Текст книги "Игра на выбывание (СИ)"

Автор книги: Иван Алексин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

     – Десятка два, – вздохнул тот и, разведя руками, добавил: – А может и поболе будет. Я близко не подходил, мог всех не разглядеть.

     – Значит так, – обвёл обозный суровым взглядом мужиков. – Подходим как можно поближе и в топоры татей.

     Я вытащил из-за пояса топор и крепко его сжал, чувствуя, как отчаянно забилось сердце. Убивать людей мне ещё не приходилось. Смогу ли? Вот так, запросто, топором по голове? И не надо скидку делать на то, что они цифровые. Выглядеть то всё реально будет. Вплоть до вываливающихся кишок и липкой крови на руках.

     Ста́ршина сунул руку за пояс, вынул завёрнутый в цветастый платок свёрток и, бережно развернув его, сжал в руке синий кругляш амулета.

     – Чего это он? – дёрнул я за рукав Горёху.

     – “Вуаль безмолвия” активировать собирается! – дохнул мне в ухо тот. – Без этого нам к татям незаметно не в жисть не подойти. А так хоть во всё горло ори; не услышат. Только действует заклятье недолго. Поспешать нужно будет!

     – Давай, мужики! – взревел Тимофей Никитич, с силой бросив амулет перед собой. Тот, полыхнув синим пламенем, пеплом осыпался в утоптанный снег. – Поспешай! Время дорого!

     Все дружно ринулись вперёд, с треском сминая попавшийся по дороге кустарник. Я кинулся следом, стараясь не потерять из вида мелькающие впереди тулупы. Рядом пыхтел Геннадий, матерился вполголоса Витёк, молчаливой тенью где-то сбоку скользила Настя. И, так же как и я, безнадёжно отставали. Что не говори, а в забеге по пересечённой местности мы местным не соперники.

     Впереди раздался дикий рёв, затрещали ветки, раздался звон железа.

     – Погнали наши городских! – взревел Витёк и, из последних сил ускорился, хищно сжав топор в руке. Следом понёсся Геннадий. Я принял чуть вбок, не желая оказаться в бою рядом с этими двумя. Ну, их. С Витька станется и в спину ударить!

     В самый эпицентр схватки, я вкатился неожиданно. Вроде только что продирался меж деревьев, проклиная надоевшие сугробы, как вдруг вывалился на довольно утоптанную поляну, на которой, яростно матерясь, рубились мужики. Мат, крики боли, плач, безумный хохот – весь этот кавардак, царивший вокруг, разом обрушился на голову, заставив впасть в ступор.

     Я остановился и, машинально помахивая топором, огляделся, не решив в какую сторону кинуться. И кому, собственно говоря, помогать. Все сбились в кучу и отличить в этом свалке сцепившихся и похожих друг на друга бородачей кто из них союзник, а кто бандит, не представлялось возможности. Эх. Где вы красные ники над головой, подсвечивающие в игре врагов?!

     Справа, побросав оружие, два бородача увлечённо душили друг друга, катаясь по снегу, левее сразу с десяток мужиков увлечённо махали топорами, причём создавалось впечатление, что рубка шла под знаком все против всех, во всяком случае, никакой логики в выборе соперников я не заметил. Ещё левее, на самом краю поляны Витёк с Генкой увлечённо наседали на невысокого разбойника, отмахивающегося о них косой насаженной на палку. Уверенно так наседали. Похоже, Витёк и вправду что-то умеет и в его попытке у меня копьё отжать, всё-таки какая-то логика была.

     Вдруг я заметил, чуть в стороне от общей свалки ещё одну кучку. Там на крупного седого бородача с мечом в руке, наседали обозный и Горёха.

     Ну, хоть там понятно, на чью сторону встать. Приняв решение, я бросился было в ту сторону, как внезапно из общей кучи вывалился кряжистый бородач и, размахивая здоровенным окровавленным топором, больше похожим на секиру, с яростным рёвом бросился на меня.

     Я резко остановился и, уклоняясь от опускающего лезвия, скакнул в сторону. Топор под надрывное хеканье бородача, со свистом пролетел рядом с головой, едва не сбив с головы шапку. Похолодев, от запоздалого ужаса, я, тем не менее, махнул своим топором в ответ; наискось, снизу вверх, целясь в незащищённую шею. Не попал! Тать, несмотря на свою комплекцию, оказался на редкость резвым и ловко отшатнулся, пропуская мой удар мимо себя. И тут же скакнулвперёд, занося свой топор для повторного удара.

