Текст книги "Чепуха или семиклассницы в космосе"

Автор книги: Ирина Потанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

– Может, попробуем пройти в замок? Скажем, что интересуемся достопримечательностями,– быстро предложила Маринка.– Там наверняка встретим Ника… Тогда у него сразу появится повод представить нас пренту…

– Не выдумывай! – Наташа на всякий случай крепко схватила Марину за плащ.– Не вздумай никуда меня тащить… – угрожающе прошептала она.– Мы наделали уже достаточно глупостей. Не стоит проявлять никакой инициативы.

Маринка насупилась, оттолкнула подругу, а потом вдруг опомнилась.

– Ох, Наташа, ты права… – она обеими ладонями сжала Наташину руку, и извиняясь, затрясла ее.– Никакой инициативы, никакого баловства… Но… Мне очень хочется! Не могу объяснить почему, но у меня такое предчувствие, что мы просто должны попасть в замок. Ну, пойдем, ну пожалуйста!

– Будем терпеливо ждать, пока Ник сам нас позовет… – Наташа твердо стояла на своем, хотя в душе уже начала сомневаться. С некоторых пор она решила доверять предчувствиям подруги, ведь не зря все взрослые в галактике считали Марину девочкой с неординарными способностями…

Маринка никогда не отличалась терпением и совершенно не умела ждать. Вероятно, она убедила бы Наташу, и девочки все же побежали бы к откидному мосту, ведущему в замок (сейчас мост был опущен), но тут…

– Стуки-стуки, Мадам! – противным голосом завопил Наташкин автопереводчик.– Из какого вы класса?

Два мальчика, на вид – обычные учащиеся земных средних классов – подлетели к Маринке и схватили ее за руки. Маринка в панике рванулась, но поделать ничего не могла – она была обезоружена. Ведь, когда тебя держат за руки, ногтями особо не воспользуешься.

– Мы немедленно пойдем к вашему наставнику и все расскажем! Мы видели! – тараторили мальчишки, и корчили такие возмущенные физиономии, будто Маринка совершила какое-то ужасное преступление…– Вы дружески беседовали с рабыней!!! Вместо того, чтобы содрать с нее маску!

– Никакая я не рабыня! – внутренне Наташа возмущалась, но старалась не показывать этого. Опыт старосты подсказывал ей, как правильно обращаться с мальчишками: спокойные объяснения всегда лучше помогали делу, чем открытая агрессия.– А ябедничать – очень плохо. Любой наставник перестанет вас уважать, узнав, что вы – ябеды.

Мальчишки разинули рты и переглянулись.

– Если ты не рабыня, то почему пользуешься переводчиком? – вышел, наконец, из оцепенения тот, что повыше.– А если рабыня – то почему так вызывающе разговариваешь со мной! Со мной – коренным марсианином, учеником первого класса всемарсианского лицея воинов!

– Ах, первого класса… – прищурилась Наташа, и тут же перевела все услышанное Маринке: – Они приняли тебя за марсианку, потому что ты без переводчика. Кроме того, оказывается, у них считается зазорным дружески разговаривать с рабами. А все инопланетяне у них, выходит, рабы…

– Не все! – обиженно засопел тот хулиган, что пониже… – Только те, кто не гость. Но гости по городу не гуляют. Они все в замке.

– Я же тебе говорила, что нам надо в замок! – затараторила Маринка, которой надоело ничего не понимать, и она напялила свой переводчик.– Вы двое! – грозно глянула она на мальчишек: – Быстро отпустите меня!

И тут из мыслей Маринки на головы бедным марсианам посыпалась такие выражения, что они мигом разжали руки. Не зря Маринка дружила с Толиком Полевым и его компанией. Вот и их мальчишеский сленг пригодился.

– Ух ты! – восхищенно завопил тот мальчик, что пониже.– Рабы бунтовщики! Только в фантастических фильмах такое видал! Повтори еще раз эту брань, я ее запишу…

Между тем, другой мальчик пребывал отнюдь не в восторженном состоянии. Он выставил руки перед грудью и сжал их в кулаки.

