Текст книги "Научи меня (ЛП)"
Автор книги: К. А. Такер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Глава 15
Джед как раз подъезжает на пресс-подборщике, когда я возвращаюсь домой.
Не знаю, с кем мне сейчас проще иметь дело – с ним или с мамой.
Решаю начать с него.
– Привет. – Он поднимает глаза, бегло оглядывает мою одежду. – Как прошло утро?
– Три прицепа сена забрали.
– Отлично.
– И еще обрушилась часть крыши амбара. Ничего важного не задело.
Нужно починить ее, и как можно скорее.
– Прости, что меня не было рядом. У меня… кое-что случилось.
– Ага. Мы слышали.
– Слышали? Кто вам сказал?
Он стягивает рабочие перчатки и бросает их на сено.
– Пегги Сью, кажется. Или… не знаю. Кто-то из них. – Он достает из холодильника бутылку воды. – Значит, он снова уехал?
Я забираюсь на прицеп, подавляя нахлынувшее разочарование.
– Ага.
Между нами повисает неловкое молчание.
– На этот раз я действительно облажался, да?
– Вчера? Нет, Джед. Это ничего не изменило. Только подтвердило то, что я и так знала о тебе.
Он делает большой глоток воды.
– Что я слабак?
– И лжец. И что ты любишь меня не так сильно, как тебе кажется.
– Это неправда! – Вырывается у него, он явно задет.
– Ты не любишь меня по-настоящему, – уточняю я.
Он вздыхает, но не спорит.
– Было больно видеть тебя с ним в тот вечер… а потом узнать, что ты летишь к нему.
– Я понимаю. Потому что я чувствовала то же самое каждый раз, когда видела тебя с Кэмми в кампусе. И даже когда уезжала на Аляску, зная, что она здесь, с тобой. Это было больно. Очень.
Он тяжело вздыхает.
– Наверное, я просто думал, что вы с ним уже расстанетесь.
– Даже если Генри и я не будем вместе, нам с тобой лучше остаться просто друзьями.
После долгой паузы он наконец кивает.
– Думаю, ты права.
Я спрыгиваю с прицепа.
– Пожалуй, теперь надо разобраться с мамой.
– Ты не станешь рассказывать, что видела меня вчера?
– Я не ябеда.
Он виновато улыбается, касаясь щеки, по которой я его ударила.
– Я даже не знаю, как допустил вчерашнее.
– Потому что знал, что будет приятно?
Он усмехается и кивает на надпись на моей майке.
– Может, стоит купить тебе такую же, потому что это единственная причина, по которой ты мог пойти в мужской туалет с Бет.
Он морщится.
– Она мне даже не нравится.
– Ну, совет на будущее – держись от них подальше. Особенно от Вероники.
– Уже слышал.
Видимо, я одна ничего не знала.
Я уже направляюсь к дому, но останавливаюсь.
– Эй, Джед? Тебе стоит подумать о возвращении к учебе.
– Не… Знаешь, мне правда нравится фермерство. – Он засовывает руки в карманы, и на его губах появляется довольная улыбка. – Это весело, именно так, как я всегда себе представлял. Ну, кроме миллиардера, который увел тебя. Но я знаю, что это то, чем хочу заниматься. Мне даже колледж не особо нужен. – Он пожимает плечами. – Посмотрим.
– Рада, что ты это понял, Джед.
– Я тоже, Эбигейл. – Затем тише добавляет: – Эбби.
Я медлю.
– Генри попросил поехать с ним во Францию через три недели. Я думаю, что сделаю это.
– Я позабочусь здесь обо всем. – Его лицо выражает покорность.
Впервые за много месяцев я ухожу от Джеда с искренней улыбкой.
Мама и папа сидят на кухне, когда я захожу внутрь.
– Доброе утро.
Мама бросает косой взгляд на мой наряд, в то время как папа переводит взгляд на часы. Чуть больше часа дня.
Самолет Генри уже взлетел.
Я отгоняю эту мысль.
– Джед сказал, что еще один кусок крыши обвалился. Нам срочно нужно ее починить.
Папа вздыхает.
– Материалы смогу купить только к началу октября. А твоя мама поговорит с людьми из общины – может, кто-то поможет.
– Я вообще-то подумала, что мы могли бы нанять братьев Дорсетов, чтобы они сделали это побыстрее.
– У нас нет на это денег.