     Да он что – дрова тут рубит?! Замах был столь мощным и затяжным, что я вновь успел отскочить в сторону. Разбойник, промахнувшись, сделал по инерции шаг вперёд. Я быстро ломанулся к нему за спину. Уловив мой манёвр, мужик попытался развернуться, вновь поднимая топор. “Недобрый взгляд”, брошенный практически на автомате и он, запнувшись, не завершил разворот.

     И тут я ударил. Со всей силы. Вложив в этот удар весь свой страх, ненависть, злость. Бородач обиженно вскрикнул и повалился набок, выдёргивая из моей руки застрявший в боку топор.

     Я ошарашено уставился на него, осознавая, что только что фактически убил человека.

     Вот только порефлексировать мне долго не дали. Сбоку на меня навалился ещё один разбойник, поигрывая шипастой дубинкой в руке. Я отчаянно дёрнулся в сторону, понимая, что не успеваю уклониться от начавшего движение в сторону моей головы страшного оружия и запинаюсь о труп только что убитого мною татя. Падаю, отчаянно матерясь, быстро нащупываю руками рыхлый снег, торопясь подняться и развернувшись, вижу вновь поднятую с широком замахе дубинку. Я замер, не сводя напряжённого взгляда с этой начавшей своё стремительное падение вниз дубинки, отчётливо осознавая, что не успеваю. Ничего уже теперь не успеваю!

     Вот только опуститься ей на мою голову, было не суждено. Радостно скалившийся бородач неожиданно охнул, как-то странно дёрнувшись и ухватившись за перерезанное горло начал медленно заваливаться вперёд. Я выйдя из ступора, быстро катнулся вбок, избежав в последний момент столкновения с падающим телом.

     – Живой? – Настя вытерев лезвие ножа об драный тулупчик разбойника, деловито обшарила трупы, не забыв и моего покойника, досадливо поморщилась, ничего не найдя и быстро стала уходить, бросив мне через плечо: – Не залёживайся тут долго. А то простудишься, не дай боже, или отморозишь чего.

     Я быстро поднялся и бросил ей вслед взгляд, вытирая холодный пот с лица трясущейся от возбуждения рукой. Вот гадство! Реально сейчас по краю прошёл. Даже когда рысь мне полушубок драла, так близко к смерти не был.

     “Реальной смерти”! – мысленно уточнил я, отметив, что из игры пока выбыло только пять человек. – “Без шансов продолжить игру как накануне”!

     Я огляделся вокруг. Спасение от неминуемой смерти ещё не повод расслабляться. Удача не любит тех, кто не ценит её дары и порой жестоко карает, тут же отбирая полученный подарок.

     Бой, судя по всему, пока я играл в салки с дубинкой ныне покойного татя, подошёл к концу: громко стонали раненые, яростно матерился ста́ршина, потряхивая окровавленной секирой, увлечённо сновали между трупов Витёк с Геннадием.

     – Чего это он? – подошёл я к Горёхе, опасливо косясь в сторону обозного. – Вроде нормально всё. Наша взяла.

     – Атаман ушёл с ещё одним татем, – хмуро буркнул тот в ответ. – Шустрый шельмец. Как понял за кем победа, нож в Тимофея Никитича метнул и ходу. Не догнали.

     – И что? – пожал я плечами. – Что они вдвоём нам сделают теперь? Дорога свободна и ладно.

     – Это да, – мрачно согласился Горёха. – Вам-то всё едино. А он в будущем году новую ватагу наберёт и ратись с ним сызнова! Да и лук у татя за спиной был. Как бы стрелу не метнул в кого в отместку из засады.

     И мрачно сплюнув, мужик зашагал в сторону припорошенной неподалеку дороги.

     – “В обоз не метнут”, – мысленно не согласился я с ним. – “Безопаску пока никто не отменял. Вот только где он, тот обоз”?

     Я горестно посмотрел на свой изодранный, изгвазданный кровью полушубок и кое-как запахнув его, поплёлся вслед за Горёхой.

