Текст книги "Иммунитет II (СИ)"
Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
– Мерзость какая… – прошептала Гермиона.
У Гарри на язык просились немного другие слова. Много других слов, в Мунго он слышал… Но рядом была девочка, а потому он перебирал их мысленно, хотя почему-то очень хотелось произнести вслух.
Подруга внимательно посмотрела на него.
– Ругаться хочется?
Он кивнул, не удивляясь ее интуиции. Что тут догадываться-то?
– Мне тоже, – вздохнула она. – Только я не умею. Научишь?
И Гарри наконец отпустил себя…
Подруга тоже повторила некоторые слова, наиболее приличные…
– А остальных я не знаю.
– И не надо, – вздохнул Гарри. Колючий ком внутри понемногу таял.
– Надо же, а ведь и правда легче стало!
Гарри наклонился, подобрал кусок черной ткани, внимательно посмотрел на него и сунул в карман.
– Зачем тебе эта гадость? – сморщилась подруга.
– Мало ли… в зельях, знаешь, сколько всякой дряни используется? А это, скорей всего, довольно редкая штука.
Когда дверь в купе снова отъехала, они вздрогнули и разом приготовили палочки.
– Вы как? – спросили четверо рыжиков.
– Как видишь. Живы.
– Нормально.
За четверкой Уизли стоял какой-то высокий взрослый мужчина, бледный, выбритый до синевы, и протягивал им… шоколадку.
– Профессор Люпин, – представился он. – Ешьте, шоколад хорошо помогает после таких встреч.
– Кто это был? – спросил Гарри, забыв о вежливости.
– Гермиона Грейнджер, сэр. Благодарю вас, – девочка взяла кусочек, переломила его пополам и протянула Гарри, продолжавшему смотреть на профессора.
– Гарри Поттер, – почти автоматически сказал он, беря шоколадку. – Так что это было?
– Вы позволите присесть?
– Конечно, – подвинулся Поттер, засовывая в рот шоколадку.
Вслед за преподавателем на диванчик пристроился Рон. Он был бледен настолько, что веснушки на его лице казались совсем темными.
– Ребята, – обратился мужчина к близнецам, – раздайте по вагону, пожалуйста, вас ведь не затруднит? Многим плохо, – и протянул близнецам еще две плитки шоколада.
Те кивнули и пошли в соседнее купе. Когда они открыли дверь, там кто-то взвизгнул.
– Стучите сначала! Все и без того достаточно напуганы! – профессор Люпин высунулся в коридор.
А потом Гарри, Гермиона, Рон и Джинни, не без удовольствия хрупая шоколад, прослушали небольшую, но емкую мини-лекцию о дементорах. Почему-то во время нее профессор все время интересовался, что они чувствовали, особенно внимательно глядя на Гарри. Но что-то остановило ребят от рассказа о том, что происходило в их купе. Может, то, что учитель ответил не на все их вопросы?
Когда профессор ушел к себе, а вслед за ним вышла чем-то разобиженная Джинни, Рон завел разговор о Хогсмиде. Гарри, стараясь выглядеть достаточно грустным, сообщил приятелю, что в этом году Хогсмида ему не видать, потому что никто не подписал для него разрешение. Рон начал было возмущаться, но друг его не поддержал, а Гермиона перевела их беседу на выбор предметов.
– Рон, это же очень важно! Неужели ты еще даже не думал об этом? Гарри вот выбрал уже…
Когда Поттер перечислил, какие курсы он собирается посещать, рыжик едва не потерял дар речи.
– Руны? Это же вообще голову сломаешь! Гарри, дружище, зачем?!
– Затем, что я хочу точно знать, что мне на мантии вышьют, например.
– Что? А-а… – Рон задрал свой слегка обтрепанный подол и начал внимательно его осматривать.
– Нашел! – вскоре воскликнул он радостно. – У меня тоже есть.
– А вот у меня два года ничего не было, – с нажимом произнесла Гермиона.
– Так ты же магглорожденная…
– И что, мне, по-твоему, защита не нужна?
Рон выпучил глаза: до него наконец дошло.
– Нужна, конечно… Даже… Даже больше, чем другим!
– Не просветишь, почему мне об этом никто не сказал? К тебе лично вопросов нет, но, например, миссис Уизли… Она что, не могла мне ничего посоветовать?
