Текст книги "История Авиации 2004 06"

Автор книги: История авиации Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

2 февраля 1920 г. в Тарту правительство РСФСР подписало с Эстонской республикой «мирный договор» – довольно странное наименование документа, поскольку оба государства никогда не находились официально в состоянии войны и делали вид, что не вели боевых действий друг против друга. Тем самым суверенитет и территориальная целостность нового государства получили международное признание. Для Эстонии Гражданская война закончилась. К этому моменту её военная авиация насчитывала до 40 самолётов (три четверти – английского производства), 12 из них были полностью боеготовыми, ещё 11 только что прибыли в страну и находились либо в заводской упаковке, либо в процессе сборки, а оставшиеся 17 машин для полётов находились на разных стадиях ремонта или списания. Начиналась мирная жизнь и новый этап в истории развития авиации и ВВС Эстонии.

2*Один из этих самолётов (бортовой № 36) был разбит в аварии, произошедшей 12 июля 1921 г., пилот и лётнаб уцелели.

DH-9 в конце Первой Мировой считался лучшим лёгким бомбардировщиком, но повоевать за Эстонию эти машины также не успели, прибыв слишком поздно.

Краса и гордость эстонских ВВС – бомбардировщик-торпедоносец «Шорт-184».

ГОДЫ МИРА И БЛАГОДЕНСТВИЯ

Впервой половине 20-х гг. поставки авиатехники из Англии продолжились. Разумеется, большая часть полученных самолётов относилась к категории «сэконд хэнд». В целом до 1925 г. эстонцы получили одну летающую лодку «FBA Тур Н», пять DH-9 и четыре «Авро-504К». Таким образом, количество DH-9 и «Авро-504К» достигло 13 штук каждого типа, что позволило укомплектовать ими две полные эскадрильи. Кроме того, в середине 1920 г. у немцев были куплены восемь «Хальберштадтов C.V» по «серой схеме», посредником в которой выступила Дания. Официально эти самолёты якобы достались датчанам в счёт репараций и находились на хранении в Вамрупе на их территории. Позднее один из C.V (бортовой № 53) эстонцы переоборудовали в поплавковый гидросамолёт. Между прочим, раскрывшаяся сделка с датчанами, видимо, послужила причиной отставки первого командующего эстонской военной авиацией Ю.Отса, дослужившегося к этому времени до капитана. Его обвинили в контрабанде, поскольку покупка военного снаряжения у Германии противоречила положениям Версальского договора.

В результате командующим ВВС в 1921 г. стал капитан Август Стейнберг. Под его руководством была предпринята серьезная перестройка структуры военной авиации. Все сухопутные самолёты были сведены в авиационный полк, состоявший из двух эскадр – сухопутной (Lennu Salk) и морской (Merelennu Salk). В 1925 г. сухопутную эскадру разделили на три дивизиона, которые придали по территориальному признаку трём пехотным дивизиям эстонской армии. Первоначально первый дивизион базировался в Раквере вблизи Тарту, второй в Ягала, третий в Ласнамяги около Таллинна. Морские самолёты располагались первоначально на авиастанции в Минной гавани Таллинна; а к середине 20-х гг. для них оборудовали ещё несколько небольших гидроаэродромов, в частности два из них находились в районе Хаапсалу и Пярну. Командование ПВО первоначально отсутствовало, поскольку истребительной авиации не существовало, а все зенитные пушки и пулемёты находились в пехот

ных дивизиях. Кроме авиационных дивизионов в состав эстонской военной авиации входили авиаремонтная мастерская в Таллинне и авиационная школа. Такая организация в основном сохранилась до 1940 г. В целом военная авиация Эстонии к началу 1925 г. имела 67 самолётов, относящихся к 15 различным типам.