– Я могу заплатить за новую крышу.
– Ты? – Мама прищуривается. – Или он?
– Я хорошо заработала на Аляске. – Не настолько, конечно, но им это знать не обязательно.
Мама уже качает головой.
– Нет, я не позволю этому мужчине оплачивать наши расходы. Не успеем мы оглянуться, как он попытается убедить нас продать землю под кондоминиумы! Или гостиницу!
– Именно это нам и придется сделать, если не начнем вкладывать деньги в содержание этой фермы! – Резко возражает мой отец. – Если Эбигейл говорит, что у нее есть деньги, значит, мы должны ими воспользоваться и быть благодарными. Я позвоню Дорсету перед ужином, он должен быть дома.
Мама открывает рот.
Папа хлопает здоровой рукой по столу.
– Хватит, Бернадетт! Она с ним, разговор окончен.
В воздухе повисает тягостное молчание.
Я нарушаю его:
– Через три недели я лечу во Францию. Всего на несколько дней. Джед сказал, что позаботится обо всем, пока меня не будет. – Раз уж начали этот разговор, лучше выложить все сразу.
Мама тяжело поднимается со стула и направляется в гостиную. Кресло-качалка протестующе скрипит под ее весом.
– Франция, – тихо говорит папа. – Это здорово.
– Да.
Он кивает, но улыбка у него грустная.
– Она больше не будет вмешиваться. Я позабочусь об этом.
– Спасибо, папа.
– Это твоя жизнь. Ты должна прожить ее так, как хочешь.
Именно это я и собираюсь сделать.
***
«Farm Girl Soap Company5»?
Я сижу на кухне с ноутбуком, хмуро разглядывая презентацию бренда, которую Захира прислала мне по электронной почте в начале этой встречи.
– Звучит органично и натурально, но с намеком на индивидуальность. Ты же живешь на ферме, верно?
– Да, но…
– Это идеальное попадание. Ты не ограничиваешь себя конкретными составами и ароматами. «Sage Oils» – тоже ничего, но покупатели будут думать, что в продукции в основном… ну, шалфей. Но, судя по информации, которую мы получили, у тебя еще есть мята, лаванда, тимьян… даже лимон. Нужно кое-что уточнить, но пока найди вторую страницу – там идеи упаковки. Ты нашла?
– Нашла. – Она едва переводит дыхание. Кажется, так она не дает мне задавать вопросы или спорить.
– Для упаковки мы хотели что-то противоречивое. Простая бумага и шпагат, но с высококлассными этикетками. Натурально, но с налетом шика. Такие вещи можно найти в элитном бутик-отеле с индивидуальностью. И отлично подходит для подарков. Видишь изображение?
– Вижу. Выглядит… на самом деле, великолепно. – На эскизах – круглые теснённые этикетки, на которых изящным шрифтом написано «Farm Girl», а буквы «F» и «G» намного крупнее, чем остальные. Четыре упаковки, все разного цвета. Даже цвета, которые она выбрала, поражают воображение. Учитывая, что сейчас я заворачиваю куски мыла в пищевую пленку, а пластиковые бутылочки из «Dollar Store» использую для масел и кремов – это огромный шаг вперед. – Но сколько будет стоить такая упаковка? – Вряд ли я стану брать с Пегги Сью на два доллара больше за мыло, только для того, чтобы она могла сорвать красивую упаковку.
– Гораздо дешевле, чем кажется, особенно при увеличении объемов производства.
– Объемов? – На прошлой неделе я сделала дюжину брусков с лимоном и тимьяном. Она это имеет в виду?
– Да. Но пока не беспокойся об этом. Сначала нужно довести продукт до идеала. И нам сказали, что тебе не терпится приступить к работе.
Я закатываю глаза, это в стиле Генри. У этого мужчины все происходит с головокружительной скоростью. Хотя, если я займусь этим проектом, будет проще дождаться Франции.
– Ну, мне правда нужно чем-то заняться.
Она смеется.
– Тогда ты точно будешь занята. Пока все понятно?
– Да. Абсолютно. – Улыбаюсь я.
– Хорошо, вот что мне нужно от тебя…
Глава 16
– Дай-ка я помогу. – Я наклоняюсь, чтобы вытащить колесико ходунков отца из щели между досками крыльца. Он начал пользоваться ими только на прошлой неделе, но здорово видеть, что он снова может передвигаться.
