Текст книги "Бессердечное наследство (ЛП)"
Автор книги: К. Линде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
«Бессердечное наследство» К.А. Линд
Серия « Мир Верхнего Ист-Сайда #3»
Сама трилогия называется «Бессердечный роман»
Переведено для группы Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ
Переводчик Костина Светлана
Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.
Тьма заволокла все.
Задушив все вокруг своей чернильной чернотой.
Я стану их худшими ночными кошмарами.
И не успокоюсь, пока они не заплатят.
За все.
Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения
предназначена для 18+
I . ВСЕ НАЧАЛОСЬ НА МАСКАРАДЕ НА МАНХЭТТЕНЕ
1. Натали
«Элизабет,
Мы встречались в прошлом месяце в «Тринити» на открытии клуба Джейн Девни в Мидтауне. На мне было единственное в своем роде платье от кутюр Каннингем, я обращаюсь к вам сегодня, поскольку вы разрешили мне это сделать. Я буду присутствовать на новогоднем маскараде Джейн и хочу, чтобы мое платье взорвало эту вечеринку. Что-то такое, чего еще никто не видел. И вы единственная, к кому я могу обратиться с этим вопросом.
Если потребуется примерка, я тут же прилечу, но у вас уже есть мои мерки. Пусть ваш помощник свяжется со мной, если вам что-нибудь понадобится.
Всего наилучшего, Натали.»
– Я до сих пор шокирована тем, что у тебя хватило наглости послать ей такое письмо, – пробормотала Эми. – Тон твоего письма похож на малышку, которая выросла в деньгах.
– Таково реальное состояние дел, Эймс. Именно с таким уровнем уверенности и бравады она привыкла иметь дело.
– Не пойми меня неправильно, я впечатлена. Ты не оставила ей возможности тебе отказать.
Я прикусила нижнюю губу. Да не оставила. Я переписывала это письмо около сотни раз, прежде чем поняла в каком тоне оно должно быть составлено. Самодовольное, не терпящее дерьмового отношения, в требующем тоне, с другой стороны, и не требующем. И в то же время льстивое, чтобы Элизабет предоставила мне такой шанс.
В любом случае шанс – единственное, что мне было необходимо на данный момент. Потому что без визитки Элизабет, платья бы у меня от нее точно не было бы. Если только я не обращусь к Джейн с этой просьбой, но я была не готова обратиться с просьбой к Джейн.
– Ну, по крайней мере, все получилось, – ответила я Эми.
– Да, черт возьми, именно так.
Я боялась, что Элизабет все же откажет. Либо помощница Элизабет даже не удосужиться ей передать мое письмо, либо, как я подозревала, они с Кэтрин Ван Пелт были близки как семья потому, что теперь обе были замужем за мужчинами Перси.
Сейчас мне было уже все равно из-за чего бы она могла мне отказать, так как и то и другое было для меня прямо сейчас отлично.
Мы поднялись в лифте в студию Элизабет, прошли через стеклянную дверь с таким видом, будто я была здесь хозяйкой. Я думала, что ее студия будет напоминать «сумасшедший дом», как это было за кулисами на показе мод в «Тринити». Но без моделей студия была хорошо смазанной машиной. Помощник Элизабет выкрикивал приказы, как сержант-инструктор. Жужжали швейные машинки. Пространство было завалено тканями. Последние детали платьев пришивались к манекенам. На вешалках ряд за рядом висели пурпурные сумки от кутюр Каннингем, а полдюжины роскошных платьев все еще ждали окончательного одобрения.
Я прочистила горло.
– Извините.
Эми бросила на меня взгляд и пробормотала под нос:
– Еще раз и с чувством.
Господи, она была права. Я не могла провалиться в эту первую встречу. Мне необходимо было заставить их поверить в меня. Но для меня это было так же естественно притворяться, как для Гермионы, притворяющейся Беллатрикс Лестрейндж, когда она проникла в Гринготтс.
– Я пришла на примерку. Давайте покончим с этим. У меня впереди трудный день, – отрезала я.
Помощник Элизабет резко повернулся к нам. Раздражение на его лице тут же сменилось приветливой маской.
