Текст книги "История Авиации 2004 06"
Автор книги: История авиации Журнал
Жанры:
Транспорт и авиация
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Группировка советской авиации в Эстонии к концу 1940 года была усилена частями авиации Балтийского флота; в октябре две эскадрильи 57-го БАП КБФ, вооружённые самолётами СБ, были преобразованы в 73-й БАП и перебазированы в Пярну; на побережье и Моонзундских островах разместили несколько звеньев летающих лодок МБР-2 и эскадрилью истребителей И-153.
Активность 22-й корпусной авиаэскадрильи в 1940–1941 гг. сводилась, в основном, к учебно-тренировочным полётам «с целью поддержания лётных навыков». При этом суровой и снежной зимой в воздух поднимались лишь один или два «Харта», поставленные на лыжное шасси.
Начало войны застало эскадрилью врасплох – как впрочем, и большинство авиачастей Прибалтийского особого военного округа. Хотя дислоцированная в Прибалтике 27-я армия, в которую входил 22-й территориальный корпус, находилась сравнительно далеко от новой государственной границы СССР, налеты Люфтваффе начались незамедлительно. В попытках выйти из под бомбовых ударов 22-я корпусная авиаэскадрилья, не получавшая никаких разумных приказов от командования, беспорядочно перелетала с одного аэродрома на другой, теряя при этом очередные самолёты. По данным эстонских авторов, до конца июня 1941 были уничтожены все краснозвёздные «Хеншели» и единственный «Энсон». 27 июня личный состав эскадрильи, оставшийся «безлошадным», получил приказ отправляться по железной дороге на переформирование вглубь России. Однако общая ситуация на фронте была настолько не в пользу русских, что большинство эстонских пилотов и механиков предпочло дезертировать и попрятаться по хуторам и погребам. Там они и оставались до конца августа 1941 г., когда немцы заняли всю Эстонию.
4* В.Б.Шавров во втором томе его труда «История конструкций самолётов в СССР, 1938-50» среди эстонских «трофеев» советских ВВС упоминает только «Сискин», «Авро-504Р», «Авро-626», «Префект», «Энсон», «Бульдог», «Харт» и «Потез-25». Судя по этому перечню, наши специалисты не заинтересовались не только самолётами национальных эстонских типов, но даже Hs126B-1. Это довольно странно, поскольку такие «Хеншели» советскими представителями в Германии не покупались.
Продолжение в следующем номере.
ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ
Может хватит бездумных нападок?!.
1. НАЧНЁМ С САМОГО ПРОСТОГО…
Александр МАРДАНОВ
В последней статье «Драться, как Сафонов!» Юрий Рыбин подробно разбирает боевую деятельность североморского аса Бориса Сафонова. Большинство статей этого автора вызывают к себе очень противоречивые чувства. С одной стороны, всё-таки видна, так сказать, фактура материала, поскольку используется масса архивных документов противоборствующих сторон, к которым достаточно умело (во всяком случае на первый взгляд) подвёрстываются воспоминания участников тех уже далёких событий. С другой стороны, затрагивается целый ряд принципиально важных вопросов, некоторые из которых носят концептуальный характер, большинство выводов Рыбина по ним вызвали у меня, как исследователя боевых действий в небе Заполярья, очень большие возражения и возмущение. Фактически единственное, в чём можно согласиться Юрием Рыбиным, так это в том, что списки воздушных побед летчиков-истребителей в наше время не должны претерпевать изменения в сторону увеличения, если на то нет никаких документальных подтверждений, однако, на этом и заканчивается общность наших взглядов. Оставить же без внимания допущенные просчёты, уже считающимся в определённых кругах весьма маститым историком, я посчитал невозможным. Несмотря на то, что критика не является лучшим методом изложения исторического материала, существует необходимость подробно разобрать информацию и оценки, предоставленные Ю.Рыбиным.
Ватсон!.. Это же элементарно!..
Хорошо быть умным, ну или во всяком случае хотя бы создавать о себе такое впечатление у окружающих. В этом смысле рассуждения об исходе событий «давно минувших дней» с точки зрения современных знаний о них поистине благодатная тема!
