Текст книги "Русские Украйны. Завоевания Великой Империи"

Автор книги: Иван Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Вечером 28 декабря около 4000 текинцев Тыкма-сердара стремительно напали с одним холодным оружием на правый фланг осадных работ и в охват его. Текинцы, сбив две передовые роты, овладели всем флангом, в то время как другая их толпа шла в обход, к лагерю.

Но вскоре подошла 3-я рота Закаспийского батальона. В 7–10 минут русские вернули назад позиции. Джигиты поспешно отступили в крепость, прихватив с собой орудие с двумя ящиками и знамя Апшеронского полка.

Этот бой оставил у русских гнетущий осадок, противник же возликовал. Осадные работы подвигались, тем не менее, быстро.

Чтобы сгладить впечатление неудачи 28 декабря, Скобелев приказал взять штурмом три Великокняжеских калы. Приказ этот исполнили. Текинцы, в свою очередь, провели еще два нападения вечером 30 декабря, столь же успешные, как и ранее (русские потеряли убитыми и ранеными 150 человек и 1 орудие). Затем, 4 января, текинцы провели свою последнюю вылазку на мортирную батарею левого фланга, отраженную со столь значительным уроном (большим, чем за все время осады), что в дальнейшем они уже более не повторялись.

Затем спешно укреплялись фланги. Скобелев, опасаясь, что слух о захвате текинцами знамени и двух орудий неблагоприятно отзовется в тылу, приказал работать еще с большей энергией, и 12 января войска двинулись на приступ.

Движение колонны Гайдарова приковало к ней внимание текинцев, все их начальники собрались на углу. В 11 часов 20 минут взорвали мину. Впечатление было ужасным. После взрыва артиллеристы обстреляли северо-восточный угол и северную часть крепости, а колонна полковника Куропаткина, разделенная на три части, бросилась на штурм обвала.

После короткого, но упорного рукопашного боя текинцев удалось сбить с обвала, а затем, когда русские войска ворвались внутрь крепости и овладели участками стены по обе стороны обвала, джигиты начали медленно отступать к северо-западному углу крепости и холму Денгил-тепе, но Куропаткин быстро овладел им.

В это время джигиты уже покидали крепость. Преследование неприятеля продолжались на 16 км, и многие семьи удалось вернуть в Геок-тепе – для того чтобы впоследствии умиротворить край. У неприятеля отбили: 2 горных орудия и знамя 4-го батальона 81-го пехотного Апшеронского полка, захваченные текинцами во время вылазок.

Потери русских 12 января 1881 г. составили: убитыми 4 офицера, 55 нижних чинов, ранеными 18 офицеров, 236 нижних чинов, контуженными 12 офицеров, 73 нижних чина. Потери неприятеля простирались до 6–8 тысяч человек.

Далее текинцы сопротивления нигде уже не оказали. Войска дошли до Люфтабада без выстрела. Несломленным стоял только Мерв, который присоединил к России сын Али-хана – одного из сподвижников легендарного Шамиля. Лишь благодаря его влиянию на местную элиту в феврале 1883 г. удалось без крови подчинить Петербургу Мервский оазис.

Для преследования текинцев, ушедших в пески и расположившихся у колодцев, отправился отряд, сделавший 533-километровый переход по пустыне. Текинцы начали возвращаться, отчасти благодаря ласковому с ними обращению русских властей, а отчасти потому, что семьи многих из них оставались в крепости.

Большое содействие умиротворению края оказала железная дорога, постройка которой шла следующим образом: к октябрю 1880 г. 24-километровый путь уложили от Красноводска до Мулла-калы, а к январю 1881 г. дотянули уже до 123-го километра. Сюда уже ходили паровозы, полотно же протянули до Казанджика. Параллельно с этим до 156-го километра проложили конную железную дорогу, которая ежедневно доставляла в Бала-Ишем до 33 т. груза.

Экспедиция 1880–1881 гг. окончилась победой. Петербург обязан этим успехом славным войскам и генералу Скобелеву, волей и энергией обеспечившему отряд продовольствием для операций в пустыне, и искусным действиям против неприятеля. Покорение самого воинственного племени Средней Азии прошло благодаря строительству путей сообщения в Туркестане.