– Мисс Бишоп, вы здесь. – Он пересек оживленную комнату и взял меня за руку. – Рад снова встретиться с вами. – Затем он пожал руку Эми. – Я Пьер, исполнительный помощник Элизабет Каннингем. Идите сюда. Мы выделили вам отдельную комнату, чтобы вы могли примерить свое платье перед сегодняшним мероприятием.
– Отлично, – ответила я.
Мы вошли в ярко освещенную примерочную.
– Располагайтесь поудобнее. Сейчас я принесу ваше платье. Элизабет выбрала для вас очень изысканную вещь.
Мы с Эми обменялись взглядами. Значит, Элизабет все-таки сама выбирала для меня платье. Интересно.
Пьер вышел в главную комнату, оставив нас наедине. Шампанское, охлажденное в ведерке со льдом, стояло на столе, уставленном закусками и крошечными французскими пирожными. Эми не растерялась, через секунду у меня в руках была «Мимоза». Я не стала принимать участие в ее удовольствиях, от которых, вероятно, мне придется отказаться, если я хотела влезть в платье. Целая неделя, кроме замороженного крема для торта прямо из контейнера, скорее всего не помогала моей фигуре. Хотя помогала моему душевному состоянию.
Я подняла свой бокал и встала на пьедестал перед тройным зеркалом. Женщина, смотревшая на меня, была с худым лицом, по-детски голубыми глаза и розовыми губами бантиком заметным, как и всегда. Мои серебристо-белые локоны струились по плечам, прикрывая грудь в простой белой футболке и черных джинсах, которые я надела по этому случаю. Эми провела исследование и решила, что именно так одеваются модели на подобные примерки.
И хотя я видела себя со всех сторон в зеркалах, но не чувствовала себя собой.
Неделю назад я встречалась с Льюисом Уорреном, надеясь вопреки всему, что у нас с ним было какое-то будущее в этом запутанном мире Верхнего Ист-Сайда. Вместо этого оказалось, что он вел на меня досье, манипулировал мной, чтобы я встретилась с ним, а затем следил за мной. Он фотографировал меня дома в Чарльстоне, купил здание здесь в Нью-Йорке, наблюдал через камеры видеонаблюдения за моей квартирой и, что самое ужасное, тайком за моей спиной читал мои романы. Это перешло все пределы дозволенного. Когда мы расстались, он не остановился, а разрушил мои шансы, осуществить мечту стать писателем. Меня занесли в черный список.
И Кэтрин, раскрывшая мой псевдоним, подлила масла в огонь, разрушив мой мир вдребезги. И меня снова собрали по кусочкам. В глубокую, темную, мстительную версию той Натали, которой я была когда-то. Собрали в ту, что я сказала, что готова была сжечь этот город дотла, и меня ничто не остановит в моем желании.
– Итак, что ты собираешься делать с Пенном?
Я тяжело вздохнула.
– Я с этим разберусь.
Эми посмотрела на меня так, я поняла, что она думает по этому поводу. Прежде чем она успела высказать свои опасения, появился Пьер с большим красным кофром для одежды. Он расстегнул молнию, открыв длинное, струящееся платье, которое заставило мои глаза расшириться от волнения и восхищения.
– Ого, – прошептала Эми с другого конца комнаты.
– Это... вау.
– Ты же написала, что хочешь всех взорвать.
Я молча кивнула.
В глазах Пьера блеснул огонек, как будто он ждал именно такую дерзкую, как я.
– Ну, вот оно это платье.
Я рассматривала платье, восхищаясь простотой и присущей смелостью. Оно явно заявляло, что я не собираюсь прятаться в нем в тени, позволяя Верхнему Ист-Сайду меня переживать и выплюнуть. Я появлюсь, чтобы играть и выиграть.
– Давай сделаем это.
Через несколько часов я подъехала к «Тринити» на лимузине. Хотя нервничала, но старалась не показывать этого. Не этой толпе.
Вспышки фоторепортеров при первом же взгляде на мои каблуки от Лубутена продолжались, пока они рассматривали мое дерзкое платье от Элизабет Каннингем. В основном прозрачный материал струился вниз по телу, затянутому в облегающий футляр, придавая вид искусного нижнего белья. Черные акценты покрывали мои полные груди и спускались к талии. Они ползли вверх от ног, будто я стояла в кольце черного пламени. Это было уместно, поскольку сейчас я восстала из пепла.