Он усмехается:
– А кто будет это делать, когда ты уедешь? – Заметив, как мое лицо вытягивается от нахлынувшего чувства вины, тут же добавляет: – Мы разберемся с этим. Я уверен, что Мэй будет бывать тут чаще, чем нужно.
Я крепко обхватываю руками его шею.
– Я буду скучать по тебе.
– Всего неделя, Эбигейл. Поездка пролетит быстрее, чем ты успеешь оглянуться.
Вот этого я и боюсь.
Схватив за ручку свой чемодан, я спускаюсь по трем ступенькам на каменную дорожку.
– Ну, ладно… – Я бросаю взгляд на дверь. Выйдет ли мама попрощаться? После инцидента с сердечным приступом у нас прохладные отношения, наши разговоры были вежливыми, но натянутыми. Я не хочу улетать в Европу, оставив все как есть.
Мгновение спустя дверь со скрипом открывается, и она выходит с чашкой чая в руке. Ее сине-зеленое платье-халат сидит чуть свободнее, чем раньше. Наверное, потому что она сократила потребление кофе, а папа просит фрукты и салаты на ужин, вынуждая ее тоже питаться более здоровой пищей. Не знаю, что произошло после того вечера, когда я нашла в мусоре упаковки от таблеток и ушла на ночь, но, видимо, они серьезно поссорились. Так или иначе, мама старается.
– Спасибо, Бернадетт, – тихо говорит папа, устраиваясь в кресле-качалке. – Эбигейл уезжает.
– Да, я вижу. Счастливого полета.
Эта женщина умеет обижаться лучше всех. Если она этого хочет… Я не позволю ей заставлять меня чувствовать себя виноватой за свое счастье.
– Я напишу, когда прилечу в Париж, и отправлю контакты на экстренный случай. – С этими словами я поворачиваюсь и направляюсь к машине, которую прислал Майлз, чтобы мне не пришлось разбираться с парковкой и пробками.
– Привези мне что-нибудь классное, – шутит Джед, прислонившись к моему грузовику со скрещенными руками.
Я бросаю ему ключи.
Его глаза загораются.
– Серьезно?
– Только не выставляй его на аукцион, пока меня не будет, – предупреждаю я.
– Да ни за что. – Он ухмыляется. – Спасибо.
– Это тебе спасибо. Никогда не думала, что скажу это, но ты правда оказался спасением, Джед. – С тех пор как мы заключили перемирие, мы снова стали друзьями. Я понижаю голос: – Мэй будет заходить каждый день, но и ты присматривай за ними, ладно?
Он усмехается:
– Расслабься. Ты же всего на неделю уезжаешь. Даже меньше.
– Знаю. – Я закатываю глаза, удивляясь самой себе.
– Ну что… Волнуешься?
Киваю. Волнуюсь, нервничаю, переживаю, боюсь. Сколько еще слов можно подобрать, чтобы описать, что я чувствую сейчас?
Прошло три недели с тех пор, как я видела Генри в последний раз. Мы общались, когда могли, но разница во времени и его сверхплотный график сильно мешали. Да и родители все время дома, так что видеозвонки, особенно те, которые хотел Генри, не случились.
Я чувствовала разлуку. Пыталась убедить себя, что это просто расстояние, но, честно… Не знаю.
Наверное, скоро все прояснится.
– Спасибо, Джед. – Я обнимаю его. – Увидимся через неделю.
***
– Что значит, вы потеряли мой багаж?
– Очень сожалею, мадемуазель, – говорит сотрудница авиакомпании с безупречным французским акцентом. Ее слова – последнее, что я хочу услышать после ночного перелета и получаса ожидания у ленты, пока все пассажиры моего рейса забирали чемоданы, а мой, полный новой одежды для поездки, так и не появился.
– Ну… Вы хоть представляете, где он? – И, главное, когда я его получу?
Она щелкает по клавишам клавиатуры.
– Судя по всему, он сейчас в Мадриде.
Я не могу удержаться от смеха. Генри только что улетел из Испании сюда. Его самолет должен приземлиться на частной взлетно-посадочной полосе за городом с минуты на минуту, где он будет ждать меня, чтобы лететь дальше в Коррез.
– Мы доставим его ближайшим возможным рейсом и привезем прямо к вам. Bon?