Глава 4. Выход в Туран

Туран – древнее название Южного Туркестана и части соседних с ним стран. За многие века преобладавшие здесь тюрки приняли культуру Ирана, отразившуюся и на их речи. Такого же рода были и скифы-сака, перенесшие около III в. до н. э. свое имя ка-сака или кос-сака на Северный Кавказ, где они слились с приазовскими славянами.

С расширением владений на Востоке Петербург начал улучшать дороги в Туркестане, где еще в 70-х годах XIX в. большую часть грузов перевозили караваны верблюдов. Но эти медлительные корабли пустыни тормозили развитие торговли и не могли обеспечить значительную массу войск, необходимых для контроля покоренной Средней Азии.

Вскоре после занятия Верного в 1853 г. почтовый колесный путь пролег отсюда к Семипалатинску. Затем в 1858 г. установили связь между Орском и фортом Карабутак. В 1862 г. – между фортами Карабутак и № 1 (Казалинск). После занятия Ташкента в 1865 г. началось сообщение от Верного на Аулие-ата и Чемкент, а отсюда вверх по Сырдарье. В 1866 г. из Ташкента же провели дороги: на форт № 1 и на Ура-тюбе через Ходжент. И, наконец, в 1869 г. открыто почтовое сообщение от Ташкента в Самарканд через Чиназ и Джизак.

Вся эта сеть грунтовых путей, а также строившиеся уже железные дороги (Нижегородско-Тюменская с ветвью от Екатеринбурга через Троицк к Ташкенту и Самаро-Оренбургская) теснее связали Россию с рынками Китая и Средней Азии. Однако вне этих дорог осталась плодородная долина реки Амударьи, отделенная от них огромным пространством песков и кряжами высоких гор.

Учитывая огромные затраты, оказалось немыслимым построить железную дорогу между Тураном и сетью сообщений северной и средней части Туркестана. Поэтому пришлось заняться улучшением судоходства по реке Амударья. Тем более что в её долинах проживала большая часть степного и оседлого населения.

В 1858–1859 гг., содействуя научно-дипломатической миссии в Хиве, в состав которой входили астроном О. В. Струве (впоследствии директор Пулковской обсерватории) и будущий изобретатель первого в мире самолета лейтенант флота А. Ф. Можайский, Бутаков исследовал Амударью. Поднявшись на пароходах вверх по течению до города Нукуса, он провел съемку этой капризной реки.

Затем в 1874 г. гидрографический отдел Амударьинской экспедиции Русского географического общества собрал довольно полные сведения о реке на протяжении от русско-бухарской границы до моря.

В 1879 г. пароход «Самарканд» под командованием капитан-лейтенанта Брюхова дошел до Ходжа-Соляра и доказал, что Амударья в верховьях также доступна для плавания.

Этот поход имел огромное значение для русского парового судоходства в водах Средней Азии. Дело в том, что капризная Амударья, рожденная от таяния горных снегов, отличается быстрым и своенравным течением с прихотливо извивающимся изменчивым руслом. В верховьях скорость течения достигает 19,2 км/ч. Ударяясь о берег, оно зачастую смывает его. Путь судну преграждают мели, перекаты, пороги, а 10 км по прямой вдоль береговой линии соответствуют 37 км движения по воде.

Амударьинская флотилия

В 1885 г. МПС потянуло Закаспийскую железную дорогу к Каахку (то есть до пересечения с Амударьей у Чарджуя), а затем к Самарканду.

Так крупнейшая река Средней Азии попала в зону влияния железной дороги. Поэтому Военное ведомство решило создать флотилии для транспортировки войск и грузов от железной дороги к верховьям реки.

Начало Амударьинской флотилии следует относить к лету 1888 г., когда Чарджуйские железнодорожные мастерские собрали и спустили на воду 2 парохода и 2 баржи. На судах развевался андреевский флаг, но подчинялись они командующему войсками Туркестанского военного округа.