Мои пальцы потянулись к краю черной кружевной маски, закрывающей верхнюю половину лица, я проверила, надежно ли она закреплена. Поспешно опустила руку и шагнула в свет прожекторов.
Одна.
Впервые в жизни я была одна.
Каждый раз, когда я появлялась на подобном мероприятии раньше, у меня были сопровождающие из Верхнего Ист-Сайда, помогая мне пройти фоторепортеров. Сначала Кэтрин, потом Пенн, а потом Льюис или Джейн. Но теперь здесь была только я. Я одна против всего мира. И я не собиралась прятаться.
Я вздернула подбородок, изобразила дьявольскую улыбку своими вишнево-красными губами и шагнула в центр.
Несмотря на то, что я не родилась в этом обществе и не имела семейных денег из поколения к поколению, мое имя было у них на устах. Скандал, разразившийся на прошлой неделе, придал мне дурную славу. Если бы я не вернулась, то, скорее всего канула бы в неизвестность, но поскольку я была здесь, теперь для всех этих репортеров я стала кем-то. Я – одна сама по себе.
Эти силы мне придала в свое время команда. Пенн тоже придал их мне, втянув меня в этот мир с помощью пари. Кэтрин, сделав меня своим любимым проектом, а затем и именем нарицательным. Льюис, просто приведя меня к издательству «Уоррен». Даже Джейн дала мне уверенность и сил, подружившись со мной.
И она была единственной, кто сказал, что все это фейк. Я намеревалась последовать ее совету.
Я осознанно позировала для нескольких фотографов, медленно поднимаясь по красной ковровой дорожке. Чтобы все увидели мое платье и меня.
Давайте, ребята.
Я послала им еще одну коварную улыбку и перешагнула через порог «Тринити». Здесь было полно завсегдатаев вечеринок. Я понятия не имела, кто сегодня будет здесь вечером. С кем из жителей Верхнего Ист-Сайда я столкнусь. Но я пришла сюда ни ради них. Я пришла, чтобы меня увидели, сфотографировали и начали сплетничать. Миссия выполнена.
Проходивший мимо официант предложил мне бокал шампанского, который я с удовольствием выпила. Я смогу это сделать. Я могла увидеть многое, различить сквозь глянцевое сияние этого мира. Горный хрусталь был отполирован так, что выглядел как бриллиант.
Деньги не могли скрыть их нечистоплотности, и когда я с ними покончу, деньги их тоже не спасут.
А теперь самое интересное.
Я вытащила свой телефон из такого же черного клатча и прочитала пришедшее сообщение от Пенна.
«Я здесь. На самом деле ты ничего подробно мне не сказала. Где мы должны встретиться?»
Мои губы скривились от волнения, когда я отправила ответ.
«Хочешь поиграть?»
«Слушаю…»
«Если ты найдешь меня, то получишь».
2. Натали
Это был момент, который определял все.
Будет ли Пенн играть в мою игру? Будет ли он меня искать здесь? Он сказал, что хочет меня. Что он будет меня ждать. Мы не общались неделю, пока я обдумывала свой следующий шаг, за это время все могло случиться.
Особенно учитывая то, что со мной постоянно что-то случалось.
Я уже не была той, кем был ранее, когда мы занимались сексом в номере отеля «Плаза». Я не была тем человеком, который отверг его, потому что я была не готова к отношениям. Я была кем-то... чем-то совершенно другим.
Я не знала, куда это меня приведет.
Не говоря уже о нас.
Но я хотела бы это выяснить.
Мне пришлось это сделать.
Мои глаза скользили по толпе, пока я потягивала шампанское. Платье притягивало взгляды, как мотылька пламя. Люди шептались, прикрывая рот рукой. Я была уверена, что они передавали друг другу, кто я такая. Риск, на который я пошла, появившись сегодня вечером. Я вздернула подбородок и позволила им смотреть, позволила им о себе говорить. Если повезет, их слова достигнут тех людей, которых я хотела, чтобы они узнали, что я вернулась. И тогда все завертится как снежный ком.