Всё можно объяснить!.. Ну, или почти всё.
…Ах, какие были наши деды дураки и неучи!.. Они летали не парами, а «роем», прижимаясь к друг другу, когда по причине отсутствия радиосвязи (чтобы было лучше видно команды и манёвры ведущего), а в основном просто по неграмотности. Такой кучей они оборонялись, кружась на виражах, такой же бросались в атаку и такими же кучами погибали…
Именно такое впечатление складывается после знакомства с комментариями Юрия Рыбина к описанию воздушного боя 15 сентября 1941 г., сделанного капитаном Покровским. Читаем: «Лишь в одном месте “ученик" Бориса Сафонова покривил душой… Покровский в своих воспоминаниях говорит как о само собой подразумеваюшемся – ударной и прикрывающей группах, успешно дополняющих друг друга в этой воздушной схватке с противником [выделено мною. – Прим. А.М.]. Но в действительности, Борис Сафонов и все летчики, воевавшие на северном ТВД летом и осенью 1941 года, летали в сомкнутом строю единой контактной группой – “стадом", как нелестно отзывались летчики Люфтваффе об этом боевом строе. Оснований так считать предостаточно. Во-первых: в архивных документах и в различных статьях летом и ранней осенью 1941-го нигде не говорится о том, что в этот период летчики в Заполярье летали в составе ударной и прикрывающей группах, которые действовали как единый взаимодействующий боевой строй. Как раз все имеющиеся документы говорят обратное. А по другому и быть не могло, чтобы слаженно действовать в этом боевом построении, необходимо было обязательно пользоваться радио. А радиостанциями летчики-североморцы в этот период не пользовались. Лишь в воспоминаниях ангшйских летчиков впервые упоминается о том, что североморские летчики только в сентябре 1941 года лишь заинтересовались таким построением боевого строя, в котором имелась ударная и прикрывающая группы» 1*
[Закрыть].
Удивительно, как Рыбин легко обвиняет в лукавстве аса-истребителя Героя Советского Союза Владимира Покровского. Между тем, если открыть Боевой Устав истребительной авиации 1940 года, то в нём прямо указано на необходимость использования ударных и прикрывающих групп истребителей в ходе выполнения боевой задачи. Боевой устав предусматривал следующее боевое построение частей и соединений: «Как правило, боевой порядок состоит из двух групп различных типов самолетов (маневренных и скоростных):
а) ударной – до 3/4 сил и
б) прикрывающей – до 1/4 сил.
В некоторых случаях при большом превосходстве сил может быть выделена еще вторая прикрывающая группа, предназначенная для обороны тыла ударной группы. Разделение на прикрывающую и ударную группу вытекает из идеи решения старшего командира и обеспечивается соответствующей расстановкой сил для боя».
Командиру соединения при организации воздушного боя предписывалось следующее: «Боевой порядок состоит из ударной и прикрывающей групп. Назначение ударной группы – расстройство и уничтожение по частям или в целом противника. Основные силы ударной группы состоят из маневренных истребителей. Назначение прикрывающей группы – противодействие подходящим частям противника, уничтожение его снайперских самолетов и содействие выходу из боя».
Весьма конкретно о действиях истребителей в Боевом Уставе говорилось и при отражении воздушных десантов противника: «Боевой порядок истребительной части, предназначенной для атаки десанта, состоит из двух групп:
а) ударной, которая атакует десантные самолеты на высоте соприкосновения с ними и уничтожает спасающийся на парашютах личный состав;
б) прикрывающей, которая обеспечивает действия ударной группы от атак истребителей противника и в то же время не должна упускать возможности атаковать десантные самолеты, но не в ущерб своей основной задаче».
Ну, и, наконец, про действия подразделений истребителей против группы самолетов противника: «В атаке противника принимают участие все самолеты подразделения. Одно звено остается в качестве резерва, занимая положение выше зоны боя и действуя по обстановке».
