Текст книги "История Авиации 2005 03"

Автор книги: История авиации Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Между тем, в первой половине февраля 1943 г. остатки танковой армии «Африка» Эрвина Роммеля, насчитывавшие 15 тыс. немцев и 2,5 тыс. итальянцев, чуть более 20 танков и 70 орудий отошли на линию старых французских укреплений – так называемую «линию Марет», расположенную на границе между Тунисом и Ливией. При этом их арьергарды отделяло от английских авангардов 8-й армии Монтгомери десятки километров. Казалось бы союзники могли перевести дух?

Но не тут-то было. 14 февраля в 04:00 утра началась операция «Фрюхлингсвинд» (Fruhlingswind – с нем. весенний ветер), в ходе которой усиленная 21-я танковая дивизия атаковала американские и французские войска в секторе Сиди боу Зид. Немецкие танки и мотопехоту поддержал 371 боевой самолёт (в основном, истребители разных типов и «штуки»), которые начали появиляться в небе начиная с 07:15. К концу дня только американцы лишились 44 танков, 59 бронемашин и тягачей, 26 артиллерийских орудий и 22 грузовика.

Стоит отметить, что на этот раз атаки немецких истребителей на рассвете на союзные аэродромы, видимо, имели незначительный эффект. В их успехе сомневались даже штабные аналитики, разбиравшиеся с отчётами о боевых вылетах и дешифровальшики плёнок кинофотопулемётов. Подтверждения на победы получили в основном только участвовавшие в вылетах ведущие асы, такие как гауптман Гейнц Бэр, чей счёт 15 февраля достиг 156 побед, обер-лейтенант Курт Бюхлинген, на киле FW190 которого красовались 65 «абшуссбалкенов» и обер-лейтенант Вольфганг Эрнст, достигший отметки в 21 победу. При этом даже у признанных «экспертов» записи о победах сопровождались вопросительынми знаками, но отказать в наращивании счетов «героям Рейха» уже было нельзя – их имена прославляла на все лады пропаганда! С рядовыми пилотами было проще. К примеру, тот же штаб-фельдфебель Карл Курдорф, хотя и участвовал в боевом вылете в составе звена Гейнца Бэра 15 февраля, но подтверждений на две своих победы, в отличие от именитого командира, не получил. Что и не удивительно: ведь на его счету значились к этому времени всего четыре победы, а китель украшал лишь «Железный Крест» 2-го класса…

Впрочем, его разочарования были ничто по сравнению с фиаско, постигшим американское командование, бросившее в этот день в контратаку 1-ю бронетанковую дивизию, которая в течение дня потеряла полсотни танков и свыше 130 единиц других типов тяжёлой техники, выведенной из строя огнём немецкой артиллерии и авиации. Спустя двое суток эти потери удвоились, а немцы при этом продолжали наступать!

17* По всей видимости, выяснить точно, сколько Ju88C с РЛС «Лихтенштейн В/С» находилось в начале 1943 г. на вооружении II/NJG2, сейчас уже невозможно. Согласно различным источникам, их было от трёх до семи. Более правдоподобным выглядит первое число.

18*7 февраля 1943 г. вылетев на двух «Спитфайрах» из состава 259-й эскадрильи флаинг офицер Линч и пайлот офицер Кеннеди, атаковали бомбами на одном из перегонов Сицилии железнодорожный состав, а потом, обнаружили Ju52, который ими был сбит после совместной атаки.

Воздушный стрелок Вернер Бек позирует в кабине своего, оснащённого радаром, Ju88C-6 из состава I/NJG2. Авиабаза Кастельветрано, февраль 1943 г.

К счастью, в самый критическии момент боёв за Кассерин немецкая авиаразведка не смогла выяснить, что фактически единственным аэродромом, с которого регулярно продолжали действовать союзные ВВС остался Юкс-ле-Бена – все остальные буквально утонули в грязи, и большая часть находившейся там техники оказалась прикована к земле. Если бы против этой авиабазы Люфтваффе сосредоточили бы свои усилия, то союзники остались бы вообще без воздушной поддержки, а именно она и придавала устойчивость неопытным американским и английским экспедиционным силам в схватках с немецкими механизированными подразделениями, обладавшим колоссальным боевым опытом и оснащённым заметно лучшей боевой техникой.