Я коварно улыбнулась, представив себе лицо Кэтрин, когда она узнает, что я вернулась в город. Но это будет не здесь и не сейчас.
Я не могла предугадать, как отреагирует Кэтрин. Но я должна была сейчас проделать свой собственный путь. Теперь мяч не на ее половине поля, а на моей.
Сейчас мне нужно было сосредоточиться на Пенне.
Телефон зажужжал, и я посмотрела на сообщение, которое пришло от него.
«Черт, мать твою, трахнуть?».
Я невольно рассмеялась.
«Да, это идея».
«Что на тебе надето?»
«Не жульничай».
«Дай хотя бы намек?»
Я сделала еще глоток и попыталась избавиться от головокружительного ощущения в центре груди. Пенн явно представлял опасность для моего сердца во всех отношениях. Но я решила, что должна ему намекнуть.
Поэтому сфотографировала подвеску с короной на шее. Корону, которую он подарил мне год назад. Корону, которую я бросила к его ногам, когда узнала о проклятом пари. Корону, которую он вернул мне, когда решил добиваться меня опять.
Хотя мое сердце все еще екало, стоило мне оказаться рядом с ним, я была уверена, что никогда к нему не вернусь. Никогда больше не позволю себе попасться в его ловушку. И все же сейчас я была здесь с его подвеской на шее. Может в этот раз он попадет в мою ловушку.
«Одобряю».
Подушечка пальца прошлась по его комментарию, прежде чем я вернула телефон в сумочку. Он найдет меня. Я была в этом уверена, хотя совсем не хотела облегчать ему эту задачу.
Поэтому отправилась его искать в надежде сыграть в игру, которую ему предложила, испытывая предвкушение. Но первой я натолкнулась на Джейн.
Джейн Девни обладала природным магнетизмом. Пепельно-русые волосы до плеч, карие глаза, небольшого роста, отчего можно было пройти мимо, но... Но она вошла в Верхний Ист-Сайд и объявила его своим. Она открыла пафосный клуб «Тринити», благодаря своей силе воли, упорству и огромным связям.
Сегодня она выглядела сногсшибательно в розово-золотом платье, вцепившись в руку Корта Кенсингтона. Брат Пенна был так похож на него, что это иногда меня раздражало. Хотя оба брата были похожи внешне, но по своему характеру были полной противоположностей. Даже если бы Курт не был «черной овцой» в семье, как его всегда характеризовал Пенн... по крайней мере мне, я не питала к нему особых дружеских чувств.
Я уклонилась от Джейн, так как еще была не готова встретиться с ней. Слышать, как она радуется моему возвращению, что она оказалась очередной раз права, скандал, из-за которого я сбежала, утих. Хотя я была уверена, что он не затихнет еще долго.
Я скрылась в толпе и вышла с другой стороны зала, и обнаружила Пенна, стоящего с не кем иной, как с Гармони Каннингем, дочерью дизайнера, в чьем платье я была.
Моя улыбка исчезла. Я вспомнила, что у Пенна с Гармони была интрижка. Он использовал ее, чтобы заставить Кэтрин ревновать, так мне сказал Льюис. Сейчас я не знала, что и подумать о них. Она стояла очень близко к Пенну, положив руку ему на плечо. Не то чтобы он был этим доволен.
Мне не нравилось чувство ревности, которая поселилось у меня в душе. Эту эмоцию я хотела задушить.
Я достала свой телефон, сфотографировала эту парочку и отправила фото Пенну с одной строчкой.
«Не та девушка».
Затем смешалась с гущей толпы, не сводя с него глаз, когда Гармони отошла от него, он прочел сообщение. Я наслаждалась улыбкой, которая осветила его лицо. Он выглядел таким же сексуальным и соблазнительным, как Джеймс Бонд. Темные волосы мастерски уложены, голубые глаза широко раскрыты, смотрят дерзко, смокинг накрахмален и скроен под его невероятное телосложение. Но дело было не только в этом. А в той небрежной уверенности, которая появилась в нем от рождения. От жизни в этом обществе с теми ожиданиями, скандалами и серебряными ложками.
Он был загадкой. Именно это и влекло меня к нему в первую очередь. Манхэттенский королевский плейбой, который хотел другой жизни. Который был внутри намного многогранней, чем то, что он показывал миру. Мораль, которую он так яростно пытался культивировать. Двойственность его характера, боровшаяся с его воспитанием ради лучшей жизни.
