Текст книги "Сияние далёких квазаров(СИ)"

Автор книги: Иван Швыдков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13. Реверс.

– Час пробил, командор! – донёсся до Кима голос Буна из кабины пилота. – Полторы минуты до выхода.

Тряпка тут же упала на пол. Старая проблема перевернула сознание вверх дном, превратив разгорячённый спор в безобидную беседу о какой-то не имеющей значения ерунде. Ничего, вот сбросят хвост, доберутся до Обена и заберут пьедестал, тогда и по координатам можно будет полеать. И без этой назидательной моралистки. А сейчас – реверс!

Сдвинув напарника из кресла, Ким занял место пилота и оглядел подготовленные Буном настройки реактора. Под левой рукой светился убывающий таймер.

– Ты помнишь, что у тебя всего три секунды? – у правого уха гудел робот.

– Да.

– И что реверсу нужен разгон?

– Помню! – скрипя зубами, ответил Ким.

– Когда будешь врубать? Может, всё-таки увеличим до пяти?

Громко прорычав в респиратор, вор древностей схватил парящий шар и резко пододвинул его к навигационной консоли.

– Будь здесь и молчи! – высоким тоном приказал он и вернулся к штурвалу, опустив левую руку на сияющую панель управления.

Число на таймере стремительно сокращалось. В голове Кима с быстротой плазменной очереди сменяли друг друга короткие факты о реакторе "Хвоста гидры", вместе составляя общую картину возможностей корабля. Отталкиваясь от этого, от своего опыта полёта на этом корыте, он приблизительно подсчитал, сколько ядру потребуется времени на смену вращения ионных колец и полного их разгона.

Права на ошибку не было. Зато пространства, чтобы ошибиться было масса. Никто не давал гарантий, что усиление пульсолитового поля избавит их от захваченного бомбой антивещества.

Двадцать секунд высветил таймер, и время словно ускорилось. Казалось, что гипертуннель стал уже. Его стены, переливающиеся яркими и тёмными тонами, помчались быстрее, а бесконечная бездна впереди начала приближаться.

Шесть секунд! Палец Кима прошмыгнул по ползунку вращения колец и перевёл его за отметку со значением "0", сдвинув до отрицательных показателей. Нажал кнопку "РЕВЕРС".

4...

3...

2...

Шум двигателя стал громче. Иллюминаторы окутала сияющая мгла.

1...

Вспышка! "Хвост гидры" вынырнул из гиперпространства, а в кабину влился пронзительный свет огромной и одинокой красной звезды.

Показатели реверса исчезли с панели. Из машинного отделения по кораблю расползался спокойный гул реактора. Получилось? Вор древностей не шевелился, сидя в кресле пилота. Левая ладонь так и висела над исчезнувшей панелью, правая не слезала со штурвала. Сердце оцепенело в ожидании взрыва, но разум тихо и с опаской твердил: если бы не сработало, звёзд бы так и не увидели.

Сработало!

Ким с облегчением уронил руки.

– Живы? – открыв зажмуренный от страха окуляр, подал голос Бун.

– Живы, – утвердительно молвил вор. На плечи незаметно навалился груз. Веки потянуло вниз. Очередной раз они сбежали прямо из-под носа коварной старухи с косой, и теперь ничто не сдерживало усталость. – Смени меня, – попросил он напарника, выбираясь из кабины.

Прежде чем получить заслуженный отдых, стоило позаботиться о полученных ранах. Завершив все процедуры в АКМП, сняв швы и облачившись в скафандр, Ким вышел в свою каюту. Виктория, которая всё ещё дулась, даже взглядом его не удостоив, присоединилась к Буну в кабине.

"Ну и ладно, – пожал он плечами, поглядев ей вслед. – Извиняться всё равно не хотелось".

Усевшись на кушетке, вор закрыл забрало руками, стараясь отделаться от последних остатков этого напряжённого полёта с Полипуса. Посмотрел в иллюминатор, дабы быть уверенным, что за его толстым стеклом всё ещё звёзды, а не облака рая или пламя ада – последнее было бы более реальным в его случае.

Вслед за тем, глаза опустились на оставленный Викторией дневник Говарда на столе. В памяти воскрес их спор.

