Текст книги "Вычеркнутые из судьбы (Семь стихий мироздания - 2)"

Автор книги: Ирина Крупеникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– А ведь верно, – подхватил Данила. – Даже в простом катере автодиспетчер дважды переспрашивает готовность к взлету. Ты, умник, – это относилось к Пэру, – что еще ты успел ввернуть, когда запихивал карту в дисковод?

– Ничего, – буркнул призрак.

– Система была настроена на сенсорные токи Александра и перезапроса не требовала, – заговорила Каляда, притушив тем самым вновь загорающиеся распри. – Ведь если старший Гаюнар и доверял кому-либо, то только себе.

– Так. Допустим – сенсорные токи. Но при чем тогда наше привидение? жестко отчеканил спросил Данила. – И на что отец рассчитывал, отдавая ключ мне?

– Ты его сын.

За круглым обеденным столом, где протекало спонтанно начавшееся совещание, наступила тишина.

– Но ключ вставил не Данила, – осторожно напомнила Юлька, – а Пэр.

– Тем более, – поспешно отозвалась Каляда. – Пэр – дух Крылатого Волка, их единство неоспоримо.

Девушка подозрительно посмотрела на подругу, но спорить не стала, хотя у нее осталось бледное ощущение неудовлетворенности.

I I I I I I I

Глухо хлопнула дверь. Двое поспешно встали.

– Мы их теряем, милорд.

– Мы их почти потеряли!

Потревоженный движением воздух качнул пламя свечей. Полы тяжелого черного с зеленым кантом плаща распахнулись последний раз и медленно осели.

– Милорд, я сделал все, как вы сказали. Я говорил с Небесным Оборотнем. Но я и представить себе не мог, чт( ему придет в голову!

– Оправдания неуместны, Алексий. Вашей вины нет.

– Милорд, они идут в Темные Миры! Верните их, милорд. Крылатый Волк создан вами, прикажите ему следовать к первозданной цели!

– Волк существует в Игре. Не в моей Игре. В нем живет воля Гаюнара.

"Вот он, Космос. Они создают свои Игры, свои Миры. И я не в состоянии вернуть прежний порядок... Темные Миры – Судьба в Судьбе. Долго ли проживет миф об их враждебности?"

– Милорд, быть может избранники Стихий изменят Игру? Среди них Посредник и сильные экзисторы...

– Да, они способны изменить Игру. Они вообще способны сделать очень и очень много. Но захотят ли?

Под раскатом резкого, ставшего сухим голоса, два внемиренца – два статных сильных мужчины – непроизвольно сжались.

"Им нужны ответы, знания, информация. Что ж, по правилам легко существовать, но они хотят жить и мыслить. Наши голоса теряют власть. Даже мой репликант не подчинился Слову... Я ошибся дважды: перестроил Игру, чтобы уничтожить Время, и позволил Космосу укрепиться в новой Судьбе. Теперь потерянные пустоты ищут себя, а седьмая Стихия творит. И рушит нашу логику..."

На обеспокоенных лицах внемиренцев дрожали блики свечей.

"Они ждут моего решения. Пусть так.

Косвенное воздействие на обстоятельства не есть деяние. Я верен Кодексу.

Осталось определить степень компромисса".

– Друзья мои, нам предстоит сложная работа. Прошу вас следовать за мной.

I I I I I I I

Ш 10 Ч

Данилу разбудило легкое прикосновение.

– Пэр, ну что еще? – пробормотал он оборачиваясь, и подскочил, увидав возле себя Серафиму.

– Вставай, Данила. Это кажется невероятным, но Волка окружили Кочевники.

Через секунду пилот был в кабине управления. Оливул подключал модуль диагностики внешних визоров к локальному терминалу, но и без технических средств Гаюнар с первого взгляда определил, что Каляда не ошиблась: над каналом разлилась пустота.

– Капитан, Волк – Экзистедер Великого, Кочевники не могут занять его место! – убеждая больше себя, чем кого-либо, воскликнул он.

Серафима неопределенно качнула головой и включила сигнал тревоги. Во всех помещениях звездолета загудел набат.

– Данила, ты можешь определить, что от нас закрывают? – спросила она, бегло просмотрев скудные показания визоров на экране капитанского мостика.

