Текст книги "Immortality (СИ)"

Автор книги: Ирма Грушевицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Предполагаю, это один из твоих сыновей?

– Да. – Карлайл спокоен. – Это Эдвард.

– Великолепно!

Аро в предвкушении. В мыслях он давно присвоил дар Эдварда себе. Именно так – присвоил дар Эдварда, а не самого Эдварда. Подобно вещи, любой одарённый вампир немедленно становился его собственностью. Аро Вольтури паразитировал, поглощая всё, что хоть как-то его занимало.

Он протягивает руку и, когда Эдвард послушно отвечает, уже знакомым жестом кладёт сверху вторую ладонь. Я делаю так, что он ничего не видит.

Тишина в голове Эдварда пугает Аро. Он опускает его. Хватает за руку Карлайла. Ничего. Феликса. Тишина. Деметрия. То же безмолвие. Вернее, пустой экран.

Когда Аро смотрит на меня, я улыбаюсь.

– Что ты сделала?

Его глаза становятся похожи на алые блюдца. Он чувствует себя уязвимым, как простой смертный.

– Лишила тебя дара.

– Верни немедленно!

– И не подумаю. Никто из вас, – я киваю в сторону чёрных плащей, – не стоит ничего, пока я рядом.

Я блефую. Вольтури всё ещё смертельно опасны, но я чувствую малейшие колебания щита и могу их нейтрализовать.

– Джейн, – кричит Аро.

Чёрные иголки боли оцарапывают мою кожу. Я успеваю закрыться и тут же отбрасываю их обратно. Страшный женский крик взмывает ввысь. Иллюзия боли, что была послана в мой мозг, увеличена в несколько раз. Джейн падает на землю в эпилептическом припадке, и пока всё внимание обращено к ней, я копаюсь в голове Аро.

Когда я добираюсь до его глубинного страха, то поначалу не верю тому, что вижу. Снова и снова я всматриваюсь в картинку, способную ввергнуть короля вампиров в глубины ада, и, осознав её, начинаю хохотать.

Как же всё просто, господи!

Меня умаляют прекратить агонию Джейн – не только Вольтури, но и их оппоненты. Я жестока, и эта жестокость оправдана: если бы Каллены знали, что именно им уготовано…

Три клана вампиров взирают на меня с ужасом. А я чувствую себя богом. Вернее, мелким божеством, несущим в мир волю главного зодчего.

Джейн затихает на руках у собратьев. Я достаю из кармана спортивный свисток и три раза отрывисто в него дую. И снова начинаю хихикать, наблюдая, как меняются в лице вампиры.

Фарс – вот во что превращает трагедию небольшая вещица из магазина спорттоваров. Правда, её необходимость пришлось отстаивать чуть ли не насмерть: стая во главе с Джейкобом наотрез отказалась повиноваться кусочку пластмассы.

– Только попробуй это сделать, я тебе голову откручу!

– Да не умею я свистеть! Нужды не было учиться.

– Тренируйся, пока время есть, – орал Джейкоб. – И только попробуй свистни в эту чёртову штуку!

Я честно тренировалась. Но после истерики, вызванной видениями Аро, губы не слушались, не складывались трубочкой. Свисток стал моим спасением. Надеюсь, Джейк и ребята меня простят.

Когда из леса показываются первые волки, глава клана Вольтури отступает в надежде присоединиться к своей армии. Я его парализую. С моей стороны это чистая импровизация. На всякий случай, я делаю это со всеми вампирами.

Волков много. Их пасти ощерены, огромные клыки обнажены. Они рычат. Волчьи лапы ступают мягко, но эта мягкость обманчива – тугие смертоносные мышцы перекатываются под густой разномастной шерстью; загривки вздыблены.

