Текст книги "Иммунитет II (СИ)"

Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Я, Гермиона Джин Грейнджер, даю слово, что никому не передам информацию о том, что мне сейчас рассказал Рональд Уизли, да будет магия мира свидетелем, а моя магия – залогом.

Рон аж рот приоткрыл.

– Грейнджер, ты что… ты дала мне настоящую клятву?!

– А что я должна была сделать? Маггловскую расписку написать?

– Ну… спасибо… не ожидал.

Гермиона только плечами пожала, а про себя задумалась о странностях семейства Уизли.

– А как иначе-то?

Когда друзья рассказали Гарри о результате их чаепития с директором, тот не на шутку задумался. А потом тоже начал рассуждать вслух.

– Погодите-ка… Это что же получается, если я должен как-то победить Вол… Реддла, то есть убить, кем я буду после этого, как вы считаете?

– Ну… Героем, наверное, – пожал плечами Рон.

А вот Гермиона промолчала. Ей уже было вполне ясно, какой тут может крыться подвох. Впрочем, Гарри это тоже понимал, хоть верить в такое и не хотелось. Но колебания Рона по поводу доверия директору надо было прекратить. Ну или доколебать до правильного, нужного им состояния.

– Мне вот больше интересно, кем меня тогда назовет уважаемый директор: всеобщим спасителем, как он уже сделал однажды, или всеобщей угрозой? Мне же предстоит стать убийцей самого сильного в Англии темного мага, так? Так кем меня объявят?

Гарри и сам похолодел, представив некоторые варианты. Он совсем не хотел, чтобы его боялись. И уж тем более не собирался провести под неусыпным контролем всю жизнь. А ведь есть еще Азкабан…

– Фью-у-у… – протянул Рон и зарылся пальцами в свою нечесаную шевелюру. – Мне все-таки кажется, Дамблдора кто-то подменил! Ну не мог он говорить такого про тебя, дружище! Ты же… Тебя же… Да ты же никак не можешь быть на стороне того, кто убил твоих родителей! – рыжик от избытка чувств треснул кулаком по стене. – Уй-я-а-аш!

– Вот тут ты совершенно прав, приятель, – грустно улыбнулся Гарри.

Ему было сильно не по себе и хотелось срочно посоветоваться со Снейпом, но он знал, что слинять в подземелья сегодня не будет никакой возможности. Только тетрадка, да… Но этого слишком мало!

– А потому давайте следить за директором. Я первым буду! – заявил Рон. – Надо найти настоящего и освободить его! Тогда мы все станем героями!

Гермиона вздохнула. Когда Рон Уизли впадал в раж, его было не остановить.

Зато после они договорились, что за Дамблдором (или тем, кто им прикидывается) наблюдать будет именно Рон, которому ребята через пару дней вручили специальный браслет-артефакт, блокирующий ментальное воздействие.

– Конечно, эта штука не так чтоб сильная, но быстро нагревается даже при слабом воздействии и ты хотя бы будешь предупрежден, – объяснял Гарри довольному другу. – Просто хватаешься за живот и сматываешься. Усек?

– Он же, наверное, дорогущий… – кивнул Уизли и погладил браслет, казавшийся на его запястье слишком чужеродным.

– Друг мне дороже, – отрезал Гарри, осчастливив этим приятеля, и нажал на крайний завиток, сделав цацку невидимой. – На кой ляд мне все оставленные предками галлеоны, если некому будет доверять?

Рон задумался. Галлеоны это, конечно, здорово, только есть еще кое-что, что может обезопасить их всех.

– Давай-ка я клятву дам, что ли…

– Может, Непреложный? – предложила Гермиона. Рон вздрогнул.

– Как он сам решит, – Гарри посмотрел на приятеля. Или все-таки – друга? В любом случае рисковать не стоило.

– В любом случае надо хорошо продумать текст, – склонилась над каким-то листочком Гермиона, тут же занявшись делом, пока их приятель раздумывал, что выбрать.