Близость к наставнику, пусть и только духовная, сейчас была очень кстати. Ким взял дневник. Звёздное сияние мягко ложилось на столбики координат с пометками "Обливиос".

"Как-нибудь в другой раз, дружище" – с улыбкой мысленно сказал он погибшему учителю. Перелистнул сразу несколько страниц. После перешёл к середине дневника. К концу. Вдруг из страниц вывалилась вложенная заметка. Упала прямо на колено вора в гермокостюме. "Не забыть передать Киму письмо" – гласила она.

Он нахмурился. Вернул своё внимание в дневник. И увидел запись, оставленную Говардом.

Оставленную Ему.

"Ким, ты знаешь, как я не люблю долгие слезливые моменты прощания. Поэтому ограничусь этим письмом, которое ты нашёл у себя в кармане. Кстати, с добрым утром! Ты ведь не продрых, как обычно, до обеда? Ну конечно продрых.

Ко времени, как ты это читаешь, я буду уже на полпути к научной станции Фицджеральда. Тот ворчливый старик, которому мы отправляем отчёты в конце каждого месяца. Знаю, он тебе не нравится, но пойми, мы хоть и вольные исследователи, однако даже нам надо иметь посредника с остальным научным миром. Ты привыкнешь к нему. Главное, не тяни с отчётами. Пиши обо всём, как это делал я.

И самое главное. Последний мой урок тебе. Чтобы ни случилось, какие бы трудности тебя ни подстерегали, или же в каком безысходном положении ты бы ни оказался, никогда, запомни, НИКОГДА не изменяй своей мечте! Даже, если на кону твоя жизнь! Ты рождён быть ксеноархеологом. Твоя судьба стать мостом между двумя цивилизациями. Храни же верность этой идее, ведь мы – исследователи атлантов – последние защитники их наследия. Мы тот свет, что не даёт забвению полностью поглотить их вид. Не позволь этому свету погаснуть в тебе. Борись до конца! И не сходи с пути".

По щеке вора древностей прокатилась слеза.

"Порой, жизнь подбрасывает нам всякие выкидоны. Плохие и хорошие. Никогда не знаешь, как всё может обернуться в следующую секунду. И если однажды тебе покажется, что ты ни на что не годен, что у тебя ни черта не выходит, и всё обращается в прах, подумай вот о чём: я был там же, где сейчас ты. Даже больше тебе скажу! У меня не было своего корабля, не было наставника, не было ничего. Только главная цель в жизни. И верность ей. Да, теперь "Хвост гидры" твой.

Я рассказывал тебе о многих передрягах, в которых успел побывать, о некоторых, возможно, ещё расскажу при нашей следующей встрече, когда ты прилетишь ко мне и, в свою очередь, поведаешь о своих приключениях. Мы уже будем общаться не как наставник и ученик, а как два искателя древностей!"

Ким оторвался от строк. Последнее слово Говарда. Последняя воля наставника. Всё это въедалось в душу жгучим чувством вины. Нестерпимым болезненным ураганом! Продолжив читать, он с большим усилием перебирался к каждому следующему слову, внутри же ощущая себя последним ничтожеством галактики.

"Только не расстраивайся. И не бойся. Я ведь уже стар. Мне всё тяжелее таскаться по мирам, по затерянным городам. Но ты молод. У тебя много сил и большое будущее. Поэтому успехов тебе в нём. Отыщи же Обливиос, а потом ткни находкой во всех набожных невежд, что смеялись над моей теорией. Жду не дождусь увидеть их рожи. Кто знает, может тебе удастся напасть и на след самих атлантов. Обязательно почитай мои записи о них. Береги себя, Ким, и до встречи".

– Нет! – в отчаянии прокричал Ким, сжимая в пальцах дневник. – Не будет никакой встречи! Ты погиб! Почему ты погиб?! – взвывая, вопрошал он у исписанных страниц. – Почему не пустил меня вперёд?! Уж лучше бы я...

Дневник выпал из его ослабевших рук.

– Прости меня!... – Уронил голову. На стекло визора упали слёзы. – Прости, я не хотел предавать тебя. Я облажался...

"Дай же мне шанс, вселенная! – кричало сознание. – Поверни время вспять. Я сделаю всё по-другому... Где в этой жизни кнопка реверса?!"

– Умоляю... Будь я проклят!

