Текст книги "Сияние далёких квазаров(СИ)"

Автор книги: Иван Швыдков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 9. Дневник старого археолога.

– Мама! – не сдерживая восторга, воскликнула Виктория.

Несколько небритых джентльменов в кожаных куртках за ближайшим столиком оглянулись, обратив внимание на возглас девушки.

Ким встретил их вопросительным взглядом. Тронул рукоять пистолета в кобуре. Они отвернулись.

– Солнце моё! Ты жива! – наполнил стеклянную будку голос Анастасии, немного искажённый старыми динамиками. – Ты не ранена? Они тебе ничего не сделали?

– Солдаты не успели до меня добраться, – успокоила её Виктория.

– Не успели? Постой, где ты тогда? Ты же не на Обене?

– Нет... я немного дальше, – почесывая ладонь, протянула она. – На Полипусе.

– Это планета? Как ты туда попала? В каком она секторе? – осыпала её вопросами мать.

– Меня подбросили мои... так вышло... только не ругайся! Мои спасители.

– Кто тебя спас? – Анастасия отвела взгляд от дочери и посмотрела дальше, впившись глазами в вора древностей.

– Привет, сержант! – Ким весело помахал ей.

– Сардинский! – зарычала бывшая десантница, схватив экран, словно готовилась выпрыгнуть из него. – Что ты делаешь возле моей дочери?!

– Мама... Ма... Мама! – отвлекла её Виктория. – Они спасли меня. Я им жизнью обязана.

– Уже не обязана, – скучающе бросил Ким. – Меня вроде как рыба чуть не съела. Спасибо вашей дочурке, я живой!

– Рыба? – в недоумении нахмурила брови сержант. – Да куда вас, чёрт подери, занесло?

– А... да так. Одна пиратская станция на дне океана.

– Пиратская станция?! – Крик Анастасии едва не выбил Киму визор. – Ты привёз мою дочь на пиратскую станцию! Да как ты!... Ты чем вообще думал, Сардинский?

– Мама, у нас на хвосте крейсер был, – заступилась за вора Виктория. – А это место единственное, куда он не может за нами последовать.

– Ох. Пиратская станция... – сержант Круглова закрыла лицо руками. – Из огня да в полымя. План-то у вас хоть есть?

– Ким обещал увезти меня отсюда. Только корабль починим. И через осаду надо как-то прорваться.

– Сардинский!

Занятый поиском возможной угрозы со стороны посетителей бара, вор древностей вздрогнул и резко посмотрел на экран.

– Ась?

– Если хоть волос упадёт с моей дочери, будь уверен, я найду тебя и похороню в этом же скафандре. Живьём! Отыщу, даже если улетишь на край вселенной.

– Мама... – смущённо потирая лоб, пробормотала Виктория.

– Да, детка? – Сержант посмотрела на свою дочь и тут же метнула обжигающий взгляд к Киму. – Любой ценой вывези её оттуда! Тебе ясно, Сардинский? – спросила она. Вор кивнул. – Что, моё солнце? – смягчив голос, вернулась она к дочери.

– Я ведь правильно поняла? Тот, кто преследует меня, это...

– Это он, зайка. Всё верно. Ты должна быть сильной, – глядя на свою дочь с экрана, твёрдо произнесла Анастасия. – Помни, чему я тебя учила и, по возможности, устанавливай со мной контакт. В данный момент я не могу улететь с Обена. Корабль заблокирован и ждёт представителей "Посейдон Старс", они прибудут в течение часа.

Услышав это, Ким запрокинул голову и всплеснул руками. А потом внезапно припал к прозрачной стенке разговорной будки.

– Сержант! Сержант! – звал он Анастасию.

– Чего, Срадинский?

– Окажете услугу? Спрячьте где-нибудь лазионный пьедестал от этих умников. Мы с Буном заберём его потом.

С минуту сержант Круглова пристально взирала на него с проекции экрана, а потом выдала:

– Ты что, шутишь? Это теперь собственность компании. А я, если ты забыл, работаю на эту компанию.

"Два миллиона! Два миллиона!" – рыдало всё внутри него.

– Ну пожа-алуйста. Ради вашей дочери.

Анастасия гневно сощурилась и наклонилась к экрану.

– Ты угрожаешь мне её жизнью, Сардинский?

