Текст книги "Immortality (СИ)"

Автор книги: Ирма Грушевицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Часть 14

Sountrack – Les Courants D'Air by Grand Tourism feat. Terry Callier

В следующую секунду я оказалась рядом, выхватывая у изумлённого Карлайла трубку. Да, это было сверх невежливо, но мне надоело чувствовать себя пешкой в чужой игре.

– Что происходит, Элис?

– Белла, Белла, пожалуйста, – услышала я всхлип в трубке. – Не уходи. Ты нужна моей семье.

– Ты нужна им не меньше. Не думаешь, что пора вернуться?

– Пока все решения не приняты, не могу.

– Опять играешь с судьбой? – зло прошипела я.

Элис тяжело вздохнула:

– Я никогда не смогу искупить того, что сделала с тобой и Эдвардом. Но если ты сейчас отправишься в Италию, он последует за тобой. Я знаю.

– Какого чёрта ему это делать? – выкрикнула я. – Он ничего обо мне не знает. И ты, – я сделала ударение на последнем слове, – ты никогда ему не скажешь обо мне.

Это звучало, как угроза.

– Белла, прошу тебя, – доктор Каллен умоляюще сложил перед собой руки.

Краем глаза я увидела, как в комнату вошла Эсми и замерла на пороге. Взгляд её испуганных глаз метался между мной и Карлайлом.

– Теперь не одна я знаю о тебе, – проговорила Элис.

Можно подумать, я этого не понимаю.

Господи, зачем я только пришла в этот дом? Я могла рассчитывать на молчание Элис, более того – испытала гнусное облегчение, когда услышала, что она покинула семью. Но просить об этом Карлайла и Эсми?  Нельзя всерьёз рассматривать возможность, что старшие Каллены больше никогда не увидят своего сына, обладающего даром читать мысли. Теперь, то, что Эдвард узнает обо мне – лишь вопрос времени. А как я распоряжусь им – моё дело.

– Это моё дело, – озвучила я последнюю мысль. – Я просила тебя больше не вмешиваться в мою судьбу. Я благодарна, что ты привела меня в этот дом, благодарна за то, что позволила побыть рядом с твоими родителями, но на этом всё. Если я отправлюсь к Вольтури, это будет только моим решением.

– Нет! – одновременно выкрикнула в трубке Элис и Эсми, в одно мгновение оказавшаяся рядом и хватающая меня за руку. Выражение лица Карлайла было сплошной гримасой боли.

– Они всё равно когда-нибудь придут, Белла, – плакала в трубку Элис. – Вопрос только в одном – с тобой или без тебя.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты станешь одной из них в мгновение ока. Ты не спасёшь мою семью, решив предстать перед судом Вольтури. Отец только что запустил бомбу замедленного действия.

– Они не смогут меня заставить.

 Я всё ещё не верила, что на свете существует сила, способная направить меня против Калленов.

– К сожалению, это не так, – прошептала Элис. – Я вижу тебя с ними. Твои глаза горят красным огнём.

– Если помнишь, они и сейчас красные.

– Именно поэтому я прошу тебя остаться. Будущее меняется с катастрофической скоростью.

– Возвращайся домой, Элис. Ты нужна родителям.

– Ты останешься. – Это прозвучало как утверждение.

Я тяжело вздохнула:

– А у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. Но свой ты уже сделала.

Впервые с начала разговора я почувствовала, что она расслабилась.

Не прощаясь, я сунула трубку в руку доктору Каллену и, не взглянув на него и Эсми, вышла из комнаты. Мне надо было подумать.

Значит, если я решу предстать перед судом Вольтури, они сделают меня своим солдатом. Я всё ещё с трудом представляла, как это может быть, но, вспоминая дар Джаспера, способного усмирить разбушевавшуюся толпу, не сложно было предположить, что существует кто-то, способный этой толпой управлять. Заставлять её выполнять свои требования. Что уж говорить об отдельном человеке. Или вампире. Я снова вспомнила мрачные, сочащиеся страхом коридоры подземелий Вольтерры; вспомнила полупрозрачные фигуры, пахнущие страхом и тленом, и содрогнулась – никогда я не буду одной из них.