– Не знаю. Я ей напишу и спрошу, хорошо?
– Не надо, Рон, пожалуйста. Я лучше сама спрошу, лично, так будет правильно.
– Ну, не хочешь, как хочешь.
– Кстати, а что у тебя за руны?
– Понятия не имею. Какая разница? Мама плохого не даст!
Гарри и Гермиона переглянулись. Наверху раздалось хрипловатое мяуканье.
– Никто не возражает, если я его выпущу? – спросила девочка, поднимаясь.
Гарри ничего против не имел, Рон промолчал, поэтому она просто открыла переноску. Кот грациозно спрыгнул вниз и внимательно посмотрел на ребят. А потом напрягся и кинулся на Рона, деря когтями его карман, в котором отчаянно заверещала несчастная крыса.
Рон подскочил от возмущения, но Гермиона уже схватила своего питомца и принялась успокаивать, не глядя на «потерпевшего». Тот повернулся было к Гарри, чтобы поделиться с ним негодованием, но друг почему-то совершенно не собирался разделять его чувства.
– Эй, в чем дело, тебя же предупредили? Лень было убрать крысу подальше? Или ты ей клетку сделать все еще не можешь? Может, ты вообще о ней забыл?
Крыть было нечем. Особенно после того, как Гермиона и Гарри дружно трансфигурировали в клетку старый носок. Оставалось только посадить туда крысу, которая, глядя на кота, и не думала сопротивляться. Поезд подходил к Хогсмиду.
Комментарий к 2. Если ехать целый день... Праздники закончились, и теперь автор может обещать максимум одну проду в неделю, и то при условии, что на работе все будет ровно...
====== 3. Стрекоза и гиппогриф ======
Сидеть в небольшой клетке, воняющей изо всех углов грязным носком, было отвратительно. Спать и есть почти там же, где недавно испражнялся, после одного-единственного небрежно брошенного хозяином заклинания очистки, еще хуже. И двигаться совсем негде, этак он скоро бегать разучится. А ведь быстрые лапы для него – залог выживания!
Будь он просто крысой, Питер думал бы только о том, как унести лапы. Но поскольку он был еще и человеком, хоть это человеческое уже превратилось даже не в тень – в эхо того, что было присуще когда-то Питеру Петтигрю, он все-таки думал и о том, куда бежать.
Остаться фамилиаром, сменив хозяина? Не выход, в школе его быстро найдет паршивец Уизли-шесть, чтоб ему всю жизнь свои носки нюхать! Пристроиться среди замковых крыс? Он не дикая, он домашняя крыска… Вряд ли примут, а могут и вообще загрызть. Хотя, если удастся явиться не с пустыми лапами, возможно, ничего страшного и не случится. Крысы умны.
Но эта многовековая грязь в углах, холодные жесткие камни, вечный поиск еды… Нет, надо придумать что-то другое. Может, Визжащая Хижина? Оттуда много ходов в места, где есть и еда, и информация. Решено. Крыса задержала дыхание и попробовала надкусить трансфигурированный прут… Вкус старого уизлевского носка вызвал рвоту практически сразу.
– Ты заболела, что ли, Короста?
О, если бы он только мог ответить этому мерзкому, самовлюбленному, невнимательному мальчишке! Такому он бы и обычного пасюка не доверил. Только он, Питер, со своим желанием выжить во что бы то ни стало, умом и изворотливостью мог остаться в живых. То ли дело был Перси. Конечно, он был к нему равнодушен, но никогда не забывал покормить, поменять воду и туалет, почистить домик, часто давал что-нибудь вкусное и никогда не запирал! Мерлин, за что?
По старой привычке Рон Уизли начал искать причину болезни своего питомца в чем угодно, только не в своем поведении. Тем более, что вскоре его взгляд упал на Гермиону, которая только что спустилась перед завтраком в общую гостиную. Он встретил ее сердитой отповедью, которую девочка поначалу просто не поняла. А когда поняла, то от возмущения не сразу обрела дар речи. Зато Гарри его и не думал терять, ему со стороны вообще было все просто. Так что он и ответил на странные претензии рыжего приятеля.
– И с каких пор твоя крыса стала такой чувствительной? Живоглот на нее подействовал через коридор, лестницу и несколько стенок? Может, он экстрасенс, а не кот? Гермиона, как ты думаешь?
– Экстра… кто? – попытался уточнить Рон.