Гаюнар внутренне содрогнулся. Кочевники заместили пространство за бортом Волка, обняв корабль плотным слепым коконом. И там, по другую сторону, безусловно, готовилось нечто особенное. Данила до рези в глазах вглядывался в мнимую пелену. Протекали драгоценные минуты.

– Я не вижу, капитан, – произнес он удрученно.

– Ничего, – обронила Серафима и громко объявила. – Внимание отсекам! Скорость максимальная. Вся энергия – на двигатели.

Но едва пилот успел перевести управление в ручной режим, как охранная система, будто опомнившись, отчаянным воем возвестила о начале атаки. В следующую секунду что-то ударило в корму корабля. Защитный экран задрожал.

– Дистантеры, определить характер нападения! – скомандовала Каляда в микрофон.

– Перегрузка. Дислокация энергии остановлена, – сообщил бортинженер.

– Капитан, мы не видим врага! – возбужденно крикнула Юлька.

Включенный селектор ответил ей голосом Доная.

– Без паники. Что-то есть... о, дьявол!

Новый удар, еще сильнее прежнего, потряс кабину и дистантерские башни.

– Их много! Очень много! – Пэр отлетел от экрана.

– Все ресурсы на вибратор, – распорядилась капитан. – Наведение вихревого поля!

Дистантеры выполнили команду, и хитро закрученный поток энергии вырвался на свободу. Данила заметил, как Кочевники отхлынули от корабля, но объект или объекты, которые они занимали, рассмотреть не успел.

– Не отклоняйся от курса, – предупредила пилота Каляда. – Мы зажаты каналом, пока не закончится Путь.

– Серафима, прикажи поднимать крылья, скорее! – не своим голосом вскрикнул Пэр, когда занавес, образованный Кочевниками, вновь начал затягивать центральный иллюминатор. – Волк уничтожит их! Капитан, Белый князь, чего вы ждете?!

– Капитан, они опять атакуют! – Данила развернул кресло к боковому пульту. – Крылья, капитан!

Серафима сжимала и разжимала руки. Слишком однозначной была ситуация, но чем больше подтверждений тому обнаруживал разум, тем явственнее сопротивлялась решению интуиция. Оливул держал пальцы на клавишах энергокорректора и, обернувшись через плечо, смотрел на капитана, ожидая команды. Промедление грозило обернуться бедой. Она заглушила сомнения, и... Бер-Росс отдернул руку от пульта.

– Серафима, а как же Пэр? – выдохнул он.

В тамбуре громко залаяла собака. Дверь разъехалась, и Аполлон, вбежал в кабину. Никто бы не обратил на него внимания, если бы Артемида, ворвавшаяся следом, не принялась с грозным рыком наскакивать на собрата. Аполлон разжал челюсти, и мутный кристалл с раскатистым звоном покатился по полу к капитанскому мостику. В следующую секунду псы сцепились как два непримиримых врага. Свара была короткой. Артемида взвизгнула и, поджав хвост, отбежала к пилотской линии.

Каляда вскочила. Аполлон смотрел на нее черными круглыми глазами, и в них горел Разум.

"Репликант, слушай и действуй..." – начал Великий.

Но тут Волк содрогнулся, и из динамика раздался пронзительный визг Юльки.

– В отсеке пожар! – закричал Пэр и ринулся сквозь стену в дистантерские башни.

– Юля! – Оливул метнулся к выходу.

– Бортинженер, анализ повреждений! – голос капитана пригвоздил его к месту. – Пилот, держать прежний курс!

Сквозь шум и треск динамика слышались неразборчивые реплики Доная, затем Юлька крикнула: "Вода! Вода!", и селектор, взвыв последний раз, отключился.

Каляда прикрыла глаза. В бесконечных пучинах сущности пробуждалась Стихия. Красный аварийный свет коснулся чешуи. Тень беспредельного пространства заслонила лицо и порвалась, прожженная ринувшимся во тьму взором.

Космос.

Глубина. Звездный огонь. Цепи Миров, и полет непреклонной воли. Стирая грани сознания и бытия, Стихия, существующая нигде и всюду, явилась избраннику, поднялась из бездны, творя бездну вкруг себя...

