Текст книги "О воспитании волевых качеств советского офицера"

Автор книги: Израиль Будовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

2. Уяснение задачи, оценка обстановки, быстрота ориентировки

В успешном решении боевой задачи важным условием является правильное ее уяснение и оценка обстановки. Уяснение задачи выявляет главную цель действий подразделения данного офицера.

С этого момента начинается волевое действие. Под углом зрения достижения главной цели офицер и начинает оценивать обстановку, что соответствует такому моменту волевого процесса, как обсуждение.

Чтобы не было никаких кривотолков, необходимо здесь заметить следующее. Тот момент волевого действия, который представляет собой обсуждение, в боевой деятельности офицера как будто не имеет места, поскольку приказ начальника не подлежит обсуждению. Но по существу оценка обстановки офицером соответствует моменту обсуждения, которое сводится к тому, чтобы выяснить, в какой обстановке и какими средствами лучше достигнуть цели в наикратчайшие сроки и при минимальных потерях.

Совокупность всех условий, в которых приходится действовать, составляет обстановку. Оценку обстановки нельзя рассматривать как совершенно изолированный волевой акт в боевой деятельности офицера. Ее нельзя также рассматривать как момент исключительно умственной деятельности – она предъявляет определенные требования и к волевым качествам офицера.

Нельзя говорить об оценке обстановки до тех пор, пока не выявлены данные, характеризующие ее. Поэтому для лучшего уяснения вопроса следует рассмотреть три момента: выявление новых данных об обстановке, изучение их и собственно оценка обстановки.

Волевой офицер всегда следует одному из важнейших законов борьбы – непрерывно следить за противником, за каждым его движением, чтобы выявить и использовать любой его промах, правильно и своевременно учесть изменения в соотношении сил, в намерениях противника, в обстановке. Этой цели служат информация начальника и соседей, донесения подчиненных, разведки, личное наблюдение и т. п. От степени напряжения волевых качеств офицера в бою зависит большая или меньшая степень выявления сил, возможностей и намерений противника.

Самый процесс исполнения задачи как-то меняет обстановку, выявляет какие-то новые данные, в большей или меньшей мере отражающиеся ка ней. Само выявление новых данных об обстановке в какой-то степени является оценкой ее, так как она уже представляется чем-то новым по сравнению с тем, какой была раньше. Офицер должен быстро ориентироваться в том, насколько данный, вновь выявленный факт изменил обстановку, способствуя или противодействуя выполнению задачи, и к чему это его обязывает.

Чтобы выявить произошедшие в обстановке изменения, необходимо хорошо знать ее, иначе новые факты в ней могут оставаться незамеченными или недостаточно оцененными. Для вдумчивого командира характер инженерных работ, проводимых у противника, изменения в режиме огня, в повадках противника могут сказать об очень многом. Например, на фронте под станицей Архонской в декабре 1942 года командир одного нашего батальона заметил, что противник с наступлением темноты всегда начинает вести интенсивный беспорядочный огонь из всех огневых точек. И вот однажды ночью он обратил внимание на то, что ведут огонь только две точки противника, стреляющие попеременно, с промежутком времени, достаточным для перенесения пулемета с одной позиции на другую. Это навело его на мысль, что противник начал отходить. Данное предположение, подтвержденное быстро организованной разведкой, дало возможность во-время начать преследование противника. Ясно, что если бы офицер не знал системы и режима огня противника, его внимание не привлекло бы указанное выше изменение, а значит не могло бы быть организовано и своевременное преследование врага, начавшего отступать. Отсюда следует, что быстрота и правильность ориентирования, являющиеся результатом большой умственной работы вместе с тем обусловлены и большими усилиями воли. Эти усилия направлены на изучение обстановки.