Я вздыхаю, глядя на свои леггинсы и футболку. Я предпочла комфорт внешнему виду. Кажется, стюардесса даже хотела выставить меня из первого класса за такой наряд. В любом случае, у меня есть косметичка и смена на день, но это все.
– Это произойдет сегодня?
– Трудно сказать. Мы вам перезвоним.
– Спасибо за помощь. – Я напоминаю себе, что это не ее вина. Она не теряла мой багаж.
Она сочувственно улыбается и переключается на следующего расстроенного пассажира.
– Это не конец света, – бормочу я себе под нос, направляясь в ближайший туалет, чтобы переодеться и привести себя в порядок. – Найдут, доставят, все будет хорошо.
Главное, что через час я окажусь в объятиях Генри.
От одной этой мысли в животе порхают бабочки.
***
– Может, мне просто подождать тебя на аэродроме?
– Ты можешь просидеть там целый день.
– Ничего страшного.
– Нет. Твой водитель отвезет тебя к Марго. Я приеду, как только смогу.
Я откидываю голову на подголовник лимузина. Сначала багаж, теперь самолет Генри задерживается, потому что взлетно-посадочную полосу, с которой он взлетает, закрыли на экстренное техническое обслуживание, и сроков нет. Пока все идет не по плану. Теперь мне предстоит четырехчасовая поездка в машине в размышлениях, что, черт возьми, я скажу Марго при встрече.
– Это значит, я останусь с ней наедине.
– Да ладно. Она тебе нравилась, пока ты не узнала о нашем прошлом.
– Да… И произошло еще кое-что. – Она со своим парнем занималась сексом при нас.
– Все будет нормально. Просто устройся поудобнее. Может, поспи, чтобы не быть такой раздраженной к моему приезду.
Я хмуро смотрю на телефон, хотя в его голосе слышна усмешка.
– Я не видел тебя три недели, Эбби. Думай о том, что я с тобой сделаю.
Щеки вспыхивают, и я бросаю взгляд на водителя, надеюсь, он не слышал.
– И кто знает? Может, я уже буду там, когда ты приедешь.
Надеюсь.
– До скорой встречи.
***
– Bonjour. Mademoiselle Abigail Mitchell est ici, – сообщает водитель в интерком.
Массивные железные ворота со скрипом открываются и лимузин аэропорта медленно движется по дороге, справа от которой виднеется озеро, а слева – небольшая роща.
– Здесь много истории, – говорит он, когда мы объезжаем высокую каменную стену, и я впервые вижу дом Марго.
У меня отвисает челюсть.
Я видела подобные замки по телевизору, но почему-то не верила, что они существуют на самом деле. Он не такой огромный, как Wolf Cove, но поражает воображение совершенно по-другому.
Я застываю в благоговении перед массивным каменным зданием с башенками, в самой высокой точке которого четыре этажа.
– Сколько лет этому зданию? – Слышу я собственный шепот.
– Построен в XV веке. Аутентичный дизайн, даже зубцы на стенах. – Водитель указывает куда-то.
– Что это?
– Ну, как бы сказать… Crenel et merlons.
– Что-что? – Я знаю, что это звучит по-идиотски, но я никогда раньше не слышала этих слов.
Он смеется:
– Верхняя часть стены. Вот эти зубцы и кренели.
– А, понятно. – Наверное, он имеет в виду эти прямоугольные промежутки между зубцами.
– Оригинальные бойницы, откуда лучники стреляли в нападающих на замок. Многие погибли здесь.
Я обвожу взглядом мирные поля, все, что я вижу, это зеленые холмы и деревья.
– Красивое место.
– Oui. Вам повезло остановиться здесь. Вы дружите с мадемуазель Лорен?
– Нет, но мой… э-э-э... парень дружит. – Я впервые осмелилась назвать так Генри. Было бы ему до этого дело?
– А, oui. Мсье Вульф. Я встречался с ним однажды. – Водитель улыбается, но больше ничего не говорит. Я не могу не задаться вопросом, какое впечатление произвел на него Генри.
Марго уже ждет у массивных деревянных дверей. Ее невозможно спутать с кем-то другим, даже с расстояния в сотню футов. Ее поза – как подпись: левое бедро слегка выдвинуто, правой рукой она опирается на дверной проем. Ее легкое белое платье делает ее похожей на ангела. Хотя я знаю, что это не так. Резкий контраст с ее блестящим черным каре.
