Текст книги "Бессердечное наследство (ЛП)"
Автор книги: К. Линде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Брат Марины, Дарон, вышел нам навстречу. Когда я была моложе, он был самым сексуальным парнем в нашей школе. Он был звездным защитником и мужчиной мечты. Теперь он руководил «Хартедж» вместе с отцом.
– А, вы, должно быть, мистер Кенсингтон, – сказал Дарон, протягивая Пенну руку.
– Да, Пенн. Ты Дарон?
– Совершенно верно.
Дарон склонил голову набок.
– Привет, Натали. Как Мелани?
– Помолвлена.
Что-то промелькнуло в его глазах. Возможно, разочарование. Мы все вместе тусовались прошлым летом, и я знала, что он тоже не особенно любил Майкла.
– Какая жалость.
О, он мне нравился.
– По крайней мере, я не единственная, кто так думает.
– Ну, давайте начинать.
Дарон проводил нас по докам к паруснику средних размеров. Они с Пенн несколько минут ходили взад и вперед по лодке, болтая так, словно знали друг друга целую вечность. Наконец, Дарон, казалось, был удовлетворен знаниями Пенна, поэтому оставил нас на воде.
Пенн помог мне подняться на палубу, а потом принялся выводить лодку на воду. В этом он был профессионалом. Его сильные мускулы работали на канате и направляли нас против ветра. Смотреть, как он двигается, было опьяняюще. Это почти заставило меня забыть мои прежние страхи.
Через некоторое время Пенн вывел нас на гладкую воду. Он опустился рядом со мной, потянувшись за бутылкой воды из холодильника. Улыбка коснулась моего лица, когда все эти воспоминания о нашем времени вместе на воде в Хэмптоне поразили меня своей свежестью. Иногда было легко забыть, насколько реально все тогда было для нас обоих.
– Ты выглядишь так сексуально, когда натягиваешь канаты, – он поставил бутылку с водой обратно.
– Что?
– Парус.
– Не могу поверить, что ты забыла все, чему я тебя учил, – он обхватил меня за плечи. – Вот почему подумал, что было бы неплохо оживить наши воспоминания.
– Мне это нравится, – сказала я, уткнувшись носом в его руку.
Он поцеловал меня в макушку, и некоторое время мы просто сидели, наслаждаясь ветром в волосах и солнцем, целующим кожу. Было спокойно после гонки Нью-Йорка. В Чарльстоне было свое очарование.
– Так что же случилось вчера с Майклом? – наконец спросил он.
Я вздохнула, зная, что он спросит, но думала, что смогу избежать его вопроса еще какое-то время.
– Он разозлился, что все толпились вокруг меня вчера на вечеринке. Что все друзья Мел были в восторге от моего нового статуса светской львицы и бойфренда – знаменитости.
Он приподнял бровь.
Я пожала плечами.
– Я пыталась сказать им, что мы не знамениты, но, наверное, здесь в этом маленьком городке, мы выглядим настоящими селебрети.
– И как они узнали обо всем этом?
Я рассказала о Мэри Бет и странице выпускников в «Крю», которая породила мой новый статус знаменитости.
– Понимаю. И вот, тогда Майкл разозлился, он велел всем девочкам убираться от тебя.
– Да, он разозлился и сказал, что я эгоистка и вообще... ничто. И тогда меня просто осенило, пока друзья Мел просматривала мою страницу в «Крю». Я наконец поняла, почему ты всегда говоришь, что не можешь сбежать от Верхнего Ист-Сайда. Потому что это невозможно. Даже здесь, в Чарльстоне, который находится так далеко от той жизни, Верхний Ист-Сайд последует меня. А я же не так давно вошла в твое общество, а ты в нем вырос. – Я застенчиво посмотрела на него. – Раньше, когда ты говорил, что хочешь сбежать, но у тебя не получается, мне казалось, что ты немного... драматизируешь ситуацию.
Он пожал плечами.
– Я действительно хотел и пытался.
– Но на самом деле ты не можешь сбежать, не так ли?
Он отрицательно покачал головой.
– Не могу.
– Твой статус и твой мир следует за тобой. Престиж, имя, последствия того, кто ты есть, важнее. Даже люди, которые знали меня раньше, поддались на мой новый статус. А с тобой так тем более.