Когда текст был готов и всеми одобрен, Гарри подумал, не дать ли его на рассмотрение Снейпу. Вот только как отнесется к этому Рон – он же всегда был в крайней оппозиции по отношению к Учителю? Но посоветоваться стоило. Выручила, как обычно, подруга, предложив показать это Флитвику. Когда они, таща за собой удивленного Уизли, объявились в когтевранской гостиной, где их вполне дружески приветствовали, рыжик малость офигел.

– Так вот вы где пропадали, – догадался он.

– Ты что, не мог нас найти в библиотеке? Вообще-то чаще всего мы бываем там, а не здесь. Да ты и сам сейчас в класс Рун почти что жить переехал.

Уизли улыбнулся. Руны… У него действительно уже многое получается. Но пока он не будет рассказывать. Вот когда он сможет представить им что-то… что-то равное хотя бы Патронусу Гермионы, тогда он, конечно, поделится. Вот бы что-то такое сделать… вроде мантии-невидимки Гарри. Про Патронус друга он предпочитал не думать…

А декан Когтеврана все же поправил одну формулировку, оказавшуюся немного скользкой…

– Нет, леди, эта собака не продается, – озадачила Нарциссу Блэк плотно сбитая коренастая маггла. Леди едва подавила возмущение. Надо было договариваться. Оставить брата, пусть двоюродного, этой… она не могла.

А Марджори Дурсль с удивлением смотрела, как ее надежда и будущий чемпион ластится к незнакомой даме, явно принадлежащей к высшему свету, и думала, что отстоять песика будет весьма и весьма непросто. Она начала издалека – о планах на выставки, о записи на них, о тренировках. Ведь испортить собаку так просто!

Аристократка кивала, иногда немного хмурясь, и Мардж уже понадеялась, что ее и Чарли оставят все-таки в покое, но… Леди все-таки настаивала, а главное, предложила просто чудесный компромисс! И просто очень, очень соблазнительную сумму. Собака будет принадлежать ей, выставляться первое время тоже от питомника, но все права будут у леди Малфой. Вообще у нее будет все, кроме… самого пса.

– Он будет по-прежнему жить в питомнике, – обрисовывала Нарцисса перспективы радостно кивающей мисс Дурсль. – Призовые документы можно будет дублировать, но право определять его дальнейшую судьбу будет у меня.

– А как же вязка? – тут же спросила леди. – Вы же понимаете, улучшение породы…

– Первое предложение, я считаю, надо отменить. Он еще слишком молод. Да и оплата после того, как он станет чемпионом, будет… более адекватной.

Пес повел себя почти по-человечески: вздохнув, зажмурился и положил морду на туфли леди. Та даже не дрогнула. Мардж почудилось, что не только сама она, но и собака ощутила явное облегчение…

– Обо всех выставках вы меня предупреждаете, обо всех передвижениях по стране и за границу, естественно, тоже. Мой юрист пришлет вам договор.

После того как леди голубых кровей удалились, Марджори Дурсль потрепала Чарльза Альфреда Бестера Белую Жемчужину по плотной холке.

– Теперь ты и стоишь, как благородный, пес… Странно, что она так сразу тебе понравилась, да вы, собаки, людей распознавать умеете. Кажется, она к тебе тоже неравнодушна, вот только в дом пускать не торопится. И деньги считать умеет не хуже меня. Вы точно не были знакомы?

Сириус гавкнул.

– Что ты хочешь сказать? Что не будешь пердеть, когда леди решит покрасоваться с тобой на поводке? Чарли, что с тобой? Ты кашляешь или… смеешься?

Издаваемые псом звуки были слишком странными, так что Мардж не на шутку заволновалась.

Блэк мысленно взял себя в руки, вспомнил Сивиллу Трелони, помянул коротким незлым словом Снейпа и добрым – Гарри, снова гавкнул и изобразил, что откашливается.

– Надо бы тебя к ветеринару…

Сириус одним взглядом заставил мисс Дурсль усмехнуться.

– Ладно, ладно. Но если ты еще будешь кашлять, то познакомишься с нашим доктором поближе.

«Вот это точно дудки вам», – подумал Сириус и вальяжно развалился на ковре.

