Текст книги "Русские Украйны. Завоевания Великой Империи"
Автор книги: Иван Черников
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Часть VIII
ПЕРЕДЕЛ МИРА
Такое впечатление, что этого ждали как некую надежду на грядущие перемены, и Первую мировую войну русские восприняли вначале с таким же энтузиазмом, как и Русско-японскую. Эта вспыхнувшая иллюзия единства предоставила России последнюю возможность объединить правящий режим, общественность и широкие массы народа. Огромные толпы людей вышли на улицы Петербурга, чтобы поддержать царя и его семью. Мобилизация прошла довольно гладко, и к декабрю 1914 г. в армию призвали около 6 млн человек.
Патриотизм поддерживался энергией добровольцев. Актеры и музыканты отправились на фронт, чтобы развлекать войска. Светские дамы собирали средства на нужды фронта или добровольно отправлялись туда как медсестры. Газеты, почтовые открытки и даже барды в кабаках не уставали славить доблестных казаков и воинов-героев прошлой Руси. При этом царь и русская православная церковь занимали во всей этой шумихе довольно скромную роль, так как люди уже ждали человека с ружьем.
Увы, но за 10 лет перед войной промышленность, армию и флот так и не реформировали. Отчаянная поспешность, с которой Россия вступила в войну, не подготовившись к ней, говорит о многом. Социальная напряженность привела ко многим, почти ежедневным актам терроризма. Видимо, правящая элита рассчитывала на то, что война священная все спишет (сейчас уже не секрет, что именно в то время появилось клише «Великая Отечественная»), и теперь оставалась только надежда на помощь Божью да на покров Божьей Матери. Действительно, после того как многих подданных отправили на фронт, терроризм пошел на спад.
Однако Господь попустил, и государство, не готовое к империалистической бойне, получило Гражданскую. Нужно отметить, что в Первой мировой войне Россия могла победить, так как необходимый для этого технологический, интеллектуальный и экономический потенциал у неё имелся. И нижеприведенные главы по истории боевой техники это иллюстрируют. Но именно для России, с её огромными пространствами и сложным социальным устройством, возрастало значение оперативного, ответственного и качественного управления.
Русь со времен Ивана Грозного стремилась захватить проливы. Как правило, этому мешали Англия и Франция. Зимой 1915 г. русские дипломаты достигли соглашения с Антантой о том, что после войны Стамбул и большая часть проливов станут территорией империи.
Однако к моменту окончательного обсуждения последних деталей соглашения значительная часть общественной солидарности России после поражений на фронте и очевидной беспомощности властей уже была безвозвратно утрачена. В самом начале войны Россия, выполняя свои обязательства перед Францией, наступала в Восточной Пруссии. Не отмобилизованная надлежащим образом, не имевшая надежной связи и средств коммуникаций, при бездарном командовании войсками армия потерпела сокрушительное поражение под Танненбергом, потеряла 190 000 пленными и отступила назад.
Весной 1915 г. армия Германии прорвала фронт под Горлицей и двинулась по территории Польши. Обнаружилась полная неспособность правительства царя планировать продолжительную войну, а острая нехватка оружия и боеприпасов стала критической. Порой солдат отправляли на фронт без винтовок, которые приходилось забирать у убитых товарищей. К сентябрю войска России оставили Варшаву, Вильну и всю Польшу.
Глава 1Флот турбин и чудовищных пушек
Гонка вооружений перед переделом мира шла, прежде всего, на флотах. Корабли всегда были самыми сложными инженерными сооружениями в мире и характеризовали интеллектуальную мощь нации.
После Цусимы начали строить линкоры с главной артиллерией из 8–12 орудий крупного калибра, измененной системой бронирования, увеличенной скоростью (применение турбин), повышенной боевой остойчивости и непотопляемости (более рациональная конструкция корпуса и увеличение водоизмещения). Однако эти качественные изменения требовали времени. В ряде стран строили промежуточный тип корабля – преддредноута. Так, перед Русско-японской войной наряду с крупным (305 мм) и средним (152 мм) появился промежуточный калибр 203–254 мм, например «Кинг Эдвард VII» в Англии, «Евстафий» в России и «Катори» в Японии.
Затем, при сохранении крупного и промежуточного, исчез средний 152 мм калибр (броненосцы типа «Лорд Нельсон» в Англии и «Андрей Первозванный» в России). Подобные же корабли построила Австрия (тип «Радецкий») и Япония («Аки» и «Сатсума»).
