Текст книги "Оборотный случай (СИ)"

Автор книги: Иван Кононенко (2)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

– Он просто рассказывает про то, что случилось в лесу. А этот дядька напевает песенку, как будто вообще не слушает и просто чего-то ждет.

Паладин перестал мурлыкать свою спокойную мелодию, прислушался к звукам за дверью, подождал, пока я отвернусь, и пустил слабенькое заклинание за замок. Девушка потеряла сознание и так стукнулась о дверь, что разбила нос до крови. Жог убежал, можно было понять это по бешеному топоту, который разбудил еще более громкое эхо. Ну, хоть один свободный друг.

– Я знал, что она оборотень! Отребье! Так и не истребили до конца! – Блеснул глазами Текес и, столь резко превратившись из внимательного маленького паладина в враждебного мага-воина, ударил меня по челюсти.

Я почувствовал страшную слабость и боль. Правда, она распространялась от живота. Наверно, от фрукта, который я съел. Не доверяй незнакомцам, особенно Текесу! Насчет незнакомцев, похоже, точно уж правда. За что же так со мной? Это потому, что я оборотень?

– Ах ты, тварь! Что ты делаешь? Мой отец тебе этого так не оставит… – прошипел я.

– Зубы торчат, чудовищная для человека регенерация, уязвимость к серебру, но не воспаленные глаза! И ты почти горячий. Мой мальчик, ты – оборотень. Скорее всего, это та мерзавка укусила тебя, пока ты спал. Ты уже не человек, а нечисть. Ну а отец твой мне не помеха, уж поверь. Захочу – и его уберу с дороги.

Он сказал «и»?! Значит, кого-то уже собирается убрать… Побей меня гром, если это не я. Теперь и Жогу не поздоровится, а он не виноват… Эх, лучше бы я о себе думал…

Все плыло, как будто теперь паладин меня чем-то еще заразил. Не дай Эрб паладинизмом. Бр-р-р, какая жуткая болезнь. Лучше уж пусть моя будет, старая добрая… Как называется эта хворь, которую я подцепил? О… оборот… оборотнизм! Похоже, меня опять на бред потянуло… Какие странные мысли залетают в мою голову. А почему, вообще, залетают? Может, они не по воздуху, а… Стоп, стоп…

Но сражаться в целом с приступами бессознания получалось. Пусть лежу на холодном полу, пусть двигаться не могу и все болит, я могу слышать и понимать.

Думая, что я уже не способен воспринимать действительность, Текес прошептал:

– Неслыханно… Сколько поисков – и нашел только сейчас, вместе с этим мальчишкой… Или же обознался?

Я попробовал его ударить, но не было возможности поднять даже руку. И все-таки сознание потерял. Словно спустя полчаса после того, как потерял его в первый раз… Но на самом деле времени прошло много. А, собственно, что такое время? Это всего лишь наше…

И я в бреду ударился в философские размышления о сути времени и нашего к нему отношения. Не буду даже примеров приводить… Может, когда-нибудь вы сами до этого дойдете. Да и вообще – я стесняюсь.

Проснулся я уже поздним вечером. Меня посадили в какую-то странную маленькую комнату. Кривые, так непохожие на обычные в Гильдии магов каменные блоки окружали меня и давили на душу. Так может и боязнь закрытого пространства появиться! Апартаменты были разделены примерно на две части толстой решеткой из крепких досок, в которых прорубили убогое подобие двери. Эдакая тюрьма. Для прочности кто-то щедро и старательно обмотал эту преграду цепью, видимо, посеребренной. В углу, как в заправской подземной тюрьме, находилась лужа, причем она, судя по звукам, постоянно пополнялась из зияющей в стене трубы. Не получалось нормально разобрать в темноте… Хотя при таком освещении я вообще ничего разбирать не должен!

Для нужд зрения в стену был встроен – иначе сказать нельзя, настолько он не вписывался в общую картину – маленький светлый квадрат окошка, в который, со всей щедростью архитектора, не пролезла бы и моя голова.

А видно было в темноте так, словно что-то дополнительно освещало это помещение. Не сильно, но ощутимо. Здравый смысл наперебой со зрительной памятью твердили мне, что не должно все тут настолько хорошо обозреваться.

– Фью! Я и забыл, что теперь оборотень. Зрение, значит, тоже уже должно стать зверски острое, – сказал я вслух, чтобы не казаться себе настолько одиноким, и шагнул к окну.

Что-то звякнуло, и мои глаза машинально опустились.