Водитель – я слишком распереживалась из-за багажа, чтобы запомнить его имя – высаживает меня и, кивнув Марго, уезжает.
Оставляет нас наедине.
Генри говорил, что у Марго будут другие гости, но никого не видно.
– Bonjour, Abigail, – мурлычет она со своим мелодичным акцентом, и кажется, что чувствует себя совершенно непринужденно, хотя в последний раз, когда я ее видела, она была обнажена и занималась сексом со своим парнем перед нами, при этом не сводя глаз на Генри. Ее хоть немного смущает то, что произошло в клубе той ночью?
– Самолет Генри задержали, – выпаливаю я, потому что не знаю, что еще сказать.
Она медленно приближается.
– Я знаю. Генри звонил. – Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеки, как и в прошлый раз, и я ощущаю ее легкий цветочный аромат. Восхитительный запах, и я хочу сказать ей, что он мне нравится, спросить, что это за аромат, чтобы подобрать мыло с таким же, но сдерживаюсь.
Она спала с Генри.
Не хочу, чтобы она мне нравилась, и не собираюсь делать ей комплименты.
– И багаж потеряли?
Я вздыхаю.
– Да. Надеюсь, скоро найдут. – Как часто Генри говорил с ней? Он делал это только потому, что мы собирались приехать сюда?
– Если нет, я уверена, что сможем подобрать тебе что-нибудь. – Ее взгляд скользит вниз к черному цельнокроеному джемперу, который девушки в универмаге убедили меня купить. – Четвертый размер?
– Ага.
– 36D? – Она откровенно смотрит на грудь.
– Откуда ты знаешь? – Я хмурюсь.
Легкая улыбка трогает ее губы.
– Я в модной индустрии больше десяти лет. Научилась разбираться.
– Конечно. – Она десять лет работает моделью, Эбби.
Она касается пряди моих волос, потирая ее между пальцами.
– Ты покрасилась.
– Да. – Месяцы выгорания на солнце и шампунь вымыли из моих волос яркие медные и каштановые оттенки, оставив тусклый рыжий. Поэтому я пошла на большой риск и поехала в Питтсбург, чтобы сделать новую прическу. Даже показала фото того, что сделали в Wolf Cove, молясь, чтобы стилист смогла повторить. Получилось не идеально, но достаточно близко.
– Красиво. – То, как она это говорит, звучит странно интимно. – Пойдем, покажу твою комнату. Генри сказал, что тебе нужно поспать.
Я закатываю глаза, и она звонко смеется.
Я иду за ней по главному коридору – широкому, со сводчатыми оштукатуренными белыми потолками, стенами, обшитыми темными деревянными панелями, и множеством антикварных предметов мебели с двух сторон. В воздухе витает странный запах. Невозможно описать никак иначе, кроме «старины».
– Позже проведу для тебя экскурсию, когда Генри приедет. А пока – это главный коридор. Отсюда можно попасть почти везде. Гостевые комнаты на третьем и четвертом этажах. Всего пятнадцать. Некоторые будут заняты на этой неделе.
Ух ты.
– Давно им владеешь?
– Моя семья приобрела его сто пятьдесят лет назад, и с тех пор он передавался по наследству. Я получила его четыре года назад, когда скончался grand-père6.
Она достает из ящика стола старомодный ключ из кованого железа и поднимается по лестнице, придерживая подол платья.
– Пять моих близких друзей и Джоэл присоединятся к нам. Уверена, вы поладите. Вот твоя комната.
К тому времени, как мы добираемся до площадки четвертого этажа, она слегка запыхалась. Я иду за ней по длинному узкому коридору, такому же старинному, с таким же потолком и позолоченными картинами на стенах. У меня такое чувство, будто я перенеслась в прошлое.
Жаль, что мои родители не могут этого увидеть. Даже мама оценила бы.
Марго открывает дверь ключом.
– На самом деле, тебе нет необходимости запирать ее, пока ты здесь, но если захочешь, вот ключ. – Она вешает его на крючок внутри. – Ну, как?
В дальнем углу стоит массивная кровать с балдахином, завешенная светло-голубыми и белыми тюлевыми шторами. Они сочетаются с обоями, которыми оклеена вся комната, за исключением огромного белого оштукатуренного камина. Перед камином на ковре стоит стильный, но не слишком удобный синий диван. Потолок украшен затейливой лепниной и балками.
Слева расположен стеклянный эркер.
