Текст книги "Полынь - трава горькая (СИ)"
Автор книги: Иван Вересов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава 15. Степь
Нина не задавала вопросов, не копалась в себе, да и бесполезно было бы – все равно не понять.
А солнце поднималось над степью все выше, тени становились короче, вот уже и исчезли. Полдень…
Роман закончил набросок, хотел убрать в папку, но Нина попросила:
– Покажи, – и удивилась, когда увидала. – Странно ты меня рисуешь…и я, и не я. А тут и одежда другая, и лошадь вон рядом, – она оглянулась. – Где ты лошадку увидел?
– Увидел, – серьезно отвечал он, – и тебя увидел. Так…
– Почему?
Роман не ответил на вопрос, вместо этого сказал:
– Это древняя земля, она все помнит. В степи еще и теперь стоят каменные бабы. А вот там гора, видишь? – Роман указал рукой на очертания хребта, боле пологий склон был самым ближним, а дальше, одна из-за другой поднимались вершины. Они не были снежными, оголенные скалы серые, светло-серые, голубоватые. Нина смотрела из-под руки, а Роман продолжал: – Там, в горах, жили древние люди кимвры. О них никто ничего толком не знает, они кочевали по степи, пасли скот, то ли не было у них городов, то ли не осталось, экскурсоводы рассказывают, один город нашли. Тебе надо поехать на экскурсию, есть интересные, на Карадаг.
– Я не хочу, – отрицательно качнула головой Нина, – ехать куда-то, опять среди людей – устала. А здесь хорошо…
Она легла навзничь, выжженная солнцем трава сухо шелестела, была легкой, теплой, щекотала плечи. Нина раскинула руки и лежала так, глядя в небо. Синь без единого облачка, но от яркого солнца кажется белесоватой.
– Ай, я вижу-вижу его, вон трепыхается, – показала она на жаворонка.
– Жаль, что ты не приехала раньше, весной.
– Почему?
– Степь цветет и горные склоны, ты бы увидела маки, тюльпаны, а сейчас выгорело все, одна полынь осталась.
– Мне нравится и сейчас! – Нина захватила руками траву, потом раскрыла ладони, прижала к земле, – горячая… хорошо! Идешь, и сквозь подошвы тепло. У нас летом не бывает так жарко, трава влажная, а земля обычно сырая, прохладная.
Они молчали о главном, но сказать все равно пришлось бы. Нина жалела Романа, хотела остановить его, когда он первый заговорил о том, что произошло между ними, но не стала. Поняла – так надо.
– Я знаю, ты уедешь, – без всякой связи с предыдущим начал он, – все уезжают, но ведь ты не такая, как они?
– Кто они?
– Женщины… другие женщины, многие приезжают сюда за этим, не только загорать и купаться.
Нина резко приподнялась, села, обхватила колени руками. Она не смотрела на Романа, а куда-то мимо него, вдаль.
– За "этим"? Ты называешь так то, что было вчера ночью дома и на берегу, то, что сейчас? В этой горячей траве? Да…я уеду… разве может у нас с тобой получиться иначе?
– Не сердись! Я не так спросил!
Роман смотрел на нее все также открыто, глаз не опускал. Он безмолвно спрашивал и находил ответ. В серых глазах Нины не было обиды или сожаления, только легкая грусть и тихая улыбка – взрослая, спокойная, мудрая.
И Роман улыбнулся в ответ, взял Нину за руку, пальцы их сплелись.
– Я не для того сказал, чтобы осудить, – продолжал он, – ты другая. – Он помедлил, отвел глаза и все-таки закончил: – Ведь ты не одна должна была приехать. Правда?
– Правда.
Не было никакого смысла лгать ему. Нина вспомнила путь на юг, душный, вонючий плацкарт, свою потерянность. И так ей захотелось домой, к Сергею, не важно, кто из них на кого обиделся, кто молчит, а кто заговорит первым…
– Хорошо, что это ты, а не кто-то из них… ты другая, – повторил Роман. Он все не отпускал её руку, но Нина высвободилась сама, передернула плечами, отвернулась.