Джейкоб идёт первым, его взгляд направлен на Аро. Тот едва ли не в обмороке от ужаса, и только паралич удерживает его в вертикальном положении. Джейк подходит ко мне и отрепетированным жестом кладёт голову на плечо. Я треплю его под подбородком, как щенка. Капля густая горячая слюны падает мне на плечо. Я брезгливо морщусь и бью Джейка по морде. Это тоже отрепетировано, как и его клацанье зубов в миллиметре от моей головы.

– Извини, но это мерзость. Тебе же знакомо это ощущение, правда, Аро? Сибирь, помнишь? Четырнадцатый век. Кое-кто похожий на них хорошенько потрепал вас с Каем. Вы тогда еле ноги унесли. А я могу ими повелевать, представляешь? Дать команду, и тебя не станет. И всей твоей армии. Любого из вас или их. – Я указываю на Калленов.

Пока я говорю, волки разбредаются по поляне. Кажется, что они идут хаотично, но это не так. Всё продумано. Каждый зверь именно там, где должен быть. Большая группа отделяется от стаи и направляется на другой конец поляны к Вольтури. Пол дюжины особей остается на этой стороне.

Этого светлого волка зовут Сет. Он правнучатый племянник Джейкоба. Самый молодой и, по словам Джейка, самый толковый. Расслабленной походкой он подходит к Калленам. Как и все вампиры на поляне, они могут только смотреть и слушать: их голосовые связки парализованы.

Надеюсь, когда-нибудь они простят меня за то, что делает Сет.

Он долго кружит, прежде чем остановиться перед Элис. Зверь придирчиво изучает маленькую вампиршу, прежде чем открыть пасть и сомкнуть зубы на её голове.

Элис не больно. Сет спрятал смертоносные клыки. Я знаю это, потому что он тренировался на мне. Собственно, парень оказался единственным, кто согласился засунуть в пасть вампира. В первый раз его даже стошнило.

Элис не больно, но чертовски страшно. Она мысленно прощается с Джаспером.

На последнего невозможно смотреть. Его вмиг почерневшие глаза безотрывно следят за тем, как волк скрывается в чаще вместе с его возлюбленной.

Надеюсь, когда-нибудь Джасс простит меня за это.

Прощения за то, что делает другой волк, мне не требуется. Имени его я не знаю, как не знаю имени вампира из клана Вольтури, которого, как и Элис, уносят в чащу. Судьба у них разная. Надеюсь только, что последний умрёт быстро.

А вот Джейн лишена этой привилегии. Это за Таню. Я говорю Джейкобу уничтожить её, и он посылает мысленный сигнал большому чёрному волку. Когда он начинает её убивать, Джейн приходит в чувство. Она больше не парализована, и её крик долго звенит над поляной, пока волк отрывает от неё по кусочку.

А вот относительно Эммета у меня сомнений нет: когда-нибудь он скажет спасибо за то, что больше не парализован и может задать хорошую трёпку Трою – могучему палевому волку, задире и хулигану. Джейк выбрал его на эту роль по той же причине, что и я Эммета. Этим двоим необходимо спустить пар. Что они и делают на глазах у всех. Мы долго наблюдаем за их битвой, пока клубок из их переплетённых тел не исчезает из поля зрения.

Надеюсь, когда-нибудь Розали простит меня за эти страшные минуты.

Джейкоб рычит. Я улыбаюсь, и Аро понимает, что он следующий.

Моя рука тянется к его щеке, и когда я касаюсь пергаментной кожи, в голове Аро проносятся картинки того, что будет дальше. Он видит, как смерть настигает всех без исключения – беспощадная в своей неизбежности.

Я пропускаю через него ужас, что испытывает каждый умирающий. Погибают все: Вольтури, Денали, Каллены. Их воображаемая смерть почти сводит меня с ума. Гибель Эдварда я нарочно оставляю за кадром, отдав его Джейкобу.

Это продолжается долго. У Аро не остаётся сомнений, что выживших нет. В его голове мы остаёмся вдвоём. Он начинает кричать и не успокаивается даже когда понимает, что увиденное им – всего лишь иллюзия.