Интересно, что для эстонской авиации была характерна постоянная «ротация» звеньев самолётов из одного дивизиона в другой, малообъяснимая с точки зрения логики. Ведь реально усилить какое-то «угрожаемое направление» столь мизерными средствами было нереально, да и опасности внешней агрессии против Эстонии в те годы не было. Зато 1 декабря 1924 г. произошло событие, именуемое местными историками не иначе как «коммунистический путч». Фактически он представлял собой попытку массовых политических выступлений с одновременными восстаниями в некоторых воинских частях.

Пет сомнений, что местные коммунисты действовали с одобрения Коминтерна, а Красная Армия в приграничных с Эстонией областях была приведена в боевую готовность, но никаких военных действий со стороны СССР не последовало. Это объясняется тем, что реально массового характера выступления не приобрели, ограничившись в основном Таллинном и его окрестностями, где их быстро подавили оставшиеся верными правительству армейские части. Можно отметить, что среди прочих воинских частей, поддержавших «путч», была часть персонала аэродрома Ласнамяги. В руки восставших попали три самолёта, и, когда стала ясной неудача восстания, кое-кто из авиаторов попытался улететь на них в Советский Союз. Но двум экипажам по утверждению эстонских источников «не хватило полосы для разбега», в итоге до «совдепии» добрался только один DFW C.V с экипажем из двух человек. Никаких дополнительных подробностей об этом перелёте ни в эстонских, ни в российских источниках найти не удалось.

Эстонские гидропланы – единственный поплавковый «Хальберштадт C.V» и «Норманн-Томпсон NT-2B» у ангара Минной гавани Таллинна. На фото вверху запечатлён в полёте эстонский «Шорт-184».

Состояние авиатехники времён Первой Мировой войны к, остававшейся на вооружении авиации Эстонии к концу 20-х годов стало откровенно плохим, о чём можно судить по этому DH-9, у которого обшивка фюзеляжа в районе кабины начала пузыриться.

К 1925 г. практически все эстонские самолёты российского и германского производства были списаны, за ними последовали и английские машины – все ВЕ-2, RE-8, летающие лодки NT-2B и FBA, большая часть гидропланов «Шорт-184». Последние DH-9 эксплуатировались в Эстонии до начала 1931 г., а рекордсменами в этом плане оказались легендарные «Авро-504». Для замены списанной авиатехники эстонцы решили теперь обратиться к Франции и закупили в 1925–1928 гг. партию из 28 машин: 15 истребителей «Гурду-Лезье GL– 22», девять лёгких бомбардировщиков «Поте– 25А.2» (в варианте со звездообразным мотором «Юпитер»), два учебных «Анрио HD-14» и пару устаревших истребителя «Спад S– VII». Интересно, что «антикварные» даже по тем временам «Спады» не имели вооружения и числились в Эстонии «самолётами для обучения высшему пилотажу». Все GL-22 и несколько «Поте» поступили в 1-й дивизион, остальные «Поте» – во 2-й дивизион, а «Спады» и учебные «Анрио» – в авиашколу. Поступление на вооружение первых «настоящих» истребителей побудило командование военной авиации выделить в своём составе 14 июля 1930 года штаб противовоздушной обороны, предназначенный для координации действий истребителей и зенитной артиллерии. Штаб ПВО возглавил сотрудник Генерального штаба эстонской армии лейтенант Рихард Томберг, ранее прослуживший несколько лет в авиации и самостоятельно изучивший несколько соответствующих книжек и журнальных статей; в результате этого он считался среди эстонских военных крупным специалистом по организации ПВО и способах её применения.

Летающая лодка «Норманн-Томпсон NT-2B» из состава морской эскадры ВВС Эстонии.

Приобретение во Франции наряду с современными истребителями GL-22 пары устаревших «СПАДов», по всей видимости, можно рассматривать, как своего рода «офсетную программу наоборот», поскольку в качестве самолётов обучения высшего пилотажа эти машины годились лишь отчасти.

Французские многоцелевые бипланы «Поте-25» в межвоеииый период стали на долгое время основой ударной мощи ВВС многих малых стран. Не стала исключением из этого правила и авиация Эстонии.