Вечность отступила и заняла отведенное ей место в Судьбе. Оливул судорожно вдохнул остановившийся – на миг или на тысячелетия – воздух. Поднял голову Данила. Артемида громко жалобно заскулила, ткнув мордой вялое без признаков жизни тело Аполлона.

– Где Каляда? – выдавил Гаюнар.

Оливул с трудом поднялся из кресла, держась за край терминала.

– Где-то внутри своей Стихии, – проговорил он, и, шатаясь, пошел к двери. – Проверь, что у нас осталось. Я посмотрю, как дела у дистантеров.

В тамбуре он столкнулся с близнецами.

– Что происходит?

– Вы в порядке?

Встречные вопросы прозвучали одновременно.

Убедившись, что юноши не пострадали, Бер-Росс взглядом показал им на приоткрытую дверь кабины.

– Идите к Даниле. Разберитесь там с инженерной линией. Состояние корабля может оказаться хуже, чем мы думаем.

И уже не стараясь скрыть страха, он поспешил на третий ярус.

– Юля!

Она лежала на руках Доная, уткнувшись в его грудь, и часто нервно всхлипывала. Оливул присел рядом.

– Ничего смертельного, – шепотом успокоил брата Ви-Брук. – Мы тут просто слегка напугались, когда снаряд попал в ее башню.

Белый князь оглянулся за дистантерский отсек, закрытый прозрачной стеной аварийной блокировки. За ней просматривался покореженный терминал и осколки разбитого вдребезги внешнего купола.

– Пострадавших нет, – продолжал Донай. – Она будет умницей и сейчас успокоится. Правда, Юлька?

– Что я теперь с прической делать буду? – жалобно пробормотала та и глубже спрятали голову под руку брата.

– Волосы подгорели, – пояснил тот. – А так – ни ссадины, ни царапины.

– О, господи, – облегченно вздохнул Оливул, и, заметив багровые следы ожогов на руках Доная, нахмурился.

– Ерунда, – отмахнулся Ви-Брук, перехватив его взгляд. – Каляда призвала Космос?

– Да.

– Где она?

– Надеюсь, скоро вернется.

Сквозь стену протиснулся Пэр.

– В машинном отделении потоп, – сообщил он. – Водный резервуар треснул по всему основанию. Я частично задраил щель, но необходим тщательный ремонт, – и добавил, когда Юлька подняла головку: – Между прочим, форма Стихии вполне реальна и из ничего не появляется.

– Извини, Пэр, я не знала, как еще потушить огонь, – девушка всхлипнула последний раз и вытерла тыльной стороной ладони глаза. – Что смотрите? Уродина, да? – она пригладила остатки некогда золотистых длинных кудрей, лежащие сейчас серыми клоками на плечах. – Ну уж потерпите меня такой, пока не наведем порядок на Волке.

Она браво вскочила и направилась к лестнице. Оливул улыбнулся, глядя подруге вслед.

– Вот за что я люблю сестренку! – весело воскликнул Донай.

Когда братья вернулись в кабину управления, Каляда сидела в кресле капитанского мостика, а над ней скользили искрящиеся струи Жизни. Данила стоял напротив, окруженный разноцветным живым кольцом Стихии.

– Она материализовалась минуты две назад, – вполголоса сказал Гор. – С сознанием ее все в порядке, а вот с телом, вроде, не очень.

Серафима шевельнулась. Гаюнар отступил на шаг.

"Не беспокойтесь за меня, – услышали друзья мысль капитана. – Космос прогнал Кочевников. Волку никто не угрожает... Мне нужно немного времени, чтобы восстановить функции человеческого организма. Спасибо, Данила, ты очень мне помог. Приведи в чувство Аполлона. Бедный пес был медиумом Великого и теперь нуждается в твоей заботе. Займитесь кораблем. Я скоро присоединюсь к вам".

Ш 11 Ч

Прошло не меньше часа, прежде чем общими усилиями была восстановлена поврежденная взрывом сеть датчиков. Картина, которую показал анализатор, обработав сигналы рабочих станций, оказалась удручающей: орудийные установки и б(льшая часть внешних устройств вышли из строя, имелись пробоины в корпусе, модуль преобразования улавливаемой из пространства энергии, благодаря чему функционировали двигатели, находился в аварийном состоянии. Однако главная неприятность заключалась в том, что собственные энергетические ресурсы корабля составляли всего двенадцать процентов от былой мощности.