Именно на этих принципах и были основаны действия летчиков 72-го САП 15 сентября 1941 г., о которых и поведал капитан Покровский. Только ударная группа насчитывала не три И-16, а пять И-16, которая атаковала девять бомбардировщиков Ю-87 и сбила троих из них. Капитан Сафонов вел группу, и атаки наносились «наскоками» из облаков, а тем временем старшина Семененко из состава прикрывающей пары И-16 активно вел бой с истребителями сопровождения Bf109E. Ему засчитали один сбитый Ме-109, что, надо признать, не подтверждается архивными данными противника. «Ишачок» Семененко получил не менее 10 пробоин в плоскостях и центроплане, в результате чего летчик сел на своем аэродроме без шасси. Пилот при этом не пострадал, а поврежденный самолет был отремонтирован позже. Известно также, что старший лейтенант Коваленко из состава прикрывающей пары также атаковал «Юнкерсов», в ходе боя его И– 16 получил пробоину элерона. Возможно, в бою с «мессерами».
При выполнении сопровождения своих бомбардировщиков боевой устав также устанавливал применение ударной и прикрывающей группы истребителей: «При сопровождении истребители разделяются на две группы:
а) группа непосредственного прикрытия (1/3 сил) идет рядом с бомбардировщиками, имея их под постоянным наблюдением, с задачей не допускать к ним отдельные самолеты противника;
б) ударная группа (2/3 сил) идет сбоку, имея бомбардировщиков ниже себя, с задачей вести бой с противником и не допускать его к своим бомбардировщикам».
Так что тактика действий наших истребителей ещё до начала войны была весьма развитой. Не зная об этом, Рыбин пытается представить дело так, словно англичане научили наших авиаторов использованию в бою различных по своему назначению тактических групп истребителей. При этом он ещё и обвиняет участника боя Владимира Покровского в том, что он «покривил душой» и не был «до конца правдив», рассказав о том, как командир эскадрильи капитан Сафонов при вылете на перехват определил ударную и прикрывающую группы истребителей. Комэск действовал в полном соответствии с Боевым Уставом истребительной авиации 1940 года, да и атаку провел классически, так, как его и учили в соответствии с этим документом: «При поиске противника летчик должен умело использовать все средства маскировки: солнце, облака и огонь зенитной артиллерии с тем, чтобы сближение начать незамеченным»; «маневр сближения должен быть быстрым, стремительным, неожиданным для противника и выгодным для использования всей огневой мощи и скорости своего самолета»; «внезапность, быстрота маневра, использование облаков, солнца и т. д.». Как известно, все эти тактические приемы и принципы построения боевых порядков использовались нашей истребительной авиацией в течение всей войны 1941–1945 гг.
1*Ю.Рыбин, «Драться как Сафонов!», «История Авиации» № 29, с. 16.
2. ЛИЧНЫЕ ДЕЛА И НАГРАДНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
Не может не вызвать возражений и подходы Ю.Рыбина к вопросу о насаждении наших летчиков в первые месяцы войны. В статье «Драться как Сафонов!», в частности, можно прочесть: «В этой связи здесь уместно упомянуть о командире эскадрильи 147-го ИАП ВВС 14-й армии старшем лейтенанте Леониде Иванове, погибшем в первые дни в небе Заполярья. Он в одиночку на самолете И– 15бис попытался подняться в воздух и вступить в бой с блокировавшими аэродром истребителями противника, но был сбит и погиб. Леониду Иванову первому в Заполярье было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно… При составлении представления ещё действовал стереотип мирного мышления, и первая смерть летчика на глазах у всех во время выполнения боевого задания уже казалось подвигом, в те дни никто не мог себе представить даже в страшном сне, какие ещё ожидают наших летчиков испытания и драматические события в самом недалеком будущем. После того, как смерть для “сталинских соколов" станет обыденным и массовым явлением, за этот поступок не то, чтобы орден, а даже медалью “За отвагу” перестанут награждать. Тому пример – аналогичная гибель сразу четырех летчиков 19-го гвардейского ИАП над аэродромом Шонгуй 12 марта 1943 г.: гвардии старшего лейтенанта И.П.Миусова, гвардии старшины А.Д.Романенко, гвардии старшего сержанта Н.Т.Константинова и гвардии сержанта В.П. Чернова – ни один из них не был отмечен никакой наградой. Это уже были тяжёлые серые будни» 2 *
[Закрыть].