Определение взаимосвязей между различными фактами в обстановке, тенденции их развития в динамике событий – вот что является целью изучения обстановки. Чем глубже офицер понимает военное дело, чем шире его кругозор, тем точнее он определяет взаимосвязи между явлениями, тем быстрее и правильнее оценивает их. Такие, например, факты, как плохое состояние дорог, непогода, затрудняя движение, сильно мешают наступающему. Но если офицер наступающей стороны инициативный, с большим кругозо– ром человек, то он сразу учтет, что эти же факты своей отрицательной стороной обращены и к обороняющемуся. Известно, что весной 1944 года дороги на Украине развезло так, что наступательные действия казались невозможными, а Советская Армия наносила удар за ударом фашистским войскам. Эти удары были тем более сокрушительными, что при данном состоянии дорог их нельзя было ожидать. Многочисленны случаи, когда подразделения и части Советской Армии, при помощи проводников или следуя по азимуту, двигались по лесной чаще, по болотам и обрушивались на противника там, где он меньше всего ожидал нападения.

Современная боевая техника, неизмеримо ускоряя ход событий, вместе с тем усложнила и вопрос о тенденции развития того или иного фактора. Соответственно этому неизмеримо труднее становится своевременное распознавание и предугадывание намерений противника, что по существу является самым главным в изучении обстановки и в ее оценке. Самыми опасными являются действия и средства противника тогда, когда неизвестно, на что и куда направлены его усилия, когда же это известно, то даже самое опасное положение теряет свою остроту. В наилучших условиях, даже при полном обладании инициативой, надо стремиться предугадать возможные намерения противника, чтобы для выполнения своего замысла их упредить и срывать. Путь, ведущий к разгадке плана противника, часто довольно сложный и состоит из ряда умозаключений о фактах, имеющих иногда косвенное отношение к вопросу. Все же именно выводы о состоянии и намерениях противника являются наиболее важными.

Особо важным является вопрос о связи морального фактора с военными, тактическими.

Непосредственно в бою задачу решают материальные силы – войска и их вооружение. Все же при прочих равных условиях – при одинаковых количествах, выучке солдат и их вооружении – соотношение материальных сил определяется тем, на какой стороне лучше используется каждое ружье, у кого большая готовность сойтись с противником грудь с грудью. В этой готовности, в выдержке солдат при ведении огня сказывается вся сила ненависти к неприятелю, сознание своей правоты, уверенность в конечной победе, то есть сказывается моральный фактор. Даже при одинаковом соотношении сил моральное превосходство сказывается в том, что оружие используется эффективнее, чем у врага. Моральный фактор здесь обратился в материальную силу, приобретая значение военно-тактического фактора. В свою очередь и военные факторы влияют на морально-боевое состояние войск. Например, большие успехи на фронтах, насыщение боевой техникой, хорошее снабжение не могут не влиять на морально-боевое состояние войск.

Активный, волевой офицер, стремясь к более полному и объективному изучению обстановки, всегда имеет в поле зрения и факторы морального характера. Он тщательно изучает материалы и факты о моральном состоянии солдат противника.

Как собирание сведений об обстановке, так и ее изучение производится непрерывно. В условиях современной войны объем сведений, необходимых для правильной оценки обстановки, как и само понятие о ней стали значительно шире. Например, радиолокация значительно усложнила вопросы маскировки; новое оружие выдвинуло целый ряд сложных проблем полевой фортификации, военно-санитарной службы; десантные операции, которые будут частым явлением, заставляют офицера больше интересоваться своим тылом, условиями возможной высадки десанта. Таким образом, даже простое увеличение количества вопросов, интересующих офицеров в современной войне, говорит о том, насколько расширено и усложнено теперь понятие о боевой обстановке.

Оценивая обстановку, офицер задается вопросом, что а в какой мере способствует достижению цели и что препятствует. Оценка обстановки предъявляет определенные требования к волевым качествам офицера, соответственно выявляя их наличие и закаляя его волю.

При оценке обстановки офицер, как требует этого устав, определяет, что в данный момент является главным и что – второстепенным. Например, во встречном бою главным является вопрос о кратчайших путях к выгодным рубежам, в захвате которых необходимо упредить противника. Между тем здесь имеют значение и связь с соседом, и противовоздушная оборона, и охрана флангов, и другие вопросы, требующие к себе большого внимания. И вот само концентрирование внимания на главном, соответствующее распределение его по обстоятельствам, в зависимости от их значения, требует собранности воли, больших усилий ее.

