Текст книги "Битва пророков"

Автор книги: Иван Тырданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Новости Апокалипсиса

Видимо, он опять уснул, потому что, когда проснулся, было уже темно. Его разбудил Бизон:

– Проснись, Майкл! Есть разговор.

– Да, слушаю, сэр!

– Вот смотри. – Бизон показал распечатки карт течений и ветров. – Я так понял, ты предлагал двигаться к Африке?

– Да, сэр.

– Во-первых, мне удалось связаться с командованием ВМС. У них там пока полная неразбериха. Но спутник нас засек, и они прислали ответ, чтобы мы предпринимали самостоятельные попытки к спасению. Через несколько суток по этим широтам пойдет огромное стадо кораблей в Америку. Правительство призвало все американские суда во всем мире вернуться домой. Потом попросило помощи мирового сообщества, так как самим нам не справиться с последствиями катастрофы. Помощь пообещали все, включая республики Кирибати, Вануату и королевство Тонга. Но арабы в Интернете распространили информацию, что кроме взорвавшейся бомбы в разных частях Мирового океана ими заложены еще несколько резервных зарядов. В случае ответного удара НАТО и Америки, они, не задумываясь, смоют с лица земли еще несколько миллионов крестоносцев. В случае нанесения нами удара по Мекке, они пойдут на крайние меры, подробности о которых пока не сообщают.

– То есть то, что они уже сделали, – это еще не крайние меры?

– Нет, они назвали это превентивным ударом. Быстро научились…

– Хорошие были учителя…

– Ну, что ты думаешь?

– Никакого стада кораблей мы не дождемся до тех пор, пока наше правительство не убедит арабов больше ничего не взрывать. Кому охота попадать под следующую волну?

– Да, я об этом не подумал…

– Кроме того, скорее всего, наши генералы это предупреждение получили еще утром, сразу после взрыва. Иначе бы они давно бы уже отбомбились по всему арабскому миру. Но наши молчат… Значит, чего-то боятся. Видимо, есть серьезные опасения в том, что предупреждения арабов – не пустые слова. А чей был тот танкер, который взорвали?

– Он шел с Сейешельских островов в Бостон под флагом Либерии. На Сейшелах сейчас арабы с нами нефтью торгуют.

– Как, мы же с арабами воюем?

– Ну и что, что воюем? Им нужны деньги, нам нужна нефть. Сейшелы нейтральны. Они гонят туда танкеры и продают, якобы посредникам. Наши покупают прямо на рейде, не переливая, вместе с судном. А потом обратно пригоняют его и продают арабам порожняк. Вот такой круговорот.

– И все об этом знают?

– Конечно, знают! При этом ни арабы, ни мы не нарушаем законы военного времени!

– Не понял…

– Ну, что тут непонятного? Арабы с чистой совестью продают танкеры не американцам, а местным посредникам, аборигенам. А американцы, соответственно, тоже не имеют ни какого бизнеса с арабами. Только с сейшельцами!

– Какое лицемерие…

– Что самое интересное, население Сейшел за время войны увеличилось вдвое за счет массовой эмиграции нефтяных спекулянтов из всех стран мира. Причем власти этого островного государства, обеспокоенные таким наплывом, ввели закон, по которому желающий получить сейшельский паспорт, должен внести в казну миллион долларов.

– Ну и что?

– А ничего! Беженцев из Чикаго и Лондона не стало меньше!

– Так кто же взорвал танкер?

– Бомба была в трюме, видимо, просто утоплена в нефти.

– Идеальное хранилище…

– Причем в таком носителе можно доставить бомбу практически любого размера.

– И не нужно думать о весе, чтобы смог унести самолет или ракета. И ей не нужны сложнейшие системы навигации и поиска цели. Поэтому она и была такой мощной! Все гениальное просто!

– И самое интересное то, что американцы сами ее купили и привезли к своим берегам!