Для директора наступили горячие рабочие дни. Он уже приготовил думосбор, послал хитрое приглашение для Гарри с намеком, чтобы тот взял с собой тех, кому, по его мнению, стоит узнать кое-что важное, отправил домовика за Северусом и лично заварил несколько вариантов чая… И пригласил Люпина в качестве дегустатора. За ним тоже стоило понаблюдать, да и реакцию на него Снейпа и Гарри хотелось увидеть воочию.

– Северус, ты… опять переусердствовал с Гарри, – предъявил Дамблдор зельевару претензию, которая, кажется, становилась уже стандартной.

– Разве я когда-то выполнял ваши задания спустя рукава? – в лучших традициях Слизерина ответил вопросом тот. Крыть было нечем, хоть и очень хотелось.

Тяжкий вздох Дамблдора едва не всколыхнул волосы Снейпа, но тот даже бровью не повел и продолжал бесстрастно внимать шефу, хоть, собственно, внимать-то было уже нечему.

Из угла эту сцену созерцал профессор Люпин, находящийся в тихой прострации: его наконец просветили по поводу того, кто является Патронусом Гарри Поттера, его главного ученика. Которого он должен был не только учить, но и просвещать, защищать и спасать. Похоже, с этим прекрасно справились без него. Весьма качественно справились, судя по Патронусу. И, главное, КТО!

Пауза продлилась недолго: дверь распахнулась и перед ними предстал Гарри Поттер в довольно большой компании. Мальчик вежливо поприветствовал сперва директора, потом – Снейпа, а за ним и Люпина, которого заметил не сразу. Остальные его спутники ограничились кивками и короткими поклонами.

Дамблдор отвечал на приветствия, с трудом удерживаясь от того, чтобы не выдворить из кабинета всю компанию.

– Так вы же сами говорили, что будет что-то, что все должны знать! Или я что-то не так понял? – удивился Гарри, увидев недовольное выражение на лице директора.

Понял мордредов мальчишка совершенно не так, но не говорить же об этом теперь! Приветствия продолжались, Альбус держал любезную улыбку, чувствуя, что от него что-то ускользает. С Гарри пришли все остальные деканы факультетов, и Минерва МакГонагалл теперь подозрительно косилась то на своего ученика, то на Снейпа. Грейнджер и Уизли пристроились в уголке напротив Люпина, и, надо же, именно в этот момент через камин директора вызвала Амелия Боунс… которая после недолгих раздумий решила присоединиться.

Директор отвлекся на нее, а потом стало поздно: Гарри Поттер начал задавать вопросы. Даже блокнотик достал, чтоб его…

– Скажите пожалуйста, директор, почему меня в годовщину гибели родителей даже к ним на могилу не отпустили?

– Как? – вскинул брови Дамблдлор и посмотрел на Минерву. – Когда ты просил?

– Так я же декану заявление оставил… По всей форме составлял, профессор Снейп мне помог.

Зельевар торжествующе сверкнул глазами на Люпина, и директор скривился, тут же отвернувшись за чайничком. Вопрос был неожиданным и не особо приятным. А еще шестое чувство говорило, что это все – только начало.

Глядя в печальные и честные глаза своего подопечного, Минерва МакГонагалл наконец вспомнила, как после урока трансфигурации Гарри протянул ей какой-то пергамент… Кажется, это было за несколько дней до Хэллоуина. Но она была так завалена делами… Да еще перед праздником! Как же это… Как нехорошо получилось!

– Но, Гарри, почему ты не пришел ко мне в кабинет? И не поинтересовался решением вопроса? – может все-таки удастся сохранить лицо, ведь больше ей ничего не оставалось.

«Впрочем, это меня не извиняет», – решила она сама и поклялась быть внимательнее, особенно к запискам, которые ей иногда дают дети.

– Почему не интересовался? – обиделся Гарри. – Я каждый день приходил, с ребятами, – Уизли и Грейнджер дружно закивали, – ваш кабинет всегда закрыт. Только после урока вас и можно поймать. А в Большом зале… Понимаете, я бы не хотел, чтобы кто-то все слышал, и… там все пялятся, – зеленые глазищи увеличились и заблестели, а по щеке сбежала слезинка.

