Текст книги "Оружие особого рода"

Автор книги: К. Крайнюков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 45 страниц)

И. С. Конев заявил от имени Военного совета, что наши войска полны решимости оказать братскую помощь восставшему народу Словакии. Мы с одобрением отнеслись к патриотическим намерениям словацких военнослужащих, пожелавших встать на сторону народа, порвать с предательской кликой Тисо и внести свой вклад в благородное дело борьбы с фашистскими оккупантами.

После консультации с Москвой переговоры приняли более конкретный характер. Был намечен предварительный план. Предполагалось, что 1-я и 2-я пехотные дивизии Восточнословацкого корпуса, расположенные вдоль границы, захватят перевалы через Карпатский хребет и помогут советским войскам выйти на оперативный простор.

Мы, разумеется, не довольствовались сведениями, полученными от офицеров словацкой буржуазной армии и перепроверяли их. Информация поступала к нам из разных источников. В район восстания был командирован представитель Штаба партизанского движения при 1-м Украинском фронте В. Н. Кокин, который подробно и объективно сообщал нам о событиях в Словакии.

Военный совет и политуправление фронта непрерывно докладывали ЦК ВКП(б), Ставке Верховного Главнокомандования и начальнику Главного политического управления Красной Армии А. С. Щербакову о положении дел в повстанческом районе Средней Словакии.

В наших политдонесениях говорилось, что вместе с повстанцами действуют советские и смешанные словацко-советские партизанские соединения и отряды, что в повстанческом движении участвуют не только наши боевые группы, инструкторы, подрывники и другие специалисты, переброшенные воздушным путем, но и многие военнопленные, бежавшие из фашистских концлагерей, что симпатии населения повстанческого района Словакии к Советскому Союзу огромны.

Мы сообщали ЦК ВКП(б) и Главному политическому управлению Красной Армии о движущих силах восстания, об организаторской деятельности Коммунистической партии Чехословакии. Выдающуюся роль в подготовке, проведении и непосредственном руководстве Словацким национальным восстанием сыграли Г. Гусак, К. Шмидке, Я. Шверма, Л. Новомеский и другие героические сыны партии и народа.

В своей книге "Свидетельство о Словацком национальном восстании" Генеральный секретарь ЦК КПЧ, Президент ЧССР Густав Гусак вспоминает: "...Когда восстание началось, советская помощь была оказана немедленно, и она являлась единственным и решающим фактором того, что в течение двух месяцев выдерживалась открытая вооруженная борьба против нацистских дивизий. Нужно высоко оценить советскую помощь оружием, переправлявшимся по воздуху. Первая крупная партия оружия была доставлена на аэродром Три Дуба в ночь с 4 на 5 сентября – главным образом противотанковые ружья и боеприпасы, которые немедленно были отправлены на фронт, прежде всего в район Врутека. Эти воздушные поставки продолжались, если позволяла погода, почти каждую ночь.

С первых сентябрьских дней советское командование приступило к подготовке самого важного средства помощи Словацкому национальному восстанию – к удару на Карпаты..."{42}

Докладывая Ставке Верховного Главнокомандования о перелете на нашу сторону группы словацких самолетов, Военный совет изложил и свои соображения о проведении наступательной операции.

"Наш фронт, – доносил Военный совет И. В. Сталину, – в районе Кросно находится от словацкой границы на Удалении 30-40 км. Для соединения со словацкими частями и партизанским движением Словакии, если будет Ваше решение, целесообразно было бы провести совместную операцию левым флангом 1-го Украинского фронта и правым флангом 4-го Украинского фронта для выхода на словацкую территорию в район Стропков, Медзилабарце.

Для операции 1-й Украинский фронт может привлечь четыре стрелковые дивизии 38-й армии и 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Направление удара – Кросно, Дукля, Тылява. На это же направление желательно привлечь 1-й чехословацкий корпус. Операцию можно начать через 7 дней. Прошу Ваших указаний по этому вопросу".

Ставка Верховного Главнокомандования своей директивой от 2 сентября 1944 года обязала 1-й Украинский фронт начать подготовку к наступлению, чтобы оказать помощь словацким патриотам. Воины горели желанием быстрее вступить в бой и вызволить братьев словаков из фашистской неволи.