– Да. Вот почему я так обрадовалась, когда встретил тебя в Париже. Ты понятия не имела, кто я такой. Мне кажется, тебя это не волновало.
– Да, потому что не знала ничего о тебе.
– Я повел себя как осел, гуляя с тобой по городу, а потом исчез, но я много думал о той ночи. Как бы мне хотелось, чтобы вся моя жизнь была такой же анонимной. Но это невозможно. И моей анонимности становится все меньше и меньше с каждым разом, когда мать баллотируется на очередной срок в мэры и в этом году тоже. Мы с Кортом как раз говорили об этом, – мои брови удивленно поднялись.
– Ты говорил с братом?
– Да, и наш разговор был потрясающе дружеским.
– Ух ты. Это очень важно, Пенн.
– Странно, но мне кажется, что ты ему нравишься. Как личность, не как завоевание. Это еще один шок для меня.
– Я так рада, что ты стал общаться с братом. Это уже что-то.
– Я тоже, как ни странно. – Он моргнул, словно мысль о том, что они с Кортом поладили, была ему слишком чужда. – Итак, ты выяснила, что Верхний Ист-Сайд не так-то легко стряхнуть с плеч.
– Да. А потом я со всем пафосом Верхнего Ист-Сайда набросилась на Майкла.
– Да?
Я полностью повернула к нему лицо.
– Мне кажется, что в тот момент я была похожа на Кэтрин Ван Пелт.
Он выдавил улыбку, а затем расхохотался.
– Что? – Ахнула я.
– Ты сейчас такая серьезная.
– Я уничтожила его своими словами.
– Нат, он, скорее всего, заслужил это.
– Да, заслужил, но я обещала Мелани. А Майкл ей даже ничего не сказал о нашей стычке. Я была так смущена.
Пенн похлопал меня по руке.
– Давай назовем это, что ты использовала свою сверх способность во благо.
– Мне было хорошо, когда я отстаивала свою позицию, но потом стало плохо. Я чувствовала себя так, словно предала доверие Мел.
– Послушай, то, что ты узнала о Майкле, он лает, но не кусается. Увидев в тебе настоящую силу, он сбежал от тебя, поджав хвост. Ты защищала свою сестру. Никто не пострадал. И плохого парня поставила на место. Что в этом плохого?
Я нахмурилась, с такой точки зрения я не рассматривала эту ситуацию.
– Я думаю... ничего.
Кроме того, как потом мне было не по себе.
Но это того стоило, даже слишком.
Может, если сделать что-то не очень хорошее по правильной причине, это меняется. Проявить больше героя, чем злодея.
– Думаю, приезд сюда был очень полезен и для меня, – произнес Пенн. Он убрал с моего лица выбившуюся прядь волос и заправил ее за ухо.
– О, я уверена. Ты познакомился с маленьким городком по сравнению с тем, где вырос, – пошутила я. – Как здесь мило и по-южному.
– Я познакомился, узнав откуда в тебя сила, прекрасный, острый ум. Я видел, как твои родители любят друг друга, хотя они совершенно разные. Я вижу, как твоя сестра боготворит тебя.
Я толкнула его локтем.
– Не боготворит.
– Она боготворит. Я никогда не видел тебя вне своей стихии. Приятно увидеть Натали Бишоп, на плечах которой нет никаких ожиданий. Ту, кто может ориентироваться в этом мире так же хорошо, как и в моем.
– Я не очень хорошо ориентируюсь в твоем, – честно призналась я.
Он притянул свои губы к моим.
– Ты очень сильно ошибаешься. Ты так легко перемещаешься между мирами, что иногда это меня пугает.
– Пугает, это плохо? – Спросила я в его губы.
Он отрицательно покачал головой.
– Для тебя нет.
– Хорошо. Мне нравится видеть тебя в простой одежде и свободно болтающемся здесь. Никаких душных костюмов или образа жизни Верхнего Ист-Сайда. Никаких Хэмптонов. Никого из твоих друзей. Только мы.
Он кивнул и прижался своим лбом к моему.
– Мне тоже.
– Мы должны делать это чаще. – Я со вздохом облегчения закрыла глаза.
– Натали?
– Хм?
– Я люблю тебя.