– У нас в таких случаях говорили: жадность фраера сгубила…

– Еще одна новость – все арабские государства объявили о создании Великого Халифата. Они объединились, Майкл! Более того, они приглашают вступить в него все другие мусульманские страны для защиты Мекки!

– Вот это уже совсем плохо… А что Россия?

– Россия объявила нейтралитет.

– Подайте мне мой интернет-приемник, командир. Хочу залезть на русские сайты. Думаю, что они сейчас самые объективные.

Михаил открыл русский новостной портал «Евразия» и погрузился в чтение. Сообщалось, что волна взломала лед на полюсах и учеными прогнозируется, что в ближайшее время в океане будут болтаться миллионы айсбергов. Ледяные шапки Антарктиды и Гренландии сильно намокли и начали таять, поэтому уровень Мирового океана катастрофически поднимется, что приведет к затоплению больших территорий по всему миру. Все это может спровоцировать глобальное изменение климата.

Россия действительно объявила нейтралитет и неприсоединение, она призывает к немедленным переговорам и предлагает свои посреднические услуги на них. Кроме того, она объявила о временном закрытии своих границ, одностороннем выходе из всех международных экономических и политических организаций, соглашений и переходе на чрезвычайное положение. Беловски загрузил видеоролик с обращением Президента к народу. Он говорил уверенно и четко, как будто знал заранее все, что произойдет сегодня, и все, что должно произойти в будущем. У Михаила появилось странное ощущение подготовленности его к таким событиям, молниеносность и продуманность действий чрезвычайного правительства, которое он назначил, завораживала. Неужели в Кремле просчитали уже все варианты? И даже такой? Ведь он действует по определенному плану. Это же видно сразу!

А может быть, он заранее предупрежден арабами, и у него было время продумать все действия? Что это – очередной пакт о ненападении?

Тем не менее уверенность Президента успокаивала. Он говорил непринужденно, тщательно выстраивая фразы, но без бумаги, своими словами: «Нужно понять, что это не наша война. Россия за свою длинную и нелегкую историю, так или иначе, участвовала во всех крупных конфликтах. Но сейчас мы хотим прервать эту традицию и показать всем народам пример миролюбия. На нашу страну выпала очередная, – он задумался, – и, как всегда, самая тяжелая миссия, – он улыбнулся, – (других у России и не было никогда) – сохранить очаг мира на планете, дать человечеству надежду на будущее. Обладая огромными вооружениями, мы не можем себе позволить присоединиться к одной из сторон, так как это будет означать одно – полное уничтожение другой. Но мы не желаем гибели ни тем, ни другим. Поэтому предпримем все усилия, чтобы погасить огонь войны…»

В углу дисплея заморгал сигнал срочного внеочередного выпуска новостей. Беловски активировал изображение. Диктор, путаясь и извиняясь, без подготовки объявил, что Китай пообещал уничтожить ислам как явление в истории Земли, если исламисты взорвут бомбу и в Тихом океане. Был показан взъерошенный Председатель КПК, который воинственным тоном объяснил, что в случае такого же по мощности цунами Китай потеряет от пятисот миллионов до миллиарда человек, так как практически все его население сосредоточено в прибрежной зоне и по берегам рек, впадающих в океан. Кроме Китая почти полностью будут смыты Корея, Япония, многие острова Индонезии, Малайзии и Океании. По приблизительным прогнозам, всего может погибнуть до трех миллиардов человек, не считая западного побережья Америки.

Перед лицом такой угрозы Китай перенацеливает все свое оружие на страны мусульманского мира и гарантирует полное уничтожение их от Туниса до Пакистана. Если же руководители Великого Халифата воздержатся от действий в Тихоокеанском регионе, то Китай обязуется вслед за Россией занять нейтральную позицию.