Глава 5

     – Людишек покликать надо, – Тимофей Никитич был сумрачен и зол. – Иначе они сюда до вечера идти будут.

     Горёха опустил в снег обрубок елового ствола, который только что на пару со мной убрал с дороги и развернулся к ста́ршине. Я навострил уши.

     Оно и понятно. Не задался у меня этот поход. Копьё сломал, одежду подрали, и в бою с разбойниками ничем путным разжиться не смог. Да ещё и репа, похоже, падать стала. Вон обозный в мою сторону даже не глядит, словно пустое место перед ним, а не Антон Николаевич Смирнов. Собственной персоной, между прочим!

     А Витьку и Насте между тем по амулету выдал. Я сам видел!

     И хоть они тоже обычные, чёрного цвета, как и у меня, но с умениями, что нам в начале каждого этапа выдают, не сравнить. Мне ли не знать? Я своим ещё перед выходом из деревни полюбоваться успел.

      Тёмное прикосновение: Ранг простое. Магический амулет с заключённым в нём заклинанием магии мрака. Ослепляет одного противника сроком на две секунды. Для активации сорвать амулет с шеи и бросить в сторону намеченного объекта.

     Оно, конечно, тоже не уберплюшка, но по сравнению с той же “Затухающей искрой” гораздо симпатичнее выглядит. Ослепить врага в ближнем бою на две секунды – дорогого стоит. Тут главное изловчиться и амулет с шеи успеть сорвать, на чужой топор при этом не напоровшись. В предыдущем бою мне времени на это не дали.

     Так что, если у местных ещё какое-то мероприятие намечается, неплохо бы мне в нём поучаствовать. И прибарахлиться хоть немного, и репу, заодно, у местных обратно вернуть. Всё лучше, чем деревья с дороги тягать. Тут-то уж точно окромя грыжи ничего не заработаешь!

     – О чём разговор, Тимофей Никитич, – Горёха согласно кивнув, запахнул расстегнутый тулуп и подпоясался. – Дойду. Коли надобно.

     – Одному нельзя, – поморщился обозный – Двое татей где-то рядом шастают. А тут как на грех, дорогу расчищать надо, – мрачно изрёк он. – И не поленились же столько стволов повалить, вражьи дети! Знали, что за поворотом не углядим. – Он тяжело вздохнул и добавил: – А мужики через одного пораненные! И послать то с тобой некого!

     – Так пускай со мной Антон пойдёт, – хмыкнул Горёха, хлопнув меня по плечу. – Чай на пару отобьёмся, коль нужда придёт.

     – Антон, – серые сердитые глаза взглянули на меня без особой приязни.– Видел я, как он перед татем в снегу кувыркался. Коль не девка пришлая, так бы и пришибли! Может, её возьмёшь?

     – Меня с собой возьми, дружище! – за спиной обозного злорадно оскалился подошедший Витёк. – Видел, небось, как я сегодня двух бандюганов укатал! Не подведу!

     Ста́ршина оглянувшись, смерил моего соперника суровым взглядом, задумчиво пригладив бороду.

     – Ну не пришибли же, – хмуро возразил между тем я. Уступать наметившийся квест не хотелось. – Наоборот. Я одного из татей убил.

     – Видел, – повернулся к Витьку и Горёха. – А ещё я видел, как ты сотоварищу своему не помог, когда его рысь рвала, а в сторону бежать навострился. А он, когда меня отродье подмяло, помог! Сам кровью истёк, а помог! Потому и теперь я ему свою спину доверю, а не тебе!

     Теперь пришла моя очередь злорадно усмехнуться.

     Что Витёк, не проканало? Если с обозным ста́ршиной моя репа и упала, то с Горёхой она ещё долго высокой будет! Сам виноват! Нечего было в безопаске до победного конца отсиживаться!

     – И то, – вздохнул Тимофей Никитич. – Ладно. Раз Горёха за тебя горой, ты с ним и пойдёшь. – Он критически осмотрел меня и нехотя добавил: – Ну и снарядим тебя в дорогу как следует. Одежонку выдадим не хуже, да копьё новое сладим. Только ты новый полушубок то побереги. Опять порвут, больше не выдам.