Для него в мгновение потускнели все звёзды, обесцветились все краски, и дух по кусочкам съедало отчаяние.

Аккуратно и трепетно он поднял дневник, уложил на стол, как маленького ребёнка. Осторожно вырвал письмо, что так и не смог самолично передать ему Говард. Перечитал. Перечитал снова. И, бережно сложив пополам, убрал в отсек скафандра. Надёжно закрыл его.

Второй раз. Второй раз это случилось: Говард Лэверктон вновь пришёл к нему в час, когда он по шею увяз в болоте преступного мира. Одарил его своей доброй отцовской улыбкой, немного вопросительной, словно говорящей: "Как же тебя угораздило, друг? Давай помогу". Схватил за шиворот и швырнул на берег.

"Мы тот свет, что не даёт забвению полностью поглотить их вид" – как молитву, как рыцарскую клятву, как самую нерушимую истину прочитал он мысленно отрывок из письма.

– Я сделаю всё по-другому, – решительно сказал Ким, глядя в дневник. Вернулся на страницу с координатами. – Я найду Обливиос! Даже если придётся прочесать весь Млечный Путь, – молвил он, перейдя к описанию его теории. – Обещаю тебе, Говард.

Сегодня было обращено не только движение ионных колец, но и ход самой жизни Кима остановился и возвратился к истокам, к сути, к причине всех его выборов и желаний.

Прибыв в кабину пилота, вор древностей с удивлением отметил отсутствие драк и споров. Бун и Виктория сидели тихо и вели корабль по краю планетарной системы.

Ким встал у кресла, сцепив руки за спиной, встретил укоризненный взгляд девушки и в душе извинился перед ней в надежде, что она это поймёт – сил, чтобы что-то разъяснять всё равно не было.

– Новые координаты, Бун, – опустошённо и без эмоций проговорил он напарнику, перебирая пальцами по клавиатуре консоли. – Мы будем прыгать по этим системам.

– Что? Почему? Ты с ума сошёл? – воспротивился шар, зависнув над навигационной панелью.

– Нет. Летим туда, – ответил Ким и покинул кабину.

***

Недолгий, по ощущениям почти мгновенный сон без сновидений растворился из-за непрекращающихся толчков в бок. Внезапно распахнув глаза, Ким подскочил, заняв сидячее положение на кушетке, и в недоумении посмотрел на горящее возмущённым негодованием око Буна.

– Скоро выпрыгнем неизвестно где, – пояснил он, осуждающе глядя в его визор. – Потом прыгнем неизвестно куда. Объяснишь, что с тобой происходит? Не молчи, консервная банка! Совсем голову с этой вертихвосткой потерял? Быть может, забыл, что тебя ищут в каждой имеющей закон системе? Или, что ты заключённый скафандра, а значит к девушкам тебе путь закрыт?

– Не неси чепухи, – отмахнулся Ким и встал, потянувшись. – Всё просто: мы больше не будем воровать артефакты. – Он полез в багажный отсек, вытащил бутылку пищевой смеси и принялся открывать, пока напарник переваривал его заявление.

– И это я несу чепуху?! – взорвался маленький робот, взмыв вверх до уровня его головы. – Я несу чепуху?! Скажи, куда тебя ранили? Прошу, пусть, это будет голова! Пусть снаряд зацепил твой модуль логики и здравого смысла. Мы его починим, друг! Обязательно починим! У людей ведь есть такой модуль? – донимал он Кима, пока тот уплетал свою трапезу. – Где-то в мозгах, да? Какая-нибудь хрупкая склизкая фиговина, которую легко повредить, точно? Ну не мог же ты взять и пустить под откос всё наше дело! Подумаешь, терпим убытки. Такое бывает! Справимся! Главное, не опускать нос! Не сдаваться!

– Ты прав, – молвил вор, отправив пустую бутылку обратно в отсек. – Нельзя сдаваться.

– Ох, хвала великой сингулярности! Я уж думал, мой напарник умом тронулся. Давай, иди и вбей наши проверенные координаты. Убежим от крейсера и полетим за пьедесталом.

– Нет, Бун. Мы летим искать Обливиос. Мы больше не будем воровать.

Весёлый прищур окуляра сменил скептический взгляд недовольного робота.