Мое сердце пропустило удар. Слова. Три крошечных слова, за которые я готова была умереть, чтобы их услышать от него. И ужасно боялась, что не услышу никогда. Я же отвергла его тогда, когда он прилетел в Чарльстон.
У меня перехватило дыхание, я переплела наши пальцы.
– Я тоже тебя люблю.
Потом он поцеловал меня, и я забыла о лодке, о волнах и обо всей Вселенной. Пенн Кенсингтон любил меня. Он был моим.
24. Натали
На следующее утро мы попрощались с Мелани и моими родителями. Эми обещала навестить нас в Нью-Йорке, мне показалось, что она особо не собиралась афишировать свою поездку, она хотела увидеться с Энцо, но я не возражала. Я хотела, чтобы Эми была счастлива.
Несмотря на то, что Пенн и я были вместе все выходные, я закинула свою сумку к себе домой, а затем вернулась к Пенну на ночь. Было гораздо легче проявлять свою влюбленность на его огромной двуспальной кровати.
Но хуже было видеть то, как он просыпался утром, надевал костюм и отправлялся на работу. Работа для жаворонков. Я не хотела думать о своей работе. Кэролайн не могла поверить, что я отказываюсь от семизначных цифр в контракте из-за моего бывшего парня, но, учитывая запретительное судебное постановление, которое я должна была вот-вот получить на руки, мне казалось, что подписывать контракт с Уорреном будет странно. Возможно, произойдет конфликт интересов. Я обещала ей прислать еще одну рукопись. Возможно, под новым псевдонимом. Хотя меня тошнило, когда я думала о псевдониме, больше склоняясь выпускать в свет свои романы под собственным именем. Это затрудняло работу.
Тем не менее я включила компьютер, которым пренебрегала все выходные. И еще я решила все же продолжить свое исследование по делу Анселин-Магуайра. Я совсем забыла о нем в блаженстве уик-энда. Но при реальности в понедельник вспомнила.
Я схлопнула окно с романом и открыла браузер, где явно что-то могла найти. Ведь была же причина, из-за которой Льюис встречался с людьми на вечеринках и заключал деловые сделки после ужина. Это было ненормально. Неважно, что тогда я совсем не обращала на это внимание, зато теперь момент настал.
Я прочитала первые три страницы информации об Анселин, но ничего не нашла. Добавила к Анселин Уоррена и стала искать дальше, где у них были точки соприкосновения. Пролистала еще пару страниц. Судя по всему, их связывало много дел по бизнесу. Или, по крайней мере, об этом много писалось. Но на следующей странице, я, наконец, остановилась.
Статья о приобретении большого участка земли в малоимущем районе. Газета отмечала покупку Уоррена, подчеркивала обещание теперь уже собственника не вытеснять людей из этого района. Уоррены планировали оживить этот район, сохранив старожилов.
Странно, но газета явно целовала им задницу. Покупка земли в малообеспеченном районе и возрождение определенно были поводом для празднования. Но для меня это прозвучало слишком похоже на... пропаганду. Никто в этом обществе ничего не делал только ради альтруизма. Видно имелась причина, по которой Льюис купил эту землю в этом районе.
У меня было плохое предчувствие.
Льюис купил мой дом, когда хотел предложить мне хорошую цену за квартиру. Но в Нью-Йорке держать низкую арендную плату ради удовольствия было не принято. Зачем он купил эту землю? Что же его так в ней заинтересовало? Если он не собирался на ней зарабатывать больше денег, то я готова была поспорить, что он купил этот кусок земли для чего-то другого.
Я поискала район с малоимущим населением, который, как говорилось в статье, купил Уоррен, и обнаружила, что квартиры в аренду теперь стали сдаваться в два раза дороже, чем я платила в настоящее время. Я выпучила глаза. Таких цен не было даже в Верхнем Вест-Сайте. Как малоимущие граждане могли себе такое позволить за пределами Манхэттена?
Ответ был прост – они и не могли.
Продолжая просматривать, я поняла, что жильцов сотни. Все из этого района. Все из зданий, которые купил Льюис. Все эти люди вынуждены были переехать.