Я снимаю щит. Вампиры не осознают, что они свободны до тех пор, пока Аро не падает передо мной на колени. Карлайл – один из тех, кто помогает ему подняться. Король вампиров трясётся, и больше всего напоминает сейчас дряхлого старика в окружении родных. Маркус и Кай перемещаются к нему. Остальные Вольтури следуют за ними, но останавливаются на приличном расстоянии. Только телохранительница Аро находит в себе силы подойти ближе. Рената, так её зовут – я слышу это имя в мыслях её хозяина.

Аро больше не опасен. Его уводят. Кай на грани помешательства: Джейк за моей спиной пугает его до полусмерти.

Я обращаюсь к Маркусу.

– Показать тебе то, что видел он?

Маркус качает головой.

– Не думаю, что смогу это выдержать.

– Вы больше сюда не вернётесь. Думаю, причина вам известна. – Я киваю на Джейка. Он предупреждающе рычит.

– Что будет с Калленами? – спрашивает Маркус.

– Они наказаны достаточно. Как и вы. Если я продолжу, то в равной степени с ними и с вами.

– Величие тебя не занимает.

– Нисколько.

Маркус уходит. Не перемещается, а именно уходит. С человечьей скоростью, медленно, по-стариковски. Когда он присоединяется в остальным, Вольтури исчезают. Волки идут следом, и по нашей договорённости будут гнать их до самого Дабоб Бея. А может и дальше...

Я понимаю, что ничего ещё не кончено. Им надо переварить то, что случилось. Возможно, Вольтури предпримут ещё ни одну попытку со мной разобраться, но это случится точно не по инициативе Аро. Главная цель достигнута, Каллены вне подозрений. Элис «убита», дар Эдварда ни для кого, кроме Аро интереса особого не представляет, а тому теперь совершенно нет до него дела.

Я смотрю на тех, кто остался. Девять вампиров стоят вместе, убитые горем. Они держатся друг за друга, доказывая, что связь между ними гораздо прочнее, чем кажется на первый взгляд. Щит упал, но ничего не изменилось: Каллены и Денали всё ещё по отдельности, но они вместе. И никаким супер способностям не под силу это изменить.

Они выстоят. Они помогут друг другу. Они поддержат Эдварда и Денали, когда окажется, что Таня – их единственная потеря. Они возрадуются с Розали и Джаспером, когда вернутся Элис и Эммет.

Они выстоят.

Они уже выстояли.

Они – семья.

Они уходят вместе. Обо мне они и не вспоминают.

Пусть так будет и впредь.

Эпилог

Soundtrack –  Strange Birds by Birdy

Старшая школа. Иначе говоря, чистилище. Скука, каждый новый день – монотонное повторение предыдущего. Впрочем, когда количество накопленных дней стремится к бесконечности, это перестаёт быть важным. Чистилище, так чистилище. Не хуже и не лучше любого другого места. Сегодня здесь намечается кое-что необычное. Кое-что волнующее, вносящее разнообразие в привычно серые будни.

Интересно, что сказали бы мои одноклассники на то, что в моём понимании серость вовсе не порок. Именно её я ищу. В ней нуждаюсь. Она – мои райские кущи. Моя Вальгалла. Лучезарная Река и Пламенеющая Роза. Они точно покрутили бы у виска, узнай, что этими эпитетами я награждаю Форкс, округ Клэллам, штат Вашингтон. Это место всегда было моим домом, и, когда я, наконец, это приняла, всё встало на свои места.

Моё вековое скитание – бегство от себя, и чтобы понять это понадобилось ещё несколько лет. Бравный День оказался Бравным только для меня: ни с кем, кроме волков, триумф свой разделить я не смогла. Да и не захотела. Из-за последнего мы крупно повздорили с Джейком. Успокаивало одно: время для исправления ошибок у меня было. У меня, вообще, было всё время мира. Так я Джейкобу и сказала. Так что, пусть ругается сколько влезет. И почаще перекидывается: оборотни не стареют, а мне, как оказалось, очень нужен друг.