Я наступил на край тарелки и расплющил лежащий в ней плод, такой же, как ослабивший меня. С серебром… Что же со мной стараются сделать? Ну, если тут еда, то точно держать здесь. Просовывать еду под досками… А пить как же?

Кап!

Ах, вот оно что… Водой они меня тоже обеспечили! Целая труба в распоряжении.

Может, еще крысы вместо еды сюда запущены?

Нет, я один-одинешенек, а в желудке уж очень урчит, хоть ешь это месиво, что в миске…

Моя рука уже потянулась к привычной неживотной еде, я даже не обращал внимания на сложность перенапрягающихся с каждой минутой, казалось, все больше мышц.

Нет, не буду это есть, ни за какие коврижки! Да и мучного тоже есть не стану.

Окно тоже ничем не порадовало. Без возможности увидеть небо и луну, обычный вид на стену соседнего дома, самого близкого к гильдии, да безлюдная улица. Да и кто тут решится пройти? Разве что случайный прохожий, или пьяница, или охранник на дозоре. Ну, увидят они эту величественную башню, мысленно восхитятся, а вслух скажут нечто вроде «Гильдия засранцев, ха!». И пойдут дальше.

Ах, а сейчас уже поздний вечер… Хоть время суток узнал.

Действие серебра уже потихоньку проходило, получалось без боли ходить, двигаться и разговаривать. Чтобы размять онемевшие конечности, я прошелся по комнате взад-вперед.

И тут мое зрение обратило внимание на символы, нацарапанные на досках. Их получилось разобрать. Я начал читать, опять же, вслух, не только чтобы прогнать чувство одиночества, а еще чтобы лучше понять, что здесь имеется в виду, ведь спросонья, еще и после употребления яда голова ленилась переваривать информацию.

«Имя – Лейр Раэсси, работал тут. Стал пумой. Заточили сюда. Сегодня восьмое число пятнадцатого месяца 2781 года. Я тут уже один день. Два. Три. Четыре…»

После этого, похоже, заточенный здесь бывший маг потерял надежду выбраться отсюда в ближайший месяц, потому что стал отмечать дни кратко – черточками. Каждые пять он зачеркивал. Так проходили десятки, сотни черточек: целая доска была в днях. Ну то есть наоборот. До сих пор мысли путаются!

После первых двух строчек он освоился, может, режущий инструмент нашел, поскольку почерк стал ровней, а линии тоньше и опрятней:

– В будние дни кормят ядом, а в выходные – дрянью. Говорят, хотят меня вылечить. Не верится.

Дерево слишком прочное, не поломать.

Гипноз делает чудеса: он не позволяет мне использовать магию. Жду лун, чтобы превратиться и разнести тут все ко всем менырам.

Забыл, отсюда лун не видно.

Если со мной будет говорить только Кольв, который приносит еду, я сойду с ума.

Иногда дают немного мяса, это радует. Но его так мало, я стал за два месяца вдвое легче.

После года здесь мне начали давать дышать противным дымом. От него я сплю сутками.

Я превращался много раз, но добился немногого: лишь расшатал эту доску, но этого недостаточно, да и уже поздно: слышал, сегодня «наконец сожгут этого поганого оборотня». Итак, я тут провел шесть лет, пятнадцать месяцев и семнадцать дней, почти семь лет. Если это читает заключенный – удачи тебе, скорой смерти или освобождения. Ваш покорный слуга.

Последние строчки он явно тянул, чтобы израсходовать последнюю доску до конца, но еще в одном относительно свободном месте было нацарапано «Фьёриаль – козел».

Тут следует разъяснить: Фьёриаль – это нынешний Глава Гильдии. Расфуфыренный толстый старикан, всюду кичащийся своей пышной белой мантией первейшего в одной из сильнейших организаций страны. Больше всего он смахивает на индюка, переодевшегося в лебедя. Похоже, и три десятка лет назад он был на посту.

Нет, маги меныровы, я не собираюсь так жить! Буду жаловаться… Но будет ли толк? Ведь сидевший тут двадцать девять лет назад оборотень был магом… Я – сын мага, будущий преемник его профессии. Невелика разница. Значит, меня все равно не послушают и оставят гнить тут.

Что же делать? Как же быть? Друзья с братом остались в лагере… И, собственно, прошло уже несколько дней. Что с ними? Убиты ли или живы? Спаслись или нет? И кто им может помочь? Кто, как не я?!