– Ну что ты заладил "другая, другая", а может, именно такая, как все? Вот, сейчас с тобой, а завтра вернусь в Питер и там у меня друг, вернее – жених, мы уже и заявление в ЗАГС подали, а я его с тобой тут обманываю. Но когда вернусь, ему ничего про тебя не расскажу, тоже стану обманывать. Мы с тобой пока я здесь, а потом – ничего не будет, я точно знаю, но все же сейчас с тобой. Это хорошо разве?
– Для меня хорошо, – Роман и внимания не обратил на отчаянную вспышку раздражения, развернул Нину за плечи, заглянул в глаза, – и для тебя тоже хорошо. Так надо было, чтобы мы были вместе и сейчас еще вместе… но не как эти…
Нина засмеялась, обняла его.
– Те, эти – дурачок ты! Мне с тобой хорошо! И теперь я точно знаю, что буду делать, когда вернусь… – она прижалась к его груди, слышала, как бьется сердце, такая близость была между ней и Романом сейчас. – Я поссорилась с человеком, которого люблю, уехала по-глупому из упрямства. А он меня тоже любит, только ничего мы не поняли в этой нашей любви. Здесь, с тобой, я поняла больше, вот вернусь в Питер – расскажу ему. Нет, не про нас, – она теснее обхватила Романа, – про нас, Ромочка, не буду. И не потому, что боюсь признаться, но все это, – Нина отстранилась, обвела рукой и глазами степь, цепь гор на горизонте, небо, – это только наше… Нет, больше твое, а я так, случайно. Но это все для тебя и пусть останется твоим. Я никому, никогда не расскажу! Моим это тоже останется, вот здесь, – Нина взяла его руку и ладонью прижала к своей груди, там, где сердце. Потом притянула на грудь и русую голову Романа. – Не будет так, что я уеду и забуду – ты знай!
Она снова легла в траву, увлекая за собой и его.
– Жара поднимается, – заговорил он у ее губ, – нельзя спать на солнце. Поедем домой, переждем зной, потом в бухту пойдем купаться, как вчера, хочешь? Ты сколько еще дней пробудешь?
– Как получится, Рома, – ответила Нина путая его волосы, – пока я не хочу уезжать. Мне с тобой хорошо… Правда! Лучше так, мы вместе не будем, но сейчас-то вместе! Ты и я… И ты прав, хорошо, что это со мной у тебя в первый раз было, а не с "этими". Ведь приставали, наверно?
– Приставали, да…
– А ты?
– Не знаю, я стыдился очень, что убираюсь, что грязный. А вот ты приехала, я все думал, что…если бы мы с тобой…и рисовал. А еще, когда ты мылась, я потом в душ ходил после тебя сразу, там в Береговом. И купальник ты вешала на веревку, на заднем дворе, а я утром рано выходил и трогал, и даже целовал…и наволочки твои менял когда, то на свою подушку надевал и спал так, чувствовал твой запах, тот же что в душе, ты шампунем голову мыла… И со мной было это, что…становилось больно и голова кружилась. Я не знал, что делать с этим. У нас много снимали женщины, но я никогда не трогал их вещи и в комнаты не ходил, когда звали. Боялся…
– Это они грязные, а не ты! Может, я и не другая, а ты точно особенный, Рома! Уезжать тебе надо в большой город учиться. В Питер приедешь ко мне? Картины привезешь…Просто так поживешь, в Академию художеств поступишь, там наверно курсы есть подготовительные. Приедешь?
– Не знаю, – Роман тоже лег навзничь в траву, смотрел в небо, – я бы хотел. Только как же к тебе, а жених?