Войска фронта, прошедшие тысячи километров по степям и равнинам, не имели опыта ведения боевых действий в горах. А этот вид боя, как известно, изобилует многими особенностями. Резко пересеченная местность усложняла применение танков, ограничивала маневр войск. Неустойчивая погода и низкая облачность, довольно часто окутывавшая высоты, затрудняли действия авиации. Даже стрельба из минометов в горах требовала особого навыка, ибо прозрачность воздуха скрадывала расстояние. А вождение автомашин по крутым спускам и подъемам, форсирование горных рек и ручьев, бурлящих в глубоких ущельях, – да разве перечислить все трудности и особенности боевых действий в условиях горного театра войны!

Перед командирами и политорганами соединений, сосредоточенных в предгорьях Карпат, встала задача быстрее перестроить свою боевую деятельность, научить солдат, сержантов и офицеров воевать в горах, ознакомить войска с основными принципами горной тактики, когда обход и охват являются главным видом маневра, а роль мелких подразделений необычайно возрастает.

Военный совет и политическое управление фронта обратились к войскам нашего левого крыла с призывом: "Вперед, на помощь братьям словакам!"

Развернув деятельную подготовку к наступательной операции, Военный совет и политотдел 38-й армии обязали командиров и политорганы разъяснить всем воинам, что Чехословакия является нашей союзницей, дружественной страной, что чехи и словаки, подпавшие под иго фашизма, ждут советских воинов как освободителей и наше отношение к ним должно быть самым теплым, дружественным. Политработники проинформировали личный состав о том, что вместе с советскими войсками в Карпатах будет наступать 1-й чехословацкий армейский корпус под командованием генерала Л. Свободы, который примет активное участие в освобождении своей страны.

За день до начала Карпатско-Дуклинской наступательной операции, подготовленной в чрезвычайно сжатые сроки, из района восстания поступили тревожные сообщения о натиске эсэсовских дивизий, о зверствах и терроре гитлеровцев в Словакии, об измене некоторых высших словацких офицеров, заверявших, что они выступят против гитлеровцев и помогут своему народу и Красной Армии. В последний момент часть офицеров словацкой буржуазной армии заколебалась, а некоторые опять переметнулись на сторону фашистской марионетки Тисо.

Положение усложняли интриги эмигрантского буржуазного правительства в Лондоне и его эмиссаров, которые всячески норовили изолировать словацкую армию от народа, от партизанского движения. Дело кончилось тем, что гитлеровцы ко 2 сентября разоружили 1-ю и 2-ю дивизии Восточнословацкого корпуса. А ведь именно эти дивизии, как предполагалось, должны были помочь советским войскам преодолеть Карпаты. Теперь же все перевалы и горные дороги оседлали гитлеровские части. Такова была обстановка.

В труднейших условиях, встречая сильное противодействие врага, войска левого крыла 1-го Украинского фронта и правого крыла 4-го Украинского фронта (1-я гвардейская армия генерал-полковника А. А. Гречко) 8 сентября начали наступательную операцию в Карпатах. На нашем участке из района Кросно наступала 38-я армия под командованием генерал-полковника К. С. Москаленко (член Военного совета генерал-майор А. А. Епишев, начальник штаба генерал-майор В. Ф. Воробьев). Она усиливалась 1-м гвардейским кавалерийским и 25-м танковым корпусами. В составе этой армии действовал и 1-й чехословацкий армейский корпус.

Наши войска прорвали вражеские укрепления в первый же день, но наступление развивалось медленно. Немецко-фашистское командование подбрасывало к месту прорыва новые соединения. Частям 38-й армии противостояло семь вражеских дивизий, из них две танковые.

Бои в Карпатах шли за каждую высоту. Штурмовые группы обходили опорные пункты, стремясь проникнуть в самое сердце вражеской обороны.

Советским воинам помогали местные жители. Искусный охотник-следопыт Андрей Бобак скрытыми горными тропами провел в тыл врага батальон, которым командовал майор Федорченко.

На привале в минуту затишья Андрей Бобак по просьбе политработника поделился опытом, рассказал бойцам, как в горной местности отыскать путь, найти не обозначенную на карте тропу.

Вызвавшись быть проводником у наших разведчиков, Андрей Бобак заметил возле ручья свежие следы,

– Стоп, – сказал он. – Здесь были фашисты.

Следы вели в двух направлениях: на высотку, где располагался неприятельский секрет, и к населенному пункту, где находился штаб. Внезапное нападение советских воинов обеспечило боевой успех.