Попросить отца послать отряд магов в лагерь нелюдей? Неплохая идея, члены Гильдии не оставят там живых. Хотя ведь они могут нечаянно задеть моих друзей…

Нет, маги из Гильдии не смогут себе позволить такой промашки.

Но как добраться до лагеря? Нужно найти моих спутников, благодаря которым я, нет, мое тело добралось сюда.

Поневоле вспомнилось, что говорил Текес перед тем, как я потерял сознание. Он искал моих спутников… Или одного из них? Кого же? Нет, лучше все-таки про это не думать. Мне могло показаться… И чем же они особенные? Лесоруб? Нет, вряд ли. Особенный человек не стал бы лесорубом. Оборотень? Вот это, похоже, верно. Оборотень все же не обычный человек. Тогда все становится на свои места: паладин искал Ктори. Логично.

Мне нужен один из моих спутников. Лучше уж Жог, он хотя бы человек.

Но где он? Хм… Вспомнил… лесоруб убегал, когда паладин изобличил Ктори в оборотнизме. И может быть уже далеко…

Вдруг знакомый голос пронзил тишину:

– Редви, ты там? Ты спишь?

Невероятно, но этот голос знакомый! Немножко в нос, а еще какие-то невинно-детские нотки. Мои ноги вскочили сами по себе.

– Я проснулся! Что тут творится, где собака паладин и куда меня занесло, меныр побери? – Ответил я, бросившись к окну и несказанно обрадовавшись лесорубу. Уж лучше иметь за окном комнаты, откуда невозможно выбраться, хоть какого-то знакомого.

– Ты в изоляторе по распоряжению Текеса… Он рассказал мне, кто такая Ктори на самом деле! Ничего себе, представь, я с оборотнем плелся до самого города! Интересно, почему она меня не загрызла? Надо было сдать ее или всадить кол в спину. Наверно, после того, как она сожрала моих друзей, она была сытая, – Жог от бессильной досады ударил кулаком по прочной стене здания. Жаль, но как бы я этого не хотел, стена даже не пошевелилась.

Я попытался расширить окно, но ничего не получилось. Силы не вернулись, а выбираться надо было немедленно. Да и не факт, что даже оборотнем я смог бы это сделать. Камни даже не начали крошиться.

– Ничего не сможешь, как ни старайся!

– Жог, мне нужна твоя срочная помощь! Где находился… Откуда вы шли… ну… Где находится ваш домик в лесу?

– Там, – лесоруб уверенно показал длинным пальцем на восток.

– Долго идти?

– Или же там, – Жог показал на юг.

– Ты точно можешь сказать?

– Или там, или там, или на северо-юге, – с серьезным видом заявил Жог.

– Заканчивай меня путать! Нужно спасать моих друзей, они должны быть там неподалеку! Между жизнью и смертью! – Потеряв терпение, и так слишком слабое в силу последних событий, закричал я.

Похоже, совесть Жога заставила его скрепя сердце признаться в своем топографическом кретинизме. Он вздохнул, почесал пятерней за ухом, его шатнуло.

– Я не знаю, где наш домик, если честно, я там был второй раз, нас водил Диц. Мы добрались сюда с Ктори только чудом, если честно признаться. А в географии я никогда не был силен, я даже не помню, где на карте параллели, а где медианы. Честно.

– Меныр..! И что теперь?! А ты хотя бы помнишь, через какие ворота заходили?

– Вроде бы они были деревянные… Больше ничего не помню.

– А солнце? Оно светило в спину?

– Когда мы пришли, солнца не было, – все больше и больше огорчаясь, хлюпнул непутевый лесоруб.

– Как же так?! И где теперь их искать?

– Не знаю…

Остальные лесорубы мертвы. Они бы отвели меня к домику. А другие люди не могут знать. Домиков таких в лесах вокруг Веоры десятки. Даже если бегом их проверять, на это уйдет полмесяца или даже больше.

– Жог, а где сейчас Ктори? – Задыхаясь от негодования, нетерпения и невезения, крикнул я.

– Сейчас Глава Гильдии собирается ее казнить. А ты не собираешься мне рассказать, за что паладин Текес тебя…

– ГДЕ ОНА? НА ЕГЕРЬСКОЙ ПЛОЩАДИ?

– Вроде бы да…

– Помоги мне выбраться!!! – Продолжая задыхаться, закричал я. В глазах все поплыло, словно я проглотил десяток фруктов с большим содержанием серебра. Сейчас оборотень – это единственный человек, который может знать, где находятся мои друзья! Как ни парадоксально звучит.