– Экстрасенс. Это…
Через несколько минут лекции Рон завял и отстал. А вот остальные… Вокруг золотой троицы понемногу начали собираться другие студенты факультета, кто еще не ушел в столовую.
– У магглов есть такие способности? Реально? – удивилась Анджелина Джонсон.
– Трудно сказать на самом деле, – ответила Гермиона. – У кого-то получается, например, найти человека по фотографии, сказать, что с ним, где он находится. Но проверка этих сведений часто бывает неудачной. Наложением рук у некоторых получается лечить, ослаблять или вообще убирать боль. Вообще, много чего есть, я расскажу, конечно, если вы хотите, а сейчас очень на завтрак хочется, пойдем, а?
Толпа гриффиндорцев, вваливающаяся на завтрак – обычное зрелище. Удивительно было видеть в центре нее Гарри с Гермионой, активно общающихся с однокашниками, причем это явно нравилось и тем, и другим. Снейп обменялся понимающим взглядом с Флитвиком и подозрительно посмотрел на Драко. Его подопечному элегантный и жутко важный малфоевский филин только что доставил немаленькую, судя по всему, посылку, которой мальчишка почему-то не особо обрадовался.
«Что еще задумал Люциус?» – подумал Снейп и решил связаться с «приятелем». Его решение окрепло, едва он увидел, как по окончании завтрака Драко подошел к Грейнджер и вручил этот самый пакет… А та, кажется, поблагодарила. «Более, чем странно. Хорошо, что директор уже ушел». Снейп прислушался, о чем говорят на его факультете – реакция непременно должна быть!
– Мне просто надоело на это смотреть, – услышал он реплику Драко в ответ на вопрос Забини о том, что, собственно, происходит. – Отец одобрил.
– А, ну раз отец…
– Ты еще в гости ее пригласи…
– Если родители скажут, приглашу.
– Дра-ако… – протянула Паркинсон. – Она же…
– Неграмотная сильная ведьма, – перебил мальчишка. – Согласись, куда спокойнее, если она станет грамотной. А еще и кое-чем обязанной.
– О, Малфой, да ты начинаешь наконец вести себя как наследник! Одобряю, – кивнул Нотт. – А я уже подумывал, как бы ее приблизить. Для семьи такие помощники всегда ко двору.
– Присмотрись к пуффендуйцам, там вроде кто-то еще остался.
– Таких, как Грейнджер, больше нет…
– Твоя правда.
Занятые разговором слизеринцы чинно вышли из зала. Снейп двинулся за ними вслед: первого урока у него не было, зато потом… Закрутилось и понеслось так, что он почти забыл и о необыкновенно общительном Поттере, и о разговаривающей с Малфоем Грейнджер, но вот о планах самих Малфоев девчонку надо будет предупредить. Так что перед занятием он черкнул в блокноте Поттеру и Флитвику пару строчек.
Первую неделю третьекурсники могли посещать все предметы: кто-то написал в попечительский совет заявление о том, что его ребенок не желает выбирать втемную, его поддержали остальные, и директор распорядился провести вводные занятия по предметам для всех. Так что первым уроком у гриффиндорцев оказалось Прорицание.
Из-за привычки Гермионы все делать заранее они с Гарри оказались возле класса раньше всех.
– Ух ты, прико-ольно! – Поттер взялся за ступень веревочной лесенки и немного подергал. – Если профессор такая спортивная, я, наверное, тоже запишусь!
– Не вижу ничего хорошего, – ответила подруга, недовольно глядя на странное препятствие. – Мне уже кажется, я сюда совсем не хочу.
– Может, это способ отсеять лишних? Кто не смог залезть, тому тут нечего и делать?
– Как может быть связано умение лазать по веревке и прорицание, не пояснишь?
– Ты чего сердишься? А-а, ты в юбке… – Гарри хлопнул себя по лбу. – Так сделай из нее штаны, это же не проблема!
– Гарри, ты гений. Отвернись…
Школьная юбка быстро приобрела нужную перемычку из той же ткани, и девочка подошла к лесенке.
– Давай за низ подержу, будет проще, – предложил Гарри, прижимая нижнюю перекладину ногой. – Мы с Дадли по такой же на дерево в штаб этим летом лазили, я умею.