Исчезнуть из жизни Калленов сейчас, после всего того, что я узнала от Элис, равносильно предательству. Если придерживаться первоначального плана в желании не привязываться, не быть обязанной и не обязывать самой – сбежать было бы разумно. Но тогда Каллены останутся одни, и именно те Каллены, которые меньше всего виноваты в моих бедах. Карлайл не хотел, чтобы Вольтури появились рядом с его домом, но из разговора с ним я поняла, что это неизбежно. Слишком большая сила была сосредоточена на небольшом клочке американской земли. Даже я, относительно недолго прожившая в моей теперешней ипостаси, понимала насколько это любопытный факт. И Элис не зря упомянула про бомбу: в какой-то момент желание восстановить статус-кво пересилило бы дружеские экивоки, и Вольтури высадили бы свой десант. Моя несдержанность лишь ускорила события.

Не сказать, что я была рада этому факту, но, по словам Элис, вместе со мной у Калленов есть шанс. Шанс на что? На выживание? Если так будет стоять вопрос, у меня не будет ни минуты сомнения в том, на чью сторону встать. Но что именно это будет за противостояние? Нам что, придётся драться? Боец из меня никудышный. Будучи человеком, я была довольно скромного мнения о своих физических возможностях. Став вампиром, я никогда их не развивала. Да, я быстро бегаю, могу крошить в руках гранитные глыбы, но это доступно всем представителям нашего рода. В этом плане гораздо разумнее было бы рассчитывать на поддержку Эммета.

Отсюда вопрос: чем я мог помочь Калленам? Мой щит – это всего лишь мой щит. Я не могу укрыть им никого другого. Или могу? Никогда не задумывалась над этим.

Итак, как бы мне не хотелось обратного, придётся здесь задержаться. Но когда опасность минует, я уйду.

Машину, вечером следующего дня свернувшую с шоссе к дому, мы услышали задолго до того, как она оказалась в поле зрения. Всё время до её появления с лиц Калленов не сходило выражение тревожного ожидания. Эсми, сидящая на диване, взяла меня за руку и попыталась улыбнуться. Карлайл же подошёл к большому панорамному окну и вглядывался в подступающий к подъездной дорожке лес. И только лишь когда он облегчённо выдохнул: «Эммет!», я почувствовала, как расслабляются мои плечи.

Потом я снова сжалась, понимая, что скрыть себя мне пока не удастся. Ещё один вампир узнает о моём существовании. Я всё-таки попыталась это сделать, встав и немедленно оказавшись в дальнем конце комнаты. Потревоженный шумом, Карлайл обернулся. Вместе с пораженной Эсми, он следил за моей безуспешной попыткой натянуть щит.

Мне это частично удалось, потому что доктор Каллен благоговейно прошептал:

– Так вот как это работает.

– Откуда вы вообще знаете, что я могу это делать?

Давно пора было это выяснить.

– Эдвард рассказывал о визите таинственного вампира, пожелавшего остаться невидимым. Это было восемь лет назад. Элис ушла именно тогда. Тогда же, по твоему рассказу, ты видела их в последний раз. Я просто сложил два и два.

– Именно так ты пряталась от видений Элис? – поинтересовалась Эсми.

– Я… я не знаю, как это работает по отношению к её видениям. Очень надеюсь, что так и есть. Иначе…

А что, иначе? Что, если Элис увидела бы меня раньше? Смогла бы она предотвратить сиэтловскую бойню? Может, не стоило прятаться? Может, иметь в друзьях провидицу – лучшее, что может случиться с вампиром? Да, Элис лакомый кусочек для любой вампирской семьи, здесь я согласна с Карлайлом: этот Аро будет дураком, если выпустит её из рук. На секунду я порадовалась, что Элис не торопится возвращаться.

Бросив взгляд на Эсми, я увидела, что она смотрит прямо на меня. Без особой надежды на отрицательный ответ я поинтересовалась:

– Вы всё ещё меня видите?

– Ты похожа на призрак, – прошептала она благоговейно. – Я вижу тебя, но смотрю как бы сквозь.