Что касается боя в районе аэродрома Шонгуй, произошедшего 12 марта 1943 г., то это событие будет описано ниже, а пока должен отметить, что в первые недели войны действительно ещё не был введен порядок награждения летчиков за сбитые самолеты противника и произведенные штурмовки, но к чему этот трагический и высокопарный пафос в отношении наших летчиков? Очень скоро война превратилась в тяжёлые серые будни не только для наших летчиков, но и для немецких тоже. «Массовая гибель», о которой говорит Рыбин в отношении «сталинских соколов», была таким же обыденным явлением и для пилотов Люфтваффе, включая знаменитых асов Геринга. За полгода боевых действий с 22 июня по 31 декабря 1941 г. советские ВВС 14-й армии и ВВС Северного флота по боевым и небоевым причинам потеряли 207 человек летных экипажей, а 5-й Воздушный флот за аналогичный период (с 18.06.41 г. по 31.12.41 г.) на нашем участке фронта 163 человека из состава летных экипажей, которые погибли в ходе боевых действий, попали в плен и разбились в авиакатастрофах. Как не трудно заметить, 163 и 207 – числа одного порядка, а в относительных величинах потери немцев были даже тяжелее. Что касается германских асов, то уже в первых трех налетах на аэродром Ваенга немцы лишились двух «экспертов» – командиров групп Гауптманов Лоевского (IV/JG77) и Роегера (2-я группа II/KG30).
Так что не стоит однобоко говорить, что «смерть для “сталинских соколов" станет обыденным и массовым явлением», поскольку она стала таковой и для немецких пилотов, которые гибли в немалых количествах и в тяжёлом для нас 41-м…
Плохо разобрался Рыбин и в отношении командира эскадрильи 147-го ИАП старшего лейтенанта Иванова, утверждая, что ему было присвоено звание Героя Советского Союза только за воздушный бой 28 июня 1941 года. Вот выдержка из представления на присвоение звания Героя Советского Союза Леонида Иванова:
«Краткое конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг.
Командуя эскадрильей истребителей И-15бис, выполнял задачу по прикрытию аэродрома базирования полка «СБ” и района Кандалакши. Своим умелым руководством и личным примером не раз предупреждал и отбивал атаки противника, по численности превосходящего подразделения тов. Иванова. Так 26.06.1941 при налете самолетов “Хенкель» и “Мессершмитт 109–110" звездно и поэшелонно на аэродром, тов. Иванов, невзирая на численное превосходство противника, завлекая личным примером, не дал противнику прицельно бомбить, большая часть бомб была сброшена вне аэродрома, а тов. Иванов лично сбил в бою одного “Мессершмитта– 110 27.06.41 также при налете большой группы самолетов противника не дал им прицельно сбросить бомбы и атаковать аэродром. Лично тов. Иванов встретился с семью вражескими самолетами Ме-109 и в неравном бою, искусно и мужественно борясь, сбил одного стервятника, отгоняя от аэродрома всю банду, но, будучи окружен со всех сторон противником, сам тов. Иванов героически погиб, предотвратив своим героическим поступком налет на свой аэродром. Вывод: за проявленную храбрость, мужество в бою с врагами тов. Иванова представляю к высшей правительственной награде Герой Советского Союза.
Командир 1-й смешанной авиадивизии полковник Туркель.
8 июля 1941 г.».
Как видим, Леониду Иванову было присвоено звание Героя Советского Союза не только за один воздушный бой 28 июня 1941 г., в котором он погиб.
Первый раз этот летчик проявил себя 26 июня, когда немецкий 5– й Воздушный флот предпринял первый налет на советский аэродром в Заполярье. В 01:03, когда стоял полярный день, в районе аэродрома Африканда на высоте 600–800 метров появились семь бомбардировщиков Ю-88 (в оперативных документах правильно отмечены именно Ju88, а в представлении на награждение Иванова ошибочно указаны Хе-111, ошибка в идентификации типов самолетов была распространенным явлением). На отражение налета были подняты несколько истребителей И-15бис из 147-го ИАП во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Ивановым, которые атаковали «Юнкерсов». Подробности воздушного боя не сохранились, но хорошо известно, что в результате этой первой бомбардировки самолеты на аэродроме не пострадали, но были убиты два авиамеханика.