На смену отлетавшим своё самолётам Первой Мировой войны в середине 20-х годов в авиацию Эстонии пришли новые машины. На снимке закупленные во Франции истребители G1.-22.

Закупки оружия во Франции, по-видимому, не удовлетворили эстонское командование, и оно решило вернуться к проверенному британскому союзнику. В 1928–1929 гг. была получена дополнительная партия «Авро– 504R» в количестве 12 машин и шесть более новых учебных самолётов «Авро-594 Эвиан». Интересно отметить, что «Авро-5041Ъ> представляли собой специальную модификацию «для бедных» и производились с 1926 г. только на экспорт, чтобы израсходовать остававшиеся ещё со времён Первой Мировой войны запасы устаревших маломощных моторов разных типов. В 1930 г. из Англии получили современные истребители: 12 одноместных «Бристоль Бульдог Mk.II» и пару «Армстронг-Уитворт Сискин Mk.IIIDS» в двухместном учебном исполнении. В 1932 г. получен ещё один «Эвиан» и четыре учебных «Авро– 626 Префект», а также восемь лёгких бомбардировщиков «Хоукер Харт» (из них половина в поплавковом варианте). Кроме того, в том же 1932 г. Чехословакия продала эстонцам четыре лёгких бомбардировщика «Летов S-328E». «Бульдоги» и «Харты» поступили во 2-й и 3-й дивизионы, «Сискины» и «Летовы» в 3-й, а поплавковые «Харты» – в морской дивизион. В целом с этим авиапарком эстонская авиация и дотянула до начала Второй Мировой войны. Только в 1936 г. в Англии был куплен единственный на всю Эстонию двухмоторный «Авро Энсон», служивший как учебный и патрульный.

В апреле 1934 г. в Эстонской республике разразился очередной переворот, теперь уже правый: премьер-министр К.Пятс, заручившись поддержкой армии, распустил парламент и запретил все политические партии, вместо которых быстро сформировал одну единую – «Отечественный союз» (Isamaaliit). У советских историков принято было считать этот переворот фашистским, с обязательным упоминанием о симпатиях эстонской военной и политической элиты к Гитлеру и Муссолини, хотя меры, принятые эстонской элитой для укрепления своей власти, вполне мог бы одобрить и товарищ Сталин. Активисты левых партий и все «сочувствующие» подлежали немедленному аресту, была введена строгая всеобщая цензура, система исправительно-трудовых лагерей «для лодырей и праздношатающихся без средств к существованию лиц» (и это в стране с одним из самых высоких в Европе уровней безработицы!) и т. д. и т. п. В конечном счете, в 1937 г. было созвано Национальное собрание, принявшее новую конституцию. В соответствии с ней в 1938 г. провели президентские выборы, на которых победил, конечно же, К.Пятс…

К этому времени уже стало понятно, что мирный период истории в очередной раз подходит к концу. Военная же мощь всех прибалтийских «лимитрофов» (так в те годы принято было именовать мелкие государства, образующие «санитарный кордон» между СССР и Западной Европой) вместе взятых была совершенно недостаточной для противостояния даже Польше или Швеции, не говоря уже о Советском Союзе или Германии. В общем, все надежды прибалтов были на то, чтобы «день простоять, да ночь продержаться», а там придут могучие англо-французские союзники и всех спасут…

Имевшиеся у Эстонии три пехотные дивизии были вооружены стрелковым оружием и артиллерией времён Первой Мировой войны, а качество и количество бронетехники вообще было смехотворным: авто-танковый полк имел 24 бронеавтомобиля различных марок, четыре английских танка Mk.V, три французских «Рено FT-17» и шесть польских танкеток TKS. Имелись также три бронепоезда и батарея железнодорожных орудий. Эстонский военно-морской флот состоял из антикварных сторожевиков и тральщиков, которые ни с того, ни с сего дополнялись двумя новенькими подводными лодками…

В соответствии с избранной эстонским командованием оборонительной тактикой самолёты должны были осуществлять воздушную разведку, ПВО и бомбо-штурмовую поддержку пехотных частей, которым придавались авиационные дивизионы. Правда, материальные возможности для выполнения этих задач к концу 30-х гг. быстро скатывались к нулю. Имеющиеся истребители устарели и не могли ни вести воздушные бои с истребителями «потенциальных противников», ни даже догнать их бомбардировщики, а свои бомбардировщики стали беззащитными как против вражеских истребителей, так и против новых средств ПВО.