Я внутренне порадовалась: надо продолжать тренироваться, продолжать голодать и, может, в скором времени всё придёт в норму. Ну а пока необходимо встретить гостя в более привычном для человеческого глаза виде. Или…

– Не думаю, что мне стоит показываться на глаза Эммету. Чем меньше людей знает обо мне, тем лучше.

– Поступай так, как считаешь нужным, – произнёс Карлайл. – Но ты вправе рассчитывать на поддержку всех членов нашей семьи.

– Вряд ли Эммет будет счастлив узнать, что привлекло к вам внимание Вольтури. Вернее, кто. Не удивлюсь, если он решит меня убить.

– Эммет никогда этого не сделает, – заявил доктор Каллен.

– Зато легко сделаю я!

Звонкий женский голос, раздавшийся из прихожей, заставил всех обернуться.

За разговором мы не услышали, как двое вампиров зашли в дом. Зато они услышали нас.

Через мгновение Розали и Эммет Каллены  – оба со сверкающими яростью глазами, более всего делающим их похожими на хищников, – оказались в гостиной.

Прошедшие десятилетия не оставили ни следа на их лицах. Конечно, мы все застыли в своём возрасте, в котором были обращены, но я не смогла не удивиться чувству дежа вю, когда увидела прекрасное лицо Розали и массивную, пугающую фигуру Эммета. Я снова была маленькой Беллой Свон, чувствующей себя гадким утёнком, попавшим на великолепный птичий двор.

Розали выглядела по-другому, по-модному одета и подстрижена, но выражение презрения, которым сочились её тигриные глаза, было тем же. Ничего не изменилось за девяносто лет: она была всё той же высокомерной красавицей, считающей, что нет в мире ничего достойного её. Ну, разве что Эммет.

Я запомнила его, как доброго весельчака, «медведя гризли», которых он так любил дразнить во время весенней охоты. Но сейчас этот медведь был не на шутку рассержен и представлял для меня серьёзную опасность.

– Элис звонила, – обратилась к Карлайлу Розали. – Сказала, что нам необходимо приехать.

– Кто это, отец? – рыкнул в мою сторону Эммет.

– Неужели не узнаешь? – вместо Карлайла ответила Эсми. – Приглядись хорошенько.

Сложив руки на груди, он с отвращением осмотрел меня. Я следила за выражением его лица, страшась перевести взгляд на Розали. Во время нашего первого знакомства она открыто выказывала в отношении меня неприязнь. Розали с трудом принимала наши с Эдвардом отношения, и я понимала, что было тому причиной. Тогда она всерьёз боялась, что в какой-то момент хвалёная выдержка изменит Эдварду, и всей семье придётся справляться с последствиями неразумного романа вампира и человека. Она обвиняла Эдварда в эгоизме, и, как оказалось в дальнейшем, зря: Эдвард выбрал семью. Он всегда её выбирал.

И вот история повторяется: снова я – главная опасность для Калленов, и через пару мгновений Розали это поймёт. Так и случилось.

– Неисповедимы пути твои, Господи, – пробормотала вампирша. – Это что, кто-то из её потомков?

То, как презрительно она произнесла это «её потомков», я поняла, что даже после объявление меня мёртвой отношение ко мне Розали Хейл не изменились ни на йоту.

– Какого чёрта здесь происходит? – подал голос ничего не понимающий Эммет. – Кто это, Рози?

– Самый большой чирей на наших задницах, – презрительно выплюнула его жена.

– Я тоже не слишком счастлива видеть тебя, Розали.

Услышав мой голос, она сделала шаг вперёд и принюхалась. В следующий момент Розали застыла. Прекраснейшая статуя, достойная работа самого искусного скульптора. Только выражение лица портило её. Оно менялось с катастрофической быстротой: от презрения к сомнению, от сомнения к растерянности и далее к ужасу.

– Белла Свон, – наконец, выдохнула она и замотала головой: – Этого не может быть. Ты же умерла.

– Технически так можно сказать обо всех присутствующих, – ответила я, получая удовольствие от изумлённого выражения её лица. В эту минуту я увидела в ней именно ту милую девушку, которой она когда-то была. Надменность и холодность слетели, уступив место неуверенности  – качеству, которым вампирша Розали Хейл никогда не страдала.