Таким образом, первый налет на аэродром Африканда был отражен, при этом Леониду Иванову по докладу летчиков и наземных наблюдателей засчитали одного сбитого «Хейнкеля-111». По немецким данным из-за полученных в воздушном бою боевых повреждений разбился при посадке «на брюхо» Ju88A-5 № 6222 из 2-й группы 30-й эскадры II/KG30 (60 % повреждений). Это была первая воздушная победа летчиков 147-го ИАП и первая подтверждаемая победа в ВВС 14-й армии (именно «Хейнкель-111» записан в «Журнале учета сбитых самолетов противника 20 ГИАП», а в представлении к награждению почему-то отмечен Ме-110).
Второй и последний свой воздушный бой Леонид Иванов провел 28 июня во время второго налета на аэродром Африканда. В 14:15–14:30 от 9 до 18 самолетов противника точно отбомбились по аэродрому. Несмотря на предпринятые меры по рассредоточению техники на аэродроме, бомбами были уничтожены два бомбардировщика СВ, осколочные повреждения получили еще четыре СБ. С самолетами противника завязали бой истребители И-15бис 147-го ИАП. Об этом воздушном бое подробные сведения не сохранились, но, согласно оперативной сводке штаба 1-й САД № 13 от 29.06.41 г. 3*
[Закрыть] , нашим летчикам были засчитаны три сбитых вражеских самолета. Командиру эскадрильи старшему лейтенанту Иванову засчитали один сбитый «Мессершмитт-109». Очевидно, это был Bf109Е-4/В (сер. № 1159), пилот которого унтер-офицер Штратманн посадил самолет в финских болотах и сначала числился пропавшим без вести, но через некоторое время вернулся к своим.
Согласно документам 147-го ИАП, Л.И.Иванов подбил Ме-109 пулеметным огнем своего И-15бис в 15 километрах северо-западнее Африканды. Это был первый сбитый в воздушном бою в Заполярье «Мессершмитт-109». который получил 60 % повреждений, после чего уже не подлежал восстановлению. Вероятно, в случае 28 июня в представлении на награждение присутствует некоторое преувеличение подвига Леонида Иванова: «предотвратив своим героическим поступком налет на свой аэродром», ведь в действительности два наших бомбардировщика были уничтожены и четыре получили пробоины. И все же необходимо задуматься над тем, какие повреждения на аэродроме могли бы нанести вражеские бомбардировщики и истребители если бы Леонид Иванов со своими товарищами не вел воздушный бой? Подвиг Леонида Иванова заключался в решительных и самоотверженных действия в боях 26–28 июня, и действия его по достоинству были отмечены нашим командованием. В этих воздушных боях старший лейтенант Иванов сбил два вражеских самолета, которые подтверждаются немецкими данными но, к сожалению, сам при этом погиб.
Хочу прокомментировать еще одну реплику Рыбина, которая показывает, что автор слабо разбирается во многих вопросах, о которых пишет. «Это боевые характеристики, наградные листы и аттестационные материалы, не имеющие ничего общего с ежедневными документами учета боевой деятельности подразделений и самих летчиков. Авторами этих "сочинений на заданную тему”, как правило, были не нюхавшие пороха политруки, комиссары и штабные работники, из-под пера которых появлялись на свет эти “шедевры”» 4*
[Закрыть]В действительности же никогда боевые характеристики, аттестационный материал и наградные документы не писали политруки, так как это всегда являлось и является обязанностью начальников штабов частей, командиров и подписывались по команде. Кто мог лучше знать заслуги летчика, командира подразделения или рядового солдата и оценить их как не воевавшие рядом с ними командиры подразделений, батальонов, полков?
2*Ю.Рыбин. «Драться как Сафонов!», «История Авиации» № 27, с.28.
3*ЦАМО, Ф.363, on.6268, д.32.
4*Ю.Рыбин. «Драться как Сафонов!», «История Авиации» № 27, с.26.