– Не, не, не, как я могу! – Ким проскользнул в будку и по-дружески приобнял Виктория за плечи. – Мы же почти друзья!

– Убери. От неё. Руки. – Сквозь зубы процедила сержант.

– Виноват, – вор древностей примирительно поднял ладони. – Просто мешок денег охота.

Из динамиков выпорхнул тяжкий вздох. Анастасия выглядела измученной и истощённой.

– Я попробую что-нибудь придумать, Ким, – наконец вымолвила она. – Но ничего не обещаю.

Удостоив её благодарным кивком, вор древностей покинул кабинку и отошёл к противоположной стене, в тень, позволив матери побыть с дочерью наедине. Пусть и находясь за сотню световых лет друг от друга.

– Ты не ранена? – спросила Виктория и поймала себя на том, что пытается прикоснуться к её лицу, а руки просто пронизывают бестелесную голограмму.

– Нет, солнце, – ласково ответила мать. – Ты кушала что-нибудь? Или этот подонок тебя голодом морил?

Виктория поморщилась, будто та пищевая смесь из стальной бутылки снова оказалась во рту.

– Он покормил меня, – качая головой, произнесла она, дабы не расстраивать её. – Хорошо покормил. Я ещё долго о еде думать не смогу.

– Славно. – Сержант сделала глубокий вдох и строго посмотрела на свою дочь. – Значит, так. Смирно, солдат! – устало, но с всё тем же волевым тоном отчеканила она, и Виктория вытянулась по струнке. – Слушай внимательно, солдат. Ты на территории врага. Не верь никому, держись своих союзников и не позволяй Леопольду взять тебя в плен. Твоё задание: добраться целой и невредимой до ближайшей системы Союза Колоний. Разрешаю раздобыть оружие и применять его в качестве самообороны, при условии, что будешь соблюдать предельную осторожность. Поняла?

– Да, мэм.

– Цель ясна?

– Так точно, мэм.

– В таком случае, вольно солдат. Приступай к выполнению.

– До встречи, мам. – Виктория отдала честь.

– До встречи, солнце, – улыбнулась на прощание Анастасия, и связь прервалась.

Стеклянная дверца отворилась, Виктория вышла из кабины терминала притихшая и поникшая. Свет из бара прошмыгнул бликом по визору Кима, когда вор древностей подошёл к ней.

– Ух, ну и мамаша, – вырвалось из его респиратора. – Всегда думал: если бы у неё были дети, как бы она их воспитывала? И оказалось, что у неё есть дочь. И представляешь? Я угадал! Так и знал, что её семья будет жёсткой милитаризированной структурой, не хуже Новой Земли.

Его усмешка оборвалась тычком в живот.

– Ты совсем её не знаешь, – глядя в его визор, сказала она. – Она лучшая мама на свете. Просто постарайся понять это тем, что у тебя там под шлемом, и больше о ней не заикайся.

– Как скажешь, – отмахнулся он и посмотрел в набитый народом бар. – Хей, есть отличная возможность подкрепиться чем-то помимо пищевой смеси перед отлётом. Всё равно Элиот ещё минут сорок провозиться. Что скажешь?

– Помимо пищевой смеси? – переспросила Виктория, обводя взглядом совсем недружелюбные лица местных обитателей. Лучшим и более безопасным вариантом было вернуться на корабль, однако предательски заурчавший желудок посчитал иначе. – Хорошо, – нехотя произнесла она. – Только отдай мою пушку.

Уже через минуту они оба сидели за столиком в углу, слушая пронизывающий помещение гомон и ожидая, когда тощая официантка с томным, немного хриплым голосом и тёмными кругами вокруг глаз принесёт их заказ. На стойку то и дело прыгал свет из голо-экарана под потолком. Речь диктора новостей мешалась с общим шумом выпивох и превращалась в неразборчивое жужжание.

– Получается, Леопольд, ха? – проговорил Ким. Глаза за визором весело щурились. – Так зовут Синюю Птицу?

– Угу, – промычала Виктория, разглядывая испещрённый рубцами край стола.

– С таким имечком я бы тоже выдумал себе какое-нибудь прозвище. Но... Синяя Птица? Символ счастья? Чушь! Он же военный преступник. Нет, чтобы выбрать нечто угрожающее, пафосное.

– Например? – взглянув на него, поинтересовалась она.