– Белла Свон? – нахмурился Эммет. – Какая Белла Сво… – Он споткнулся на полуслове. Я видела, как расширяются его глаза, как открывается рот. – Что б меня черти взяли!

Я не знала, что вампиры могут быть ещё более неподвижны, как были сейчас эти двое. Они впали в ступор, ошалело таращась на меня. Это продолжалось добрых пять минут. Ну а потом Эммет захохотал.

Его смех был похож на раскаты грома. Он делал это так заразительно, что будь ситуация не такой неоднозначной, я могла бы посмеяться вместе с ним. Но в данный момент его веселье разозлило меня больше, чем презрение Розали.

– Ты и вампиром так же путаешься в своих ногах, или как? – спросил он сквозь смех.

– Не дождёшься, – зашипела я.

Это вызвало ещё один приступ хохота.

– С ума можно сойти! Маленькая Белла Свон – вампир.

– Эммет, – мягко позвала его Эсми.

– Это ты устроила бойню в Сиэтле? – задала свой вопрос Розали.

Я едва заметно кивнула.

Эммет на секунду замер, переведя изумлённый взгляд на жену, а затем снова взвыл от смеха. Больше, правда, никто ничего весёлого в данной ситуации не видел. Напряжение в гостиной не снижалось.

– Значит, весь сыр-бор из-за тебя? – подала голос Розали, когда громоподобный смех начал стихать.

– Круто, – гаркнул Эммет. – Люблю заварушки. – Он пришёл в себя, и теперь с заметным интересом принялся меня изучать.

– Вы прячете её от Вольтури, так? – пронзительные глаза Розали смотрели на Карлайла и Эсми. – Зачем?

– Розали! – одёрнул её Карлайл. – Белла вправе рассчитывать на нашу поддержку.

– Я это слышала, – огрызнулась она. – Вот только не понимаю, с чего вдруг?

– Именно наша семья виновна в том, что с ней произошло.

Карлайл многозначительно смотрел на дочь, но та была неумолима.

– Ой ли? Я своей вины не чувствую. И Эммет тоже. И вряд ли мама виновата в этом. Элис, Джаспер, ты, отец, – Розали с вызовом смотрела на Карлайла. – Если и есть виновный, то только один.

– Не говори так о брате, – встала на защиту сына Эсми. – Эдвард ничего не знает о Белле.

– Может и не знает, – фыркнула она. – Но он определённо взволнован тем, что произошло в Сиэтле. – Я похолодела. – С дороги я звонила Денали. Они уже выехали. Элис так же попросила их приехать. – И многозначительно гладя на меня, Розали добавила: – Всех.

Было ощущение, что на меня несётся лавина. Попадая под некоторые из них во времена жизни в горах, я понимала, что вряд ли они мне навредят. В отношении этой подобной уверенности не было.

Итак, не позднее завтрашнего дня я встречусь со своим главным страхом.

– Я не хочу, чтобы он видел её, – указала на меня Розали. – Ему это не нужно. Никому из нас не нужно. Отец, ты должен её выгнать.

– Розали! – вскричал Карлайл в гневе. Никогда ещё я не видела его таким рассерженным. Честно говоря, пугающее зрелище.

– Ты что-то разошлась, детка, – Эммет попытался исправить ситуацию и обнял жену за плечи. – Надо спокойно всё обсудить.

– Нечего тут обсуждать. От неё одни неприятности. – Розали стряхнула руку мужа, не обращая внимания на гневные взгляды, что бросал на неё отец. – Вы помните, каким он был, когда ушёл от неё? Вы снова этого хотите? А как же Таня? Она еле вытянула его после того как Элис сказала, что ты,  – она снова обвинительно ткнула в меня пальцем, – ты… умерла?

Розали запнулась. Её рот некрасиво открылся.

Прошло немало времени, прежде чем она осознала весь масштаб произошедшего.

– Элис соврала, – прошептала она. – Она не могла видеть твою смерть. Не могла видеть ничего, о чём рассказывала, потому что ты не жила все эти годы.

Впервые в её глазах я увидела нечто, отличное от презрения. Это была почти жалость. Розали поняла, что во всём происходящем скрыт больший смысл, чем могло показаться на первый взгляд.