Снейп мысленно зааплодировал артистизму своего ученика, изображая бесстрастную скалу. Грейнджер прятала улыбку в кулачок. Люпин продолжал тихо страдать, правда, уже немного по другому поводу.

Минерва МакГонагалл была готова хоть сквозь землю провалиться, хоть собственную шляпу съесть, но – ах, если бы это могло помочь!

– Альбус… – голос едва не подвел ее. – Профессор Дамблдор! Мне кажется, надо или передать кому-то деканство Гриффиндора, или снять с меня часть ваших дел! Или… найти другого… заместителя директора.

Ну вот, она это произнесла… Странно, как-то даже легче стало.

И, пока директор вынужден был успокаивать свою самую преданную соратницу, Поттер, как назло, продолжил.

– Все говорят, что я наследник Поттеров, но ведь без наследства наследников не бывает, правда?

Только Дамблдор хотел сообщить, что сейф его родителей в полном порядке и все его содержимое в целости и сохранности, что, впрочем, было совсем не его заслугой, как мальчик вздохнул и продолжил.

– Вы знаете, я так давно мечтал увидеть дом, где жили мама с папой… Это ведь и мой дом, правильно?

Помона Стебль грозно нахмурилась, и директор вздрогнул. Уж кто-кто, а он помнил, что может выдать под настроение эта внешне такая мирная дама. И как она переживает за детей, а Поттер же был сейчас – ну вылитый бездомный котенок! Вот и Флитвик удивленно хмурится… Зря он в свое время представлялся перед всеми опекуном Гарри, ох, зря. Что они теперь о нем подумают?

Ну почему, почему он даже не предположил, что мальчик может этим заинтересоваться? Директор был готов наплевать себе в бороду, но надо было что-то ответить.

– Э-э, видишь ли, Гарри, он несколько… не в том состоянии.

– Что значит, не в том? – мальчик искренне недоумевал.

– Понимаешь, Гарри, там может быть опасно. Крыша… Разрушения…

– От АВАДЫ разрушения? Да ладно! – вполне резонно не поверил Снейп, и директор, глядя на озадаченную Боунс и хмурых деканов, понял, что зря Люпин в свое время не съел этого гаденыша. Несмотря на все его, директора, старания, он все-таки вырос в большого гада.

Снейп же спокойно попивал чаек, мирно беседуя с Минервой, и, кажется, если он правильно услышал, вполне одобрял ее демарш. И еще успокаивал! Да что происходит, в конце концов?!

– У мамы день рождения тридцатого января, – продолжал кошмарный мальчишка. – Можно мне все-таки побывать на ее могиле, пожалуйста, директор!

Минерва подозрительно шмыгнула носом, достала платок и направилась в угол к Люпину. Гермиона и Рон обменялись удивленными взглядами.

====== 21. Дом для Гарри: акция в разработке ======

Комментарий к 21. Дом для Гарри: акция в разработке Автор специально немного омолодила Риту Скитер, хотя и не имеет пока на ее счет слишком далеко идущих планов. Но роль на сей раз ей отводится нужная и важная. Жучок полезный, в общем. Будет. Древоточец, подгрызающий устои ;)

Живописание гада ДДД, в ходе которого уже понятно, что его представления уже весьма прилично разошлись с реальностью, но сам он пока не в курсе.

И одна маленькая просьба:

Я, конечно, понимаю, что большинство читателей – все-таки читатели, но у меня тут пригорело: нарисовалась заявка. Ужасно хочется почитать об этом: https://ficbook.net/requests/500268

Заскочите, и, кто со мной солидарен, поддержите, плиз, а? (а может, кто-то и возьмется?)

Великий Светлый волшебник свалился в любимое кресло, обмахиваясь собственной бородой. Его излюбленный способ подвести объект воздействия к нужному решению так, чтобы тот был абсолютно уверен, что все придумал сам, впервые в жизни сработал совершенно «не туда».

Отработанная система воздействия рушилась едва не до фундамента. И на ком?! На глупеньком несовершеннолетнем мальчишке! То ли надо было просто ему приказать, то ли больше учить… а, нет, на примере Снейпа доказано, что тоже не вариант.