В Россию и Китай срочно вылетели американские дипломаты. Но обе страны отказались принять делегации, чтобы не спровоцировать обострение ситуации. Министр иностранных дел России извинился и еще раз повторил, что Россия временно прекращает все без исключения прямые международные контакты, ограничившись средствами электронных коммуникаций. В сложившейся обстановке она не считает возможным даже отправить помощь пострадавшим государствам до тех пор, пока не исчезнет опасность обострения конфликта. Хотя МЧС России подготавливает небывалые по объему эшелоны гуманитарной помощи и на основе частей МВД и МО формирует десять дивизий спасателей, полностью укомплектованных специальной техникой, для отправки в пострадавшие страны. «Ого! Это же не менее ста тысяч человек!» – подумал Беловски. Далее сообщалось, что отправка спасателей будет возможна только после открытых переговоров конфликтующих сторон, чтобы она не была воспринята как акт поддержки одной из них или как военная помощь.

Это заявление было озвучено СМИ в тот момент, когда в Москве, Петербурге и других крупных городах России произошли массовые выступления протеста, повсеместно переходившие в погромы рынков, ресторанов и магазинов. Зафиксированы многочисленные случаи расправы над лицами с неславянской внешностью. А после того, как протестующие узнали, что правительство отказало пострадавшим странам в помощи, разъяренные толпы с неизвестно откуда появившимися многочисленными флагами США, смешавшимися с хоругвями, монархическими штандартами и красными знаменами, хлынули к Кремлю. В районе Красной площади и Александровского сада произошли ожесточенные столкновения демонстрантов с милицией и армейскими подразделениями. Имеются многочисленные жертвы.

Министр внутренних дел выступил с обращением к манифестантам. Он объявил чрезвычайное положение на всей территории России, которое прямо во время выступления его в эфире было прервано еще одним срочным обращением Президента к нации. Он объявил положение уже не чрезвычайным, а военным, призвал немедленно прекратить беспорядки, разойтись, помогать правоохранительным органам нейтрализовать зачинщиков и провокаторов, которых по законам военного времени будут расстреливать на месте без суда и следствия.

Интонации Президента сменились. В его голосе уже не было той спокойной сдержанности. Он оттачивал каждое слово, был взволнован, но тверд и категоричен: «Граждане России! Я обращаюсь к вам, как к своим соотечественникам, как один из вас! Нас пытаются втянуть в Мировую войну. Пожалуйста, отнеситесь ответственно к моим словам, поймите меня – при нашем участии эта война будет последней в истории человечества. Правительство будет решительно пресекать любые попытки спровоцировать его на необдуманные действия. Поэтому призываю вас отнестись с пониманием к нашим вынужденным мерам по наведению порядка. Мы не допустим хаоса в нашей стране! И тем силам, которые в данный момент необычайно активизировались, как вирус, до времени притаившийся в нашем организме, и пытаются дестабилизировать обстановку, я ответственно заявляю – вы будете уничтожены в ближайшие 24 часа! Членам всех конспиративных организаций, действующих на нашей территории, предлагаю немедленно явиться с повинной. Имейте в виду, что нам давно известны все ваши адреса, имена и фамилии!»

После обращения Президента диктор начал зачитывать приказ Главнокомандующего о военном положении, о правах и обязанностях граждан. Текст сопровождал видеорепортаж с московских улиц, где продолжались беспорядки. Конная милиция и ОМОН отсекали толпу от Кремля. Образовалась давка. Народ забился в Никольскую улицу, ринулся в разбитые окна и витрины ГУМа, в тесные Иверские ворота. Вопли задавленных людей смешались с выстрелами и колокольным звоном Казанского собора и Кремля.