Мы все спотыкались. Но не все поднимались во весь рост.
Я кружила вокруг Пенна, как львица, преследующая свою добычу.
Он сможет меня найти, может даже, увидит. Но я не спускала с него глаз. Ничем не выдавая себя, пока он не подойдет ближе.
Я отвернулась на секунду, чтобы взять еще один бокал шампанского, когда снова посмотрела в ту сторону, где он стоял, его уже не было.
Мои глаза расширились от удивления, я осмотрела комнату. Куда, черт возьми, он подевался?
С опаской обошла клуб по периметру, пытаясь понять, где я его потеряла. Все мужчины были в смокингах. И в карнавальных масках. В том-то и дело. Это и было самое интересное.
Затем почувствовала, как сильные руки обхватили меня за бедра, горячее тело прижалось к моей спине и горячее дыхание коснулось моей шеи. Я напряглась при первом же прикосновении его губ к самому чувствительному местечку за ухом.
– Нашел тебя, – выдохнул он.
Я снова расслабилась в его объятиях.
– Как ты узнал, что это я?
– Я узнаю тебя где угодно.
– Даже с поднятыми волосами? – Поддразнила я его.
Мои серебристо-белые волосы выделяли меня в толпе, как моя визитная карточка. И я нарочно велела Эми заколоть их так, чтобы только несколько завитков падали мне на лицо и на плечо. Иначе я бы выделялась своей яркостью, как прожектор в темную ночь.
– Я знаю, как ты двигаешься, – сказал он, покачивая бедрами в такт музыке. – Мои руки знают каждый дюйм твоего тела. Они давно запомнили все твои нежные изгибы. – Он скользнул руками по моим бедрам. – Я знаю твою фигуру, чувственную походку, уверенность в каждом шаге.
Что-то застряло у меня в горле от его слов. Я попыталась откашляться и успокоить свое сердце.
– Да?
– О, да. С расправленными плечами, подбородок вверх, спокойный взгляд. – Его губы скользнули вниз по моей шее, полностью захватывая меня. – Может ты и не родилась в этом обществе, но ведешь себя так, словно принадлежишь ему. Даже когда ужасно боишься.
– Я не боюсь, – хрипло ответила я.
– Нет?! – В его голосе звучало недоверие.
Нельзя сказать, что он был не прав. Я боялась этого мира, боялась потерпеть еще одну неудачу. Я не могла такого себе позволить. Не могла.
Повернувшись в его руках, обняла его за шею, разглядывая его темную маску. Мне ничего не хотелось больше, как сорвать его маску с лица и рассмотреть его идеальные черты. Но я не могла, еще рано.
– Ну вот, ты меня нашел. Предполагаю, это означает, что ты можешь меня получить.
– Предполагаю, что да.
– И в каком виде ты хочешь меня получить? – Соблазнительно замурлыкала я.
– Во всех отношениях, – серьезно ответил он.
– Ш-ш-ш, – сказала я, прижимая палец к его губам. – Не надо ничего усложнять.
– Это значит, что не так?
Я посмотрела в его большие голубые глаза, желая, чтобы он увидел правду.
– Ты бы рассердился, если бы это так было?
Он поджал губы.
– Это на тебя не похоже.
Я рассмеялась над его словами и запустила руки в его волосы.
– Правда?!
Мускул дрогнул на его челюсти, когда я не ответила. Потому что, конечно же, это была не я. Я больше не была собой. Вот что этот мир делал с людьми. Он изменял их. И Пенн говорил мне об этом. И он оказался прав.
– Мне показалось, ты сказал, что хочешь меня, – заявила я ему.
– Не так, как ты сейчас говоришь.
Его руки блуждали по моим бедрам, выше, вверх, еще выше, пока его большие пальцы не пробежались под моей грудью.
– Я хочу тебя.
– И я хочу, – сказала я ему. – Ты сказал, что будешь ждать моего решения, каким бы оно не было.
– Я знал, что ты все еще будешь переживать о случившемся, но не совсем так.…
Я отступила назад, чувствуя боль от отсутствия его рук. Но Пенн уже притягивал меня обратно к себе.
