перебазировались ближе к Висле и получили возможность надежнее прикрывать войска и переправы, строительство мостов развернулось полным ходом. Очень быстро инженерные подразделения навели понтонный мост в районе Баранува. Ударными темпами строился 60-тонный низководный мост на свайных опорах в районе Седлещан. Сооружать его начали 31 июля и, несмотря на частые налеты вражеской авиации, закончили к 7 августа 1944 года, К концу сентября войска фронта располагали на Висле 18 мостами.

И все же трудностей встречалось немало. Наши войска более полумесяца вели тяжелые наступательные бои и понесли потери в технике и людях. Коммуникации растянулись, а восстановление железных дорог шло медленно, да и колея в Польше была более узкой, чем в Советском Союзе. Это усложнило работу транспорта. Войска испытывали недостаток в горючем и боеприпасах.

Имелись и другие недочеты. Передовые отряды 3-й гвардейской армии замешкались и упустили выгодный момент для форсирования реки с ходу, дав возможность отступавшему противнику организоваться и укрепиться на западном берегу Вислы. На некоторых переправах не хватало организованности, мало использовались дымовые завесы и прочие средства маскировки. Инженерные части 3-й гвардейской армии понесли ощутимый урон, потеряв четыре понтонных парка. Переправочной техники не хватало, поэтому и силы на плацдармах севернее и южнее Аннополя наращивались медленно. Этим воспользовался враг и ликвидировал один из плацдармов, отбросив за реку подразделения 76-го стрелкового корпуса.

Было ясно, что противник попытается сделать все возможное, чтобы удержать за собой вислинский водный рубеж. Это подтверждали и пленные. Захваченный нами инженер-капитан 717-го артдивизиона показал: "От Вислы все пути ведут к центрам Германии". Он сообщил, что идет интенсивная переброска немецких дивизий на этот важный рубеж.

В те дни мне пришлось допрашивать одного немецкого офицера, захваченного на участке 13-й армии. Он высказался еще более определенно.

– Ваш плацдарм за Вислой, – заявил пленный, – это револьвер со взведенным курком, направленный нам в висок. Плацдарм за Вислой смертелен для нас. Мы не хотим проиграть битву за Вислу. Германская армия предпримет все для того, чтобы сбросить русских за реку...

Когда войска 1-го Украинского фронта начали форсировать реку, Военный совет потребовал, чтобы командиры всех степеней еще ближе стали к войскам и при первой же возможности переносили свои командные пункты на западный берег Вислы.

Мужественные и энергичные командиры и политработники, как правило, верно определяли свое место в бою, находясь на плацдармах за Вислой, и наравне с солдатами делили военные тяготы. Командный состав умело использовал имевшиеся в его распоряжении боевые средства и возможности для того, чтобы успешно выполнить поставленные задачи.

Нелегко было передовым отрядам, закрепившимся на простреливаемых врагом пятачках. Порой возникали и кризисные моменты. Но волевые командиры, умевшие сочетать боевую деятельность с политическим и воинским воспитанием, делали все возможное, чтобы укрепить моральную силу войск, выстоять в борьбе с превосходящим врагом, удержать и расширить плацдармы. Показателен в этом отношении приказ командира 479-го стрелкового полка подполковника П. К. Бабака. Объявив, что вместе с передовыми подразделениями, форсировавшими Вислу, он перенес на западный берег реки и свой КП, командир полка указал в приказе: "Враг прилагает все силы, чтобы выбить нас с захваченного плацдарма. Этому не бывать! Наши задачи:

1. Вести неустанное наблюдение за противником.

2. Всегда быть готовыми к отражению любых контратак.

3. Экономить боеприпасы, каждую пулю – фашисту в лоб.

4. Легко раненным оставаться в строю.

5. Офицерам, сержантам находиться в боевых порядках и обеспечить управление боем".

Этот приказ был зачитан во всех подразделениях части. Воины дрались героически и не только удержали, но и расширили плацдарм.

Вообще бои на западном берегу Вислы отличались большим ожесточением. Гитлеровцы норовили во что бы то ни стало сбросить наши передовые подразделения за реку. Плацдармы и районы переправ подвергались сильному артиллерийскому обстрелу и авиационному воздействию.

Маршал Советского Союза И. С. Конев передал в войска, что он переносит наблюдательный пункт фронта непосредственно в район боевых действий.