На этот раз я действительно не была ничем связана – ни прошлым, ни будущим. Удивительно, как осознание этого раскрепощает, а главное, примиряет с собой.

Март. Середина семестра. Супер. Джейк хохочет всякий раз, когда забирает меня из школы. Для него это главное развлечение дня.

– Ну, как успехи?

Вопрос чисто формальный: я в десятки раз умнее преподавателей и в тысячу – учеников. В моём табеле успеваемости одни А, но иногда я бунтую и получаю В. Джейк мне за это выговаривает, включает строгого дедушку.

Моего «дедушку» боятся все. Меня – нет. Даже не сторожатся. Дар Ренаты вывернут наизнанку, я притягиваю к себе людей. Странно, но мне это в радость.

Мне в радость жить у Джейка. В радость разыгрывать из себя человека. В радость просиживать на скучных уроках в скучной школе самого скучного города Соединённых Штатов. В радость, потому что я примирилась сама с собой и открыта всему новому. И старому тоже.

Впервые за много лет я в предвкушении, и мне хорошо.

Мне хорошо, потому что сегодня ожидание закончится.

В этом месяце госпиталь Форкса обзавёлся новым хирургом – большой успех для провинциального города. Семья доктора сняла лесной коттедж, который долго пустовал. Жена доктора – детский психолог, будет работать в той же больнице. Дети доктора идут в нашу школу. Они приёмные. Это общедоступная информация.

Мало кому известно, что за полгода до этого семья доктора испрашивала разрешение у моего «дедушки» поселиться в Форксе. «Дедушка» всеми руками был «за». Я не возражала, что сделало «дедушку» очень счастливым.

– Может, ты, наконец, съедешь.

– Я так надоела тебе за эти полгода?

– Тобой провоняла вся резервация. У малышки Атеара даже аллергия развилась.

Да, я живу с Джейком в качестве его «внучки». Вернее, «правнучки». Весь Ла-Пуш знает, кто я на самом деле, но свято хранит тайну нашего рода. Как и своего. Молодые волки от души резвятся в окрестных лесах, до смерти пугая туристов. Национальная гвардия даже ввела ограничения на передвижение по заповеднику «Олимпик», что довольно глупо: ни одного случая нападения на людей зафиксировано не было.

Вампир живёт среди оборотней – кто бы мог подумать! Ладно, Джей-Джей, осталось недолго.

Первая наша встреча происходит в столовой.

Я сижу с Джиной и Стефани. Мы подруги. Стеф – правнучка Анжелы Вебер. Он прабабки ей достались упругие кудряшки и мягкий характер. Она нравится мне больше всех. Джина активная и заводная, самая красивая девочка школы. Вторая самая красивая девочка школы я. Я брюнетка, Джина – блондинка. Вместе мы составляем интересную пару. С нами все хотят дружить. Компания за нашим столиком всегда собирается большая. В столовой стоит гвалт, но вот он затихает, и я понимаю, что они здесь.

Они занимают «свой» столик. Обычно, он всегда пустует, будто бы на этом месте лежит проклятие. Может, традиция? А, может, генетическая память, проснувшаяся в потомках тех школьников, что жили здесь раньше.

Их всего трое. Эдвард, Джаспер и Элис. Я знаю, что Эммет и Розали в последний момент отказались возвращаться. Думаю, дело в Розали. Не представляю её школьницей. Они с Эмметом живут у Денали. Кланы держаться вместе, хотя и те, и другие много времени проводят в путешествиях.

Все эти двадцать лет я не упускала их из виду и, как и Джейкоба, частенько навещала. Только в их случае, о моём визите никто не знал. Они жили спокойно и размерено, будто не было конфликта, не было Вольтури, не было меня. Я ничего не делала, чтобы это изменить, и Джейк постоянно пытался меня увещевать.

– Если нам суждено быть вместе, мы будем.

