Текст книги "Человек должен исчезнуть (СИ)"

Автор книги: Иван Поднебесный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Канеки являлся белым рыцарем и способности его были подобающими. Первая из них – Образ архангела, наделяла Дениса широкими белыми крыльями, позволяющими ему сроком до десяти минут взмыть в небеса, и увеличивала скорость передвижения как на земле, так и в полете в полтора раза. Время перезарядки абилки было около пяти минут. Клинок света – вторая способность, усиливала атакующие способности Канеки, нанося баф на оружие, используемое рыцарем. Последняя способность – Щит света, улучшала защиту Дениса от физических и магических атак в два раза. Перезарядка Клинка света и Щита света составляла по пять минут, а длительностью равнялась десяти минутам.

Молчанов был в определенном смысле уникален. Миша по названию стихии призывал соответствующую ей сферу, которую мог преображать по своему желанию. Таким образом, Сфера воды могла превратиться как в небольшой сгусток воды, которым мы наполняли бурдюк, так и в разрушительный поток, способный крушить камни. Также, стоит отметить важность посоха, который увеличивал силу призванных сфер. Перезарядка, как таковая, была упразднена, но каждый призыв сферы требовал много сил, что ограничивало их количество до десяти раз – и это без преображения в способность. Последующие попытки воспользоваться способностью менее чем через пять минут приводили к болям в разных частях тела, в зависимости от стихии призываемой сферы.

Не менее интересными были скиллы Итачи. Первый из них – Мир ужаса, перемещал Рому и людей вокруг него, в определяемом радиусе до двадцати метров, в карманный мир, где силы темного рыцаря увеличивались, а силы противника – то есть тех, кого сам темный рыцарь определил как врагов, ослабевали в полтора раза. Пространственно-временные изменения – исключая состояние всех попавших туда – в карманном мире Итачи никак не коррелировались с Альмиром, что означало возврат к исходным позициям и времени по окончанию действия абилки. Длилась способность всего минуту, затрачивая при этом колоссальное количество энергии, а перезаряжалась неопределенно долго. Вторая способность – Клинок тьмы, включая время работы и перезарядку, работала по аналогии с Клинком света Канеки, но с тем отличием, что не увеличивала наносимый урон, а ослабевала при непосредственном контакте защиту противника, делая его оружие и броню менее устойчивыми к атакам. Последняя способность – Темная броня, накладывал баф, позволяющий Роме отражать во врага им же наносимый урон в эквиваленте, примерно, одной десятой от изначального значения. Длилась способность три минуты, а перезаряжалась десять.

Марс, что было не удивительно, оказался своего рода танком. Его способность – Живая сталь, сроком на тридцать секунд позволяла блокировать практически весь наносимый урон. Перезарядка абилки составляла десять минут. Еще одна способность Марса, по аналогии со снарядами Рудольфа, названия не требовала и была активной всегда. Выражалась она в том, что оружие здоровилы с каждым последующим ударом, даже если он был заблокирован, накапливало долю – о значении которой в наших условиях судить было трудно – мощи от проведенной атаки и суммировало к последующей, делая каждый новый удар Марса более сокрушительным. Последняя способность громилы – Проклятье стали, накладывала на всех атакующих здоровяка врагов дебаф в виде уменьшения до полутора раз наносимого ими физического или магического – зависимо от атаки – урона сроком на одну минуту. Активной способность была пять минут, а перезаряжалась – двадцать.

Большинство данных, исключая те, что были взяты из весьма скромных описаний в интерфейсе, добывались опытным путем, а потому следовало принять во внимание возможные погрешности, которые я планировал свести к минимуму в дальнейших тренировках.

Таким образом, я сформировал примерную картину нашего боевого построения, которое мы сможем использовать в возможных сражениях, как с игроками, так и с чудовищами Альмира.

Глава 9

Путь в Регран был спокойным и веселым. Мы с ребятами многое вспоминали, шутили и дразнили друг друга.

Конечно, рациональное существо не должно отдаваться чувствам, даже тем, которые кажутся людям приятными и положительными, но я, очевидно, не был таким существом.