– Ладно, мы об этом еще подумаем, – Нина перекатилась на живот, уперлась локтями в землю, а подбородком в ладони. Смотрела на Романа долго. Молчала. Потом легла к нему на грудь, обхватила, обняла крепко, прижалась, зашептала ему в шею. – Ты красивый! Знаешь, как девчонкам питерским нравиться будешь? Встретишь хорошую, чистую, полюбишь, и она тебя. И привезешь её сюда на это место весной. Чтобы маки были алые, много! Я люблю маки… И степь вся в цветах будет, и солнышко ласковое. Привезешь её сюда? Обещай…
– Привезу… А мы с тобой… это ведь не любовь?
– Нет, Рома, не любовь, ты еще ничего про это не знаешь. А это… Ты просто повзрослел, взрослым стал…
– Нина! Когда это приходит, мне больно и… дышать нечем… как сейчас..
Голос Романа прервался вздохом потому, что Нина поцеловала его между ключицей и шеей.
От её губ по всему его телу прошел трепет, навалилась истома, сердце затрепыхалось, как жаворонок в небе, забилось сильно и часто и пришло нестерпимое желание близости. Теперь Роман знал, чем оно заканчивается, когда с ним Нина и стремился испытать это снова, еще и еще…
Нина подняла голову, снова заглянула в глаза Романа, склонялась все ниже, ниже… Он смотрел в её темные расширенные зрачки, и только, когда она наклонилась совсем близко и поцеловала его в губы – смежил веки. Она жарко целовала, раздвигая его губы языком, пока он не застонал и не перестал дышать от болезненного вожделения. Стиснул руками её бедра…
И она дала ему все, что он хотел, привела к освобождению быстро, без мучений и также отдалась сама. В степи, под солнцем, в душистых травах, что веками росли тут…
– Ты сказал, нельзя спать на солнце, – Нина улыбалась под неумелыми ласками Романа, я хочу уже в тень. А еще я есть хочу, и купаться, и быть с тобой на пляже у воды. Как вчера…поехали домой.
Уазик затарахтел по пыльной дороге, Нина оглянулась на горы, поднесла к лицу руки – ладони пахли полынью… что-то говорило ей, что она не вернется сюда больше.
Глава 16. Сергей
В клубах пыли они подъехали к недостроенному коттеджу, Роман с удивлением увидел у временного забора чужую машину – белую иномарку. Вокруг рабочие и что-то все разом говорили высокому темноволосому мужчине. Он стоял спиной, резко обернулся на шум подъехавшего УАЗика. Роман понял, что гость ненамного старше, но назвать его парнем не решился бы. Спортивный, тренированный, волевое лицо…
– Это наверно от хозяина рабочих кто-то пришел, сейчас я, – сказал он Нине, но она остановила его.
– Нет, Рома, я первая пойду… Это за мной… Сергей приехал.
Роман внешне никак не отреагировал на её слова, как будто ждал подобного. У него эти два дня параллельно с головокружительным восторгом от близости с этой женщиной жило странное чувство, что он берет чужое, не ему предназначенное. Пользуется моментом, её одиночеством, растерянностью. Ведь будь она с этим своим Сергеем, то и не посмотрела бы… зачем тогда все, зачем она так?
Несогласие, обида поднялись в нем. Почему? Единственная женщина, с которой он мог бы быть счастлив, бежит сейчас к другому, красивому, успешному, взрослому…
А вот взять и рассказать ему все! Что он станет делать? Уедет? А Нина… останется?
Роман следил за тем, как она подошла к машине, поздоровалась с рабочими, обняла Сергея, и тут полоснула ударом плети мысль – а вдруг кто-то из них сказал лишнее? Рабочие видели их вместе, еще и вчера, а может ночью, могли догадаться. Роман достал из УАЗика папку и тоже зашагал к дому.
– Здравствуйте, – безотносительно произнес он, обращаясь ко всем и ни к кому.