Очевидно, что на фоне развернувшегося сражения, в которое были вовлечены десятки тысяч людей и тысячи единиц техники действия одиночных «интрудеров» выглядели как булавочные уколы. Но будучи направленными в нужную «болевую точку» они могли бы сыграть роль той соломинки, которая переламывает спину верблюда, удерживавшему на спине сотни килограмм груза. И хотя пальма первенства в этом состязании «свободных охотников» явно принадлежала «экспертам» Люфтваффе, конечный результат их действий оставался в целом незначительным.

Продолжение следует.

АВИАЦИЯ В ЛОКАЛЬНЫХ ВОЙНАХ

«Мустанги» в Корее

Дмитрий Кондратков

Продолжение, начало в ИА №№ 32–33.

Несмотря на успехи северокорейских войск и китайских добровольцев, поддержанных советским 64-м истребительным авиакорпусом ПВО, в небе всё-таки продолжала доминировать американская авиация. О том, какой погром устраивали северокорейской транспортной инфраструктуре авиаторы коалиции, можно судить хотя бы по тому факту, что к концу 1950 г. лётный состав 18-й истребительно-бомбардировочной группы «Мустангов» имел на своём счету 1300 уничтоженных грузовиков и 75 локомотивов! Любопытно, что десятая часть автомашин была уничтожена в течение всего одного дня, когда на марше были обнаружены сразу несколько колонн, двигавшихся из Манчжурии вслед наступающим китайским частям. Понятно, что на этом фоне уничтоженные на земле и в воздухе 16 самолётов противника большой погоды не делали. В 190 уничтоженных танков, которые числили за собой пилоты 18-я истребительно-бомбардировочная авиагруппа (18 ^thFBG), вообще особо не верится, даже с учётом того, что американские авиаторы широко применяли напалм.

Впрочем, к тому времени, как линия фронта стабилизировалась, состав авиачестей, эксплуатирующих «Мустанги», заметно изменился. Во-первых прекратила своё существование 51-я временная эскадрилья «Даллас». Большая часть её лётного состава ушла к своим однополчанам в 12-ю и 67-ю истребительно-бомбардировочные эскадрилии (12 ^thFBS и 67 ^thFBS), а несколько оставшихся – в объединённую американо-корейскую «Боут Уан», общая численность в составе которой американских лётчиков-инструкторов достигла 12. Это позволило начать подготовку на «Мустангах» довольно значительного числа южнокорейских курсантов. Вскоре на авиабазе К-18 в районе Кангнуну эскадрилья была развёрнута в авиагруппу ROKAF, в составе которой началось формирование сразу нескольких авиачастей.

Вскоре значительная часть «Мустангов» оказалась на бывшей японской базе гидроавиации в Чинхе. Туда, в частности? прибыла 18– я истребительно-бомбардировочная авиагруппа, включавшая 12-ю и 67-ю истребительно-бомбардировочные эскадрилий 1*

[Закрыть] . Помимо них, под оперативным контролем штаба 18-й авиагруппы на той же авиабазе находилась и 2-я южноафриканская эскадрилья. Рядом на небольшом лётном поле К-19 дислоцировались 39-я и 40-я эскадрильи истребителей-перехватчиков (39 ^thFIS и 40 ^thFIS), входившие в состав 35-й истребительно-бомбардировочной авиагруппы (35 ^thFBG). Под оперативным контролем штаба 35-й авиагруппы в рассматриваемое время находилась 339-я всепогодная истребительная эскадрилья (339 ^thFighter-All Weather (позднее, 339 ^thFighter-Interceptor) Squadron) на «Твин мустангах» и 77-я австралийская эскадрилья.

На аэродроме Тэгу дислоцировалась 68-я эскадрилья всепогодных истребителей-перехватчиков (68 ^thFAWS), также оснащённая двухмоторными F-82, которая находилась под оперативным контролем штаба 51-й группы истребителей-перехватчиков (51 ^thFIG). К этому времени экипажи «Твин мустангов» также перешли с выполнения задач ПВО на ночные действия на северокорейских транспортных коммуникациях. Впрочем, в составе 51-й авиагруппы имелась и эскадрилья, выполнявшая задачи ПВО. Это была 4-я всепогодная истребительная эскадрилья (4 ^thFAWS) из состава 5-х ВВС.