В небе появился пожарный вертолет, который зачем-то сбросил на народ тонны воды. Кто-то крикнул, что это отравляющее вещество, и толпа, обезумев совсем, смяв цепи солдат, повернула обратно на Красную площадь. Потом была показана группа разъяренных людей, прикованных друг наручниками к ограде Александровского сада. Одни из них, теряя очки, исступленно кричали что-то о демократии, о позоре России, об убийцах. Другие проклинали Антихриста и, свирепо крестясь, грозили кому-то вечными муками. Кричащие при этом умудрялись сцепиться друг с другом, нанося побои ногами и головами. Потом грянул залп…

Милицейский полковник, стоящий рядом с машиной-громкоговорителем, кричал толпе, притихшей от залпа: «Такая участь ждет каждого сумасшедшего гражданина, которые из вас не понимают ни хрена!». Толпа тотчас охнула, сотни округлившихся глаз смотрели на вздрагивающие тела у ограды. Но через несколько секунд бородатый мужчина в черной униформе, размахивая фанерным крестом с какой-то надписью на перекладине, истошно заорал: «Они нас не запугают! Всех не постреляете, фашисты!». Но в тот же момент он был выдернут из толпы несколькими дюжими омоновцами и швырнут к полковнику. Тот поднял смутьяна за грудки, хотел что-то сказать, но он извернулся и ударил крестом по голове милиционера. Полковник схватился за голову, выхватил пистолет и в упор несколько раз выстрелил тому в грудь. Бородач обмяк, сел на брусчатку, дико озираясь по сторонам. Потом прижал фанерный крест к окровавленной груди и, неестественно подогнув ноги, запрокинулся на спину. Полковник подошел к нему, переложил пистолет в левую руку и трижды перекрестился на фанерный крест, на котором неумелой рукой было выведено «За Великую Русь»…

Эта сцена, показанная в прямом эфире, заставила замолчать даже диктора, который, спохватившись, продолжил зачитывать положения Закона о военном положении.

Михаил, ошарашенный увиденным, поднял взгляд на Бизона. Тот давно уже молча, не понимая языка, наблюдал картинку русского Интернета.

– Что там у вас происходит?

– У нас? Как всегда… люди умирают за идеи…

– У них что, больше ничего нет, если они умирают за идеи?

– Сэр, вы не поймете, это – Россия…

– Не пойму… зачем этим людям идея, если они умирают? Какая польза трупу от идеи?

– А за что погибли миллионы американцев? Разве не за идею демократии?

– Майкл, пойми, они погибли не добровольно. Это не их осознанный выбор.

– А демократия – это их осознанный выбор?

– Иди ты к черту, Майкл! Вы, русские, все – психи!

– Не чертыхайтесь, сэр, мы еще не выжили…

С кормы послышался голос Палмера:

– Сэр, я получил что-то вроде метеосводки.

– Ну и что там?

– Ничего хорошего, сэр, на нас идет откатная волна около двадцати баллов…

– Проклятье! Сколько у нас времени?

– Минут двадцать, сэр!

– Так, Беловски, тебе придется все же встать! Быстро убираем все предметы по банкам и шкафам! Закрываем все крышки и дверки, задраиваем люки! Достаем веревки и приматываемся намертво к скамьям, как Одиссей перед сиренами! Через двадцать минут из нас будут делать взбитые сливки!

Новая опасность придала сил. Майкл вскочил на ноги, поднял лежак банки, под которым был ящик, и покидал туда все вещи. На глаза попались несколько рулонов широкого скотча, который был в числе необходимых для спасения предметов, и бросил по одному Палмеру и Бизону.

– Это лучше веревок, не нужно будет вязать одной рукой узел!

– Ты – гений, Майкл! Вы, русские, не только умираете, как идиоты, но и выживаете, как тараканы!

После того как было все тщательно убрано и упаковано, чтобы не кувыркалось по боту, начали приматывать друг друга скотчем. Первым, как раненного, прилепили Беловски, потом Бизон спеленал Билли и уже собирался примотать себя сам, как Майкл вдруг подумал вслух:

– Командир, вложите мне нож в правую руку и примотайте к ней скотчем, а то в мои планы не входит засохнуть здесь, как муха на липучке!

– Ах ты, хитрая задница! А ведь и правда было бы обидно умереть замотанным, как мумия!

– Сэр, я тоже хочу нож! – поняв ситуацию, забеспокоился уже обездвиженный Палмер.