Однако два калибра главной артиллерии осложняло управление огнем из центрального поста. Наблюдение за падением залпов на больших дистанциях требовало применения одного, по возможности наиболее крупного калибра снарядов.
В октябре 1905 г. Англия заложила новый тип линкора «Дредноут» («Неустрашимый»). Небывалые темпы строительства поразили мир. «Дредноут» спустили на воду через 4 месяца после закладки. В октябре 1906 г. корабль закончил ходовые испытания. Название его стало нарицательным. С этого момента линейные корабли всех стран стали делиться на два подкласса – дредноуты и додредноуты. При этом боевая мощь флотов характеризовалась только числом дредноутов. Благодаря своей защите, мощи артиллерии и высокой скорости дредноуты обретали преимущества в боевой устойчивости и выборе позиции боя. Устаревшие броненосцы были совершенно бессильны в борьбе с ними.
Вслед за Британией к строительству дредноутов спешно приступила Германия. Английские линейные корабли вооружались орудиями более крупного калибра, чем германские, но уступали в бронировании. Короткие и широкие германские дредноуты выигрывали в массе бортовой брони, что позволяло делать на них броневой пояс выше и толще.
Различия между типами линейных кораблей Германии и Англии объяснимо целями их применения. Командование Германии предполагало, что более сильный флот Англии будет атаковать немецкие дредноуты непосредственно у их баз. Поэтому такие важнейшие тактико-технические характеристики, как дальность плавания и скорость, считались второстепенными, а бронированию придавалось первостепенное значение. Во флоте Англии, стремившемся навязать противнику место, время и дистанцию боя, наоборот, уделяли больше внимания дальности плавания, скорости и калибру главной артиллерии.
Соперничество между Англией и Германией в гонке морских вооружений создало благоприятные условия для политических авантюр стран, экономически менее развитых. Построив эскадру из дредноутов и линейных крейсеров, они могли рассчитывать на упрочение своего положения в мире, присоединяя свой флот к той или иной из противоборствующих стран. Этой политики придерживалась и Россия, построив 4 дредноута и заложив 4 линейных крейсера.
Флоты других стран, участников Первой мировой войны, по числу дредноутов уступали Англии и Германии.
Стратегические задачи Балтийского флота заключались в обороне Финского залива и в «поддержании интересов империи во внешних водах». Боевое ядро эскадры планировалось составить из 4 дредноутов и 4 линкоров додредноутного типа: «Андрей Первозванный», «ИмператорПавел I», «Слава» и «Цесаревич».
Неосуществленные проекты
Идея увеличения калибра башенной артиллерии не нова. Её впервые осуществили янки во второй половине XIX в. Затем в 1877 г. русский инженер Э. Е. Гуляев представил Институту морских инженеров Англии проект броненосца (водоизмещение 35 000 т, скорость хода 12 уз), защищенного 610 мм броней, вооруженного сорока 305 мм пушками в 4-орудийных, 2-ярусных башнях. Следует напомнить, что 2-ярусные башни появились на флоте США спустя 30 лет.
Затем в 1905 г. Э. Е. Гуляев разработал проект броненосца «уширенного» типа водоизмещением 21 500 т. Корабль мог иметь на вооружении восемь 305/50 мм и двадцать 120 мм пушек.
В том же году Императорское русское техническое общество объявило конкурс на проект броненосца в 10 000 т, при небольшой осадке и скорости хода 15 уз., вооружение состояло из восьми 305 мм орудий. Этот дешевый и мелкосидящий корабль для поддержки береговых укреплений и действий в открытом море мог составить ядро Черноморского и Балтийского флотов.
Первую премию присудили инженеру Путиловского завода Г. Ахенбаху, а вторую – В. М. Катышеву, их чертежи здесь представлены. Но водоизмещение этих проектов превысило заданное.
Проект броненосной канонерской лодки, 1905 г.
Водоизмещение 10 000 т, скорость хода 12–14 уз., восемь 305мм и шестнадцать 120 мм пушек. Реконструкция И. И. Черникова
Проект Г. Ахенбаха, 1905 г.