И зачем мальчик все это затеял? Он что, хотел устроить педсовет? Боунс еще принесло… Мерлин, сколько сложностей, и как все внезапно!

Открытый думосбор, о котором Альбус даже не вспомнил, пока не остался один, неприкаянно курился серебристой дымкой воспоминаний. Директор достал из рукава Бузинную палочку, всегда дававшую ему помимо магии уверенность в себе и своих действиях, и, немного взбодрившись, убрал содержимое чаши в специальный флакон.

Нет уж, отныне он не будет делать Гарри никаких намеков. Он будет четко и ясно говорить, что он от него хочет. А то понадеялся, что мальчик сам решит, кого привести из друзей… Ну да, правильно надеялся, привел. Но как среди них оказались деканы?..

И ведь какое искреннее объяснение, мол, это же главные люди в школе и, если что-то действительно важно, кто, как не они, должен быть в курсе? И что тут можно было возразить? Альбус вздохнул. Наверное, стоило предупредить, что эта информация касается лично Гарри. Хотя и это могло не сработать.

Нет, на Реддла Поттер совершенно не похож, и методы, что он применял к Тому, на мальчике дают совершенно иной результат. У Гарри, кажется, и нет ничего особо личного, кроме отношения к родителям, и, действительно, выносить это все в Большой зал – уже слишком. Нет, все-таки Гарри Поттер оказался чересчур гриффиндорцем. Может, общение с Северусом все-таки поможет постепенно выправить ситуацию?

И вот теперь, вместо того, чтобы спокойно подумать и решить, что делать с неуправляемым и не поддающимся никакой нормальной классификации Поттером, надо ломать голову над тем, как быть с пресловутым домом в Годриковой Лощине.

Альбус снова погрузился в раздумья о только что произошедшем.

Стоило ему заикнуться, что тот самый дом теперь – мемориал, мол, нельзя же отбирать у английских магов историческую реликвию, на что Боунс начала было одобрительно кивать, как вставленное мадам Стебль короткое и гневное: «А дом у сироты отбирать можно?» свело на нет все его усилия.

А ведь он так и не добрался до святая святых: закрытой части библиотеки и знаменитой поттеровской лаборатории. И теперь потеряет эту возможность навсегда – отказать мальчику уже не получится. Боунс (дернуло же ее пообщаться по поводу своей племянницы именно в тот момент!) не забудет об этом, не говоря уже о Стебль. Как же это досадно!

Хотя… если он постарается, Гарри сам принесет ему все, о чем он попросит – его детскую непосредственность можно будет прекрасно использовать. Директору мгновенно полегчало от этой мысли, он удовлетворенно вздохнул и подвел итог: тридцатого января экскурсии – быть. А сопроводят Гарри…

Он пробежал глазами по расписанию и удовлетворенно откинулся на спинку кресла. У третьего курса Гриффиндора в этот день было три пары, равно как и у Люпина со Снейпом. Отлично! Оборотень всегда настолько раздражает Северуса, что тому будет не до дома Поттеров и, скорей всего, не до Гарри.

Правда, тогда оба профессора займутся друг другом и присмотреть за мальчиком толком не смогут, Гарри же со всей своей непосредственностью и непредсказуемостью может залезть куда угодно и влипнуть так, что об этом даже думать не хочется! Но… Почему бы не послать мадам Стебль, раз уж она так близко к сердцу приняла этот вопрос? А свое занятие с Когтевраном она как-нибудь потом отработает. Может быть.

Директор довольно улыбнулся. Помона терпеть не могла изменения в расписании, поскольку у нее на них был завязан уход за ее зелеными (и не очень) питомцами, так что пусть почувствует, как может быть неудобно заниматься не своими делами!

Осталось только подготовить дом. Разрушения заявлены, значит, надо что-то разрушить. Но… кому придется восстанавливать? Уж не тому ли, кто однажды назвался опекуном? И, хотя документы у гоблинов и в Министерстве давно изъяты, оказывается, людская память – ужасно неудобная вещь: имеет свойство восстанавливаться. Срочно, срочно дорабатывать зелье! Но некогда.