Исчерпывающих данных об обстановке в целом и о противнике, в частности, как правило, не бывает. В этом заключается основная трудность для офицера при оценке обстановки, и особенно когда он принимает решение. Преодоление этой трудности требует определенных усилий воли и обязательно еще при оценке обстановки.

Поскольку оценка обстановки не может быть безотносительной к задаче и к ее решению, постольку в ней уже сказываются те или иные качества воли офицера. Это особенно ярко сказывается в условиях быстротечного боя, когда оценка обстановки и принятие решения молниеносны и почти слиты во времени, что весьма характерно для действий авиации. Примером может служить следующий факт, имевший место во время Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза летчик Павел Михайлович Долга– рев, выручая на фронте группу наших штурмовиков, на которых напали двенадцать «мессершмиттов», направил своего ведомого сопровождать штурмовиков домой, а сам ввязался в бой с противником. После того как он сбил два «мессершмитта», а боекомплект у него кончился, часы ему показали, что он дрался уже десять минут, в течение которых штурмовики могли оказаться в достаточном удалении от истребителей врага. Тогда он отвернул машину и благополучно вернулся на свой аэродром. Вступая в бой против двенадцати истребителей врага, Долгарев шел на большой риск. Надо полагать, что такой воин никогда не действует прежде, чем не взвесит, что благоприятствует ему и что – противнику, то есть прежде, чем не оценит обстановку. Оказывается, что и в такой обстановке Долгарев усмотрел для себя какие-то шансы на успех. Возможно, что он делал ставку на свою дерзость, которая могла ошеломить противника, задерживая хоть на короткое время его ответную реакцию. Объективную возможность решить эту задачу мог увидеть только очень смелый человек, а человек с менее сильной волей этой возможности не увидел бы.

Отсюда следует, что оценка обстановки у разных офицеров может быть различной по степени объективности, приближения к действительности. Чем шире кругозор и богаче опыт офицера, чем сильнее его воля и больше его закалка, тем объективнее и полнее будет оценка обстановки.

Можно указать на следующие наиболее характерные недостатки в ориентировке и в оценке обстановки: медлительность, отставание от хода событий; неумение правильно связывать явления между собой и определять их отношения к данной задаче, их значение; неумение анализировать явления в их развитии, в динамике, чтобы уяснить возможный ход событий; неумение выделять главное в обстановке, сосредоточить на нем основное внимание. Все эти недочеты являются следствием недостатка военных знаний, опыта, результатом слабо развитой и мало закаленной воли.

На оценку обстановки нельзя смотреть, как на пассивный акт. Правильная оценка обстановки обусловлена не только соответствующими знаниями и кругозором, но и большой настойчивостью, с которой приходится добывать необходимые сведения, кропотливо подбирать факты, сопоставлять и изучать их. Поэтому на этот этап учения, с точки зрения воспитания волевых качеств, необходимо обращать серьезное внимание, как на фактор, воспитывающий терпеливость, упорство и настойчивость в стремлении добраться до самого существа каждого явления. Эти качества на данном этапе учения начальник может воспитывать целым рядом мероприятий. Если оценка обстановки произведена правильно, то необходимо офицера поощрить, что возбудит его энергию для следующего этапа – для решения задачи. Если же в оценке обстановки, произведенной офицером, имеются недочеты, то здесь возможен различный подход. Когда недочет столь грубый, что повлечет совершенно несуразное решение, необходимо сразу же устранить его. Иногда возможно давать образец оценки обстановки и выводов из нее. При менее грубом недочете можно поправить офицера рядом наводящих вопросов так, чтобы он все же более или менее самостоятельно пришел к правильным выводам. На тактических занятиях, в зависимости от их цели и индивидуальных особенностей офицера, можно иногда не исправлять его ошибки с тем, чтобы он, приняв решение и выполняя его, на практике убедился, к чему привела его ошибка в оценке обстановки. Необходимо, чтобы офицер убедился, что одной из самых важных предпосылок для смелого решения является глубокое изучение обстановки и объективная, правильная оценка ее.