Вскоре они уже сидели на мягких пуфиках в полутемном, пропахшем какими-то благовониями помещении. Профессора они пока не видели, видимо, еще не подошла.
– А тут ничего, уютненько. Но вот запашок, – повела носом Гермиона. – Хоть бы проветрить немного, что ли. Тут, наверное, если просто посидеть часок, можно много чего напророчить.
Гарри хихикнул в ответ, чихнул и направился к ближайшему окну.
Не успел он сделать третий шаг, как его схватил за ногу кто-то, вылезающий из люка в полу.
– А-а-а! – мальчишка потерял равновесие и упал, а схватившийся свалился обратно в люк.
Снизу донеслась ругань.
Гарри потряс босой ногой и рванул вниз выручать собственный ботинок, а заодно и однокурсников.
Спустившись, он быстро объяснил, как надо придерживать лестницу. Гермиона увидела, как сначала вылез Симус Финниган, а следом ворчащий на него Гарри. Оказалось, это Симус его за ногу дернул. Класс постепенно заполнялся детьми, кто-то чихнул, закашлялся, наконец Дин Томас распахнул окно.
Тут же очень странным образом появилась профессор Трелони: в углу зашевелилась какая-то куча тряпья, и оказалось, что это учитель. На многих лицах читалось пока еще вежливое недоумение…
– Колоритная дамочка, – шепнула Гермиона, оказавшаяся за столом с Роном и Гарри. – Хиппи, наверное.
– Или ваще фрик… Тсс, тише. Ладно, какая разница, что на ней напялено, если она что-то умеет и сможет научить. Поглядим.
Профессор, похожая на безумную стрекозу из-за огромных очков с выпуклыми линзами (Гарри ей сразу же начал сочувствовать), подошла к окну и закрыла его. И странным голосом, иногда с подвываниями, начала вещать о прорицании как таковом, о внутреннем оке, об «особой предрасположенности», пока наконец не перешла к разливанию чая. Который, кстати, Гарри оценил. Неплохой был чай.
Они прихлебывали из чашек, а Рон в основном налегал на сладости.
– Ты пей, приятель, – шепнул ему Гарри, незаметно поставивший «купол тишины». Все-таки палочка в рукаве – это замечательная идея.
– Так спасибо, пью. А что? – поморгал тот густыми рыжими ресницами.
– Столько сладкого не ешь, попа слипнется…
– А я разбавляю… Вот бы так на всех уроках!
– Тогда точно слипнется, – фыркнула уже Гермиона. – Никакой чай не поможет.
Еле слышное «Фините» – и они услышали пророчество насчет февральской простуды, а когда в тишине раздалось драматичное «А на Пасху один из нас навеки нас покинет…», Гарри снова не удержался, шепнув:
– Кто-то переводится? Я слышал, Патил что-то говорили о новой школе в… Кулу, кажется? Неужели правда? И она это как-то узнала?
Он восхищенно посмотрел на Трелони, уже открывшую рот, чтобы сделать замечание.
– Я бы просила воздержаться от комментариев, внутреннее око не терпит суеты…
– О, простите, профессор, это случайно вырвалось. Просто так интересно!
Гермиона с удивлением смотрела на Гарри. Неужели он это серьезно?
Но, когда профессор буквально спровоцировала Невилла разбить чашку, а потом намекнула на здоровье его бабушки, друг не выдержал.
– А вот это уже некрасиво, – отметил он. – Бабушки вообще редко бывают здоровыми в силу, гм, особенностей возраста, а пугать впечатлительного подростка болезнью близкого человека по меньшей мере непедагогично!
– Не… пе?..
– Пе-да-го-гично. Вы же профессор, миссис Трелони, педагог, вы же знаете…
– Мисс, – озадаченно пискнула та.
– Простите, мисс Трелони. Педагогика – это наука о законах воспитания и образования человека, она изучает закономерности успешной передачи социального опыта старшего поколения младшему*.
– А… от старших младшим, да-да, конечно…
Глаза за стеклами-линзами окончательно расфокусировались.
– Чашку починить?
– Э? Что вы говорите? – Трелони почему-то шарахнулась в сторону и едва не полетела навзничь, споткнувшись об очередной пуфик. Невилл едва успел ее поддержать.
– Благодарю вас… Простите, мистер Лонгботтом…
Гарри вздохнул.
– Репаро, экскуро, локомотор.