Командир эскадрильи 147-го ИАП Герой Советского Союза (посмертно) старший лейтенант Иванов.
Летчик-ас военный комиссар 1-й эскадрильи 147-го ИАП политрук Селезнев.
Необходимо отметить, что и в отношении политруков Рыбин не прав, так как многие из них являлись боевыми летчиками, которые летали ведущими групп, к примеру: старшие политруки Селезнев, Тулупников (20-й ГИАП), батальонный комиссар Бородай (19– й ГИАП), батальонные комиссары Савчишкин, Борисов, военком АЭ лейтенант Бардаш (768-й ИАП), батальонные комиссары Анохин, Чагин (769-й ИАП). Старший политрук Селезнев был отличным летчиком-истребителем и имел на своем боевом счету 11 сбитых самолетов лично и в группе. Борис Сафонов сам начинал свою службу в 72-м САП на должности помощника военкома по комсомольской работе. Батальонный комиссар Бородай неоднократно ходил ведущим групп истребителей на самые сложные задания по прикрытию бомбардировщиков на вражеские аэродромы и имел на счету сбитые самолеты.
После упоминавшейся гибели командира 4-й эскадрильи 147-го ИАП старшего лейтенанта Иванова командовать этим подразделением стал старший политрук Тулупников. С 6 июля 4-я эскадрилья 147-го ИАП под командованием старшего политрука Тулупникова в составе шести экипажей И-15бис с аэродрома Африканда была перебазирована на оперативный аэродром Алакуртти, где вела штурмовые действия. К сожалению, командовавший подразделением старший политрук Тулупников погиб в воздушном бою 10 июля в районе Алакуртти. По результатам боевых действий эскадрильи на Кандалакшском направлении командование наземных войск объявило благодарность всему личному составу эскадрильи. Были, конечно, и не летающие политруки, но к чему эти обобщения Рыбина о «не нюхавших пороха политруках», ведь в авиационных полках, по крайней мере, воевавших на Севере в 1941–1942 гг., многие из них были боевыми летчиками, да и не только летчиками? Такие заявления выглядят просто подлым поклепом на этих людей, которые отлично воевали и, к сожалению, погибали, также как и рядовые летчики.
He111 с крупнокалиберными бомбами на внешней подвеске под прикрытием тяжелых истребителей Bf110 идут на бомбёжку
Звено И-16 в полете.
Фото сделано с 8-мм киноплёнки.
3. СЧЁТ ПОБЕД НЕ ОКОНЧЕН
На фоне всего вышесказанного, заниматься анализом подсчёта побед Бориса Сафонова, произведённого Юрием Рыбиным, как-то даже бессмысленно. Оно почти наверняка не может быть достоверным. Поначалу это было не более чем предположение, но очень скоро эта догадка перешла в область неопровержимых фактов. Впрочем, судить об этом могут сами читатели.
Согласно данным таблицы, приведённой Ю.Рыбиным, документально подтвержденными необходимо считать боевой счет дважды Героя Советского Союза Сафонова в двадцать сбитых самолетов лично и один в группе. Однако, как выяснилось, это число не является полностью выверенным, и я постараюсь дополнить этот список.
Большинство одержанных воздушных побед Борисом Сафоновым действительно отражены в следующих источниках: «Журнал учета боевых вылетов 72-го САП» 5*
[Закрыть] и «Оперативные сводки штаба ВВС СФ» 6*
[Закрыть] . Но в этих документах отражены не все групповые победы североморского аса. Одна групповая победа 27 июля 1941 г. над fisl26 присутствует в этих документах, о чем Рыбин упоминает, но есть, как минимум, два документа, в которых зафиксированы еще три групповые победы с участием североморского аса: 26 августа, 31 августа и 2 сентября 1941 г. Это: «Выписки из журнала сбитых (уничтоженных) самолетов противника летчиками 2-го ГКАП с 24.06.41 по 31.12.42», а также «Исторический журнал 72 авиационного полка». События этих дней подробно отражены в них, и по этим документам составлено описание воздушных боев.
26 августа 1941 г.