Десять 305 мм (из них 4 в бронированных казематах, 6 – в башнях) и двадцать 120мм пушек. Реконструкция И. И. Черникова
Лига обновления флота разрабатывала так называемые броненосные канонерские лодки для защиты минно-артиллерийской позиции Балтийского флота в Моонзунде, где могли действовать линейные корабли противника. При водоизмещении эскадренного броненосца в 10 000 т. мощная артиллерия и солидное бронирование достигались за счет уменьшения массы машин, поэтому их скорость ограничивалась 12–14 уз. Пожертвовать скоростью, как элементом трудно достижимым, считалось уместным, так как развивать ее до высоких пределов в прибрежном плавании все равно затруднительно и, как правило, не нужно. При относительной простоте конструкции стоимость таких кораблей не превышала 8–9 млн рублей, и постройка их могла быть проведена в 3 года.
Глава 2Война моторов
Совсем недавно много говорилось об отсталости царской Руси, чтобы на этом фоне показать грандиозность достижений Советов. Конечно, империя зачастую уступала во внедрении новых образцов вооружений и техники, но к этому привело неэффективное использование технической и экономической мощи страны. Здесь приведены некоторые примеры возможной моторизации армии.
Бурное развитие авиации привело к созданию зенитных установок, которые для повышения мобильности стали монтировать на автомобили. К началу Первой мировой войны инженер Путиловского завода Ф. Ф. Лендер создал 76 мм зенитную пушку.
В августе 1914 г. Главное артиллерийское управление заказало заводу 12 таких орудий и установку их на шасси грузовых автомобилей. В декабре, после изготовления первых 4 орудий, началось формирование зенитной автомобильной батареи.
Бронированная зенитная 76мм установка «Руссо-Балт», тип «Т».
Масса 6,6 т; одна 76мм пушка Лендера; экипаж – 6 чел. Реконструкция И. И. Черникова
Бронированный зарядный ящик «Руссо-Балт», тип «М».
Реконструкция И. И. Черникова
Бронированная зенитная 57 мм установка «Остин» (3-тонный).
Одна 57 мм пушка Гочкиса. Реконструкция И. И. Черникова
Бронированный зарядный ящик «Остин» (3-тонный).
Реконструкция И. И. Черникова
Флотская зенитная 76мм установка «Руссо-Балт», тип «Т».
Одна 76мм пушка Лендера; экипаж – 6 чел. Реконструкция И. И. Черникова
Флотский зарядный ящик «Руссо-Балт», тип «М».
Реконструкция И. И. Черникова
Флотская зенитная 76мм установка «Уайт» (5-тонная).
Одна 76мм пушка Лендера; экипаж – 6 чел. Реконструкция И. И. Черникова
Флотской зарядный ящик «Уайт» (3-тонный).
Реконструкция И. И. Черникова
Блиндированная зенитная железнодорожная платформа.
Две 76 мм пушки Лендера. Реконструкция И. И. Черникова
В качестве шасси артсистем использовались 5-тонные грузовики Русско-Балтийского завода «Руссо-Балт» тип «Т». Орудие устанавливали в кузове с опускающимися при стрельбе упорами, а двигатель и кабину защищали броней. Кроме 4 машин с пушкой в состав 1-й отдельной батареи входили 4 зарядных ящика на шасси грузовика «Руссо-Балт» тип «М» (2-тонный). Они также имели бронированную кабину и служили для перевозки лотков со снарядами и запасов горючего.
Успешно пройдя испытания стрельбой и пробегом, 20 марта 1915 г. батарея капитана Тарновского отправилась на фронт.
В ноябре 1914 г. Путиловский завод начал переделывать 57/40 мм пушку Гочкиса для стрельбы с углами возвышения до 65 градусов. В июне 1915 г. на артиллерийском полигоне испытывался образец такой установки на 3-тонном грузовике «Остин» с бронированной кабиной. При боевой массе в 5,36 т. двигатель мощностью 30 л. с. позволял двигаться со скоростью 35 км/ч. По результатам испытаний Главное артиллерийское управление решило сформировать батарею 57 мм зенитных орудий. Однако осуществить это не удалось, так как пушки погибли при пожаре в Брест-Литовске, и единственный образец установки в декабре 1915 г. передали в 1-й тракторный дивизион.
Зенитные пушки устанавливались и на обычные автомобили «Руссо-Балт», заказанные Морским министерством для противовоздушной обороны Флангово-шхерной, а также Свеаборгской и Моонзундской приморских позиций.