– Сережа, познакомься, это Роман Дмитриевич, хозяин коттеджа, – невозмутимо пояснила Нина, она и бровью не повела при приближении Романа, как-будто всю жизнь только и делала, что лгала.
– Очень приятно, – Сергей протянул Роману руку, тот пожал. Если жених Нины и подумал о чем-то нехорошем, то догадаться об этом было невозможно. Ничто в лице не дрогнуло, глаза непроницаемо доброжелательные. – Удивительно, что здесь, я ожидал, что ты где-то поближе к городу остановишься.
Рабочие, поняв, что присутствие их лишнее, нерешительно перетаптывались, потом бригадир нашелся и сказал:
– Рома, мы там насчет ямы для коллектора сомневаемся, копать тяжело, бурить надо.
– Хорошо, идем посмотрим, – сказал Роман и подал Нине папку, – вот, возьмите, это ваше. А сумка еще в машине осталась…
– Я заберу, – предложил Сергей. – Ну, показывай, как ты тут устроилась? – улыбнулся он Нине и обнял ее за плечи. – Не скучала?
– Скучала, – кивнула она, а смотрела на Романа. С беспокойством. Жалела, или опасалась, что ляпнет невпопад?
Чтобы и в самом деле не выдать близость отношений словом или взглядом, он поспешил за рабочими. Уже отвернувшись, услышал:
– Как же ты меня нашел?
– Вот нашел… давай сумку и что там еще и пошли в дом, жарища такая, кондиционер есть там?
***
Никакой проблемы найти Нину в пределах России и ближнего зарубежья у Сергея не было, еще в Технологическом он сдружился с ребятами из ВМИ электроники имени Попова, познакомились случайно на открытии фонтанов в Петергофе, да так и пошло. То он к ним, то они к нему, все четыре года. С окончанием ВУЗов дружба не остыла, сбились в команду, открыли свое дело, занимались охранными системами, сигнализацией и портативными камерами слежения. Дело оказалось прибыльным и актуальным, начиная от охраны складских помещений и заканчивая слежением по мобильному за няней, которая осталась дома с ребенком. Состоятельные клиенты, теневые заработки. У Сергея было на валютном счете достаточно средств, чтобы купить квартиру, или вложиться в кооператив, но он пока снимал, чтобы отделиться от родителей. Не имея уверенности останется ли в России, с недвижимостью он не торопился.
В прошлый Новый Год Сергей подарил Нине новый мобильный телефон, модный, раскладушку, с красивым сиреневым корпусом и замечательным маячком, который поддерживал функцию find my phone. Пока телефон был с Ниной – Сергей мог по навигатору быстро и точно определить, где она находится.
Перед ним встал вопрос – говорить ей об этом или нет? Зная характер девушки, он был почти уверен, что Нина откажется принять такой подарок. А Сергей беспокоился о ней и потому не стал говорить, чтобы иметь возможность в любой момент найти Нину, где бы она не была. Он доверял ей, не собирался следить, но…
Что стояло за этим «но» он определенно сказать не мог. Любовь?
Им было хорошо вместе, и родители с обеих сторон были рады, особенно мама Сергея, Нина ей нравилась. Они сдружились, все семейные праздники отмечали вместе, мама столько раз предлагала не тратить деньги на съемное жилье, а переехать к ним, в трехкомнатную на Петроградской стороне.
– Нам с отцом и одной комнаты хватит, мы можем и в маленькую пойти, – говорила она и сокрушалась, что молодые тянут со свадьбой.
Извечный довод – "внучат бы понянчить" был актуален.
Пока Нина заканчивала институт, еще можно было отговориться, но, как только диплом был получен, родственный напор стал активней. В самом деле, что их держит? Друзья твердят, что они прекрасная пара. Им и в самом деле хорошо вместе, они редко ссорились, а так, чтобы накрепко – никогда, перед отпуском случилось в первый раз. Первой реакцией Сергея была обида, он не мог понять, как Нина не понимает, что он хочет, как лучше. Он даже сделал предзаказ отелей ей на выбор, в полной уверенности, что она поупрямится и согласится. Но Нина уперлась со своим Южным берегом и уехала одна.