В памяти восстал один из вечеров, когда мы зависали в войсчате. Воспоминание было настолько детальным, что, казалось, это случилось только вчера.

Почти весь состав Do this сидел в голосовом чате, где разгоралась дискуссия между мной и Настей относительно художественной литературы и искусства в целом. Кот придерживалась мнения Уайльда о важности искусства как такового, я же критиковал мнение касательно эмансипации творчества от смысловой нагрузки. Тогда все было по-другому. И после бесплодного – как обычно – спора, мы с Настей начали подшучивать над Спартаком за его пацанскую философию.

Сразу, наверное, и не скажешь, но Спартак ну уж больно много распространялся о важности труда и закалки духа. Его шутки были столь же хороши, сколько дотошно было его отношение к мотивации и спорту. Кира много занимался спортом – и часто советовал это делать другим. Каждую чужую проблему он высмеивал и называл «непроблемой», постоянно идеализировал образ мужчины, как стереотипного невозмутимого добытчика. Ему нужно было только дать повод. Благо, пока такого не происходило.

Вспоминались и тупые, но забавные рейды других бесед, cпам со смайлом направленного вниз пальца, к которому дописывалась оскорбительная надпись так, что вся эта конструкция указывала на ник пользователя, отправившего новое сообщение, добавление всевозможных развлекательных ботов, анимесрачи, где участники срача – чаще всего мы с Кирой – называли любимые тайтлы друг друга полным дерьмом.

Со стороны, полагаю, все это выглядело откровенной тупостью. Странно было и подумать, что подобное может сплотить людей. Откровенно говоря, я не мог утверждать относительно каждого о привязанности к беседе и, тем не менее, мне казалось, что все те цифровые театральные срачи и споры, что бесконечно велись в Do this, теперь могли послужить хорошим основанием для построения более прочных отношений. Мы все знакомы – и это большой плюс. Нам есть что вспомнить, есть что обсудить, над чем посмеяться. Диалог не требовал налаживания: благодаря нашему общему опыту он развивался сам собой – пускай, местами, и несколько грубо.

К Реграну мы добрались без происшествий. К этому времени небо было пурпурно-синим над нами и горячо оранжевым на западе.

Люди закономерно оглядывались, удивляясь колориту наших одеяний, фигур и расовых особенностей.

На одной из улиц близь площади нас встретил Гим. Рядом стоящий с ним юноша получил монету и скрылся.

Мужчина подошел ко мне и почтительно поздоровался. Стоило полагать, Дион рассказал ему что-то – иначе объяснить поведение Гима я не мог.

Как только мужчина лучше присмотрелся к моим доспехам, он сильно удивился и опешил.

Я непроизвольно улыбнулся.

– Рад Вас видеть. Не обращайте на это внимание. С наемниками и не такое случается.

– И я Вас рад видеть, господин Иван, – Гим прокашлялся и осмотрел стоящих позади меня ребят. – Стоит полагать, вы ищите место для ночлега. Позвольте мне помочь.

– Я был бы крайне признателен Вам, но вынужден предупредить, что…

– Я все понимаю, – перебил меня Гим. – Не беспокойтесь об этом. Пройдемся со мной.

О том, что конкретно это значило я едва мог догадаться, но вот в том, что этот добродушный человек хотел нам помочь, я не сомневался. Предупредить же я хотел касательно того, что денег у нас за оплату жилища не было.

Вероятнее всего, Дион приложил руку к этому приему. Он был слишком проницательным, чтобы поверить в басню о наемнике. Полагаю, он заподозрил меня еще при встрече, когда я упомянул монстров, на которых якобы охотился в окрестностях, ведь чудовищ здесь, скорее всего, не было. В то же время рыцарь не давил на меня и позволил сохранить мой секрет. Вероятно, это произошло не только потому, что я помог Шайе и старику Мо, но и потому, что Дион был крайне добрым и лояльным человеком.

Регран, как мне показалось, был не самым маленьким поселением. Порой здесь встречались люди в купеческих нарядах.