Американской фирме «Уайт» заказали двенадцать 5-тонных и столько же (для оборудования в зарядные ящики) 3-тонных грузовых автомобилей. При стоимости за машину соответственно 4390$ и 3620$ фирма гарантировала поставку через 2 месяца.
Первые восемь 5-тонных и столько же 3-тонных шасси «Уайт» прибыли на Путиловский завод 3 августа 1916 г. А в декабре завод изготовил и установил на шасси 76 мм пушки Лендера.
В заключение следует упомянуть о блиндированной железнодорожной 4-осной платформе, вооруженной двумя 76 мм пушками Лендера. Эти мощные установки создавались путиловцами на базе 50-тонных угольных полувагонов «Фокс-Арбель» и предназначались для обороны стратегических объектов, в частности – особо важных железнодорожных узлов и царского поезда.
Чудовищные проекты
Подобно броненосному кораблю танк сочетал 3 основных качества – огонь, защиту и подвижность. В начале XX в. кораблестроители, составляя техническую элиту России, занимались также и проектированием танков.
В середине XX в. уже освещался проект сверхтяжелого танка кораблестроителя В. Д. Менделеева, предложенный им в сентябре 1916 г. Военному ведомству. Однако еще ранее существовал проект незаслуженно забытого корабельного инженера К. Ф. Дриженко. Этот пробел в истории техники связан с тем, что в свое время предусмотрительная матушка Москва выгребла многие фонды из центральных архивов Ленинграда. Поэтому сведения об этих двух инженерах оказались все равно что в разных галактиках.
Так как артиллерию тех лет перевозили, как правило, лошадьми, то увеличение калибра обрекало батареи на малую подвижность, уничтожая сам смысл её существования. Даже орудия полевой артиллерии, свернув с дороги, на рыхлой или болотистой почве становились лишь условно подвижными. И усилия большого количества лошадей оказывались напрасными, что в лучшем случае вынуждало повернуть обратно, в худшем же приходилось обрезать постромки и бросать завязнувшее в болоте орудие. Конная тяга обладала теми серьезными недостатками, что лошадей легко выводил из строя даже ружейный огонь, они быстро уставали и всегда требовали фуража, даже при отсутствии работы.
Передвижение тяжелой крепостной артиллерии влекло за собой еще большие трудности. Даже перевозка по заранее подготовленной дороге, по постоянно подкладываемым доскам и то не всегда приводила к желаемым результатам. Орудия же некоторых калибров могли передвигаться только на железнодорожных платформах.
Учитывая малую подвижность артиллерии, противник стремился занять безопасные от неё плацдармы, что заставляло артиллеристов работать в считавшихся ранее непроходимыми местах. Появление двигателей внутреннего сгорания позволило перевозить тяжелую артиллерию по полям, лугам и болотам. В связи с этим поручик Дриженко в начале 1916 г. предлагал Морскому министерству установить 203 мм орудие на защищенной противопульной броней гусеничной платформе, которую он называл самодвижущейся башней.
Конструкция башни состояла из стальной коробки, в поперечном сечении напоминавшей трамвайный вагон. Впереди стояла 203 мм крепостная гаубица в 14 калибров длиной (наибольший угол возвышения – 45, наибольший угол снижения – 0 и угол обстрела – 10 градусов), в средней части – погреба боевого запаса и, наконец, сзади – два бензиновых двигателя. Для отражения атак пехоты и конницы на крыше башни стояли два пулемета.
Дриженко подробно разработал чертежи фундамента и подкреплений корпуса под 203 мм гаубицу, а также оригинальную пулеметную башенку. Компрессор обеспечивал работу пневматики, обеспечивавшей равномерное давления гусениц на почву, вне зависимости от её профиля.
Два двигателя располагались над гусеницами в бортовых нишах и работали каждый на свою гусеницу (длина звена – 300 мм, ширина ленты – 800 мм).
Посты управления находились впереди, где имелись два броневых колпака для водителя и командира башни, находившегося справа от орудия и через переговорную трубу управлявшего водителем. Кроме того, командир и водитель по переговорным трубам могли общаться с механиком, пост которого находился у задней стены башни. Запуск двигателей мог осуществляться как электростартером, так и вручную.
Машина имела систему освещения, применявшуюся тогда на автомобилях, то есть электрическую от аккумуляторной батареи и одного из вспомогательных генераторов, обеспечивавших работу электростартеров.