Базировалась она на острове Окинава, и, помимо прочих, перед её экипажами стояли задачи обеспечения прикрытия острова Рюйкю.

Надо сказать, что боевая работа «Мустангов» в Корее не сводилась только к воздушным боям и штурмовке наземных целей. Не менее важную задачу выполняли и тактические разведчики. С началом войны в Корее американцы столкнулись с весьма неприятным фактом: отсутствием достоверной информации о том, что происходит севернее 38-й параллели. Наиболее логичным решением было бы направить в этот район разведывательные самолёты, но на 25 июня на всём Тихом океане имелась в наличии только одна эскадрилья RF-80 и единственная фотолаборатория. Главный штаб американских ВВС направил в Корею 162-ю (ночную) и 363-ю тактические разведывательные эскадрильи (162«Мустанги» TRS и 363“ TRS), но они прибыли в Японию только в августе.

К этому времени в самой Корее сформировали 67-ю авиагруппу тактических разведчиков (67«Мустанги» TRG), штаб которой расположился в районе Кимпо на лётном поле К-14, а 3 сентября 1950 г. в Итацуке была сформирована 45-я эскадрилья тактических разведчиков (45 ^thTRS). К этому времени в Японии имелась единственная разведывательная эскадрилья – 8 «Мустанги» TRS. Не совсем понятно почему, но вскоре эскадрилья сменила номер на 15 «Мустанги» TRS, правда, сохранив при этом свои RF-80A.

Хотя на бумаге 67-я разведывательная авиагруппа уже существовала, в реальности её ещё предстояло сформировать, провести слаживание и ввести в строй. Эту задачу блестяще решил майор Карл Л.Полифка. Первое, что он сделал, получив назначение на должность командира разведывательной группы, это распределил между эскадрильями решаемые ими задачи. Так, лётчикам 15-й на своих RF-80A предстояло контролировать аэродромы и маршруты снабжения противника на территории Северной Кореи днём. С наступлением темноты эта задача ложилась на экипажи RB-26C из состава 12«Мустанги» TRS. Что касается «Мустангов» 45-й эскадрильи, то на лётчиков «скакунов» возложили фотографирование и визуальное наблюдение за объектами в районе линии фронта и в прифронтовом тылу противника. Уже 1 декабря эскадрилья потеряла первый самолёт – на свой аэродром не вернулся капитан Гамильтон Б.Шэйв-младший. Его самолёт был сбит огнём китайских и корейских пехотинцев, а лётчик взят в плен.

Вначале 45«Мустанги» TRS действовала из Тэгу. На начальном этапе карьеры, вся матчасть эскадрильи состояла из обычных истребителей F– 51D. Переделка в разведывательный вариант осуществлялась в Японии, но требовала слишком большого объема работ, поэтому первые RF-51D были получены только в ноябре. Первый боевой вылет этих машин состоялся только 29 декабря, а первый самолёт, «фото-Мустанг», пилотируемый 2-м лейтенантом Дж. Л.Райсом, не вернулся 1 февраля 1951 г. Самолёт был сбит зенитным огнём. Вообще говоря, некоторое количество разведывательных модификаций «Мустангов» имелось в составе и обычных эскадрилий. По имеющимся данным только в течение 1950 г. было потеряно из их состава пять машин. Терялись они «потихоньку» и в последующем. Почему нельзя было сразу изъять эти самолёты из частей для формирвания разведывательной эскадрильи так и осталось непонятным. Скорее всего, о них просто забыли в первые панические недели войны, когда северокорейцы подобно лавине катились на юг. Ну, а дальше просто заработал механизм принятия решения…

Что касается потерь, то в течение последнего месяца 1950 г. силы коалиции недосчитались 21 «скакуна», два из которых были «Твин мустанги». Ещё 19 обычных F-51D были потеряны при различных обстоятельствах. По всей видимости, не все они оказались жертвами ошибок пилотов и зенитного огня. Так, 5 декабря 35-я истребительно бомбардировочная группа отчиталась о потере двух F– 51D (сер. №№ 44-74771 и 44-74803). В графе причина отмечено «вражеские действия» (enemy action). Спустя десять дней, 15 декабря, об одном потерянном «Мустанге» сообщил штаб 18-й истребительно– бомбардировочной группы (сер. №№ 44-73058). На этот раз в документах отмечено «потерян от вражеских действий» (lost enemy action). К сожалению, сейчас уже точно не узнать, что послужило причиной этих потерь – диверсии северо-корейских партизан, ночные бомбёжки аэродромов или воздушные бои с советкими, китайскими или корейскими истребителями.