3. Качество принятого решения: своевременность, твердость, смелость и обоснованность. Предвидение

В процессе оценки обстановки, в выводах, отвечающих на вопрос о том, что способствует и что препятствует достижению дели, офицер определяет границы между желательным и возможным. Принимая решение, офицер изыскивает способ превратить возможное в действительное.

Самый процесс принятия решения закаляет волю офицера, потому что решение ко многому обязывает, так как непосредственно за ним уже должны последовать конкретные действия.

Теоретически рассуждая, можно считать, что истинная, объективная оценка обстановки может быть только одна. Следовательно, и идеальное решение, соответствующее данной оценке обстановки, также может быть только одно. На самом же деле решение боевой тактической задачи не походит на решение математической задачи, так как оно может быть различным, в зависимости от волевых качеств командира. Требования, которым должно отвечать решение волевого командира, сводятся в основном к следующему: своевременность, твердость, смелость, обоснованность.

Своевременность в принятии решения офицером свидетельствует о его оперативности. Поэтому тренировка в своевременном и быстром принятии решения не в ущерб его качеству играет большую роль.

В самом процессе решения офицер должен строго учитывать время, которое необходимо предоставить подчиненным, чтобы они успели подготовиться к выполнению поставленных им задач. Поэтому второй натурой офицера должна стать привычка начинать всякое мероприятие с расчета времени, имея в виду прежде всего своевременность решения.

На своевременности принятия решения сказывается длительность борьбы мотивов, которую начальник или руководитель тактических занятий должен тщательно наблюдать и анализировать.

Борьба мотивов в боевой обстановке, как уже не раз отмечалось, усугубляется еще тем, что приходится иметь дело со многими неизвестными величинами. Разумеется, испытанный в боях офицер многие решения принимает без особо большой борьбы мотивов, поскольку ему их подсказывает богатый опыт. Менее опытный офицер должен взвешивать ряд возможных решений.

Бывает, решения принимаются без учета реальных факторов. Получаются предвзятые решения, которые ни к чему хорошему привести не могут. На таком решении лежит печать недомыслия, а борьба мотивов, которая ему предшествует, протекает легко, незаметно и заканчивается чрезвычайно быстро. Руководитель тактических занятий или начальник может в таком случае незаметно, как бы невзначай, обратить внимание офицера на те обстоятельства или факторы, значение которых он недооценивает. Если он это сделал убедительно, то может заметить, как офицер стал переживать настоящую борьбу мотивов. Следует заметить, что борьба мотивов проходит так же легко и быстро у человека, приверженного к шаблону.

Но бывает, что борьба мотивов сильно затягивается. Об этом можно судить по тому, что офицер запаздывает с решением. Если же ок вынес решение, то по тому, насколько оно нечетко и неуверенно выражено, можно судить, что борьба мотивов еще не совсем закончена, иначе он был бы уверен в решении.

Из всевозможных причин, могущих привести к такому положению, следует отметить две. Одна из них заключается в том, что офицер не в состоянии сосредоточиться, что в свою очередь объясняется неумением выделять главное из массы второстепенных мотивов. Эта причина свидетельствует о недостатках выучки, которые сравнительно легко ликвидируются. Вторая причина сводится к тому, что офицер не уверен в своих силах. Необходимо своевременно уяснить эти причины с тем, чтобы каждый раз в процессе занятия предупредить возможное затягивание борьбы мотивов. В одном случае дело сводится к помощи, носящей более или менее практический характер, в другом случае речь идет о том, что необходимо внушить офицеру уверенность в его силах, что уже связано с более длительной воспитательной работой.

Конечно, на темпах работы офицера в процессе принятия решения могут сказываться не только опыт, знания или отношение к делу, но также и особенности темперамента. Однако для того, чтобы установить влияние особенностей темперамента, надо хорошо изучить офицера и тщательно проанализировать влияние и всех других факторов. Между тем установить наличие тех или иных недостатков темперамента, а следовательно, и бороться с ними значительно легче и проще в процессе исполнения, о чем подробнее будет сказано дальше.