Для защиты орудия и амбразуры от пуль оно прикрывалось броневым цилиндрическим щитом. В походе мортира на специальной подвижной платформе задвигалась внутрь корпуса.
При обстреле башни визиры в броневых колпаках могли закрываться заслонками, и предусматривалось наблюдение за горизонтом через перископ. Если противник попадал в мертвую зону обстрела пулеметов, он мог уничтожаться огнем карабинов и револьверов через закрываемые заслонками бойницы в бронированных 10 мм стенках башни (крыша – 6 мм). Такая броня в то время считалась непробиваемой не только для пули, но и, частично, для осколков. Установку противоснарядного бронирования конструктор считал вполне возможной, но отказался от этого для уменьшения боевой массы самоходной установки.
Три сошника монтировались к днищу и могли подниматься при переходах. Из них два, так называемые костыли, стояли впереди корпуса и один сзади, который и являлся сошником в полном смысле этого слова, так как главным образом через него и передавалась горизонтальная проекция реакции гаубицы благодаря врезающейся в почву вертикальной пластине.
Снарядные и зарядные погреба оборудовались на 32 выстрела. Снаряды лежали в нишах вдоль башни и подавались на линию огня специальным зарядником.
Так как из-за большой массы машины обычные деревянные мосты не могли её выдержать, то конструктор рассчитал башню на плавучесть и остойчивость, благодаря чему она могла переправляться вплавь через реки с пологими берегами и двигаться по косогору с уклоном 25 градусов. Поэтому выходы валов и задняя дверь для входа в башню делались водонепроницаемыми, а амбразура гаубицы могла закрываться специальным щитом из прорезиненной парусины.
Личный состав: командир, водитель, наводчик, 2 подающих и механик – всего 6 человек.
Итак, все технические проблемы создания самоходной 203 мм установки имели реальные решения, за исключением гусениц, оригинальная конструкция которых выглядела слишком сложной и вряд ли могла быть работоспособной.
Видимо, это и явилось основным камнем преткновения, так как считалось, что в России нет надежных конструкций подобных машин. Кроме того, наверное, за отсутствием в окрестности Ревельской морской крепости бездорожья и глубоких водоемов, Морское министерство интереса к проекту К. Ф. Дриженко не проявило.
Это лишний раз характеризует национальные особенности потоков информации в России, так как в столице имели смутное представление о том, что происходит в Самаре. А между тем механик Мамин еще в 1902 г. уже построил здесь трактор с простой и надежной ходовой частью.
Кроме этого, созданием сверхтяжелого танка занимался В. Д. Менделеев – сын знаменитого химика. Инженер-кораблестроитель, Василий Дмитриевич подготовил чертежи нескольких вариантов боевой машины, составил подробную объяснительную записку и в начале сентября 1916 г. представил в Главное военно-техническое управление (ГВТУ) весь комплект документов.
В одном из вариантов масса его машины достигала 173,2 тонн. Танк имел на вооружении 120/45мм пушку Канэ, пулемет в опускающейся башне и защищался 150 мм броней спереди, а с борта и кормы – 100 мм.
Подача выстрелов на линию огня осуществлялась при помощи тележки и пневматического подъемника. Боезапас – 51 выстрел, из них 46 хранились в специальной боеукладке (крюйт-камере).
Для стрельбы при помощи пневматической системы корпус опускался на грунт и ложился на днище.
Двигатель мощностью 250 л. с. мог обеспечить скорость 24,8 км/ч. Запас топлива 2580 литров бензина. Гусеницы шириной 520 мм.
При движении по бездорожью в цилиндрах-амортизаторах автоматически регулировалось давление.
Предложив именно Военному ведомству построить этот танк, Менделеев, в отличие от Дриженко, имел больше шансов на успех. Однако уж очень массивным получилось это чудище. В случае применения специального транспортера, подобного тем, которые использовало Морское министерство при перевозке подводных лодок из Петербурга во Владивосток, танк могли перевозить по железной дороге.
Хотя конструктору и удалось решить все технические проблемы, но канцеляристы справедливо определили проект как нереальный в условиях русского бездорожья, и он так и остался на бумаге. Однако, как знать, быть может, сейчас в Монино стоял бы свой, доморощенный «Маус», опередивший Запад на 30 лет. И было бы чем гордиться подрастающему поколению.