– Например... Капитан Квазар! А? Как тебе?

– Квазар? – переспросила Виктория, давя слабую улыбку. – Почему квазар?

Ким неясно повёл рукой.

– Первое, что в голову пришло, – сказал он. – Мой наставник болел этими феноменами. Квазарами. Наверное, его заразили этим песни адмирала Хенша. Говард часто любовался ночным небом, сидя у лагерного костра на месте раскопок, и говорил: "Оторвись от планшета, Ким, и хоть на секунду обрати взгляд на это чудо. Истинное чудо, полное красоты и трагедии". Куча звёзд, говорил я. Где же тут трагедия? Говард отвечал: "Звёзды, туманности, галактики и... квазары, Ким. Квазары величайшая трагедия вселенной. Они есть хаос и разрушение, но вместе с тем баланс и гармония. Они ярчайшие объекты во вселенной, ярче галактик, что состоят из миллиарда звёзд! Хотя создаются темнейшими и опаснейшими объектами – сверхмассивными чёрными дырами. Во время поглощения звезды, раскалённый газ закручивается в пылающий диск аккреции, высвобождая просто колоссальное количество тепла и света! Но видишь ли ты это? Видишь среди мирных светил Млечного Пути хищников непроглядной тьмы, Ким? Они там есть, однако совсем не выделяются на общем фоне. А знаешь почему? Расстояние от нас до большинства наблюдаемых звёзд можно измерять тысячами, десятками тысяч световых лет, но до тех квазаров, видимых отсюда, это расстояние составляет миллионы и миллиарды световых лет! Непостижимо далеко. Настолько далеко, что сейчас, когда их фотоны достигают нас, и мы можем полюбоваться ими, сами квазары уже мертвы. В этом и заключается трагедия, Ким. Они мертвы. Погибли задолго до появления человека. Самые грандиозные, самые яркие и опасные объекты во вселенной, и от них не осталось ничего кроме сияния. Это самые настоящие призраки, и их можно увидеть, стоит лишь поднять взгляд. Рано или поздно их свет преодолеет нас, и те квазары исчезнут с ночного неба и из всевидящих линз телескопов. Подумай, Ким. На их фоне вся история человечества не стоит и горсти пыли. И что же мы можем оставить такого, что не угаснет, когда наши технологии и все мы, вместе с нашими распрями, заботами, чаяниями, мечтами, моралью и законом, сольёмся с той пылью и растворимся в потоках звёздных ветров? Мы полагаем, что наш вид особенный, что ему уготована вечность наравне с вселенной, центром которой мы себя считаем, хотя финал существования настиг даже атлантов. А ведь они были куда более развитыми, нежели мы".

Тонкие руки официантки поставили на стол блюдце с сэндвичем с синтетическим сыром и колбасой и стеклянную синеватую бутылку "Полярного янтаря".

Виктория придвинула к себе бутерброд, Ким достал из отсека скафандра трубочку для респиратора и воткнул в бутылку. Поднёс к порту шлема. Официантка выжидающе взирала на него свысока.

– Да, точно... – пробормотал вор древностей и протянул ей несколько купюр пиратских пустышек. – Прости, сегодня без чаевых.

Фыркнув и смерив его надменным взглядом, официантка взяла деньги и пошла принимать следующий заказ.

Над столиком Кима и Виктории снова воцарилось молчание. Бар шумел. Звенел. Галдел. А вор и ассистентка тихо сидели себе на уме, разделываясь с принесённой им трапезой. Синтетический горьковатый напиток с журчанием проходил через порт, подвергаясь лазионному облучению в фильтрах. Язык приятно обжигало, алкоголь слабо бил в голову, однако любимому пиву так и не удавалось хоть на время выветрить мысли о потерянных деньгах. Можно было продлить контракт. Хотя бы попытаться. Договориться. Но что дальше? Кто даст гарантии, что тот лазионный пьедестал был не последним созданным атлантами? Когда поступят сведения о возможном местоположении следующего? А ведь большая вероятность, что и вовсе не будет никакой информации. Просто новая группа учёных однажды натолкнётся на пьедестал во время раскопок где-нибудь на краю Млечного Пути. Но когда это будет?

– Это мой отец, – вдруг, опустив покусанный бутерброд на блюдце, заявила Виктория.

– Чего?