Как известно, 9 августа в ходе двух массированных налетов на аэродром Ваенга немцы понесли тяжелые потери. 26 августа после 17-дневного перерыва в налетах на флотские аэродромы противник вновь попытался нанести массированный удар двумя эшелонами 12 Ju88 и 14 Ju88 под прикрытием шести Bf110 и 11 Bf109E. Целью был выбран новый аэродром Ваенга-2. Первый эшелон немецких самолётов подошел в 14:10. С 13:50 над аэродромами барражировали пять И-15бис из 72-го САП.
В 14:03–14:10 на отражение вражеского налета были подняты еще 23 флотских истребителя: четыре МиГ-3, 10 И-153 и девять И– 16. Одновременно с этим для прикрытия Мурманска и армейских аэродромов были подняты 12 истребителей ВВС 14-й армии (три ЛаГГ– 3, столько же И-16 и шесть И-153), но они встречи с противником не имели, так как вражеские самолеты пролетели севернее. При подходе противника к аэродрому Ваенга-2 две группы истребителей ВВС СФ насчитывавшие шесть И-16 и 10 И-153 атаковали «Юнкерсов» в лоб, и строй немецких бомбардировщиков был нарушен. После этого все истребители МиГ-3, И-16, И-15бис и И-153 завязали воздушный бой с Ju88 и Bf109.
Видимо схватка оказалась не слишком удачной для пилотов «мессеров» и экипажи «Юнкерсов» предпочли уйти в спасительные облака. «Мессершмитты» прикрытия были не особенно активными и после коротких атак уклонялись от боя. Пара МиГ-3 летчиков Соколова и Цыбанева завязала бой с парой Ме-109, тем временем вторая пара «МиГов» капитана Кухаренко и старшего лейтенанта Яковенко удачно атаковала один Ю-88. Двухмоторник задымил и с резким снижением ушел в облака. Кроме МиГ-3 бомбардировщики подверглись атаке И-16 и И-15бис. По данным радиоразведки Северного флота, из группы, участвовавшей в налете, в районе Луостари упал и сгорел один Ю-88, а второй со снижением тянул на аэродром Хебуктен. По-видимому, это был один и тот же самолет, так как по немецким данным один Ju88A-6 (сер. № 3467) из 1-й группы I/KG30 получил повреждения двигателя и врезался в землю при заходе на посадку на аэродроме Луостари, при этом он, по немецким данным, был разрушен на 80 %. Всего же летчикам 72-го авиаполка, в том числе капитану Сафонову, после этого боя позже было засчитано три сбитых в группе «Юнкерса-88», основанием для засчитывания этих воздушных побед, очевидно, и был радиоперехват переговоров вражеских пилотов с наземной радиостанцией.
Данные противника подтверждают уничтожение одного бомбардировщика, о котором говорилось выше. С нашей стороны имелся один поврежденный И-16, который скапотировал при посадке, но позже самолет был отремонтирован средним ремонтом. Как видим, преувеличение числа сбитых самолетов противника с нашей стороны было тройным, и вполне справедливым выглядит то, что сбитые самолеты были засчитаны группе летчиков, в том числе и капитану Сафонову.
31 августа 1941 г.
В этот день немцы снова попытались нанести удар по аэродрому Ваенга группой в составе семи Ju88, их сопровождали семь Bf109E из состава 14/JG77. Стояла плотная облачность 8 – 10 баллов высотой 400–800 метров, но сигнал воздушной тревоги поступил вовремя, и в 16:20 штаб ВВС СФ дал команду на подъем истребителей. Через три минуты взлетели шесть И-153, а за ними через две минуты, то есть в 16:25, взлетели еще шесть И-16. Всего на отражение налета в 16:23–16:30, то есть за семь – восемь минут, поднялись 14 истребителей 72-го САП – последними стартовали два МиГ-3. Время, затраченное на подъем истребителей, подчеркнуто не случайно, но об этом пойдет речь позже ниже.