– Здесь есть небольшая терраса. – Она подводит меня к французским дверям, за которыми к каменным стенам прикреплен балкон из кованого железа. Здесь достаточно места для столика, двух стульев и ящика с цветами.
Я выхожу, и мои пальцы тут же касаются серебристых листьев.
– Лаванда.
– Да. Обожаю ее. В ящиках комода ты найдешь саше с ней, а на постели спрей, помогает заснуть. – Ее правая рука мягко ложится мне на плечо, а левой она указывает куда-то вдаль. – Вон там лавандовые поля. Летом в воздухе витает аромат лаванды.
Лавандовые поля. Я видела фото, ряды ярко-фиолетовых цветов на зеленом фоне.
– Я бы с удовольствием на это посмотрела.
Ее улыбка становится как будто шире, когда она смотрит на свои владения.
– Здесь действительно другой мир.
Я возвращаюсь внутрь и снова любуюсь роскошью комнаты.
– Спасибо, что пригласила меня. – Это обычная вежливость, я все еще насторожена.
– Конечно. Я хотела, чтобы Генри отдохнул, а с тобой он будет счастлив. Я очень рада, что ты приехала.
Я должна признать, что Марго могла представить это как деловую поездку и остаться с Генри наедине. Но она этого не сделала. Мне сложно продолжать злиться на нее.
Солнечные лучи проникают в комнату, просвечивая ее полупрозрачное белое платье, и обрисовывая грудь и тонкую талию. На ней нет бюстгальтера, и один темно-розовый сосок просматривается сквозь ткань.
Я поднимаю глаза и встречаю ее кошачий взгляд, наполненный тайной. Она знает, что платье прозрачное?
– Устраивайся поудобнее. Тебе что-нибудь нужно?
– Вроде нет. Это…
Раздается стук в дверь, и мое сердце подпрыгивает.
Генри?
Мои надежды рушатся секундой позже, когда входит горничная с подносом фруктов, сыра и чего-то еще, ставит его на маленький обеденный столик и так же тихо исчезает.
– Перекуси, чтобы не умереть с голоду. Круассаны свежие.
То, как она произносит «круассаны», заставляет меня никогда больше не пытаться повторить это слово. Это будет звучать глупо.
– Поешь, потом поспи. – Она указывает на кровать, и в ее глазах вспыхивает озорной огонек. – Генри просил убедиться, что ты как следует отдохнешь.
Она знает, какой он.
А благодаря Генри я представляю, какая она.
Двое мужчин одновременно? Один из них – ее парень?
Я подавляю свою ревность и осуждение. Прошлое есть прошлое, и я не вправе ее судить, учитывая свое собственное.
– Обязательно. Спасибо.
Она искренне улыбается и как будто парит навстречу мне. Берет мои руки прохладными, нежными ладонями, наклоняется и прижимается ко мне мягкими губами. Это поцелуй с закрытым ртом, и он длится всего секунду, но все равно застает меня врасплох.
Если она и замечает, что я шокирована, то не подает вида.
– Увидимся позже.
Я смотрю, как она выходит из комнаты, покачивая бедрами.
Губы все еще покалывает.
Это не было отвратительно. Совсем.
Просто… странно.
Вздохнув, я подключаюсь к Wi-Fi и вижу, что Генри еще не вылетел из Барселоны. По крайней мере, он написал, что еще нет. Кто его знает, ведь он не любит предупреждать меня о своем приезде.
Ну… когда «приезд» означает прилет.
Я рассматриваю комнату, где мы с Генри проведем следующие шесть ночей, и кровь бурлит.
Я улыбаюсь.
Этим стенам предстоит многое увидеть.
Я не спала уже тридцать часов. Я голодна и устала с дороги, мне нужно поспать и принять душ. Меньше всего я хочу быть уставшей, когда он приедет.
Я подхожу к окну и снова любуюсь видом – садами, внутренним двором внизу, пологими холмами и пышными рощами за ними. Чуть в стороне можно разглядеть новый бассейн, обложенный камнем, чтобы сохранить стиль замка. Уже сентябрь, но еще тепло, хотя, возможно, недостаточно для купания. Тем не менее, пара лежит на шезлонгах, загорая. Отсюда я не могу определить их возраст, но на женщине облегающее темно-синее бикини, подчеркивающее стройное загорелое тело.
Я не могу представить Генри, который целый день валяется в шезлонге и ничего не делает. Хотя, может быть, он все же удивит меня.