– Билли, пожалуйста, возьми, дорогой, он лежит во втором ящике, – хохотнул Бизон.

– Сэр, я умоляю, дайте нож!

– Уоррент-офицер Палмер, ты так уверен, что мы с лейтенантом Беловски, как старшие по званию, погибнем первыми и тебя некому будет отлепить?

– Сэр, это плохая шутка!

– Ладно, ладно, куколка Билл, держи нож.

– Благодарю вас, сэр, примотайте его мне тоже к руке!

– Палмер, знаешь, почему ты уоррент-офицер, а Беловски офицер?

– У меня еще все впереди, сэр…

– Боюсь, что нет, Билли. Ты схватил нож и рад, и даже не подумал попросить меня его раскрыть…

После того как Бизон закончил упаковывать подчиненных, ему пришлось думать, как прилепиться самому.

– Беловски, ты не хочешь, чтобы моя тушка бултыхалась по катеру, как дохлая мышь в бутылке?

– Нет, сэр, я не люблю, когда мне на лицо падают майоры ВМС!

– Тогда придумай способ меня закрепить!

– Сэр, полезайте в ящик и захлопнитесь там! – предложил Палмер.

– Хорошая мысль, уоррент-офицер! Только вместо ножа мне придется взять гранату. Вдруг ты не сможешь меня потом открыть?

– Сэр, но граната разнесет и вас в клочья!

– Какой ты заботливый, Билли, я тронут!

– Командир, доставайте спальный мешок, примотайте скотчем его к скамье и залезайте в него через голову! – предложил Беловски.

– Майкл, молодчина! Ты всегда так соображаешь или только тогда, когда боишься получить командирской задницей по русской морде?

– Сэр, я забочусь исключительно о чести двух офицеров США, ведь нас может увидеть подчиненный…

– Палмер, на всякий случай, когда мы будем кувыркаться, не подглядывай!

– Есть, сэр!

Где-то вдалеке послышался шум, похожий на отдаленный раскат грома. Только он не затихал, а наоборот, приближался, становясь с каждой секундой сильней и сильней. Бизон торопливо прилепил спальник, с трудом втиснулся в него и застегнул до конца молнию.

– Беловски, твой Бог нам и сейчас поможет?

– Да, сэр, не сомневайтесь!

– Откуда у тебя такая уверенность? Он тебе это обещал?

– Нет, сэр, но у меня с ним договор на выполнение кое-каких работ.

– Скажи ему, что я твой компаньон!

– С Богом, сэр!

Сначала бот стремительно понесло куда-то наверх, потом долбануло так, что показалось, будто вышибло палубу, а потом стало крутить, вертеть, швырять, как в гигантском аттракционе, после чего опять подбросило вверх и опустило…

Суденышко плюхнулось на воду и завертелось в разных направлениях. Майкл понял, что основная волна прошла. Сейчас придут еще несколько более мелких валов, потом все затихнет. И точно, вскоре бот как следует швырнуло опять. Что-то несколько раз грохнуло в палубу, в потолок, в борт, опять в палубу. Истошно заорал Палмер, ему вторил неистовый хрип Бизона:

– Палмер, тебе не жестко?!

– Сэр, это вы? – сквозь стон процедил Билли.

– А ты думал лошадка для беби?

– Простите, сэр, я не заметил… Вы же велели не подглядывать, когда будем кувыркаться…

– Убери с меня свой костлявый зад!

– Есть, сэр!

В это время ударила третья волна, и Палмер, охая, ухая и чертыхаясь, опять куда-то полетел.

Когда основные волны прошли, в наступившей тишине послышался голос Бизона:

– Уоррент-офицер Уильям Спенсор Палмер!

После некоторой паузы где-то в темноте что-то закряхтело:

– Я слушаю, сэр…

– Ты не ушибся, друг мой?