     – Одежду то ладно. Бог с ней! – вклинился в разговор, так и не ушедший Виктор. – Как бы самого не загрызли! Из нашего десятка местная живность, почему то только двоих себе на закуску облюбовала. Антона и Виталика. Виталика уже догрызли. Смотри Антоха, как бы твой черёд не настал! Вакантные места в списке неудачников ещё есть!

     – Не дождёшься, – хмыкнул я в ответ и, повернувшись спиной к незадачливому конкуренту, зашагал вслед за обозным.

     ***

     Тракт бы прилично запорошен снегом. Чувствовалось, что этой дорогой пользовались, не так часто, предпочитая ездить через болото. И путь короче и безопаснее, и засаду посреди топи не сделаешь!

     Шли не спеша, внимательно поглядывая по сторонам. Я крепко сжимал в руке новоприобретённое копьё, Горёха не спешил убирать за пояс свой топор.

     Погода после того как день минул далеко за полдень, начала улучшаться, ветер стих, да и снегопад почти прекратился. Вот только моего настроения это не подняло.

     На душе было муторно. И основания для этого имелись железобетонные. Внутренние часы отсчитали уже чуть менее шести часов. Почти половина срока, отведённого на второй этап позади. А значит что и половина всего первого блока сыграна. Блока отведённого на развитие персонажа, то есть себя любимого!

     И чего я достиг? Пара никчёмных умений, слабенький одноразовый амулет и далеко не элитный пет с жизнью в одну минуту. Мда. С таким арсеналом я во втором блоке много не навоюю! Хотя нет! Чего это я прибедняюсь! У меня ещё копьё есть, которым я пользоваться добром не умею. Но вдруг очередной вражина в который раз сам на него напорется?! А потом вырвет у меня из-за пояса нож и им себе нечаянно брюхо вспорет. И так восемь раз подряд.

     Идиллия! И ведь что обидно, в безопаске вместе с девчонками и Степаном не отсиживаюсь. И к старосте на подворье один из всего десятка рискнул прийти, и приманкой для отродий быть вызвался, и в рейде против разбойников поучаствовать не отказался. И где нормальный хабар? И что важнее, где нормальные умения? Тем же копьём владеть люди годами обучались. Я не настолько самонадеян, чтобы сделать это за оставшиеся полтора этапа. Тем более самостоятельно!

     Понять бы, что я не так делаю? Неужто у всей сотни игроков такие же проблемы? Тогда какой в этом смысл? Все во втором блоке и сольёмся! Или там будет не так жёстко, как клоун намекал?

     Одни догадки, в общем. Догадки, на которые у меня пока нет ответа.

     И что мне остаётся? Пожалуй, только одно. И дальше лезть во все квесты, несмотря на возможные риски. Чем я, собственно говоря, сейчас и занимаюсь. Бреду на пару с Горёхой посреди неприветливого леса и гадаю, не ждёт ли нас очередной сюрприз за следующим поворотом. И это притом, что список смертников на сегодня ещё не закрыт. Два вакантных места в нём ещё осталось!

     Хотя нет! Одно осталось, последнее! Только что кому то из игроков не повезло!

     И тут прямо на нас неожиданно выскочила Инга. Вроде только что никого не было и вдруг выбегает из-за поворота: запыхавшаяся, испуганная, глаза, вытаращенные в пол-лица. Выскочила и плюхнулась, тяжело дыша, на дорогу прямо перед нами.

     – Ты откуда здесь? – я ощутимо напрягся, крепко стиснув копьё. Раз Инга убегает, значит, за ней кто-то гонится. И кто бы это не был, мне он тоже вряд ли будет другом.

     – Там… Они… Они Ольгу убили! – слова давались девушке с трудом. Она всё никак не могла отдышаться. – И меня… хотят.

     – Кто они?! – наклонившись, Горёха рывком поднял девушку на ноги. – Тати?!

     Ответить Инга не успела. Хищно пропела в воздухе стрела и, ткнувшись в грудь, заставила моего спутника громко вскрикнуть. На землю Горёха не упал, продолжая упорно стоять, ухватившись за оперённое древко и сжимая сразу побелевшими пальцами рукоять топора, но чувствовалось, что на это у него уходят все силы. Не боец.