Совершенно целая чашка приплыла прямо в руки Невилла.
– В следующий раз сам чини, умеешь ведь, – прервал поток его благодарностей Гарри. – Извините, профессор, но теперь все цело, можно продолжать? Что нужно делать? Смотреть, на что похожи оставшиеся чаинки?
Когда профессор, побеседовав со всеми, с опаской добралась до их столика и увидела в чашке Гарри Грима, многие дети приподнялись с мест, а Гарри сквозь зубы прошипел:
– Ну, если сбежал… Ох, накручу я псине хвост!
– Что вы говорите? – ужаснулась Трелони. – Как вы можете! Это… это ужасное создание, привидение, предвестник смерти. По поверью, каждый, кто увидит Грима, на следующий день умрет! – ее голос сорвался, а Браун и Патил громко ахнули.
– Эх, профессор… я просто думаю, что знаю, кто скрывается за этим… Гримом, вы говорите? Одна жутко вредная и дурная морда… Вы не представляете, сколько с ним хлопот!
– Хлопот?.. С Гримом? – Трелони была почти на грани обморока и поспешила отпустить класс, пока Гарри Поттер не выдал еще что-нибудь. Что-то совершенно ужасное!
Мерлин и Моргана, хоть бы он больше не пришел… Рядом с ним, кажется, славная такая девочка сидела и ни во что не верила, может, она как-то сможет повлиять?
Гермиона же после того, как они спустились, продолжала сожалеть о потерянном времени.
– Полтора часа! За это время можно было бы…
– Один раз обежать вокруг замка.
– Зачем? – ошарашенные глаза смотрели на Гарри.
– А зачем говорить о том, что уже прошло и никак не изменишь?
– Когда ты стал таким умным, Гарри? – озадаченно поинтересовался Рон, поджидавший их у перехода к лестнице.
– Так я же все рассказал! – Поттер вылупил честные глаза. – Неужели ты думаешь, что проторчав половину лета в лаборатории у Снейпа, можно остаться дурачком?
– Не могу понять, за что тебя директор так наказал…
– Что непонятного, Рон? Как я учился, хорошо, что ли? А ведь мама была отличницей! Да и отец не получал низких оценок почти никогда.
– Это… это тебе Снейп рассказал?
– Ну да. Они учились в одно время.
– Гарри, прости, прерву. Ты думаешь все-таки продолжать ходить на Прорицание? Мне кажется, сегодня было достаточно…
– Пока еще толком ничего не понятно. Но если выяснится, что собакен действительно сбежал, то я, пожалуй, запишусь!
– Кто сбежал?
– Да пес у Дадли… такой олух и вот реально на этого Грима похож, который в чашке был.
– У магглов? Грим?
– Да какой Грим! Просто английский бульдог.
На уроке трансфигурации профессор МакГонагалл изящно прошлась по поводу Прорицаний как таковых, а Гарри схлопотал замечание, но подхватил:
– Самое главное, это может быть довольно опасно для здоровья. Особенно когда пифий окуривают специальным дымом. Вы ведь в курсе, что такое наркотики? А еще они жуют всякую дрянь, тоже не то чтобы полезную. А потом детей иметь не могут. Нет, это несчастные самоотверженные женщины, жертвующие своим здоровьем, чтобы попытаться узнать чье-то будущее, – философски резюмировал он, вгоняя профессора трансфигурации (и не только ее) в легкий столбняк.
– Нам же не надо будет это нюхать, правда, профессор? – озабоченно спросила Гермиона.
– И в чай ничего добавлять не будут? – испугалась Браун.
– И жевать не надо будет?
– Вы что-то почувствовали в чае? – нахмурилась МакГонагалл.
– Нет-нет! Но вот пахло в классе сильно. Очень странный был запах, у меня голова даже до сих пор немного побаливает.
– У меня тоже!
– А у меня как будто ватная.
Профессор четко ощутила, что инициатива потеряна и она не управляет уроком… Но то, о чем спрашивали дети, было, кажется, действительно важно. Она передаст Дамблдору, пусть он проверит…
– В классах же должен быть определенный режим проветривания? – попыталась узнать Гермиона. – Его все должны соблюдать, разве нет? Во всех школах есть нормативы…
– Режим чего? Зачем? – удивилась МакГонагалл.
– Странно… – пробормотал себе под нос Гарри. – Она ведь уже сколько там лет декан?..