Наши части смело предпринимали обходные маневры, уничтожая очаги сопротивления. Солдатам порой приходилось быть скалолазами. Вооружившись самодельными альпенштоками, канатами и веревками, они взбирались на горные кручи, на вьюках и вручную доставляли на новые позиции оружие и боеприпасы. Положение осложнили дожди, испортившие и без того малочисленные и плохие дороги. И все же бои в Карпатах не утихали ни днем, ни ночью.

Выполняя интернациональный долг и спеша спасти восставших братьев словаков, советские воины неутомимо и настойчиво пробивались к перевалам, штурмуя скалистые горы и долговременные укрепления гитлеровцев.

В результате наступления нам удалось пробить двухкилометровую брешь в обороне противника.

И. С. Конев не замедлил бросить в прорыв 1-й гвардейский кавалерийский корпус, которым командовал гвардии генерал-лейтенант В. К. Баранов. Сбивая заслоны врага и ломая его яростное сопротивление, кавалеристы темной ночью устремились в пробитую брешь и к утру 13 сентября по горно-лесистой местности продвинулись на 18-20 километров, вступив на территорию Словакии.

Однако наступление кавалерийского корпуса не принесло желаемого перелома. Немецко-фашистским войскам удалось перекрыть брешь в своей обороне и отрезать прорвавшихся к ним в тыл конников. Пришлось с помощью авиации снабжать их продовольствием, фуражом и боеприпасами.

Начальник разведотдела штаба фронта генерал-майор Ленчик докладывал о противостоявшей нам в районе Карпат армейской группе "Хейнрици" и появлении перед 38-й армией новых немецких танковых дивизий. Это, разумеется, обеспокоило нас, но вместе с тем мы понимали, что концентрация противника здесь заметно облегчает участь повстанцев. Ведь некоторые фашистские части были переброшены к Дукле из глубинных районов Словакии. Я не говорю уже о том, что на нашем участке гитлеровцы несли огромные, невосполнимые потери в живой силе и технике.

Военный совет фронта активно оказывал помощь словацкому народу, восставшему против фашистских оккупантов. Так, например, в сентябре 1944 года советское командование перебросило в район восстания сформированные на территории СССР 2-ю чехословацкую воздушно-десантную бригаду, 1-й чехословацкий авиаполк, а также советских офицеров-инструкторов и партизанских командиров.

Военный совет 1-го Украинского фронта поддерживал связь с Главным штабом партизанского движения Словакии и оказывал ему посильную помощь. Только с 5 по 18 сентября наши летчики доставили словацким повстанцам на аэродром Три Дуба 1,5 миллиона патронов, 580 автоматов, 250 ручных и 74 станковых пулемета, а также противотанковые ружья и противотанковые пушки.

Экипажи транспортных самолетов 2-й воздушной армии работали с предельной нагрузкой, но не могли обеспечить повстанцев всем необходимым. Мы вынуждены были обратиться в Москву за помощью. Телеграмма, отправленная в Ставку 17 сентября, гласила: "Для доставки боеприпасов, вооружения, авиационного бензина и бомб чехословацкому авиаполку, бригаде и повстанческой армии в Средней Словакии необходимо ежедневно 60-80 транспортных самолетов. Конев, Крайнюков, Соколовский".

Ставка выделила некоторое число транспортных самолетов, и "воздушный мост", проложенный в повстанческий район, сыграл весьма положительную роль.

После семидневных боев И. С. Конев, находившийся на наблюдательном пункте 38-й армии, проанализировал создавшееся положение и пришел к выводу, что фронтальные атаки вдоль шоссе Кросно – Дукля успеха не принесут, так как противник подтянул резервные соединения, а наше временное превосходство в силах и средствах уже утрачено. Он приказал генералу К. С. Москаленко перенести главные усилия с правого фланга армии на левый и передал из своего резерва в его распоряжение 4-й гвардейский Кантемировский танковый корпус генерала П. П. Полубоярова.

15 сентября на левом фланге 38-й армии возобновились наступательные действия. Но и атаки кантемировцев желаемого результата не принесли. Тогда был введен в сражение 31-й танковый корпус, возглавляемый генералом В. Е. Григорьевым.

Мощный массированный удар двух советских танковых корпусов в районе Сенявы принес успех. Взаимодействуя с пехотинцами, артиллеристами и авиацией, наши танкисты прорвались по узкому горному проходу в глубь вражеской обороны и заставили противника отойти с рубежа Дукля, Рыманув.