Мне приходилось несколько раз встречать чужестранцев на улицах. Во всяком случае, их более опрятные и нарядные одежды достаточно сильно выделялись на фоне крестьянской робы, чтобы причислять их к стану простых людей. Регран находился у западной границы, ближе всего к Дольфу, что могло отсылать к тому, что сюда завозились эльфийские продукты. Конечно, смешно будет назвать данную деревушку торговым центром Империи – здесь и правда было слишком спокойно и приятно для подобного статуса – но разнообразие лавок и небольшой рынок на центральной площади говорили о том, что торговая жилка здесь-таки присутствовала и отыгрывала не последнюю роль. Ну а еще Шайу и Мо, исходя из их слов, я встретил, когда те возвращались домой, прикупив эльфийского хлеба и сыра дорийских коз в Дольфе, – что только подтверждало мои суждения.

Гим заселил нас в трактире, на периферии деревушки неподалеку от реки, перейдя которую скоро можно было попасть к дому Диона. Также он предупредил, что по всем бытовым вопросам мы можем обращаться к хозяину Марду, который выделил на нашу гильдию пять жилых комнат на втором этаже.

Обстоятельства складывались как нельзя удачно.

Расселиться нужно было попарно – ответственность за что, как ни странно, упала на меня. Девочек я решил поселить вместе. Рудольф, услышав это, подмигнула мне, как бы обещая попробовать поговорить с Настей, что не столько обнадеживало, сколько радовало меня заботой Тани о наших с Котом отношениях. Кицунэ перечить не стала. Остальных я распределил так: Канеки с Султаном, Итачи со Спартаком, Молчанов с Марсом. Ямадо не слишком обрадовался нашему совместному проживанию в одной комнате, что легко читалось по его раздраженному лицу, но, как и весь прошедший день, самурай подавлял своего внутреннего бунтаря и оставался покладист – в той мере, в какой это слово вообще можно применить к Ямадо.

Мы живо пообедали приготовленными Герной, женой Марда, куриным бульоном и хлебными лепешками, да отправились отдыхать.

Кровать была жесткой, несравненно неудобной с той, что была у меня в реальной жизни, но после ночлега на гранитных кирпичах причитать не приходилось.

…черные глаза передо мной…

Я резко подскочил и быстро протрезвел. Тело неприятно морозило от холодного пота. Комната едва освещалась тоненькой лунной дорожкой, сочившейся сквозь малюсенькое окошко.

Рядом с кроватью, справа, стоял сундук, на который я заранее положил бурдюк.

Выпив воды, я плюхнулся обратно и начал прислушиваться к всевозможным звукам. Я слышал странное дыхание Ямадо. Это не были звуки спящего человека.

– Ямадо… – шепотом проговорил я, повернувшись лицом в сторону самурая, которого, однако, среди кромешной темноты увидеть не смог.

– Тц, – недовольно отозвался он. – Спать не даешь.

На устах образовалась улыбка.

– Разбудил?

Самурай промолчал.

– Знаешь, мне приснился кошмар. Что ты делаешь, когда тебе снятся кошмары?

– Пытаюсь уснуть.

– Нет, я не об этом. О чем ты думаешь? Как пытаешься прогнать воспоминания о сне?

– Разве их можно прогнать? Не знаю. Само проходит.

– А я вот матерюсь про себя.

– Че?

Я едва сдержал свой смех.

– Быстро проговариваю все известные мне матерные слова. Это немного отвлекает.

После молчания в несколько секунд, Ямадо ответил:

– Не удивляюсь. Такие идиотские методы как раз по тебе.

– Нужно лучше стараться. Вспоминай все.

– С чего ты взял, что я пытался?

– Да так… Тоже очнулся из-за кошмара?

Самурай промолчал.

– Я помочь пытаюсь вообще-то. Поговорить с тобой, отвлечь.

– Зачем?

Мы говорили шепотом. Понять чувства собеседника, исходя из его интонации, было трудно, потому я не знал, о чем мог думать Ямадо и что он подразумевал под этим вопросом.

– Я ощущаю нужду в том, чтобы помогать другим.

– И поэтому едва не прикончил меня?

Вопрос Ямадо очень задел меня, выбив из колеи диалога. Мне стало стыдно и неловко.