Мало быстро, своевременно принимать решения, необходимо, чтобы в их существе лежала решимость добиться успеха во что бы то стало. Например, командир батальона, заметивший, что какая-нибудь его рота имеет успех (который по существу решает задачу батальона), быстро поддержит развитие ее успеха. Иной поддержит ее парой пулеметов, другой переключит больше половины своих огневых средств, а может быть, бросит ей в помощь и свой резерв. В первом случае налицо решение половинчатое, во втором случае была проявлена решимость – стремление добиться успеха всеми силами и средствами.

Половинчатое решение, хотя бы и своевременное, не сулит полного успеха. Оно означает вместе с тем нетвердое, неуверенное решение. Твердое же решение может быть тогда, когда офицер уверен в своих знаниях и силах, следовательно, и в правильности своего решения.

Приняв решение, офицер должен считать его наиболее правильным из всех возможных решений, варианты которых были в поле зрения до окончательного выбора. Иначе его воля будет разъедаться сомнениями, которые помешают выполнять решение. Пусть решение данного офицера и не самое лучшее, но зато самостоятельно принятое и хорошо осознанное, а это – важнейшее условие, обеспечивающее успех. И руководитель тактических занятий, о каких бы лучших вариантах решения он ни думал, должен обладать таким тактом, чтобы не показать и тени недовольства, не погасить энергию и волю офицера, принявшего решение, если оно элементарно грамотное.

Тем более нетерпимо такое положение, когда наводящими вопросами, а то и прямым подсказыванием навязывают офицеру определенное, заранее разработанное, решение. Это, конечно, облегчает всю последующую работу руководителя занятий и посредников, зато расслабляет волю офицера, не приучая к самостоятельным решениям и ответственности.

Начальник может разработать несколько вариантов решения. Тогда всякое сколько-нибудь грамотное решение того или иного подчиненного не будет для начальника неожиданностью, и он сможет на практике показать все преимущества и недостатки данного решения. И в боевой обстановке начальнику, если он продумывал несколько вариантов решения, легко будет быстро схватить суть решения подчиненного ему офицера, чтобы утвердить, поправить или же с полным основанием отвергнуть его план, убедительно доказав подчиненному, в чем его ошибка.

Для твердого решения характерным является отсутствие полумер, свойственных неуверенным людям, определенность замысла и действий. Оно всегда ясно показывает, на что направлены усилия. Следует все же отметить, что о твердости решения можно судить, конечно, не по самому замыслу, а главным образом по исполнению его.

Нетвердость решения может быть следствием целого ряда причин. Прежде всего оно может быть результатом недостатка знаний, опыта, что приводит к неуверенности в своих силах, следовательно, и к сомнениям в правильности своего решения. Недостаточное понимание цели своих действий, когда офицер выполняет приказ механически, формально, приводит к полумерам в его решении. Следующая причина – известная бесхарактерность, отсутствие последовательности. Наконец, отсутствие твердости в решении может быть следствием известной несобранности воли, желания быть всюду одинаково сильным, что и приводит к полумерам.

Как видно отсюда, для устранения одних причин необходимы более твердые знания, приобретение и критическое освоение опыта, а для устранения других требуется большая воспитательная работа как в смысле пробуждения чувства достоинства, несовместимого с бесхарактерностью, так и в отношении чувства ответственности и дисциплинированности.

Смелость решения характеризуется целым рядом признаков, как-то: инициативой, готовностью к риску и прежде всего дерзанием – стремлением добиться необычных результатов. Так, например, совершенно необычным, из ряда вон выходящим результатом является окружение и разгром противника при равных или даже меньших силах. В Советской Армии считают подобные действия наивысшей доблестью и геройством войск, лучшим показателем искусства командиров побеждать не числом, а умением. К таким показателям, как к идеалу, и должен стремиться каждый советский офицер. Необходимо внедрить в сознание офицера мысль, что все смелое, героическое никогда, ни в какой мере не может быть противопоставлено реальности, все героическое он должен воспринимать как вполне возможное, достижимое. Тогда он будет уверен, что и он способен на большие, героические дела, и он будет дерзать.