Особенно обострилась проблема модернизации самолётного парка военной авиации к 1937 г. В это время началась Гражданская война в Испании, и все ведущие европейские державы приняли участие в деятельности так называемого «Комитета по невмешательству», призванного предотвратить поставки вооружения всем сторонам, участвующим в конфликте. Испанские республиканцы могли закупать нужную им военную технику только в СССР и Мексике, но доставка военных грузов из этих стран была сопряжена с большими трудностями. Вот и приходилось эмиссарам республиканцев мотаться по всему миру, пытаясь всяческими обходными путями раздобыть хоть что-нибудь. Причём зачастую не самое современное вооружение они приобретали за очень высокую цену. Обратились испанцы и к Эстонии, которая решила не упускать такой удачный шанс и в начале 1937 г. «загнала» им чуть ли не все свои боевые самолёты: восемь «Бристоль Бульдогов Mk.II» и столько же «Поте-25А.2» 3*

[Закрыть] .

В Испанию эти самолёты прибыли летом и участвовали в боях на Северном фронте вплоть до октября 1937, когда республиканцы в Стране Басков потерпели окончательное поражение. В числе прочих трофеев франкистам достались один «Бульдог» и один «Поте», остальные бывшие эстонские машины к этому времени были потеряны.

Таким образом, продав самолёты испанцам, Эстония серьезно оголила собственную военную авиацию, оставшуюся фактически лишь с четырьмя истребителями «Бульдог». Учитывая, что к этому времени оставалось лишь два – три GL-22 (которые, к тому же, были окончательно списаны по износу в 1938 г.), пришлось номинально причислить к «истребителям первой линии» оба учебнобоевых «Сискина», а чтобы 2-й дивизион не остался вообще без самолётов, в него передали четыре «Летова» из 3-го дивизиона и столько же морских «Хартов», которые по такому случаю срочно переставили с поплавков на колёсное шасси.

3*В монографии С.Абросова «В небе Испании 1936 – 39 годы» ошибочно указано, что «Бульдоги» и «Потезы» были литовскими. Это одна из немногих ошибок, допущенных в данной весьма качественной книге.

Следом за «французской эрой» в авиации Эстонии наступила «английская». На снимках (сверху вниз) «Авро-626», «Бристоль– Бульдог», «Летов S-328», «Сискин Mk.Hl», «Майлс-Магистер» и поплавковый «Хаукер Харт».

Интересно, что «испанские» деньги командование военной авиации потратило на приобретение у владельцев в январе 1937 года за 187 тысяч эстонских крон и капитальный ремонт старинного замка Маарьямяе, в котором разместилась военно-авиационная школа. В двух этажах замка оборудовали спальные и учебные помещения для курсантов, столовую с кухней, библиотеку и спортзал. В башне замка находились помещения руководства школы, радио– и метеостанции. В бывшей конюшне оборудовали учебный ангар с наглядными пособиями в виде образцов моторов и списанных самолётов. На фасаде замка вместо прежнего герба владельца поместили эмблему авиашколы – орла с мечом в когтях.

Ну, а на оставшиеся деньги решено было приобрести новые самолёты. В первую очередь эстонцы обратились к своим постоянным поставщикам – англичанам. Среди рекомендованных ими в 1937–1938 гг. типов были двухмоторные скоростные бомбардировщики «Бристоль Бленхейм» и обладавшие практически межконтинентальной дальностью «Викерс Веллсли». Ретроспективно рассматривая последний вариант, невозможно было отделаться от мысли, что эстонцы всерьёз помышляли о бомбардировках не только Москвы, Ленинграда, Минска и Киева, но также бакинских нефтепромыслов и уральского промышленного района! Надо заметить, что возможность обзавестись сравнительно мощным бомбардировочным «кулаком» оказалась весьма привлекательной для многих второразрядных стран типа Польши и Финляндии, вкладывавшим огромные средства в создание сравнительно современной, но малочисленной бомбардировочной авиации, но при этом остававшихся без современных истребителей.