Сергей не знал её такой. Он сомневался не надо ли до последнего пытаться удержать её, нестись на вокзал, снимать Нину с поезда, а потом измучил себя упреками все дни, пока она ехала и жила на юге. Но в первый момент он дал волю обиде, раздражению и подкрепил свое решение доводом, что Нина должна понять сама. Потом Сергей сожалел, вышло, что он, заведомо зная, как все будет, проучивал Нину, воспитывал ее. К счастью она не отключала телефон, Сергей смотрел где она, думал, думал, думал… мучился и, в конце концов, плюнул на гордость, уверенность в своей правоте и прочие доводы и поехал к ней. Его обеспокоило, что Нина забралась так далеко от Феодосии, в предгорье Карадага, местность где было мало жилья.
Поехал на машине, хотелось в дороге обособиться, не контактировать с людьми, еще раз подумать обо всем. Сергей не любил неуверенности, ни в себе, ни в окружающих. Он был правильным, конкретным, логичным, наверно предсказуемым. Точно не творческим и до фанатизма работящим и верным слову. За это его любили и клиенты, и партнеры. Сергей никогда не обманывал ожиданий.
Но за все время, что он был с Ниной вместе, ему так и не удалось понять, а чего ждет она? Мысль о браке по расчету Сергей отметал сразу, во-первых, девушка из хорошей, достаточно обеспеченной семьи. Родилась и выросла в столичном Питере, «отличница, комсомолка, активистка», как шутил он еще когда они только встретились. Самостоятельная, рано стала жить одна. Не слишком большая любительница романтики. Впрочем, Сергей делал все, что положено: дарил цветы, говорил комплименты, приглашал в театр и ресторан, возил в пригороды гулять, в тот же Петергоф. Но он видел, что Нина, не удручаясь, и без этого могла обойтись. Её интересовали химические формулы, она была практична и сдержана. И они с Сергеем действительно могли бы составить хорошую семейную пару. Любовь наверно тоже была, во всяком случае теплые отношения, терпимость, забота друг о друге.
Обо всем этом Сергей и думал, когда ехал через Новгород и Тверь в Москву и дальше через Тулу, Орел, Курск, Белгород, Харьков, Запорожье, в котором пришлось переночевать. Ехать на Южный берег Крыма на машине было еще большим идиотизмом, чем не поезде. Жара, граница, в городах пробки. Сергей потратил на дорогу два дня, при том, что спал часов пять в дрянной гостинице. По мере приближения полоски пройденного пути к точке, обозначенной на схеме навигатора, беспокойство его росло. Не так уж все, значит, прохладно и спокойно у них с Ниной. Но мысли о том, что она возможно с кем-то другим, даже не возникло, нет, только тревога о ней. От Феодосии местные таксисты указали короткую дорогу на Коктебель, если на хорошей скорости, то полчаса, не больше, а там уже и до того места, где должна быть Нина совсем близко.
Сергей был удивлен, когда увидел недостроенный коттедж, у рабочих ничего толком узнать не удалось, они повторяли невнятное про хозяина, который поехал рисовать девушку. Как зовут девушку никто из них не знал.
Сергей устал, истомился от жары и тревоги, хотел пить, в душ и в постель. Даже море, которое то там, то здесь появлялось между холмами, когда ехал по серпантину – не манило его.
Нина была жива и здорова, она появилась на камуфляжном ретро-авто времен войны Роммеля в Африке. Джип без верха в клубах пыли подкатил к коттеджу с урчанием и железным тарахтеньем. За рулем – парень лет семнадцати, светловолосый, стеснительный, Нина представила его, как хозяина, он поздоровался и сразу ушел с рабочими, а Сергей с Ниной – через двор к лестнице.