Лесоруб прищурился с ничего хорошего не предвещающим выражением лица:

– А ты мне сначала расскажи, почему в рассказе господина Текеса были в одном предложении слова «Редви» и «оборотень».

А он все-таки умней, чем кажется. Скорей всего, или нажалуется магам, или будет меня шантажировать. Или же… Вдруг все-таки идиот?

– Ну ведь Ктори со мной прибежала к домику! А она – оборотень! – Брякнул я.

Если Текес рассказал ему все прямым текстом, как он это, наверно, и сделал, то ошибиться в выводах сложно…

– Ага, понятно. Хорошо, я постараюсь тебя вытащить!

Если только ты не Жог.

– Но охрана Гильдии вряд ли тебя пропустит… – начал я.

Охранник в Гильдии, сухонький маг, честно выполняет свои обязанности и не пускает в здание никого постороннего.

– Я сейчас, подожди немного! – И долговязая фигура скрылась в темноте, направляясь ко входу в Гильдию Магов.

Только бы он успел! Его должны впустить в здание как моего товарища… Нет, ведь я теперь не пациент, а пленник… Если он еще считается «моим товарищем», наверно, его тоже могут задержать… Хотя тогда я буду по крайней мере не один. Буду сидеть в одной клетке с человеком, который медианы от меридианов отличить не может. Во время луны буду пытаться его убить… А вдруг у него все получится?

Если Жог доберется сюда, я смогу отыскать друзей и постараться их спасти!

Но предстояло еще выбраться отсюда. К счастью, томившийся тут до меня Лейр должен был расшатать одну из досок. Я отыскал эту строчку и попробовал двигать доску. Точно, она поддавалась, но цепи мешали.

Я взялся за одну и попробовал оттянуть. Через несколько мгновений цепь, словно облитая кислотой, начала словно нагреваться и щипать мне руку. Я отдернул ее и рефлекторно вытер о штаны, которые на меня нацепили перед заточением. Какой противный металл! Кислота чуть ли не во рту чувствуется.

– Точно, серебряная, – произнес я. – хм, вдруг она вся из серебра?

Догадка подтвердилась. Старая цепь возносилась к тем временам, когда их еще не серебрили, а отливали из этого мягкого металла. Это было очень давно. Ведь уже много лет назад поняли, что посеребренная цепь крепче той, которая отлита целиком из серебра. Может, она не предназначалась для силовых целей и была лишь как красивая вещичка, не знаю, но этот металл легко погнуть, особенно если ты оборотень, пусть даже и начинающий.

Я взялся за доску и рванул ее изо всех сил вверх раз, второй, третий. И таки появилась брешь, способная пропустить меня наружу. Наверное, мой предшественник был или слабее, или крупнее, раз не смог так выбраться.

Я начал протискиваться наружу, медленно, помаленьку.

Лесоруб, словно понимая, что длительное ожидание убьет или меня, или брата с друзьями (косвенно – Ктори), не заставил себя ждать.

С тихим щелчком толстенная металлическая дверь открылась. За ней стоял улыбающийся Жог и жестом приглашал меня выйти.

– Спасибо, дружище! Как ты смог?..

– Ключ достал.

– Ура! Громадное спасибо… Но как..?

– А теперь ты мне скажешь, за что тебя сюда засунули. Иначе не отпущу!

– Но как ты достал…

– Сначала расскажи, за что тебя сюда засунули.

Он же не отвяжется. Конечно, может неплохо помочь, но если расскажу правду, мне несдобровать. Оборотней лесоруб ненавидит, не менее. Соврать или сказать правду? Нет, зачем аристократу врать. Я вообще никогда не врал и не собираюсь. Надеюсь, он поймет. Мне сейчас не помешает друг.

Я отнял у него ключ и запихнул в щель между каменными блоками, такую глубокую, что туда вошли пальцы на всю длину.

– На самом деле я оборотень. Понимаешь, это долгая история, но моей вины нет…

– Ха-ха, что, правда? – Жог вдруг помрачнел. – Если правда, тогда, значит, Ктори… Тебя посадили сюда… многое сходится! Это правда, Редви?

– Ты меня не осуждаешь?

У меня сейчас от ожиданий нервы сдадут! А эта швабра тянет время!

– Так это правда или нет? – Напористо спросил лесоруб, наклонившись ко мне и заслонив свет стенного факела. На его лице было все больше оттенков злости, но они появлялись вяло, как будто он…

Он еще не поверил в мои слова?