– Так сейчас нужно, – сказал мне маршал. – Это не показная храбрость, а необходимая целесообразность. Неудобно же командарму или командиру корпуса находиться позади командующего фронтом. Они сами продвинутся вперед и в свою очередь подтолкнут подчиненных.

Так и случилось. Наблюдательный пункт Конева, вынесенный ближе к войскам, вызвал своеобразную цепную реакцию, последовательно приблизив все НП к сражающимся на плацдармах войскам. Это значительно улучшило руководство боевыми действиями, положительно сказалось на стойкости воинов.

С передовыми частями двинулись за Вислу и представители политотделов армий. Начальник политуправления фронта генерал С. С. Шатилов направил в войска, сражавшиеся на Висле, половину своего аппарата. Это свидетельствовало о том, что наши политорганы научились в ходе войны сосредоточивать силы и средства на решающих направлениях и в зависимости от задач и целей боя или операции, в зависимости от сложившейся обстановки целеустремленно организовывать свою деятельность.

Важным местом политработы стали районы переправ, где были созданы агитпункты и сосредоточены лучшие силы агитаторов. Перед форсированием реки солдатам раздавались листовки. "Сел в лодку, на паром – забудь про восточный берег, – гласила одна из листовок. – Пересек Вислу, зацепился за плацдарм сразу же всемерно расширяй его, а завоеванное защищай стойко, держись до последней возможности. Сражайся, как повелевает присяга, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом. Ни шагу назад!"

Среди разнообразных агитационных средств впечатляющее политическое воздействие на бойцов оказывали плакаты. В одном из них были такие призывные слова: "Разобьем немцев на Висле – последнем крупном водном рубеже, уничтожим фашистского зверя! На бой, советские герои, вперед, к победе!"

Львовско-Сандомирская операция имела и свои политические особенности. В июле 1944 года войска фронта перешагнули через Западный Буг и вступили на территорию Польши, протянув братскую руку помощи свободолюбивому народу, попавшему под иго гитлеровской оккупации. Красная Армия оказалась за рубежами родной земли, с честью и славой выполняя почетную освободительную миссию, высокий интернациональный долг.

Исключительно большой размах приняла пропаганда интернациональных задач Красной Армии, разъяснение великой освободительной миссии советского воина. В частях и подразделениях проводились беседы и доклады о Польше, о только что созданном Польском комитете национального освобождения, о состоянии экономики, и расстановке классовых сил в этой стране, о Войске Польском, сражавшемся совместно с Красной Армией против фашистских агрессоров.

Вступая в пределы Польши, мы, признаться, с некоторым волнением ожидали, как население соседней страны встретит Красную Армию. Много лет буржуазно-помещичья реакция, ослепленная антикоммунизмом и классовой ненавистью к Стране Советов, делала все для того, чтобы поссорить наши народы. Сколько лжи, клеветы и грязи вылила международная буржуазия и ее продажная печать на Советское государство, на наши социальные порядки, на Красную Армию. Теперь воинам-освободителям надлежало благородными делами, словом и поведением опровергнуть беспардонную ложь реакционеров. Выполняя освободительную миссию, ведя ожесточенные бои с фашистами, каждый советский воин, находившийся на территории Польши, олицетворял страну социализма, проявляя братское отношение к полякам, закладывая основы дружбы наших народов.

Несмотря на фашистскую клевету и происки буржуазно-помещичьей реакции, польские трудящиеся радостно встречали советских солдат. Об этом свидетельствовали сообщения, поступавшие из армий и соединений фронта. В этом убеждались и мы сами. На всем пути следования наших войск воздвигались арки, украшенные флагами Советского Союза и Польши. Всюду встречались радостные лица мужчин, женщин, детей. Каждый стремился подойти ближе к советскому бойцу, обнять и поцеловать его. Местные жители угощали красноармейцев молоком, яблоками.

Помню, у въезда в одно село старик, возглавлявший местную делегацию, встретил нас церемонным поклоном. Все – и старые, и молодые – дружно прокричали:

– Нех жие Червона Армия!

– Нех жие жечь Посполита Польска! Восхищаясь могучими танками и тягачами с крупнокалиберными орудиями, один крестьянин сказал:

– Какая сила движется! – И, усмехнувшись, добавил: – А Геббельс лгал, что у русских не осталось ни танков, ни самолетов. Оказывается, оружия у вас более чем достаточно. Теперь мне понятно, почему гитлеровцы отступают.