– Ты хочешь, чтобы он сам к тебе пришёл?

– В первый раз так и было. Почему сейчас должно быть иначе?

– Когда-то ты обвиняла Эдварда в игры в бога. Сейчас занимаешься тем же самым. Только играешь сама с собой.

– Чёрт, так и знала, что не надо было тебе ничего рассказывать!

Джейкоба было не переубедить. Поэтому он и обрадовался, когда Каллены решили снова поселиться в Форксе.

Я хорошо научилась скрывать не только свою сущность, но и себя. Новоприбывшая троица меня не замечает. Эдвард сканирует мысли окружающих. Ничего, кроме восхищения там нет. Вампиры притягательны для людей, и эти трое – не исключение.

– Ты посмотри, какие красавцы! – Стеф толкает меня в бок. – Особенно тот рыжеволосый.

Я пожимаю плечами:

– Хм, ничего особенного.

– Ты даже не обернулась, – возмущается Джина. – Ой, не сейчас. Он смотрит на нас.

Мне и не надо оборачиваться: картинки в голове девочки достаточно красноречивые. Я вижу Эдварда, он пристально смотрит в нашу сторону. Точнее, на мою спину. Медленно я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Калленами.

Все трое выглядят потрясёнными.

«Привет, привет!»

Я машу им рукой. Подружки возмущённо шикают. Я хихикаю и отворачиваюсь.

Долгое молчание за дальним столом сменяется бурным обсуждением.

– Вы видели? Видели? Это она!

– Да. Но это невозможно!

– Она же ушла отсюда.

Последние слова принадлежат Джасперу. Он говорит спокойно, но мысли его далеки от спокойствия. Я понимаю, что всё ещё не прощена за то, что позволила сделать с Элис.

– Не смей! – шипит она. – Ты её не тронешь!

«Вообще-то, я вас слышу. Забыли?»

Они действительно забыли, и сейчас, как никогда, напоминают возмущённых подростков.

– Карлайл ничего не говорил. – Это Эдвард. – Интересно, а квилетты знают?

– Где она живёт? И с кем? Наверняка, она не одна.

– Я ничего не вижу. Не могу видеть. Она недоступна.

«Сюрприз, сюрприз!»

– Я должен встретиться с отцом.

– Это наш первый день, Эдвард! Останься. Мы и так привлекли много внимания.

Следующим уроком у меня биология. Как и у него.

Я захожу в класс. Моя парта в дальнем ряду у окна. Я всегда сажусь ближе к проходу и делаю так, чтобы соседнее место оставалось свободным.

Но сегодня оно занято.

– Опаздываете, мисс Свон. – Мистер Дилман неодобрительно качает головой.

Проходя мимо, я извиняюсь. Мои волосы попадают в воздушный поток от вентилятора у учительского стола. Развеваясь, они закрывают глаза, и, в отличие от первого раза, я упускаю тот момент, когда до Эдварда долетает мой аромат. Но я слышу, как стонет под его пальцами дерево, когда он хватается за краешек парты.

Его глаза не черные, но их выражение мне знакомо. Он узнаёт во мне свою пару. Вот прямо сейчас, в эту самую минуту. Да, Эдвард всё ещё меня не знает, но он меня узнаёт. Это мгновение всё длится и длится, и я не хочу его прерывать. Едва ли оно заняло больше трёх секунд, но для нас в них вместилась целая жизнь. Я никогда не смогу забыть своё одиночество, но пока не знаю, расскажу ли когда-нибудь о нём Эдварду. Я хочу начать жизнь с чистого листа и готова дать нам ещё один шанс на счастье.

Он поднимается со своего места, когда я подхожу к парте.

– Привет. Я Эдвард Каллен. В прошлый раз мне так и не удалось представиться.

– Здравствуй, Эдвард. Я Белла. Белла Свон.

– Рад, наконец-то, с тобой познакомиться.

– И я рада.

«Наконец-то».

Конец