– Почему ты молчишь? – спросил самурай. – Почему не скажешь, что я тоже пытался это сделать? Чего вообще ты хочешь добиться? Думаешь, мы сыграем с тобой в дружбу?

– Да, Ямадо, думаю, что сыграем, – раздраженно ответил я. – Для меня это все не просто так. Я чувствую свою вину и ответственность. Я был не прав. Однако, я хотел… Не знаю…. Это очень нагло с моей стороны, решать за других, но я позволил себе это сделать. Я считаю, что нам всем лучше держаться вместе. Черт его знает, где мы вообще оказались. Ты чувствовал ее? Ужасную боль? Понимаешь, о чем я говорю теперь?

– Ты выбрал крайне конченный способ остановить нас – вот что я могу тебе сказать.

– И? У меня получилось? Или почему ты все еще с нами? Что тебе сказал Денис?

– Денис? – удивился самурай. – А при чем здесь Канеки?

– Но разве не он переубедил вас, пока я был в отключке?

– Лучше бы это был Денис, – глухо фыркнул Ямадо. – Спартак промывал мне мозги несколько часов к ряду. О мужском кодексе, о чести, о том, как поступил бы настоящий мужчина… Ну и бредятина.

– Кира значит… Да, это в его стиле. И тебе было достаточно этого?

– Почему тебе так интересно? Остался и остался. У меня свои мотивы.

– Эх, вот как ты отвечаешь человеку, с которым дрался на смерть… Стоит быть учтивее! – отшутился я.

– Скажи спасибо, что вообще что-то говорю.

– Спасибо.

Вновь наступила тишина, куда более продолжительная, чем предшествующие ей, но в момент, когда я почти уснул, Ямадо вновь заговорил:

– Я был не прав. Уйти – это была плохая идея. Я не извиняюсь, а только говорю о том, что признаю свою неправоту. Ты гильдмастер для них – не для меня. Я останусь с вами, но все может измениться. Хотя можешь считать, что для тебя обстоятельства складываются хорошо – если ты правда хочешь сделать меня частью своей шайки.

Мне стало спокойнее от этих слов.

– Какие мы миленькие. Так и хочется потискать тебя, Ямадо.

– Заткнись. Спи уже.

Глава 10

Я проснулся от исходившего снизу гула. Обнаружив, что в комнате кроме меня никого не было, я вышел в коридор и проверил несколько соседних комнат, которые тоже оказались пусты.

Учуяв приятный запах еды, я решил спуститься на первый этаж. На лестничной площадке я столкнулся с Рудольфом.

– О! Проснулся, соня. Спускайся скорее, почти накрыто.

В столовой части трактира было много людей. Все они, исходя из моей теории об одежках, должны были быть приезжими.

– Так много…

– Говорят, скоро какой-то праздник, – ответила мне Руди. – Нам сюда, – и повела на кухню.

– Доброе утро, – улыбнулся мне Молчанов. – То есть… Утро. Не знаю, доброе… Привет.

Я улыбнулся.

– Доброе.

Миша помогал Герне и ее двум дочерям с готовкой. С ними же была и Настя, которая на мое присутствие никак не отреагировала.

Через кухню Таня вывела меня на задний двор, где за двумя приставленными друг к другу столами сидели Канеки, Ямадо, Султан и Итачи. Все мы были одеты в обыкновенную нательную одежду, исключая ноги, на которые, кроме как сабатонов и поножей, одеть мне и некоторым парням было нечего. Вот такие неприятности случаются с теми, кто попадает в фэнтези мир.

– А где Спартак и Марс?

– Кира, – ответил Денис, – заявил, что пропустил целых два дня тренировок и ушел на пробежку. Марс вызывался помочь в благодарность за «еду и кров» и сейчас должен кормить скотину в хлеву.

А ребята не промах, совсем не скучают.

Я занял место между Ромой и Денисом.

– Три мальчика нужно, – на секунду выглянула из кухни Руди.

Канеки и Султан встали не раздумывая, так, словно дело было первостепенной важности, – хотя едва ли они понимали, что будут делать – и пошли на кухню. Я хотел отправиться за ними, как меня остановил Ямадо:

– Сиди. С этим я тут оставаться не собираюсь.