– Действительно? – спросил Бун и выдержал паузу. Посмотрел по сторонам. – Эй, люди! Все! Смотрите сюда. У нас тут тронутый! На корабле! Тронутый! Ой, какая примета плохая. Не поможет никто его за борт выкинуть?

Пропустив его нарекания мимо ушей, Ким ударил по дверной панели ладонью и вышел в коридор. Добрался до кабины, где в еле живом кресле навигатора сидела Виктория и скучающе следила за движением голографических астероидов на трёхмерном радаре.

– Ты! – воскликнул робот, вонзив гневный взор в девушку. – Ты ему мозги обработала своим морализаторством. Посмотри на него! – страдальчески завопил он. – Что он делает? Готовит сканер? Сканер, чтоб его за ногу! Мы им век не пользовались! А тут вдруг на тебе!

И вновь его сетования не получили ответа. Лицо девушки просветлело, украшенное улыбкой. Виктория подошла к вору древностей, наклонилась, заглянув за тёмное стекло, скрывающее его очи, и произнесла:

– Это хорошее решение, Ким, – по-дружески заверила она его. – Ты молодец.

Угловатый шлем повернулся. Ей подмигнул скользнувший по визору яркий блик.

– Твоя взяла, Виктория, – выдохнув, проговорил он. – Больше никакого воровства. Только ксеноархеология. Мне понадобиться помощь.

– В чём? – заинтригованно спросила она.

– Нужен посредник, через которого мы с Буном будем передавать артефакты, информацию и отчёты лабораториям.

– О-ох... – прогудел робот.

– Но я всего лишь студентка, Ким. Та экспедиция была моей второй, и единственное, чем я там занималась – выполняла мелкие поручения настоящих учёных. Кому я буду отдавать ваши отчёты?

– Опроси своих преподавателей, – настоял вор древностей. – Пусть выведут тебя на директоров исследований, на лаборатории, на аномалистов. Нам с Буном больше не к кому обратиться, – сказал он, пожав плечами. – Другие учёные сразу сдадут нас законникам.

Озадаченная его просьбой, Виктория села обратно в кресло. Полный неуверенности взгляд её серых глаз робко гулял где-то в пучинах гипертуннеля за стеклом иллюминатора.

– И для твоей карьеры это будет полезно. Сотрудничество. Для всего мира всё, чего мы добьёмся, будет твоей заслугой. Добычу... кхм, – замялся он и поправил себя: – выручку разделим поровну. Просто помоги исполнить последнюю волю моего наставника.

Яркая вспышка затмила вид из кабины, и "Хвост гидры" с весьма ощутимым толчком вырвался из подпространства. Взору космических беглецов предстала большая бурая планета, плывущая по орбите вокруг белого карлика.

– Ладно, я согласна, Ким, – вскоре дала свой ответ Виктория.

Пока шла перезарядка гипердвигателя, пальцы в омни-волокновой оболочке танцевали по параметрам сканера, настраивая его на пульсолитовую сигнатуру. Почти везде, где атланты строили свои объекты, будь то города или небольшие исследовательские станции, имелся пульсолит. Так как в природе он не встречается, и его можно получить только искусственным путём, местонахождение этого элемента в незаселённых человеком мирах может означать лишь одно: там есть постройки атлантов.

Ким вывел "Хвост гидры" ближе к планете, дабы сканер смог дотянуться до неё, и, чувствуя, как в груди трепетным взволнованным танцем кружат светлячки, запустил процесс поиска.

Долгие пронзительные минуты на голо-экране светилась табличка "Идёт сканирование...". Вся кабина замерла в ожидании. Бун глядел сквозь панель, пытаясь смириться с тем, что не видать им счастливого и богатого будущего. С живым интересом смотрела на голограмму Виктория, силясь представить, какую из своих завес тайн сможет приоткрыть для них исчезнувшая цивилизация. И только Ким не отводил глаз с самой планеты, словно только она могла дать точный ответ, были ли на ней атланты или нет.

Когда, наконец, панель управления пропищала своё оповещение, все сосредоточили внимание на результате сканирования. Пусто. На этой планете нет пульсолита. Значит, первые координаты можно вычеркнуть.

Сжав губы, Ким потянул штурвал, толкнул ползунок основной тяги и повёл "Хвост гидры" прочь из планетарной системы.