Никто и ничто не остановило его. В университете у меня был курс по облагораживанию района – джентрификация. В большинстве городов это было обычным делом. Многие даже приветствовали это направление, как что-то новое в слиянии инфраструктуры и бизнеса. Джентрификация – предполагала оживление района, в котором преобладают люди с низкими доходами. Это привносило новых арендаторов, новые магазины и новую жизнь в этот район. Но это вредило коренным жителям так же сильно, как и помогало им. Что случилось с людьми, которым пришлось покинуть свои квартиры и дома, где они проживали всю свою жизнь? Как они выживали теперь, когда в их районе стало втрое дороже, чем раньше? Это было несправедливо. Все более и более стало распространенным, когда пытались вытеснить людей, которых другие считали «нежелательными».
Не противозаконно, но чертовски сомнительно. Особенно, если Уоррен заявил, что не причинит никакого вреда старожилам этого района.
Я нахмурилась. Это тянуло на доказательство того, что они не соблюдали свои обещания. Я могла бы продолжить поиски, чтобы найти тех, кто раньше проживал в этом районе, сколько им заплатили, сколько людей съехало. Я могла бы отыскать разрешения города, чтобы узнать, планируется ли новое строительство в этом районе, собираются ли заселиться на этой территории новые предприятия. Я была почти уверена, что смогу все это найти, чтобы доказать, что Уоррен обещал совсем одно, а на деле сделал совсем другое. И я готова была побиться об заклад... если он сделал это здесь, в этом районе, это явно был не первый раз. Особенно если учесть, что Анселин-Магуайр даже не хотела работать с Уорреном. Отец Льюиса открыто об этом говорил. Они явно знали, что подписывают. И как Льюис вел бизнес. Как и говорила Джейн.
Все соединилось воедино.
Все было видно с первого взгляда.
Я смогла.
Мои пальцы замерли на клавиатуре. И какова моя цель?
Погубить его, чтобы удовлетворить месть?
Буду ли я от этого чувствовать себя лучше, скорее всего снова почувствую тошноту? И если я ввяжусь в это, то пути назад уже не будет. Одно дело – попытаться лишить статуса светской львицы Кэтрин, а другое – это, стоит ли это того?
Я закрыла ноутбук.
Мне нужно было как следует все обдумать. Привести мысли в порядок.
На столе зазвонил телефон. Пришло сообщение от Джейн.
«Эй, мы все еще пьем кофе сегодня утром?»
– Черт, – простонала я.
Я совсем забыла, что договорилась встретиться с Джейн. Я так увлеклась своими изысканиями, что она вылетела у меня из головы.
Я написала ей ответ, что уже в пути, а затем поспешно переоделась в один из костюмов из «Бергдорфа», которые оставила у Пенна.
День был прекрасным, я не стала брать такси, а решила пройтись через Манхэттен по Пятой авеню мимо Парка к любимому кафе Джейн, находящемуся всего в нескольких кварталах от ее любимого магазина. Весна была не за горами. Я чувствовала ее запах в воздухе. И слышала щебетание птиц. Люди бегали трусцой по парку. Гуляли мамы с колясками, толкая их вперед.
Вот почему именно в такой день мне так нравился этот город.
Отчего я задумалась, может я просто должна быть счастлива, что влюблена. Что Пенн тоже любит меня. Оставь все это позади. Неужели мне так хочется отомстить?
Я прикусила губу, размышляя, что делать. Мне хотелось, чтобы они заплатили за содеянное. Не хотелось, чтобы они и дальше безнаказанно шли по жизни. Кэтрин совершенно отвратительно обращалась с людьми. И то, что проделывал Льюис, тоже было отвратительно. Даже если его действия не были противозаконными, все равно было отвратительно. И окружающие их заслуживают знать, с кем они на самом деле имеют дело. Что эти монстры готовы тебя просто растоптать, если ты им перейдешь дорогу.
Но насколько глубоко мне придется углубиться в эту темноту, когда я только что снова увидела свет?
Мои мысли резко оборвались, когда зазвонил телефон. Я в волнении уставилась на номер. Адвокат Пенна.
– Натали слушает.
– Натали, спасибо, что ответила. Это Шонда – адвокат доктора Кенсингтона, – сказала она.
– Да, Шонда, я так рада вас слышать. Я ждала вашего звонка.
– Боюсь, у меня... плохие новости, – тихо произнесла она.