Дамблдор с тоской подумал о тишине и спокойствии личных комнат в здании Всемирной Конфедерации Волшебников. Увы, сейчас они были для него недосягаемы. Он подошел к камину, бросил щепоть летучего пороха и наклонился:

– Флетчер, ты дома? Есть задание… Да, встретимся, где обычно.

Через пару минут Фоукс перенес директора школы довольно далеко от Шотландии.

– Отлично сработано, Гарри, – похвалил Снейп, про себя удивляясь тому, как же, оказывается, приятно – гордиться своим учеником и… родственником.

– Я даже не ожидал, – хихикнул Флитвик. – Ваш артистизм даст фору, пожалуй, даже Северусу.

– Я чуть не разревелась, когда ты про маму сказал, – призналась Гермиона, повернувшись к Гарри и немного покраснев. – А Рон теперь точно уверен, что кто-то похитил Дамблдора и ходит под оборотным.

– Но он же ничего не пьет каждый час! На занятии давно было бы видно! – возмутился Гарри.

– Мало ли, он говорит, это может быть усовершенствованное зелье. И… извините, сэр, но он опять думает на вас.

– Можно подумать, я единственный способный зельевар на всю Англию, – фыркнул Снейп.

– А… разве не так?

– Какая чушь, мисс Грейнджер. Я знаю минимум троих, у кого бывают интересные идеи, и десятка два тех, кто умеет неплохо варить достаточно сложные вещи. Иначе меня бы из Мунго не выпустили, – он ухмыльнулся, вспоминая почти эпичный первый контакт со Сметвиком, и поймал ответную улыбку Гарри. – Должен там работать приличный Мастер, как вы считаете?

Грейнджер задумчиво кивнула. И как она сразу не подумала? А Снейп продолжал.

– Так вот, их там двое. И все мои выпускники, представьте себе, вполне способны сварить более-менее приличные базовые составы. Что я, по-вашему, тринадцать лет зря школьников пугаю?

– Не верю, что кто-то варит лучше вас, – заявил улыбающийся Гарри, и Снейп скептически изогнул бровь и поморщился.

– Вот уж лести от Гарри Поттера мне в жизни просто катастрофически не хватало. Я – ученый, изобретатель, если угодно, – он перевел взгляд с Грейнджер и обратился к Гарри. – А ты, мне кажется, все-таки слишком по-детски вел себя с директором.

– Разве он не этого ждет от меня? Я был наивным, восторженным мальчиком. А главное, что никому, кроме самого директора, даже и не подумал такие вопросы задавать! Ведь только он способен их решить.

– А вот это хорошо. Думаю, Альбус по-прежнему чувствует себя вершителем твоей судьбы и персоной номер один в табеле о рангах Гарри Поттера. Да, непосредственность сыграла тебе на руку, в нее невозможно было не поверить. Но слезы…

– Это было прекрасным дополнением образа, Северус, – Флитвик даже пару раз хлопнул в ладоши, изобразив, что аплодирует Гарри. – И я не буду интересоваться, как вам это удалось, скажу лишь, что свою партию вы провели блестяще.

Гарри купался в лучах признания самых важных для него людей. Благодаря роскошной сцене, которую он закатил вчера у директора, на стороне «бедного сиротки» оказались все, даже сам Дамблдор, хоть и зубами поскрипывал. Общественное мнение – это такой ветер, против которого плевать уж точно не стоит!

Операция «Вернуть собственность Гарри Поттеру» началась успешно.

Основных ее резонов было несколько. Во-первых, заговорщикам хотелось иметь место, где они могли бы находиться, но куда не будет доступа посторонним и где никто их не засечет. А если и засечет, то против сказать ничего не сможет.