Но когда окончательно убедится в их правдивости, то нападет, это точно. Смотрит на меня как на ядовитую змею.

– Ха-ха-ха! – Больше не думая о чем-то настолько ничтожном, как ложь и правда, захихикал я. – С чего ты взял, что я оборотень? Я просто проверял тебя на… на…

На что же я его мог проверить? Что за идиотская заминка! Любой увидит в этом вранье!

Конечно, кроме Жога! Он еще не успел переварить предыдущие слова, и до недосказанности умственно не добрался.

– Я тебя проверял на ненависть к оборотням! – Нашелся я. – Теперь все хорошо. Э-э-э…

С ним бежать спасать Ктори неудобно, но что сделать? Было бы больше времени на раздумья, а так нужно действовать быстро или стремительно. Опоздаешь – переиграть момент не получится, а я уже давно опаздываю, уповая лишь на чудо.

Некстати быстро переварив информацию, Жог теперь похлопывал меня по спине и подгонял, не давая хотя бы минутку подумать:

– Побежали, давай! Оборотня будут жечь уже черед полчаса!

– Нигде же нет часов, откуда ты узнал? – Удивился я.

– Мне это сказал какой-то господин минут двадцать назад.

Этот парень что, перекрашенный интанит?! Я знал нескольких в свое время, но даже они были умней!

Мы спустились со второго этажа, где сделали изолятор, и выбежали на ветреную улицу. Сразу же сказалось отсутствие плотной одежды, на мне же были только рубашка и штаны. Утром в такую осеннюю пору еще можно недалеко пробежаться, но к вечеру холодает, и холодает (я поежился) заметно.

– Спасибо, Жог, – лесоруб увидел неудобство и протянул мне свою тяжелую и плотную куртку. Тот поправил оставшийся на нем дублет – пусть не очень прилично подчеркивающий отсутствие верхней одежды, зато вполне теплый.

– Не за что. А где эта твоя Егерьская площадь?

И тут мой мозг прожгла хитрая идея:

– Там! – я показал влево, в сторону городских трущоб. – Ты беги туда, а мне надо кое-что забрать из дома.

– Я лучше тебя подожду, – благородно кивнул Жог.

– Нет-нет! Лучше иди сейчас, я тебя только задержу… Займешь место в толпе!

– Отличная идея! Туда, говоришь?

– Да, иди не поворачивая, – ухмыльнулся я и поспешил к площади.

Один седой и скрюченный житель Веоры шагал по привычной мостовой вместе со своим закадычным другом, худым и тоже скрюченным. В последнее время жизнь была такой тихой и скучной, что вообще, казалось, больше не сможет удивить – но ей это удалось! Весть о сожжении огласили лишь полчаса назад, на закате, но новость успела за это время разнестись по всему городу. От центра до границы человек будет идти около часа, это и странно. Нельзя сказать, что город был взбудоражен до корней волос, но он определенно был взволнован от катакомб до самого шпиля Гильдии Магов.

– Уже так давно не было приличных казней! Особенно с красивыми девками, – причмокнул седой. – Не видал такого с тех пор, как был грузчиком в Рольвенском порту!

– О, там еще что-то устроят? – Оживился худой. – Это что-то новенькое! Молодец Градоначальник Менерон, радует! Я уже думал, скоро заржавею!

Усмехаясь своим мыслям, он протянул руки вперед и несколько раз сделал движения растопыренными пальцами, как будто щупал что-нибудь мягкое или вязкое.

Его спутник помотал головой и сморщил нос:

– Да нет. Девку будут сжигать. Молодая, говорят. Полуоборотень-полухромт-полувампир.

Худой сразу помрачнел и остановился, но лишь через несколько десятков шагов седой сумел обнаружить это серьезное нарушение численности его более чем маленькой компании. Он остановился и выжидающе глянул на разочаровавшегося в жизни и всех градоначальниках мира друга, мол, чего стал, пойдем все равно! Все понимая, худой упирался недолго. Бросившись догонять седого, он уже кричал заинтересовавший его вопрос:

– А если она наполовину оборотень и хромт, какая половина у нее вампирья? И как думаешь, вдруг она вырвется и всех убьет?

Первый вопрос смог поставить отвечающего в тупик. Он изо всех сил направлял свои широкие брови вниз, хотя это не помогало думать эффективнее.

– Не знаю. Может, у нее крылья выросли или хвост. Я просто на улице услышал.