– Леопольд, Синяя Птица, мой отец.

Застигнутый заявлением врасплох Ким потупился, вытащил трубочку из респиратора и спросил:

– Вот как? Думаешь, поэтому он тебя ищет? Просто соскучился по дочурке?

– Само собой нет. Он безумен и... – она вздохнула. – И я, на самом деле, не хочу об этом говорить. Лишнего ляпнула.

Их немые посиделки продолжились.

В заведение, бренча шестерёнками, ввалился тот здоровяк с кибер протезами ног. Виктория напряглась. Однако киборг её даже не заметил, прошёлся до стойки и хлопнул какого-то пьянчугу плечу, вслед за чем по бару прокатилась новая порция гортанного хохота.

– Выходит, этот Говард научил тебя обворовывать учёных? – вновь нарушила она молчание, когда с бутербродом было покончено.

– Нет, – кисло ответил Ким и выплюнул трубочку. – Говард был настоящим ксеноархеологом. Он водил массу знакомств с различными исследовательскими группами, но в экспедиции всегда летал сам. Один. Без охраны. Ему она и не нужна была. Всегда мог дать отпор. А ещё мог назвать возраст находки без всяких сканеров и обработчиков. Честно говоря, абсолютную обработку он презирал, считая, что засовывая артефакт в машину, учёные уничтожают самый ценный источник информации. В грунте, в налете, в коррозии всегда сохраняются следы, невидимые для устройств, но различимые для намётанного глаза профессионала. Годы под его крылом были лучшие в моей жизни. Я напрочь забыл своё преступное прошлое, отдавшись ксеноархеологии. Но... – Ким вздохнул, качая головой, и вернул трубочку в отсек скафандра. – Пошли, – сказал он упавшим голосом. – Эл, наверное, уже закончил ремонт помпы.

Нагнав стремительно вышедшего из бара Кима, Виктория поравнялась с ним, быстро шагая в такт его шагам.

– Но всё же, – обратилась она к нему, – почему ты воруешь? Ты хоть представляешь, какие проблемы создаешь людям, которые трудятся во имя науки... или карьеры?

– Пфф...

– Это же не ксеноархеология. Ты не помогаешь науке, а только мешаешь.

– Угу.

– Думаешь, Говард одобрил бы это?

– Слушай, хватит грузить меня моралью! – остановившись, грубо вспылил Ким, пронзая её пристальным взглядом сквозь визор. – Оглянись вокруг. Посмотри, где я обитаю. И не лезь в моё прошлое. Там только тьма. Я выживаю. Выживаю, как могу, делая, что умею. И что хоть как-то привносит смысл в мою жизнь.

Ким уже развернулся, повинуясь желанию поскорее добраться до "Хвоста гидры", однако искажённый респиратором грубо-насмешливый голос заставил его встать, как вкопанный:

– Чего же так драматично? – спросил приближающийся наёмник в красно-белом обмундировании с сопровождением целого отряда из шести человек. – Не понимаю, где улыбки, где счастливые лица, где радость находиться в самом светлом месте галактики?

– Ох... доболтались, – раздосадовано прошипел Ким Виктории. – Молчи, я буду говорить. Э-хей, парни! – громче проговорил он, приветствуя "Алых огней". – Чё как?

Лидер группы, судя по кровавым полосам на шлеме, неспешно обошёл их, перескакивая заинтересованным взглядом то к грязному потрёпанному скафандру вора, то к чистенькому и опрятному комбинезону ассистентки. В итоге, вернувшись к своим, он что-то передал по коммуникатору – разобрать слова было невозможно, слышалось только низкое синтетическое бормотание в респираторе.

Все были вооружены. Кто-то держал в руках плазменную винтовку, кто-то рассеивающий бластер и, помимо основного, все были снабжены дополнительным оружием: пояса были обвешаны гранатами, шоковыми дубинками, пистолетами и боевыми ножами. Бежать и вступать в бой бессмысленно.

Получив распоряжения и выключив коммуникатор, лидер отряда развернулся и вопросительно развёл руки.

– Отличный денёк, вы не находите? – с наигранной вежливостью подошёл он к Киму.