Как бы там ни было, но до приобретения «Бленхеймов» и тем более «Велели» дело не дошло, хотя возможность и необходимость покупки этих машин вроде бы продолжала обсуждаться в военнополитических кругах Эстонии. На первых порах было решено усилить армейскую авиацию, для чего в конце 1938 г. было принято решение закупить 10 лёгких бомбардировщиков «Вестланд Лизандер Мк.1». Заказ был частично оплачен, но англичане, которые в это время в свою очередь озаботились увеличением численности своих ВВС явно затягивали поставку. В итоге наступил роковой сентябрь 1939 г., когда сделка была аннулирована из-за формальной невозможности доставки «Лизандеров» из Англии в Эстонию.

С закупкой истребителей получилась аналогичная история. Эстонцы не захотели пополнять свой авиапарк какими-нибудь посредственными самолётами вроде «Гладиаторов» или «Девуатинов», как это сделали их соседи из Литвы и Латвии. Нет, «горячие эстонские парни» решили принять на вооружение что-нибудь сверхсовременное (чтобы потом лет десять голова не болела) выбрав в 1938 г. новейшие английские «Спитфайры», не смущаясь тем, что к этому времени имелся только прототип данного истребителя, и о быстрой поставке не могло быть и речи. Только в марте 1939 г. эстонцам удалось заключить контракт на 12 «Спитфайров Мк.1» на сумму 155.255 фунтов стерлингов. Первая пара должна была прибыть в Эстонию к 31 августа, ещё два – к 29 февраля 1940 г., а остальные восемь к 30 июня 1940 г. В ряде источников утверждается, что два самолёта с серийными номерами L1046 и L1047 (260– й и 261-й произведённые экземпляры) были к 11 июля 1939 г. приняты и облётаны эстонскими пилотами, после чего на них изобразили эстонские опознавательные знаки, разобрали и подготовили к транспортировке по морю. Но теперь уже быстро накалявшаяся политическая обстановка в Европе привела к тому, что англичане сначала отложили отправку самолётов, а после начала Второй Мировой войны в одностороннем порядке разорвали контракт, реквизировав все эстонские «Спитфайры» для нужд Королевских ВВС. А жаль, поскольку в результате этого шага СССР лишился возможности заполучить весьма ценный трофей…

Между тем судьба прибалтийских государств была быстро решена в рамках советско-германского договора о ненападении, больше известного как «Пакт Молотова-Риббентропа». Печальная судьба Польши вынудила Эстонию и её соседей подписать с Советским Союзом 29 сентября 1939 г. «Соглашение о взаимопомощи». В соответствии с ним на территорию Эстонии вводился 25-тысячный контингент Красной армии – 65-й особый стрелковый корпус.

Тем не менее, номинально эстонские вооружённые силы продолжали функционировать, и командование военной авиации продолжало свои попытки обновить авиапарк, хотя смысл всех этих действий становился всё менее понятным даже самим эстонским военным. Неудача с «Лизандерами» натолкнула эстонцев на мысль обратиться к противникам англичан. В начале 1940 г. был заключён контракт на покупку в Германии 5 разведчиков «Хеншель III.126В– 1», которые получили бортовые № 163 до № 167 и поступили во 2– й дивизион в мае 1940 г. – за месяц с небольшим до вхождения Эстонии в «братскую семью народов СССР».