– Ты не должна играть со мной в эти игры.
– А кто сказал, что я играю? – Мои губы застенчиво изогнулись вверх.
– Ты забываешь, кто я такой. У меня нюх на подобные штучки.
– Я предлагаю себя, Пенн. – Я широко развела руки. – Вот и я. Возьми меня.
– Ты предлагаешь всего лишь секс, – поправил он.
Я со вздохом опустила руки.
– С тобой когда-нибудь был «всего лишь секс», Пенн?
Его голос стал низким и хриплым, когда он крепко прижал меня к себе.
– Только не с тобой.
Затем его губы коснулись моих. И я забыла о том, что собиралась держать его на расстоянии. Забыла о предупреждении Эми, что не смогу справиться с Пенном Кенсингтоном. Никто не мог с ним справиться. Просто это было невозможно. Я все забыла.
Понятное дело, почему я влюбилась в него семь лет назад одной потрясающей ночью в Париже. Почему он покорил меня в Хэмптоне год назад. Почему я так и не смогла выбросить его из головы год спустя. Даже когда встречалась с другим мужчиной.
Пенн Кенсингтон погубил меня для всех других мужчин.
И этот единственный поцелуй доказал мне его снова.
3. Натали
Пальцы Пенна потянулись к атласной ленте моей маски, но я остановила его.
– Еще рано, – выдохнула я.
Вопрос застрял у него на губах. Я хотела бы ответить на его негласный вопрос, он своими глазами говорил мне, что нам не нужно ждать. Он уже нашел меня.
Но в маске была какая-то интимность... и анонимность. Это придавало мне смелости. Вернув меня к головокружительному чувству, которое я испытывала, будучи молодой, наивной, представляя, что весь мир у моих ног. Сегодня мне это чувство очень помогало. Я нуждалась в нем в эти часы и каждую следующую ночь, если надеялась выжить в Верхнем Ист-Сайде.
– Позже, – заверила я его.
– Сейчас, – сказал он, украдкой целуя меня еще раз.
Я наслаждалась его сладким вкусом.
– Сделай так, чтобы это стоило моего времени.
Его рука скользнула в мою. Наши пальцы переплелись.
– Тогда давай выбираться отсюда.
Мне не пришлось даже кивать. Он прочел ответ в моих глазах.
Да.
Мы выскользнули с вечеринки так же быстро, как я на ней появилась. Я точно не знала сколько сейчас времени, город был переполнен новогодними гуляками, тянувшимися от Таймс-сквер, заполняя и так переполненные улицы. Пенн остановил такси. Если бы я была в чем-то другом, кроме единственного в своем роде платье от Элизабет Каннингем и туфель от Кристиана Лабутена, я бы предложила ему пройтись до его дома в Верхнем Ист-Сайде. Но в данный момент это казалось совершенно невозможным.
Такси дюйм за дюймом ползло в потоке машин, удаляясь от веселящейся толпы. Подальше от центра Большого Яблока. В течение многих лет, будучи еще девочкой, я допоздна не ложилась спать со своей сестрой Мелани, а позже с Эми, смотрела весь концерт на украшенной сцене в центре города. Теперь же находясь в Нью-Йорке, меня совершенно не интересовало это зрелище с окружающей толпой на морозе.
В телевизоре все смотрелось более гламурно. Реальность была гораздо более тусклой. Все равно что узнать, что твой кумир – всего лишь человек, совершающий такие же ошибки, как и другие обычные люди.
– Наконец-то, – пробормотал Пенн, когда такси остановилось перед его домом.
Он заплатил возмутительно высокую цену, помог мне выйти из такси. На долю секунды мои нервы дрогнули. В последний раз я была здесь, после ссоры с Льюисом. И тот мой шаг был одной из множества подсказок, что ни я, ни Пенн не могли убежать друг от друга. Даже когда мы были порознь и между нами фактически ничего не было, я все равно тянулась к нему. Он был для меня «островом безопасности». Кругом доверия. Или, по крайней мере, хотя бы подобием всего этого.
Но сейчас я не могла уже остановиться. И, честно говоря, не хотела.