Для смелого решения характерна инициатива, обычно сводящаяся к активному воздействию на обстановку, чтобы изменить ее в свою пользу. Изменяется обстановка еще до нанесения удара маневром, ставящим свои силы в наивыгоднейшее положение в отношении к противнику. Проявляющий смелость изменяет соотношение сил в свою пользу хотя бы тем, что решает задачу способом, не известным противнику, отчего как бы увеличивает свои силы. Смелый командир стремится так воздействовать на обстановку чтобы противник не смог в ней разобраться, следовательно, и не смог своевременно принять решение со знанием дела. Такое воздействие на обстановку достигается прежде всего внезапностью, которая ошеломляет, парализуя волю противника, лишает его возможности оказывать организованное сопротивление.

Эта внезапность, неожиданность достигается не только натиском, быстротой действий и передвижений, но прежде всего инициативой, новыми методами борьбы, отсутствием шаблона.

Наконец, для смелого решения характерна готовность к риску. На самом деле, если командир для нанесения удара противнику сосредоточивает силы в решающем пункте, оголяя другие участки фронта, то он рискует получить удар со стороны противника на какой-либо из этих ослабленных участков. Вместе с тем элемент риска заложен и в инициативе, поскольку речь идет об использовании нового, неизведанного средства или метода. Но риск должен быть всегда обоснованным.

Поскольку смелое решение, инициатива связаны с риском, постольку они обязательно предполагают большую борьбу мотивов. У офицера, обладающего большими знаниями и опытом, убеждающими в правильности принимаемого решения, борьба мотивов протекает менее болезненно и заканчивается сравнительно быстро. У менее опытного офицера принятие нового решения вызывает более сильную борьбу мотивов, которая иногда продолжается даже после принятия решения. И хотя оба приняли одно и то же решение, смелым можно назвать только первого офицера, поведение которого доказывает, что он быстро и целиком отдался стремлению к намеченной цели, поведение же второго свидетельствует о сомнениях, не дающих сосредоточиться на выполнении решения. Таким образом, настоящая смелость характеризуется не только соответствующим решением, но и тем, насколько быстро преодолена борьба мотивов и каково поведение в отношении к принятому решению.

Все сказанное выше иллюстрирует следующий пример смелого решения.

В 1944 году Н-ская сд ночью форсировала реку Шешупу (в Литве) в излучине, вдающейся в сторону советских войск, чтобы утром, в 11 часов, во взаимодействии с соседними войсками, атаковать противника, занимавшего траншеи в нескольких десятках метров от берега реки. Батальоны дивизии должны были до общего штурма тесниться на берегу противника у самой воды в течение 6—7 часов светлого времени. В случае обнаружения их противником они могли быть сброшены в реку. Чтобы этого не случилось, с рассветом до начала штурма наша артиллерия держала все наблюдательные пункты противника под неослабным огнем, чтобы их подавлять и ослеплять. Расчет оказался правильным: ни один ответный снаряд противника не упал у левого берега реки, где укрывались переправившиеся части дивизии. Появление их перед противником с началом штурма было столь неожиданным, что не могло быть и речи об организованном отпоре, и дивизия блестяще выполнила задачу.

Внезапности достигли потому, что действия были необычны, и действительно трудно ожидать, чтобы целые батальоны и части могли среди бела дня столь долго находиться незамеченными в десятках метров от противника. Для данного решения характерна также готовность к риску: при малейшем просчете или в случае недисциплинированности хоть одного солдата дивизия подвергалась опасности быть сброшенной в реку.

А вот другой характерный пример.

В 1942 году одному нашему батальону было приказано овладеть сильно укрепленной позицией противника, которую занимал батальон пехоты, поддерживаемый несколькими артиллерийскими и минометными дивизионами. Для выполнения такой задачи сил было явно недостаточно. Все же командир батальона майор Воробьев решил ее. После сильной артподготовки батальон пошел в наступление, имея между ротами первого эшелона чрезвычайно большой разрыв. Противник, решив, что можно, воспользовавшись этой «оплошностью», добиться легкой победы, бросил в этот разрыв почти все свои силы. Когда он достаточно углубился в промежуток между ротами, автоматчики и пулеметы обрушились на него перекрестным огнем, а резерв окончательно ликвидировал его. Батальон овладел позицией врага. При этом наступающий батальон имел в три раза меньше потерь, чем обороняющийся противник.