Между тем, вечером 31 декабря началось новое наступление северокорейских войск и китайских добровольцев, объединённая ударная группировка которых на 65-километровом фронте Хотокури – Чандон насчитывала 14 пехотных и одну механизированную дивизию, располагавших 1200 орудиями и всего лишь 26 танками. В полосе операции противник оборонялся силами четырёх пехотных дивизий, трёх отдельных пехотных бригад и воздушно-десантного полка при поддержке 600 орудий и миномётов, а также 290 танков. Однако применение последних в гористой местности было чрезвычайно затруднено. В результате факторами определившими успех наступательной операции стало превосходство «северян» в людях в 2,5 раза и двукратный перевес в артиллерии. Компенсировать эту диспропорцию «южане» могли только своим превосходством в авиации. Именно она нередко в полном смысле спасала попадавшие в тяжёлое положение американские, английские, турецкие и южнокорейские части.

Уже к утру 1 января 1951 г. наступающие продвинулись на расстояние до 10–15 км, овладев всеми позициями противника на 38-й параллели. При этом наибольшие потери понесла 24-я американская пехотная дивизия и 2-я южнокрейская. Последняя потеряла до половины численности личного состава своих боевых подразделений. В условиях неразберихи, переходившей во многих местах в панику, роль авиации было невозможно переоценить. Лётчики не только бомбили и штурмовали, но и вели разведку, сообщая командованию о всех нюансах быстро меняющейся обстановки. Нередко это приходилось делать непрерывно, постоянно находясь на связи с командным пунктом. Именно в ходе такого вылета погиб 6 января сержант Стефенс из состава 77-й австралийской эскадрильи. Его самолёт врезался в землю в районе Мунсан во время разведки. В том районе активность противника не отмечалась, и причина гибели Стефенса так и осталось неизвестна. Ведущий звена поддерживал постоянную связь с командным пунктом и не сообщал даже о зенитном обстреле.

По всей видимости, эффективность таких вылетов всё-таки была в течение первых дней наступления северо-коейцев и китайцев сравнительно невысокой, так как уже 1 января началась эвакуация южнокорейских госучереждений из Сеула, который был оставлен 4 января. Впрочем, самим «южанам» в это время было не до своей столицы, так как войска 2-я и 5-й армии КНДР окружили 3, 5, 7 и 8-ю южно– корейские пехотные дивизии. Единовременная потеря такого количества войск обернулась бы катастрофой оперативного масштаба, а потому на помощь окружённым американцы бросили 2-ю и 5-ю пехотные дивизии и практически всю авиацию. Одновременно был отдан приказ блокированным войскам оставить всё ненужное вооружение, снаряжение и оснащение, и пробиваться в направлении Хэнсена.

Одним из наиболее важных заданий, выполненных зимой 1950–1951 гг. пилотами «Мустангов» стал удар, нанесённый 19 января 1951 г. самолётами 77-й австралийской эскадрильи по Главному штабу китайской группировки «доровольцев» в Пхеньяне. Для налёта были выделены 12 самолётов. Первая волна из шести машин, вооружённых 500-фунтовыми бомбами и четырьмя НАР каждый, атаковала цель с пикирования, добившись четырёх прямых попаданий. Вторая волна атакующих, нёсших напалмовые баки и по четыре реактивных снаряда, атаковала следом за первой. Если удар первой волны оказался для «добровольцев с севера» внезапным, то вторую волну встретил сильный зенитный огонь, однако, освободившиеся от груза истребители первой волны смогли быстро подавить большую часть огневых точек китайской ПВО. Тем не менее, огнём с земли был повреждён руль высоты на самолёте сержанта С.Хау, а лейтенант Дж. Харви сообщил, что двигатель его самолёта теряет обороты. Харви удалось совершить аварийную посадку на лёд реки Тэдонг северо-западнее Пхеньяна, после чего он был взят в плен и большую часть войны провёл в китайском лагере для военнопленных 2*

[Закрыть] . На следующий день четвёрка «Мустангов» прочесала местность в поисках Харви, но он к тому времени уже давал показания допрашивавшим его китайским офицерам.