Причина катастрофической потери энергии стала ясна, когда друзья наугад вскрыли несколько топливных блоков и обнаружили внутри слой серо-белой пыли. Грег и Гор проверили оставшиеся боксы – все, как один, заполнены едкими серыми хлопьями. Любые сомнения, если они и оставались, теперь растворились в очевидном: на Крылатом Волке побывали Кочевники.

Но растерянность и смятение превалировали в команде только первые минуты после неприятного открытия. Пэр со словами: каждый, кто не успел удрать, сейчас крупно об этом пожалеет – окунулся в стены корабля. Юлька не менее решительно взяла за ошейник Артемиду и пошла проверять жилой ярус; еще в Мире, где протекала Игра кланоида, друзья заметили, что собаки каким-то образом чуют присутствие Кочевников. Данила сконцентрировался, заставив зрение воспринимать "пустоту", и двинулся в машинное отделение. По знаку Каляды Грег и Гор обеспечили ему сопровождение. Оливул и Донай вслед за капитаном вернулись в кабину управления.

При виде людей Аполлон, лежащий на расстеленном одеяле, слабо вильнул хвостом. Донай подсел к собаке.

– Серафима, – Белый князь остановился возле линии бортинженера, пестрящей аварийными огнями, – сейчас Волк больше Экзистедер, чем когда-либо. Код "Берег" – чистейшая Игра, созданная Александром. Значит, Кочевники захватили его экзорный поток?

В тоне Бер-Росса звучало скорее утверждение, чем вопрос.

– А экзистор-корректор? – поднял голову Ви-Брук. – Уж не нас ли они намеревались использовать в этой роли?

– У Кочевников была иная цель, – негромко сказала Каляда. – И они ее достигли: повредили корабль настолько, что мы практически остались без энергии.

– Они внедрились на борт Волка, как?! – воскликнул Оливул.

– Возможно, это Игра. Но управлял ею не экзистор-корректор из кланоида и даже не внемиренец.

– Великий? – проговорил Донай.

Серафима помедлив кивнула.

Других следов Кочевников на корабле не обнаружили. Пришлось признать, что единственным местом их пребывания были топливные блоки. Когда же Серафима поделилась с друзьями своими подозрениями по поводу Великого, Грег и Гор неожиданно представили ситуацию под другим углом зрения.

– Энергоконвертор создан, конечно, вместе с Волком, – начали они, – но энергия, которая через него проходит и накапливается в топливном модуле, поступает извне. В принципе, ее могли "заместить" на любом этапе. И творение Великого осталось неприкосновенным, как и должно быть!

Внемиренцы заметно приободрились. Никому не хотелось верить, что тот, чьим детищем являлся Крылатый Волк, обратился против избранников Семи Стихий. Серафима вроде бы приняла мысль Гай-Росса за истину, но Оливул, внимательно наблюдавший за капитаном, убедился, что согласие ее носит внешний характер и предназначено исключительно для поддержания духа команды. "Она не считает нужным настаивать, – решил Белый князь. – Хотя опровергнуть вывод Грег-Гора просто: замещенную энергию конвертор принять не мог, сработала бы защита. А чтобы заместить ее непосредственно в резервуарах, надо проникнуть на борт, что без помощи внешней силы невозможно".

Опасаясь новой атаки Кочевников, друзья в течении трех часов не покладая рук восстанавливали поврежденные двигательные и орудийные модули, латали дыры на обшивке и налаживали жизненно важные системы корабля. Из-за острой нехватки энергии капитан распорядилась полностью снять обеспечение бытовых и вспомогательных помещений. Выигрыш получился небольшой, но отблески Надмирий уже просматривались за иллюминаторами, и появилась надежда дотянуть до места назначения и не лечь в дрейф где-нибудь посреди Пути.