Кондиционера не было, но в доме Сергею стало полегче, задернутые шторы не пропускали палящий солнечный свет, а сквозняком комнату хорошо продувало. Как-то само собой получилось, что они с Ниной не стали выяснять никаких отношений. Он спросил только:
– Ты чего не звонила?
– Симку местную не успела купить, – отвечала она, а Сергей подумал, что и хорошо, а то бы он не нашел невесту.
Нина пошла на кухню, что-то делала там, а он сразу полез в душ и сто лет стоял отмокал под прохладной водой, потом прибавил горячую, помылся. В душе приятно пахло знакомым шампунем и Сергей очень хорошо понял насколько он соскучился по ней!
После душа его совсем разморило, он вернулся в комнату, завалился на кровать, Нина принесла чай.
– Выпей, в жару горячий хорошо, так здесь говорят. Ты и голодный наверно, а у меня еды нет. И еще не знаю где тут купить.
Он взял из её рук чашку, отпил.
– Вкусный, вода хорошая. Не надо еды, потом.
– Да вода здесь хорошая, а вот там, где я вначале была – ужасная с привкусом, осадок белый. И вообще, – она залезла к нему на кровать, – ты был прав. Сережа, если бы ты знал! Как я ехала в это Береговое, черт меня дернул. И море там цветет противно, медузы, пляж грязный…
– Тогда вернемся домой и снова из Питера махнем, только уже по-человечески, полетим в Анталию? Я ведь отели бронировал, у меня некоторые брони еще актуальны, ноутбук в машине, давай схожу принесу?
– Принеси, – согласилась Нина.
Сергей натянул шорты, а рубашку надевать не стал, пошел вниз по лестнице, сверху мельком увидел хозяина Романа, как тот с рабочими у их времянки сидит с блокнотом и чертит что-то. Роман почувствовал взгляд, обернулся, посмотрел странно, но Сергей так устал, что не стал докапываться мыслями почему. Мало ли, настроение у человека плохое, или жару тоже не переносит. Хотя это вряд ли, он же местный. Молодой совсем, а уже «хозяин», вот они куркули крымские, по дороге Сергей имел счастье пообщаться и впечатление о местных составил не лучшее. И вывески у них тут все на украинском – едальня, перукарня, как-будто большинство отдыхающих не из России. Хоть бы второй строкой на русском прописывали.
Сергей забрал ноут и вернулся тем же ходом – через двор, по внешней лестнице и с балкона в комнату. Нина все лежала, подперев голову рукой, а на прикроватной тумбочке остывал в плоских чашках чай.
Сергей оставался с теми вопросами, что пригнали его сюда, а он искренне хотел бы, чтобы его вела любовь. Или это и есть любовь? Странная тогда… неправильная, не книжная, без романтики, прогулок под луной… Да просто устал, раздражен, шутка ли двое суток руль крутил. Зато теперь спокойно с Ниной на машине вернется, можно где-то и приостановиться будет, тогда погуляют. Есть же и здесь где-нибудь сервис vip-класса.
– Что ты делаешь в этом недострое? И почему здесь? – спросил он присаживаясь рядом.
Нина повела плечом
– Посоветовал Роман, еще тут море чистое, пляж пустынный и где-то дельфины на биостанции. Я хотела посмотреть.
– Дельфины?
– Да, я тоже удивилась.
– Ну, хорошо, пусть дельфины. И сколько ты тут пробыть собираешься?
– Не знаю, как ты скажешь, наверно, я теперь уж слушаться обещаю, – она засмеялась и обняла Сергея. – ты чего такой? Все обижаешься?
– Нет, устал очень, даже не думал, что это так тяжко сюда на машине добираться.
– А ты ляг, поспи, жара спадет искупаться сходим.
– А как же бронь?
– Да потом, Сережа, потом…