     Это видимо поняли и разбойники. Не спеша вышли из-за поворота. Ну да. Те самые: атаман и один из его подручных. Атаман был слегка ранен, но шёл твёрдо, покачивая в руке коротким мечом с пятнами крови на лезвии. Другой разбойник, с сожалением убрав за спину лук, вытянул из-за пояса нож. Подходили, молча, беря нашу группу в клещи.

     Я заскрипел от досады зубами. Девятка! Немного же до лимита не дотянул! И что делать? Бежать? Даже если и догонят, Ингу наверняка по пути раньше порешат. И всё! Список заполнен. Другие кандидатуры не принимаются! И пусть мне потом будет стыдно за свой поступок. Главное выживу!

     А можно и по-другому поступить. Отступать потихоньку, с боем, время выгадывая. Одним выпадом меня вожак по-любому не убьёт, и Ингу всё равно раньше прирежут. А потом, как уже говорилось, и смерть не так страшна будет. Вот и получится, что и своих не бросил, и в игре дальше останусь. Мысль была настолько соблазнительная, что аж мурашки по коже побежали.

     Повернувшись, встретился глазами с Горёхой. Тот грустно улыбнулся, явно прочитав мои мысли. Его-то тати тоже не пощадят!

     – Они нас убьют? – спросила Инга на удивление спокойным голосом, встав рядом со мной. – Да?

     – Тебя нет, – обречённо вздохнул я, приняв решение.

     – Почему? – всё тот же спокойный голос, в котором не было даже тени каких-либо чувств.

     – Потому что тебя убью я, – выдохнул я и, сделав шаг назад, с силой ударил девушку копьём, метясь в горло. Удивлённый вскрик, перешедший в невнятное бульканье, и девушка падает на дорогу, заливая снег собственной кровью.

     – Ты что, сдурел? – прохрипел Горёха, покачнувшись. Было видно, что он продолжает оставаться на ногах лишь на одном упрямстве, желая встретить смерть лицом.

     – Потом поймёшь, – отмахнулся я. На какие-то объяснения уже не осталось времени. Нас взяли в клещи. Краем глаза успеваю заметить, как тело девушки начинает растворяться в воздухе.

     Всё правильно. Неудачников на сегодня по-прежнему девять. Пока. А Инга сейчас в обозе очнётся. Убил то её игрок, а не местный! Если он, конечно, цел этот обоз. А вот мне теперь деваться некуда. Рубикон пройден, мосты сожжены. Здесь всё и решится! Бежать поздно, наверняка в этом случае мне тать свой нож промеж лопаток вгонит. Больно умело держит, наверняка бросать наловчился. Да и Горёху бросить тоже не смогу. Понимаю, что не правильно это, а не смогу.

     Тело Инги между тем окуталось неярким сиянием и наконец, исчезло окончательно. Словно и не было его тут. Даже кровь на снегу стёрлась, будто тряпкой по снегу провели. Злое недоумение в глазах Горёхи сменилось пониманием.

     Ну что же. Раз отступать некогда, будем воевать. Подставлять горло под нож как баран я точно не собираюсь.

     Решившись, я начал первым. Против двоих мне точно не сдюжить. Срываю с шеи тотем и бросаю его, в сторону рванувшегося было ко мне лучника.

     – Взять!

     И не глядя больше в сторону татя, ( пускай повоюет с одним ножом против рыси! Минута, по крайней мере, у меня есть!) устремился к атаману. То, что этому кряжистому бородачу как воин я не соперник, было предельно понятно. Но меч он покороче копья будет, а сугробы, наметённые на дорогу, подвижность татя существенно ограничивали.

     И всё же держался я с трудом. Атаман уверенно скакал вокруг меня, отбивая мои отчаянные тычки мечом или просто уходя в сторону и при этом, периодически делая попытки сократить дистанцию. Нет. Так мне бой не выиграть! Я уже начал уставать, не выдерживая темпа и всё чаще допуская промахи. А мой противник такое ощущение, что и не запыхался даже!

     Да и время. Время неумолимо уходит! В то, что мой пет лучника одолеет, я не верил. Успел краем глаза его разглядеть. Молодая ещё совсем зверушка. Не чета той, что со мной не так давно в обнимашки сыграть решила. В силу не вошла. И хоть наседает на татя отчаянно, тот держится уверенно. Ему и нужно-то всего минуту продержаться. Что там осталось от той минуты? И тогда всё! Амба! Конечная остановка для неудачников!