– Это ты нам такое сказала?! – покраснев до корней волос, грозно засопел он.– Это ты нам такое сказала? – повторил он, ожидая, что Маринка испугается и извинится.

Девочка не произнесла ни звука.

– Нет, я не ослышался, это ты нам такое сказала?!! Нет, это ты, нам?! Ты нам?!

– Мало того, что дурак, так еще и заикается,– подмигнула Маринка Наташе.– Сейчас на стены прыгать начнет и лупить их для устрашения. Если даже Ника не учили, как с людьми драться, то уже первоклашек тем более…

Девочки рассмеялись.

– Это ты надо мной смеешься? Нет, это ты надо мной смеешься? Нет? – раскраснелся еще больше хулиган.

Наташе его крики страшно надоели. Кроме того, она опасалась, что мальчик сейчас лопнет от злости. А может, и кинется-таки на Маринку… Нужно было что-то решать. Спокойные увещевания пользы не приносили. И тут Наташу осенило!

– Вист-Вист-Вист-Вист,– скороговоркой проговорила она. Подействовало. Хулиганы сделались невероятно бледны, задрожали и побежали прочь, сверкая подошвами плетеных сапог, убегая. На плащах обоих красовалась странная надпись, которую переводчик тут же зачитал девочкам:

«Папа видит эти строки? Значит, я не на уроке. Но пускай его заботит – он-то что не на работе!»

– Ты прогнала их! – ликовала Маринка.– Я уж думала, драться придется, а тут ты! Ну, полный отпад!

– Все навыки моей предыдущей жизни тут не годятся… – вздохнула Наташа.– Чем кому-то что-то объяснять, проще – запугать до смерти. Выходит, Вист, и впрямь, волшебное слово…

– Ага,– хохотала Маринка,– что-то вроде нашего «пожалуйста». Если добавить это слово к какой-то просьбе, вероятность, что ее выполнят, существенно повышается… –Маринка стала серьезной: – Ну вот, так в замок и не сходили…

По проспекту к ним мчался, разгоняя конечностями свою дощечку, профессор Грязь, причитая на ходу глупое:

– Молостивые господа, оставьте этих рабынь в покое! Они новенькие и еще ни в чем не разобрались.

– Он это кому говорит? – удивилась Маринка.– Мы, вроде, не господа, да и на рабынь не нападали.

– Ох,– запыхтел Грязьев, приблизившись к девчонкам,– боюсь так быстро передвигаться, поэтому закрываю все глаза, когда развиваю высокую скорость. Куда вы дели учней?

Девочки не ответили.

– Простите, что покинул вас,– принялся оправдываться Грязь, расценив молчание собеседниц, как признак обиды,– рефлексы, знаете, ли. Как слышу это ужасное слово, так сразу теряю рассудок. Никогда, слышите, никогда не произносите больше при мне это имя!!! Иначе, сдам вас обеих приборам, пусть сами разбираются…

– Больше не будем,– поспешила наладить взаимопонимание Наташа.– Расскажите, кто были эти нахалы?

– Так нахалы и были,– нахмурился Грязь,– как вы точно подметили. Нахалы, в переводе с марсианского – прогульщики. Видели их отличительные надписи на плащах? С некоторых пор среди учней среднего возраста распространилось это движение. Дети достойных родителей, уважаемые марсиане и вдруг кинулись нахальничать. Вероятно от безделья. Наверное, их в школе мало загружают. Поговаривают, будто скоро введут закон о тройном увеличении нагрузок для учней. Чтоб некогда было безобразничать. Но пока такого закона нет, и число нахалов все растет. Любое хулиганство они почитают за доблесть. Просто так, шутки ради, прогуливают уроки, смеются над наставниками, вредят одноклассникам…

– А нам они показались как раз защитниками порядка,– решила разобраться Наташа.– Появились, да как закричат: стуки-стуки, вы с рабыней дружески общались… Приняли Марину за марсианку…

– Понимаете, все рабы на Марсе – инопланетяне,– разъяснил Грязь.– поэтому внешне очень отличаются от свободных жителей. Чтобы скрыть это отличие, многие одевают маску марсианина. К рабам с Земли здесь еще не привыкли, поэтому не знают, что некоторые рабы могут выглядеть так же, как марсиане. Но носить маску рабам запрещено. Переводчик, одетый на голову, конечно же, выдает таких рабов, и их ждет наказание. А уж марсианину, который дружески беседует с рабом, а тем более, с рабом в маске, грозит даже ссылка на Юпитер для перевоспитания. Таковы законы.