Во-вторых, следовало отвлечь внимание директора от серьезных подозрений и, не дай Мерлин, исследований крестража, который по легенде все еще находится в Поттере. А поскольку дурачком директор не был, отвлекать его надо было чем-то достаточно серьезным. Раздувание истории с домом для сиротки, причем в присутствии Боунс – кажется, тут им сама Удача ворожила! – вполне подходило. Да еще и мадам Стебль теперь спуску директору не даст…

В-третьих, им нужна была причина, чтобы поработать в доме, где было еще столько всего недоосмотренного и недообследованного! Одна из немногих сохранившихся в магической Британии лабораторий артефакторов манила, словно они все были детьми.

Гарри, кстати, когда страдал в кабинете директора, как раз представлял мамину часть лаборатории и то, как он мог бы, будучи малышом, видеть, как она там работает, переговариваясь с отцом… Слезы набегали моментально. И так же быстро высыхали, стоило ему вообразить, как он будет там работать со Снейпом. И с Флитвиком, и с Гермионой… Разбег эмоций был что надо, хорошо хоть не задымился, как раньше: все-таки ментальные практики – это вещь.

Снейп же, как почти утвержденный негласный опекун Поттера с подачи самого Дамблдора, вполне сможет появляться там, чтобы помочь мальчику с «мелкими домашними проблемами».

Они просчитали, что Дамблдор все-таки не порушит много. Невыгодно ему. А если что, придется директору либо самому заняться домом, либо открещиваться от опекунства. Скорее всего, тот выберет первый вариант, потому что второй намного сложнее, и тогда можно будет без него прекрасно поработать в школе. Благо контакт между факультетами был наконец-то найден благодаря директорскому же факультативу – и уж в этом обвинять Дамблдору некого, кроме самого себя.

В результате все были плотно заняты каждый своим делом: Гарри, закончив помогать Снейпу с антидотом от последнего заказа уважаемого директора, налегал на чары в компании с Гермионой и Флитвиком. Сам Снейп начал несколько тесней общаться с МакГонагалл, чувствуя к ней гораздо бо́льшее расположение после ее демарша в кабинете директора. Женщине, имеющей совесть, можно было и помочь.

А уж как сама Минерва была благодарна бывшему ученику, наконец оценив проявленное им совершенно гриффиндорское благородство! Он ни разу не помянул ей старое (а было что); он устроил ей разговор с Поттером, в результате которого Гарри ее простил; он, в конце концов, помог вернуть ей остатки самоуважения, перечислив все дела, которыми она была тогда занята.

Результатом этого стало не только изменившееся мнение профессора трансфигурации о коллеге, но и заявление, которое она занесла в кабинет Альбусу. Минерва приготовилась было к долгим уговорам, но, не застав начальство на месте, малодушно оставила пергамент на столе и сбежала, едва заметив за окном небольшое огненное пятно машущего крыльями Фоукса.

Рон Уизли намылился было последить за самим директором, но быстро получил по кумполу двойным отрезвляющим заклятьем от лучших друзей. И… согласился с их доводами. Ну да, нечего соваться в опасное место, пока собственная защита непонятно какая. Точнее, совсем никакая. Сидел теперь в кабинете Рун, корпел над вышиванием. Его исколотые пальцы и хмурый вид вскоре начали вызывать вопросы у соседей по комнате, которых, правда, каждый раз быстро и успешно отвлекал Гарри.

Дамблдор, доставший наконец небольшое количество маггловской взрывчатки, достаточное для того, чтобы провалить небольшой кусок крыши, откомандировал Флетчера «на дело», с которого тот вернулся, разводя руками: своей цели он так и не увидел.

Рванув в Годрикову Лощину лично, директор сам с трудом отыскал нужный дом и при осмотре увидел, что все его «сторожа» и ловушки оказались нетронутыми. Все это надо было аккуратно собрать, причем в правильной последовательности, иначе ему самому уже ничто не поможет.

Он провел пару ночей за поисками собственных записей, потом столько же за расчетами, потому как части записок так и не нашел, и, наконец, бросив вверенное ему учебное заведение на Минерву и Помону Стебль (а нечего было к нему придираться насчет опекунства!), двое суток снимал, распутывал и собирал разложенные артефакты.

«Да, такое никому не доверишь, – думал он. – Пожалуй, я столько даже с Фламелем не работал».