– Хвала богам, – в свою очередь съязвил Итачи.

Самурай промолчал и направился на кухню.

– Как тебе все это, Итачи?

– Ты о игре?

– Да.

– Странно, Ванек. Удивительно и непривычно. Не знаю. Пока рано судить, но я абсолютно согласен с тобой: осторожность – это приоритет.

– Мы оказались вместе. Это хорошо, но все складывается действительно странно. Мне тоже пока трудно сказать какую роль будут отыгрывать игроки в этом мире. Даже закрадываются подозрения, что это и не игра вовсе.

– Надеюсь, что не роль пушечного мяса. Когда я читал присланное челиками из «Forward» письмо, то представлял себе совсем другое. На игру совсем не похоже. Возможно ли вообще было создать такое? Может я проспал что-то? Разве уровень ИТ-индустрии был настолько развит?

– Видимо весь мир проспал. Эта игра – если так вообще можно говорить – и правда слишком реалистична.

– Да. Поэтому я поддерживаю тебя.

– Спасибо, – кивнул я. – Тогда могу я попросить кое-что?

Рома немного удивился.

– Ну ты же гильдмастер. Приказывайте, господин!

– Странно чувствовать себя, гильмадестером… Я не хочу быть карикатурным лидером. Да и не поможет это с такими самобытными ребятами, как вы. А попросить хочу тебя не провоцировать и не реагировать на Ямадо. Понимаю, парень он не самый спокойный, моментами до жути неприятный, но его можно постараться понять.

– Моментами? – скривился Рома. – Зачем он вообще тебе сдался? Думаешь мы не справимся без этой злобной собаки? Я вот считаю, что так было бы только лучше.

– Ну, Ромыч, он сильный. Сам прочувствовал. Это может пригодиться.

– Может и сильный, но он же конч.

– Не все так однозначно.

– Эх, – вздохнул Итачи. – Я не даю гарантий, но обещаю, что постараюсь. Надеюсь, что твое чутье не подведет.

Рома был хорошим парнем, пускай и несколько эксцентричным. Я знал, на него можно было положиться.

Скоро к нам вернулись Ямадо, Канеки и Султан, а с ними и Таня. Они принесли с собой еды. Когда все было накрыто, прочувствовав нужный момент, подтянулся и Марс. За столом собрались все, кроме Спартака, Миши и Насти. Спартак, очевидно, увлекся своими тренировками, Миша сказал, что будет дальше помогать с готовкой и пообедает позже, а Настя просто заявила, что не голодна и тоже осталась на кухне.

Отобедали мы ячменной кашей и прожаренной свининой с политой соусом из меда и вина капустой – что было, стоит полагать, весьма роскошным блюдом. Как мне сообщила Таня, за данный кулинарный шедевр нужно было благодарить Мишу. Все это пришлось как нельзя кстати. Блюдо хорошо оценил Мард, попросив приготовить его и для посетителей трактира тоже – но если быть более точным, то стоит сказать, что хозяин был в восторге, ибо, конечно, здешняя кулинария таким нестандартным блюдом похвастаться не могла.

Покинув трактир, я отправился к Диону, которого, однако, не оказалось дома.

Улицы Реграна были переполнены людьми. Особенно их скопление наблюдалось на центральной площади. Большинство из них, как стоило полагать, попало в город совсем недавно.

Бродя по переполненными людьми рядам рынка, я набрел на Старика Мо и Шайу. Они торговали хлебом и сыром, а также ягодами, внешне напоминающими виноград, которые я видел почти на каждом прилавке.

– Что это такое? – показал я пальцем на ягоды.

– Вы не знае… – Шайя запнулась. – Господин Иван! Вы вернулись!

– Добрый день, – улыбнулся я своим знакомым. – Вернулся. Так что же это за интересная ягода? Она вкусная?

Шайя удивилась.

– Разве Вы не знаете?

– Нет.

– Да ну! Тогда попробуйте…

Девушка наблюдала за мной со странным интересом.

Я взял одну ягоду и положил на язык.

– И правда не знает! – охнула девушка, когда я раскусил плод.

Я скривился и тут же выплюнул кислющую гадость.