И вот громада Темных Миров, издали похожая на мифический рельеф покрытых снегом гор, полыхнула перед Крылатым Волком заревом разноцветных зарниц. Будто запертые в хрустале свечи мерцали пики фантомных скал, каждая из которых таила под своими сводами лукавый или бесхитростный, суровый или мягкий, многолюдный или пустой Мир. Глядя со стороны на живую, ни секунды не стоящую на месте массу света и красок, принимающую самые причудливые формы, невозможно было понять того, кто назвал это Темными Мирами. Они казались чисты и свободны, они жили своей собственной жизнью, не связанной цепями установленных судеб.

Данила пилотировал израненный звездолет, зажатый непоколебимым каналом, и думал о незнакомом Мире, хранящем память об отце. Какой предстанет перед ним эта память? Он ждал встречи с нетерпением и затаенным страхом. Путь приближался к сияющей плеяде, но миг, когда Волк нырнул в фантастическое море, Гаюнар не уловил. Ему показалось даже, что не корабль вошел в Мир, а сам Мир нахлынул на звездолет, сделав его своей частью.

Иллюзорные блики Структурного пространства потухли в черноте космоса. Мягкое скольжение по выстроенному Пути пропало, и пилот почувствовал, как застонал корабль. Засбоили передающие цепи, рулевое управление потеряло прежнюю легкость, а двигатели начали задыхаться, будто рыбы, выброшенные на сушу. Даниле стоило немалого труда продолжать полет в условиях совершенного дефицита энергии. Каляда отдавала лаконичные команды, Гаюнар выполнял их автоматически не сколько от того, что усталость притупляла рассудок, сколько от необходимости концентрировать внимание на пилотаже. Так продолжалось, пока Пэр, летавший от монитора к монитору, не воскликнул:

– А ведь верно! Корабль!

Из динамика селектора раздавались переговоры Доная и Грег-Гора. Речь шла о звездолете, курс которого пересекал курс Крылатого Волка. Затем Юлька сообщила:

– Есть подтверждение. Он в дрейфе.

– И совершенно мертв, – подхватил Донай. – Эй, Гаюнар, можешь меня проверить: на нем нет и воспоминания о твоей Стихии!

Данила нашел глазами замеченный друзьями объект – небольшой пассажирский лайнер, похожий на те, которые ему приходилось сопровождать, работая в патрульной службе.

– Предлагаю прямой контакт, – вдруг объявила Каляда. – На звездолете должно оставаться топливо. Каким бы видом энергии ни пользовались миряне, мы найдем способ преобразовать его в пригодный для Волка.

Раздались одобрительные возгласы. Серафима продолжала:

– Все двигатели – стоп. На Волке останутся Оливул, Донай и Юлия. Остальные – в рейд.

– И я тоже? – изумился Пэр.

– Да, твоя помощь нам потребуется. Грег-Гор, проверь комплектацию костюмов, защита должна быть полной. Данила, подготовь флаэр. Пэр, Донай, наладьте транспортный челнок. Юля, замени пилота. Оливул, ты за капитана.

Бер-Росс намеревался заняться центральным процессором, но, заметив, что в кабине остались только он и Каляда, шагнул к ней и в полголоса спросил:

– Ты ведь не отказалась от мысли, что к разгрому Волка приложил руку Великий?

– Нет, не отказалась. Однако я не понимаю логики его действий. Если он хотел, чтобы мы любой ценой подняли крылья, то автоматически на жертвенник он клал Пэра.

Белый князь хотел было сказать – у нас нет прямых доказательств принадлежности призрака к Кочевникам, но тут неожиданно вспомнил мысль, мелькнувшую у него в момент, когда собаки устроили грызню в кабине.

– Великий заставил Аполлона принести кристалл, – быстро сказал Бер-Росс. Не это ли был ответ на вопрос, как уберечь Пэра от всеобщей облавы?

Каляда подняла на друга глаза, и в первый момент в них мелькнуло удивление.

– Действительно, – произнося вслух слова, она уже стремительно расставляла в уме известные факты. – Пэр говорил, что нахождение внутри камня напомнило ему неведомую Родину. Я исследовала пространство, заключенное в кристалле. Это аналог Заструктурного нечто. Все сходится, Оливул.

– Да, – Белый князь тяжело вздохнул. – Придется признать очевидное, как бы горько оно не было.