Нужно сказать, что суда флотилии создавались для чрезвычайно трудных условий плавания, так как при высокой начальной скорости и сравнительно большом падении Амударья летом приобретает характер потока, бурно несущегося по беспредельной песчаной равнине. В малую воду (с октября по апрель) течение значительно тише, но и тогда, не скованная прочными берегами, протекая по мягкому грунту, при частых колебаниях уровня, Амударья остается своенравным капризным детищем пустыни. То, что в других местах называется фарватером, так часто меняет свое положение, что обвехование его не имеет смысла.

Поэтому здесь не применялись обычные способы судовождения, так как, прежде чем идти по фарватеру, его требовалось отыскать. Что позволял только солидный опыт плавания, дававшийся с годами, требовавший напряжения зрения и памяти при наличии особого лоцманского чутья. Фарватер определяли по цвету воды. Будучи грязно-коричневой вообще, на глубоких и мелких местах она принимает различные оттенки. Сообразуясь со световым освещением дня, направлением течения, размером бурунов и другими признаками, лоцманы определяли курс. Вечером, с наступлением темноты пароходы приставали к берегу и вставали на швартовы до рассвета. Только в очень редких случаях плавание совершалось ночью, и то не на всех участках.

При таком индивидуальном характере судовождения посадки на мель происходили не только из-за перекатов, оползания берегов и скорости течения, доходящей до 16 км/ч, но и из-за ошибки лоцмана. Кстати сказать, перекаты, как и все на Амударье, носят временный характер, они ползут, смываются, вырастают выше или ниже, не имеют определенной глубины и так далее.

Река зачастую играла злые шутки с судоводителями. Академик А. Н. Крылов в своих воспоминаниях описал курьезный случай, когда один из пароходов во время разлива сел на мель в 100 м. от берега, не успел вовремя сняться и оказался среди песков. Так как якорь при этом был отдан и судно находилось «под вымпелом», то команда регулярно получала «морское довольствие по положению». Вахтенный журнал велся очень аккуратно под общим заголовком: «Стоя на якоре близ кишлака Абдул Чекмень, с полудня случаи». Такое плавание «посуху, яко по морю», продолжалось более двух лет, пока из Петербурга не нагрянуло какое-то «начальствующее лицо», возбудившее против командира и офицеров «судное дело». Однако при разбирательстве постановку на мель отнесли к «неизбежным случайностям». В остальном же командир отговорился тем, что на Аму-дарье случаются совершенно неожиданные паводки, и он держал вверенный ему пароход в постоянной готовности при первом же случае сняться с мели. Служба протекала во всем согласно морскому уставу, а довольствие производилось во всем согласно уставу счетному. Состава преступления суд не нашел, все были оправданы, и дело прекращено.

Корабельный состав флотилии постепенно нарастал. К концу 1901 г. на Амударье служили: 6 колесных пароходов, 2 паровых катера и 13 баржей при 1390 человек команды и 19 офицерах. Личный состав с 1894 г. набирался исключительно из сухопутных войск. На этом постройка судов закончилась, если не считать того, что в 1915 г. флотилия собственными силами установила нефтяной двигатель на барже «Верный» (переименованной в «Теплоход»). В Чарджуе находились мастерские и стапеля, достаточные для производства капитального ремонта судов, а также для их постройки. Кроме того, имелись береговые и плавучие нефтехранилища. Вследствие постоянных и быстрых изменений очертаний берегов пристаней как таковых не было. Пароходы и баржи притыкались в любом удобном месте и грузились самым первобытным способом.

При постройке новых судов старались воспользоваться опытом плавания предыдущих, что выражалось, главным образом, в уменьшении их размеров и осадки. Однако за более чем 30 лет командование Амударьинской флотилии так и не смогло выработать тип наилучшего парохода. Это объяснялось тем, что флотилия находилась в казенных, бюрократических руках. В самом деле, на Волге, несмотря на плохие условия плавания между Нижним Новгородом и Казанью, не говоря уже о Верхнем плесе, Вятке, Оке, Каме и прочих реках, пароходство благополучно существовало и развивалось. Даже по Москве-реке, которую в то время и рекой-то назвать было трудно, ходили пароходы. Не имея конкуренции железной дороги и будучи стратегически нужной, флотилия не смогла вылиться в более или менее солидные формы.