– Какой негодяй их придумал?!

– Тише, тише,– всполошился Грязь,– не говорите так. Эти законы придумал мудрейший из живущих – прент Тетти. А что ему еще оставалось делать? Только таким законом он мог воспрепятствовать смешению межпланетной крови. Подумайте сами, если марсиане станут дружить с рабами, то смогут и полюбить рабов, и жениться на ком-нибудь из них. Представляете, что тогда начнется? Кто тогда будет работать, спрашивается, если все рабы будут на особом положении? И куда девать детей от таких смешанных браков? В рабство, чтоб превращались в отражений, на нормальные работы или в школы воинов? Все, живущие на планете или работают – даже детишки, вырабатывающие энергию,– или обучаются в школе воинов, чтобы защищать свою планету и воевать за новые, или обучают воинов, или руководят работой рабов, или… В общем, никто не слоняется без дела, все занимают свои строго определенные места. Но какое место отвести существу, которое будет наполовину рабом, наполовину коренным жителем?

– У нас на Земле тоже все или учатся, или работают, но при этом никто никого не унижает! Рабство у нас давно отменено! Все работают, чтобы было что есть и… – в Наташе проснулся патриотизм.

– Это потому что вы – недоразвитая цивилизация. Познание умножает скорбь! – авторитетно заметил Грязь.– Если бы земляне сумели открыть закон бессмертия, поддерживать жизнь организма всего лишь питательной похлебкой и научились бы покорять другие планеты, вашим правителям тоже понадобилось бы изобретать жестокие законы, чтобы регулировать жизнь общества. Ведь всем тогда захотелось бы ничего не делать, бунтовать и никак не заботиться о благе государства.

– Понятно,– многозначительно изрекла Маринка, которая уже сняла свой переводчик и терпеливо выслушивала Наташины объяснения.– В принципе, Тетти можно понять… Я бы ни за что не взялась править на планете, где столько проблем…

Наташа удивленно посмотрела на подругу, но ничего не сказала.

– Так вот, нахалы попросту хотели запугать вас наказанием. Думали, вы сделаете все что угодно, лишь бы на вас не донесли. Даже отдадите им маску… Это их любимое занятие – что-нибудь отобрать. Они сбегают с уроков, шатаются по городу, ищут ребят, которые в чем-то провинились и запугивают их, чтобы отобрать что-нибудь ценное…

– Наши нахалы в таких случаях вымогают у малышей мелочь,– заметила Наташа.– Наши нахалы гуманнее. Ох, как я хочу домой…

– И думать забудьте! – почти закричал Грязь.– Ну что за противные рабыни попались мне под опеку! Нельзя хотеть домой… Тоска по дому снижает производительность труда. Если кто услышит ваши желания, вас могут казнить, как нетрудоспособных… Эх, все таки не зря придумали сначала обращать существа в отражений, а потом уже брать их в рабство. Ведь это же насколько экономичней!

Наташа вспомнила о родной планете и о том, что грозит ее жителям, поежилась и почувствовала, что сейчас расплачется…

– Спроси, почему этих нахалов никто не наказывает, если здесь такие строгие законы? – потребовала Маринка. Наташа шмыгнула носом, перенесла слезы на потом и послушно перевела.

– Так ведь они в масках! .– словно полным тупицам, ответил Грязь девочкам.– Да-да, это были не настоящие лица Неужели не понятно? Это были маски последних моделей. Таких, которые и краснеют, и бледнеют, и щурятся вместе с хозяином. Едва нахалов кто-то засечет, они спрячутся в любую нору, скинут плащи, снимут маски и превратятся в обычных учней. Вот если бы их поймать на горячем… Но раб не имеет права доносить на марсианина, его за это накажут, а настоящим марсианам нахалы показываются на глаза только тогда, когда уверены, что те не станут звать стражей. Какой здравомыслящий марсианин станет звать стражей, если только что добродушно беседовал с рабыней или если сам не на уроке, или… Ну мало ли что еще…

– Какие гадкие эти ваши нахалы! Наши – не такие противные,– Наташа снова шмыгнула носом.