Шайя засмеялась и предложила мне выпить воды.

– Странный Вы человек, Господин Иван. Словно не от мира сего. Не знаю, как объяснить… – девушка задумалась.

– Я, кажется, понимаю, о чем ты говоришь.

– Ну да. Вы сами все знаете.

Еще бы я не знал. Ведь я не «словно», я и есть – «не от мира сего».

Девушка оторвала веточку с гроздью кислых ягод и предложила мне:

– Это агрус. Поставьте его в кувшин и дождитесь вечера. Тогда и пробуйте.

– Благодарю, – кивнул я. – Сделаю все так, как ты сказала.

Старик и девушка были заняты покупателями, потому я попрощался и отправился гулять дальше.

Я бродил по улицам между людей. Смотрел на непривычные для меня здания, на интересные красочные одежки, на заполненные товарами прилавки. Пахло мясом, дымом, пивом и запашными травами. Было очень шумно и непривычно.

В жизни я никогда не посещал фестивали, потому подобного рода опыт был для меня уникальным. Я чувствовал себя одновременно и неловко, и приятно. Все вокруг казались веселыми и радостными. Торговцы всячески старались заманить прохожего к себе, ото всюду доносился смех.

Внезапно мое внимание привлек голубой, полупрозрачный, мутный, словно с застывшим внутри облачком тумана, переливающийся нежно-желтым и розовым цветами камень.

Я подошел к прилавку и засмотрелся. Минерал сильно напоминал адуляр – или им и являлся. Такие нравились ей.

– Один серебряный, господин, – заметил мое любопытство торгаш.

– Нет-нет, – неловко улыбнулся я и отмахнулся руками.

– Сколько? – подошел к прилавку кто-то с до жути знакомым голосом, который немного мерк на фоне общего шума.

– Один серебряный.

– И такое тебе нравится, Поднебесный?

Я удивился и посмотрел на стоящего рядом паренька. Это был Спартак. В руке он держал нанизанную на палку вяленную рыбу.

Откусив кусок, Кира вновь спросил:

– Ну так что, нравится?

– Угу, – изумившись, кивнул я.

– Я покупаю его.

Спартак потянулся к крепленному на поясе черному кошелю и, немного порыскав пальцами, вытянул серебряную монету.

– Где ты деньги-то взял? – продолжал удивляться я.

– А это секрет фирмы! – хитро улыбнулся Кира. – Держи, – протянул он мне камень, – будешь должен.

– Благодарю.

– Да ладно, должен же серый кардинал поощрять своих пешек.

Я засмеялся и ответил: – Настоящий серый кардинал притворяется пешкой, а не заявляет о своей тайной власти. И все же… Надеюсь ничего противозаконного?

– Надеюсь про настоящего серого кардинала – это ты не о себе. Что касается денег… После пробежки я решил прогуляться. Здесь неподалеку есть павильон. Когда проходил мимо, то услышал гул и решил заглянуть. Там мужики в силе состязались. Импровизированное соревнование по армреслингу в общем.

– И это твой выигрыш?

– Типа того, – чавкая очередным куском рыбешки, довольно ответил Кира.

– Но где же ты деньги на взнос взял?

– Ну… – Спартак почесал затылок. – Сказал, что я самый сильный, и кому не страшно, пусть попробует опровергнуть это.

– Я бы тебя за такое выгнал.

– Не только ты. Но я сопротивлялся, просил, просил и выпросил. Мне дали один медяк для потехи и усадили против дитятка, чуть меньше Марса.

– Какой ужас! – фальшиво возмутился я. – Мне за тебя еще краснеть придется!

– Да ладно тебе. Ничего такого я не сделал.

– Ну и что? Скольких ты победил, чтобы сколотить себе такой мешок монет?

– Всех, кто решался. Правда очень скоро они перестали пробовать, – довольно улыбнулся Спартак.

– Еще бы. Ты же привилегированный тестер, наделенный сверхспособностями. И не стыдно тебе?

– Не-а. Хочешь жить – умей вертеться. Настоящего мужчину…

– Спокойно, – перебил я Киру. – Знаем мы настоящего мужчину. Скажи лучше, что теперь собираешься делать? Вернешься в трактир к нам? Там Миша с девчатами еды наготовили вкусной.