– Ушибами это не назовешь, командир…

– Ну, хорошо, а то ты так летал, так летал, что я подумал, что ты обязательно ушибешься…

Бизон самостоятельно вылез из мешка, помог Майклу, который, задыхаясь от смеха, не мог произнести ни слова, отделиться от скамьи. Майор продолжал:

– Уоррент-офицер, почему ты покинул свой куколь раньше времени и без приказа?

– Сэр, в сводке говорилось только об одной волне! Я думал, что все кончилось!

– И зачем только ты выпросил у меня нож!

Когда включили свет и осмотрели Палмера, оказалось, что у него серьезно рассечена голова и разбито колено. Кроме того, он был весь в синяках. Бизону пришлось обрабатывать и перевязывать его раны, так как руки Майкла были недееспособны. Обривая голову Билла, чтобы наложить швы, он заметил:

– Палмер, я – счастливый человек!

– Не сомневаюсь, сэр!

– Ты даже не спросишь – почему?

– Почему, сэр!

– Наконец-то я обнаружил у тебя мозги, Палмер! Ха-ха-ха-ха!!!

И все трое дружно засмеялись. Они, не то, что засмеялись, они просто закатились от хохота. Нервное напряжение сегодняшнего дня вырвалось из них грубой армейской шуткой, они не смеялись, они задыхались, они катались от смеха. В результате Палмер начал икать, придерживая тампон на обритой наполовину голове, а под глазом у него переливался всеми цветами радуги великолепный фингал! Бизон с нескольких попыток, хлопая себя по коленям, выдавил:

– Би… Би… Билли! Ха-ха-ха! Осторожно, не расплещи мозги! Их не так уж и много!

И они повалились от очередного приступа смеха.

 

Когда, вытирая слезы, еще всхлипывая и повизгивая, они успокоились, а Бизон продолжил зашивать Палмера, Беловски включил интернет-приемник. Показывали дневную съемку с вертолета, облетающего пострадавшие районы Северной Каролины. Последние слова репортера были такими: «Я не могу комментировать то, что здесь творится… вы видите сами… это нельзя комментировать… здесь нечего комментировать… Смотрите…»

Внизу, насколько хватало глаз, все пространство было залито мутной жижей. В ней были перемешаны покрытые ровным слоем одноцветной грязи какие-то формы. В некоторых угадывались животные, коровы или лошади. Видимо, здесь было ранчо или крупная ферма. В других автомобили, ящики, деревья, самый разнообразный хлам, и кругом люди, люди, люди… Людей было столько, что с воздуха они были похожи на прибрежную гальку. Майкл подумал: надо же, раньше я и не думал, что людей так много, что их в природе больше всех. В обычной жизни их не видно, они все скрыты в домах или машинах. Мы смотрели на огромные города, замечали тысячи самых разнообразных строений, небоскребов, дворцов, кварталов, а людей не видели. Но, оказывается, все города состоят из людей. Все дома просто набиты этими маленькими существами, которые сейчас поблескивают в этом бесконечном болоте, как утопленные лемминги.

По всем каналам выступали американские политики всех мастей. Одни как всегда, но менее уверенно, говорили о мировом зле, с которым должна бороться Америка, о том, что нас не сломят, мы не допустим, что свободный народ нельзя победить, и прочие дежурные фразы, другие бросились спекулировать и наживать политический капитал, упоенно смакуя недееспособность нынешней администрации. Майклу стало противно. Как разительно это все отличалось от того, что происходило в России. Удивительно, но Америка после удара притихла, затаилась в своих домиках и квартирах. Куда только подевался воинственный пафос, с которым еще недавно их провожали в поход. Где проявления американского духа? Никто не вышел на улицы, никто не бросился записываться в армию. Боевой гонор остался только у политиков перед камерой. Да и то было видно, что это не более чем позерство, а на самом деле они страшно напуганы и растеряны.

Майкл переключался с канала на канал, пока не поймал выступление одного консервативного сенатора, который в свое время приобрел имидж чуть ли не фашиста за какую-то неосторожную фразу о брачных отношениях.