Со вздохом я снимаю единственную одежду, которая у меня есть, и аккуратно вешаю на спинку кресла. Забираюсь на шелковые простыни, нажимаю кнопку, чтобы опустить жалюзи, и закрываю глаза.
***
Я просыпаюсь от того, что чья-то теплая рука скользит по моему бедру, и мое сердце начинает бешено колотиться
Я понимаю, что это Генри, еще до того, как открываю глаза.
Я пытаюсь повернуться к нему, но он уже рядом, прижимается грудью к моей спине, приподнимает мою ногу, чтобы устроиться сзади. Я чувствую, как его гладкий, твердый член скользит по бедру, и тепло мгновенно разливается по моему телу.
А затем он входит в меня.
– Хорошо выспалась? – Бормочет он, просовывая мускулистую ногу между моих, меняя угол, проникая глубже.
Я протягиваю руку и запускаю пальцы в его волосы, изгибаюсь, чтобы увидеть его красивое лицо. Не могу насмотреться на него.
– Поцелуй меня.
Он улыбается, убирает прядь волос с моего лица. Наклонившись, он ловит мой язык, и я ощущаю вкус виски.
– Ты пил?
– Один бокал в самолете, чтобы не сойти с ума от ожидания. – Он подкрепляет свои слова сильным толчком, и я вскрикиваю, прижимаясь к его губам.
Он усмехается. И снова толкается бедрами.
И еще.
Его рука, обхватившая мою ногу, словно тиски, держит меня в идеальной позиции, пока он неумолимо врывается в меня.
– У меня не хватает рук, – бормочет он, запуская пальцы в мои волосы. – Используй свои.
Я опускаю руку и начинаю тереть клитор, уже влажный, набухший и требующий внимания.
Тридцать секунд спустя, без предупреждения, он внезапно стонет и вздрагивает.
– Черт, – выдавливает он сквозь стиснутые зубы, пульсируя внутри меня. – Прости, не смог сдержаться. Слишком много думал об этом.
Я вздыхаю, моя рука замедляется.
– Все в порядке. Бывает. – Честно говоря, он мог кончить через десять секунд, и я бы не возражала. Я никогда не была так счастлива, как сейчас.
– Нет, не в порядке. – Выскользнув из меня, он встает на колени. Сбрасывает одеяло, переворачивает меня на спину, раздвигает ноги. – Продолжай.
– Но у тебя это получается намного лучше, – поддразниваю я.
Он наклоняется надо мной и нажимает кнопку штор. Они разъезжаются, наполняя комнату лучами заходящего солнца. Я щурюсь от яркого света.
– Я жду, Эбби.
Я не открываю глаза и неуверенно опускаю руку, чувствуя на себе его взгляд. Возможно, я часто делала это во время наших видеозвонков, но только однажды он сидел и наблюдал за мной вот так. Тогда я все еще чувствовала странную смесь эротического возбуждения и смущения.
Пальцы скользят по клитору, спускаются ниже, где я влажная и липкая из-за вытекающей из меня спермы. Я медленно вывожу круги, стыд понемногу уходит.
– Открой глаза.
Я так и делаю, давая им привыкнуть к свету, и через некоторое время уже могу четко разглядеть Генри, стоящего на коленях передо мной, его обнаженное мускулистое тело, застывшее в расслабленной позе. Его член торчит между ног. Он снова выглядит твердым, но не двигается.
Просто смотрит на меня своим пронзительным взглядом – на мои пальцы между ног, грудь, лицо.
Я снова смотрю на его возбужденный член, и ноги сами раздвигаются шире. Боже, как я хочу, чтобы он снова был во мне.
Его губы растягиваются в сексуальной усмешке, будто он точно знает, о чем я думаю. Правой рукой он дважды проводит по члену, затем отпускает.
Теперь он дразнит меня.
Я приподнимаюсь, чтобы сесть.
– Нет. – Он легонько толкает меня в плечо, заставляя откинуться назад. – Мне нравится смотреть, как ты трахаешь себя. Вообще… – Он тянется к тумбочке рядом с кроватью.
Пользуясь моментом, я изгибаюсь и проскальзываю под него.
Он стонет, когда я сжимаю его член в кулаке, а затем широко раскрываюсь, позволяя своим зубам слегка царапать его кожу, когда я принимаю его в себя. Он замирает на четвереньках, временно забыв о своих намерениях.