При подходе к аэродрому Ваенга-1 семерка «Юнкерсов», находясь над облаками, на высоте 2000 метров была атакована нашими истребителями и рассеяна. Сброса бомб не последовало, и немецкие бомбардировщики стали уходить на свою территорию. В районе Мурманска лейтенант Сорокин на МиГ-3 атаковал один Ю-88 и преследовал его до полуострова Рыбачий. Летчики наблюдали, как от прошиваемого пулеметными очередями бомбардировщика отлетали куски конструкции. «Юнкере» со снижением пошел в сторону линии фронта. Захару Сорокину засчитали этот Ю-88 как сбитый, но списки немецких потерь не подтверждают эту заявку на победу, вероятно, сильно поврежденный немецкий самолёт все же долетел до своей базы.
5*ЦВМА Ф. 1982, оп.016526. д.2, ОЦВМА Ф.75, д.39502.
6*ОЦВМА Ф.20, д.6500.
Будни командира 4-й эскадрильи капитана Б.Ф.Сафонова. Фото лета – осени 1941 г.
Герой Советского Союза капитан Гальченко у своего И-16. Фото лета – осени 1941 г.
Тем временем, восточнее Мурманска звено И-153 (летчики старший лейтенант Родин, лейтенанты Амосов и Ткаченко) со стороны солнца атаковали пару «Мессершмиттов-109» и сбили одного из них. Второе звено И-153 вместе с шестеркой И-16 вступили в воздушный бой с группой Bf109Е в районе аэродрома Ваенга-1 Младший лейтенант Покровский на И-16 и старшина Семененко также пилотировавший истребитель этого типа заявили, что сбили один «мессер» в районе Мурманска, но позже этот сбитый Ме-109 был засчитан как групповая победа летчиков И-16 и И-153, в том числе капитану Сафонову. Согласно оперативным и разведывательным сводкам первоначально нашим летчикам засчитали три сбитых самолета: два Ме-109 и один Ю-88. Однако, через некоторое время в «Журнал сбитых (уничтоженных) самолетов противника летчиками 2 ГКАП» был занесен только один сбитый «Мессершмитт-109» указанной группе летчиков, что полностью соответствовало действительности.
По немецким данным после этого налета на Ваенгу до аэродрома Луостари не дотянул один Bf109Е-3 (сер. № 6403) из состава 14/JG77, который упал и сгорел в районе Петсамо, пилот ефрейтор Кобольд погиб. Очевидно, что этот истребитель был поврежден в воздушном бою в районе Мурманска. В этом напряженном воздушном бою был сбит также один И-153, погиб командир звена старший лейтенант Юдин. Еще один сбитый «Мессершмитт-109» в этот день был засчитан командиру эскадрильи 145-го ИАП капитану Гальченко. Как видим, в наших авиационных штабах существовала практика уточнения и корректировки числа сбитых вражеских самолетов не только в сторону увеличения, но и в сторону уменьшения. При этом многое зависело от обстоятельств боя, известных именно тогда, а не сейчас. Поскольку в воздушных боях участвовали несколько групп истребителей, которые заявляли о сбитых самолетах, вполне логичной была система учета сбитых самолетов противника за группой летчиков.
2 сентября 1941 г.
В этот день в 18:35 немцы предприняли крупный налет на Мурманский порт. В авиаударе, по нашим данным, участвовали бомбардировщики Хе-111, Ю-88 и истребители Ме-109 и Ме-110. Бомбардировщики отбомбились неточно: большинство бомб упали в залив, а часть разорвалась на территории порта, не причинив серьезного ущерба. В торговом порту сгорел один штабель досок и столярная мастерская. Вражеские самолеты были встречены истребителями 145-го ИАП и 72-го САП, завязавшими воздушный бой. Группа из шести И-16 во главе с командиром эскадрильи капитаном Сафоновым вступила в бой с группой немецких истребителей, насчитывавших от двух до четырёх Ме-109 и пару Ме-110, прикрывавших тройку Ю-88. Кроме того, с «Мессершмиттами-109» и «Мессершмиттами-110» вели бой летчики 145-го ИАП. Сразу после воздушного боя никому из летчиков не были засчитаны сбитые самолеты, но позже всем летчикам эскадрильи Бориса Сафонова, участвовавших в воздушном бою, записали один сбитый в группе Ме-109, что не подтверждается данными противника.