В конце улицы из технического туннеля выкатился какой-то бородатый бродяга. Роняя несвязные умоляющие восклицания, он пытался отползти от неумолимо шагающего за ним наёмника в красном. Очевидно, он не был в трезвом состоянии. Чем же этот бедолага мог не угодить "Алому огню" оставалось загадкой, и, скорей всего, ею и останется, так как наёмник снял с предохранителя винтовку, прогудел зарядной камерой и, под крик бродяги, спустил курок.

Виктория резко отвернулась, закрывая рот ладонями. По её лицу было видно, что ей с трудом удавалось сдерживать слёзы.

– Я что, должен говорить на каком-то помойном языке коллекторных крыс, чтобы ты меня услышал? – теряя терпение, произнёс лидер группы. – Мне кажется, я задал вполне вежливый вопрос, – он сделал к Киму ещё шаг. – Отличный денёк. Вы. Не находите? М?

Мимолётом скользнув взглядом по покойному бродяге на тротуаре – из обугленной плоти на груди проступали почерневшие рёбра, – он утвердился в мысли, что с этими шакалами лучше палку не перегибать. Это не какие-нибудь коллекторные крысы. Это, можно сказать, местные "баракуды молнии".

– Денёк неплохой, – без эмоций ответил Ким. – Сыроват, правда.

– Сыроват... – наемник мельком оглянулся к своим людям и усмехнулся. – Это точно. Дождик из обломков моих кораблей так и хлещет. Вы ведь в курсе, что там творится? – указав большим пальцем в потолок, спросил он.

– Где?

– На орбите. Какой-то козёл на крейсере посчитал удачной мыслью оцепить наш райский уголок. Вот ходим тут, пытаемся разузнать, что им надо. Вдруг, своих людей сюда подослали. Между делом, сами-то вы кто будете? Я вас что-то тут не припомню. – Стоило ему это произнести, как один из его людей щёлкнул предохранитель винтовки, переведя её в боевой режим.

– Я похож на того, кто только что прибыл с боевого крейсера? – хмыкнув, спросил Ким.

Глаза за красным визором проползлись по вмятинам на защитных пластинах, задержались на рубцах от зубов барракуды молнии, смерили старую кобуру и крюк кошку.

– Ты, случаем, не с корабля Вентраска? – вдруг спросил он.

– Служил на нём, – кивнул Ким.

– Ха, ну точно! И я из-под его крыла. Помню-помню, мы с этими штучками на абордаж прыгали, – указал он на "кошку". – Как там одноглазый?

– Капитан Вентраск умер. Пять лет назад...

Наёмник притих, снял шлем, открыв своё лицо наполовину покрытое ожогами.

– Как умер?

– Пять лет назад, – повторил Ким. – Хватку начал терять, команда взбунтовалась, но меня тогда уже с ними не было, поэтому подробностей не знаю.

– Дела... Жалко мужика, толковый пират был. Суровый, принципиальный. – Он сжал губы, глядя сквозь вора древностей. – Жалко. И чем сейчас промышляешь?

– По сути тем же. Захватываю шахтёрские суда Союза, добывающие иридий, привожу сюда, отмываю товар, оформляя как добычу независимой шахтёрской фирмы, переплавляю, и, через своего представителя, – Ким посмотрел на Викторию, – продаю предпринимателям Союза в качестве сырья.

Лидер отряда по новой с любопытством посмотрел на девушку, поднял брови и одобрительно покачал головой.

– С такой-то задницей удобно вести дела, а? – весело оскалился он, глядя на неё, а его люди с кровожадными смешками и хохотом поддержали его. – Гляжу я, вы этот Союз имеете и в хвост и в гриву! Чёрт, да мне даже задерживать вас теперь неудобно! И чего же, скоро отчаливаете?

Ким пожал плечами и сложил руки на поясе.

– Да вот не знаю теперь, если, как вы говорите, этот крейсер...

– Прости минутку, совсем забыл, – наёмник с широкой улыбкой покрутил пальцем у головы, – как, вы сказали, вас зовут?

– Харисон Джонс и Елена Фостер.

Наёмник вопросительно посмотрел на Викторию, та сразу же утвердительно закивала.

– А чего это твой посредник такой молчаливый?

– Она общается только с людьми в деловых костюмах, – серьёзно проговорил Ким. – С людьми в боевых костюмах обычно говорю я. Хотя нет, вру. Обычно я с ними не говорю, – он взглядом указал на пистолет в кобуре. – Ну, вы меня поняли.