– С другими повезёт, – утешительно коснувшись его плеча, молвила Виктория.

– Да, Вики, повезёт, – приободрившись, сказал Ким.

Позади огорчённо покачивался Бун.

– Значит, вот так? – тихо прогудел он. – Мы теперь не воры? Ксеноархеологи...

– Так точно, старина, – весело бросил ему напарник. – Ксеноархеологи!

– Эх, чёрт с тобой, консервная банка. Полетел вспоминать, как пользоваться расщепителем грунта.

– Смотри, обшивку не расщепи! – крикнул ему вдогонку Ким.

Маленький остроносый кораблик рассекал ледяную пустоту космоса, вытягивая за собой длинный ослепительно сияющий серебристый хвост. Палубу наполнял какой-то новый дышащий жизнью шум двигателей. Кресло без одного подлокотника стало невероятно удобным и комфортным. Звёзды светили иначе! Словно, чья-то заботливая рука поснимала старые лампочки в бесконечном переплетении космической гирлянды и вставила самые ярчайшие и красивейшие. Даже в респиратор скафандра будто бы проник свежий воздух с горных хребтов, что возвышались над лесными массивами. Кому нужны те два миллиона? Ха! Уж точно не человеку в чёрном гермокостюме, готовому преодолеть любые испытания по дороге своей мечты!

Глава 14. Пока спят монстры.

Миновал один солнечный день. Целых шесть больших гиперпрыжков не увенчались успехом. Всё менялась и менялась окружающая картина созвездий, а ответ сканера оставался прежним. Порой «Хвост гидры» встречали обычные огни, горящие во тьме космоса. Иной раз на фоне звёзд дымчатой палитрой ярких красок объявлялась туманность. А на выходе из следующего прыжка их ждали широкие перекрещённые кольца крупной зеленой планеты, вращающейся вокруг двойной звезды. И был раз, когда звёздное полотно вовсе не появилось после преодоления гиперпространственного барьера. Тогда маленький кораблик новоявленных исследователей оказался в пылевом облаке. Из синевато-серой мглы проглядывались огромнейшие мрачные силуэты астероидов. Корабль обступали длинные острые скалистые штыки, похожие на приоткрытую пасть заснувшего космического хищника. Они возвышались мертвым, безмолвным лесом. Появлялись, выходя из туманной завесы, и уходили, пропадая в ней. А в глубине облака взывало к ним холодное сияние белого карлика.

Однако во вселенной всегда была, есть и будет своя особая гармония, подобная непревзойдённой яркости квазаров, граничащей с абсолютной тьмой в виде чёрной дыры. Не может космический странник натыкаться лишь на прекрасное. Рано или поздно, чарующее содержимое бесконечных просторов столкнёт его с опасностью, с коварством вселенских сил или сил природы. Тогда наступит конец восхищённым любованьям. Тогда пробьёт час сражаться за право существовать.

Долго, мерно и порядком занудно, подобно маятнику древних часов, покачивалось кресло бывшего вора. В шлем сыпались ноты баллады, которую меланхолично напевал Иероним Хенш; ему в такт рука, обтянутая чёрным омни-волокном, лениво отталкивалась от панели управления. С ещё меньшей охотой заполнялась шкала сканирования. Под прицелом висела третья, самая дальняя планета в системе. Большая, ледяная и пустынная. Окружённая поясом астероидов. Из данных, что бросал сканер на экран, можно было прочитать кучу сведений о поверхности, о бескрайних белоснежных просторах, о гуляющей по ним свирепой вьюге, и о экстремально опасных для человека температурах в разных частях замороженного шара.

Новые бесполезные данные всё высвечивались на экране, а Ким продолжал скучающе качаться на кресле, готовясь дать старт следующему прыжку и заодно вычеркнуть очередную строку координат из дневника Говарда.

Из каюты, сонно потирая глаза, выползла Виктория. Её длинные волосы превратились в густое каштановое гнездо, которое она не торопясь пыталась уложить. На щеке клетчатым узором отпечаталась поверхность кушетки. Бухнувшись в кое-как залатанное Буном кресло, она, непривычно щурясь от света лампы на потолке, посмотрела на Кима и заспанным голосом пролепетала:

– Ну, чё, пусто?