Между тем, к середине третьей декады января 1951 г. наступление «северян» начало затухать. Сильно ухудшившаяся погода вкупе с манёвренным характером боевых действий сухопутных войск противоборствующих сторон практически вдвое сократили потери «Мустангов», которые составили в первом месяце нового года всего девять самолётов. Наибольший урон пришёлся на долю 77-й австралийской эскадрильи, не досчитавшейся четырёх машин.

Стабилизировавшаяся обстановка на фронте в конце января привела к естественному наращиваю плотности зенитной артиллерии противника, и уже в феврале потери «Мустангов» практически удвоились, достигнув 17 машин. Тот факт, что 5 февраля майор Арнольд Маллинс из состава 67-й истребительно-бомбардировчной эскадрильи сбил Як-9 в семи милях севернее Пхеньяна был слабым утешением, поскольку это была единственная победа в воздушном бою, одержанная американцами в этом месяце! Правда, тот факт, что она была одержана именно «Мустангами», в некотором роде показывал, что этих «коней» ещё рано «списывать на колбасу»…

В целом же больше всего самолётов (девять) списали в результате различных инцидентов. Правда, минимум три из них имели место в результате полученных боевых повреждений, что вкупе с шестью сбитыми от зенитного огня и одним, врезавшимся в землю при штурмовке, выводит на первое место всё-таки графу «боевые потери». Кроме того, ещё один F-51D (сер. № 44-73684) из состава 18-й истребительно-бомбардировочной группы был утрачен 15 февраля от действий противника, но, как бесстрастно отмечено в документах, «причина потери не указана» (lost to enemy action, no specific cause cited).

Впрочем, нельзя сбрасывать со счёта и немалый урон наносимый американской авиацией противнику. Так, например, 13 февраля 1951 г. 77-я эскадрилья атаковала силами 12 самолётов склады в районе Чучона, которые были практически полностью уничтожены. И всё же, несмотря на множество примеров подобных эффективных действий авиации сил ООН, китайское командование нашло способа снабжения своих войск, задействовав для этого десятки (если не сотни!) тысяч носильщиков-кули. В результате подобного подхода, новогоднее наступление «северян» было достаточно неплохо подготовлено – для всех видов оружия и боевой техники в ударной группировке к 31 декабря был создан запас в четыре-пять боекомплектов и примерно столько же заправок для боевых и транспортных машин!

Надо признать, что в использовании носильщиков-кули был свой резон. В заснеженных горах на грузовиках особо не поездишь, но весной, после таяния снега и постепенным освобождением от препятствий коммуникаций грузопоток к фронту стал естественным образом нарастать. И тут же в его регулировку начала вмешиваться американская авиация. Казалось бы ночная темнота достаточно надёжно скрывала передвижения, но авиаторы ООН, используя осветительные бомбы и ракеты, устраивали такую иллюминацию, что говорить о скрытности передвижения в тёмное время суток по дорогам можно было в значительной мере условно.

1* В Чинхе они базировались до последних дней войны, пока не были перевооружены на F-86F.

2* После освобождения из плена он вернулся в ряды RAAF и дослужился до командира 77-й эскадрильи. Очень любопытен в данном эпизоде стиль, в котором выстроены фразы в оригинальном тексте на английском языке: «остаток войны Харви провёл в китайском лагере для военнопленных». Скромненько так отсидел минимум 2,5 года. А провоевал всего полгода – в пять раз меньше. Ничего себе «остаток»!.. – Прим. Ред.

При ремонте техники в полевых условиях лишних запчастей не бывает! Техник осматривает фюзеляж списанного F-51D в ангаре аэродрома К-27 в районе Йонпо. Здесь же складированы 127-мм неуправляемые авиационные реактивные снаряды HVAR.