Лидер отряда помрачнел. Напялил шлем. Киму уже показалось, что всё-таки он лишнего ляпнул или тон не тот подобрал или они, на самом деле, ни словечку не поверили! Но в следующую секунду глаза за красным визором весело сощурились, по плечу вора древностей хлопнула ладонь в красной перчатке, а сам наёмник махнул своим людям, и те, вслед за ним, потопали дальше, вглубь станции "Левиафан".

– Не попадись крейсеру, Джонс! – крикнул ему один из солдат на прощанье.

– Так этот Союз! – крикнул другой.

Когда отряд скрылся за углом, Ким расслабился и вернул приготовленные эм-ловушки в свои ячейки.

– Ого, – с облегчением выдохнула Виктория. – Клёво ты всё придумал. Похоже, они здорово не любят Союз Колоний.

– Тут много, кто его не любит. Большая часть населения – изгнанные из Союза преступники, – пояснил Ким и двинулся к доку.

– А с Новой Земли есть? – нагнала она его.

– На Новой Земле не изгоняют преступников. Там их казнят.

– Чёрт, я думала это слухи.

– Думать – это хорошо. В следующий раз, когда захочешь начать к кому-то докапываться со своей моралью, лучше воспользуйся этим навыком – думай.

– Да я ж только раз спросила, – неслышно и с возмущением молвила Виктория

Тяжёлые шлюзы простонали, давая проход на корабль, и сжали свои массивные створки за спиной Виктории, позволив с облегчением выдохнуть. Эта грязная, запущенная, полная неприятных личностей станция осталась за несколькими слоями герметичной обшивки. После неё «Хвост гидры» уже не был таким чужим и холодным. Возможно, это потому, что мама Виктории оказалась живой и невредимой, а может, благодаря тому, что они с Кимом пережили опасное приключение на дне океана. А опасности всегда сближают людей. Пускай между ними по-прежнему большая пропасть, зато теперь она стала чуть уже.

Из машинного отделения выкатывались звенящие металлические восклицания, треск сварочного аппарата и голос вора древностей:

– Как это система зависла? – вопрошал Ким, подбегая к Элиоту у консоли реактора. – Перезапускай!

– Нельзя, – спокойно сказал Бойер, отдёрнув его руку с панели. – Всю сеть энергоподачи решил запороть? Богатый больно?

– Станешь тут богатым... – прошумев респиратором, отвернулся от него вор древностей.

Осторожно и беззвучно Виктория спускалась в большой цилиндрический отсек, занимающий, судя по размерам, половину корабля, и любопытно озирала его через решётчатую стену, ограждающую лестницу от реактора.

– Хм. Смотри-ка, – пробормотал в свои густые усы Эл. – Кажись, ты когда-то реверс ионизаторов без силового модуля запускал. Что ты за пилот такой? Угробишь же судёнышко своё.

– Я? – Ким наклонился к консоли, а затем окинул взглядом ядро и снова упёрся в показатели. – Ты за кого меня принимаешь?

– За разгильдяя, который гипердвижок в планетарной системе использует! Вот оно чё! – наткнувшись на новый столб показателей реактора, заголосил Элиот. – Ещё бы! Когда ж это от одного реверса помпы взрывались? Тут целый набор ошибок бездарного пилота. А ещё на старика зубы скалит, а, малой! – сказал он и дал пристыженному Киму подзатыльник.

– Мне пришлось прыгать прямо из планетарной системы, да, но реверс я не запускал, – оправдывался вор. – Я тебе не какой-то зелёный новичок.

– Запускал, не запускал, а реестр не врёт. Был реверс.

– Здесь... пожалуй, моя вина, напарник, – прозвучал виноватый голос Буна.

Виктория сошла с последней ступени и увидела маленького робота, висящего в воздухе у конца решётчатой стены.

– Каюсь, – прогудел шар, опустив окуляр, когда встретился с удивлённо-возмущённым взглядом Кима. – Я думал, это ускорит нас. Ну... как помнишь, в том косморалли? Комментатор постоянно бросал эти свои словечки, вроде "Вооооу! Семь Икс задействует свой секретный козырь! Только взгляните, как он обходит одного соперника за другим! Его движки пылают как супернова! Вы только поглядите! Похоже, он раскочегарил малышку по полной и вышел на реверс ядра!". Вот я и подумал...