В наступательных боях отличился экипаж самоходной артиллерийской установки, возглавляемой коммунистом Цимакуридзе. Когда началась Отечественная война, отец пяти детей Еремия Цимакуридзе добровольно пошел на фронт. В тяжелом бою под Керчью он был ранен, под Сталинградом – вторично. Воин-коммунист не покинул боевого строя. Он учился, овладевал самоходной артиллерией. Фросируя Сан, Еремия Цимакуридзе поджег первую фашистскую "пантеру". В дни боев в Восточных Бескидах кандидатами в члены партии были приняты его соратники – Федор Сухоруков и Борис Кузнецов. Экипаж, ставший коммунистическим, уничтожил еще семь немецких танков.

При штурме Гировой горы, являвшейся важным опорным пунктом гитлеровцев на подступах к Дуклинскому перевалу, наступательный порыв и отвагу проявили воины 1-го чехословацкого армейского корпуса. Вместе с советскими братьями чехословацкие воины решительно ломали яростное сопротивление врага. Они с боем брали буквально каждый метр земли, неуклонно приближаясь к перевалу.

В ходе тяжелых боев, продолжавшихся с 15 по 24 сентября, наши войска соединились с находившимся в тылу врага 1-м гвардейским кавалерийским корпусом и продвинулись еще на два десятка километров вперед, подойдя вплотную к Главному Карпатскому хребту.

Командование 38-й армии энергично и неутомимо готовило войска к решающему штурму Дуклинского перевала, сосредоточивало части, подтягивало войсковые тылы, растянувшиеся по раскисшим из-за осенних дождей горным дорогам.

В те дни мы с начальником политуправления фронта генерал-лейтенантом С. С. Шатиловым побывали в частях 1-го чехословацкого корпуса, не раз встречались и беседовали с генералом Людвиком Свободой и руководящими работниками отдела просвещения (во многом равнозначного нашему политотделу). Встретились мы и со многими солдатами, унтер-офицерами и офицерами корпуса. Все они горели желанием ринуться в бой с ненавистным врагом, быстрее прийти на родную землю.

– Вот и к родному дому подошли, – не скрывая радостного волнения, сказал генерал Свобода. – Еще в далеком Бузулуке, где в сорок втором году формировался наш первый батальон, мы мечтали об этом дне. И вот она, отчая земля, совсем рядом и ждет нас, сыновей своих.

Запел зуммер полевого телефона. Генерал взял трубку и нахмурился. Командир одной из бригад сообщал, что гитлеровцы предприняли контратаку. Подразделение отразило врага, удержало рубеж, но понесло потери. Выбыло из строя около 10 процентов личного состава.

Приказав своему резерву атаковать гитлеровцев, Людвик Свобода положил трубку и сумрачно проговорил:

– Да, некоторые не дошли до родины. В нескольких шагах от чехословацкой границы погибли...

Потом мы поехали по подразделениям. В частях корпуса офицеры зачитывали обращение генерала Свободы. "Не забывайте никогда, кто нам помог, чтобы мы могли стоять с оружием в руках здесь, на пороге своей родины, – говорилось в обращении, – чтобы уже завтра начать ее освобождение от ненавистных поработителей... Это великий Советский Союз, это славная Красная Армия... Мы являемся поэтому должниками благородного союзника. Верность за верность! Мы вместе переживаем трудности и горе, мы вместе в бою, мы будем навсегда вместе в вечной дружбе и союзе. Это обеспечит нашей родине постоянную безопасность, свободную и счастливую жизнь".

На митинге в одном из чехословацких батальонов, который находился в резерве, довелось выступить и мне. Даже и переводчика не потребовалось. Братья по оружию хорошо понимают друг друга.

– Да, мы вечные друзья, и у нас единая цель, – сказал я. – Мы совместно разгромим гитлеровцев, которые пытались потопить в крови славянские и другие народы, поставить их на колени и сделать рабами. Тот народ, который борется за свободу, никогда не будет побежден. Победа близка, перед вами родная чехословацкая земля. Она еще стонет под пятою фашизма и призывает к освобождению. Завтра мы вместе пойдем в бой. Советские воины будут самоотверженно драться за освобождение Чехословакии и сокрушат фашизм.

Беседуя с чехословацкими воинами, мы повсюду слышали настоятельные просьбы предоставить им честь пойти в бой и первыми вступить на территорию своей страны.