– А еще какие небылицы Геббельс распространял? – поинтересовался я.

– Фашисты запугивали нас, что русские загонят всех поляков в Сибирь...

– И вы верили?

– Конечно нет. Но кое-кто с опаской ожидал прихода русских. Теперь убедились, что красных солдат бояться нечего, они наши друзья и братья.

В те дни была огромная нужда в печатных изданиях на польском языке. Стоило мне достать отпечатанные листовки на польском и русском языках, где излагалось содержание манифеста Польского комитета национального освобождения (ПКНО), как десятки рук потянулись к ним. Крестьянин, завладевший листовкой, стал вслух читать манифест. В нем говорилось: "Соотечественники!

Чтобы ускорить освобождение родной страны и удовлетворить исконную тягу польского крестьянина к земле, Польский комитет национального освобождения немедленно приступит на освобожденной территории к осуществлению земельной реформы.

В этих целях будет создан земельный фонд в распоряжении управления сельского хозяйства и земельных реформ.

...Земли, объединяемые земельным фондом, за исключением предназначенных для создания образцовых хозяйств, будут распределены между крестьянами-бедняками, середняками, многосемейными, мелкими арендаторами и сельскохозяйственными рабочими..."

Каждое слово манифеста встречалось общим одобрением собравшихся людей. Потом они заговорили – торопливо, взволнованно, перебивая друг друга. Фашистских оккупантов прогнали. Помещики бежали. Манифест дает большие права трудовому народу, дает землю тем, кто ее обрабатывает. Наконец-то наступит новая жизнь!

И нам, воинам Страны Советов, отрадно было видеть, что на земле, освобожденной Красной Армией, начинаются важные социальные преобразования, осуществляются светлые мечты трудового народа. Но мы по собственному, выстраданному нами опыту знали, что крупные революционные преобразования легко не даются. Польская рабочая партия, возглавившая трудовой народ страны и все патриотические силы нации, с кипучей энергией приступила к восстановлению народного хозяйства. Надо было не только поднять из пепла разоренные фашистскими оккупантами фабрики и заводы, шахты и электростанции, не только возродить сельское хозяйство, но и победить капиталистов и помещиков, сокрушить сопротивление внутренней реакции, поддерживаемой международным империализмом.

В Жешувском воеводстве мне довелось присутствовать при торжественном акте, когда представитель ПКНО вручал безземельным крестьянам свидетельства на владение землей, национализированной у сиятельных графов, светлейших князей и бежавших с гитлеровцами помещиков. Это было волнующее событие. Трудящиеся как подлинные хозяева начинали осуществлять демократические преобразования.

В том же Жешувском воеводстве каменной глыбой возвышался над живописным местечком Ланцут старинный дворец, принадлежавший ранее династии Потоцких крупнейших магнатов и властителей Польши. Когда мы подъехали к замку, к нам подошел офицер А. П. Соин и доложил, что советские воины взяли под охрану и надежную защиту этот замок, чтобы затем передать его законному хозяину всех богатств – польскому народу и его демократическому правительству в лице Польского комитета национального освобождения.

– Я уверен, что в древнем замке будет создан народный музей, предугадывая будущее, заявил старший лейтенант Соин.

Уже при нас появились первые экскурсанты. Это были вчерашние батраки, которых, бывало, и близко не подпускали к графским хоромам. Они осторожно и бесшумно ходили по замку, рассматривая редкостные картины в золоченых рамах, охотничьи трофеи графа, изделия местных умельцев, богатую утварь...

В первые дни обстановка в Польше оставалась сложной. Донесения, поступавшие от военных советов армий, от командиров, политорганов и комендатур, свидетельствовали о том, что так называемые "полномочные представители" польского эмигрантского правительства в Лондоне кое-где норовили самочинно захватить органы местного самоуправления, стремясь оттеснить подлинных представителей народной власти.