     Нужно решаться! Из последних сил наращиваю темп, бешено орудуя копьём и рывком сорвав висевший на шее амулет, бросаю его в атамана. Пальцы ожгло жидким огнём, будто кровь внутри вен вскипела, и по глазам разбойника мазнуло тёмными искорками. Уже замахнувшийся для удара атаман отшатнулся, бешено заморгав и машинально попятившись назад. “Недобрый взгляд” и запнувшись, он падает навзничь на спину. Сработало! Я бросаюсь к ошеломлённому разбойнику и, что есть силы, бью его копьём.

     Нет. Всё же лесной тать был неплохим воином. По местным меркам, конечно. Даже ошеломлённый, не пришедший в себя до конца, он попытался уйти из-под удара, ужом крутанувшись в сторону. И всё же чуть-чуть не успел. Копьё с хрустом вошло в незащищённый бок, заставив атамана хрипло закричать. В горячке боя я даже не отреагировал на этот полный животной боли крик и, бросив застрявшее копьё, выдернул из-за пояса топор и развернулся в сторону другого бандита.

     Нет. Всё-таки я своего пета недооценил! Лучник уже умирал, держась руками за перегрызенное горло. Рядом поскуливая, лежала рысь. Это что же? Бой и минуты не продлился? Да для меня он почти до размеров вечности растянулся!

     Быстро подбегаю к хрипящему бандиту, подхватываю торчащий в снегу нож, разворачиваюсь. Нет. С атаманом тоже, похоже, всё кончено. Вон как ногами засучил, и из горла кровь хлынула. Тёмно-бурая, почти чёрная. Однозначно, не жилец. Это что же, я победил, получается?!

     Я застыл на месте, чувствуя, как гигантской волной накатывает эйфория. Я вышел один против двух матёрых убийц и победил! И плевать, что потратил на это все свои магические побрякушки! Пета немного жалко, а амулет откровенно дерьмовым был, если честно! Главное, что выжил!

     В чувство меня привёл Горёха. Вернее, его падение. Я бросился к нему.

     Увиденное оптимизма не внушало. Бледное без единой кровинки лицо, пузырящаяся на губах кровь, прерывистое с хриплым свистом дыхание. Очень уж всё это на агонию смахивает!

     Я заметался вокруг Горёхи, не зная, что предпринять. Сорвав пояс, распахнул тулуп, аккуратно надрезав его от торчащей стрелы до края, разорвал холщовую рубаху, оголяя грудь и замер, изучая рану.

     И дальше что? Я не медик, проникающие ранения лечить не обучен. Непроникающие впрочем, тоже. Нерешительно покосился на торчащую стрелу. Может выдернуть? Нет. Пожалуй, не стоит. Её поврежу внутри что-нибудь. Да и кровью истечь может. Сейчас еле сочится, стрела роль пробки выполняет, а выдернув, дорогу крови и освобожу.

     Какие у меня ещё варианты? Очень уж не хочется, чтобы Горёха умер! Да что там говорить, не выгодно мне это, просто! Он бы ста́ршине и о моём бое рассказал, и о том, что его не бросил, не удрал, когда такая возможность была. Да что там говорить. Я бы свою репутацию с местными по полной программе прокачал. Глядишь и они бы мне с добычей так жизненно необходимых умений и амулетов помогли.

     А в случае смерти моего напарника возможны варианты. В том, что именно я татей уложил, свидетелей не будет. Поверит ли мне на слово Тимофей Никитич? Не факт.

     Нужно на помощь звать. Сам я Горёхе помочь всё равно не смогу. Обоз неподалёку должен быть. Далеко Инге просто сил пробежать не хватило бы. Из неё стайер ещё похлеще меня будет!

     Бежать и вправду далеко не пришлось. Сначала, почти сразу за поворотом я наткнулся на убитую девушку. Ольга лежала сломанной куклой, зарывшись в снег в нескольких метрах от дороги. Видимо девушка, в отчаянной попытке спастись, в последний момент бросилась в лес, в надежде, что преследователи не попрутся вслед по сугробам. Попёрлись, догнали, мечом по спине рубанули. Сволочи!