Большая осадка судов зачастую обращала их плавание в ползание. Это вызывало быстрый износ днищ корпусов и машин, беспрерывную ломку колес и непроизводительный расход топлива. Возникшее на Амударье частное судоходное общество «Хива», при очень скромных масштабах, оказалось для владельцев вполне прибыльным. И вскоре коммерческие суда с осадкой 0,76 м. совершенно беспрепятственно ходили в любое время года (исключая короткий период ледохода).

Глава 5. Украйны Семиречья

Казаков принудительно селили в Туркестане для охраны границы с Монголией. Заселение Семиречья начали сибиряки. В 1847 г. – на Аягуз прибыли 50 семей 9-го конного полка, основавшие Сергиопольскую станицу. Заселение продолжилось в 1849 г., когда в 60 км от устья Сырдарьи обосновалось еще 25 семей. Затем в 1850 г. в относительной близости возникла станица Капальская из 200 семей 10-го полка.

Интенсивное освоение степи началось в 1853 г. после принятия подданства России кара-киргизами Урман-Ниязбека. В следующем году отряд майора Перемышльского (2 сотни 7-го и 8-го Сибирских конных полков) занял долину реки Алматы. Для защиты своих тылов казаки построили Заилийское укрепление (город Верный). Затем сюда стали прибывать казаки с семьями (6, 7, 8 и 9-й полки), основавшие станицы Карабулакскую (позднее Урджарская), Лепсинскую, Коксуйскую, Алматинскую. Через 10 лет появились станицы Софийская, Надеждинская, Сарканская, выселки Арасанский и Карабулакский. В 1860 г. 6-я сотня 9-го Сибирского полка размещена в долине Каскелена и образовала станицу Каскеленскую. В этом же году разросшаяся станица Алматинская разделена на Больше-Алматинскую и Мало-Алматинскую (север). К этому времени в Семиречье переселились 7468 казаков.

В 1867 г. основаны Семиреченская область и Семиреченское казачье войско, подчинённые генерал-губернатору Туркестана, – всего 14 станиц и выселков. Командовал войском наказной атаман, он же военный губернатор и командующий войсками Семиреченской области. Первым атаманом войска стал генерал-майор Г. А. Колпаковский.

В 1870 г. введено почти полное самоуправление, в станицах важная роль отводилась сходу.

Семиреченцы прославились службой в Средней Азии. Они участвовали в Кульджинском, Кокандском, Андижанском и Хивинском походах.

В 1875 г. сюда же сослали уральцев, не признавших всеобщей воинской повинности. Они поселились в городе Казалинске и нажили свое благосостояние рыбным промыслом.

В 1883 г. к границам Монголии добровольно переселились казаки Сибири. Власти пробовали привлекать в казачью службу различными льготами и местных крестьян, но желающих оказалось мало. К концу XIX в., кроме городов Казалинска и Верного (ныне Алма-Ата), где находился центр управления, семиреченские казаки населили 13 станиц: Сергиопольскую, Урджарскую, Лепсинскую, Сарканскую, Копальскую, Коксуйскую, Каскетинскую, Голубовскую, Надеждинскую, Софийскую, Большую Алматинскую, Малоалматинскую и Николаевскую. Кроме того, они имели 17 выселков. Всего казачьего населения к 1906 г. числилось 34 468 душ. В их распоряжении находилось 600 000 десятин земли. Казаки в области не составляли более 4 % населения, даже русские превышали их в три раза, а главную массу составляли казахи, таранчеи и киргизы.

Кроме службы по охране границы, станичники выставляли в русскую армию первоочередный конный полк в форме с малиновым лампасом.

В начале XX в. войско располагалось на территории юго-восточной части республики Казахстан и части республики Киргызстан. В 1913 г. население войска насчитывало свыше 26 000 человек обоего пола, из них на действительной службе в мирное время состояли 703 казака, которыми комплектовались гвардейский взвод и конный полк.

Казаки с семьями в основном проживали в 19 станицах и 15 выселках. Войско владело 681 000 десятин земли. Столицей являлся город Верный.