Мой желудок сжался.
– Что?
– Судья вынес постановление отменить ваш запретительный судебный ордер. Он сказал, что нет достаточных доказательств преследования или домашнего насилия. Особенно, с учетом продолжительности взаимоотношений.
Мое тело онемело. Нет, так не должна была работать правовая система. Она должна была защищать людей.
– Натали? – Окликнула Шонда. – Вы здесь?
– Да, я здесь. Я не могу в это поверить.
– Знаю. Сама в шоке. Думаю…
– Да?
– Я не уверена, что мне следует это говорить. Это всего лишь предположение, основанное на прошлом опыте.
– Объясните.
– Думаю, судья знает Уорренов. Они... жертвуют приличные суммы на его кампанию.
Я стояла неподвижно как зомби. Обнаружив, что эта чернота надвигается прямо на меня, как машина, скользящая по тонкому льду, готовая рухнуть в глубины.
Мой голос был таким ледяным, когда я ответила:
– Конечно, они знакомы.
– Я не ожидала... такого исхода. И я с ним не согласна. Мы можем подать апелляцию.
– Нет, – тут же ответила я. – Нет, апелляция ничего не изменит.
И в глубине души я знала, что это будет именно так.
Теперь это уже было бессмысленно.
Поэтому что один раз, бл*дь этот мир уже причинил мне боль. Без последствий для себя. Теперь уже он хватал меня за руку, оставляя синяк. Даже судебного ордена для защиты не дали за то, что он преследовал, следил. Ничего. Льюис Уоррен был неприкасаемым. Он вел себя таким образом почти всю свою жизнь. И даже судья не мог пойти против него.
Нет, если я хочу его наказать, я должна сделать это сама.
И теперь у меня были средства, чтобы все осуществить.
– Спасибо, Шонда. Вы напомнили мне об очень важном уроке.
– Каком?
– Никогда не стоит недооценивать своего противника.
Она вздохнула.
– Мне очень жаль. Позвольте я все же подам апелляцию, затем вернусь к вам.
Потом я повесила трубку. Ноги сами понесли меня по Пятой авеню в маленькое кафе, заставляющее меня часто вспоминать о Париже, к столику, за которым сидела измученная Джейн Девни.
Я плюхнулась на стул напротив нее. Увидев меня, она захлебнулась от волнения. Потом ее лицо вытянулось при взгляде на меня.
– Что случилось?
– Джейн, мне нужно попросить тебя об одном одолжении.
– Все что угодно. Ты в порядке?
– Буду.
– Что за одолжение?
Я наклонилась к ней вперед.
– Мне нужен твой человек в «Нью-Йорк Таймс». У меня есть кое-что, что ее очень заинтересует.
IV . ЛУЧШЕ ПОДАВАТЬ ХОЛОДНЫМ
25. Пенн
– Доктор Кенсингтон? – позвал голос, заглядывая в мой кабинет.
Я поднял глаза и увидел в дверях свою ассистентку Челл.
– Чем могу тебе помочь?
Она запрыгнула внутрь, закрыв за собой дверь.
– Аманда трижды писала мне по электронной почте о той работе, которую она «забыла» сдать, – она изобразила кавычки пальцами вокруг слова «забыла». – Я сказала ей, что, если она отправит свою работу до полуночи, мы примем ее, за вычетом балла.
– Меня это вполне устраивает.
– Да, но она прислала ее только сейчас.
Я посмотрел на часы на своем iMac.
– До лекции еще двадцать минут.
– Ага. Похоже она вчера быстренько настрочила работу. Что мне делать?
Я разочарованно выдохнул. Аманда была одной из редких студенток на философском факультете. Она ходила ко мне в офис и хлопала ресницами в надежде, что я поставлю ей оценку получше. Я был уверен, что это срабатывало с ней у других преподавателей. Со мной это не проходило.
– Ты сказала, ей в полночь. Значит я сниму два балла за опоздание.
Она закусила губу.
– Скорее всего, она тогда вообще не сдаст работу.
Я кивнул. Скорее всего, так и будет. И я ненавидел провалившихся студентов. Но я вырос в мире, где деньги меняли оценки. Я был не склонен идти на уступки. Неважно, кем были их родители и сколько из студенток хлопали своими красивыми ресницами передо мной.