Целую минуту мы смотрели друг на друга. Наконец, Розали прошептала:

– Зачем она это сделала, Белла?

Впервые она обратилась ко мне по имени, а не через презрительное местоимение. Я это оценила.

– Спроси её сама, когда вернётся. Вернее, если вернётся.

– Элис ничего не сказала про Джаспера? – Желая перевести тему, поинтересовался Карлайл.

– Он с ней, – ответил Эммет. Справа, там, где стояла Эсми, я услышала выдох облегчения. – Элис не сказала, как скоро они появятся. Но я уверен, что появятся. А теперь, отец, не пора ли нам всё рассказать?

– Белла? – Карлайл вопросительно посмотрел на меня. В ответ я лишь махнула рукой, предоставляя ему возможность говорить.

Во время рассказа Эммет то и дело бросал на меня полные сочувствия взгляды. Выражение лица Розали было нечитаемым. Казалось, теперь она стыдилась того, что пусть и ненадолго, но позволила себе мне посочувствовать. После того, как Карлайл рассказал о разговоре с Аро, она снова превратилась в надменную красавицу и, плотно поджав губы, слушала отца. Мы так и стояли, застыв каждый в своём углу. Не присев, как это бывало раньше, не пытаясь строить из себя людей, каковыми не были.

Все мои мысли были о завтрашней встрече. Что это будет? Как это будет? Смогу ли я не сорваться и снова начать жалеть себя? Зачем Элис позвала Эдварда и его новую семью? Как они смогут помочь в надвигающемся вампирском безумии? Я не знала ничего о способностях членов клана Денали, но если они помогут в противостоянии с Вольтури, то я обязана задвинуть подальше все свои обиды и несбывшиеся надежды. В конце концов, Розали права: мне до сих пор удаётся приносить Калленам несчастья.

Пора что-то с этим делать.

Часть 15

Soundtrack – Only Time by Enya

Всю следующую ночь я провела в лесу. Убежав как можно дальше от Форкса, я старалась чаще задерживать дыхание, чтобы не позволить даже малейшему намёку на человеческий запах достичь моих ноздрей. Честно признаться, я не хотела ощущать не только человеческий, но и любой другой запах; вдобавок, постаралась отключить свой совершенный слух, тактильные и любые другие ощущения. Больше всего я хотела быть похожей на камень – чем, в сущности, и была, дотронься до меня живое существо. Замершая, но не замёрзшая. Чувствующая, страдающая, взволнованная и испуганная. Но разве камень может страдать или чего-либо бояться? Ничего так сильно не страшилась я в своей долгой жизни, как наступление завтрашнего утра.

Почти век отделял меня от того дня, когда любимые янтарные глаза смотрели в мои тогда ещё карие. Суровостью был наполнен тот взгляд, безразличием и отрешённостью – я помнила их так же хорошо, как и настороженность и взволнованность, что читались в Эдварде при нашей последней встрече. Он был готов защитить свою новую семью от любой опасности, которой мог подвергнуть их неожиданный визит незнакомого вампира. Но как теперь, узнав, от кого она исходит, он посмотрит на меня? Что я увижу в его взгляде?

Сколько времени понадобится Эдварду, чтобы узнать меня, и что последует за этим узнаванием? Именно этого, последующего за узнаванием взгляда я и боялась. И взгляда, и первых слов.

Меня не удивила реакция Розали на моё появление. Но что, если и Эдвард отреагирует так же – отмахнётся, поморщившись от неприятных воспоминаний. Может и ему, как Эммету, придётся напомнить моё имя.

Эти мысли я безуспешно гнала от себя, стараясь ни на чём не сосредотачиваться. Но сам лес, сама темнота возвращали меня в тот день, когда он бросил меня. Снова и снова в голове звучали разбившие мне сердце слова: «Ты недостаточно хороша для меня. Я не хочу тебя там, в моём мире».