– Спроси, можно ли нам посмотреть, замок! – Маринка снова не дала подруге показать свою слабость.

Наташе пришлось мигом собраться с силами.

– Что?! Что?! ЧТО?! – завопил Грязь, услышав вопрос.– Нет, я откажусь от опекунства над вами! С виду такие хорошие рабыни, а на самом-то деле… Никто, никто из инопланетян не может находиться в замке! Только почетные инопланетные гости по личному приглашению совета. И все. Даже слуги там только марсиане. И то – знатные, из прославившихся родов. Не все, далеко не все простые марсиане могут попасть в замок. А вы говорите – посмотреть. Что за самоуверенные девчонки!

– Что за противный мир! Сплошное «нельзя», «не смейте» и «ни в коем случае». Хуже, чем у Горилловны на уроке,– надулась Маринка, а Наташа, наконец, решила расплакаться.

– Нет! – запаниковал Грязь.– Вытри, вытри это! – он тут же принялся водить грязной полой своего плаща по Наташиному лицу. Грязевые отростки были довольно сильны, поэтому Наташа даже не сопротивлялась.– Это же понижает трудоспособность.

Вдруг откуда-то со стороны моста раздалось дребезжание колокольчиков.

– Ох, скорее спрячемся! – Грязь начал толкать девочек к ближайшей норе.– Это процессия чистокровных марсиан возвращается в замок. Лучше не показываться им на глаза…

Но было уже поздно. Вынырнув из-за соседнего поворота, процессия приближалась к Грязю и девочкам. Группка обычных мальчишек и девчонок с торжественными лицами шествовала за сероликим наставником. Все очень серьезные, все в черных плащах.

– Делайте, как я говорю! Делайте, как я говорю! – с этими словами Грязь молниеносно вытянул свое грязевое щупальце и пребольно стукнул им по ногам девочек. Колени Маринки подкосились от удара, а другое щупальце Грязя уперлось ей в затылок. И вот Маринка уже пала ниц перед процессией марсиан. Краем глаза она заметила, что другие грязевые отростки скрутили Наташу, и она сделала то же самое. Процессия марсиан чинно удалилась. Девчонки вскочили на ноги.

– А это?! А это не понижает трудоспособность? – спросила Наташа, чувствуя, что щеки ее горят.

– Нет, нет, не волнуйтесь,– как ни в чем не бывало, заверил Грязь.– Это просто уменьшает шанс ненужного внимания чистокровных марсиан к рабам. Учни – это элита нации, поэтому их особенно берегут от возможной дружбы с инопланетянами. Тем более, что все рабы стараются обратить на себя внимание учней – вдруг чем помогут. Обычно учни не ходят пешком по городу – летают в аэромобилях, из которых им видна только дорога. Но иногда, чаще в учебных целях, выходят на экскурсии по городу. Тогда все рабы должны или уйти, или пасть ниц. Видеть нас могут только сероликие. Они – угасающая древняя раса, которая уже не может заинтересоваться ничем в этом мире и никому не может захотеть помочь. Все они живут в замке, участвуют в стратегических советах, но делают это лишь от природной своей мудрости, а совсем не из интереса… Впрочем, что-то я слишком много разговариваю. Вы и так уже узнали достаточно для первого дня пребывания на планете. Вперед, заселяться! С завтрашнего дня приступите к работе. За вами, громкомыслящая, я зайду и отведу вас в наш исследовательский институт. А вы, мадам,– Грязь обратился к Наташе,– будете приглядывать за детишками в детской трудовой комнате. Станете младшей нянечкой. Я попрошу Красную Жабу – это ваша соседка, которая тоже работает в трудовой комнате – она зайдет за вами утром.

– А как я узнаю, что это она? – вяло спросила Наташа.