– Тогда ладно. Увидимся на лекции, – сказала Челл и выскочила из моего кабинета так же быстро, как и появилась.
Я отодвинул в сторону статью, которую читал для рецензирования в журнал. Я все откладывал и откладывал ее, но это было частью моей работы. Утомительной частью.
Вытащил телефон взглянуть, не писала ли мне Натали. Я знал, что сегодня утром она встречалась с Гармони, так что, возможно, наслаждалась в данный момент общением. Между нами все было... потрясающе после нашего возвращения из Чарльстона. Будто месяц назад, когда мы плыли на лодке по Атлантике, наш мир перевернулся вокруг своей оси. Мне нравилось. Более чем нравилось.
Целый месяц только мы. Никаких действий со стороны моих друзей. Никаких пожаров, которые срочно нужно было тушить. Только мы, и Натали легко обживалась в моем мире. Даже легче, чем хотелось бы, но нам было хорошо вместе. Нам было просто хорошо вместе.
Но вместо сообщения от Натали, я наткнулся на целую вереницу писем от Ларк. Потом от Роу. И даже… Кэтрин.
– Какого черта? – Пробормотал я, не понимая, почему меня завалила письмами команда.
Я нажал на сообщения Ларк.
«ОМойБог, ты видел новости? Я не могу поверить в то, что происходит с Льюисом.
Пенн? Я с ума схожу. Ты знал об этом?
Должно быть, ты на лекции или что-то в этом роде. Если ты еще не видел, вот ссылка».
Когда я увидел заголовок статьи в «Нью-Йорк Таймс», я даже не стал утруждать себя чтением сообщения от Роу или Кэтрин. Просто открыл статью и начал ее читать.
– О, черт, – выдохнул я.
В статье подробно описывалось, как Уоррены в течение последнего десятилетия вели свой бизнес – широкомасштабно, манипулируя, теоретически с обманом. Все началось с недавнего контракта, который подписал Льюис с Анселин-Магуайр, связанное с покупкой земли, которая привела к перемещению сотен малообеспеченных семей, многие из которых теперь стали бездомными. Затем автор статьи увидел и ранее такую же последовательность в действиях компании Уорренов. Хотя незаконного ничего не было. Не было никаких документов, говорящих, что они не собираются выгонять людей из своих домов и квартир, но редакция связалась с полудюжиной людей, которые попали под продажу Уорренам, те настаивали, что давались устные гарантии, что ничего подобного не случиться. И итог этой статьи сводился к тому, выполняли ли они устные договоренности. Все походило на то, что Льюис серьезно облажался и в отношении деятельности его компании было начато расследование.
Что еще может скрываться под внешне безупречной внешностью?
Я знал, что это означает. Знал. Даже если больше ничего не найдут. Даже если Уоррен вел себя как грамотный бизнесмен и делал все по букве закона. Удар по его бизнесу будет болезненным. Удар мог запросто пошатнуть фундамент компании. Длительное расследование остановит рост бизнеса. Инвесторы пойдут на попятную. Акции упадут. Уоррены потеряют миллионы из-за этой статьи. Если расследование обнаружит что-то еще, они могут потерять компанию.
Отец Кэтрин потерял свою компанию именно таким же образом. Одно расследование показало, что были годы мошенничества с ценными бумагами, вывод – Ван Пелт прогнил до мозга и костей. Мы все знали. Мы учились тогда в средней школе, когда его бизнес рухнул.
Не раздумывая, я снял трубку и набрал номер Льюиса. Я мог ненавидеть его за все, что он сделал, но… при данной ситуации мне было необходимо связаться с ним.
Меня еще больше удивило, что он ответил.
– Кенсингтон, – сухо произнес Льюис.
– Я только что узнал.
– Решил позлорадствовать? – тихо спросил он. Не убийственно, как я ожидал, но измученно. Как будто он потерял какую-то часть себя, которая всегда была с ним. Излишняя самоуверенность.
– Нет. Я звоню, чтобы узнать, как ты.
Льюис недоверчиво усмехнулся.
– В порядке, – выдавил он. – Застрял у родителей. Медиа выдает бурю дерьма. Перед нашим и моим домом обосновались стервятники, ожидая, когда запахнет падалью.