В ночь на 5 октября 1-й чехословацкий армейский корпус занял позиции перед Дуклинским перевалом. Наше командование обеспечило ему мощную артиллерийскую и авиационную поддержку. Чехословацкой пехотной бригаде, штурмовавшей важную высоту, были приданы советский минометный полк, два стрелковых батальона, батарея 76-мм пушек и другие подразделения.

Войска 38-й армии вместе с боевыми друзьями – чехословацкими воинами начали штурм Дуклинского перевала. Еще не рассеялся утренний туман, как грохот многих сотен артиллерийских орудий и минометов возвестил о начале решающего наступления.

С передового наблюдательного пункта были видны позиции немецко-фашистских войск, покрытые дымками разрывов снарядов и мин. Но вот огонь перенесен в глубину вражеской обороны, и долго в горах не умолкало эхо от прокатившегося русского "ура". В атаку поднялась пехота.

Воины 70-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор И. А. Гусев, и 1-го чехословацкого корпуса под командованием генерала Л. Свободы утром 6 октября овладели Дуклинским перевалом и вступили на территорию Чехословакии.

Гитлеровцы, выбитые с Главного Карпатского хребта, начали отступать, преследуемые нашими войсками. Сбылась заветная мечта чехословацких воинов-патриотов. Они вступили в пределы отечества. Это было трогательное зрелище. Поднявшись на высоту и перешагнув за полосатые столбы, обозначавшие границу, командир корпуса генерал Людвик Свобода и сопровождавшие его офицеры, словно сговорившись, опустились на колени и поцеловали родную землю, по которой так долго тосковали. Здесь, на Главном Карпатском хребте, под самыми облаками советские и чехословацкие воины обнимали друг друга, закрепляя на века нерушимое братство народов.

Я видел, как на пограничном столбе устанавливался чехословацкий герб, сорванный фашистскими оккупантами. На полотнище было написано по-русски и по-чешски: "Чехословакия приветствует и благодарит своих освободителей. Да здравствует вечная дружба народов СССР и Чехословакии!" За этим полотнищем виднелось другое, на нем была надпись на словацком языке: "Красной Армии-освободительнице – наздар!" На границе у дороги, по которой двигались войска, были вывешены Государственные флаги СССР и Чехословакии.

Население горных словацких деревушек восторженно встречало советских воинов. Начальник политотдела 38-й армии генерал-майор Д. И. Ортенберг рассказал мне такой эпизод. В одном из пограничных сел в Карпатах он зашел в хату старика Гулика. Со слезами радости на глазах Гулик с женой, его дочь и зять благодарили Красную Армию за освобождение. А когда узнали, что перед ними находится советский генерал и дружески беседует с селянами и что его можно называть товарищем, словаки были растроганы и потрясены. Старый Гулик несколько раз с удивлением повторил:

– Товарищ генерал, товарищ генерал... Как же это так? Генерал и вместе с тем товарищ!.. Красная Армия – необыкновенная армия.

Во многих освобожденных населенных пунктах стихийно возникали митинги. Здесь, на Дукле, родился лозунг чехословацких патриотов "С Советским Союзом на вечные времена!".

6 октября 1944 года генерал Людвик Свобода писал командующему войсками 1-го Украинского фронта Маршалу Советского Союза И. С. Коневу: "В исторический момент перехода границы Чехословацкой республики примите, господин маршал, пламенный боевой привет всех офицеров, унтер-офицеров и солдат 1-го ЧАК в СССР.

Мы счастливы, что вместе с войсками 1-го Украинского фронта под Вашим командованием мы первыми из состава чехословацкой заграничной армии вступили на родную землю.

Мы вступили на родину плечо к плечу со славными воинами Красной Армии, которых наши народы встретили как освободителей от ненавистного фашистского ига...

Чехословацкий народ вечно будет чтить память тех, кто отдал свою жизнь за его свободу, за счастье его сынов"{43}.

Военный совет фронта так же тепло поздравил личный состав 1-го чехословацкого армейского корпуса со вступлением в пределы родины и пожелал боевых успехов в окончательном разгроме немецко-фашистских захватчиков и изгнании их с территории Чехословакии.