Это было ток-шоу, где этот сенатор полемизировал с десятком очень знаменитых людей, начиная с известной своей образованностью топ-модели заканчивая водителем автобуса, который недавно выиграл в лотерею несколько миллионов. Смысл диспута сводился к тому, что сенатор предлагал обнести все пострадавшие районы стомильной санитарной зоной и на несколько лет запретить кому бы то ни было туда соваться. Он аргументировал это тем, что у Америки нет реальных сил на то, чтобы провести восстановительные работы на столь обширных территориях. Что через несколько дней все побережье станет гигантским источником различных заражений и эпидемий, так как трупы начнут разлагаться и нужно дать природе самой естественным образом утилизировать последствия катастрофы.

Оппонирующая сторона, под одобрительные аплодисменты и визги в студии, заявляла, что их долг захоронить сограждан, что только последний негодяй способен бросить погибших гнить в грязи под открытым небом. Что потомки нам этого не простят. Один популярный диджей решил прямо сейчас начать организовывать армию волонтеров и сбор средств. Топ-модель, изящно прослезившись, предложила свои бесплатные услуги для привлечения спонсоров.

Сенатор убеждал, что волонтеры принесут заразу на остальную территорию Америки, что на каждого волонтера придется по сотне трупов, что страна превратится в один сплошной чумной барак. Если открыть хоть кому-то доступ в пострадавшие регионы, то это значит, что там начнется дикое мародерство и грабеж. Он говорил, что через два-три года эти территории очистятся сами по себе. Останется только захоронить уже обезвреженные самой природой останки в общих могилах, организованно собрать и описать оставшееся имущество, чтобы потом найти законных наследников. Кроме того, он напоминал, что идет война и правительство со дня на день объявит мобилизацию. О какой армии волонтеров может идти речь?

После этих слов, держась за руки, студию эффектно покинули двое возмущенных тележурналистов, которым их нравственные принципы не позволили более находиться в одном помещении с таким человеком. Они воззвали к христианским чувствам и ушли под аплодисменты зрителей.

Звонки в студию были как на подбор – «Сенатор не может называться американцем!», «Это маньяк с больной фантазией!», «Если бы его семья была там?!» А ведущий взахлеб восхищался уникальными достоинствами американского народа, который способен на чудеса в трудную минуту, способен сплотиться для достижения высокой, нравственной цели и так далее…

Беловски подумал: если Бог хочет наказать, он лишает разума…

Наутро во время завтрака было решено двигаться в сторону Африки, так как, связавшись с группировкой вспомогательных кораблей 6-го флота США, которая на всех парах возвращалась в Америку из Индийского океана и имела приказ нигде не задерживаться и не отклоняться от маршрута, летчики поняли, что рассчитывать на нее не приходится. Группировка пройдет далеко от них. Гражданские суда, как и предполагалось, не спешили в Атлантику и предпочли задержаться в Индийском океане, прикрываясь самыми невероятными причинами. Хотя и так было ясно, что самая основная причина в том, что в этом океане арабы точно ничего взрывать не будут.

Продовольствия и воды на катере было достаточно, имелся даже небольшой опреснитель. Если экономно питаться, то пару месяцев вполне можно прожить. Единственная проблема – топливо. Бот был оборудован новейшим, сверхэкономным двигателем, компьютер которого подстраивался к любому виду горючего. Но запасы его все равно были ограничены. Их не хватило бы и на треть пути. Поэтому решено было максимально использовать попутные ветра и течения. Благо, что на крыше бота можно было установить небольшие пластиковые паруса.

Так прошло несколько дней. Погода постепенно прояснилась, качка успокоилась, и большая оранжевая мыльница, с тремя американскими летчиками, потихоньку ползла к Африке. Единственное, что поначалу мешало, так это запах протухшей рыбы и морских животных, трупы которых в большом количестве плавали на поверхности океана. Но постепенно к нему привыкли, да и самой дохлятины становилось все меньше и меньше. То ли природа взяла свое и пропустила ее через миллионы пищеварительных систем разных организмов, то ли она утонула. Так или иначе, кошмарные ощущения первых дней стали проходить.