– Я перекусил немного. Не хочу пока возвращаться. Прогуляюсь еще. А ты?

– И я бы прогулялся еще. Вместе пойдем?

В компании со Спартаком мы обошли почти весь Регран. Кира угостил меня сладкой булкой, когда мы проходили мимо пекарни. Потом мы вышли из деревушки и спустились с небольшого холма к реке, где уселись и наблюдали за убывающими и прибывающими телегами и фургонами.

– Знаешь, что за праздник такой? – спросил у меня Спартак.

– Нет. Побоялся спрашивать. Не хочу, чтобы нас заподозрили в чем-то.

– Я тоже. Странно вообще все это. Как-то не так я представлял себе игру с полным погружением. Уж больно оно здесь полное. Интересно, что будет с нашими телами.

– Что есть, то есть. Что будет с телами… Может как в САО? Положили нас в больницу, подключили к капельницам, а может это и не игра вовсе, и наших прошлых тел нет больше.

– Думаешь?

– Предполагаю.

Спартак задержал на несколько секунд взгляд на мне, после чего отвернулся и задумчиво посмотрел на небо.

Так мы просидели некоторое время, пока я не выдержал и не задал вопрос, который, так или иначе, я хотел задать каждому в нашей гильдии:

– Позволь спросить, почему ты здесь?

– Ты знаешь, – ответил он мне.

– Прости…

– Ой! – серый кардинал состроил издевательскую рожицу. – Еще поплачь мне тут. Я, в отличии от тебя, не девочка! Немного неприятно – но не от вопроса вовсе.

– Думаешь, нам что-то заплатят? Хотя бы обещанные деньги за тест? Договора ведь никто не составлял.

– Тут хотя бы убедиться, что это и правда игра, а то вдруг твои предположения окажутся правдой.

– Ну да, неплохо было бы в этом убедиться.

– А разве интерфейс не доказывает этого? Ну или то, что мы оказались вместе.

– Не доказывает. Теоретически интерфейс может быть какой-то магической приблудой. Ну а то, что вместе… Какой-то массовый призыв, например. Еще и сроков о конце тестирования не сказали. Странно это все. Хотя нельзя сказать, что сейчас меня это очень смущает. Уникальный опыт, как никак.

– Действительно, еще как уникальный.

Спартаку нужны были деньги. Много денег. До шестнадцати лет Кира жил с отцом и помогал ему в семейном СТО. Однако дела, судя по рассказам Спартака, шли не очень хорошо. В конце концов, вопрос о продаже бизнеса встал ребром. На вырученные деньги отец Киры отправил сына учиться в Москву, что последнему не очень-то и понравилось. Ведомый желанием вернуть отцовский бизнес, Кира, параллельно учебе, устроился на подработку в столичном автосервисе – но, конечно, этого было недостаточно. Наш серый кардинал понимал важность учебы и возможности, которую даст образование, однако его сильно тяготела мысль о том, что он оставил отца одного – пускай и по настоянию своего старика. Именно поэтому, полагаю, увидев возможность добыть хотя бы немного денег, Кира решил принять участие в тестировании.

Меня вновь посетило чувство, которое я недавно испытал с Таней. Мой боевой дух воспарял, и я еще раз пообещал себе, что приведу ребят к победе.

Действительно, как сказал Спартак, нам только и оставалось, что верить в лучшее и надеяться на то, что, как минимум, нам оплатят тестирование.

Посидев еще немного у реки, мы решили вернуться в трактир.

Таня рассказала мне о том, что их посещал Дион и интересовался, на месте ли я. Рыцарь попросил передать, что сегодня и завтра будет занят, но послезавтра мы сможем найти его дома.

Оставшийся день я провел в трактире, помогая обслуживать клиентов и убираясь в комнатах – что делали и остальные мои товарищи.

Мард, которого я с осторожностью расспросил о празднике, рассказал мне о том, что суматоха в городе связана с закупкой того самого агруса, который я видел едва ли не на каждом прилавке. Кустарники этих ягод росли всего в нескольких местах во всей Империи и одно из таких находилось неподалеку от Реграна. Спросом растение пользуется из-за того, что является праздничным символом Торжества солнца, которое должно состояться через пять дней.