– Угу... – протянул новоиспечённый искатель древностей, и девушка зевнула ему в унисон. Шкала сканера замедлилась. Начала двигаться по одному крохотному делению в две секунды. Закатив глаза, Ким закрыл дневник и бросил его на панель. – Всё, летим на Обен. У нас такими темпами скоро припасы кончатся. Да и тебе больше нечего с нами таскаться. Крейсер Синей Птицы уже наверняка потерял нас. Причём давно.

– Да-а, – сладко выдавила она из себя и, зажмурившись, потянулась. – Наконец-то я вернусь в мир с нормальными кроватями, нормальной едой и горячей водой.

– Перешли мне координаты, – отдавая команды гипердвигателю, попросил её Ким.

Виктория оживилась, подсела ближе к навигационной консоли и сосредоточенно принялась пролистывать список последних прыжков "Хвоста гидры". Прошла минута. Две. Осознав, что ещё не отошедшая ото сна девушка совсем залипла, глядя в голограмму, искатель древностей развернул кресло, толкнувшись ногами, и наклонился. Внезапно экран сканера весело протрещал о завершении. Ким замер. Хмуро свёл брови. Предыдущие поиски завершались незамысловатой мелодией из пары низких нот. Система словно уныло говорила: "Неа". А тут вдруг раздалось самое настоящее "Ага!".

Оба ещё не состоявшихся ксеноархеолога всполошились, как ужаленные, и моментально оказались у приборной панели.

На экране светилась надпись: "Сигнатура найдена!".

Сердце Кима замерло, и он трепетно прошептал:

– Есть.

На этой пустой ледяной планете, куда ещё не ступала нога человека, был пульсолит. А значит, была когда-то разумная жизнь! Там были атланты!

– Да! Получилось! – громче воскликнул искатель и вдохновлённо поднял к Виктории ладонь. – Дай пять!

Её рука победоносно шлёпнула омни-волокновую перчатку.

– Эй, Бун! Бун, иди сюда! – в два голоса звали они робота.

– Ну и нашли же атланты планету, где обосноваться, – оценивая проплывающий за иллюминаторами мир льда и снега, со смесью восторга и критики молвила девушка.

– О-о, Виктория, – не в силах удержать пробудившийся азарт первооткрывателя, произнёс Ким, – этим ребятам было всё равно, какие планеты заселять. Их города были надёжно защищены от любых опасностей внешнего мира. И даже от излишнего внимания. Знаешь, как долго люди не могли найти Атлантиду?

– В пятом классе проходят...

– До самого конца прошлой эры, – будто не услышав её, сказал он. – И до самого начала эры пульсолитовой энергии и лазионного излучения. Атланты ушли, бесследно пропали, но оставили нам ключ к освоению галактики. Оставили его дожидаться момента, когда люди смогут разгадать тайну затонувшего города, доказать, что достойны, и получить путь к звёздам. Ты понимаешь? – повернулся он к ней. – Прямо сейчас эта история может повториться! Я почти уверен, где-то там нас ждёт путь к другим галактикам!

– И-и-и куча ценного барахла! – вставил свой аргумент объявившийся в кабине шар.

– Ценного для науки, Бун, – поправил его Ким.

– Ох, – прогудел робот и стрельнул гневным взглядом в Викторию. – Это из-за тебя мой напарник превратился в нудного размазню!

– Размазню с электроискровым пистолетом, – снова поправил он робота. – Бун, смени меня. Выводи корабль на орбиту, а я подготовлю наши скафандры к зиме.

– Угу, щас же исполню, майн хенерал. Слушай, чучело, ты не забыл просканировать пояс астероидов?

Уже собираясь вставать, Ким сел обратно. Радость находки превратилась в острую тревогу, смешанную с очень болезненными воспоминаниями.

– Да, точно... – как в тумане молвил он. – Всегда проверяй астероиды. Всегда.

Пальцы коснулись нескольких голографических кнопок. Было запущенно новое сканирование, направленное на пояс. Цель – формы жизни.

Снова начали тянуться долгие минуты напряжённого ожидания. Снова тишина наполнила кабину до краёв. И снова троица мысленно подталкивала нехотя ползущую шкалу к финишу. Только результата ждали иного. Отрицательного.