– У них спортивные корабли, Бун! – навалился на напарника вор древностей, вынуждая того отступать к стене. – Спортивные корабли и сплошная постановка! А у этого чудика с микрофоном работа такая – играться красивыми фразочками.

– Чего кипятиться? Живые все, – пятясь, отбивался Бун.

– Реверс обращает вращение ионизирующих колец, дабы высвободить большее количество энергии из пульолита за меньший промежуток времени. Понимаешь? Высокая частота и мощные импульсы!

– Хорошо, приятель, впредь буду знать!

– Без силовых модулей, крутой системы охлаждения, да ещё и на трёх помпах, ты мог просто угробить нас!

– Ну, прости же! Я ведь думал, как нам лучше спастись от... – он не договорил, врезавшись в стену. На пол звонко упал кусок обшивки. – ...От психа на крейсере, – озадачено произнёс шар, округлённым оком глядя на ребристую пластину.

Все посмотрели выше, туда, откуда она отвалилась, и увидели потайной отсек, в котором, покрытый толстым слоем пыли, стоял небольшой жестяной контейнер для пикников.

– Ух ты! – оживился Бун. – Старая заначка? – Он схватил ящик магнитным полем и вытащил наружу, растянув позади шлейф оседающей пыли. – Небось, спрятал давным-давно и забыл? А, старина? Я такие заначки больше всего люблю.

– Это... Н... Нет, это не моё, – в замешательстве пролепетал вор и подошёл к напарнику. Следом подобралась Виктория, за ней Элиот, любопытно заглядывающий за их плечи.

– Интересно, что там? – Бун притянул контейнер ближе к себе и потряс, прислушиваясь к глухому стуку и звяканью чего-то небольшого и твёрдого, как камень.

– Может, пойдёшь доламывать наш корабль, робот-разрушитель? – грубо напомнил Ким про ляп с реверсом и выхватил ящик из магнитного захвата.

– Какое тебе дело? Он же не твой, – дерзко ответил шар.

– Есть дело. Сам подумай, чей он, если не мой, – произнёс вор древностей, неспешно приподнимая крышку.

– Думаешь, это считается археологической находкой? – насмешливо сощурив окуляр, подколол его Бун.

Громко пробренчав, крышка упала на пол. Ким едва не выронил и сам контейнер, когда увидел, что в нём находится. Под маленьким бронзовым конусом, лежал, застегнутый ремешками, удерживающими в страницах бесчисленные заметки, дневник Говарда.

Трудно было его не узнать, когда ученик ксеноархеолога постоянно видел эту вещицу в руках наставника, либо где-то неподалёку, сложенным на камне с остальным оборудованием дожидаться своего часа, когда грубые от длительной возни в земле руки пробегутся по страницам, возьмут из отсека рабочего костюма ручку и оставят новые строки на пожелтевшей бумаге. После смерти Говарда, Ким ещё долго искал эту вещицу, ведь в ней была заточена последняя крупица его души и интеллекта, сохранённая в виде заметок, теорий, рассуждений и описаний раскопок. И теперь он, наконец, держал её. Держал дрожащими руками, сверлил взглядом побледневшую серую обложку дневника. А ведь раньше она была тёмно-бурой. Он не мог отвести глаз от Его росписи крупными чёрными буквами и с парочкой незамысловатых закорючек. И не мог заставить себя отцепить ремни и раскрыть последнее наследие своего наставника.

Всласть налюбовавшись конусом, разглядев его со всех сторон, Бун небрежно бросил его обратно в ящик и поднял окуляр к визору напарника.

– Будешь стоять так, пока океан Полипуса не пересохнет? Открывай уже!

Дрогнув и придя в себя, вор древностей снял ремни. Дневник раскрылся, под напором вложенных заметок. Некоторые попадали на пол. Но Ким поспешил поднять их и бережно уложить обратно.

Виктория подошла практически вплотную, заворожённо рассматривая записи старого ксеноархеолога. Элиот Бойер напротив, лишь мельком глянув, скучно повёл носом и вернулся к помпе. И вскоре по отсеку разнесся треск лазерного сварочного аппарата.

– Не хочешь перебраться в каюту? – нахмурившись от шума инструмента, спросила Виктория.

– Да... – отстранённо молвил вор. – Да, пошли.