Вообще, называть ночную охоту лёгким предприятием было нельзя. Способные находится подолгу во вражеском воздушном пространстве поршневые «Инвейдеры» и «Корсары» несли совсем немалые потери от зенитного огня. В этих рейдах участвовали и экипажи F-82G из состава 68-й эскадрильи всепогодных истребителей-перехватчиков 68 ^thFighter-All Weather (позднее, 68 ^thFignter-Interceptor) Squadron). Надо признать, что в основном на экипажи этих машин, способных благодаря большому запасу горючего подолгу находится во вражеском воздушном пространстве, возлагались задачи поиска целей, а потому и гибли они чаще всего по техническим причинам. Но только тот, кто воевал, поймёт воздушного разведчика, обнаружившего цель, которую так заманчиво атаковать, а потому не обходилось и без боевых потерь. Так, 27 января 1951 г. над районом Пьёянг – Кангдонг был сбит «Твин мустанг», экипаж которого погиб в полном составе. Ещё один был сбит в районе дороги Сеул – Пьёянг 14 марта в ходе боевой разведки. Отнюдь нередкими были и катастрофы из-за потери пространственной ориентировки при попадании в слепящие лучи прожекторов на малых высотах.

Что касается реактивных истребителей-бомбардировщиков, то они могли находится во вражеском воздушном пространстве слишком мало времени, чтобы тратить его на поиск цели, а потому для эффективной работы нуждались в точном целеуказании. Неудивительно, что немало их вылетов заканчивалось просто впустую, а боекомплект перед посадкой приходилось сбрасывать на пустоши…

С приближением утра, ещё затемно «Мустанги» 45-й эскадрильи тактических разведчиков отправлялись в районы, где ночью были обнаружены автоколонны или поезда, и продолжали их поиск. Примерное местоположение целей рассчитывалось из предположения, что скорость движения целей по разбитым воздушными налётами транспортным коммуникациям не превышала 10 км/ч. Прибыв в район поиска, «Мустанги» тщательно обшаривали десятимильную зону вокруг последнего известного места расположения цели. Обнаружив её, пилоты RF-51D вызывали F-84 или F-80, которые наносили удар.

Вместе с тем, возраст и износ «Мустангов» наряду с усилением ПВО противника потребовали пересмотра тактики применения разведчиков. С 15 апреля 1951 г. вылеты одиночных RF-51D прекратились. Теперь на задание отправлялась пара самолётов. Ведущий осматривал местность в поисках целей, в то время как ведомый, летевший позади и выше, предупреждал его об обнаруженных позициях ПВО, количество которых довольно быстро возрастало. Правда, в массе своей это были лишь обычные или крупнокалиберные пулемёты. Малокалиберных зенитных автоматов северокорейцам и китайцам не хватало в течение всей войны. В то же время пулемёты можно было ставить практически на любые транспортные средства, и это серьёзно затрудняло борьбу с колоннами. Ответ американцев был, в общем, предсказуемым – дальнейшее наращивание численности ударных групп, высылаемых для уничтожения обнаруженных целей. Вот как вспоминал об одном из своих вылетов лейтенант Джо Р.Херст:

«Мы действовали на относительно небольшом расстоянии от линии фронта, пытаясь обнаружить расположение транспорта противника или позиции его живой силы. Одна пара летела на высоте верхушек деревьев. Это делало нас уязвимыми от огня с земли, но иначе невозможно было обнаружить хорошо замаскированного противника.

Однажды мы обнаружили около дюжины танков Т-34. Мы отметили их позицию на карте и направились на ближайший аэродром (К– 16, район Сеула) для дозаправки. Пока мой самолёт готовили к повторному вылету, я объяснял задачу пилотам двух звеньев южноафриканской эскадрильи и двух звеньев из состава американской 67– й истребительно-бомбардировочной.

“Мустанги" были вооружены 500-фунтовыми бомбами. Мы выводили их на цель трижды. В первом заходе они пулемётным огнём подавили все позиции ПВО, прикрывавшие танки. Вторая волна уничтожила большую часть танков. Наконец, все 32 «Мустанга» проштурмовали район остававшимся боекомплектом….»