Но, как назло, система вновь весело протрещала и высветила надпись: "Сигнатура найдена!".

Эти буквы, окаймлённые голубой рамкой, горели над панелью подобно проклятию, подобно безжалостной воле испорченной кармы.

Какова вероятность вот так сразу наткнуться на два венца Млечного Пути? Венец разума – наследие атлантов на ледяной планете. И венец природы – самые живучие и самые кровожадные существа этой галактики – цикоиды. Свет знаний, хранящийся подо льдами, и преграждающая путь жажда пожирать, уничтожать и распространяться.

– Что ж, – после мрачных раздумий выговорил Ким, – риск есть, но наш корабль мал. Мы можем проскочить незамеченными, если будем держаться подальше от пояса. Сможешь? – обратился он к Буну.

– Легко! – живо ответил шар. – Но если нас обнаружат, виноват будешь ты.

– Если нас обнаружат, то уже будет неважно, кто виноват... – пробормотал в респиратор искатель древностей, освобождая место пилота.

Первым делом была подкручена система климат контроля скафандра Кима. Несложными привычными манипуляциями он выделил с нагрудной панели управления больше энергии на термозащиту. Удовлетворённо захлопнул её. По телу сквозь омни-волокно разлилось приятное и уютное тепло.

Пришло время принять настоящий вызов! Разложив скафандр Виктории на столе, собрав все свои инструменты, искатель древностей принялся за ремонт электроники. Работал усердно и сосредоточенно, ковыряясь разрядным коннектором между тонкими и прочными слоями обшивки. Работал так, как ещё никогда не работал – полностью отдавался процессу, дабы ни одному закоулку сознания не пришла идея поднять голову и пропустить взгляд сквозь иллюминатор. Ведь за ним тянулся пояс астероидов, хранивший в себе напоминание о самой страшной ошибки в жизни Кима.

Как бы он ни старался, тягостные воспоминания всё равно принялись осаждать его. Подобно небольшой, но хорошо подготовленной армии. Настойчиво и неотступно. И, в конце концов, он сдался. Выронил инструмент и разгневанно впился в пояс.

– Я помню, слышишь ты? – процедил Ким. – Я ничего не забыл. Оставь меня в покое!

Схватив коннектор, он принялся яростно копаться им в проводке белой нагрудной пластины. Но переплетение проводов перед глазами внезапно исчезло, за визором раскинулось желтое небо Вознесённой и миллиарды мечущихся чёрных пятен на его фоне. Сквозь звуковые сенсоры эхом прорвались крики, рёв корабельных турбин, взрывы и мерзкий визг цикоидов, оглушительным хором разносящийся по всей планете.

– На помощь! – пронёсся вопль из падающего гравикара, крышу которого сминали под собой гибкие цепкие лапы. Скрюченные когти разрезали укреплённый металл, как штопор консервную банку.

Неподалёку плакал электрическим треском сломанный генератор.

– Нужна помощь! – прилетела мольба с другой стороны. Метнувшись перепуганным взором, Ким замер. Глаза расширились от ужаса. Прямо перед ним приземлилось оно. Существо из холодных пучин. С мёртвых космических скал. Чёрный панцирь с синеватым оттенком играл бликами в продирающихся сквозь тучи роя лучах Сириуса. Россыпь блестящих зелёных глаз облепляли резко подёргивающуюся голову цикоида, а из разинутой пасти, усеянной иглоподобными зубищами, струями падали на землю сгустки кипящей кислоты. Жадно копошились жвала, дожидаясь момента, когда можно будет отправить редкое лакомство – живую плоть – в глотку. Тварь неспешно приближалась, будто смаковала каждую секунду встречи с добычей. Позади плавно и изящно изгибались, скручивались и распрямлялись три длинных хвоста, оканчивали которые смертоносные жала.

– Нужна помощь!... – вновь примчалось откуда-то издали.

– Да мне и самому не помешала бы, – задумчиво пробормотал Ким, глядя на свою погибель, свой финал, что готовился к последнему прыжку. В цикоида врезалось несколько плазменных снарядов, разорвавшись пылающими облачками об его панцирь, но насекомое даже не шелохнулось в сторону стрелка. Припало к земле, одарив добычу пронзительным стрекочущим пением напоследок. И прыгнуло!

– Нужна помощь!

Ким попятился.