– И тем не менее нельзя забывать: все мы избранники Стихий, – закончила Серафима и, бросив взгляд на дверь, возобновила разговор. – Есть еще одно, что я хотела сказать пока только тебе. Ты сам видишь, события складываются так, что у нас не остается возможности выбирать. Вступая в борьбу с целой расой, мы не знаем ровным счетом ничего о ее истории. Как будто кому-то выгодно сделать нас слепым орудием в этой войне. А сейчас, когда на карту поставлено существование всей Структуры, мы, Семь Стихий, не можем позволить оперировать нами, будто марионетками, в чуждых нашей Судьбе целях.

Ш 12 Ч

Катер медленно приблизился к безжизненной громаде космического корабля. Никаких позывных, никаких опознавательных знаков.

– Следов аварии не видно, – прошептал Грег, рассматривая потемневший борт звездолета.

– Но он не управляем, – также шепотом добавил Гор.

– Кроме аварий звездолеты выводят из строя и внутренние чрезвычайные происшествия, – сурово усмехнулся Данила. – Знаете, что такое "летучий голландец"?

– Корабль-призрак в океане, – ответил за обоих Гор.

– Про океан не слышал, а в космосе так называют звездолеты, где какая-нибудь скоротечная эпидемия уничтожила весь экипаж.

Близнецы дружно поежились и покосились на капитана. Она подтвердила:

– Поэтому мы используем экипировку с полной защитой.

– Шлюз, – Гаюнар показал на закрытую шахту и, присмотревшись, добавил. Задраен.

– Я слетаю вовнутрь, – призрак собрался в зеленый шар. – Для меня стен не существует!

Он говорил с такой надеждой и с таким жаром, что Серафима улыбнулась.

– Действуй. Открой шлюзовой канал и жди нас. Но дальше причала – никуда.

– Есть, мэм!

– И поосторожнее там! – крикнул ему вдогонку Данила.

Призрак смешался с воздухом, просочился сквозь борт катера и бледной еле заметной струей помчался к мертвому кораблю. Через несколько минут замигал, а затем вспыхнул прожектор-маяк над люком, бронированные ворота медленно разомкнулись и открылось жерло шлюзовой шахты.

– Вперед, – тихо скомандовала Каляда.

Через две первые камеры Гаюнар провел катер почти на ощупь, ибо призрак не догадался или не смог включить внутреннее освещение. Перед входом в третью Пэр появился в кабине в виде туманного облака и поспешно сообщил:

"Впереди валяются остатки челнока. Данила, бери как можно выше, иначе мы столкнемся с разбитой машиной".

Флаэр поднялся к самому потолку коридора.

– Не успели покинуть корабль, – прокомментировал Гаюнар, проводив взглядом груду обломков летательного аппарата, темневшую на дне коридора. – Внимание, швартуемся.

Шасси гулко чиркнули по металлическому причалу. Каляда отключила пояс герметизации, установленный на аэромобиле, и первой вышла в док.

– Грег-Гор, передай на Волка, мы начинаем поиск, – сказала она, внимательно оглядев пустое помещение. – Среда пригодна для жизни, и тем не менее защиту не снимайте. Пэр, двигайся в группе вместе со всеми, и никаких свободных полетов.

Найти путь в кабину управления труда не составило: лайнер принадлежал к стандартному типу пассажирских звездолетов, хорошо знакомому и Серафиме, и Даниле. Не возникло проблем и с блокировками отсеков, поскольку все коды запоров Пэр расшифровывал незамедлительно. Не обнаружив ни малейших признаков экипажа и пассажиров, внемиренцы достигли капитанского мостика.

Экраны и индикаторы управления работали в режиме ожидания. Энергия текла по кабелям, обеспечивая минимальные потребности функциональных систем, но стоило Грегу и Гору подключить портативный процессор к центральной панели, бортовая сеть ожила. Один за другим вспыхнули контрольные мониторы и синтетический голос с полуслова продолжил прерванный когда-то стандартный доклад.

– Пароль не затребовал, – произнес Данила, кивнув на главный терминал. Значит, даже особое положение объявить не успели.

– А разбитый челнок? – напомнил Пэр.