– Ну, знаете, а еще землянка,– пожал плечами Грязь.– Все больше беспокоюсь, не зря ли я решил своевольно признать вас трудоспособной… Жаб видали? Так вот представьте теперь большую, чуть ниже вас, жабу красного цвета. Вот она к вам и зайдет. Только будьте с ней осторожней. Она очень заносчива. На родной планете она была королевой красоты, поэтому иногда и здесь пытается требовать от окружающих восхищения и почета. Ей уже намекали несколько раз, что это снижает трудоспособность, она пыталась исправиться, но пока не слишком успешно… Говорят, однажды, она даже строила глазки одному нахалу… Хотела дурында, чтобы он ее своим влиянием в главные нянечки перевел – у главных и обеденный перерыв есть, и выходной день раз в три месяца имеется. Но нахал, ясное дело, пригрозил, что нажалуется, и отобрал у нее какое-то стеклянное ожерелье. Ох, снова я много разговариваю…

– Ни за что, ни за что не останусь жить на этой планете,– шептала Наташа, пока Грязь рассыпался в комплиментах относительно прекрасной трудоспособности отражений. Он рассказывал, как здорово, что многие рабы из не слишком интеллектуальных, после пары лет жизни на Марсе превращались в отражения. Радостно описывал, как они становились ко всему безразличны, и тогда электротест направлял их на рудники или другие тяжелые работы. А Наташа с Маринкой покрепче сжимали зубы и давали себе клятвы, что обязательно убегут с Марса и, конечно, спасут Землю, чтобы было куда бежать.

* * *

– Все балуешься с диктофоном? – спросила Наташа.– А мне вот не спится. Вспомнила, что забыла обсудить с тобой одну важную вещь, и не смогла спать, не поговорив. Послушай, я ведь заметила, что в моей миске сегодня было слишком много жидкости. Причем, я сначала съела, а потом заметила. Ты отдала мне свою еду? Зачем? Тебе же надо беречь собственные силы!

Маринка отложила диктофон в сторону.

– Да меня в институте хорошо кормят,– как можно безразличнее отмахнулась она.– Три раза в день эту гадость заставляют хлебать, чтобы были силы для каких-то там исследований. Я совсем не голодная…

– Обманываешь? – Наташа осуждающе покачала головой…

Как бы в подтверждение живот Котиковой отчаянно заурчал, и Маринке сделалось очень смешно.

– Меня предал собственный живот! – захрюкала она.– Нет, ну представляешь?! Он врет, я совсем не хочу есть…

На самом деле Маринка страшно хотела есть. Но ей было очень совестно, что Наташа каждый день ходит на тяжелую, изматывающую работу, а сама Маринка при этом прохлаждается в институте. Там она вообще ничего не делала – сидела, разгадывала кроссворды, проходила тесты, позволяла ученым в белых халатах приставлять к себе какие-то приборчики и проводить исследования. От работы Маринка совсем не уставала, поэтому каждый вечер считала своим долгом перелить немного похлебки в миску Наташи. Той ведь нужны были силы…

– Но я же вижу, что тебе плохо! – всполошилась Наташа.– У тебя уже давно очень бледное лицо…

– Ой, да я всегда бледная… Можно подумать, на Земле такого не бывало,– Маринка нашла в себе силы хитро улыбнуться.

– На Земле,– блаженно протянула Наташа и девочки тут же принялись наперебой вспоминать свою прошлую жизнь.

Если б не эти ежевечерние «А помнишь!», «А как я Толику тогда заехала, а?», «А Маша Ильинична так меня хвалила!», «А папа маме и говорит…», девочки совсем впали бы в уныние и, может, превратились бы в отражения.

– Стоп! – вдруг прервала «вспоминалки» Марина и спрыгнула вниз.– Там кто-то есть! – Маринка показала рукой на вход в холл.– Я слышала какое-то шуршание…

Еще одним неприятным условием жизни на Марсе было то, что рабам запрещали закрывать жилища. Дверей, не говоря уже о замках, у нор попросту не было. Считалось, что преступников на Марсе нет – ведь улицы постоянно патрулировались стражами,– а опекун, явившись с проверкой, всегда должен иметь доступ к жилищу и вещам подопечных.