Морское путешествие – это довольно скучное занятие. Пейзаж за окном весьма однообразный, поэтому развлекаться приходилось только Интернетом. Беловски целыми днями лазил по мировой сети и знакомил попутчиков с новостями.

НАТО не спешил с ответным ударом, ограничиваясь одними угрозами и обещаниями. На всем фронте боевых действий на Ближнем Востоке воцарилась тишина, временное, спонтанное перемирие. Казалось, мир замер в ожидании дальнейших событий, но каждый готов моментально среагировать на малейший шорох, как ковбои в старых вестернах. Поэтому, видимо, никто и не шуршал…

Главы воюющих государств согласились на переговоры в Москве, где был наведен абсолютный порядок. Во всех префектурах и районных управах расположились штабы народных дружин, наделенных широкими полномочиями, которые совместно с милицией и армейскими патрулями контролировали всю территорию столицы.

В целях обеспечения безопасности лиц неславянских национальностей было решено реструктурировать рынки, создав на них базы оптовых закупок. Таким образом, все желающие реализовать свои товары, делали это в кратчайший срок и совершенно беспрепятственно, но по фиксированным, более низким ценам. Затем эти товары под четким санитарным контролем выставлялись на продажу на тех же самых рынках, только продавали не раздражающие населения лица, а продавцы государственных торгующих предприятий. Эти предприятия были созданы буквально за несколько часов во всех городах России. Штат продавцов был моментально набран из тех же самых украинок, которые и работали за прилавками этих рынков.

К удивлению организаторов, на следующее же утро у ворот баз оптовых закупок выстроились километровые очереди машин с номерами рязанского, тульского, владимирского, липецкого и прочих ближних регионов.

Уровень преступности сократился в разы. Милицейские сводки «пестрели» дорожными происшествиями, разбитыми стеклами в школах и пропажами собак. Продажа алкоголя на период военного положения негосударственным организациям была запрещена, товар было предложено поместить на неопределенный срок в специальные хранилища, где заодно можно было его сдать государству по оптовым ценам.

Но самые интересные новости касались массовых явок с повинной тысяч граждан разного достоинства и положения. Каяться на Лубянку приходили и простые консьержки, и таксисты, и министры, и редакторы, и генералы, и даже борцы за права животных. Эпидемия раскаяний обрела характер снежного кома. Телевидение и Интернет регулярно показывали самые настоящие очереди, где раскаявшиеся наперебой давали интервью, торопливо выкладывая самые ужасные подробности. И каких знаменитостей там только не было, каких мастей и окрасов! Матерые коммунисты, завсегдатаи митингов и манифестаций и записные борцы за либеральные ценности паслись на одном лугу, как лев с агнцем в райских кущах. Западные каналы и новостные порталы начали было привычную бодягу про охоту на ведьм, шпиономанию, возврату к 37-му году в России, но Президент решительно отмел эти домыслы, указав на добровольный характер этого явления.

В ожидании переговоров в Москве, мир подсчитывал потери. Из крупных стран больше всего пострадали США, Франция, Португалия, Ирландия и Великобритания. Многие мелкие островные государства перестали существовать. Практически все Атлантическое побережье, как и предполагалось, начало разлагаться. Прибрежные воды кишели телами, трупный яд которых отравил флору и фауну. Правительствам пострадавших государств, пришлось оградить отравленные территории санитарными кордонами, несмотря на возмущение общественности. Они оправдались тем, что это вынужденная, временная мера. Армейским соединениям на границах зоны бедствия регулярно приходилось открывать огонь по толпам пытающихся пробиться в свои города за оставленным там имуществом людей, а военные вертолеты барражировали над руинами, расстреливая, как волков, мародеров.