– Чтобы воздух был свежий и мы лучше соображали, – пояснила Гермиона.
– Для этого вы можете взять заклинание в стандартной книге бытовых чар в библиотеке.
– Почему оно тогда не входит в школьную программу?
– Спросите у профессора Флитвика. Все, прекратили, начинаем работу!
Во время обеда третьекурсники Гриффиндора устроили засаду на профессора Чар прямо в Большом Зале. И отпустили покушать, только когда Гермиона кивнула, давая всем знать, что поняла и все запомнила.
– Мы же можем подойти на консультацию, если что? – спросил Гарри.
– Конечно, – улыбнулся полугоблин. – Официальное время моих консультаций – с пяти до шести вечера по средам.
– А если что-то очень важное?
– Подойдите заранее на урок или задержитесь после.
– Спасибо, профессор.
А за столом Слизерина в это время за ними наблюдали.
– Что это с грифами? Они решили начать учиться, что ли? – ухмыльнулся Нотт.
– Да ладно, там одна Грейнджер учится… Больше факультет не потянет.
– Ты посмотри, какая толпа возле Флитвика…
– Блейз, я знаю, у тебя есть «Слухач», доставай!
Забини пошарил в карманах мантии, приложил к уху артефакт и прислушался. А потом удивленно прошептал:
– Это правда. Что им понадобилось, интересно? Малфой, может спросишь?
– Я?
– Почему нет, Грейнджер тебе должна, так?
Гермиона, памятуя о том, каких именно животных любит их самый большой друг, сгребала в пакет, трансфигурированный Гарри, как обычно, из носового платка, все мясные остатки, что оказались на столе недалеко от них.
– Мало ли что, – шепнула она другу.
Тот понятливо кивнул и сделал еще один пакет. Для пирожков.
– После урока точно захочется перекусить.
По пути к хижине лесника Малфой выяснил много интересного. И ничуть не пожалел, что согласился подойти к грифам. Ему во всех красках расписали урок Прорицания начиная с веревочной лестницы, пуфиков, сладостей, чая, особо отметили, что там чем-то странным воняет («ладно, сильно пахнет, но потом подозрительно болит голова, учти!»), и как всех пытаются испугать пророчествами. Вообще не собиравшийся заниматься этим дурацким предметом Драко даже решил сходить разок, посмотреть…
Рон, открывший рот, чтобы привычно вызвериться на Малфоя, как только тот подошел, получил в него от лучших друзей много приятного: полкуска ростбифа и целый пирожок. Пока он прожевывал это богатство, Гарри уже вовсю развернулся с рассказом, и окружающим быстро стало все равно, какого цвета галстук у соседа. Да еще Гермиона добавляла свои довольно ехидные комментарии.
«Как будто это она у Снейпа летом училась», – подумал Рон, но сам себе не поверил.
А Поттер так рассказывал про наркотический транс и его опасность, что слизеринцы решили, что гораздо проще не ждать, пока Малфой им все перескажет, а послушать самим. В результате Хагриду пришлось долго протирать глаза: враждующие факультеты перемешались и шли почему-то единой гурьбой, к кому-то внимательно прислушиваясь… Ба, да это же Гарри!
Бывший лесник, ныне профессор, хоть и не закончивший школу, удивился так, что даже о собственном волнении забыл. И начал рассказывать хотя бы для того, чтобы привлечь внимание Гарри. Тот, конечно, сразу начал задавать вопросы, один за другим! Да какие хорошие!
Откуда взялись гиппогрифы, рожают они детенышей или яйца высиживают, держатся парами или стаей… Хагрид все это, конечно, знал, но связно подать всю информацию целиком был не в состоянии. Зато вот так, отвечая на отдельные вопросы – с большой радостью!
… Где живут, есть ли у них укрытия…
… Линяют ли, и если да, то как часто…
… Используются ли их перья в зельеварении…
…Чем питаются, и сколько надо пищи, чтобы прокормить хотя бы одного…
– Ого… Дорогущее удовольствие, – присвистнул Рон Уизли, когда Хагрид ответил на последний вопрос.
– У нас в конюшнях десяток таких, – не замедлил похвастаться Малфой.
Уизли получил еще один пирожок.
– Значит, ты сегодня покажешь класс, да, Драко? – прощебетала Паркинсон, поглаживая парня по руке.