Внезапно, через вековую толщу памяти пробились воспоминания об ощущении дыры в груди, которая возникла после его ухода. Я вспомнила, как пробиралась через лес, ища Эдварда; как падала и поднималась, и снова падала; как звала его, умоляя вернуться. А после…

А после были эти страшные сновидения, в которых я его забывала. Воспоминания о нём стирались, и я шла через свою жизнь, понимая, что нечто большое, светлое и волшебное ускользнуло от меня, оставив вместо сердца саднящие ошмётки. То, что я забыла причину происхождения пустоты в груди, было самым страшным. Я хотела помнить и, как бы он ни надеялся на обратное, так и не смогла забыть. И не вампирская память тому виной; во мне жила уверенность, что, останься я человеком, вся моя дальнейшая жизнь была бы пронизана воспоминаниями о тех нескольких месяцах, которые мы провели вместе. Я жила бы с оглядкой на них и никогда бы от этого не избавилась.

Эдвард не хотел меня в своём мире. Но вот я здесь, и ему придётся с этим смириться. Мне удавалось не беспокоить его семью довольно долгое время, и в моих силах было сделать так, чтобы так оставалось и впредь. Я помогу Калленам, но постараюсь как можно меньше видеться с Эдвардом, чтобы не докучать ему. Да, это вполне мне по силам.

Приняв это решение, я успокоилась и убедила себя, что готова к неприятию в его взгляде. Более того, для меня оно было бы предпочтительней любых других эмоций. Самым легкообъяснимым и правильным.

Теперь мне даже хотелось, чтобы Денали приехали как можно скорее.

Я вышла к реке, готовая перепрыгнуть её, чтобы оказаться у дома Калленов. На противоположном берегу стояла Розали. Она явно поджидала меня, и, судя по напряжённости её позы, ожидание не доставило ей удовольствия.

Первым желанием было развернуться и уйти, но я понимала всю его тщетность: Розали с лёгкостью меня догонит. Я даже улыбнулась, понимая, насколько это было по-человечески – пытаться убежать от неприятного разговора, а в том, что сестра Эдварда ждала меня именно за этим, я не сомневалась. Потому я попыталась как можно грациознее перепрыгнуть через реку и остановилась в нескольких метрах от белокурой вампирши.

Искусством бесстрастного взгляда она владела в совершенстве. По лицу и не скажешь, какие эмоции её одолевают. Я решила дать ей возможность заговорить первой.  Признаться, даже испытывала лёгкое любопытство.

– Прошу прощения за свою резкость, Белла. Мне очень жаль, что так вышло.

Искренность в голосе Розали удивила. Ей правда жаль? Что ж…

– Карлайл мне всё рассказал, и я не могу не уважать то, как ты с этим справилась. Почти ни у кого из нас не было выбора, но твоя жизнь была полностью в твоих руках. Мой брат и все мы стали виновниками того, что теперь ты одна из нас.

Ну, так или иначе, это правда.

– Что же заставило тебя изменить своё мнение?

Некоторое время она смотрела на меня, вероятно, взвешивая свои слова.

– Никто не заслуживает нашей участи. Перед тобой была вся жизнь. Ты просто полюбила не того человека.

Произнеся «человека», она усмехнулась. И я не смогла сдержать усмешку.

«Полюбила не того». Как иронично и как по-человечески. Вот только Розали никак не может уяснить, что для меня с момента встречи с Эдвардом не было понятия тот или не тот. Он всегда был единственным. Это только моя проблема, что я оказалась однолюбом. Никому больше счёт за это я предъявить не могла.

– Однажды мне казалось, что я любила. Он был великолепным и полностью отвечал моим требованиям. Я была глупой: для меня внешняя оболочка человека была гораздо предпочтительней его внутренних качеств. За что и поплатилась, – закончила она тихо.

Я замерла. Неужели Розали Хейл мне открывается?

Опустив взгляд, она продолжила:

– Свадьба должна была состояться через неделю, когда мой жених вместе со своими дружками остановили меня на холодной улице. Они изнасиловали меня и оставили умирать.

Шокированная её признанием, я непроизвольно сделала шаг вперёд.

– Розали…

– Карлайл нашёл меня и попытался помочь.

Она снова замолчала, и именно в этот момент я поняла: никогда это красивейшее существо не смирится со своей сущностью. Будь у Розали выбор, она предпочла бы смерть.