Но он еще отыграется… Уже начал, переложив часть обязанностей Минервы на Помону, несмотря на слабые протесты последней.

– Мальчик мой, – обратился Альбус к вздрогнувшему Люпину. – Ты же сможешь сопроводить Гарри в Годрикову Лощину и все ему правильно рассказать?..

После двух часов подробнейшего инструктажа Люпин, как ему казалось, выучил наизусть все, что должен сказать Гарри и на что обратить его внимание, а главное, не должен дать Снейпу себе мешать. Теперь ему было разрешено задавать вопросы.

…Конечно, Северус пойдет со своим учеником… Нет, этому невозможно воспрепятствовать… Да, он, Альбус, признает, что был неправ, когда попросил Снейпа позаниматься с мальчиком, тот приобрел на него некоторое влияние, от которого Гарри надо защитить.

И если с этим справится друг его отца, то ему будут благодарны и он, Альбус Дамблдор, и, конечно же, Гарри, который обязательно оценит, пусть и не сразу. А как был бы рад этому покойный Джеймс, светлая ему память!..

Когда профессор ЗОТИ с несколько остекленелым взглядом ушел, Альбус довольно потер руки и вознаградил себя лучшим сортом чая и самыми замечательными сладостями от Фортескью. Заслужил, да и сил положил немало. Он блаженствовал, вспоминая только что проведенный разговор. Все якоря расставлены верно и программа буквально заложена в голову Люпина – он будет выполнять ее, чего бы ни стоило.

Так… Теперь надо вызвать Снейпа и выдать ему распоряжения в том ключе, чтобы он ни в коем случае не мешал Люпину. Пожалуй, ничего лучше, чтобы хорошенько взбесить зельевара, и не придумать. А Стебль он обрадует в самый последний момент, когда у той не будет времени что-либо предпринять – в результате она, конечно, будет стремиться как можно быстрее вернуться в свои теплицы.

Он задумался, не отправить ли с ними еще и Минерву, но решил, что это будет уже перебор, и послал домовика в подземелья: вставать и идти к камину было лень. Злить Северуса было так заманчиво, он становился таким управляемым!

Снейп отыграл свою партию перед директором не хуже Гарри, с той лишь разницей, что свидетелей у него не было. Выводы были просты: он должен срываться на Люпина (да с превеликим удовольствием!), рычать на Стебль и Поттера – ладно, эти поймут, хотя… Не предупредить ли ему Помону заранее? И… что еще? У него было чувство, что он что-то упускает.

Надо расслабиться и отвлечься.

Он взял корзинку и отправился в теплицы, хотя новые ингредиенты были ему пока не особо нужны, но почему бы не взять, пусть себе полежат под стазисом. «Запас карман не тянет», – вспомнил он извечную присказку Долохова. Учителем русский эмигрант был жестким, но справедливым, а главное, второго такого любителя нарушать все писаные и неписаные правила в Англии надо было еще поискать. Как же жаль, что этот яркий и блестящий ум теперь сгинет в Азкабане…

Снейп вздохнул. Неизвестно, во что превратились теперь бывшие… коллеги. Ослабели и отчаялись, или превратились в опасных зверей? Гарри недавно подкинул ему интересную мысль насчет зелья, которое могло бы стать антидотом от дементоров. Северусу очень хотелось над этим поработать, но вместо того приходилось заниматься всякой чушью, вроде представлений перед директором, сопровождения Поттера в его дом и грызни с Люпином…

Раздражение неожиданно стало очень ярким, и Снейп невольно притормозил: не стоило показывать его Стебль, славная женщина была слишком чуткой и слишком хорошо его знала.* Он не хотел зря ее беспокоить, так что немного постоял, успокаивая дыхание, и, только обретя полное внутреннее равновесие, вошел в теплицы.

Помона, как всегда, повздыхала, после чего напоила его чаем с любимыми ею булочками с корицей, так что на ужин можно было не ходить и потратить это время с гораздо большей пользой, что он и сделал. Через полчаса работы он не обнаружил в своей крови даже следа зелий, но после того приступа раздражения понял, что Дамблдор все-таки воздействовал на него, хотя и непонятно как.