В Первую мировую войну казаки выставили гвардейский взвод и 3 конных полка – свыше 4000 человек.

В 1917 г. семиреки защищали порядок в крае. После разгона Учредительного собрания большинство их выступило против советской власти. В Гражданскую войну семиреки, возглавляемые сотником Б. Анненковым, боролись за свою независимость, и многие погибли в боях. Остатки белоказаков ушли в Западный Китай. В конце 1920 г. Семиреченское казачье войско ликвидировано.

Глава 6
Бои за Крышу Мира

В конце XIX в. для утверждения на Памире владычества Петербурга и ослабления здесь влияния Британии из Индии русские провели ряд экспедиций в этой высокогорной стране.

Впервые свои права на Памир России заявила в 1876 г. после окончательного покорения Кокандского ханства, в число владений которого входил и этот горный край. Однако отдаленность Памира и другие более важные политические события оставляли этот вопрос открытым.

Между тем британцы, пользуясь усилением своего влияния в Афганистане после войны 1878–1880 гг., начали подстрекать афганского эмира к захвату ханств Шугнана и Вахана, получивших, с падением Коканда, независимость. Одновременно англичане стали высылать сюда под видом научных экспедиций разведчиков и посланцев к правителям памирских ханств.

Однако и русский Генеральный штаб также стал посылать туда своих офицеров (экспедиция капитана Громбчевского в 1888–1890 гг.). Примеру англичан последовали китайцы, выставившие свои посты в долинах озер Ранг-Куль и Яшиль-Куль. Прибывшие затем афганцы оттеснили китайцев к Ранг-Кулю.

Затем в 1890 г. в Кашгар прибыла из Индии английская миссия – официально для учреждения в этом городе консульства, но на самом деле, для переговоров с Китаем о разделе Памира. Учитывая это, России пришлось действовать более решительно.

Для фактического занятия Памира 2 июня 1891 г. выступил из Маргелана небольшой отряд полковника Ионова, состоявший из команд 2, 7, 15, 16 и 18-го Туркестанских линейных батальонов и 24 станичников 6-го Оренбургского казачьего полка (всего 8 офицеров и 114 рядовых). Перед Ионовым стояла трудная задача: избегая столкновений, прекратить хозяйничанье афганцев и китайцев на Памире, указав на его принадлежность России, и произвести геодезическую съемку.

Преодолев с неимоверным трудом перевал Тенгиз-Бай, отряд двинулся правым берегом Кизил-Су и перешел ее вброд против урочища Бордаба. Отсюда он выступил 10 июля через деревню Кизыл-арт и подошел к реке Муз-Кол. Здесь отряд разделился: казаки с полковником пошли на перевал Уз-Бель и озеро Ранг-Куль, а пехота с вьюками – на перевал Ак-Байтал.

Затем пехотинцы по реке Ак-Байтал вышли в долину реки Аксу, а оттуда в долину реки Адичура, где и оставались, охотясь и производя рекогносцировки, пока Ионов с казаками объезжал местность в окрестностях Гиндукуша. От Ранг-Куля полковник направился по реке Аксу к Ак-Ташу, затем 21 июля через перевал Беик вышел в долину реки Кара-Чукура, вверх по этой реке на перевал Вахджир и к 25 июля достиг Базаи-Гумбеза. У перевала Беик казаки арестовали английского лейтенанта Девинсона, отправленного под конвоем в Маргеллан, а у Базаигумбеза – английского капитана Юнгхесбенда, с которого взяли письменное обязательство покинуть Памир и более здесь не появляться.

После этого полковник с казаками через перевал, названный его именем, перешел на южную сторону Гиндукуша и обратно вернулся в долину Вахандарьи к селу Сархад через перевал Борогиль. Отсюда Ионов направился в долину реки Памир и 11 августа, выйдя через перевал Харгош, в долине Аличура соединился с пехотой у озера Яшиль-Куль, откуда и двинулся в обратный путь в город Ош.