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО АВИАСТРОЕНИЯ

Самым первым эстонским авиаконструктором был Александр Юстусович Виллиш, «неслужилый дворянин из мелкопоместных», как определялось его социальное положение в Российской империи. Этот энтузиаст авиации построил в 1913 г. в своём имении аэроплан «Северная ласточка», напоминавший одновременно несколько тогдашних европейских конструкций: крылья от «Таубе», шасси от «Блерио» и т. д. Только мотор он взял отечественный, К-80 рижской фирмы «Калев», и очень пострадал из-за этого. Во втором полёте 15 июля (по старому стилю) 1913 г. двигатель заглох, и пилоту пришлось совершить вынужденную посадку на воду, поскольку в это время он летел над Ревельской бухтой. К счастью «Ласточка» не затонула, но первому эстонскому авиатору пришлось долго выгребать к берегу руками. Видимо этот случай и побудил Виллиша в дальнейшем заняться проектированием гидросамолётов.

Постройка летающей лодки ВМ-1 (что означало, естественно, «Виллиш Морской») началась в марте 1915 г. по заказу воздушного отдела Морского генерального штаба. Интересно, что оплату моряки обещали лишь в случае удачных испытаний «готового изделия». Первый полёт нормально прошёл в начале ноября 1915 г., а при посадке после второго полёта аппарат напоролся на плавающее бревно и затонул. Но управлял им в это время уже пилот военной приёмки, так что деньги конструктору выплатили полностью.

Следующий свой проект А.Виллиш предложил сразу трём авиационным заводчикам: Меллеру, Лебедеву и Мельтцеру. В результате у Мельтцера была построена двухместная разведывательная летающая лодка ВМ-2, а у Лебедева немного отличающаяся от неё ВМ-4. Обе они неплохо летали в авиационной школе, куда были переданы, но для серийной постройки флот принял М-5 конструкции Григоровича. Сам же Виллиш стал директором-распорядителем у Ф.Мельтцера на бывшей «фабрике художественной мебели», которая с началом войны переключилась на изготовление воздушных винтов, а потом и на производство самих самолётов. Здесь Виллиш решил создать морской истребитель, взяв тем самым реванш у Григоровича, который с подобной задачей не справился. В 1917 началась разработка сразу двух конструкций – истребителя ВМ-5 и «контр-истребителя» ВМ-6. Первая представляла собой обычную для тех лет летающую лодку-биплан с толкающим винтом, а вторая проектировалась по совершенно оригинальной схеме, ни раньше, ни позже нигде не применявшейся. ВМ-6 являлся монопланом с расположенным спереди мотором и тянущим винтом; он должен был взлетать со специальной пневматической катапульты, а садиться на воду. Катапульту при этом можно было устанавливать как на береговых базах, так и на кораблях. Такая конструкция обеспечивала очень высокие лётные характеристики, позволяющие ВМ-6 вести бой не только со сравнительно тихоходными гидросамолётами, но и против новейших сухопутных истребителей. Постройка ВМ-5 была начата весной 1917 г., а на испытания её передали в конце осени; ВМ-6 предполагалось изготовить к весне 1918 года. Но к этому времени власть в России сменилась, и А.Ю.Виллиш с его проектами оказался никому ненужным. Он вернулся в своё поместье, и больше не делал никаких попыток вернуться в каком бы то ни было качестве к конструированию летательных аппаратов в получившей независимость Эстонии.

Однако «эстонская национальная авиаконструкторская школа» всё же не зачахла совсем, и через полтора десятка лет три энтузиаста – инженеры Пост, Нейдорф и Орг – построили по собственной инициативе два лёгких самолёта: биплан и моноплан. Они представляли типичные для своего времени лёгкие учебные самолёты с открытыми кабинами и моторами воздушного охлаждения «Дженет Мажор». Испытания самолётов прошли успешно, и они были переданы в Эстонский авиационный клуб, размещавшийся на аэродроме Юлемисте вблизи Таллинна. Этот аэроклуб находился в подчинении военизированной организации «Лига воздушной и химической обороны»» – полного аналога советского «Осоавиахима», занимавшейся, помимо прочего, подготовкой специалистов для эстонских вооружённых сил, в том числе для авиации. Соответственно, самолёты получили вскоре «почти серийные» обозначения PON-1 и PON-2 (по инициалам конструкторов) и гражданские регистоационные коды ES-LDM, ES-PON. Кроме них авиационный клуб имел один польский самолёт RWD-8 (ES-RWD) и пару германских авиеток «Рааб-Катценштейн RK-26 Тигершвальбе» (ES-AGU, ES-EHA).