– Я убила их всех, – подняла она на меня свой наполненный болью взгляд. – Это была моя месть за поруганные надежды. И за то, чем я стала.

Я закивала, вспоминая, что случилось с Эмили. И я воспользовалась этим правом. И если дальнейшие события были не совсем тем правосудием, что заслуживали растерзанные мною подонки, чувства, испытываемые Розали, я понимала. Мне захотелось рассказать ей об этом.

– Ты имела полное право сделать это.

– Это же право есть и у тебя. – Розали смотрела прямо в мои глаза, и я видела, что она говорит искренне. – Ройс Кинг вместе с друзьями убил все мои надежды на счастливую жизнь. Он лишил меня будущего, где я имела дом, семью и парочку белокурых малышей. По нашей вине ты лишилась того же. У тебя есть все основания нас ненавидеть.

Розали встала на мою сторону, вспомнив, какие чувства обуревали её в самом начале своего существования – это было удивительно. Но у меня было восемьдесят лет, чтобы справиться с этим, а вот ей, похоже, и вечности будут мало.

– Сколько людей живёт в мире, не зная, что монстры из сказок существуют, – усмехнулась я. – Не вини себя в том, что я оказалась из тех, кому на роду было написано с ними столкнуться. В конце концов, вы же меня не съели. Можно сказать, я обошлась малой кровью.

– Белла, – покачала она головой. – Ты же это несерьёзно? Неужели ты не жалеешь? Неужели, будь у тебя возможность, ты не захотела бы всё изменить? Неужели, именно об этом ты мечтала? – Розали обрисовала рукой мою фигуру, и я понимала, что она имеет в виду совсем не внешнюю оболочку.

«Да, я мечтала не об этом. Когда-то я хотела быть одной из вас, но только потому, что одним из вас был тот, с кем я была готова провести вечность. Без него она для меня бессмысленна».

– Как ты сказала, ни у кого из нас не было выбора.

Это был самый нейтральный ответ.

– Я хотела предупредить тебя об Эдварде. – Я с удивлением увидела на её лице сожаление. – Он…

– Знаю, – перебила я. – Это ничего, Розали. Всё в порядке.

Несколько секунд она молчала, изучая меня. Постепенно жалость сменилась прежней надменностью.

– Я до сих пор считаю, что для него лучше было бы ничего о тебе не знать. Но понимаю, что один из нас обязательно как-нибудь проговорится.

Я кивнула, соглашаясь с её словами.

– Не думаю, что это было легко для тебя, хотя я никогда не верила в искренность ваших отношений. – Я нахмурилась, задетая её словами. Увидев это, Розали предупреждающе подняла руку: – Не торопись меня обвинять. Нам не довелось достаточно хорошо узнать друг друга в прошлом, и я могу говорить только о своём брате. Ему расставание с тобой далось очень тяжело, и мы рады, что Эдварду, наконец, удалось наладить свою жизнь. Вижу, ты тоже справилась с этим. Если он когда-то и поступил с тобой нечестно, свой ад он уже прошёл. Пожалуйста, Белла. – Неожиданно в её голосе послышалась мольба. – Если мой брат действительно когда-то был тебе дорог, не мучай его. Будь снисходительна.

Множество чувств испытала я, пока Розали говорила, но выражение какого-либо одного из них было бы недостаточно: обида и злость, сожаление и горечь. Если слова доктора Каллена, пусть и глубоко внутри, но заставили меня порадоваться смутной надежде, что я могу быть одной из них, то Розали прочертила чёткую границу между мной и своей семьёй.

– Ты хорошая сестра, Розали. Родные могут тобой гордиться.

Сказав это, я отвернулась и направилась к дому. Всю дорогу я слышала за собой её шаги.

Возле чёрного внедорожник, на котором приехал Эммет, стояли три незнакомых автомобиля. Сердце болезненно сжалось, когда я увидела рядом с практичным седаном и белой «маздой»-купе, серебристую машину со знакомым логотипом. Это была не та модель, что я запомнила – более современная, но я готова была поставить что угодно на кон, что знаю хозяина этого «вольво». Сколько лет прошло, а он всё ещё предан этой марке. Почему-то от этого факта стало одновременно и тревожно, и радостно.