– Так... это правда?
– Ты хочешь продать мой ответ тому, кто больше заплатит?
– Как будто мне нужны деньги, – пошутил я.
Он слегка рассмеялся над моим замечанием.
– Да, полагаю, мы все слишком погрязли в собственных секретах, чтобы ты мог выкинуть такое дерьмо.
Он не ошибался. Мы всегда были связаны запутанной паутиной историй, лжи и тайн.
На его конце послышались приглушенные голоса.
– Мне пора, – произнес Льюис. Последовала пауза, как будто он не знал, что сказать. – Я ценю твой звонок.
Он не шутил. Я услышал это.
Телефон замолчал, и я уставился на нее. В каком чертовом мире я жил? Как, черт возьми, я могу сочувствовать ему по этому поводу, при этом чуть ли не каждый день, желая его убить за последний год дерьма?
Я решил написать Ларк.
«Прочитал статью, только что разговаривал по телефону с Льюисом. Он застрял дома, СМИ разбили лагерь перед его и домом родителей. Довольно хреново все».
«Вы двое действительно разговаривали?! Кто знал, чтобы вы начали общаться, для этого нужен конец света?»
«Ха-Ха».
«Да, это была тяжелая пара месяцев. Как бы то ни было, мы собираемся у Роу после работы. Приходи».
«Хорошо. Но если она снова начнет свои игры, я уйду».
В ответ Ларк прислала смайлик с Алисой в Стране Чудес, делающей реверанс.
Я посмотрел на часы.
– Черт, – простонал, пора было начинать лекцию. Сунул телефон обратно в карман, схватил свои записи и выскочил из комнаты. Лекция была передышкой – целый час не думать, как я сообщу Натали, что я снова встречаюсь с командой.
Я решил просто отправить сообщение, когда вошел в квартиру Роу. В любом случае ей это не понравится, и я не буду винить ее за это. Но я объяснил ей в тот раз, что значила для меня моя команда. Как я мог ненавидеть и заботиться о них одновременно, совсем по-своему. Они были моей семьей. Больше моей семьей, чем та семья, в которой я вырос.
Один из нас попал в беду. Было неправильно не быть вместе. Как мы собирались вместе, когда отца Кэтрин посадили. Или, когда исчез ее брат Дэвид. Или, когда умер мой отец. Или из-за дерьма бывшего парня Ларк.
Двери лифта со звоном открылись, открыв совершенно белый интерьер квартиры Роу. У меня возникло чувство неловкости. В последний раз, когда я приходил к нему, мы не смогли остановиться. Я ввязался в эту чертовую «драку» с Льюисом и с Кэтрин. Ларк, всегда была миротворцем, хотела, чтобы мы всегда оставались друзьями. Мы были связаны. Я чувствовал это даже сейчас, когда вошел внутрь и увидел Роу, сидящего за компьютером, Ларк стоящую у окна, выходившего на Центральный парк, и Кэтрин, потягивающую мартини. Ларк и Роу выглядели одинаково. Кэтрин выглядела ужасно. Дело было не в ее одежде, не в макияже и не в идеально уложенных темных волосах. Дело было в ее взгляде, в ее глазах. В ее осанке. Она что-то потеряла. Что, черт возьми, с ней происходит? Стоит ли мне беспокоиться?
Рядом с ней на диване, где обычно сидел Льюис, было свободное место. Казалось, в комнате образовалась дыра.
– Пенн, – сказала Кэтрин, оглядывая меня с ног до головы, изучая мой темно-синий пиджак, серые брюки и галстук-бабочку. – Как по-профессорски.
Я бросил свою кожаную сумку на белый стул и развязал галстук на шее, позволяя концам свободно свисать.
– Это своего рода униформа. Такая же, как и твое… – Я указал на ее дизайнерское платье и туфли на каблуках.
– Я не жалуюсь, – сказала она с лукавой улыбкой. Но ее улыбка была не такой, как всегда. В ней не было теплоты.
– Ты что-нибудь слышал о нем? – Спросила Ларк, отходя от окна.
– Нет, – ответил я. – А вы?
Все отрицательно покачали головами. Роу продолжал тупо смотреть в компьютер. Я заглянул ему через плечо и увидел, что он читает бесконечные статьи, вышедшие после статьи в «Таймс».