– Да, ведь Малфой – знаток этикета, не так ли? – поддержала… Грейнджер. – Им же как-то хитро надо кланяться, аристократ лучше всех должен уметь.
Панси замерла с распахнутым ртом, а Слизерин тихо обомлел. Гриффиндорцев же девочка уже просветила на предмет того, что она попросила у Малфоя, так что большинство к происходящему отнеслись спокойно. Только Гарри скормил приятелю еще кусок пирога, на этот раз сладкого.
– Ты уже летал? – обратился Поттер к Драко, и глаза у него были удивленно-восхищенные…
Малфой сглотнул и не успел ответить – он просто не мог сказать, что к гиппогрифам не допускали никого без специальных заклинаний и защиты… Младше сорока лет. Признаться, что не летал, когда на тебя так смотрят?! Только не это.
Лесник что-то продолжал говорить, но мальчик уже решил: будь что будет, но он полетит. Сегодня. Первый!
Как во сне он вышел вперед, опередив Поттера меньше, чем на секунду. Хагрид замялся…
«Хочет первым своего любимчика вытащить? А вот не только гриффиндорцы смелые!» – пронеслось в белобрысой голове, но в следующую минуту мыслей там не осталось. Вообще.
Гигантские лапы с когтями длиной больше его ладони оставляли на земле глубокие борозды. Огромное существо издало клекот, который показался ему вопросительным. Драко поднял взгляд и встретился с янтарно-желтыми пронзительными глазами, смотрящими прямо на него… нет, прямо в него. В самую суть… Огромный клюв приблизился, и он смог рассмотреть его острую кромку. Силой от животного веяло так, что по спине побежали мурашки, но отступать было некуда. Поздно. В ушах зашумело.
Только краем глаза он заметил, как внимательно наблюдают за ним остальные.
Он аристократ. Он умеет кланяться так, чтобы не уронить себя… И он покажет!
Драко выпрямился и, продолжая смотреть в глаза гиппогрифу, отвесил тому вежливый, изящный и исполненный достоинства поклон. После паузы, длившейся, казалось, целую вечность, птичья голова медленно склонилась.
Рука сама потянулась к птичьей голове… Драко медленно коснулся мощного смертоносного клюва. Он оказался удивительно приятным на ощупь: теплым и гладким. Гиппогриф наклонился чуть ниже, позволяя перебирать перья в основании клюва, и издал тихий мягкий клекот. Только тогда все перевели дух.
– Ух ты… Красавец, – еле слышно шепнул Малфой, приглаживая белоснежные перышки.
– Молодец, – одними губами пробормотал потрясенный Хагрид. Меньше всего он ждал такой прыти от слизеринцев, а уж от Драко Малфоя тем более.
– Чтоб Гриффиндор… после Малфоя?! – рыжий мальчишка бросился вперед, пытаясь оттолкнуть своего врага.
– Рон, нет!
– Уизли, назад!
– А-а-а!
Хагрид повис на цепи, к которой был пристегнут опасный зверь, а Драко ничего не оставалось, кроме как повиснуть на когтистой лапе, уже нанесшей один удар по Уизли. Благо тот уже откатился на пару метров и оказался вне досягаемости. Гиппогриф осторожно опустил лапу, давая Малфою возможность спокойно встать на место. Полувеликан открыл было рот… и быстро закрыл его обеими руками.
– Рон, ты как? – Гарри схватил раненую руку приятеля, и тут же к ним подсела Гермиона.
– Больно… но терпимо. Царапина.
– Глубокая. И что тебя туда понесло?
– Агуаменти… Ферула…
– Я идиот?
– Ты вел себя, как идиот. Какая разница, кто первый… Все ведь попробуем!
– До Помфри сам дойдешь, или проводить? Кровь останавливать я не умею, только бинтовать, уж прости. Гермиона, подсуши его.
– Давай бегом, может, кровь остановят и ты тоже успеешь полетать, а? Или уже не хочется? Вон, смотри, Хагрид еще одного привел…
Звякнула отстегнутая цепь, огромное крыло опустилось возле Малфоя, и мальчишка, недолго думая, забрался наверх. Короткий и мощный разбег, во время которого он думал только о том, как бы не свалиться, удивительно плавный взлет… Живот сжало спазмом, сердце ухнуло куда-то вниз, а потом…
Хотелось одновременно заорать и запеть от восторга: это было потрясающе, лучше, чем на метле! Клювокрыл сделал большой круг над Хогвартсом, Хогсмидом и озером и медленно приземлился, снова опустив крыло, по которому скатился пьяный от счастья Малфой.