– Бежали в панике, – пилот склонился над операторским стендом. – Что же тут произошло?

– Я нашла бортовой журнал, – сказала Каляда.

По экрану перед ней мчались страницы текста.

– И ты успеваешь это читать? – ужаснулся Грег.

– Да, я восприняла информацию. Но, к сожалению, от нее мало толку. Здесь нет ничего такого, что навело бы на мысль о причине трагедии. К тому же у нас мало времени. Ребята, подключитесь к банку данных и проанализируйте количество и состав топливных модулей. Я пока посмотрю по схеме, где машинное отделение. Данила, Пэр, а вы найдите данные о полете. Быть может там содержится что-то интересное.

Несколько минут прошло в молчании.

– Навигационная система просто в замешательстве! – воскликнул призрак, вспорхнув над креслом, на котором "сидел". – Они летели обычным курсом, и вдруг он оборвался. Если верить компьютеру, сейчас корабль нигде на находится.

– Картинка такая, будто их выбросило в Структуру, – поддержал Данила.

Каляда глянула на монитор штурмана и нахмурилась.

– Если так, то отсутствие людей на борту вполне понятно: миряне не существуют за пределами Мира. Грег-Гор, перекачай навигационную базу данных на наш компьютер. Мы проанализируем ее потом.

Она смотрела, как Гор сосредоточено перебирает клавиши терминала.

– У нас энергии почти нет, капитан, – юноша поднял голову. – Локальный диск не возьмет и десятой доли информации, а провести экспортирование невозможно.

Серафима понимающе кивнула.

– В таком случае займемся нашими проблемами. Расшифровка топлива готова?

– Полный порядок, – сообщил Грег. – Преобразуем для Волка за какие-нибудь два-три часа, и можно будет развить полную мощность.

– Очень хорошо. Машинное отделение на первой палубе.

Выходя из кабины управления, Серафима пропустила вперед Пэра и близнецов, показав им на шахту лифта, и задержалась в дверях, ожидая Данилу. Пилот оторвался от терминала не сразу, и задумчиво, как нехотя, приблизился к Каляде.

– Может быть я и ошибаюсь, конечно, – начал он негромко, однако Грег, Гор и Пэр, остановившись на полпути к лифту, обернулись, – только здесь что-то не вяжется. Понимаешь, – он обращался непосредственно к Серафиме, – для пассажирского лайнера у этой посудины слишком сложное управление. Зачем, скажем, нужен мощный поисковый модуль? Отлавливать потерпевших бедствие? Глупо. Достаточно дать сигнал обнаружения, и спасательная служба прибудет на место происшествия через пятнадцать минут. Система слежения смахивает на военный радарный комплекс, а маневренность установлена в таких диапазонах, что нашим крейсерам не снилось!

Гай-Россы переглянулись.

– Миры бывают очень и очень разные, – сказали они в один голос; продолжил Гор в одиночку: – То, что тебе кажется необычным, у них было само собой разумеющимся.

Из недр звездолета поднялась скрипучая платформа подъемника. Близнецы, попробовав на прочность перила, встали в лифт и призывно взмахнули руками. Гаюнар чертыхнулся про себя: хотел выложить свои наблюдения четко и уверенно, а получилось сикось-накось, да еще и мальчишки разложили его на обе лопатки. Но подняв взгляд на Каляду, он понял, что поспешил признать поражение. Какие выводы она сделала, Данила не знал, но сообщение ее заинтересовало.

Внемиренцы осторожно двигались по пустым палубам звездолета. Технические отсеки, аппаратные кабины, коридоры коммуникаций – все сохраняло обычный рабочий порядок. Одно лишь не давало забыть о таинственной катастрофе, происшедшей здесь неопределенное время назад – полное отсутствие людей.

– Как-то тут неестественно спокойно, – бросил Данила, когда друзья добрались до машинного отделения.

– Пусть бы так и оставалось, – откликнулся Грег.

– Серафима, можно нам снять хотя бы шлемы? – попросил Гор. – А то мы чувствуем себя запертыми в разных комнатах.

Каляда колебалась несколько секунд.

– Хорошо, – сказала он, наконец.