Овладев Дуклинским перевалом, 38-я армия и 1-й чехословацкий армейский корпус продолжали наступление. На оперативной карте штаба фронта отмечалось продвижение не только наших войск, но и словацких повстанцев, контролировавших значительную территорию. Нас радовали сообщения о боевой активности партизан, наносивших врагу огромный урон. Партизанские соединения и отряды, возглавляемые коммунистами, множили свои ряды за счет местных рабочих и деревенской бедноты, пополнялись опытными советскими партизанами, переброшенными по воздуху, а также советскими гражданами, бежавшими из фашистских концлагерей.

В политдонесении от 22 октября 1944 года, подписанном заместителем начальника политуправления 1-го Украинского фронта генерал-майором П. А. Усовым, мы сообщали Главному политическому управлению, что за время боев с фашистскими оккупантами повстанческая словацкая армия значительно окрепла в организационном отношении, улучшилось руководство ее частями. Политическое настроение подавляющего большинства повстанцев и партизан хорошее, боевой дух высокий. Солдаты и офицеры ненавидят фашистов и горят желанием очистить свою страну от оккупантов с помощью Красной Армии, которую они ждут с нетерпением. Подобные настроения характерны и для местных жителей, проживающих на территории, занятой повстанцами и партизанами. Прежде всего бросается в глаза горячая и неподдельная любовь словацкого населения к Красной Армии и братскому русскому народу. Оно восхищается Красной Армией, ее победами и благодарит за помощь в организации чехословацкого корпуса в СССР. Однако у повстанцев обнаружился ряд слабых сторон. Многие солдаты и офицеры не имеют боевого опыта, наблюдается недостаточная стойкость отдельных подразделений. Среди офицерского состава имеются... лица, которые... считают прочную оборону ненужной, дескать, выручат характер горной местности, храбрость солдат{44}.

Следует заметить, что большой размах и ярко выраженный политический характер Словацкого национального восстания напугал не только Гитлера и его националистических лакеев, но и эмигрантское буржуазное правительство в Лондоне, выражавшее интересы имущих классов.

Нас, например, удивляла и возмущала инертность, непоследовательность и нерешительность буржуазных военных специалистов. Они норовили придерживаться выработанной Западом тактики "винтовки, приставленной к ноге". Словацкие воинские части, во главе которых остались в большинстве своем реакционно настроенные офицеры, проявляли пассивность. Этим не замедлили воспользоваться гитлеровцы.

Перегруппировав и подтянув войска, фашисты во второй половине октября обрушились на повстанческий район.

В тот трудный час главную тяжесть борьбы с гитлеровцами приняли на себя партизанские отряды. Руководимый Коммунистической партией, народ Чехословакии не склонил головы перед поработителями. В тяжелой боевой обстановке Главный штаб партизанского движения осуществил реорганизацию соединений и отрядов и их планомерный отход в горы. Генерал-майор А. Н. Асмолов рассказывал мне о мужественном борце за народное дело Яне Шверме. Видный деятель Коммунистической партии товарищ Шверма, будучи больным, возглавил организованный отход партизан в горы. Ему предлагали эвакуироваться на самолете, но партийный руководитель наотрез отказался покинуть партизан. 10 ноября в неистовую метель при переходе через Хабенецкий перевал Ян Шверма скончался. Он стал национальным героем страны, символом мужества и стойкости.

После Карпатско-Дуклинской операции эмигрантское правительство Бенеша предприняло попытку ликвидировать чехословацкие части в СССР. Руководству фронта стало известно довольно странное предложение министра обороны буржуазного правительства Ингра, переданное через главу чехословацкой военной миссии в СССР генерала Пика. Предлагалось распустить танковые, артиллерийские и авиационные части 1-го чехословацкого армейского корпуса, превратив его в пехотную бригаду. Мотивировалось это тем, что танковая бригада и другие специальные части понесли в горах потери в технике, что пополнить их трудно и т. п. Но мы в этом предложении видели стремление ликвидировать вооруженные силы чехословацкого народа. Нам и раньше было известно, что реакционеры из Лондона мешали организации в 1942 году первого чехословацкого батальона, противились назначению Люд вика Свободы, отказывались присваивать офицерские звания закаленным в боях коммунистам, которые приобрели военный опыт еще в интернациональных бригадах в Испании, а затем на территории нашей страны сражались с немецко-фашистскими захватчиками. Буржуазные военспецы требовали поставить чехословацкие части "вне политики", даже объявили запрет антифашистской агитации.