– Нужна помощь? – вдруг влетел прямо в ухо голос Виктории. – Ким, тебе помочь? Эй! Уснул, что ли?

Её кулак звонко постучал по шлему.

– А? – очнулся искатель древностей. Бешенными толчками пульсолитового ядра вырывалось его сердце из груди. Обвёл затравленным взглядом свои скромные апартаменты и посмотрел на неё. – Ты что-то сказала?

– Помощь нужна, говорю? – улыбаясь, молвила Виктория и кивнула на препарированный скафандр.

– Что? Нет. Постой! Да. Держи провода, чтоб не прогибались, пока я не закончу с этой схемой.

Сделав, как он сказал, Виктория осторожно уселась на стул, стараясь не упустить всученный ей пучок проводки. Пока Ким работал, она заняла себя изучением пояса астероидов. Даже не глядя можно было ощутить её возросшее напряжение.

– Возможно раньше, когда я ещё не ступил на более лёгкий путь, – заговорил искатель древностей, дабы отвлечь её, – справился бы с исследованием один. Но сейчас, чувствую, не обойдусь без ассистента. Ты готова к этому?

– Спрашиваешь! Конечно! – живо ответила Виктория. – Это же ценный опыт! К тому же, ещё ни в одной экспедиции мне не разрешали даже на метр приблизиться к месту раскопок. Всё в лаборатории да в лаборатории. И ещё иногда на складе – в реестр находки заносила. Ску-у-ка,– со вздохом, протянула она.

– Я б застрелился, – весело признался Ким. – Шесть прыжков, к слову, более чем достаточно, чтобы совсем затеряться среди звёзд. Наша птица счастья точно отстала, а значит, тебе можно возвращаться домой. Заценим, что ждёт нас подо льдами и полетим.

– Спасибо тебе, Ким, – поблагодарила она его. – Я бы сейчас вряд ли была человеком, если бы не ты. Возможно, меня бы и вовсе не было. И последнее, что я бы запомнила, так это адские муки, шприцы, колбы, химические растворы, белые халаты и его угрюмую рожу. В общем, спасибо.

Лицо её вновь украсила улыбка, и Ким легонько и по-дружески толкнул девушку в плечо.

– Теперь вот здесь подержи, – указал он и продолжил воскрешать старый гермокостюм.

Однако на скафандрах подготовка не остановилась. Пока Бун вел «Хвост гидры» по орбите ледяной планеты, подводя его ближе к северному полюсу, из грузовой каюты выволокли бурового дрона; проверили все расщепители, отобрав рабочие. И на всякий случай подготовили гравитележку, с помощью которой некогда была случайно похищена Виктория. В ранец, помимо расщепителей, отправили бутылки с пищевой смесью, бинты и капсулы с регенерационным раствором из АКМП – на случай ранений. Собранную треногу с подъёмным механизмом и тросы бросили к дрону возле шлюза.

Маленький кораблик летел в ночи над острыми ледяными пустынями. Начинал замедляться, подбираясь к источнику сигнала. Вскоре он завис. Рёв движков разрывал тишину, свет пылающих турбин и прожекторов разгонял ночной безлунный мрак. «Хвост гидры» выпустил шасси и плавно коснулся ими твёрдой синевато-белой поверхности планеты. Позволил гравитаторам передать свой вес амортизаторам, и в тот же миг тяжёлый термолидиевый фюзеляж устало прильнул чуть ближе к земле. Двигатели затихли. Медленно опустился трап. Раскрылся шлюз и выпустил двух страстных искателей древностей, дабы они, наконец, смогли приступить к поискам забытого города.

Первыми крепкого снежного настила коснулись сапоги чёрного скафандра. Намертво застывшая поверхность скрипела и чуть ли не скрежетала под подошвами. Закинув на плечо кольца троса, Ким перехватил поудобнее треногу и окинул просторы оценивающим взором. К нему присоединилась Виктория с рюкзаком за спиной. Девушка, не торопясь, смакуя каждое мгновение этого события, сошла с трапа на необитаемую планету. Вслед за ними борт корабля покинул приведённый в порядок буровой дрон. Грузная обшарпанная махина, боязливо жужжа старыми гравитаторами, подлетела к ксеноархеологам и остановилась, держась в метре над землёй.