Наташа бесшумно слезла с полки и подобралась к узенькому окошку, в которое можно было разглядеть происходящее в холле.

– Это он! – с озабоченным лицом Наташа отпрянула от окна.– Боже! У меня нет сейчас сил попадать в неприятности! А слова «Вист» он, наверное, уже не боится, иначе никогда не рискнул бы нас выслеживать.

– Кто он? – зашептала Маринка, нетерпеливо притопывая по другую сторону от входа в спальню.

– Да тот нахал,– одними губами прошептала Наташа.– Тот, высокий…

– Класс! – радостно сощурилась Маринка.– У меня-то есть силы! Давно мечтала размять на ком-нибудь ногти! Пусть только сунется!

– Ты что?! – возмутилась Наташа.– Мы же рабы, мы не можем открыто нападать на марсианина… Нас накажут! А у меня нет еще ни одной проверки автотестом. Вдруг я окажусь нетрудоспособной…

– Значит, будем нападать тайно! – еще пуще обрадовалась Маринка, и кинулась к большому чану для купания, стоящему возле кровати.

– Вы где? – шепотом позвал нахал в этот момент.– Где же вы?

Ничуть не смущаясь того, что находится в чужом доме, нахал шагнул в спальню и тут же оказался в полной темноте.

– Здорово! Вот мы молодцы! – Наташа с Маринкой сидели сверху чана, а накрытый им нахал бесновался внутри.

– Ой, нажми посильнее! – зашептала Маринка.– Он сейчас вырвется. Сильный, гад. Придави еще… Нам бы суметь закупорить крышку, и тогда можно будет кинуть чан в стражей. А потом скажем, что ведать не ведаем, как наш чан попал ему на голову. Ой, держи! Дави сильнее. Давай стол сверху поставим… Что?! Ой, мамочки… Наташа, отпускай, отпускай его…

– Это еще почему? – Наташа вошла в азарт и еще сильнее уперлась руками в потолок.

– Кешка! – закричала Марина.– Кешка только что заговорил в моей голове! Он идет сюда!

– Отлично! – пыхтела Наташа. Ступней она пыталась дотянуться до стола, чтобы подтащить его к чану и водрузить рядом с собой для пущей тяжести.– Кешка спешит нам на помощь. Наверное, он узнал, что нахал охотится на нас…

– Нет! – еще громче закричала Маринка.– Да нет же!

Она вдруг обхватила Наташу за талию, с силой потянула подругу на себя, и обе девочки свалились на кровать. Нахал мгновенно вылез из-под чана, дико озираясь, а потом вдруг улыбнулся.

– Слава пренту, я вас нашел! Да не ори ты так! – цыкнул он на громко пытающуюся что-то объяснить Наташе Маринку и стянул с себя маску нахала.

– Ник! – завизжала Наташа и ту же закрыла рот руками.– А я уже и надеяться перестала,– сказала она спустя мгновение, когда уже совладала с приступом дикой радости.– Здравствуй…

В этот момент в спальню девочек вбежала собака колли. Всю радость от появления старых друзей девчонки выплеснули на Кешку, потому что целовать и обнимать Ника было как-то неудобно.

– У Кешки было три варианта, где вас можно найти, я пошел проверять этот, а Кешка… – рассказывал Ник.– Тебя отчего-то трудно было вызвать на связь,– сообщил он Маринке, перебивая сам себя,– похоже, ученые как-то плохо влияют на твои способности. Будь с этим поаккуратней…

Через четверть часа вся компания уже восседала за столом в спальне и пировала. В спальне – на случай появления непрошеных гостей. А пировали потому, что Ник приволок девчонкам множество всяких вкусностей.

– А нам рассказывали, что все на Марсе питаются лишь этой отвратительной похлебкой,– с набитым ртом говорила Маринка, как обычно забыв обо всех правилах приличия.

– Ерунда! – помрачнел Ник.– Замок набит ресторанами и закусочными. Большинство жителей замка и не пробовали похлебку никогда. В город вести об этом специально не пропускают, чтоб не вызывать недовольство… Мне стыдно за …

– Брось! – отмахнулась Маринка.– Ты то чем виноват? Это все ваши дурацкие законы…

– Не будем об этом! – поспешила всех примирить Наташа.– Не стоит осуждать ничьи законы.