– Побаиваюсь я как-то все равно.

– Не дрейфь! Вырвется – убежим, а убьют первые ряды. Не подумал? Ха-ха! Идем-идем, погодка отличная! – Седой посмотрел на задрапированное тучами, но не предвещающее дождя небо.

Как бы то ни было, кого-то точно сегодня сожгут. На площадь сходился почти весь город, и не окажись там бедной жертвы, приговоренной всполыхнуть во имя веселья народа, возмущенные толпы вытрясли бы из Менерона обещание сжечь первого встречного преступника, даже если он украл не больше вирна или просто толкнул знатного господина.

На Егерьской площади собралось немало народу. Они пришли посмотреть на то, как сожгут злоумышленника. Красивую девушку лет двадцати привязали прочной цепью к большому посеребренному, как и цепь, столбу. Пятеро магов уже были готовы испепелить оборотня.

Как их много на одного нелюдя! Это для красоты и масштабности, чтобы у зрителей волосы стали дыбом и восхищенные их лица обдало жаром от стольких источников пламени. У каждого из магов в правой руке был резной ритуальный факел, горящий огнем определенного цвета: коричневый, фиолетовый, серебристый, черный и серый. Герб Веоры изображает серую сплошную стену, символизирующую непоколебимость, на фоне фиолетового неба. Фиолетовый появился тогда, когда в городе возникла Гильдия Магов, это их самый частый оттенок. На фоне то тут, то там встречаются серебряные звезды – в некоем смысле символ и спокойствия, и магического вмешательства. И среди них по небу течет коричневая река – знаменитое «Веорское стекло», по совместительству символизирующее мощь реки Ваок.

Седой с худым, споря о том, какой именно разнокровной болезнью заражена девчонка, дошли до галдящей в ожидании толпы, что заполнила три четверти крупнейшей площади Веоры, выбрали среди людей углубление побольше и втиснулись туда.

На каждом из магов была парадная традиционная фиолетовая мантия из глазета с черными и рыжими вставками – обычная при сожжении. Их головы утопали в огромных воротниках соответствующих цветов. Исполнители ритуала должны были по знаку уполномоченного швырнуть факелами в приговоренного к смерти и немножко помочь огню с распространением по воздуху. Получался летящий герб родного города, если делали правильно, и этот красивый огонь справедливости нес смерть привязанному к столбу и обреченному на мучительные страдания бедолаге.

Все пятеро стояли наизготовку и ждали, пока придет Глава Гильдии Фьёриаль и его заместитель. Текес, уполномоченный, впрочем, проводить казни и без них, уже был тут.

– И как такие люди становятся Разнокровными, да? – Спросил седой.

Худой кивнул бывшей волосатой головой и пихнул стоящего впереди, прокладывая себе путь через толпу, чтобы стать поближе к огню. Всегда лучше увидеть казнь рядом, чем просто стоять и любоваться затылками.

– Да, жаль монстра, конечно, – ответил он.

– Да, жаль вас, олухи! Смотреть на мучения как на цирк!.. – Мягкий голос, не предвещающий, однако, ничего хорошего, послышался позади старых приятелей. Вслед за этим лысого оттолкнули. Сделавший это был решительно настроен и, видимо, сильно спешил. Очень быстро пробравшись сквозь толпу зевак, молодой человек примерно того же возраста, что и оборотень-хромт-вампир, в толстой куртке, выбежал к костру и закрыл собой жертву, хоть никто еще не собирался приступать к ритуалу. По толпе пронесся ропот; все люди, да и маги, не знающие, как им поступить: сжечь гражданского, мягко убрать с дороги или оставить как есть, перешептывались.

Сами исполнители, которым не хотелось убивать горожанина, стояли в недоумении. Юноша посмотрел на тучи, скрывающие пока еще луну Эйрлен, и вздрогнул, напрягся. Девушка, казалось, узнала его. Он помог ей разорвать цепи, и в тот же момент паладин Текес, не дождавшись Фьёриаля, резким неожиданным криком приказал сжечь оборотня. Запутавшиеся маги бросили свои факелы, но к тому времени два преступника уже успели убежать. Огонь с закладывающим уши треском врезался в столб и, пройдя сквозь него, как вода обходит нос шлюпки, растворился в воздухе.

– И ведь наверняка это все подстроили, – с умным видом заключил седой.

– В любом случае, теперь полгорода будет ждать и требовать развязки, – пожал плечами лысый. – А я куплю себе замок побольше.