     Эх, девчонки, девчонки! И чего вам в обозе не сиделось? Там безопасно. Там в вас никто железом тыкать не стал бы! Ладно. Ингу увижу – спрошу. Если, конечно, она мне раньше глаза не выцарапает.

     Пробегаю мимо. Ольге я всё равно помочь уже ничем не смогу, а Горёха там умирает. И тут же натыкаюсь на троих бородачей, спешащих мне на встречу.

     – Стой! Топор на землю брось! Забалуешь, враз в капусту порубим!

     – Вы чего, мужики? – топор, упав к ногам, зарылся глубоко в снег. Против троих сразу мне точно не сдюжить. Да и узнал я одного из бородачей. На его подводе Инга и ехала. – Не признали разве?

     – Может и признали. А только раз ты девку свою ухайдакал, значит с татями заодно! Вот мы с тобой сейчас за Горёху и посчитаемся!

     – Да жив, Горёха, – я даже ногами начал притопывать от нетерпения. – Пораненный вон там, за поворотом лежит. И бандиты там же – порубленные. Поспешить бы, мужики! Плох он. Как бы ни умер. Вы ему сначала помогите, а потом и меня рубите, коль охота придёт!

     Ну, насчёт точечной вырубки себя любимого, я конечно, слукавил. Мне бы их к Горёхе привести, а там всё разъяснится.

     – А кто же татей порубил? Уж не ты ли? – мужики всё же вняв моим словам, махание топорами до поры отложили и поспешили следом. – Горёхе, если верить той пигалице стрелу в грудь метнули.

     – Я.

     – А затем тогда девку убил?

     – Да кто её убивал? – нетерпеливо отмахнулся я, подбегая к повороту. – Сидит сейчас живёхонько в обозе и вместо того, чтобы спасибо сказать, ещё и кляузничает!

     – Живая. Это да, – согласился Ингин извозчик. – Вас иномерян убить тяжело. Зачастую опосля оживаете! Одно слово – колдуны! – сплюнул он презрительно.

     Горёха был ещё жив. Даже в сознание успел прийти и на бок перевернутся силы найти.

     – Ты как? Живой? – сунулся, было, я к нему, но наткнулся на одного из бородачей, вновь вынувшего из-за пояса топор. Сзади в затылок задышал другой. Третий, сдёрнув с шеи амулет, склонился над раненым.

     – Теперь буду живой, – нашёл в себе силы улыбнуться Горёха. – Благодарствую, друже!

     Бородачи отступили, и я буквально кожей почувствовав, как спадает витавшее в воздухе напряжение, выдохнул.

     А ведь они меня чуть не порубили. До смерти, учитывая, что список “десяти” так до сих пор полностью и не заполнился. Умри Горёха к нашему приходу, так бы и было. Интересно. Что же такое им Инга про меня наплести успела?

     Бородач сжал в кулаке амулет, превращая его в крошево, и приложил засветившуюся руку к груди Горёхи, рядом с раной. И без видимых усилий вынул стрелу из груди. Будто она в кусок масла воткнута была, а не в живое тело. Из раны хлынула кровь, но тут же запузырившись, начала сворачиваться, обрастать коркой, стягивая воспалённые края. Горёха охнул, заскрипев от боли зубами и тут же потерял сознание, но задышал ровно, без всхлипов.

     – Жить, будя, – удовлетворённо распрямился “лекарь” и, обернувшись ко мне, добавил: – А ты молодец! Татей порубил, товарища нашего спас. Будет тебе от ста́ршины награда.

     – А девку ту шебутную поучить бы надо, – вышел из-за спины мужик, что недавно дышал мне в затылок. – Чутка безвинного не порубили!

     – Сам поучу, – ответил я мужикам и развернулся к показавшемуся из-за поворота обозу.

Глава 6

     – Добрая ковка, – одобрил Тимофей Никитич, возвращая мне меч. – Владей. Твоя добыча, – и, чуть помедлив, добавил, добродушно ухмыляясь через бороду: – Ловко ты, однако атамана ухайдакал. Не зря за тебя Горёха поруку держал.

     Я, молча забрал, меч и неловко копаясь, всунул его в прикреплённые к поясу ножны.