Полковник, убедившись, что население лояльно относится к новой власти, начал действовать, как у себя в имении, расставляя пограничные знаки, назначая и утверждая беков и т. п. Однако после ухода отряда китайцы и афганцы опять стали хозяйничать в долинах рек Аксу и Аличура. Это вынудило администрацию Туркестана вновь направить в 1892 г. на Памир отряд Ионова. Но этот отряд представлял собой уже довольно внушительную силу (3 сотни 6-го Оренбургского казачьего полка, 2 взвода Туркестанской конной горной батареи, команда саперов и телеграфного парка от Туркестанского саперного полубатальона, 2 сводные роты от 2-го Туркестанского линейного батальона, 2 роты охотничьих команд 2, 4, 7, 16, 18 и 20-го Туркестанских линейных батальонов).

Отряд выступил из Маргеллана 2 июня 1892 г. и 17 июня прибыл к озеру Ранг-Куль, где находились китайцы, бежавшие при приближении русских. 27 июня отряд стал на левом берегу реки Мургаб (Аксу), около слияния с ней реки Ак-Байтал (урочище Шаджан). Здесь пришли сведения об афганском посте у впадения реки Аличура в озеро Яшиль-Куль и о возможном нападении китайцев в случае движения отряда к озеру.

Поэтому Ионов выступил против афганцев, а капитан Скерский – против китайцев, заставив их очистить укрепление Ак-Таш, а Ионов, после рукопашной схватки 12 июля, уничтожил афганский пост у Сума-Таша. 25 июля Ионов выступил обратно на Мургаб (Аксу). Здесь, на месте прежнего бивака, он заложил укрепление, выслав капитана Скерского с полусотней для рекогносцировки отдаленных частей Памира, где снова появились китайцы. 25 августа Ионов выступил в Фергану, оставив в новом укреплении Шаджанский отряд (160 пехотинцев и 40 казаков) капитана Кузнецова, который успокоил китайцев и установил с ними дружеские отношения.

Зима 1892 г. прошла спокойно, но весной 1893 г. афганцы стянули войска к границам Бухары, в Шугнан и Рошан, собирая с местного населения дань. Для прекращения произвола и выяснения вопроса о продовольствии в Шугнан и Рошан откомандировали партию штабс-капитана Ванновского (2 офицера и 10 нижних чинов).

Затем, когда в июне 1894 г. афганцы вновь появились в Шугнане и Рошане, туда были направлены Ионовым две рекогносцировочные партии подполковника Юденича – по реке Гунту и капитана Скерского – по реке Шах-Даре до впадения обеих рек в реку Пяндж; в ту же сторону вышел разъезд капитана Александровича.

Шах-Даринский отряд (2 орудия, 20 казаков, 12 пехотинцев) 22 июля прибыл к границе Шугнана, где его радостно встретило население во главе с сыном правителя. Однако 28 июля у крепости Рош-Кала отряд обстреляли, и Скерский направил к крепости 2 партии. Афганцы очистили ее и отошли на 12 км от бивака. К афганцам постоянно прибывали подкрепления, почему Скерский, в свою очередь, обратился за помощью к капитану Эттингену (60 пехотинцев, 12 казаков, 32 ракеты, пулемет), высланному к озеру Сасык как резерв обеим партиям. 4 августа афганцы начали наступление, надеясь напасть врасплох, но, увидев отряд готовым к бою, отступили. На следующий день афганцы снова напали, но после нескольких залпов укрылись в ущелье. В этот день прибыло к отряду подкрепление – 30 пехотинцев и 3 казака. 7 августа афганцы начали обход левого фланга позиции, но отступили, благодаря высланному казачьему разъезду. Затем они атаковали, и перестрелка продолжалась до темноты. Но 9 августа афганцы внезапно отступили, несмотря на подошедшее накануне подкрепление, а 19-го ушли в Афганистан. 20 августа прибыл с подкреплением Ионов и вскоре двинулся со всем отрядом на соединение с Юденичем, задержанным афганцами до 19-го у села Ривак. С 30 сентября русские начали возвращаться в Фергану, оставив в Шаджане отряд Скерского.

Затем афганцам пришлось оставить Шугнан и Рошан. Это вынудило Англию начать переговоры, и 11 марта 1895 г. в Лондоне последовал обмен нотами, по которым река Пяндж стала пограничной между Россией и Афганистаном.