– Милорд, – склонили головы Крэбб и Гойл.
– Милорд, – подхватили остальные парни-слизеринцы.
– Драко… – девчонки больше ничего сказать не могли.
Да и не нужно было. Слизерин гордился своим принцем…
– Малфой, это было круто! – зеленые глаза блеснули за очками: Гарри уже помчался к следующему зверю.
Поттер. Восхищается. Им.
Это, блин, действительно круто. Это… вообще!
Внезапно ему стало жаль всех тех, кто не ощутил подобного. Даже Уизли. Ой, не к добру вспомнил… Рыжий здоровяк уже мчался обратно. «Ну и чудненько, – подумал Драко. – А то что-то я совсем странным становлюсь. Надеюсь, Уизли не порвут на тряпочки окончательно, иначе на ком я остроумие оттачивать буду?»
А новоиспеченному профессору пришлось уговаривать еще пару животных: все ученики высказали желание пообщаться поближе.
– Только будьте осторожны и кланяйтесь, как Малфой, они все чуют… Уизли, только не к Клювокрылу! Иди направо, там Ванаганрой, он помладше. Погоди, стой! Кланяться как будешь, покажи. Нет, надо ниже… Ну, как-то так. Аккуратнее!
– А каково взлетать было!
– Страшно, а потом – здорово!
– На поворотах только ветер.
– Ветрище!
– Ага…
– Ваще...
– Вот это был урок! Ни за что бы не подумала, что Хагрид сможет сделать что-то интересное, но это было нечто…
– Да, я тоже от лесника не ожидал, – поддержал Панси Малфой, искоса поглядывая на Поттера.
К его удивлению, тот не бросился защищать полувеликана.
– На самом деле с ним можно заниматься, только добывать из него нужные сведения придется каждый урок.
– То есть?
– Да вопросы задавать все время. Ну раз-другой… третий, пятый – ничего, а потом надоедает вообще-то. Я здесь не задержусь.
– Ты не хочешь ходить на УЗМС?! – поразился Уизли. – Хагрид же…
– Если с ним договориться заранее, думаю, он не обидится, – ответил Гарри Рону. – Пойдешь со мной сегодня? А ты, Гермиона? УЗМС точно не мое, а в гости можно и так ходить.
Одинаковые переживания объединяют. А уж переживания такой силы…
Так что сборная третьего курса Слизерин-Гриффиндор, дружно протопавшая в Большой Зал, снова вызвала когнитивный диссонанс у всех, кто их встретил, начиная с миссис Норрис. Филч долго хмурился, но решил, что это все в любом случае не к добру. «Если эти будут проказничать вместе, точно уволюсь», – пробормотал он себе под нос и пошаркал к себе.
– Грейнджер, тебя директор зовет! – оторвала девочку от домашней работы Лаванда Браун. – Интересно, что ты учудила?
– Самой интересно, Браун, – захлопнула книгу Гермиона и убрала вещи в сумку.
У директора она встретилась со своим деканом и незаметно вздохнула. Они дружно поприветствовали хозяина кабинета и присели друг напротив друга. Директор начал говорить про важность усердной учебы, хвалил ее старания, намекал на продолжение обучения после окончания школы, напирая на то, что она должна положительно влиять на своих друзей и он в нее верит.
Гермиона старалась запоминать, но смысл расплывался и ускользал… Наконец Дамблдор замолчал и откинулся в кресле, прихлебывая чай.
– Мисс Грейнджер, – начала МакГонагалл, – очень ответственная ученица. Я думаю, мы можем пойти на это.
Тут девочка наконец вспомнила, как в конце прошлого года едва ли не слезно просила декана позволить ей посещать все предметы на следующий год. Надо же, она почти забыла… Неужели дело в этом? Отказываться нельзя, ни в коем случае, она же просто повернутая на посещаемости, успеваемости и дисциплине. Мдя, дисциплине так особенно… Одно то, что именно она подвигла друзей еще на первом курсе на поиски данных о Фламеле и все, что из этого вышло потом, не должно было оставить от имиджа дисциплинированной школьницы камня на камне!