Сами конструкторы получили от военной авиации заказ на усовершенствованный вариант их самолёта PON-1A с более мощным мотором водяного охлаждения «Джипси Мажор Мк.1» для замены устаревших учебных самолётов «Авро-504». Первый экземпляр успешно прошел испытания, но полностью устаревшую авиатехнику не заменил, поскольку таллиннский авиаремонтный завод сумел построить в 1935 г. только четыре экземпляра, получивших в военной авиации бортовые номера от 154 до 157. Самолёт получился довольно удачным, так что соседняя Латвия даже приобрела лицензию на его производство под обозначением LK0D-1. Затем латыши разработали на его базе усовершенствованный LK0D-2, но ни тот, ни другой варианты так и не были построены.

Покупка в 1938 г. для аэроклуба английского учебного моноплана «Майлз Мэжистер» (эстонский борт. № 159) подстегнула конструкторскую мысль инженерной троицы, предложившей военным создать аналогичный самолёт собственного производства. К этому времени конструктор Нейдорф, немец по национальности и подданный Германии, сменил гражданство на эстонское, а фамилию на Тоома. В результате новое детище коллективного творчества получило обозначение РТО-4. Этих монопланов в 1939–1940 гг. было построено пять штук: три для авиационного клуба (коды ES-A1N, ES-ENN и ES-EPP) и два для военной авиации (бортовые № 161 и № 162). Первые четыре имели открытые кабины, а на 162– м её закрыли лёгким фонарём – в основном для обучения слепым полётам. Потом теми же конструкторами по заказу военных был построен аналогичный самолёт PN-3, также с закрытой кабиной и более мощным мотором «Роллс-Ройс Кестрел-II». Он предназначался специально для переучивания эстонских лётчиков на «Спитфайры». В январе 1939 г. его облетали и вскоре машина получила ортовой № 160. Но на этом история собственного самолётостроения в Эстонии закончилась, и непохоже, чтобы в наше время она могла хоть как-то продолжиться…

РТО-4 был довольно удачным и вполне современным учебным самолетом, показавший возросший уровень эстонской промышленности, однако для реализации последнего в полной мере времени в конце ЗО-х годов уже не оставалось.

Создание лёгкомоторных PON-1 и PON-2 оказалось неплохой школой для эстонских авиаконструкторов и позволило им впоследствии перейти к следующему этапу – разработке полноценного учебно самолёта для ВВС, который и был реализован в РТО-4 и PN-3.

В СТРОЮ «НЕПОБЕДИМОЙ И ЛЕГЕНДАРНОЙ»

С момента ввода советских войск спокойный период для эстонских военных закончился. Кроме наземных войск в Эстонию были переброшены из СССР четыре авиационных полка: 25-й и 38-й истребительные, 35-й и 44-й скоростные бомбардировочные. С началом советско-финляндского конфликта бомбардировщики СБ из состава обоих СБАПов начали активно участвовать в боевых действиях; к ним привлекались и корабли советского Балтийского флота, базировавшиеся в эстонских портах. Сказать, что такое невольное соучастие в войне против дружественной Финляндии просто не нравилось эстонцам, значит ничего не сказать. Соответственно практически всё эстонское военное командование стремилось предоставить финнам всю возможную информацию о частях РККА на территории своей страны. Кроме финской агентуры в Эстонии в это время активно работал германский абвер, а также разведслужбы Англии и Франции, практически открыто поддерживавших Финляндию в войне с СССР. В начале 1940 г. в Финляндию практически открыто отправились около двухсот добровольцев (это были, видимо, сливки из общего числа горячих эстонских парней), в основном из числа военнослужащих, решивших лично повоевать с большевиками.