Я не просто так пришла тогда той ночью. И была причина, по которой сейчас я была с ним. Хотя была не на сто процентов уверена, к чему все это приведет. Я даже была не уверена, готова ли сделать следующий шаг. Но я бы солгала, если бы сказала, что не хочу сделать этого шага. Несмотря на гнев и боль... я все еще хотела узнать, что нас ждет.
Мы поднялись на лифте в его пентхаус с видом на Центральный парк. Пенн встал передо мной, когда лифт зазвонил и остановился на верхнем этаже.
– Тотл! – позвал он.
И десяти фунтовый серый щенок итальянской борзой промчался к нам через гостиную. Он весь состоял из длинных конечностей и неуклюжих пропорций. Его хвост метался взад-вперед, а глаза загорелись при виде нас вместе.
– Я попытаюсь спасти тебя от него. Иначе он испортит твое платье, – сказал он, схватив щенка, прежде чем тот успел на меня запрыгнуть. Пенн баюкал Тотла, как перевозбужденного ребенка.
– Привет, приятель. – Я почесала ему голову и крепко поцеловала. – Ты такой милый, правда? Твой отец хорошо о тебе заботится? Или тебя забросили и тебе нужна моя ласка?
Тотл ответил, облизывая мне лицо. Я рассмеялась и почесала его за висячими ушами.
– Я его выведу быстро. Располагайся как дома.
Я кивнула и вошла в квартиру, Пенн схватил поводок Тотла и вошел в лифт. Квартира Пенна была такой же, как я запомнила. Хотя сейчас она казалась убранной, чем тогда, когда я неожиданно завалилась к нему. Его потертый кожаный блокнот лежал на деревянном кофейном столике рядом с авторучкой. Статьи в философском журнале были аккуратно сложены в стопку в другом углу. Все было на своих местах. Что было сумасшествием, так как он по своей натуре предпочитал беспорядок, когда работал. Он любил оставлять повсюду кофейные чашки и стаканы из-под виски. На столе беспорядочно всегда валялись какие-то бумаги. Книги были разбросаны в беспорядке, понятном только ему. Потому что его блестящий ум лучше всего работал в захламленной атмосфере.
Но так аккуратно все сложено, должно быть, он предвкушал, что отвезет меня к себе домой. Предполагал, что я обязательно ему напишу, чтобы встретиться с ним в «Тринити». На моих губах появилась улыбка, он всегда был таким самонадеянным. Но что я могла сказать? Он не ошибся.
Я подошла к бару, достала два стакана для виски. Пальцы прошлись по разным бутылкам и графинам, прежде чем выбрать самую красивую бутылку, налить в два бокала. Жидкая храбрость никогда никому не мешала.
Я отнесла стаканы к аккуратно убранному кофейному столику, Пенн вернулся с Тотлом. Мой взгляд скользнул по его лицу, ранее тщательно скрытому маской, теперь она болталась у него на руке. Это была не особенно большая маска, но почему-то увидеть его высокие скулы и ярко-голубые глаза было намного приятнее.
– Без маски? – Выдохнула я.
– Я странно выгляжу, – сказал он, подхватывая маленькую собачку и поднося ее ко мне.
– Точно.
– Я вижу, ты восприняла чувствовать себя как дома буквально, – сказал он, кивнув в сторону спиртного.
– Не вини меня, – я почесала Тотла за ушами, и он уткнулся носом мне в ладонь. – Боже, он такой милый.
– Я или собака?
Я ухмыльнулась ему.
– Собака. Конечно.
– Конечно, – повторил Пенн.
Он положил щенка на диван, где тот быстро свернулся в крошечный комочек поверх одеяла. Его большие темные глаза смотрели на нас, говоря: «Любите меня».
– Теперь твоя, – сказал он.
Его руки потянулись к лентам, удерживающим мою маску, и я позволила ему потянуть за веревочку, отпуская. Он поймал края маски и снял с моего лица. И вместе с маской была сорвана последняя линия моей обороны. Я чувствовала себя обнаженной перед ним, несмотря на то, что была в платье, которое украшало мое тело как броня.
– Так-то лучше.
– Настоящая маска, – промурлыкала я, передавая ему стакан с бурбоном, – гораздо менее мощная, чем ментальные.