Гостей я пока видеть не могла, но их хорошо было слышно на подходе к дому. Разговор шёл на повышенных тонах.

Я узнала голос того, кого звали Елеазаром.

– Мы должны разобраться во всех мотивах, прежде чем выносить окончательное решение.

Голос отвечающего заставил меня замереть.

– Не может быть никаких сомнений. Это она.

– Ты уверен, мой друг? – Елеазар говорил с волнением.

– Абсолютно. Этот запах… Это она приходила к нам – обладательница щита. Ты помнишь, что говорил о Вольтури? Отец, они объявили за неё награду. Они заинтересованы в ней, и я не могу найти никаких оснований, чтобы вы подвергали себя опасности, укрывая её здесь.

Внезапно я почувствовала на своём плече руку Розали. И снова сожаление и безмолвная мольба в её взгляде.

– Эдвард, ты не понимаешь. – Это был уже доктор Каллен.

– Так объясните мне! – вскричал тот. – Что вы скрываете? Мы здесь около часа, а я не услышал никаких вразумительных объяснений. Даже в ваших мыслях тишина. И Эммет с Розали… Они именно поэтому ушли из дома? Чтобы я ничего не узнал через них, так?

– Мы хотели дать ей право самой всё тебе рассказать.

– Эдвард, милый, не стоит так волноваться, – проговорил мелодичный женский голос, и рука Розали сильнее сжала моё плечо. – Я уверена, всему есть объяснение.

– Ты не понимаешь, Таня, – заговорил Эдвард с жаром. – С того самого дня я не могу отделаться от мысли, что этот визит ничего хорошего нам не сулит. Кем бы она ни была, зачем бы ни приходила – это отразится на нашей семье. Назови это интуицией или как тебе будет угодно, но исчезновение Элис – первое тому доказательство. Мама, отец, хоть на мгновение вы могли бы допустить мысль, что когда-нибудь Элис оставит Джаспера? Что-то напугало её. Вернее, кто-то. И этот кто-то сейчас подвергает нас всех опасности. Вольтури и так неспокойно отнеслись к ситуации в Сиэтле, а если они узнают, что виновница этого та, кого они разыскивают… Неужели, это того стоит, отец?

Он всегда выбирал семью. Неужели я могу его за это винить?

Я попыталась закрыться, сжаться, спрятаться от злых слов того, кого любила больше всего на свете.

– Мне жаль, – прошептала Розали.

Я сделала шаг к дому. Затем другой. Спор прекратился. Находящиеся внутри замерли. Тишина была осязаема, пока я поднималась по своей личной Голгофе, в которую превратились несколько ступеней крыльца дома Калленов.

Они слышали нас, и я знала, с каким нетерпением все присутствующие ожидают нашего с Розали появления.

Я чувствовала на своих ногах пудовые гири. Сделать последние шаги, чтобы предстать перед их взором, казалось совершенно невозможным. Я медлила и очень была рада, что Розали пропустила меня вперёд. Как бы мы ни относились друг к другу, я была признательна, что сейчас она стоит за моей спиной. Розали отрезала мне путь к бегству, и это было важно.

– Рози… – позвал её Эдвард. – У тебя всё хорошо?

– Может, лучше, если вы встретитесь наедине? – чуть слышно прошептала она.

У меня не было времени на обдумывание её предложения. Какая, впрочем, разница, как это произойдёт. Пути назад не было.

– Розали, может вы, наконец, покажитесь?

Я сделала последний шаг.

Глаза всех стоящих в комнате вампиров были обращены на меня. Выражения их лиц были различными: от сожаления и страдания у Карлайла и Эсми, до ужаса на лицах их гостей. Лишь один вампир – тот, кого я знала под именем Елеазар, – смотрел на меня с настороженной заинтересованностью.

Они стояли группами. Рядом с Елеазаром я увидела маленькую темноволосую женщину. Мягкими чертами лица и необычной мудростью в глазах она напоминала Эсми. Скорее всего, с Елеазаром они составляли пару: в момент моего появления она неосознанно сделала шаг к нему, а он в защитном жесте приобнял её за плечи.