Торжеством солнца, как мне объяснил хозяин трактира, первоначально называли развернутую Императором кампанию зачистки земель Империи от оскверненных тварей, что под влиянием темной силы преобразились и стали злобны и невменяемы. Но вот уже как четыре года праздник проводят в честь Императора и освобождения Империи от темных существ, что были эхом великой бури прошлого.

Вечером, когда я уже позабыл о оставленной в кувшине веточке агруса, попав в комнату, я увидел, как среди темноты ягода излучала приятный желтый свет – тогда все встало на свои места и я понял, почему именно это растение было символом предстоящего праздника. По совету Шайи, я попробовал ягоду. На вкус она сильно напоминала арбуз с легкой кислинкой.

Эти два дня пролетели довольно быстро. Мы с ребятами помогали в трактире с приезжими торговцами, а в свободное время гуляли по городу.

Я чувствовал себя так, словно вернулся в беззаботное и веселое детство. Окруженный товарищами, я радовался тому, что все складывалось очень благоприятно. Я ощутил спокойствие и умиротворение – несмотря на то, что достигнуто оно было посредством чувств, которые я должен был порицать. Однако бой был полностью проигран – что мне, в общем-то, только сыграло на руку.

Увы, попытки Тани поговорить с Настей успехом не увенчались. Кот попросила Руди не пытаться восстановить то, что утрачено навсегда: «Наши прежние отношения не вернуть. Этот человек неприятен мне». Слова кицунэ совсем не утешали, но из-за них я не утратил бодрости и готовности бороться с обидами Насти. Я верил, что мне еще представится момент, который позволит изменить все.

Я проснулся ранним утром, когда птицы еще не пели, но тьма медленно отступала под лучами восходящего солнца. Мне хотелось бы поспать еще, но храп Ямадо сильно препятствовал этому.

Выйдя во двор, я направился к колодцу. Там, к моему небольшому удивлению, уже бодрствовал Марс.

– Доброе, – зевнул я. – Рано ты как-то.

– Доброе утро! Я пообещал хозяину позаниматься животными. Вот и пришлось пораньше проснуться.

– Нравится тебе это дело, погляжу.

Я зачерпнул воды из набранного Марсом ведра и умылся. – Б-р-р-р. Холодно.

– Ага, – улыбнулся здоровяк. – Водичка бодрит, что надо. А ты чего так рано? Помню, ты у нас соня еще та.

– Кошмар приснился, а Ямадо, черт, храпит громко. Не уснуть.

– Хэх.

– Помочь тебе?

– Если хочешь, Ванек. Мне в принципе не тяжело.

– Ну будет еще легче.

В хлеву, как ни странно, воняло навозом и скотиной. Мы насыпали свиньям корма, поменяли сено коровам, заменили воду, убрались, покормили кур и собрали яйца.

Закончив спустя полтора часа, наш дуэт отправился к Марду отчитаться и взять чистую одежду, которую хозяин дома позавчера пообещал нам достать за оказанную помощь.

По дороге мы встретили Таню, которая выносила свиньям отходы с кухни.

– Доброе утро, – сначала улыбнулась нам Руди, но, подойдя поближе, девушка скривилась и закрыла нос свободной рукой. – Ужас, мальчики! Скорее искупайтесь!

Мы засмеялись.

Река, протекающая близь Реграна, была кристально чистой и до жути холодной с утра.

– Не похоже это на игру. Да? – вытирая волосы, заговорил я к Марсу.

– Это точно! Но разве не замечательно? Я столько нового попробовал. Веришь, я никогда раньше вживую не видел коров. Свиней приходилось, кур, да кого только не видел, а коров – нет. Милые они.

– Милые?

– Ну да. Послушные, спокойные, молоко дают.

– Однако воняют они ужасно.

– Это еще ничего. Я как-то подрабатывал в зоопарке смотрящим. Вот там, например в вольере с росомахи, воняло ужасно. Но росомахи тоже милые.