Однако складывается впечатление, что проект Менделеева не имел шансов на успех совсем по другой причине. Дело в том, что в 1915 г. приступил к конструированию своей боевой машины с колесами большого диаметра капитан Н. Н. Лебеденко – начальник опытной лаборатории ГВТУ. Машина напоминала сильно увеличенный пушечный лафет, при этом справедливо полагалось, что огромные колеса легче смогут преодолевать рвы и окопы.
Идею одобрил лично Николай И, которому бравый капитан подарил самоходную модель танка, приводившуюся в движении от пружины часового механизма, подобно детским игрушкам. Лебеденко получил крупную сумму в 210 000 руб. золотом, и работы засекретили.
Создание танка в большой тайне начали 27 февраля 1915 г. Машину проектировало Московское специальное конструкторское бюро, предварительную сборку провели на манеже у Хамовнических казарм, а окончательную – в июле 1917 г. на опушке подмосковного леса вблизи города Дмитрова. Каждое из двух колес диаметром 9 м. приводил в движение 240-сильный двигатель «Майбах», снятый со сбитого немецкого дирижабля. Придававший машине устойчивость хвостовой каток меньшего диаметра служил также и для поворота.
Взревели германские моторы, и под громкое, троекратное, раскатистое «Ур-ра!», в клубах сизого дыма, Царь-танк тронулся с места, проехал 10 м, заломал березу и встал.
После этого плод сумрачного гения капитана Лебеденко так и не сдвинулся с места. И долгие годы забытый начальством бедный монстр ржавел в лесу. Его поливали дожди, палило солнце, и мороз-воевода игриво щипал за стальные бока. Скрипели петли, и глухо хлопали крышки броневых люков. Ветер путался и завывал в спицах колес, которые, на самом деле, оказались не такими уж и большими и теперь не могли испугать даже одинокого припозднившегося путника. Вот если бы они действительно имели циклопические размеры и торчали над лесом подобно колесу обозрения в ЦПКиО!.. Недаром же русские с восхищением называли его «чертовым колесом» и народные песни об этом слагали. Вот тогда бы начальство точно деньги нашло…
Британский танк MkV «самец»
(масса 30 т, скорость 8 км/ч, две 57мм пушки, 3 пул.) и проект танка Менделеева на фоне монстра капитана Лебеденко (масса 40–44 т, скорость 1,68 км/ч, две 37мм пушки, 2 пул.). Очевидно слабое вооружение, величественная пышность форм и неспешная степенность при царском шествовании танка Лебеденко по полю боя. Масса танка Лебеденко явно занижена.
Реконструкция И. И. Черникова
Танк Менделеева (масса 173,2 т) на фоне чудовища капитана Лебеденко (масса 40–44 т), вид сбоку.
Очевидно, что всем хорош проект Менделеева, однако, что называется, «тяжеловат батюшка» не только по шоссейному, но даже по железнодорожному мосту тех лет не пройдет, не говоря уже о танке Лебеденко, который ни в какие ворота не лезет. Из чертежа очевидно, что масса танка Лебеденко занижена, а его опорная поверхность меньше, чем у машины Менделеева. А теоретическая скорость 17 км/ч также не соответствует действительности.
Реконструкция И. И. Черникова
Царь-танк, как его между собой называли немногие из посвященных военных, стал самой большой из когда-либо построенных русских боевых машин. Однако впоследствии, уже при соввласти, его потихоньку разобрали на металл. Это могли сделать и специально, чтобы не оставлять чудо-памятник в назидание потомкам. Чтобы и не догадывались граждане налогоплательщики, на какую совершенно секретную хрень могут тратиться ихние бюджетные денежки.
В 1923 г. монстра разобрали на металл.
Конечно, на этом параде монстров проект корабельного инженера Дриженко выглядит более разумно, так как реально учитывал национальные особенности русского бездорожья. Однако не выдержал поручик конкуренции с капитаном Лебеденко, обладавшим большим административным ресурсом и влиянием на своих эмоциональных начальников, грезивших в тиши кабинетов, как по всему фронту, от моря до моря, насколько хватает глаз, с музыкой, пойдут машины в пламенный поход, форсируя реки, как арбы – арыки в Туркестане.
Все остальные разговоры и причитания о загадках славянской души лежат в плоскости «если бы да кабы» – случилось то, что случилось, и иначе быть не могло.