– Кто мог допустить эту утечку информации? – Со вздохом спросила Ларк. Она опустилась рядом с Кэтрин.
Кэтрин только фыркнула.
– Кто угодно.
Я согласился.
– Буквально любой. В этой статье было так много имен, что я шокирован, что никто раньше до этого не додумался. Отчего возникает вопрос, скольким они заплатили за молчание.
– Многим, – ответил Роу. – Все началось еще с деревообработки.
– Отлично, – проворчала Кэтрин.
Тревожное напряжение пронизывало комнату. Нам не нужно было ничего говорить, чтобы понять, чем может все закончиться. Мы все проходили через это раньше, но подобного не было. Не с одним из нас.
И в каком-то странном смысле, казалось, что я нахожусь не в этой реальности. В течение долгого времени я видел коррупцию в своем мире. Я старался ни вмешиваться, ни затрагивать эту тонкую грань. Но почему-то мы всегда оказывались на вершине. Неважно, что возникало на нашем пути, мы всегда были наверху и преуспевали.
Сейчас я не знал, как Льюис выкрутиться. Последствия будут, и они изменят жизнь. Далеко идущие последствия для его компании и семьи.
Мы всегда вели себя так... будто были действительно непобедимы. В нашем мире, где родились и выросли. Но так было раньше.
26. Натали
Клуб «Тринити» был пустым.
Я видела его во всей красе в ночь открытия. С Элизабет Каннингем, демонстрирующей коллекцию на подиуме перед Рождеством. А потом снова в канун Нового года на гигантском маскараде, с которого у нас возобновились отношения с Пенном.
Но одним вечером во вторник в конце марта он оказался пуст. Главный свет был включен, освещая большое пространство и бары, которые выстроились вдоль комнаты, заполненные бутылками, но барменов не было.
Тем не менее в своем воображении я представляла все способы, которыми могла преобразовать это пространство. Все способы, если бы я могла использовать это пространство в своих интересах.
Джейн стояла рядом со мной в леггинсах «Лулулемон» и толстовке с открытой спиной. Ее ноги были в крошечных серебристых кроссовках «Найк», фирменные большие солнцезащитные очки сидели на голове. У нее было около сотни пар очков. Сегодня были синими, как у Тиффани.
– Ну, что ты думаешь? – спросила она.
Гармони кивнула, находясь с другой стороны. Ее стильное платье было полной противоположностью наряда Джейн.
– Я думаю, что это место.
– Я тоже, – согласилась я.
В конце концов, это я предложила устроить вечеринку здесь, в «Тринити».
Через несколько дней после того, как я вернулась из Чарльстона, благотворительная организация по борьбе с неграмотностью обратилась ко мне с просьбой организовать мероприятие, чтобы собрать пожертвования. Сначала я была не уверена, смогу ли вообще сделать что-то подобное. Но после размышлений решила, что это слишком хорошая причина, чтобы сделать нечто подобное.
Кроме того, Гармони сказала, что это поднимет мой новообретенный статус светской львицы на новый уровень. И тут же предложила присоединиться к моей «команде». Это было хорошо, потому что я никогда в жизни не устраивала вечеринок. Не говоря уже о подобной.
– Отлично, – сказала Джейн, вскакивая. – К завтрашнему дню я подготовлю контракт и отправлю тебе по электронной почте. Я так взволнована, что мы сделаем это. Это будет очень большое событие для тебя и клуба.
– Ты уже определилась с темой? – Спросила Гармони.
Я отрицательно покачала головой.
– Все еще обдумываю. У меня есть кое-какие идеи, но пока ничего конкретного.
– Идея придет к тебе, – сказала Джейн.
Я чертовски на это надеялась, иначе все обернется катастрофой.
– Знаешь, что тебе нужно? – Спросила Гармони.
Я пожала плечами.
– Что?
– Генеральная репетиция.
– Хм... Что ты имеешь в виду?
– Девичник. Мы пригласим девушек, которые захотели бы присутствовать на этом мероприятии. Затем объясним наши планы, чтобы они стали частью твоей команды. Это будет хорошо для тебя и для них. Ты сможешь тогда кому-то из них делегировать свои полномочия и еще больше сделать успешным свое имя.