Он приподнял бровь.
– С каких пор ты носишь маску?
– Ты только что снял с меня одну.
– Хм, – пробормотал он неуверенно.
– Но твоя появляется и исчезает, когда ты хочешь. – Я сделала глоток бурбона и почувствовала, как жидкость прокладывает огненный путь по горлу.
– Только не с тобой.
– Ха! – Сказала я с преувеличенным смехом. – Когда удобно для тебя.
– Сейчас я открыт перед тобой.
– Хорошо, – сказала я ему, придвигаясь на дюйм ближе и глядя в лицо человека, который тогда меня крупно обманул. С ним я боролась, ненавидела... простила... и решала. Лицо человека, вечно разрывающегося между добром и злом.
– Расскажи мне о прошлой неделе, Натали. – Его голос звучал напряженно.
– А что тут рассказывать? – Спросила я. Я сделала еще один глоток.
– Не вешай мне лапшу на уши. Мы оба знаем, что ты вернулась домой совсем не в хорошем состоянии после той истории с Кэтрин. Я ничего о тебе не слышал до сегодняшнего дня.
– И что?
Он вздохнул и поставил нетронутый стакан с виски.
– Как ты?
– Хорошо, как и ожидалось. Как твои дела?
Я хотела рассказать ему, что произошло на прошлой неделе. Что сделал Льюис, спалив мою карьеру. И то, во что я превратилась, чтобы справиться с этим дерьмом. И то, как я вытягивала себя двумя руками из тех темных глубин. Но я ничего не сказала. Я была еще не готова. Ещё нет.
– Нат…
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Просто поговори со мной.
– Или, – выдохнула я, проводя рукой по его смокингу, – мы можем вообще не говорить.
Он тихо усмехнулся.
– Ты решила держать меня на расстоянии.
– Нет, это не так. – Я может и думала, но сейчас уже решила по-другому. Я просто не могла и не хотела ничего ему рассказывать сейчас. – Сегодня канун Нового года, Пенн. Ты хочешь узнать мое эмоциональное состояние на той неделе, а я хочу насладиться этим вечером.
– Мы можем поговорить, а потом наслаждаться вечером?
– Ты заполучил меня в свою квартиру. Разве тебе никто не говорил не играть с едой? – Сказала я драматично, но с намеком на улыбку.
Его сильные руки легли мне на плечи. Длинные пальцы прошлись по моим плечам. Подушечки мягко впились в мою чувствительную кожу, когда его пальцы двинулись к моей шее. Горло сглотнуло, как только его большие пальцы потянулись от впадины у горла к подбородку. В этот момент он призывал меня, поднять подбородок вверх, затем в сторону, открывая ему мое горло. Я посмотрела на него краем глаза, и мой пульс подскочил от волнения. Его большой палец задержался на линии моего подбородка, пока он не торопясь стал исследовать каждый дюйм, прежде чем скользнуть вниз по моей шее.
Он запечатлел один легкий, как перышко, поцелуй на шее, которую только что ласкал.
– Ты хочешь сказать, что я должен тебя съесть?
– Съесть целиком, – выдохнула я, все еще захваченная его горячим взглядом.
Он не ответил, просто засунул руки в карманы, как делал это много раз ранее, медленно меня обходя. Я стояла совершенно неподвижно. Я уже не была львицей, выискивающая свою жертву. Роли поменялись. Он смотрел на меня с уверенностью и контролем.
Я отдала ему контроль над собой, переступив порог его пентхауса.
Пенн остановился у меня за спиной. Я не двигалась. Едва дыша. Он собирается раздеть меня? Или возьмет прямо здесь, прямо сейчас, в моем Каннингемском платье? Или просто вот так стоять?
Иногда меня поражало, что я так хорошо знала Пенна и все еще не могла предсказать, что он собирается сделать. Он держал меня в напряжении несколько минут. И когда я хотела уже сдаться, часть меня свернулась клубочком, ожидая, когда меня потянут вниз на ковер. Думаю, что это было неожиданно.
Именно ожидание чуть меня не погубило. Мне трудно было расслабиться, когда кто-то стоял у меня за спиной, как правило ножи «втыкали в спину», в мою спину за несколько лет вонзилось слишком много ножей.