Наташа обернулась к Нику, и глаза ее засияли светом надежды.

– Ну? – спросила она, наконец.

– Пока мне удалось добиться лишь того, чтобы вас переселили в замок. Я объяснил, что вы не пленницы. Рассказал, что побег от Виста – ваша заслуга. Совет заинтересовался, и с завтрашнего дня вас переселят в замок. До вызова в Совет вы будете считаться гостьями планеты… Я не дождался завтрашнего дня, тайно влез в картотеку, отобрал у Крысы – это мой одноклассник – плащ и маску нахала, и решил навестить вас.

– Ты знаком с нахалом, но не рассказываешь о нем стражам? – удивилась Маринка.– Грязь рассказывал, что все нахалы ужасно плохие…

– Может быть,– безразлично пожал плечами Ник.– Какими бы они ни были – сдавать кого-то стражам – не слишком хорошо. У нас в школе ябедничество не процветает. А… – Ник засмеялся,– Понял, к чему вы клоните. Так и знал, что это были вы. Крис – он же Крыса – рассказывал мне о той встрече… Нет-нет, никто из них не стал бы звать стражей, им просто хотелось повыделываться. Не держите на них зла!

– Довыделывались! – засмеялась Маринка.– Так бежали, что пятки сверкали…

– Да? – Ник тоже улыбнулся,– А мне они рассказывали, будто это вы убежали. Я потому и засомневался, вы ли это были.

– Ник,– Наташа все это время оставалась серьезной,– я спрашивала немного о другом. То, что нас переводят в замок – это здорово, конечно… Но важнее другое. Что ты сделал для Земли за это время?

Несколько секунд Николай смотрел в глаза Наташе, потом не выдержал и отвел взгляд.

– Ничего,– проговорил он, глядя в пол.– Пока ничего. Но я обязательно что-то придумаю… Позже… – внезапно он засобирался.– Все, нам с Кешкой пора. А то станут еще искать. Это и так ужасно опасно – в городе, среди ночи… Кругом стражи… Завтра утром за вами должны прибыть послы из замка. Я буду в их числе. Увидимся…

– Ник! – Наташа прервала его спешные сборы.– Каковы шансы?

– Что? – сделал вид, что не расслышал, Ник. А потом вдруг вспылил: – Никаких! – почти прокричал он.– Никаких пока шансов! Вмешиваться в планы галактических стратегов – это тебе не задачки на контрольных щелкать. Извини,– Ник как-то сразу перестал быть похож на мальчика, выражение лица стало взрослым и озабоченным.– Только и думаю в последнее время, как бы спасти Землю. И знаешь, чем дольше думаю, тем яснее понимаю, что возможностей нет. Но я не сдаюсь! – оживился он.– Я продолжаю думать…

– Давай думать вместе! – требовательно проговорила Наташа, и Маринке вдруг показалось, что она попросту гипнотизирует собеседника.– Расскажи, что ты узнал.

– Вот еще! – вспыхнул Ник.– Стану предателем, разболтаю тебе все государственные тайны… Чего не сделаешь ради старых друзей, да? – видно было, что Ник очень нервничает.– Слушайте, мое время уже вышло. Я пойду… – он вышел, не хлопнув дверью только ввиду полного ее отсутствия.

– А ты не слишком круто, а? – робко спросила у подруги Маринка.– Представляешь, каково ему сейчас? Может, не стоит так давить. Пусть носится со своими тайнами, и без него разберемся…

– Уже наразбирались без него,– вздохнула Наташа.– Нет уж, наша глупость уже проявила себя – из-за нее мы и с Земли улетели, и в плен попали… Теперь пусть глупость Ника себя проявляет. А мы ее будем строго контролировать! – последнюю фразу Наташа произнесла учительским тоном, и Маринка не удержалась от смеха.

Кажется, все возвращалось на круги своя – Наташа снова поучала, а Маринка ее высмеивала.