В данном случае командир батальона учел предвзятое мнение гитлеровцев, которые могли посчитать, что разрыв между ротами наступающих был допущен по неграмотности.

Когда противник, даже относительно слабый, изготовлен к нападению на него, то его или совсем нельзя одолеть, или, если удастся это, то при многократном превосходстве в силах или ценой больших жертв. Чтобы застать противника врасплох, необходимо, чтобы он или совсем не подозревал о готовящейся атаке, как это было в первом случае, или же не представлял себе истинных намерений и замысла наступающего, как это было во втором случае.

В чем бы смелость ни выражалась, о каких бы смелых решениях ни шла речь, для них всегда характерно то, что заложенная в них идея нова, оригинальна, отчего она не может быть известна противнику. Этим достигается то, что противник становится в тупик и теряет время, пока приходит в себя, или же в самом начале ему внушается такая оценка событий, которая не соответствует действительности, как это видно на последнем примере. Эти же примеры показывают, что замысел смелого решения сочетает в себе оригинальность идеи с простотой выполнения.

Желательно, чтобы начальник или руководитель занятий, узнав о смелом, из ряда вон выходящем решении, принятом офицером, поинтересовался, насколько он представляет себе тот риск, которому подвергает себя и своих подчиненных. Если офицер не представляет себе степени опасности, с которой сопряжено исполнение его решения, то последнее носит характер авантюры. Когда же офицер представляет себе эту опасность, то это свидетельствует о его готовности к риску, следовательно, о том, что его решение не опрометчивое, а всесторонне продуманное, зрелое и вместе с тем действительно смелое.

Готовность к риску предполагает известную напряженность воли, ее собранность и большую бдительность, необходимую для того, чтобы обеспечить выполнение принятого решения.

Когда начальник или руководитель тактических занятий находит решение офицера смелым, он должен его поощрить.

Поощрив офицера за смелую мысль еще до ее осуществления, начальник оказывает ему моральную поддержку, внушает уверенность. Необходимо учесть, что каждое смелое решение и удачное его исполнение увеличивают уверенность офицера, делая его еще более смелым и побуждая ставить себе еще более решительные задачи. Но при этом следует соблюдать осторожность, чтобы уверенность, внушаемая поощрением, не перешла в самонадеянность. Поощряя офицера за смелое решение, следует его предостеречь против самоуспокоения, напомнив, что самое главное – исполнение – еще впереди, и было бы жалко на деле провалить хорошее решение.

Трудно говорить о недостатках смелости и об их причинах, поскольку, вообще говоря, нет предела смелости. О смелости решения можно судить прежде всего по тому, насколько оно правильно, когда все остальные решения в сравнении с ним явно негодны или менее выгодны. Нет ничего оригинального и смелого в переходе к обороне. Но если в данной обстановке переход к обороне оказался наиболее целесообразным, то очевидно, что никакое другое решение, каким бы решительным оно ни казалось, не может быть осуществлено с успехом и, следовательно, в нем нет настоящей смелости. О явном же отсутствии смелости свидетельствуют случаи, когда упускается возможность получения большего успеха из-за того, что это сопряжено с большим риском, когда решения и методы действий шаблонны, когда офицер избегает острых положений и т. п. Причинами отсутствия смелости могут быть: недостаток знаний и опыта, неуверенность в своих силах, недостаточное знание своих подчиненных и вытекающая отсюда неуверенность в них; недостаточно глубокое чувство ответственности, а может быть, и недостаток самолюбия. Конечно, плох тот командир, у которого готовность к риску стимулируется преимущественно желанием блеснуть своими успехами. Но не будет зазорным, если начальник, побуждая офицера к смелым решениям, учтет и вопрос о самолюбии.