Имели место вылазки и провокации со стороны чуждых элементов. Буржуазно-помещичье реакционное отребье выступало со злобными нападками на Польский комитет национального освобождения, на изложенную в его Манифесте программу демократических преобразований, особенно его земельную реформу. В одной из клеветнических листовок враги новой жизни распространяли провокационные вымыслы о том, что ПКНО и большевики якобы намерены превратить Польшу в придаток Советского Союза, что все поляки будут сосланы за Урал, в Сибирь, а на польской земле поселятся якуты. Распространялись и другие небылицы, почерпнутые из арсенала геббельсовской пропаганды.

Военный совет фронта учитывал сложность обстановки и делал необходимые выводы. Мы довольно четко представляли себе, каково должно быть наше отношение к польскому народу, к различным социальным группам и на каких вопросах следует сосредоточить внимание командиров и политорганов. Этому во многом способствовало проведенное ЦК ВКП(б) в мае 1944 года совещание членов военных советов фронтов. Там наряду с другими, вопросами были обсуждены и наши задачи, связанные с освободительной миссией Красной Армии в Европе.

В директиве Главного политического управления Красной Армии от 19 июля 1944 года указывалось, что продвижение советских войск за рубежи нашего государства создало обстановку, требующую учитывать новые явления, освещать и изучать военно-политическое положение на территории, освобожденной Красной Армией. Главное политическое управление требовало перестроить содержание партийно-политической и всей воспитательной работы применительно к новой обстановке.

Прошло несколько дней, и начальник ГлавПУРа генерал-полковник А. С. Щербаков по телефону потребовал доложить, каковы взаимоотношения советских войск и населения освобожденных районов братской Польши. Я коротко информировал его.

– Нельзя забывать, – сказал А. С. Щербаков, – что сейчас каждый воин за рубежом становится советским агитатором. Польские трудящиеся должны на деле почувствовать, что мы их друзья, братья.

В конце июля мне снова позвонили из Москвы и попросили не отходить от аппарата. Вскоре я услышал голос И. В. Сталина. Он сказал, что Государственный Комитет Обороны намерен обсудить вопросы, связанные с пребыванием Красной Армии за рубежом.

– Вы можете, товарищ Крайнюков, прибыть в Москву?

Я ответил, что могу.

– Вот и хорошо. Если позволит погода, то завтра же утром вылетайте. До свидания!

Просмотрев еще раз донесения военных советов армий и политорганов, изучив незначительные пока материалы о первых днях пребывания советских войск в Ярославе и других освобожденных населенных пунктах Польши, суммировав личные записи и наблюдения, я посоветовался с командующим фронтом И. С. Коневым, начальником штаба В. Д. Соколовским и начальником политуправления С. С. Шатиловым. Они многое мне подсказали.

В первый же день нашего прибытия в Москву в Государственном Комитете Обороны состоялось совещание.

Здесь я встретил членов военных советов фронтов генералов Л. 3. Мехлиса и Н. Е. Субботина. Когда мы кратко доложили о первом опыте работы в новых условиях, И. В. Сталин предложил нам подготовить проект постановления ГКО о нормах поведения Красной Армии за рубежом, где каждый боец призван высоко держать честь воина Страны Советов и уважать суверенитет и национальное достоинство освобождаемых народов Юго-Восточной Европы.

Перед тем как приступить к работе, мы попросили Сталина дать указания о направленности документа и определить основные вопросы, которые следует включить в проект постановления.

– Вы только что прибыли из Польши, – сказал в ответ И. В. Сталин, – и лично ознакомились с обстановкой в освобожденных районах, сделали определенные выводы и обобщения. Для того вы, члены военных советов фронтов, и приглашены в Москву, чтобы своими рекомендациями и предложениями помочь ЦК партии и ГКО.

Прошло несколько часов коллективной работы над составлением документа, и в назначенное время мы снова прибыли к И. В. Сталину. Не спеша прохаживаясь по кабинету, он начал с нами беседу о Польше, ее настоящем и будущем. Сталин отметил, что поляки, испытавшие в прошлом гнет самодержавной царской России, жестоко эксплуатировались не только местными помещиками и капиталистами, но и крупными буржуазными державами Запада. В руках империалистов Польша часто становилась камнем преткновения, очагом противоречий, конфликтов и военных столкновений. Сталин подчеркнул, что в эти исторические дни, когда Красная Армия освобождает польский народ от фашистского ига, закладываются основы братской, нерушимой дружбы советского народа с польским. Военные советы должны заботиться о том, чтобы эта дружба крепла, развивалась, утверждалась на века.