     – Меч то может и хороший, да только руки кривые, – не упустил возможности подначить Витёк, ковыряя ногой утоптанный снег. – Ты смотри Антоха, не зарежься им случайно.

     – Завидуй, молча, – отмахнулся я небрежно.

     Жаба Витька душит конкретная. У меня уже и копьё, и меч с ножом, и лук, пусть и без стрел есть. А ещё за убийство атамана пузырёк с умением получил. Неплохое такое умение. “Тихий шаг” называется!

      Тихий шаг: Ранг – редкое. Славным охотником был Никифор, добычливым! Не было случая, чтобы он с пустыми руками домой вернулся. Любого зверя в лесу выследить мог! Но особенно славился Никифор своим умением незаметно к добыче подкрасться. И снег под ногой не захрустит, и сучок не треснет.

      Время действия умения – десять минут. Время отката – двадцать четыре часа.

      Внимание! Данное умение может быть улучшено умением более высокого ранга, повторным изучением аналогичного умения или практическими тренировками.

     Что за умение мне досталось, Витёк, конечно, не знал, но синий сургуч на горлышке пузырька заметил! Да и фигурку бабочки, что у меня на шее висела, проглядеть не мог. Оно, конечно, пет, что мне Горёха подарил никудышный, но у Витька и такого нет! Только парой топоров, да простеньким амулетиком и разжился. Вот желчью и исходит!

     А мне ещё и за третий этап неплохое умение досталось! “Отскок” называется. Вроде и делов то, на метр взад мгновенно отскочить, но в бою пригодиться может. И откат всего полчаса. На фоне потешной “Затухающей искры” очень даже неплохо смотрится!

     Правда, был у меня соблазн “Отчаянный прыжок” взять. Там в аннотации мужик убегая от захватчиков, через городской ров перепрыгнуть сумел. Это насколько же метров он прыгнул? Рвы вокруг городов узкими не бывали. Не для того их рыли, чтобы всякий вражина перепрыгнуть смог. Такое умение лишним бы точно не стало.

     Вот только град в это время шёл. Уже по горькому опыту зная, что всё написанное в свитке нужно воспринимать буквально, нисколько не удивлюсь, что это умение будет действовать только во время падения града. А это даже не дождь! Сколько раз он в году выпадает? Эх! Где ты мой родной смарт с гуглой! Ну да ладно. И без гугла каждый скажет, что крайне редко. А значит, какие шансы на то, что этот злосчастный град пойдёт именно тогда, когда мне этот прыжок до зарезу понадобится? Правильно! Почти нулевые. Уж лучше “Отскок”. Там никаких дополнительных условий не было.

     – Ну не знаю как себя, а других он резать научился, – развеселилась между тем Оксана, полненькая женщина тридцати лет с задорным взглядом. Вчера она в отличие от Инги с Ольгой осталась с обозом, чему до сих пор не переставала радоваться. – Правда, подруга? – повернулась она к Инге.

     Та ничего не ответила, лишь сердито поджав губы. Всё ещё дуется на меня. И ведь прекрасно понимает, что убив её, я тем самым ей жизнь спас, как это не парадоксально звучит. А всё равно дуется. Ну, хоть драться уже не лезет! Когда обоз до нас дошёл, с кулаками на меня кинулась. Да и в реале потом целую истерику закатила. Мда. Сейчас отошла немного, осознала, остыв, что не права была, но дуться не перестала. Ну и ладно. Оно может и к лучшему. Долг за тот случай с отродьями я ей вернул. Сполна вернул, на кон свою жизнь поставив! А дальше нянчиться? Нет уж. Увольте!

     – Ну, это дело поправимое, – внушительно заметил обозный и, тяжело вздохнув, внимательно посмотрел на нас. – Промешкали мы вчера из-за татей поганых. Не успели вовремя до храма дойти. А теперь беда. Прилив идёт. А у меня половина мужиков поранена!

     – Что за прилив такой? – вылез вперёд Геннадий. – Откуда бы ему тут взяться? У вас что, здесь море неподалёку есть?

     – Оттуда же откуда и ты взялся! – зло отрезал ста́ршина. – С внешних миров принесло! С каждым прорывом эту погань приносит, – добавил он сумрачно. – И ведь не отцепятся теперь! Одну волну отобьём, другая накатит! Погань – она такая!