Командование Красной Армии всячески старалось пресекать деятельность вражеской агентуры и постоянно «накачивало» расквартированные в Эстонии части на предмет повышения бдительности. В результате 2 февраля 1940 с советских кораблей, базировавшихся в Таллинской бухте, открыли огонь по пролетавшему вблизи эстонскому военному самолёту – это был то ли «Харт», то ли «Поте». Эстонские представители заявили, что «самолёт летел в пределах установленного соглашениями воздушного коридора», а советская сторона утверждала, что полёты над портом этим соглашениям несомненно противоречат.

16 июня 1940 правительствам прибалтийских государств была вручена советская нота с требованием строгого соблюдения «Соглашения о взаимопомощи» и сформирования лояльных СССР правительств; 17 июня 1940 года СССР начал второй этап ввода своих войск в Эстонию. В ходе политических выступлений под руководством компартии, состоявшихся 21 июня, прежняя власть была бескровно свергнута и сформировано Народное правительство во главе с Й.Варесом. Новая власть провела 15 июля выборы в Государственную думу, которая приняла 22 июля 1940 года декларацию о вступлении в СССР и обратилась с соответствующей просьбой в Верховный Совет СССР. Эстония была принята в СССР 6 августа 1940; после чего в стране быстро были сформированы структуры государственной власти по советскому образцу.

Из частей бывшей эстонской армии в конце августа 194 0года был сформирован 22-й территориальный (эстонский) стрелковый корпус РККА, командование которым принял генерал-майор А.С.Ксенофонтов. В корпус вошли две стрелковые дивизии (180-я и 182-я), 614– й артиллерийский полк, 415-й батальон связи и ещё ряд частей и подразделений обеспечения. На базе эстонской военной авиации было решено сформировать 22-ю корпусную авиаэскадрилыо. В её состав включили пять «Хейншелей», семь «Хартов» (восьмой «Харт» к этому времени был разобран эстонцами на запчасти) и один или два «Префекта». Кроме того, совместно с 22-й эскадрильей базировался единственный эстонский «Энсон», использовавшийся командованием советских авиачастей в качестве связного и курьерского.

Западные авторы обычно утверждают, что все остальные эстонские самолёты были «перегнаны на территорию СССР». В реальности дело обстояло не так. Прибалтийскому управлению ГВФ были переданы только один «Юнкере Ju-52/Зм» эстонской гражданской авиакомпании и один «Локхид L-14H Электра» бывшей польской авиакомпании LOT, застрявший в Эстонии в сентябре 1939 года. Кроме того, для испытаний в НИИ ВВС забрали ещё одного «поляка» – RWD-13S и эстонский PN-3. Прочая эстонская авиатехника совершенно не заинтересовала советское командование ввиду своей устарелости и ветхости; лишь на нескольких самолётах были совершены ознакомительные полёты, да и то это была личная инициатива отдельных «сталинских соколов» 4*

[Закрыть] . В итоге вместо эстонских опознавательных знаков на самолётах нарисовали на всякий случай красные звёзды и оставили зимовать на открытых стоянках. В результате к весне 1941 года– все они пришли в полную негодность; окончательно этот хлам был добит в первые дни Великой Отечественной войны лётчиками Люфтваффе, бомбившими всё без разбора. Лишь часть учебных самолётов эстонского и английского производства пережила советский период в ангарах аэроклуба, после чего благополучно досталась немцам, о чём будет сказано далее.

В декабре 1940 года командному составу 22-го территориального корпуса, в том числе авиаторам, были присвоены советские воинские звания, а 23 февраля 1941 г. весь личный состав корпуса принял советскую военную присягу. Интересно, что никаких данных о репрессиях против эстонских военных, перешедших на службу в ВВС РККА, о которых так любят писать «демократические публицисты», до сих пор не удалось обнаружить даже эстонским историкам.