Если американцы постепенно наращивали численность своих ударных авиагрупп, то южноафриканцы считали, что в сложных горных условиях Кореи наиболее подходящей тактической единицей является пара самолётов. При хорошей слётанности и достаточной пилотажной подготовке она могла в сомкнутом строю на высоте считанных метров пройти где угодно и нанести сосредоточенный удар, сбросив залпом баки с напалпом или бомбы, либо сходу обстрелять цель дюжиной 127-мм реактивных снарядов. При этом вероятность попадания под прицельный ответный огонь считалось небольшой. При поиске цели в обычной обстановке ведущий летел на высоте 30-100 м, тщательно осматривая местность, а ведомый следовал за ним на высоте около 300 м, обеспечивая его прикрытие на случай появления вражеских истребителей. Однако и этот тактический «изыск» не являлся панацеей от потерь, поскольку по мере того, как ПВО «северян» усиливалась, естественным образом росло и количество не вернувшихся на базу пилотов и самолётов.

Правда, весной манёвренный характер боевых действий не способствовал наращиванию возможностей ПВО, а потому если в феврале 2-я южноафрикаснкая потеряла три самолёта, а в марте – четыре, то в течение апреля-мая всего три! Многое, правда, зависело ещё и от степени защищённости объектов, по которым приходилось работать. Если автоколонны, бронетехнику и артпозиции противник старался прикрыть как можно сильнее, то колонны кули могли только прятаться в складках местности и отбиваться лишь массированным огнём из винтовок. Но и его игнорировать никогда не следовало. На малых высотах он нередко находил свои цели с ужасающей быстротой…

Часто пилоты «Мустангов» вылетали с утра на «добивание» транспорта, который был повреждён В-26 или ночными истребителями авиации морской пехоты. Эта работа в большинстве случаев была рутинной, так как зенитное прикрытие к этому времени уже было в значительной степени подавлено, а потому удары наносились почти в полигонных условиях. И всё же некоторые из этих вылетов остались в памяти их участников.

Зарядка крупнокалиберных пулемётов «Кольт-Браунинг М.2».

Результаты зенитного обстрела редко выглядят идеально…

Так, однажды экипажи пары «Инвейдеров», вернувшихся из ночного рейда, сообщили, что им удалось выследить и загнать в туннель под довольно высоким холмом грузовой состав, который, скорее всего, останется в туннеле до следующего вечера. Ждать его выхода особо смысла не было, тем более, что по рельсам он мог двигаться вообще без освещения. Решивший вылетать на вооружённую разведку 1– й лейтенант Ллойд Джонсон из состава 35-й авиагруппы отправился в указанный район. Под консолями его «Мустанга» висела пара 500– фунтовых бомб, взрыватели которых были выставлены на восьмисекундную задержку. Одна из фугасок попала в насыпь около входа в туннель, а вторая достигла цели. Как утверждал Джонсон, «судя по силе взрыва, буквально разворотившем большую часть холма, превратившегося в кратер вулкана (!), уничтоженный поезд вёз боеприпасы».

Но и рутина бывала обманчивой. 25 мая 1951 г. капитан Морис Нордлунд, возглавляя пару RF-51D вёл поиск колонны, обнаруженной накануне ночью. Наконец ему удалось увидеть шесть замаскированных грузовиков, автоцистерну и примерно 40 солдат, толпившихся рядом с машинами. Когда они поняли, что обнаружены, по «Мустангам» тут же был открыт огонь из всех видов оружия. Самолёт ведущего получил несколько попаданий, но Нордлунд оставался над целью до прибытия группы F-84. За мужество, проявленное в этом вылете капитан Нордлунд был награждён «Дубовыми листьями» к «Кресту за Лётные Заслуги».

В марте 1951 г. 39-я и 40-я эскадрильи истребителей-перехватчиков перебазировались на лётное поле К-9 в районе Пусана, но держали передовые пары и звенья на аэродроме К-13 в районе Сувона. К концу месяца состав передовых подразделений стабилизировался и составлял восемь самолётов: по четыре из каждой эскадрильи. Самолёты и пилоты менялись каждые три дня. Это подразделение оказалось весьма эффективным: за счёт того, что К-13 располагалась на 200 км ближе к линии фронта, «Мустанги» прибывали к цели намного быстрее, чем с основного аэродрома, что было весьма желательно для наземных войск.

Продолжение в следующем номере.

КУРИЛКА