Я поднимаю глаза и вижу, что он наблюдает за мной. Отстраняюсь, чтобы улыбнуться, и в ответ он приподнимает бровь.
– Думаешь, победила? – Даже голос у него хриплый, хотя он изо всех сил старается казаться невозмутимым.
В ответ я высовываю язык и облизываю его головку, как мороженое, совершенно уверенная, что победила. Я не обращаю внимания на шорох в ящике и, закрыв глаза, снова беру его в рот, наслаждаясь мыслью, что могу заниматься этим шесть дней подряд.
Он встает на колени, кладет руки мне на затылок, входит глубже.
– Черт возьми, Эбби, – шипит он. Он уже набухает у меня во рту, я чувствую вкус его спермы. Пройдет совсем немного времени, и он снова испытает оргазм.
Внезапно он хватает меня за волосы и выходит из меня. Я поднимаю взгляд и вижу, что его горящие глаза пристально смотрят на меня, а грудь вздымается от частого дыхания. Он на грани, но ловко возвращает меня в исходное положение – на спину с раздвинутыми ногами.
Снова садится на пятки и бросает мне что-то длинное и черное.
Я сразу узнаю предмет. Похож на зеленый дилдо Отем, только немного больше.
– Это было в тумбочке?
Он усмехается.
– Марго заботится о гостях. – Улыбка исчезает, и на смену ей приходит серьезный пристальный взгляд. – Я хочу, чтобы ты трахнула себя им, Эбби. Я хочу смотреть, как ты это делаешь, пока не кончишь. – Он начинает поглаживать себя долгими, медленными движениями. – Чем быстрее сделаешь, тем быстрее получишь это.
Боже, этот мужчина…
Давно не слышала от него таких слов. Я осторожно беру дилдо. Он почти такой же толстый, как Генри, и такой же гладкий, если не считать ребрышек. С легким изгибом.
Генри с усмешкой забирает его у меня из рук.
– Я помогу тебе начать. Приподнимись немного, чтобы ты могла видеть.
Я приподнимаюсь на локтях, пока он начинает водить им по моим складочкам, проворачивая с каждым движением, пока он не заблестит.
Затем начинает медленно вводить.
Это происходит не так легко, как с Генри. Он останавливается, другой рукой начинает тереть клитор, от чего кровь тут же приливает между ног.
Он проталкивает его глубже.
– Давай, Эбби. Я знаю, какой мокрой ты становишься со мной. Откройся.
Я раздвигаю бедра. Он вытаскивает дилдо, снова вводит, глубже. Я перестаю думать о черной штуке и сосредотачиваюсь на его руке, сильной и умеющей доставлять оргазм.
Дилдо исчезает глубоко внутри меня.
Он делает еще несколько движений, затем отпускает. Подкладывает две подушки под мою голову и откидывается назад.
– Теперь ты.
Я беру его, ощущая тепло руки Генри в том месте, где он только что сжимал его. Странно, что внутри что-то постороннее.
Я медленно вытаскиваю его, затем ввожу обратно.
Генри вздыхает, его член дергается. Он проводит по нему рукой.
– Продолжай. Думай, что это я.
Я закрываю глаза и делаю, как он просит, представляя, что это Генри.
– Тебе нужно двигаться быстрее, если хочешь кончить.
Он действительно заставит меня продолжать, пока я не кончу? Как он сам держится? Он же был на грани. Второй рукой я начинаю тереть клитор.
– Посмотри на это. Посмотри, какая ты мокрая.
Я открываю глаза и смотрю вниз. Черная резина только подчеркивает, сколько смазки на ней. Теперь каждое движение сопровождается влажным, чавкающим звуком.
– Черт, как же я люблю видеть тебя такой, Эбби, – шипит он, и наше дыхание становится одинаково частым и поверхностным.
Его слова подстегивают меня, я начинаю двигать дилдо быстрее, жестче, пока изогнутый конец не ударяет в ту точку внутри, которую Генри так любит тереть. Давление нарастает и становится почти неприятным.
Оргазм накатывает неожиданно и сильно, взрываясь внутри меня. Я еще кричу, когда Генри выдергивает дилдо и заменяет своим членом, входя в меня в том же неумолимом темпе, пока, спустя всего несколько мгновений, он не начинает стонать и пульсировать внутри меня.