Обсуждая на Военном совете фронта вопрос о чехословацком корпусе, мы верили, что у этого соединения большие перспективы и хорошая база роста. Ведь корпус достиг родной земли, и люди труда добровольно вступают в него, в том числе партизаны, участники Словацкого национального восстания. Свертывать это соединение, когда впереди решающие бои за освобождение Чехословакии, было никак нельзя.

Заручившись согласием Ставки Верховного Главнокомандования, Военный совет фронта пополнил чехословацкую танковую бригаду новыми боевыми машинами, усилил части артиллерией и другой техникой, восстановил боевую мощь корпуса.

Вскоре 1-й чехословацкий армейский корпус был передан в состав 4-го Украинского фронта и принял участие в боях за полное освобождение своей страны.

Так вопреки проискам эмигрантского буржуазного правительства Бенеша чехословацкий корпус был не только сохранен, но и послужил базой для развертывания национальных вооруженных сил. 6 октября 1944 года стало Днем чехословацкой Народной армии.

В послевоенное время мне неоднократно приходилось бывать в братской Чехословакии. Большое впечатление произвела поездка на празднование 20-й годовщины Словацкого народного восстания. В состав советской военной делегации входили маршал авиации С. А. Красовский, генерал А. Н. Асмолов и другие активные участники боевых событий. Мы летели в Прагу на воздушном лайнере, пилотируемом прославленным асом нашего фронта дважды Героем Советского Союза Дмитрием Глинкой. В Банска-Бистрице, празднично украшенной красными знаменами и трехцветными национальными флагами, нас встретили с сердечным радушием. Побывали мы на знаменитом аэродроме Три Дуба, на местах легендарных сражений, посидели у традиционного партизанского костра дружбы.

По приглашению министерства обороны ЧССР я находился в Чехословакии в феврале 1968 года, в дни празднования 50-летия Советских Вооруженных Сил, выступал перед чехословацкими воинами и трудящимися ЧССР с докладами о полувековом героическом пути Советской Армии и Военно-Морского Флота, о нерушимой дружбе братских армий и народов, зародившейся в годы нашей общей борьбы против фашизма.

Неизгладимое впечатление на меня произвела поездка в Чехословакию в майские дни 1975 года, когда наша страна и все прогрессивное человечество праздновали 30-летие Победы советского народа и его Вооруженных Сил над кровавым фашизмом. Одновременно отмечалось 30-летие освобождения Праги от ненавистных гитлеровских захватчиков.

Сердечной и задушевной была встреча нашей военной делегации с генералом Людвиком Свободой. Вспомнили мы Киевское сражение, бои под Соколове, Белой Церковью и в Карпатах. Высоко оценивая годы совместной борьбы, годы суровых ратных испытаний и славных побед, дважды Герой Чехословацкой социалистической республики и Герой Советского Союза генерал Людвик Свобода писал: "Я убедился в великой мудрости и огромной созидательной силе партии Ленина. Они проявлялись повсюду, где надо было поднимать, организовывать, сплачивать людей, мобилизовать все силы для борьбы с врагом. Коммунисты были примером во всем, на самых трудных участках они всегда были впереди.

На каждом шагу мы ощущали вдохновляющее воздействие братской помощи, интернационалистской убежденности советских людей. Народ-герой ничего не жалел, когда речь шла о содействии нам в то тяжелое для чехов и словаков время.

Помню, как в предгорьях Карпат два советских офицера спасли мне жизнь. Вблизи от нас разорвалось несколько вражеских мин. Один из офицеров мгновенно прижал меня к земле, другой тут же прикрыл своим телом. Никогда не забуду слова одного из них – капитана-артиллериста: "Нас могут убить, вас не смеют..."

Путь, пройденный вместе от Бузулука до Праги, оставил глубокий след в моем сердце. Чехословацко-советская дружба вошла в мою плоть и кровь"{45}.

Приближался сорок пятый...

На лысом бугорке, обдуваемом студеными ветрами, одиноко возвышался дорожный столб. Ярко раскрашенные фанерные стрелы указывали: "К Висле", "До переправы – 0,5 км, до Берлина – 695 км".

По крутому спуску наша машина скатилась к реке, дробно простучала по бревенчатому мосту. Висла почти вся покрылась льдом и снегом, лишь кое-где темнели полыньи. Стояла безмятежная тишина.

А совсем недавно воды Вислы кипели от частых разрывов бомб и снарядов. С неистовым воем к переправам рвались фашистские пикировщики, а над польскими фольварками в бешеном круговороте яростных поединков сновали десятки наших и вражеских самолетов.