Пока Грег, Гор и Данила модифицировали свои защитные костюмы, Пэр облетел зал по периметру и опустился на пол рядом с капитаном.

– Воздух какой-то тяжелый. Как будто в нем что-то прячется, – поделился он впечатлением. – Я не могу понять это, но я его чувствую.

Каляда не ответила. Сосредоточенный взор, казалось, проникал сквозь стены погибшего корабля.

– Активное сознание, – проговорила она медленно. – Где-то на пассажирской палубе.

– Жизнь не находит отголоска, – уверенно произнес Данила. – Может быть ты опять видишь прошлое?

– Может быть, – эхом отозвалась Серафима и, как ни в чем не бывало, обратилась к друзьям. – Итак, мы у цели. Контейнеры с топливными элементами в ячейках хранилища. Грег, Гор, вызывайте челнок.

На удачу внемиренцев машинное отделение было оснащено специальной транспортной шахтой. Пэр проверил ее работоспособность и, оставшись в шлюзе, встретил грузовую капсулу, запущенную с Волка. В это время Серафима с помощью Грега и Гора перепрограммировала манипуляторы, и, таким образом, проблема погрузки была сведена к контролю за механическими захватами. Даниле, впрочем, пришлось, восстановив защитные свойства скафандра, спуститься на последний уровень шлюза, чтобы ускорить расстановку модулей в челноке. Пэр, не способный передвигать и удерживать предметы по-людски, вынужден был частично внедряться в них, а это отнимало драгоценные минуты.

Как и предусматривала Каляда, для перекачки достаточного объема энергии потребовалось три погрузки. В общей сложности работа заняла четыре часа. Призрак сопровождал челнок в каждом рейсе, пристроившись на его обшивке, а после последнего вернулся один, невзирая на предупреждение капитана.

– Подумаешь, пролететь парочку километров в космосе! – стараясь подражать Донаю, заявил он. – Здесь я сейчас нужнее, чем на Волке.

Ш 13 Ч

На обратном пути только Каляда незаметно для других вела постоянное наблюдение за гнетущей атмосферой мирянского корабля. Пэр, хоть и утверждал, что понятия усталости для него не существует, вяло двигался рядом с Данилой, по инерции перебирая в воздухе ногами. Грег и Гор одинаково понурые замыкали шествие. Когда лифт начал подъем на центральные палубы, Гаюнар, мысли которого витали в неопределенных просторах, вдруг спохватился.

– Серафима, теперь у Волка предостаточно энергии, и нам ничто не мешает перебросить информацию в наш банк данных.

Гай-Россы с кислым видом посмотрели на товарища.

– Чего ради? – спросил Грег. – Мы и так знаем, что люди пропали, когда лайнер вывалился из родного Мира. Домой мы его все равно не вернем, и тем более не спасем мирян.

– Верно, – сухо ответила Каляда. – Но остается один неразрешенный вопрос: почему мирянский лайнер вывалился из родного Мира? Предлагаю довести дело до конца, к тому же это много времени не займет.

Близнецы синхронно пожали плечами.

Лифт остановился. Не дожидаясь, когда перила, создающие символическую калитку, откинутся, Пэр вылетел в коридор и устремился к закрытым дверям отсека управления, как вдруг в нерешительности повис над полом.

– Воздух изменился, – проговорил он. – Как-то необычно движется.

Данила и Гай-Россы соскочили на палубу вслед за Калядой. Они не чувствовали ровным счетом ничего кроме собственной усталости, но Серафима насторожилась.

– В пространстве происходят изменения, – подтвердила она. – Но это не химическая и не биологическая субстанция, а, скорее, некое поле...

Она не успела договорить, поскольку призрак метнулся к друзьям.

– Это прямо перед нами!

– Назад! – Каляда оттеснила компанию к площадке лифта. – Пэр, от меня ни шагу!

Подъемник поскрипывая потянулся вверх.

– Мы едем на пассажирскую палубу, – предупредил Данила, хорошо помнивший схему расположения отсеков.

– Где оно? – Грег и Гор старались разглядеть что-либо внизу в щели между решеткой и полом подъемника.

– Как будто бы отстало, – пролепетал призрак и с надеждой посмотрел на Каляду.